Текст книги "Стажер"

В коридоре появилось несколько головорезов. Бахнуло невесть откуда взявшееся помповое ружье. Шкаф, охранник Симбирцева, любил пофорсить с мощной американской игрушкой. Угодившего под прямое попадание мятежника отбросило к стене, остальные удрали за угол, бросив товарища.

– Минус один, – довольно осклабился Шкаф.

Он выглянул, чтобы оценить обстановку, и тут же рухнул. Меткие стрелки имелись и на той стороне.

Труп зачем-то втащили за ноги обратно. Пуля угодила прямо в глаз, Шкаф умер мгновенно.

Симбирцев откатился в кресле подальше и застыл, словно каменный истукан, понимая, что схватка проиграна.

План убрать Туза руками Арапа провалился. Доверенных людей у Симбирцева не осталось. Охрана, хоть и ела его преданными глазами, в любую секунду могла ударить в спину. Пока их удерживала вера в авторитет хозяина, но вера эта стремительно таяла.

Хуже всего, что Тузом сразу была захвачена установка – главный козырь. Как ни крути, но все обстоятельства складывались против Симбирцева, и с этим он ничего поделать не мог.

Бежать и то было некуда. В официальной части АТРИ его признают преступником, отправят на урановые рудники. Это гарантированная смерть.

Вольные бродяги и изгои передерутся в очереди за его скальпом.

Пока что охрана контролировала несколько коридоров, успевших пропахнуть порохом – перестрелки шли ожесточенные. Однако долго его люди не продержатся. Стоит лишь отключить электричество и вентиляцию, заблокировать входы и выходы – и все, крышка. Медленная мучительная смерть.

Тузу ужасно хотелось увидеть своего противника униженным и вымаливающим прощение. Ползающий на коленях враг – что может сильнее польстить честолюбию?

Симбирцев поморщился. Нет, таким его не увидят! Причина не в пресловутой гордыне, просто Туз не заслуживает такой победы и не должен насладиться ею сполна. Надо проиграть так, чтобы противник взвыл от досады.

Симбирцев всегда славился быстротой принятия решений. Он оставил размышления и вернулся к текущим делам. Пора было действовать.

Его охранники всегда носили пистолеты ТТ, надежное, прошедшее проверку временем оружие. Оно досталось диким в наследство от офицеров НКВД, когда-то охранявших первых зэков АТРИ.

Один такой пистолет был вмонтирован в сиденье его кресла. Симбирцев незаметно для охраны (чтобы не успели помешать, дурни) вытащил ТТ. Рукоятка плавно легла в ладонь. Тяжесть была приятной. Есть в оружии нечто завораживающее.

Телохранители, занятые своим делом, не заметили его манипуляций. Симбирцев отвернулся, вставил под нужным углом вороненый ствол в открытый рот и надавил на спусковой крючок. Тяжелый пистолет дернулся в руке, выплюнув пулю.

Прогремевший выстрел заставил телохранителей обернуться. В момент смерти тело Симбирцева с развороченным черепом воспарило ввысь и неподвижно повисло над бетонным полом, подобно привидению.

Таким его и увидел Туз.

Ему хотелось наброситься на иссушенное старческое тело покойника с кулаками, бить до тех пор, пока не пройдет ярость. Все пошло наперекосяк, старик в последний момент переиграл его.

Твою! В душу! Мать!

Туз вскинул АКМ и стрелял в труп, пока не закончились патроны. Успокоения это не принесло, разве что нашпигованное свинцом тело соизволило опуститься. Туз ударил по нему ногой и едва не взвыл от боли. Труп был твердым как кремень, дикий чуть не сломал ногу.

На этом дурные новости не исчерпались.

По задымленному коридору мчался грязный, обросший щетиной караульный, охранявший вход в базу, и истошно вопил.

Туз не сразу сообразил, что кричал тот всего одну короткую фразу:

– Хуги!

«Хуги, – подумал глава мятежников. – Странно, откуда им тут взяться?»

Глава 21

С прапорщиком, Дэном и Кокосом мы встретились у подножия плато. Спускаться было куда проще, чем подниматься, хотя, не спорю, с меня семь потов сошло, прежде чем мои подошвы коснулись земли. Обратный путь все равно давался легче. Жаль, что не домой, а опять в неизвестность.

