Текст книги "Стажер"

– Слушай, я даже не знаю, что хуже: сгореть в «гейзере» или быть нафаршированным пулями, – заметил Чугунок.

– Судя по тому, как этот крендель расходует боеприпасы, патронов у него вагон, – тихо произнес Жук. – Рассчитывать на то, что он первым опустошит магазины, я бы не стал. Скоро ему надоест забавляться. Тогда каждый из нас получит свою порцию «горячих». Я лично поражаюсь его терпению.

– Да мудак он! – зло бросил Тыква.

– Ясен перец, – согласился Жук. – Только этот мудак прекрасно нас видит, а мы лишь можем догадываться, где он сидит и что собирается с нами делать.

– А если принять его правила? – спросил я.

Несколько пар удивленных глаз уставились на меня. Я счел необходимым продолжить, благо стрелок временно прекратил демонстрацию своих талантов. То ли перезаряжался, то ли нарочно дал нам время подумать.

– Если впереди на самом деле «гейзеры»…

– Парень, не сомневайся. Там «гейзеры», и они сделают из тебя шашлык за секунду, – перебил меня Чугунок.

Я упрямо продолжил:

– Хорошо, пускай это «гейзеры». Но как они срабатывают? Сразу уничтожают того, кто туда сунулся, или есть какой-то принцип?

– Не пори горячку. Какие в жопу принципы? Заняться тебе нечем? Так я сейчас обеспечу занятием на всю жизнь.

– Чугунок, тебе в падлу ответить?

Дикий опустил голову.

– А, бог с тобой! Не в падлу. Обычно «гейзер» активируется, когда в него что-то попадает. Выплеск огня, пламя бушует пару секунд, затем все. На какое-то время он разряжается и начинает копить энергию. И так до следующего раза. Полегчало?

– Да, – совершенно искренне ответил я. – И еще. Не хочу вас огорчать, ребята, но мне понадобится шахидский пояс Жука.

– С ума сошел? – вскинулся Чугунок.

В этот момент снова застучали выстрелы, и уже так близко, что всем стало ясно: придется отползать к аномалии. Так мы и поступили. В качестве «похвалы» за наши действия автоматчик снова взял небольшой тайм-аут.

– Надеюсь, ты задумал что-то путевое, – зло сказал Чугунок.

Он вынул из кармана серебряный портсигар, отвернулся, проделал какие-то манипуляции, затем произнес:

– Все, теперь пояс можно снимать.

– Что, так просто? – вскинулся Жук.

Мысль о том, что по чьей-то команде он может разом взлететь на воздух, совсем не грела его душу.

– Да, вот так вот просто снимай, – огрызнулся Чугунок. – Снимешь, отдашь ему. – Он указал кивком на меня.

– Еще мне нужен взрыватель, – твердо сказал я.

– На кой ляд?

– С трех раз догадайся.

– На, держи. – Чугунок кинул мне портсигар. – Пользоваться умеешь?

– Не умею, но ты мне расскажешь.

– Короче…

Его слова утонули в очередном грохоте выстрелов. Мы подобрались к аномалии на метр ближе. Еще немного, и черта будет пересечена.

– В общем, надави на эту кнопку, – быстро пояснил Чугунок принцип работы взрывателя.

– Понял, – сказал я и встал во весь рост.

В руках у меня был пояс с взрывчаткой, взрыватель. В кармане – несколько патронов, выщелканных из магазина автомата. Других, более подходящих маркеров, как назло, не оказалось. Будем исходить из того, что имеется.

– Дурак, – воскликнул Жук и попытался сбить меня с ног, но очередь, выпущенная снайпером, не позволила ученому осуществить задуманное.

Я продолжал оставаться целым и невредимым. Стрелок каким-то образом умудрился не зацепить меня даже случайной пулей.

– Брось, не надо! – взмолился ученый.

– А что мне еще остается делать?

Жук замолчал. Действительно, дело было вечером, делать было нечего. Любой расклад был против нас. Снайпера мы не отследили, подавить не смогли. Удрать не выйдет. Положит тут как миленьких.

