Текст книги "Два месяца в Техасе"

Но… не понадобилось…

Солнце опускалось к лесистому, зубчатому горизонту. Зной спал, дышать стало легче. Два черных пластиковых мешка с трупами Ураганных Супругов грузили в черный микроавтобус с надписью «CORONER».

В стороне еще в один мешок укладывали труп мужчины – Уэсли Йонера, третьего преступника. В белой футболке, джинсах и… белых остроносых ковбойских сапогах… ИХ я видел, когда в амбаре прятался под «Бонневилем». Вот что я упустил во время рассказа рейнджеру Шеридану в дайнере! Я счел это неважной деталью, решив, что это был Варгас. И мое заблуждение могло стоить жизни миссис Палмер и Мэгги…

Помимо микроавтобуса коронера, перед домом стояли две черные «Шевроле Каприс» без маркировки – спецмашины ФБР. Из обрывков разговоров служителей правопорядка я понял, что у въезда на ранчо Палмеров собралась толпа журналистов, жаждущих подробностей, и полиции едва удается их сдерживать. В один миг ранчо «Странник» и семья Палмеров стали объектами пристального внимания СМИ…

Я стоял в стороне, держа на руках котенка Картера. Кто-то положил руку мне на плечо. Рейнджер Шеридан.

– Поехали, дружище, отвезу тебя в госпиталь, – сказал он мне.

Я стоял неподвижно.

– Все это… будто не со мной… – пробормотал я.

Рейнджер Шеридан приподнял шляпу, вытер пот со лба, водрузил ее обратно.

– Учись летать, дружище… – произнес он.

Я непонимающе глянул на рейнджера.

– Что?

– Это все тьма человеческая… Так в госпиталь едем?

– Сейчас… – пробормотал я.

Держа Картера на руках, я побрел в сторону дома. Вошел через заднюю дверь.

Из гостиной слышались приглушенные всхлипы, я заглянул туда.

Миссис Палмер и Мэгги сидели на диване, Мэгги рыдала на плече у миссис Палмер. Перед ними стояли двое невозмутимых фэбээровцев в черных костюмах.

– …после того, как рейнджер сказал, что дом окружен, я схватила ружье, – рассказывала миссис Палмер фэбээровцам. – Варгас кинулся к задней двери, я выстрелила, но промахнулась. Вон след на стене остался… А потом… потом уже рейнджер все завершил… Жаль, что не я!..

Никем не замеченный, я отступил в фойе. Опустил Картера на пол. Изголодавшийся, он рванул в столовую.

Я устало поднялся по лестнице на второй этаж. Что-то изменилось. Другие краски, другие звуки, другие ощущения – все стало по-другому, в один миг… Это и есть мир взрослых?..

Я зашел в свою комнату – такую родную, как никогда – и, не снимая сапог, повалился на кровать. Сколько часов я мечтал об этом!.. Какой длинный, изнурительный день…

Лежа на спине, я закрыл глаза.

16. Учись летать

Фырча двигателем, «Бонневиль» неспешно катился по узкой потрескавшейся асфальтовой загородной дороге, окаймленной лесными массивами. Мы отъехали уже на несколько миль к юго-западу от Энниса.

– Так куда едем? – в который раз поинтересовался я у Мэгги.

– Потерпи, скоро уже…

Вскоре лесной массив по правую сторону закончился, и взору открылась просторная поляна, усеянная фиолетовыми цветами. Зеленая полевая трава лишь кое-где робко проглядывала. Завораживающее зрелище!

– Вот он, «Блюбоннет трэйл»6262
  «Блюбоннет трэйл» (англ. «Bluebonnet Trail») – «Тропа люпинов».


[Закрыть], – сказала Мэгги.

У обочины стояло несколько машин, Мэгги припарковала «Бонневиль» позади них и заглушила двигатель. Мы выбрались наружу. Был жаркий денек, под двадцать пять градусов. Я надел шляпу.

Среди фиолетового океана люпинов бродили несколько человек. Любовались цветами, фотографировались.

– Знаешь, для меня цветение люпинов – доказательство, что весна пришла. Не календарная, настоящая… – призналась Мэгги.

Она двинулась вперед через поляну, ступая осторожно, стараясь не примять ни один из люпинов. Я последовал за Мэгги.

Мэгги рассказала, что люпины начинают цвести в начале апреля и цветут до конца месяца. Места цветения люпинов – «Блюбоннет трэйлс» – год от года слегка варьировались. В Эннисе существовала даже специальная организация, которая ежегодно составляла карту с указанием «действующих» «Блюбоннет трэйлс». Цветение люпинов, без шуток, считалось ярким событием не только для жителей Энниса и его окрестностей, но и для всех жителей Техаса.

