Текст книги "Семь колодцев"

87

Вовочка легко сходился с любой компанией, даже самых гениальных подонков, поскольку, владея бесчисленным количеством уличных диалектов, всегда разговаривал с экстремальными человеческими экземплярами на их птичьем языке. Толстый, внешне добродушный мужик, необычайно открытый, безобидный, он умел потрясающе слушать, сам знал тысячи наигрязнейших анекдотов, и решающее: умел моментально вычислять в разношерстной толпе самых авторитетных, даже если они прикидывались божьими одуванчиками, и вовремя им поддакнуть, подхихикнуть, в споре принять их сторону. Поэтому в любой тусовке (или, точнее, шобле, гопкомпании, банде) он был в доску своим, пусть даже речь шла о малознакомых людях.

Способ № 315. Рекомендуется при любом удобном случае. Результат от 1 стакана водки. Шанс 90%.

Вовочка в любой местности подходит к незнакомой компании, которая за столиком во дворе играет в карты или домино. С полчаса он стоит за спинами игроков и с неподдельным интересом наблюдает за перипетиями игры, сопровождая происходящее сдержанными добродушными репликами, не нарушающими правил игры. Вскоре он уже заменяет ушедшего игрока, а еще через полчаса настает время бежать за очередной выпивкой, и это ответственное дело поручают, естественно, Вовочке. По устоявшейся традиции «гонец», пусть даже он не бросил «в котел» ни копейки, всегда получит свой стакан, и нальют ему первому, поэтому вскоре Вовочка «сыт и пьян», а его нечаянные собутыльники весьма довольны новым знакомством.

Главное в этом деле что? А? Неправильно, Бумбарашка! Главное – сразу определить, будут ли пацаны в принципе бухать, или в их карманах давно поселились утопленники, а еще вовремя слинять, поскольку, если это отморозки или низкопробные уголовники, в какой-то момент по неписаному распорядку обязательно начнется потасовка и бить будут прежде всего того, кто, несмотря на свой фактический вес, не имеет в «коллективе» никакого веса.

Последствия: географическая поверхность Вовочкиного тела – не только уникальная медицинская карта, по которой можно изучать последствия всевозможных травм и ранений, но и увлекательнейшая галерея Вовочкиных похождений, где, куда ни ткни, владелец обязательно взахлеб расскажет наваристую историю о собственных немыслимых подвигах. В тридцать с небольшим на теле Вовочки накопилось: три ножевых рубца, двенадцать шрамов и еще несчитанное множество прочих следов от полученных увечий – все это чьи-то кулаки, кастеты, выкидухи, кухонные ножи, бейсбольные биты, далее собачьи укусы, милицейские дубинки и даже кирпичи. И немного невинных бытовых травм.

Но Вовочка был совсем не так прост, каким многим казался после первого стакана. Циничный, бессовестный, с атрофированной моралью, абсолютно опустившийся, готовый предать не только Родину – мать твою, но и сдать с потрохами самого себя за стакан «дозы», он, в сущности, представлял для незнакомого человека реальную угрозу, и в этом убедились многие, кто в недобрый час оказался у него на пути.

Способ № 186. Рекомендуется 1 раз в неделю. Результат от 1 бут. водки. Шанс 50%.

В нашем микрорайоне, который раньше шпана называла Петрашкой, был полустихийный рынок. Сейчас его снесли и построили на его месте из стекла и бетона большой и светлый торговый комплекс (я недавно заходил в японскую байду – какую-то сушиторию, что на первом этаже, и оплевался: кондиционера нет, еда – говно, сервис – ноль, в общем – отстой Петрович Оганесян). Но раньше это было отвратительнейшее, самое криминальное место Петрашки, где каждый день грабили, насиловали, убивали. И все равно вечно ненаедающийся народ съезжался сюда со всей округи – здесь можно было купить все, что угодно, и по-издевательски низкой безналоговой цене. С этим рынком можно было бы связать двадцать – тридцать Вовочкиных способов добычи спиртного, но сейчас речь идет лишь об одном.

Итак, ближе к вечеру Вовочка идет на этот рынок. Сразу за торговыми навесами старый кирпичный забор, внезапно начинающийся и так же внезапно обрывающийся, а за ним пустырь с редким высохшим от горя кустарником, с развешанными на ветках гранеными стаканами, где принято распивать спиртные напитки, гадить, драться и по-скорому перепихиваться.