– Ты этого хочешь, да? – закричал я и повернулся в сторону «гейзеров». – Хорошо, я иду. Смотри. Только не стреляй.

Я осторожно подошел к ближайшей полоске темно-серых камней. Они и впрямь были покрыты пеплом. Кто или что здесь сгорело до нас? Да не все ли равно!

Стрелок выжидал. От нервного напряжения заломило в висках, в глазах двоилось, ноги норовили подкоситься, но я постарался собрать в кулак всю волю. Сейчас все зависело от меня. Автоматчик живыми нас не выпустит, но, если он решил поиграться, почему бы не попробовать сделать так, чтобы эта игра вышла ему боком?

Первый маркер упал в десяти шагах от меня. Аномалия среагировала мгновенно. В месте падения патрона вырвался огненный язык, пыхнуло жаром. Хоть расстояние было приличным, я чуть не закричал от боли. Нестерпимый жар едва не опалил волосы на голове и брови. Я хватанул горячего воздуха и зашелся в приступе кашля. Хотелось надеяться, что с легкими все в порядке и их не сожгло.

Снайпер не подавал признаков жизни. Гад считал, что я и в самом деле играю по его правилам. Не буду его разочаровывать.

Я продолжил эксперименты. Попытка номер два. Следующий маркер-патрон угодил в то место, где секунд тридцать назад нашел последнее пристанище его собрат. Я сжался, приготовившись к чему угодно. И ничего! Абсолютно никакой реакции. Маркер просто лежал на камне. Ясно, на этом участке аномалия разрядилась. Сейчас идет накопление энергии, и длится оно минимум полминуты. Это дает нам малюсенький шанс. Но мне нужно разрядить не этот локальный кусочек аномалии, а всю долину «гейзеров». Она тянется на добрых двести метров, а то и больше. Необходимо эффективное и максимально безопасное решение. И вроде оно у меня есть. Я сжал в руках портсигар, нащупал подушечкой пальца кнопку взрывателя. Была не была. Хорошенько размахнулся и бросил взрывчатку, стараясь попасть как можно ближе к центру аномалии. Почти одновременно упал ничком и, услышав удар от падения портсигара, нажал кнопку.

О, шарахнуло так, словно в аномалию угодила ракета с атомной боеголовкой! Земля пошла ходуном. Это был, наверное, двадцатый балл по шкале Рихтера. Пламя пронеслось надо мной, лизнув одежду. Кажется, плащ-палатка, которой я накрыл голову, начала плавиться. А затем наступила тишина. Благословенная и желанная.

Крутанувшись волчком, чтобы сбить очаги огня на одежде, я вскочил на ноги. Теперь счет шел на секунды.

– За мной! – закричал я и кинулся в аномалию.

Первый шаг был самым безрассудным и страшным, но я подавил в себе страх. Иногда, чтобы выжить, приходится рисковать. Камни внизу раскалились и шипели, когда на них наступали подошвы. Но я мчался как угорелый. Такую скорость не развивал ни один спринтер на Олимпийских играх. Я поставил абсолютный рекорд.

Видя, что со мной все в порядке, остальные тоже бросились в разряженную аномалию. Я молился, чтобы «гейзеры» не сработали сейчас, когда до нормальной суши рукой подать. Чуть-чуть, осталось всего ничего. Пять метров, четыре, три… Я подпрыгнул и буквально перелетел оставшееся расстояние. По инерции пробежал еще несколько шагов и свалился в кустах. Спустя пару секунд рядом попадали и остальные.

Лишь глаза выделялись на черных от копоти лицах. Все судорожно дышали. У Тыквы началось что-то вроде астмы, его грудная клетка поднималась и опускалась в бешеном ритме, он пытался вздохнуть, но не мог. Еще немного, и он вдруг захрипел, а потом смолк. Навсегда, понял я.

– Смотрите, – вдруг закричал Жук, указывая пальцем за спину.