Оказавшись внизу, я принялся осматриваться. Тотчас из зарослей вышли три знакомых фигуры.

– Арчи!

Леха, увидев меня живым, бросился обнимать, едва не задушил от радости. Я тоже сжал его так, что кости затрещали.

Гидроперит кивнул особисту, сразу догадавшись, кто он такой.

После того как Дэн и Кокос отошли в сторонку «покурить», капитан официально представился.

– Надеюсь, вы не держите на меня зла. Операция секретная, – добавил он.

– Так точно, – буркнул Гидроперит.

Как многие военные, прапорщик не жаловал особый отдел.

Затем мы устроили небольшой военный совет, обсудили ближайшие планы. Капитан поведал о лагере диких, находящемся в пространственном мешке. Рассказал об ученых, Симбирцеве и Тузе.

По всему выходило, что действовать придется самостоятельно, без поддержки.

– Баталова и его коллег надо спасать, причем спасать срочно, – заявил особист.

– Да, но как нам попасть в лагерь? – с ходу взял быка за рога Гидроперит.

Жук вытряхнул из своего вещмешка инъектор.

– При помощи этой штуки.

В ответ на мой немой вопрос капитан пояснил:

– Нашел в рюкзаке у Жреца. Препарата хватит на всех, еще и останется.

– Допустим, мы проникнем в лагерь, но, как думаете, с учеными все в порядке? – спросил Гидроперит, любовно поглаживая приклад «Грозы».

– Ученые нужны Симбирцеву. Думаю, с ними ничего экстраординарного не произошло. Хотя нельзя сбрасывать со счета конфликт между Симбирцевым и Тузом. Когда мы уходили, даже постороннему было ясно, что обстановочка у них накалилась.

– Эх, жалко, выманить не получится, – взгрустнул прапорщик. – А то бы мы их положили на раз-два.

– На нашей стороне фактор внезапности. Справимся, – резюмировал особист. – Он зевнул: – Есть предложение чуток передохнуть. Мы с Арчи устали как собаки.

– И проголодались, – добавил я.

К лагерю диких мы вышли на рассвете и еще издалека услышали звуки перестрелки. Это заставило нас прибавить ходу. Творилось что-то неладное, поначалу мы решили, что конфликт между двумя главными шишками клана перешел в вооруженное противостояние. Если дикие истребляли друг друга, это было нам на руку, но стоять в сторонке и дожидаться, когда противники обескровят друг друга, мы не имели права. Судьба захваченных ученых целиком зависела от текущего расклада сил. Невинные люди вполне могли попасть под горячую руку и погибнуть.

Пальба не затихала. Судя по всему, конфликт набирал обороты.

– Это лагерь? – вытянул руку Гидроперит.

– Да, – кивнул я.

Лагерь находился в зоне видимости, и дело тут было отнюдь не в действовавшей на нас сыворотке Жреца. Пространственный пузырь походил на огромное прозрачное яблоко с червоточинами, сквозь которые перемещались туда и обратно огромные неуклюжие существа, поросшие пепельно-бурой шерстью.

– Хуги, – коротко выдохнул Гидроперит.

Сомнений не осталось: лагерь диких был атакован жуткими созданиями, настоящим кошмаром АТРИ – двухметровыми гориллоподобными тварями, наделенными, помимо воистину зверской силы, еще и природной шапкой-невидимкой. Скорее всего, последняя способность каким-то образом помогла хуги проникнуть в пространственный пузырь. Границы искусственной аномалии преодолевались ими с такой легкостью, будто «голодные» (так с эвенкийского переводилось слово «хуги») орудовали у себя дома.

Нас они не чувствовали, поэтому не опасались сновать туда сюда в нормальном состоянии, однако я бы не стал давать зуб, что поблизости нет прячущихся в режиме «стелс» их сородичей. О боевом охранении хуги, как и люди, забывают редко. Очевидно, это единственная общая черта между нами.

Из лагеря по-прежнему доносились звуки стрельбы. Кто-то еще держал оборону, но долго им или ему не продержаться. Убить хуги не так-то просто.