Итак, Вовочка идет туда, иногда не один, а с Леной или каким-нибудь дружком, и долго выжидает, делая вид, что мирно беседует с приятелем, пока ему не подвернется какой-нибудь тщедушный пьянчужка – инженеришка, решивший по дороге с работы выпить красненького, или «колхозник» с рынка, спрятавшийся от своей бабы, чтобы хлебнуть после нелегких трудов беленькой.

Иногда Вовочка нападает сразу, бьет кулаком в лицо или ногой в пах. Человек падает, корчась от боли, и Вовочкины подельники юркими шакалами его окружают и быстро обирают, с ловкостью наперсточника обшаривая все его карманы. А если это приезжий – забираются ему в трусы, в поисках потайных кармашков, пришитых в самом неожиданном месте заботливой женской рукой. Но чаще намеченную жертву сначала угощают остатками собственной водки, чтобы тот дошел до нужной кондиции, а уже потом охреначивают.

Правило одно – пострадавший должен быть в хорошем подпитии, еще лучше – пьян вдугаря. Тогда он гарантированно не окажет серьезного сопротивления, мало что запомнит и не сможет апеллировать к закону – ему никто не поверит, даже и слушать его не станут.

Впрочем, Вовочке не чужды милосердие и жалость. Частенько он оставлял ограбленному пару червонцев на похмелье. Был случай, когда он сначала обобрал пенсионера, а потом с ним же и пропил отнятое. Оба остались довольны, а в дальнейшем даже подружились.

Последствия: «колхозники» с рынка однажды поймали Вовочку и крепко отмудохали.

Вовочка был и профессиональным попрошайкой, с гарантированным набором душещипательных историй о своей нелегкой жизни. На улице ему редко когда отказывали, особенно те, кто его не знал. Такая уж натура у русских людей – бесконечно жалеть сирых и убогих, даже если эти сирые и убогие сами довели себя до такого сирого и убогого состояния.

Способ № 642. Рекомендуется при любом удобном случае. Результат от 1 глотка до 2 бут. водки. Шанс 70%.

Рано утром у входа в роскошный продуктовый супермаркет трется вурдалак Вовочка с трясущимися руками и несколько его товарищей, таких же до крайности истощенных зомби, одетых в последние обноски. Эта вонючая свора, мрачная, озлобленная, резко контрастирует с розовощекой публикой, богатой и благодушной, покупающей в магазине отборную жратву по кредитным карточкам.

Вовочка выхватывает алчным кровавым взглядом из толпы очередного богатенького «лоха» и припускает за ним, догоняя в несколько широких прыжков.

– Братан, не дай умереть! Если не выпью – сейчас сердце остановится! Помоги, чем можешь!..

Неизвестного происхождения бутылка водки из-под полы у продавщицы Катьки стоит-то всего двадцать девять рублей – меньше доллара, – для этого мужичка в шелковом галстуке – сущий пустяк…

Вовочке очень часто подают, в три раза чаще, чем его дружкам, – казалось бы: на фиг они ему нужны, – но в стае чувствуешь себя как-то уверенней, сильнее и, главное, абсолютно безнаказанным.

Последствия: служба безопасности супермаркета тоже не дремлет, хотя и отвечает официально только за то, что происходит внутри магазина. Могут прогнать, вызвать ментов, просто побить. Один раз душевнобольного бродягу Федорку охранники маркета утащили за овощной павильончик и забили ногами до смерти за то, что он изложил средних лет взбалмошной покупательнице, приехавшей на «глазастом» «Мерседесе», расценки на свои услуги: с его слов, за пять рублей он полижет клитор, за десять – жопу, а за тридцать ему можно пописать в рот.

88

Через три недели после посещения в компании Григория и Березкина китайско-японского ресторана зазвонил мой сотовый телефон. Это был Григорий.

– Ну как съездили? – весело поинтересовался я.

– Куда съездили? Я на даче был…

– Как на даче? Но вы же с Березкиным…

– Тихо! Молчи! – затравленным голосом прошипел Григорий. – Давай встретимся. Я жду тебя в… ну в общем там, где мы встречались в предпоследний раз.

– Понял. Ладно. Через полчаса буду, – заинтригованный, ответил я.

Это был небольшой французский ресторан, часть столиков которого выставили на улице, на импровизированной летней веранде.

Григорий уже ждал меня – он занял место на воздухе за неприметным столиком, который со всех сторон прятали размашистые кусты в бочках и свисающие с навеса цветочные гирлянды. Я едва его обнаружил.