Мы с Мэгги дошли до середины поляны и, обнаружив среди люпинов островок зеленой полевой травы, присели. Зажмурившись, Мэгги откинула голову назад, подставляя лицо солнцу.

– Надеюсь, хоть здесь нас журналюги доставать не будут… – произнесла она.

Да, после событий с Ураганными Супругами журналисты изрядно нас всех достали. День и ночь они дежурили у въезда на ранчо Палмеров в надежде выведать у кого-нибудь из нас сочные подробности. Даже у меня пытались интервью взять. В итоге я дал им исчерпывающий комментарий на четыре буквы (в переводе на русский – на три буквы). А вообще, хорошо, что для меня как иностранца вся эта история с Ураганными Супругами не имела последствий… Я не стал ничего рассказывать родителям. И мистера Уэйкфилда, куратора программы международного обмена, попросил ничего им не рассказывать…

– Меня до сих пор трясет… – призналась Мэгги.

– Все позади, Мэгги… Ты и миссис Энн в порядке, это главное…

– Совсем не в порядке! – сказала Мэгги. – Забыть все не так просто.

– Я в курсе. Тоже в этой истории участвовал, если забыла…

– Ты был НЕ в доме! Не вместе с НИМИ!!

Я промолчал.

– Прости, грубо получилось… – сказала Мэгги.

– Ничего… Конечно же, я был по другую сторону, но… главное ведь, что все живы…

Мэгги тяжко вздохнула, глядя на фиолетовый океан люпинов.

– Когда эти трое ворвались… я думала, что все, это конец… – едва слышно произнесла она после паузы. – Видишь подобное в новостях, в кино и думаешь, что с тобой-то такое точно никогда не произойдет…

– «Койот всегда поблизости, и он всегда голоден», – сказал я, глядя вдаль.

Над въездом на территорию кампуса «Франклин Хай» висела растяжка, сообщающая, что баскетбольная команда «Койоты» – чемпионы. Хотя с момента триумфального баскетбольного матча прошло больше двух недель.

Стыдно признаться, я соскучился по школе и был рад вернуться из отчисления. Кажется, вечность прошла с тех пор, как я был здесь в последний раз.

Мэгги припарковала «Бонневиль», и мы двинулись к зданию школы.

По пути нам встретились Уорд и Бентон, мои бывшие коллеги по баскетбольной команде, они темпераментно выясняли отношения.

– На драку нарываешься, дерьмач? – вопил Бентон.

– Да я тебя вздрючу, – невозмутимо парировал Уорд.

– В любом месте, в любое время!

– Окей, сегодня, после уроков!

– Сегодня не могу, мама просила по дому помочь.

– Ну ладно, пошли тогда газировки дернем. У меня в багажнике целая упаковка.

– Вот это дело!

В отдалении я заметил Шелби. Он меня тоже.

– Увидимся позже, – сказал я Мэгги.

– Окей.

Я подошел к Шелби.

– Хауди.

– Я подозревал, что Долли Ларошель – подлая тварь, – хмуро произнес Шелби.

Я горько усмехнулся.

– Что, вся школа в курсе?

– А то! – Шелби протянул руку. – Мир?

Улыбнувшись, я крепко пожал его ладонь.

В школьном коридоре традиционно было людно и шумно, как на рынке. Периодически в потоке идущих навстречу мелькали знакомые лица.

– Внимание, студенты! Говорит директор Уэллс, – раздался по громкой связи мерзотный голос. – Сегодня в три часа пополудни в спортзале №1 состоится лекция «Основы полового воспитания». Явка обязательна! Повторяю…

– Привет! – окликнул меня кто-то.

Я оглянулся.

Это была Линдси Новак. Блондинка, с которой я познакомился на дне рождения Долли. Улыбающаяся, загорелая, в голубых джинсах и белой блузке.

– О, хауди, – пробормотал я.

– Что с рукой? – Линдси кивнула на мою забинтованную руку.

– Да так, фигня…

Мы вместе двинулись дальше по коридору.

– Слушай, у меня приятель сегодня вечеринку устраивает, – сказала Линдси, – много народа будет…

– Спасибо, Линдси, я пас.

– Не подумай, что я к тебе подкатываю, у меня парень есть…

– Не волнуйся, Линдси, и близко так не подумал. Меня это не интересует. Совсем.

– В смысле, девушки не интересуют?

– Отношения…

Линдси задумчиво глядела на меня.

– Ты из-за Долли Ларошель теперь всех девушек ненавидеть будешь?

Я промолчал.

Линдси остановилась напротив двери класса химии.

– Мне сюда.

– Ну, успехов.

– Не все такие, как Долли Ларошель… – сказала Линдси.

– Увидимся, – хмуро произнес я и зашагал дальше по коридору.