Мы обернулись. Лучше бы я этого не делал. Зрелище было еще то. Снайпер впервые показал себя. Из воздуха материализовалась высокая худая фигура в маскхалате с откинутым капюшоном. Примерно так из режима «стелс» выходят хуги. То есть буквально из ничего вдруг появляются контуры тела. Сначала смазанные, потом более рельефные и отчетливые.

Этот тип тоже владел секретом невидимости. Вот почему мы не могли его засечь. Невидимка мог спокойно менять позиции у нас на глазах, не беспокоясь о том, что его засекут.

Но это были еще не все сюрпризы на сегодня.

Стрелок стоял достаточно близко. Я напряг зрение и понял: он не был человеком. Правильнее сказать – больше не был. Чья-то зловещая воля подняла из могилы мертвеца, от которого сохранился лишь скелет, и отправила нам навстречу. Я видел зловещий оскал черепа, пустые провалы глазниц, две впадины-дырки на месте носа.

Но это был не просто мешок костей. Снайпер представлял собой едва ли не идеальную машину для убийства.

Чтобы упокоить обычного зомби, нужно разнести его мозг. Задача непростая, но выполнимая. У этого же порождения чьей-то буйной фантазии мозга не было. Более того – прямо в середине черепа зияла дырка неправильной формы. Эту тварь уже пытались вернуть в преисподнюю, но без успеха. Надеяться на огнестрельное оружие не имело смысла.

Скелет хищно улыбнулся, поднял вверх свою «Грозу», угрожающе потряс ею и пошел к нам. Неторопливо, с железной уверенностью в том, что от него никто не уйдет. В самом деле, мы были настолько измотаны, что на сопротивление не оставалось сил. Скелет подошел к аномалии, осторожно поставил правую ногу на пепельные бугорки. Так проверяют воду, прежде чем с разбега в нее нырнуть. Убедившись, что все в порядке, шагнул в аномалию, клацая нижней челюстью. Пройти ему удалось всего ничего. Долина «гейзеров» успела зарядиться и обрушила всю накопленную энергию на непрошеного визитера. Слава богу, мы давно уже были в безопасном отдалении. Снайпер исчез в вихре пламени. Взметнувшийся высоко в небо огненный столб принялся пожирать тварь. Горела она с жутким треском.

Скелеты не должны кричать. Им просто нечем. Но, клянусь всем, что у меня есть, этот вопил как грешник на сковородке. И его отчаянные вопли раздирали барабанные перепонки, столько в них было ужаса и нечеловеческой боли.

Потом они прекратились.

Мы переглянулись. До самого последнего момента казалось, что снайпер-невидимка благополучно пересечет долину «гейзеров» и продолжит охоту на нас уже здесь. Но аномалия решила иначе. Что ж, он получил свое.

Мы облегченно вздохнули. Кажется, опасность миновала. Мертвец сгорел. Его гибель обошлась нам ценой погибшего Тыквы. Я не испытывал к этому дикому симпатии, но мне было его жалко. Так уж устроен человек. Прощает зло обидчику, жалеет тех, кто не достоин жалости.

Тут что-то резануло меня по глазам. Я заметил чье-то движение там, где двигаться было нечему. Физически нечему. Аномалия только что закончила бушевать, столб пламени уже опал. Однако было видно, как по пустоши ползет черное обуглившееся существо. Идти оно, видимо, уже не могло, но это его не останавливало. Существо выдвигало вперед костяные руки-грабли, цеплялось за выступы камней, подтягивало тело и упорно преодолевало сантиметр за сантиметром, оставляя в пепельном покрытии след. Мне стало жутко.

Разрази меня гром! Тварь, охотившаяся за нами, выжила в пекле. Это было невероятно. Во рту пересохло, сердце бешено застучало в грудной клетке. Я попытался нащупать автомат. Не найдя его, подался назад, упал на спину и, толкая пятками рыхлую землю, тоже стал отползать. Жук ахнул, вскинул автомат, но почему-то не спешил нажать на спусковой крючок. Что-то удерживало его.