Бизнесмен, к моему изумлению, был одет просто и даже несколько неряшливо. На его лбу звездой светилась крепкая мужская ссадина. Он старался прикрыть ее ладонью.

– Ты один? – удивился я. Я еще никогда не видел Григория без Березкина.

– Хвост не притащил? – украдкой огляделся по сторонам мусорный король.

– Хвост? У тебя чего с головой?

– У меня-то ничего. Зато вот у Березкина…

Подошел официант. Григорий в совершенно несвойственных учтивых интонациях – я даже уловил определенное микроскопическое заискивание в его голосе – попросил форели и водки. Я ограничился форелью.

– А что у Березкина? Вы были в Ираке?

Григорий еще раз осмотрелся, потом заглянул под стол, видимо пытаясь обнаружить подслушивающие устройства, и только потом, немного успокоившись, трагическим тоном произнес:

– Березкин погиб под Багдадом.

– Да?! – Я был в высшей степени шокирован.

– Его застрелили иракцы. Три пули в голову. Твари неблагодарные! Суки! Пидоры! Он мочканул восемь америкашек – больше всех, – а эти арабы гребаные!.. Мать их!..

Принесли водку. Григорий выпил и тут же попросил еще.

– Расскажи всё по порядку, – попросил я.

– А чего тут рассказывать? – Григорий уже захмелел и стал вести себя, как обычно, – развязно, с хамским презрением к остальным посетителям. – Сначала Сирия, потом на вертолетах до границы… Знал бы я, что Садамка – трус поганый, а все его генералы – отсосники продажные, – ни за что бы не поехал!..

Григорий шумно высморкался в полотняную накрахмаленную салфетку. Шокированные немцы за соседним столиком поспешили допить пиво и расплатиться.

Несмотря на его путаную, перегруженную спонтанными вспышками гнева речь, я все же понял, что произошло. «Охотников» доставили на «место» и на следующий день выследили для них цель. Это была небольшая американская военная колонна – бензозаправщики, доверху заполненные соляркой, и охранение: один легкий бронетранспортер и два военных джипа.

«Охотники» заняли удобную позицию на холмах в полутора километрах от дороги, по которой двигалась колонна, и обстреляли «цели» из дальнобойных снайперских винтовок бронебойного калибра. Одновременно с ними «инструкторы» подбили из переносной ракетной установки «Вереск» бронетранспортер, а двумя минутами позже «завалили» «Иглами» прилетевшего на выручку «Апачи».

«Сопливые американские мальчики» выскакивали из горящих машин и вслепую палили во все стороны – «охотники» спокойно расстреливали их с безопасного расстояния – Березкин тогда остался в полной уверенности, что «чмакнул» как минимум троих, Григорий уверенно говорил только об одном.

Скоротечный бой снимался сразу на несколько видеокамер – этакая туристическая съемка на память, вместо Эйфелевой башни и египетских пирамид.

Вскоре всё было кончено: оставшиеся в живых «америкашки» убежали в пустыню, которая простиралась по другую сторону дороги, а «охотники» преспокойно вернулись «на базу» и в честь удачной охоты «накрыли поляну»…

Потом было еще два американских патруля и американская разведгруппа, попавшая в засаду, устроенную «охотниками» в пригородах Багдада. Закончил Григорий свой рассказ случайной гибелью Березкина перед самым возвращением в Сирию.

– …Труп пришлось оставить – без вариантов!

Кто так четко и профессионально «обслуживал» русских «туристов», я у него не спрашивал, впрочем, догадаться было не трудно…

Я был подавлен этой кровавой историей. Захотелось выпить. Я заказал коньяку.

– За Березкина! – Я опрокинул в горло свои сто грамм.

– За Березкина! – горячо подтвердил Григорий и допил свою водку.

Тут только я заметил, что у него все руки в гнойниках и мелко трясутся.

Пауза.

– Не жалко американцев? – осторожно поинтересовался я.

– Наоборот – всех бы перестрелял, была б моя воля! – огрызнулся бизнесмен. – Ведь они пришли под вымышленным предлогом в чужую страну, чтобы насиловать, убивать! Видел бы ты после их бомбежки мертвых женщин, стариков, детей!

Его глаза наполнились слезами.

– А чего же ты теперь опасаешься? – спросил я минут десять спустя. – Ты – дома, тебе уже ничего не угрожает?