– Итак! – мистер Брест обвел взглядом присутствующих в классе. – Традиционный вопрос. Кто хочет зачитать свое сочинение?

Манкузо вскинул руку.

– Сэр! Можно я?

– У вас опять в жанре софткор, мистер Манкузо?

– Ну, как бы да…

– Подобные творения отсылайте сразу в эротические журналы, мистер Манкузо.

Класс отреагировал на эту реплику беспощадным ржачем.

– Еще желающие? – полюбопытствовал мистер Брест.

Нервно теребя серьгу в нижней губе, Зулейка робко подняла руку.

– Ну ничего себе! Мисс Чи! Вот так сюрприз!

– Только вот с названием я не определилась… Либо «Беспечный ездок», либо «Полуночный ковбой»…

– А как насчет – «Аромат женщины»? – хохотнул кто-то из класса.

– Или «Амаркорд»? – подхватил другой голос.

– «Выпускник», – добавил еще один остряк.

– О, смотрю, у нас тут киногурманы собрались, – с ухмылкой заметил мистер Брест. – Может, нам лучше киноклуб открыть, а? Прошу вас, мисс Чи!

Зулейка нерешительно поднялась и вышла к доске, сжимая в руках тетрадь.

– Итак… короче… – в волнении пробормотала Зулейка, откинув со лба синие волосы и напряженно вглядываясь в тетрадь.

– Не волнуйтесь, мисс Чи, расслабьтесь. Здесь все свои.

– Ну, в общем… «Был темный вечер, – начала читать Зулейка. – Копы шныряли по улицам. Подруженция предложила поехать к ней на хату. Но, оказалось, там у нее брат, который недавно откинулся с зоны. Он оттрубил срок в тюряге Синг-Синг. Слыхали про электрический стул? Так вот, именно в Синг-Синг этот гаджет опробовали впервые, в далеком тысяча восемьсот девяностом году. Вообще, зажигательное то было время! Хотя нет, эпоха Дикого Запада уже заканчивалась, так что не особо зажигательное… Что касается истории, мне не дает покоя, как они тогда без шампуня обходились». У меня все.

В классе воцарилась тишина.

– Хм, – произнес наконец мистер Брест. – Мисс Чи, простите, а о чем ваше сочинение?

– О жизни, – ответила Зулейка.

– А катарсис где? – спросил кто-то из класса.

– Да, – подхватил другой голос, – и взаимоотношения персонажей не развиты!

– Персонажи тухло прописаны! – прибавил кто-то.

– Пошли вы! – разозлилась Зулейка. – В творчестве вообще не шарите!

– Эй-эй, остыньте! – воскликнул мистер Брест. – Мисс Чи. История. Мы здесь, чтобы научиться рассказывать истории.

– Байки, что ли?

– Нет, не байки. Не те, которые вы травите в раздевалке, коридоре или на парковке – кто кому, извините, сиси мял и тому подобное. Я говорю об интересной ИСТОРИИ. С началом, развитием и финалом. Расскажите мне ее так, чтобы я прожил ее вместе с вами. Сопереживал персонажам, горел желанием узнать, чем все закончится.

– Как, например, мои истории? – спросил Манкузо.

Мистер Брест проигнорировал его реплику.

– Мне хочется услышать про то, что вас волнует и беспокоит. Чтобы через письменное творчество вы пытались разобраться в себе и постичь окружающий мир. Найти ответы на мучающие вас вопросы… Помните сочинение мистера Санчеса на одном из прошлых уроков? Про то, как девушка на своем дне рождения изменила нынешнему бойфренду с бывшим.

Я хмуро покосился на Санчеса, сидевшего слева от меня. Тот виновато-извиняющеся улыбнулся.

– Тоже мне история! – фыркнула Зулейка.

– Но мне было интересно. Там есть и история любви, и – не побоюсь этого слова! – ДРАМА, и характер каждого из любовного треугольника… Я сопереживал парню, которого предала возлюбленная. До сих пор задаюсь вопросом, как бы я поступил на его месте. Как бы себя чувствовал, как справился…

– Черт возьми!.. – процедил я.

– Что, простите? – обернулся ко мне мистер Брест.

– И как бы вы поступили на месте этого парня, сэр? – поинтересовался я.

– Ну… я не бывал в такой ситуации. К счастью!.. Так что… Это острая, болезненная, драматическая – даже экстремальная в определенном смысле – ситуация. Затрудняюсь сказать, как бы я себя повел…

– Благодарю за исчерпывающий ответ, сэр, – с издевкой сказал я.

– А вы бы как себя повели, мистер-из-России?

– Без понятия, – процедил я.

Во время перерыва на ланч, когда я пил воду из фонтанчика в коридоре, ко мне подошел Шелби.