В подтверждение этого выстрелы прекратились. Послышался торжествующий рев.

Мы укрылись в густом кустарнике и хорошенько замаскировались. Афишировать свое присутствие на данном этапе было глупо. Толпа хуги с легкостью разделалась бы с нашей пятеркой.

Гидроперит посмотрел на тепловой сканер и пришел к неутешительному выводу.

– Можно сказать, они тут кишмя кишат, – мрачно сказал прапорщик. – Полсотни, не меньше.

– Многовато, – согласился особист. – И это странно.

– Почему? – поинтересовался я.

– Не припомню, чтобы они когда-нибудь такой толпой на охоту шли, – пояснил Жук.

– Охотой это не назовешь. Скорее тщательно спланированная боевая операция, причем по всем правилам, – вздохнул Гидроперит.

– То есть хуги такое поведение не свойственно? – снова спросил я.

– Сами бы они до такого не дотумкались. Хуги, конечно, далеко не тупые, но и особо организованными их не назовешь. Кто-то ими управляет, причем со стороны.

– А еще он мог навести хуги на лагерь, – предположил особист.

– Капитан, вы что-то знаете? – повернулся к нему Гидроперит.

– Информации у меня мало, но у моего начальства есть подозрения, что кто-то в АТРИ очень не любит, когда люди экспериментируют с пространством. Стоит пошире распахнуть дверцу, и сразу бац! Что-то обязательно происходит, причем исключительно нехорошее. Поскольку и Жрец, и Симбирцев активно занимались научными изысканиями в этой области, случилось то, чего следовало ожидать.

– Занятно. И кто это может быть?

– Мы зовем их наблюдателями. Самое вероятное, они выходцы из другого мира.

– Вот оно что, – протянул я. – А зачем вообще нужны эти наблюдатели?

– Скорее всего, поддерживают некий баланс. Ну не может быть, чтобы АТРИ осталась без присмотра с той стороны. Вот они и наблюдают за нами, если надо – вмешиваются. Одно скажу наверняка: играть на нашей стороне они не будут.

– Что будем делать? – вопросительно посмотрел Дэн.

– Пока не знаю, – ответил прапорщик. – Надо выждать.

– Товарищ прапорщик, – вскинулся Кокос.

– Нет, – покачал головой Гидроперит. – Переть на рожон никому не позволю.

– Да ведь сожрут они всех!

– Во-первых, не сразу, во-вторых, не обязательно, – парировал особист. – Хуги, хоть и людоеды, не всегда съедают добычу, особенно если ее много. Думаю, они ищут жертв для своих обрядов.

Хуги известны специфическими кулинарными пристрастиями: обожают свежую человеческую печень, не откажутся и от других «лакомых» кусочков, однако люди для них представляют не только гастрономических интерес. Есть еще ужасный обряд отрезания голов. Никто не знает, когда он появился и каков его смысл. Связан с религиозными верованиями хуги (если таковые есть) или направлен на поддержание морального духа и у своих и устрашение врагов? Могу точно сказать одно: зрелище не из приятных.

Где бы ни было построено становище хуги, в его центре обязательно стоял обнесенный жертвенным частоколом алтарь. Ученых, а уж тем более военных егерей, устраивавших зачистки, верования «голодных» интересовали мало, поэтому, в чью честь отрубались и насаживались на колья головы людей и животных, особо не выясняли.

Обезглавленное тело несчастной жертвы укладывали в котел или в специальный схрон – яму, устеленную ягелем. Такие были в каждом жилище хуги.

Немного погодя из дыры в пространственном пузыре вышла процессия: два десятка измученных окровавленных людей, сопровождаемых несколькими «голодными». Среди пленников были Баталов и другие ученые. Видимо, их, безоружных, хуги убивать не стали, сконцентрировавшись на тех, кто мог оказать сопротивление.

Лохматые твари повели захваченных людей по свежей тропинке. В какой-то момент процессия оказалась в паре шагов от нас. Хорошо, что хуги ничего не почувствовали и не подняли тревогу, хотя вели они себя настороженно: зыркали по сторонам, принюхивались и вслушивались в каждый звук.