– Не угрожает?! Ни фига подобного! – Григорий перешел на свирепое сдавленное шипение. – Те «спецы», которые нас непосредственно вывозили, кинули на бабки других «спецов», более крутых, которые весь этот «туризм» «крышевали». Так что теперь между ними «терки», а мы оказались крайние. Теперь уже не я охочусь, а на меня охотятся! Вот такая ботва получается!

– И что же ты собираешься делать?

Григорий с тоской посмотрел на свои руки, давно истосковавшиеся по ежедневному уходу.

– Поеду к матери в Саратов. Отсижусь там, водки попью со школьными корешами… Ты не мог бы пока за десять процентов присмотреть за моей гребаной свалкой?..

89

Лена – новая Вовочкина пассия, стала ему во всех его светлых начинаниях достойным компаньоном. Я был просто поражен: как удачно они нашли друг друга. В дополнение к Вовочкиным талантам, она была не меньшим алкоголиком, чем он сам, с таким же никогда не затухающим желанием напиться. Какая-то вселенская боль, связанная, видимо, с прошлой неудавшейся жизнью, постоянно терзала ее сердце, и она вынуждена была бесконечно прижигать эту боль крепкими напитками, доводя себя до полного безразличия к своему прошлому, настоящему и будущему, до абсолютной душевной анемии. И еще она была необыкновенно предприимчива, безупречно артистична, иезуитски коварна, иногда садистски безжалостна, а кроме этого всегда легко извлекала целый букет всевозможных бонусов из своих чисто женских преимуществ, не гнушаясь ничем, а вернее, никем. Конечно, как и любой женщине, ей было значительно сложнее, чем Вовочке, вести паразитический образ жизни, но и значительно проще. Сложнее потому, что она Женщина, со всеми вытекающими отсюда последствиями, не вам мне объяснять, а проще потому, что она Женщина, со всеми вытекающими отсюда последствиями, не вам мне объяснять.

Великолепный тандем, профессиональный союз, вывел опытным путем еще пару десятков изощренных способов, как наглухо нажраться, пусть даже в самой дерьмовой ситуации.

Способ № 28 (принципиальная схема). Рекомендуется ежедневно. Результат от 1 стакана до 3 бут. водки. Шанс 50%.

Вовочкин отец – столяр и вообще мастер на все руки. Пенсия ничтожно мала, сын не помогает, наоборот – объедает и все подряд из дома тащит. Поэтому приходится в меру сил подрабатывать: где замок врезать, где балкон застеклить, где унитаз поменять или просто починить соседу протекающий кран. Еще с советского времени он скопил целую кладовку инструмента и всякой всячины. Чего только нет у него в хозяйстве, и всё аккуратно висит по гвоздикам или разложено по коробочкам: здесь водопроводный ключ, дальше куски газовых труб, в литровой банке прокладки для кранов, в обувной коробке щеколды и замки…

Вовочка с утра загружает в пакет часть имущества отца и идет к нашему хозяйственному магазину. Вдоль дорожки, ведущей ко входу в магазин, уже расположились частные продавцы всякой мелочи – по большей части пенсионеры, всякие доходяги и опускающиеся личности. На расстеленных на земле газетах и ковриках лежат лампочки, «тройники», прокладки для кранов, гвозди… Это целая мафия, и Вовочка вместе с Леной уже давно часть ее.

По причине мизерной доходности дела дань никто не собирает, однако существует некий бригадир. А как же без него? Кто-то должен распределять места, защищать убогую братию от мелкого хулиганья и насмешников, и главное: от имени всех разговаривать и договариваться с участковым Султанбековым. Догадайтесь, кто чаще всего избирается бригадиром?

Пока Лена с переменным успехом торгует добром Вовочкиного отца, сам Вовочка, важный и неизменно пьяный, осуществляет свои нехитрые и в общем не опасные функции. Его уважают, ему дают сигарету, ему подносят дозу. И еще не известно, что принесет больше пользы: торговлишка или бригадирство. Впрочем, если бы не было инструмента отца, его гвоздей и саморезов, – торговать было бы нечем, а следовательно, бригадиром стать было бы невозможно…

Последствия: три часа бешеной ругани с отцом.

Как и все алкоголики, мастер перевоплощения, поскольку чтобы пить надо крутиться, а чтобы успешно крутиться, надо обладать бездной талантов, Вовочка всегда с радостью воспринимал каждую мою новую идею, какая бы сложная с точки зрения актерской постановки она ни была.