– Знаешь Норму Дуарте из одиннадцатого? – спросил он. – Ну, такую, с большим гвоздодером.

– С чем??

– С попой-чемоданом!

– А, ну-ну, продолжай, я заинтригован.

– Так вот, говорят, она себе грудь увеличила, – понизив голос, сообщил Шелби.

– Какая сенсация! И что мне теперь делать с этой информацией?

– Хм… Пошли в сортир, покурим, что ли?

– Бросил.

– Курить бросил?? С чего это?

– Бросил и все.

– Какой ты скучный стал!

К нам подошел Фергюсон. Традиционно вид у него был помятый и заспанный.

– Здоров!

– Привет-привет.

– Ну, чем сегодня порадуешь, старичок? Какими срамными журнальчиками? – поинтересовался Шелби у Фергюсона.

– Все, завязал я с журнальчиками. На новый уровень вышел. Теперь видеопродукцию продаю.

– Этот курить бросил, ты с журнальчиками завязал! Куда мир катится! – в возмущении воскликнул Шелби.

– Взрослеем, – философски заметил Фергюсон.

Шелби насмешливо фыркнул.

– Видео, говоришь? И что позырить есть?

– Ну, все части «Эммануэль», подборка фильмов Тинто Брасса, – ответил Фергюсон. – О! Еще «Щепка» есть!

– Зачетно, но видел уже.

– Согласись, бздевый фильм. И близко не «Основной инстинкт».

– Да какая разница! Главное, там ШЭРОН СТОУН!! – в восторге закатив глаза, воскликнул Шелби.

Внезапно возле Шелби возникла непривлекательная полная девушка лет восемнадцати-девятнадцати в очках.

– Звал меня, Клинт?

Шелби вздрогнул при виде девушки.

– Чего?

– Мне показалось, ты звал меня, – девушка широко улыбнулась, обнажив брекеты на зубах.

– Нет-нет, это тебе показалось, – торопливо сказал Шелби. – Мы тут киноискусство обсуждаем…

– А, – разочарованно протянула девушка. – Ну ладно, пока, Клинт, увидимся.

– Пока-пока, – выдавил Шелби.

Девушка удалилась. Шелби облегченно вздохнул.

– Кто это? – спросил я.

– Келли Томпсон, из выпускного класса, – ответил Фергюсон.

– Четырехглазка, – передернулся Шелби. – Как же не повезло ей с «фасадом»!.. Не могу поверить, что Манкузо с ней мутил!..

– Ну, вон говорят, Татьяна Патиц6363
  Татьяна Патиц – супермодель немецкого происхождения. Входит в «большую пятерку» супермоделей 1990-х вместе с Синди Кроуфорд, Наоми Кемпбелл, Линдой Евангелистой и Кристи Тарлингтон.


[Закрыть] тоже в школе красоткой не была, – заметил Фергюсон.

– Ой ладно, хватит эту тему педалировать! – раздраженно воскликнул Шелби. – Какое еще кинцо у тебя имеется?

– Еще? – Фергюсон задумчиво почесал промежность. – А! «Первая кровь»6464
  «Первая кровь» (англ. «First Blood») – боевик 1982 года со Сильвестром Сталлоне в главной роли. Первый фильм, в котором появляется персонаж Джон Рэмбо.


[Закрыть] есть.

– Это про дефлорацию?

– М-да, Шелби, совсем ты не в теме, – сокрушенно покачал головой Фергюсон. – По-твоему я только похабень продаю?

– Разве нет?

– Нет! Я искусство в массы несу!..

– Ну прости, старичок, не подозревал.

В кафетерии было на редкость малолюдно.

Пребывая в глубокой задумчивости, я безрадостно жевал сэндвич с ветчиной. Кто-то сел напротив меня, я поднял глаза.

Напротив сидела Долли.

Это была наша первая встреча со дня ее рождения.

– Привет, – холодно сказала Долли.

Я молчал, хмуро глядя на нее.

– Будем делать вид, что незнакомы? – спросила Долли.

Я продолжал сверлить ее взглядом.

– Нет, мы, конечно, можем и дальше игнорить друг друга, если тебе так нравится. Но это ж детский сад какой-то! – сказала Долли. – Мы ведь вроде как взрослые уже. Или нет?..

– Пошла вон, сука! – процедил я.

На лице Долли мелькнул испуг.

– Что?

– Пошла вон!

Долли поспешно поднялась и быстрым шагом, не оглядываясь, покинула кафетерий.

Я с ненавистью смотрел ей вслед.

Швырнул в ланч-бокс недоеденный сэндвич.