Пленных подгоняли тычками и оплеухами. Было странно видеть, как стадо лохматых обезьян издевается над людьми, а те лишь вжимают голову в плечи и стараются лишний раз не выводить из себя нервных охранников. Может, я ошибаюсь, но в гортанных криках хуги слышалась насмешка над захваченными в плен.

Я с трудом подавил в себе желание расстрелять конвоиров. Ничего путного из этой затеи бы не вышло. Численный перевес был на стороне «голодных».

Процессия скрылась из виду.

Теперь можно было смело сказать, что клан диких перестал существовать. Навсегда. Хуги проделали эту работу за нас, но легче от этого, увы, не стало. Получилось прямо как в пословице: «Из огня да в полымя». Жизнь ученых находилось еще в большей опасности.

– Дождемся, когда все хуги уйдут, и двинемся по их следам, – сказал Гидроперит. – Жаль, маловато нас.

– Сдюжим, товарищ прапорщик, – пообещал я.

Последние хуги убрались минут через двадцать, устроив в лагере пожар. Видимо, натура не позволяла им уйти, не напакостив напоследок. Трое гогочущих тварей протопали мимо нас, потом минут двадцать больше никого не было видно, и я собрался вылезти из укрытия, но прапорщик прижал меня к земле рукой.

– Погоди, успеешь, – прошептал он.

– А в чем дело? Они же ушли.

– Боюсь, не все. – Гидроперит протянул мне бинокль.

Я прильнул к окулярам, покрутил колесико настройки.

– Видишь, вон там, возле завалившейся березы?

Воздух возле поваленного дерева колыхался, будто марево.

– Что это такое? Аномалия?

– Если бы аномалия. Хуги страхуются, выставили секрет. Мало ли кто на эту «поляну» еще припрется? Вдруг не все дикие схвачены, а тут его хоп и за жабры.

– Понятно, – задумчиво протянул я. – Сколько времени хуги могут оставаться невидимками?

– Очень долго, – «ободрил» особист. – Не по одному часу, это точно. Хорошо, хоть этих вычислили. Наше счастье, что хуги под дождь попали. Мокрого «голодного» можно вычислить, даже если он в режиме невидимости, по влажному контуру.

Я почесал голову:

– Как же нам отсюда вылезти, не привлекая внимания?

– Есть два варианта, – изрек прапорщик. – Первый: ждать до вечера, чтобы наверняка.

– Не пойдет, – мотнул головой я. – До вечера пленных уже сто раз освежевать успеют.

– Тогда второй вариант. Грохнем по-тихому.

Гидроперит надел на «Грозу» глушитель и выразительно посмотрел в сторону Дэна. Приятель правильно истолковал его взгляд и тоже стал возиться с автоматом.

– Значит, так, – объявил прапорщик. – Первыми выстрелами мы в лучшем случае их слегка поцарапаем, но этого хватит, чтобы вывести хуги из невидимости. Тогда надо бить уже наверняка. Лупить по корпусу бесполезно. Чтобы гарантированно замочить, стрелять надо в черепушку. Это я возьму на себя, а ты, Дэн, главное, подрань всех. Никого не пропусти.

– А сколько там хуги? – спросил приятель.

– По моим прикидкам, трое. Хватит, чтобы от нас остались только рожки да ножки, – мрачно пошутил Гидроперит.

До дерева, облюбованного хуги (я представил себе, как они устроили на нем свои мясистые задницы), навскидку было меньше двухсот метров, следовательно «Гроза» могла проявить себя с лучшей стороны. С большего расстояния использовать ее как снайперку смысла не было.

Дэн и Гидроперит действовали слаженно. Сухо щелкнула «Гроза» приятеля, потом еще один раз. И еще. Одновременно прямо в воздухе розовыми бутонами расцвели три кровяных пятна. Как раз по количеству выстрелов. Ни одна пуля, выпущенная Дэном, не ушла в молоко.

Гидроперит сделал поправку на более чем гигантский рост хуги и стал бить очередями в обозначившиеся мишени. Почти сразу «голодные» выпали из невидимости. Добить их не составило большого труда.

– Мозгов у хуги, конечно, маловато, только потому мы с ними с ними так легко разобрались, – произнес прапорщик, когда последняя волосатая туша свалилась в густой травяной ковер. – Но в становище их будет достаточно, чтобы задавить нас массой.