Обугленная тварь, почуяв, что привлекла наше внимание, сделала попытку встать на одно колено. Не сразу, но ей это удалось. Черный как смертный грех скелет распрямился, шагнул и… порыв ветра развеял его на мириады частиц.

Глава 16

Мы завалили тело Тыквы камнями, водрузили импровизированный крест из нескольких срезанных и связанных бечевкой веток, немного постояли с непокрытыми головами и пошагали дальше. Там, куда отправился Тыква, у него больше не было никаких проблем, зато нам в поисках батарейки предстояло зайти гораздо дальше, чем хотелось бы.

– Я долго ждал, когда же размен начнется, – тихо сказал Жук.

Я непонимающе уставился на него:

– Чего ты ждал? Повтори.

– Ждал, когда первый умрет. Рано или поздно это должно было произойти. Не поверишь, даже волновался. А теперь успокоился. Отсчет смертям начался. Вопрос – кто следующий?

– А без этого никак?

Жук помотал головой:

– Никак. Нас долго не трогали, но за все надо платить. С Тыквы все только началось. Он первый, но не последний.

– Перестань каркать, – разозлился я.

– Просто предчувствия, – пожал плечами он.

– Ну так засунь их в одно место!

– Ругайся – не ругайся, все равно не поможет. А Тыква… Знаешь, я, еще когда первый раз его увидел, подумал, что не жилец он.

– С чего ты решил, что он был не жилец?

– Да как тебе сказать. Просто почувствовал. А еще я почувствовал, что на нем не остановится. Тут как в футболе – стоит только счет «размочить», и понеслось.

– Здесь тебе не футбол!

Еще немного, и я бы психанул. Жук сообразил, что дальнейшие разговоры приведут только к нервному срыву, и замолчал. А я стал приводить себя в порядок.

Привычные способы не помогали. Жрец протянул мне сигарету. Я машинально сделал затяжку и тут же отбросил окурок, не получив ни капли удовольствия.

– Плюнь, – посоветовал Жрец. – В голову не бери.

– Не буду.

– Молодец. Смерть – штука паскудная, но встреча с костлявой ждет всех нас. Так что забей на все и думай о себе. Оно полезней будет.

– Почему шептун насылает на нас свои порождения и не идет сам? – спросил я Жреца.

– А он такой же, как мы. Точно так же опасается за собственную шкуру и предпочитает загребать жар чужими руками. Хотя, если говорить о драке, я бы предпочел иметь дело с его порождениями, а не с ним. Шептун – коварная сволочь. Никогда не знаешь, в какой момент ему удастся залезть в твою голову. И еще. Мне кажется, он подозревает о твоем присутствии и потому будет держаться в стороне, пока точно не выяснит.

– Ты все еще веришь, что у меня иммунитет на его штучки?

– Иначе я бы не ввязался в эту авантюру.

В это время на базе диких академик Симбирцев мрачно рассматривал свои ладони. И чем дольше он на них глядел, тем суровей становился его взгляд.

Нет, не зря он напичкал всю базу «жучками». Вернее, часть их уже была тут с самого начала. Все же первыми хозяевами были военные, а они обустраивались как положено, с соблюдением всех мер предосторожности. Особенно расстарались особисты. Бюджет позволил им нафаршировать практически все помещения скрытыми микрофонами. Потом база попала под блуждающую пространственно-временную аномалию и едва не рассыпалась на части. Находиться здесь стало опасно. Военные законсервировали базу и убрались, а Симбирцев спустя год совершенно случайно выяснил, что действие аномалии прекратилось. Естественно, разрушений хватало, но количество их не превысило критическую отметку.

Такой козырь всегда полезно иметь в рукаве. О том, что база может функционировать в прежнем качестве, не знал никто. Уже тогда академик Симбирцев умел прятать следы и убирать свидетелей. И совсем не обязательно было их убивать самолично. В АТРИ хватало смертельно опасных мест. Оставалось лишь подстроить обстоятельства так, чтобы неугодный свидетель по служебным надобностям оказывался там, где вовсю орудовали хуги, на каждом шагу попадались «огненные гейзеры», а в случае сияния не нашлось подходящего убежища.