Лекция «Основы полового воспитания» проходила в спортзале №1. Том самом, где – кажется целую вечность назад – проходил баскетбольный матч. Сейчас тут были расставлены ряды стульев, причем большинство мест уже заняли. Даже вдоль стен и в проходах народ стоял – аншлаг. Всего собралось около тысячи человек: две трети учащихся «Франклин Хай», с девятого по двенадцатый класс. Ни одна лекция – при мне, по крайней мере – не собирала столько публики.

Я в растерянности остановился на пороге.

– Сюда! – крикнул мне из противоположного конца спортзала Шелби. – Занял тебе!

Я стал пробираться к нему.

У дальней стены, под баскетбольным щитом, возвышался небольшой подиум с трибуной. За трибуной, перед микрофоном, стояла миссис Уэллс, облаченная в однотонный брючный костюм цвета кофе с молоком.

– А ну тихо! Не галдеть! Не галдеть, сказала!! – эхом прокатился по залу голос миссис Уэллс, усиленный микрофоном. – Начинаем!

– Начинаем шоу! – хохотнул кто-то из зрителей.

Я опустился на свободный стул рядом с Шелби.

– Сегодня у нас в гостях профессор Байрон Тадыч из Техасского университета Далласа, – торжественно объявила миссис Уэллс. – Мистер Тадыч прочтет вам лекцию на тему «Основы полового воспитания».

Публика отозвалась радостными возгласами, свистом и улюлюканьем.

– Тихо!! – гаркнула миссис Уэллс. – После речи мистера Тадыча сможете задать вопросы.

– А слайды будут? – крикнул Манкузо.

– Мистер Тадыч, прошу! – миссис Уэллс отступила в сторону.

К микрофону неуверенно приблизился сутулый мужчина лет сорока пяти в мятом костюме, нервозно теребя в руках листы с конспектами. Постучал пальцем по микрофону, чтобы убедиться, что тот работает.

– Добрый день! – наклонившись вплотную к микрофону, произнес профессор Тадыч.

– Хауди, бро! – отозвался из зала афроамериканский бас.

– Очень рад быть в вашей школе. Надеюсь, моя лекция окажется для вас информативной и э-э-э… полезной.

– Посмотрим-посмотрим! – ехидно отозвался кто-то из зала.

Профессор Тадыч водрузил очки на нос и заговорил, поглядывая в свои конспекты:

– В наше стремительное э-э-э время, на рубеже двадцать первого века, молодежь порой упускает важные моменты развития. Либо же э-э-э не придает им должного значения. Взрослея, юноши и девушки формируются, не только в эмоциональном смысле, но и, так сказать, э-э-э в половом. И так же, как надо заниматься воспитанием характера, надо заниматься и э-э-э половым воспитанием. Чтобы избежать проблем и казусов и сформировать адекватное половое поведение в обществе…

– Что за нудятина! – возмущенно прогундосил кто-то из зала.

– Слайды давай! – крикнул Манкузо.

– МОЛЧАТЬ!! – гаркнула миссис Уэллс.

– …Девочки э-э-э… чего? – профессор Тадыч удивленно заглянул в свои конспекты. – Ах ну да, все верно… Мальчики и девочки вступают э-э-э в подростковый период с разницей в год. Вот тут надо быть предельно э-э-э внимательным, так как в их жизни происходит резкая смена жизненных приоритетов. И родителям э-э-э приходится сталкиваться с одним из самых деликатных эпизодов в половом развитии своих детей, – профессор выдержал паузу и выдохнул: – Я говорю об ОНАНИЗМЕ…

Публика оживилась, раздалось радостное улюлюканье. Профессор Тадыч всецело завладел вниманием аудитории.

– Наконец-то! – воскликнул Манкузо. – Проснись, Флин! – толкнул он дремавшего рядом Роулингса. – Про теребасинку рассказывают!

– …случается, что родители могут застукать свое чадо за занятием э-э-э ЭТИМ… И – как часто бывает – начинают вести себя излишне импульсивно и требовать э-э-э клятв, что подобное не повторится. И большинство подростков заверяют, что не повторится, но…

– Все равно теребонькать будут! – последовала реплика из зала.

– ТИХО ТАМ!! – прикрикнула миссис Уэллс. – ВЫГОНЮ!

Профессор Тадыч стойко продолжал:

– …Издревле э-э-э онанизму придавали излишне драматическое значение. Современные научные исследования и э-э-э испытания опровергают большинство мифов и сказов…

– Да он нас тут за цыплят держит! – возмутился проснувшийся Роулингс.

– Погоди, сейчас слайды будут, – сказал ему Манкузо.

Профессор Тадыч продолжал:

– Хочется отметить и влюбчивость, которой э-э-э подвержены подростки в этом возрасте. Острота чистых, невинных, не опошленных чувств, когда вершиной мечтаний является э-э-э поцелуй…

– Наивный ты парень, профессор! – раздался из зала комментарий беременной студентки.