– Постараемся, чтобы это была не просто масса, а масса трупов, – фыркнул Дэн, которого прямо-таки распирало от гордости после блестяще проведенной акции.

Будь у него вместо «Грозы» кольт, Леха бы обязательно покрутил его на пальце, словно ковбой из вестерна.

– На трех хуги мы потратили почти два рожка, – заметил Гидроперит. – Что будет, когда патроны закончатся?

– Но ведь вы обязательно что-то придумаете, товарищ прапорщик, – пожал плечами Дэн.

– Мне бы твою уверенность, сынок, – пробурчал Гидроперит.

– Тем не менее надо двигаться вслед за хуги, сказал я, вставая из-за укрытия. – Как будем спасать, разберемся на месте.

– Ну ты и стратег, – покачал головой прапорщик и сплюнул в траву.

Глава 22

Первым делом мы навестили пепелище, оставшееся от лагеря диких. Была надежда, что сгорело не все. В первую очередь нас интересовало оружие и боеприпасы, во вторую – медикаменты и еда.

Нам подфартило. Были места, куда огонь не сумел подобраться, – все же профессиональными поджигателями хуги не назовешь.

Жратвы не нашлось, но вот с автоматами повезло. Мы нашли их в подземном бункере. Пламя там даже не разгорелось, правда, дыма мы наглотались.

Сразу несколько новехоньких «соток» еще в заводской смазке лежали в деревянных ящиках. Нашлись и цинки с патронами. Это был подарок судьбы. Каждый вооружился по максимуму, ведь от огневой мощи зависел конечный результат нашей работы.

Главным сюрпризом стал ручной гранатомет РПГ-7Д и пять особых зарядов к нему.

– Кажется, у нас появилась артиллерия, – обрадованно сказал прапорщик. – Это термобарические реактивные гранаты с боевой частью объемного взрыва. То, что доктор прописал. Как раз для нашего случая. Кто понесет?

– Давайте я, – вызвался особист.

– Обращаться умеете? – недоверчиво спросил Гидроперит.

– На военной кафедре в университете изучал, – усмехнулся капитан.

– Тогда забирайте, а подносчиком боеприпасов у нас будет Кокос.

– Почему я, товарищ прапорщик? – возмутился стажер.

– Отставить разговорчики, сержант. Выполняйте приказ.

– Есть выполнять приказ.

Теперь поклажа весила значительно меньше. Я закинул вещмешок за спину, практически не ощущая его тяжести. Нет, так жить можно.

И все бы ничего, но вот неприятные сцены пиршества хуги едва не вывернули мой желудок наизнанку. Думал, ко всему привык. Оказывается, ничего подобного. Впечатлений набрался на всю жизнь, не приведи Господь увидеть такое снова, даже во сне.

Мы не нашли на территории лагеря ни одного целого трупа – только обглоданные кости. Твари съели всех погибших и, почти наверняка, тех, кого ранили. В походе они отнюдь не брезговали сырым мясом, жрали все подряд.

На земле валялся пропитавшийся кровью треух. Память услужливо подсказала лицо человека-крысы, дедка-охранника, который в первый день моего пребывания в лагере посмеивался над тем, как я раз за разом огибаю пространственный пузырь и возвращаюсь к одному и тому же месту. Надеюсь, его смерть была легкой.

– Хоронить некого, – мрачно сказал Дэн, разглядывая неприглядную картину кровавого пиршества.

– Оно и к лучшему, – вздохнул Жук и пояснил: – Времени у нас в обрез.

Я кивнул:

– Да, надо срочно наверстывать.

Дорогу выбирать не было надобности: следов хуги оставили столько, что хватило бы на танковую дивизию. Перли через тайгу, не разбирая дороги. Единственное, что их могло остановить, – аномалии. В одну они, кстати, вляпались. Судя по паре кровавых «блинов» да разлетевшимся по всей округе ошметкам плоти, несколько хуги угодили под «Егозу», она их и припечатала. Воняло здесь как на скотобойне.

Была ли это та самая аномалия, что припечатала Жреца, или другая, я не знал. Определенно мне в последнее время везло на это необъяснимое атрийское явление.