Способ № 993 (типичный случай). Рекомендуется при удачном стечении обстоятельств. Результат от 5 бут. водки. Шанс 30%.

Для меня соорудить какую-нибудь простенькую финансовую схемку – раз плюнуть. Зря я, что ли, полжизни провел в кабинетах, подсчитывая прибыли и убытки. Однажды Вовочка приходит ко мне и предлагает купить кожаную куртку большого размера.

– Чья это куртка? – спрашиваю я его.

– Корня, – отвечает Вовочка. – Он у подъезда ждет. В запой ушел, похмелиться страшно хочет.

– Сколько он за нее просит?

– Три тысячи…

– Дорого! За такие деньги вы ее сто лет продавать будете. Да и размер не мой. Посмотри! – И я сдвигаю дверцу своего встроенного шкафа-купе, чтобы предъявить ему на вешалках длинный ряд великолепных курток из самых дорогих магазинов Москвы.

Вовочка нервно покусывает губу:

– Ну, кому-нибудь подаришь или перепродашь…

– За кого ты меня держишь? Мне эта куртка на хрен не сдалась! Кстати, она тебе самому подойдет. Это же в точности твой размер! Ты можешь и выпить, и одновременно приобрести ее…

– Это как? Откуда такие деньги? У меня ни копейки, у отца до пенсии осталось максимум рублей двести…

– Двести? Если хочешь, я тебя научу, как надо поступить…

Вовочка выходит из подъезда и говорит Корню:

– Не взял… Говорит, что этой куртке красная цена пятьсот рублей…

Тот возмущенно размахивает руками:

– Но я же покупал ее за шесть тысяч!

– Ну и что?! Он говорит, что кожа бракованная. И вообще, иди и сам ее продавай, если ты такой умный…

Корень про себя злится, но чувствует, что без авторитетного Вовочки, которого знает весь район, ему куртку не продать. Вещь дорогая, вместе с женой покупали в счастливые дни, но выпить так хочется…

– Ну ладно, пропади всё пропадом! Отдай ему за пятьсот! – угрюмо соглашается Корень.

– Нет, – говорит Вовочка. – У него другой размер…

Корень едва не плачет – у него такой вид, будто сейчас застрелится.

– Но есть еще один вариантик… – после внушительной паузы обнадеживает Вовочка.

– Какой?! – Из ада физических и моральных ломок восстает надежда.

– Мой отец может взять… для меня. Только, бля, за пятьсот рублей он вряд ли согласится. У него пенсия – два раза пальцы обоссать. Вот за триста…

Корню уже всё равно. Главное – не умереть.

– Хорошо. Идем скорей к твоему отцу!

Вскоре они подходят к Вовочкиному дому, и Вовочка поднимается на лифте к себе на девятый этаж.

Отец долго рассматривает куртку и в конце концов соглашается ее приобрести – уж слишком выгодная сделка. Он расстается с последними двумястами рублями.

Вовочка возвращается к Корню.

– Взял?! – бросается навстречу Вовочке владелец куртки.

– Берет, – сдержанно отвечает Вовочка.

– Здорово!

– Но берет он только за двести рублей. Согласен?

Корень в отчаянии швыряет руку вниз:

– Согласен!

– Да, но у него пенсия только в четверг. Поэтому сто рублей сейчас, а сто потом. Согласен?

Корню лишь бы похмелиться, а там трава не расти:

– По рукам, суки!

Вовочка отдает ему деньги, и они вместе идут их пропивать. Таким образом Вовочка остается при куртке за шесть тысяч рублей, выпивает на халяву и еще прикарманивает сто рублей отца, которые пропьет потом, уже без Корня.

Последствия: Корень еще долго будет гоняться за Вовочкой, просить куртку или требовать сто рублей. Но с Вовочки взятки гладки, тем более что неделю спустя он уезжает в деревню.

Когда все способы наконец истощились, когда везде пролет, фишка не прет, карта не ложится, лошадь приходит последней и все такое… в общем, жизнь не удалась на всех фронтах – у Вовочки остается только один вариант, к которому он прибегает регулярно, но с трепетной, очень трепетной осторожностью. Почему? Потому что моя доброта – это хилый родник в пустыне – едва просачивающиеся сквозь песок мутные капли влаги. Чтобы набрать полную чарку, надо терпеливо ждать, невзирая на изнывающую жару и песок на зубах, а если поспешишь – можно всё безнадежно испортить – и без того чахлый источник раз и навсегда иссякнет.