– ЭТО КТО СКАЗАЛ?? – взбешенная, миссис Уэллс вскочила со стула. – ТЫ, ШЕЛБИ?

– Разумеется, мэм! Кроме Шелби ведь здесь больше никого! – отозвался мой сосед.

– ВТОРОЙ РЯД! ДЕСЯТЬ ЧЕЛОВЕК С ЛЕВОГО КРАЯ – НА ВЫХОД! – скомандовала миссис Уэллс. – ЖИВО!

– С вашей стороны левого края или с нашего, мэм? – вежливо осведомился кто-то.

– ВЕСЬ ВТОРОЙ РЯД!! НА ВЫХОД!!!

Все сидевшие во втором ряду поднялись и, недовольно ворча, стали пробираться к выходу.

Профессор Тадыч продолжил, крепясь из последних сил:

– Все эти аспекты в сумме сильно влияют на э-э-э поведение подростков, на их школьную успеваемость, вызывают непослушание и раздражительность. Ко всему прочему, подростков одолевают э-э-э сексуальные фантазии. Мальчикам это более присуще. Подобные фантазии могут вылиться в э-э-э эротические сновидения и могут сопровождаться… – профессор выдержал паузу и обреченно выдохнул: – ПОЛЛЮЦИЯМИ…

– Йее-хоуу! – торжествующе воскликнул кто-то.

– ЭТО НЕВЫНОСИМО!!! – профессор Тадыч швырнул на пол свои конспекты и обернулся к миссис Уэллс. – Я НЕ МОГУ РАБОТАТЬ В ТАКИХ УСЛОВИЯХ! ЭТО ХУДШАЯ ШКОЛА ВО ВСЕМ ТЕХАСЕ!!

– В точку, профессор! – крикнул Манкузо.

Шелби зааплодировал, к нему тотчас присоединились несколько сотен студентов, кто-то пронзительно засвистел. Смутившийся, профессор Тадыч, поспешно подобрал с пола свои конспекты и ретировался.

На этом лекция «Основы полового воспитания» завершилась.

На школьной парковке возле «Бонневиля» меня ждала Мэгги.

– Быстро ты, – заметила она.

– А ты чего на лекцию не пошла?

– Да ну! Что там нового про половое воспитание услышишь?

– Напрасно, было весело… Ну что – домой?

– Не надоело тебе дома сидеть? – спросила Мэгги. – Впервые за четыре недели оттуда выбрался!.. Да и потом… вдруг там опять кто-нибудь из журналюг ошивается?..

Я привалился к борту «Бонневиля».

– Какие предложения? – поинтересовался я.

– Обновленную версию «Бегущего по лезвию»6565
  «Бегущий по лезвию» (англ. «Blade Runner») – научно-фантастический фильм режиссера Ридли Скотта. Оригинальная версия вышла на экраны в 1982 году, а в 1991 году – «режиссерская версия», с существенными изменениями.


[Закрыть] видел?

– Не-а.

– Я знаю кинотеатр, где ее показывают…

– Ну, давай, – без энтузиазма протянул я. – Кого-нибудь за компанию позовем?

– Моей компании тебе мало? – обиженно спросила Мэгги.

– Да нет, я про твоего бойфренда. Ты ж без Арча Дональдса никуда…

– Это в прошлом.

– ?

– Расстались мы.

– Ого! Вот так новость! Что ж случилось?

– Ничего не случилось. Просто расстались. Вот и все.

Харрисон Форд безрадостно ел китайскую лапшу, взирая из окна аэромобиля на футуристический Лос-Анджелес. Все это сопровождалось волшебной электронной музыкой Вангелиса. Потрясенный, я завороженно смотрел на экран. Оказывается, кино может быть не только развлечением, а чем-то большим, значимым. Поучительным, философским. Странно, почему это мне раньше в голову не приходило?..

Сидевшая рядом Мэгги положила голову мне на плечо. Видимо, это фильм на нее так подействовал…

После киносеанса мы сидели в «Бонневиле» на парковке у «Макдоналдса». Ели картошку фри, пили газировку, обменивались впечатлениями о фильме.

– Давай как-нибудь в Даллас съездим, – внезапно предложила Мэгги.

– Зачем?

– Ну, ты ведь там еще не был, да?

– Не был. И не особо рвусь.

Мэгги задумчиво посмотрела на меня.

– Что с тобой стало?

– В смысле?

– Раньше ты моторный был, энергичный, а теперь… мрачный, молчаливый, весь в себе, в черное одеваешься…

Я оставил это без комментария.

Несколько минут мы сидели в молчании. Мэгги разглядывала свой стакан с газировкой.

– Я красивая? – спросила вдруг Мэгги.

Я в недоумении покосился на Мэгги.