В другом месте мы обнаружили следы недавней пирушки. «Очаровательные» создания перекусили другими не менее «обаятельными». Хуги оправдали свое эвенкийское название. Готовы жрать круглосуточно.

Гидроперит по костям опознал живоглотов.

– Целый выводок. – Он покачал головой. – Вот так, сидели себе живоглоты в засаде и не подозревали, что скоро сами угодят в чужое брюхо.

Дэн заметил:

– Вы так говорите, будто вам этих живоглотов жалко, товарищ прапорщик.

Гидроперит усмехнулся:

– Как раз нет. Абсолютно не жалко. Хуги стоило бы поблагодарить за то, что расчистили нам путь.

– Встретимся и поблагодарим, товарищ прапорщик.

– Ну-ну.

Галунзе огляделся по сторонам.

– Надо бы на карту взглянуть: определиться, где мы.

Он вытащил из планшетки старую, еще советских времен карту.

– Мы примерно здесь, – кончиком пальца указал он. – Я думал, будет хуже. Район в принципе сносный.

– Это если не считать целой роты «голодных»? – не удержался от ехидного замечания Жук.

– Кое-какая польза от них есть. Можно повиснуть у них на хвосте, ничего не опасаясь. Там, где прошли хуги, ни одной другой твари не осталось, а значит, можно не отвлекаться на тех же живоглотов или, скажем, волколаков.

Следы вели то вверх, то вниз. Иногда приходилось карабкаться чуть ли не по скалам, рискуя сверзиться и свернуть шею. Мы ползли медленно, как муравьи. Цеплялись за тонкие стволы деревьев, росших на спусках и подъемах, хватались за ветки и рывками продвигались вперед. Устало давили подошвами сухой мох и смахивающий на морские кораллы ягель.

Хуги преодолевали препятствия куда веселей, расстояние между нами постепенно увеличивалось.

– Ничего, никуда они от нас не денутся. Догоним, – заверил прапорщик.

Ветер шумел в верхушках деревьев. Тихо распевали птицы. Под ногами чмокало и хрустело.

Мы вновь подошли к спуску. Жук случайно толкнул ногой камешек, и тот весело поскакал вниз.

– Осторожно, – заметил Гидроперит. – Уши есть не только у нас.

Он пошел нарочито медленно, приходилось приноравливаться к его шагам.

Мы снова оказались в густом лесу.

Я отвел едва не хлестнувшую по глазам ветку, выругался про себя. Так можно и слепым остаться. Деревья словно нарочно затрудняли наше движение. А здесь, стоит отметить, росли настоящие великаны. Таких исполинских лиственниц мне еще не приходилось видеть.

Погода определенно портилась. Ветер изменил направление и холодил спину. Одежда на нас раздувалась, как паруса.

В животе урчало. Жутко хотелось есть, но я старался не думать о пище. Как будто специально, на глаза попался куст, усеянный аппетитными ягодами. Растение напоминало миниатюрную вишню, ягоды налились соком, сквозь тонкую кожуру просвечивала черная косточка. Сработал внутренний рефлекс, рот наполнился вязкой слюной.

Я сглотнул и заставил отвести взгляд в сторону. Вполне возможно, они съедобны на Большой земле, но в АТРИ были ядом в чистом виде.

В желудке снова засосало.

– Извини, брат, шамать нечего, – развел руками Дэн, до которого отчетливо доносились звуки моего страдающего организма. – Припасы кончились.

– Ничего, потерплю, – буркнул я.

– Терпи, дружище.

То ли от усталости, то ли от голода закружилась голова. На спине выступил пот. Может, плюнуть на все, не ввязываться в авантюру с хуги, предоставить ученых самих себе? Вдруг судьба проявит к ним благосклонность?

Я мысленно покрыл себя трехэтажным матом. Не хватало еще до такой степени опуститься: спасовать перед трудностями и сдаться. Да я после этого себя уважать не буду.