Пароль к системе ему помог подобрать инженер-электронщик (царствие ему небесное), который занимался отладкой оборудования для КИПов. Специалист был ценный, и Симбирцеву пришлось организовать его похищение прямиком из Муторая, куда инженер заглядывал по коммерческим делам: толкнуть дефицитную микросхемку, взять заказ на ремонт спецоборудования, да просто «погудеть» в кабаке «Козья морда». Операция была сработана на совесть. Никто, включая мэра Муторая Петровича, даже не догадался, как и при каких обстоятельствах исчез несчастный электронщик.

Уязвленный по самое «не хочу» инженер долго ломался и не хотел работать на Симбирцева. Пришлось зазнавшемуся спецу сделать инъекцию препарата, который раньше вводили зэкам. Если через двадцать четыре часа не ввести антидот – человек погибал мучительной смертью. Инженера проняло, он уложился даже раньше срока, но обещанного антидота не получил. Симбирцев с самого начала не собирался оставлять его в живых.

Благодаря хитроумной системе, снабженной мощной аналитической программой, академику не приходилось прослушивать все разговоры, которые велись на базе. Компьютер сам находил для него то, на что стоило обратить внимание. Диким академик не доверял. А больше всего Симбирцев не верил Тузу, от которого в любой момент можно было ожидать пакости.

Сегодня подозрения подтвердились. Туз намеревался взять власть в свои руки, набрав достаточное количество сообщников, несмотря на то что Симбирцев держал диких в узде. С самого начала он отбирал в клан тех, чьи мутации оставались нестабильными. Никто не мог предсказать, до какой точки дойдет тот или иной человек, организм которого перестраивался под воздействием ка-излучения. Не существовало методик, однозначно определяющих, кто перед нами – без пяти минут зомби или потенциальный изгой с некими новоприобретенными способностями. Для таких бедолаг и существовала установка Симбирцева. Через определенные промежутки времени все участники клана проходили через нее и получали гарантию, что их мозг не превратится в труху, а вместо руки не вырастет костяной меч. Процедуру эту надо было периодически повторять.

Но вот с Тузом вышла промашка. Его мутация стабилизировалась. Теперь он не нуждался в установке, а значит, был независим. Независимость вела к бунту и последующему переделу власти. Иногда Симбирцеву казалось, что даже в Судный день люди будут выяснять, кто из них главный.

Туз затеял свою игру. Детали ее выяснить пока не удалось, но многое зависело от успеха экспедиции, самовольно отправленной конкурентом в борьбе за власть. Симбирцев решил ударить на опережение.

Приняв решение, он всегда выкуривал любимую трубку. Это была одна из немногих его слабостей. Намечалась операция по выявлению и зачистке недовольных. Без крови тут не обойтись. Туза и его основных соратников однозначно придется ликвидировать. Но одному не справиться. Нужен помощник, причем такой, на которого можно положиться хотя бы на первых порах. Дальше будут варианты, вплоть до физического устранения. С Тузом вышла промашка, повторять которую Симбирцев не намеревался. Двух вожаков в стае не бывает. Но ситуацию надо исправлять, иначе она, подобно снежному кому, сорвавшемуся с вершины горы, устроит настоящую лавину. Этого-то Симбирцев и опасался.

Он давно искал Тузу замену и, кажется, нашел. Его звали Арапом. На Большой земле он был киллером высокого класса, убивал крупных бизнесменов и политиков. Когда следствие напало на его след, Арапу, чтобы избежать гарантированной смерти от родственников и друзей его жертв, пришлось спрятаться в АТРИ. Пригодилась полученная еще в ПТУ специальность сварщика, причем высокого разряда. Если Арап за что-то брался, то отшлифовывал до блеска.