Что-то новое было в ее взгляде…

– Ну, ты же знаешь, Мэгги…

– Скажи.

– Красивая.

– Кто?

– Ты. Ты красивая.

– Неискренне как-то.

– Ты красивая! Ты красивая!!

Мэгги улыбнулась.

– А так еще красивее, – отметил я.

– Да ладно, я ведь толстая.

– Ой, хватит, а!

– Сам говорил.

– Я много глупостей говорил… и делал…

Мэгги задумчиво смотрела мимо меня.

– Как думаешь, – осторожно спросила она после паузы, – могло бы что-нибудь… между нами?.. Ну, в смысле… если бы вместо Долли Ларошель была я?..

Я в изумлении таращился на Мэгги. Она вопросительно смотрела на меня, ожидая ответа.

– Мэгги, ты для меня как… как сестра, что ли… так уж вышло…

Мэгги обиженно надула губы.

– Понятно. Куда мне до Долли Ларошель!

Мэгги отвернулась, глядя в противоположную сторону.

– Ты и Долли… – произнесла она после паузы.

Я нервно заерзал на сидении.

– Ну?

Мэгги обернулась ко мне.

– У вас было?.. ЭТО?..

– К чему все эти странные вопросы, Мэгги?

– Так было или нет?

– Тебя это не касается, Мэгги, уж прости…

Нахмурившись, Мэгги глядела сквозь лобовое стекло, раздраженно постукивая пальцами по рулю. Бросила взгляд на наручные часы.

– Так, все, пора домой, – холодно сказала она, запуская двигатель «Бонневиля».

На следующий день после уроков на парковке я увидел Дональдса. Ссутулившись, с мрачным видом он сидел в кузове своей желтой «Эль Камино».

Это была наша первая встреча после происшествия с Ураганными Супругами на ранчо Палмеров…

Я приблизился к «Эль Камино».

– Привет, Арч!

Бегло глянув на меня, Дональдс кивнул в ответ.

– Ты как? – поинтересовался я.

Поморщившись, Дональдс с досадой отмахнулся.

– Не переживай ты так из-за Мэгги, – сказал я. – Ну, бывает… К тому же… может, снова сойдетесь…

– Да не в Мэгги дело! Совсем не в ней!..

– Что тогда?

Дональдс тяжко вздохнул.

– Что дальше?.. Куда дальше?.. И вообще будет ли оно – «дальше»?.. Не встретится ли безумец с оружием, который одним движением может перечеркнуть твое будущее?.. Ты вот думаешь об этом?

– Очень часто думаю… После случившегося на ранчо…

– Я смерть вплотную видел! Вплотную! Лицом к лицу!.. – Дональдс сокрушенно покачал головой. – Все, детство кончилось!..

– Учись летать, дружище, – сказал я Дональдсу.

Ободряюще хлопнув его по плечу, я зашагал прочь.

Я был дома один, за главного. Прям как взрослый.

На кухне я взял тарелку с начос и пиалу с соусом сальса, плеснул в стакан апельсинового сока и отправился со всем этим в гостиную.

На телевизоре, свернувшись клубком, спал котенок Картер. Я уселся напротив телевизора в любимое кресло мистера Палмера, положил ноги на журнальный столик.

Макнув начос в пиалу с сальсой, я отправил в рот. У меня перехватило дыхание и слезы на глазах проступили – какую же острючую сальсу делала миссис Палмер! Никак я не мог к этому привыкнуть. Словно огонь заглотил! Отдышавшись, я взял очередной начос.

У мистера Палмера имелась полная коллекция фильмов про Джеймса Бонда на видеокассетах. Все картины, вышедшие на сегодняшний день, вплоть до «Лицензии на убийство»6666
  «Лицензия на убийство» (англ. «Licence to Kill», 1989) – 16-й фильм бондианы. В роли агента 007 – Тимоти Далтон.


[Закрыть]. Сегодня я планировал посмотреть «Только для твоих глаз»6767
  «Только для твоих глаз» (англ. «For Your Eyes Only», 1981) – 12-й фильм бондианы. В роли агента 007 – Роджер Мур.


[Закрыть]. Надеюсь, будет получше убогого «Лунного гонщика»6868
  «Лунный гонщик» (англ. «Moonraker», 1979) – 11-й фильм бондианы. В роли агента 007 – Роджер Мур.


[Закрыть].

Взяв с журнального столика пульт, я включил телевизор. По MTV крутили клип на песню «Pink Floyd» «Learning to fly». Любопытный клип, атмосферный. И музыка очень даже.

Я перевел взгляд на окно. В стекле по-прежнему зияло пулевое отверстие от снайперской винтовки техасского рейнджера… Мистер Палмер наспех заклеил его прозрачной клейкой лентой. Интересно, сколько месяцев понадобится мистеру Палмеру, чтобы заменить стекло?