Навскидку мы протопали не меньше десятка километров, прежде чем наткнулись на становище «голодных». Разумеется, это была самая настоящая афера – столь скромным числом переть на хуги. Вчетвером против сотни, а то и больше тварей выстоять практически невозможно, а мы ведь планировали не только ввязаться в войнушку, но еще и выйти победителями. Обозревая в бинокль тщательно замаскированную в лесу деревушку хуги, я остро ощутил абсурд и безнадежность нашей затеи. Не скажу, что это открытие укрепило мой воинский дух. Единственным разумным выходом казалось возвращение на базу, вызов подкрепления и тщательное проутюживание местности, причем желательно с вертолетов. Парочка вертушек без труда сровняла бы становище с землей. Хуги насобачились прятать жилища от воздушной разведки, однако огонь можно корректировать с земли. У «голодных» просто не осталось бы шансов.

Нам свойственно парить в заоблачных высотах. Реальность была намного суровей. Хочешь не хочешь, а «бомбить» придется без огневой поддержки с воздуха.

Хуги позаботились об охране, однако часовые относились к своим обязанностям небрежно. Становище караулили двое, причем «караулили» – громко сказано. Монстры откровенно дремали. На своей территории они ощущали себя в полной безопасности.

Как я уже говорил, хуги вполне разумные сознания. Некоторые их поселения вполне могут сойти за крепость: со рвами, наполненными водой, высоким частоколом и подъемными мостами, причем делается все настолько мастерски, что с воздуха никому бы и в голову не пришло принять во-о-он тот глубокий ручей за выкопанный лапами «голодных», а живую зеленую изгородь за искусственные посадки, играющие роль неприступной стены. Эти сволочи истинные асы маскировки.

При этом бояться им, собственно, почти некого. Животные обходят их стороной, а людям редко выпадает «счастье» обнаружить поселки «голодных». Зато сами хуги с удовольствием рыщут по округе в поисках добычи и могут забредать довольно далеко.

Иногда егеря проводят зачистки, но подобные операции случаются редко, поэтому популяции мохнатых тварей мало что угрожает. В людях они видят исключительно пищу, а никак не собратьев по разуму.

Вспомнились кадры из учебного фильма. Не из того, что обычно крутят новичкам для первого знакомства, а из другого, который служит учебным пособием для всех егерей. Снимали его как раз во время одной из масштабных операций по зачистке. Удалось обнаружить крупное становище хуги. По тревоге было стянуто больше роты егерей. После массированного обстрела из пулеметов и гранатометов поселок взяли штурмом, причем парням пришлось несладко. Вошедшие в режим невидимости хуги выныривали из ниоткуда и с бешеным рыком набрасывались на незваных гостей. Выглядело это страшно. Людей не спасали даже тяжелые бронекостюмы. Хуги в клочки рвали бойцов, облаченных в суперпрочные эскады. Потери среди наших были большими. Назад не вернулось почти полтора десятка егерей, еще столько же угодило в госпиталь.

Марчелло принимал участие в той операции, и с его слов мы знали массу не отраженных в фильме подробностей. Но о главном это кино все же сообщило. В рукопашной схватке с хуги человек обречен. Анатомические особенности «голодных» слишком отличались от наших, привычные приемы не срабатывали. Единственный способ убить тварь – грохнуть ее на расстоянии. Примерно так мы и собирались поступить. Но было одно обстоятельство, которое следовало учитывать при планировании атаки, – пленники, те, ради кого мы сюда заявились.

Вслепую применять зажигательные снаряды мы не имели права. Наряду с хуги могли погибнуть и люди. Следовало как-то решить этот вопрос. Иначе пропадал смысл нашей и без того безнадежной авантюры.

Мы остановились на безопасном расстоянии от становища и провели маленький военный совет. Не скажу, что мы фонтанировали идеями. То немногое, до чего нам удавалось додуматься, в итоге отвергалось из-за явной нецелесообразности. Любой расклад был против нас.

В бинокль толком рассмотреть становище не получалось, даже с дерева. Мешал естественный зеленый барьер вокруг поселения. Подобраться к нему не представлялось возможным. Мешали ров и охрана, пусть даже и не очень бдительная, но мы не могли рисковать. Кто знает, вдруг, кроме дремлющих часовых, есть еще и другие, невидимые?