АТРИ всегда испытывала дефицит квалифицированных кадров, и вопрос с трудоустройством решился за один день. Так он попал в один из рабочих поселков. Вкалывать за гроши быстро надоело, он подался в вольные бродяги, потом, оценив все за и против, сколотил небольшую банду, которая охотилась за удачливыми добытчиками хабара. Целый год Арап и двое его дружков занимались разбоем, прежде чем их вычислили. Разъяренные вольные бродяги устроили самосуд. Убивать не стали – подстроили более извращенное наказание, отправив связанных бандитов под мощный источник ка-излучение. Дружки-подельники погибли, но Арап выжил, став мутантом. Затем его приняли в клан диких.

Прозвище родилось не на пустом месте. Кожа Арапа под воздействием ка-лучей стала вырабатывать темный пигмент, а волосы завились в кудри и перекрасились в черный цвет. Теперь, пожалуй, его бы и родная мать, будь она живой, не узнала. Не скажешь, что раньше он был бледным как полотно, с рыжими прямыми волосами. А самое главное – Арап начал представлять собой нешуточную угрозу для клана. Мутации зашли слишком далеко, уже проявились каннибальские наклонности. Однажды его застигли в клетке, в которой держали более-менее спокойных зомби. Они еще могли приносить клану пользу: были носильщиками и просто рабочими, делая то, что не требовало особых навыков.

Арап под прикрытием ночи забрался в клетку, убил одного зомби и стал пожирать. За этим занятием его и застукала охрана. Об инциденте доложили Симбирцеву. Тот взял Арапа на карандаш. Лишь установка спасала дикого от незавидной участи перевоплощения. И, конечно, Арап был по гроб благодарен Симбирцеву. Хорошо, теперь ему выпал шанс доказать это на практике.

Симбирцев повернулся к одному из охранников и твердым голосом произнес:

– Вызовите Арапа. Передайте ему, пусть поспешит.

Обстановка накалялась. Каждый пройденный километр приходилось брать с боем. Сначала дюжина упырей свалились на нас как снег на голову. До этого они долго и неподвижно сидели на верхушках высоких деревьев, а когда мы оказались в пределах досягаемости – разом сиганули вниз.

Мы, если честно, атаку прозевали. В оправдание могу сказать одно: даже тепловой сканер не позволил бы нам заранее обнаружить засаду.

Упыри, холоднокровные существа, умеют впадать в особое состояние, когда температура их тел равна окружающей. Кажется, будто эти твари пребывают в спячке, но на самом деле они чутко мониторят местность в поисках добычи. А завидев – долго не думают.

Они тупые, но справиться с ними сложно. Во-первых, они редко нападают поодиночке. Во-вторых, их атака всегда внезапна. В-третьих, движения упырей столь стремительны, что обычный человек просто не успевает среагировать. Остается уповать на удачу и на то, что товарищи успеют снять монстра-кровопийцу до того, как он вцепится огромными клыками тебе в вену и присосется языком-трубочкой.

Упыри летели к земле как молнии. Темно-коричневые, абсолютно лишенные волосяного покрова, гладкокожие, лоснящиеся. Уродливые и страшные. Быстрые и опасные.

Разумеется, мы не успели снять их на подлете. Автоматы загрохотали тогда, когда кровопийцы завалили Чугунка и Жука. Вокруг упавших диких сразу образовалась натуральная куча-мала. Фишка щелкнул своей рукой-плетью. Удар разнес одного упыря в клочки. Кровавые ошметки разлетелись по сторонам. Сразу три сородича погибшей твари, злобно шипя и хлопая крыльями, пошли на Фишку. Из открытых пастей угрожающе торчали длинные, как у саблезубых тигров, клыки.

Мутант снова взмахнул рукой, и тотчас же ему на спину спланировал еще один кровосос. Не ожидавший такого Фишка полетел на землю.

Я же сражался с шипящим, как рассерженный гусь, упырем, который кожистым крылом выбил у меня из рук автомат. Он был выше ростом и гораздо сильнее. Под гладкой кожей легко угадывались пузырящиеся мышцы. Мне удалось схватить его за крыло. Из-за мутаций вес упырей уменьшался, а кости становились полыми и хрупкими. Этим я и воспользовался. Сначала раскрутил упыря против часовой стрелки, а потом впечатал в ствол старого дуба. Удар был что надо. Рука-крыло сломалась с треском. Упырь взвыл. Тогда я вцепился ему в горло и не отпускал хватку до тех пор, пока глаза кровососа не закатились, а язык не выпал из пасти и не свесился набок.