Вдруг снаружи послышался шум приближающегося автомобиля. Никто из Палмеров не должен был так рано вернуться…

Поспешно поставив тарелку с начос и пиалу с сальсой на журнальный столик, я вскочил с кресла и метнулся в фойе. Распахнул дверь кладовки, подхватил «Винчестер».

Держа винтовку наготове, я встал у окна возле парадной двери, отвел в сторону занавеску.

Перед террасой резко тормознула «Рено Клио» кораллового цвета. Из машины выскочила Эвелин Палмер. Я уже успел позабыть про нее, столько всего произошло с момента ее скандального отъезда. Эвелин направлялась к парадной двери. Я поставил «Винчестер» к стене.

Распахнув скрипучую москитную дверь, Эвелин вошла и резко остановилась, увидев меня.

– Хауди!

– Привет, – отозвался я.

Будто не прошло месяца с момента нашей последней встречи. И будто между нами отродясь не было никакой вражды.

– Ты один?

Я кивнул.

– А где все? – Эвелин пересекла фойе и заглянула на кухню. – Папа и Ричард на работе, понятно. А мама и Мэгги где?

– Миссис Энн уехала по делам в город, а Мэгги – на какой-то там школьный конкурс талантов.

Эвелин прошла на кухню, достала из холодильника пластиковую бутылку апельсинового сока, открутила крышку и одним залпом опустошила полбутылки. Закрутив крышку, поставила бутылку обратно в холодильник.

– Слышала про Ураганных Супругов, – обернулась ко мне Эвелин. – Мама говорит, ты здорово помог…

– Это техасский рейнджер помог. А я – так…

– Мэгги все это долбануло, да?

– Ну… Она теперь как можно меньше времени старается дома проводить. Постоянно ищет поводы, чтобы попозже возвращаться, только чтобы переночевать…

Вдруг снаружи послышался шум двигателя приближающегося автомобиля.

Я шагнул к окну и отодвинул занавеску. К дому приближался «Олдсмобил Катлас Суприм» небесного цвета с откинутым верхом.

– Это же твой бойфренд? – спросил я.

Эвелин вышла с кухни, подошла ближе и глянула в окно через мое плечо.

– Вот сволочь! Он еще смеет сюда являться?!

Эвелин взяла «Винчестер», стоявший у стены.

– Заряжен?

– Угу… Погоди, ты что, пристрелишь его?!

– Он вторгся на частную территорию, по закону имею право, – заявила Эвелин.

– Короче, любовь завяла?

Эвелин сурово сжала губы, не ответив.

«Олдс» остановился перед террасой позади «Рено». Из машины неторопливо вылез Брайан – короткостриженый, загорелый, широкоплечий парень лет двадцати двух-двадцати четырех, в джинсах, красной рубашке и в солнечных очках. Неспешно направился ко входу.

Эвелин решительно вышла на террасу, сжимая в руках «Винчестер». Брайан резко остановился.

– Милая! Ты чего?!..

– Проваливай, Брайан!

– Ну-ну, Ив, почему ты сбежала?

– Потому что ты упырок полный! Жить с тобой невозможно! Ужас какой-то!!

– Ив, я тебя обидел чем?

– Еще спрашиваешь?!

– Ну, прости, если так…

Я опасливо выглянул из дома.

– Может, полицию вызывать? – осведомился я у Эвелин.

– Ты кто такой, малец? – спросил меня Брайан.

– Не надо полиции, сами разберемся! – бросила мне через плечо Эвелин, крепче сжимая «Винчестер».

– Ив, успокойся, давай забудем все плохое… – примирительно произнес Брайан. – Начнем заново, с чистого листа…

Эвелин навела на него «Винчестер», передернула скобу-рычаг, досылая патрон в патронник и взводя курок.

– Ого!! – воскликнул Брайан. – Ив! У нас же так все здорово было!..

Эвелин отвела «Винчестер» в сторону и дернула спусковой крючок, прогремел оглушительный выстрел, Брайан в испуге пригнулся. Эвелин вновь направила винтовку на Брайана, хладнокровно передернула скобу-рычаг, перезаряжая «Винчестер». Дымящаяся стреляная гильза, звякнув, упала на пол террасы.

– Проваливай! – прошипела Эвелин.

Брайан попятился к «Олдсу». Перелез через борт, сел на сидение, запустил двигатель, испуганно косясь на Эвелин.

– Не возвращайся сюда больше, Брайан! – крикнула Эвелин.

«Олдс» резво стартанул, взрыхляя землю передними колесами, и помчался прочь. Эвелин сняла курок со взвода и опустила «Винчестер». Я шумно вздохнул и вытер пот со лба. Ох уж эти темпераментные техасские барышни!..