– Нужно точно знать, где держат пленников. Прорываемся в становище, забираем людей, перед уходом разносим все к такой-то матери, чтобы хуги было не до погони, и удираем, – высказался Гидроперит. – Работаем оперативно, счет должен идти на секунды.

– Логично, – сказал Жук. – Но, как вы верно заметили, надо точно знать местонахождение моих коллег. Хуги, я так понимаю, расспрашивать бесполезно. Если начнем рыскать по поселку, «голодные» успеют организовать оборону и прихлопнут как тараканов.

– Выход один, – авторитетно заметил прапорщик. – Один из нас сдается в лапы «голодным», причем без лишних телодвижений, иначе заломают сразу. Есть надежда, что хуги приведут его к остальным пленникам. Все, что ему понадобится, – обозначить свое присутствие.

– Интересно, а чем это можно сделать? – спросил Жук. – Ракетницу с собой не протащишь. Хуги найдут ее еще при обыске.

– Ракетница нам ни к чему, – заверил Гидроперит. – Тут неподалеку растут «стручки», целая поляна. Они не хуже ракетницы.

– Что за стручки? – заинтересовался я.

Вместо прапорщика заговорил Жук:

– О бешеном огурце слышал?

– В школе на уроках, – кивнул я.

– «Стручок» – его атрийский аналог. Предположительно, мутировавший гриб. Под внешним давлением выстреливает облако спор. Довольно красивое зрелище, напоминает фейерверк. Сноп ярко-оранжевых искр взлетает на высоту пятнадцать – двадцать метров, затем рассеивается ветром. Для человека они абсолютно безопасны, хотя глаза стоит зажмурить. Думаю, хуги специально высадили неподалеку целую колонию «стручков» – для них это своеобразная сигнализация. Думаю, один-два гриба пронести с собой намного проще, чем ракетницу.

– Все верно, – подтвердил прапорщик. – Хуги пленников держат в ямах. Они могут быть вырыты где угодно. Но нам главное – знать где. Будут добровольцы или потянем жребий?

Он выразительно оглядел всех нас.

Все стояли потупившись: молчал особист, переминался ноги на ногу Дэн. Желающих добровольно залезть в логово зверя не находилось. Слишком рискованным был план Гидроперита.

И тогда я решился:

– Не будем терять время. Я пойду, без всякого жребия.

Гидроперит хлопнул меня по плечу:

– Молодец, стажер. Не ожидал. Хлебнешь для храбрости?

Он протянул мне свою фляжку. Я отвинтил крышку, принюхался.

– Что это?

– Спирт медицинский, разведенный.

– Вы что, с ним на задания выходите? – удивился я.

Прапорщик спокойно ответил:

– А чего тут такого? Я не алкаш, пьянчуги в АТРИ долго не протянут. Спиртное в разумных дозах не повредит. Только много на пустой желудок не пей.

Я сделал осторожный глоток. Огненная вода обожгла горло, по пищеводу пробежала теплая волна. Я закашлялся и вернул флягу Гидропериту.

– Спирт точно разбавленный?

– Да все в порядке, – успокоил он. – Покрепче, чем водяра с Большой земли, но для настоящего егеря в самый раз, а ты теперь настоящий егерь. Прошел огонь и воду. Медные трубы будут по возвращении. Это я тебе гарантирую.

– Товарищ прапорщик, а мне глотнуть можно? – спросил Дэн.

Гидроперит молча закрутил крышку и повесил флягу на пояс.

– Понял, – печально вздохнул Леха. – Не дурак.

– Я схожу за «стручками», – предложил Жук.

– Как скажете, товарищ капитан, – пожал плечами прапорщик.

Особист отсутствовал недолго. Вернувшись, протянул мне два сухих, увенчанных зелеными хвостиками, сморщенных шарика величиной с грецкий орех. Увенчивались они зеленым хвостиком. Снаружи «стручки» были покрыты пористой кожицей. Я взял один в руку, подержал. Весил он как будто свинцовый.

– Неспелые, – почему-то смущенно произнес Жук. – Специально выбрал, чтобы тебе удобней было. Зрелые взрываются даже от слабого нажатия, а эти надо хорошенько сплющить. Кстати, держи хвостиком вверх, иначе весь «заряд» полетит в землю. Понял?