В горячке совершенно вылетело из головы, что, кроме автомата, у меня еще и подаренный Жрецом кинжал. Он так и остался в чехле. Я по-прежнему дрался руками и ногами. С кровососами можно справиться в рукопашной, особенно если они лишены пространства для маневрирования. Тогда их достоинства превращаются в недостатки.

Мне удалось повалить еще одного кровососа и раздавить его башку сапогом. Хрустнул череп, оросив бурой кровью траву. Его содержимое превратилось в кашицу, я с трудом подавил рвотный позыв.

Еще с одним удалось справиться старым дедовским способом. Физиология упырей в некоторых отношениях осталась человеческой, и классический удар по причиндалам причинял им дикую боль. Все-таки разница в весе дала о себе знать. Отчаянно верещащего кровопийцу подбросило, пролетев пару метров, он грохнулся на землю и стал корчиться от боли.

Мне удалось снова завладеть автоматом. С «калашом» дело пошло веселей. Стараясь не зацепить никого из своих (странно, когда они стали мне своими?), я в упор расстрелял широко распростершего крылья упыря, потом кинулся к груде тел. На дне ее, весь в чужой и своей крови, барахтался Жук. В этой ситуации автомат пришлось использовать по-другому. Положившись на крепость изделия ижевских оружейников, я принялся лупить тварей прикладом, словно бейсбольной битой. Хоть кости черепа и считаются самыми прочными, но я с легкостью размозжил башку сразу двум упырям. С моей помощью Жук сумел подняться, вдвоем мы бросились на выручку Чугунку. Фишка справился самостоятельно. Его энергетическая плеть рассекала воздух, как бич пастуха. И каждый раз какая-то из тварей заходилась в вопле.

Немного погодя распрямился и Жрец, стряхнув с себя двух рассерженно шипящих на уровне ультразвука летунов. По глухим хлопкам можно было догадаться, что дикий пустил в ход пистолет.

Пока что наша маленькая экспедиция не несла потерь. Но выглядели мы неважно. Почти все были ранены в той или иной степени. Лично у меня зацепило ногу. Подыхавшая тварь, которая только казалась мертвой, достала меня с земли. Я сначала не сообразил, откуда взялась жгучая боль в лодыжке. Опустил глаза и увидел вцепившегося в ногу упыря. Похоже, они, как и летучие мыши-вампиры, умеют вырабатывать обезболивающие ферменты. Жертва не сразу понимает, что из нее вовсю выкачивают кровь. Мне повезло, что силенок у сволочи осталось мало. Цапнуть как следует здоровенными клыками у нее не получилось. В принципе я легко отделался, могло быть и хуже. Да и среагировал своевременно, иначе за считанные секунды потерял бы много крови. Когда надо, упыри могут высасывать жертву практически моментально. Но – повезло. Я врезал твари прикладом, а когда кровопийца оказался на достаточном удалении, не пожалел патронов, превратив его в решето.

Кровопийц было больше, чем я думал. Видимо, к дюжине нападавших прибыло подкрепление. Десятка полтора жутких созданий вились вокруг нас, собираясь вступить в схватку.

Встав спиной к спине, мы открыли кинжальный огонь. Пули косили упырей как траву. Кровососы будто налетали на невидимую стену и валились, словно снопы. Скоро с ними было покончено. Раненых особей добили, и отнюдь не потому, что хотели облегчить их мучения. Кто знает, насколько живучи эти сволочи? Вдруг заваленная, но недобитая тварь уже завтра начнет за тобой охоту?

Это АТРИ, тут всегда есть чему удивляться.

Обработав и перевязав раны, мы двинулись дальше, надеясь, что больше у шептуна не осталось резервов и он лично выйдет навстречу.