Способ № 100. Рекомендуется 1 раз в месяц. Результат 2 бут. водки. Шанс 99%.

Вовочка без предварительного звонка заявляется ко мне. Я, видя его пакостную рожу, крайне раздосадован. Я знаю, с чем он пришел, также знаю, с чем он уйдет.

Уже на пороге я категорично ему заявляю:

– Оставь надежды всяк сюда входящий!

Тогда он с грохотом падает на колени, будто пришел каяться, и произносит со слезой в голосе:

– Сж-жалься, брат!

– Да не брат ты мне – пьянь пузатая! – с дружеским оттенком в голосе говорю я. – Тамбовский волк тебе брат!

Вовочкины красные зенки сразу же обильно наполняются горючими слезами.

Вид у него самый ужасный. Я никогда не видел его столь опущенным. Рваные обноски. Вонь. Шрамы, синяки. Дрожащие руки. И к тому же он наверняка носитель целого выводка всевозможных заболеваний, и, может статься, даже неизлечимых. Я уж не говорю о кожно-венерических.

Передо мной мешок дерьма, старый гнойник, некая гадливо агонизирующая субстанция, давно мутировавшая в неизвестный науке простейший биологический объект, которая когда-то, между прочим – в общем-то совсем недавно, – была сообразительным сильным парнем, можно сказать даже, моим другом.

Грустно.

– Сейчас умру, умру, если не выпью! Сж-жалься!

Возможно, так и будет – умрет.

Я медленно, очень медленно, очень-очень медленно докуриваю сигарету. Он с мучительной тревогой ожидает приговора. Неизвестность всё тянется и тянется. Так можно довести и до инфаркта. А я наслаждаюсь моментом. Не потому, что я сволочь и подонок. Хотя я сволочь и подонок. А потому, что перед тем, как выдать ему пару хрустящих бумажек – а я не собираюсь ему отказывать, – я хоть как-то, хотя бы моральным подзатыльником должен его наказать.

Впрочем, что ему мои наказания? У него впереди АД!

Последствия: да никаких, ё.

Ну что вам еще рассказать?

Способ № 1. Рекомендуется каждое утро с глубокого похмелья. Результат: что бог послал. Шанс 1%.

Если Вовочка поутру засунет руку в карман, то, возможно, выпадет бинго. У него и карманов-то в нашем обывательском понимании никогда не было. От постоянной переноски бутылок все карманы его одежды безнадежно порваны, так что в образовавшиеся дырки легко проходит его широкий кулак – в стародавние времена тяжелый боевой молот, сплошь покрытый свежими ссадинами, но сегодня вялая распухшая рука, где только старые рубцы напоминают о былой славе короля уличной драки. Так вот, дыра в кармане старого доброго Вовочкиного плаща, еще советского производства, для него словно очаг папы Карло для Буратино. Эта дыра открывает заповедный портал в безразмерную подкладку, где можно не только разместить любое количество бутылок, но и найти в трудную похмельную минуту пару монет, кусок засохшей колбасы на закуску, а то и заветный флакончик «Лесного» – ароматного спиртового раствора для полоскания рта.

Последствия: вышел заяц на крыльцо, почесать свое яйцо. Сунул руку – нет яйца, так и шмякнулся с крыльца.

Но…

Он залез под крыльцо и нашел свое яйцо.

Вовочкиных способов еще много. Как пальцев на всех конечностях у полуроты солдат. Если б было время, я создал бы целый справочник или специальную энциклопедию, подробно описав все возможные Вовочкины варианты добычи спиртного. О, это был бы фундаментальный труд! При этом уверен – спрос на такую книгу был бы огромен. Однако нашему окончательно спившемуся сообществу – и при этом, как ни удивительно, еще и продолжающему спиваться – в общем-то совсем ни к чему эдакая сомнительная наука. Представляю, что случилось бы со страной, выйди в свет подобное издание большим тиражом! Впрочем, насколько я вижу, и без этого у Вовочки масса учеников и последователей…

Вовочкины феноменальные способности несомненно требуют отдельных исследований.

А еще, была б моя воля, я бы обязательно сохранил его сердце в кунсткамере, ибо просветленные разумом потомки непременно должны его самым тщательнейшим образом изучить и сделать соответствующие для всего человечества выводы.

Когда-нибудь – может быть, в следующей жизни – я поставлю ему гигантский бронзовый памятник и буду каждый день приходить к его подножию и класть на гладко выстриженный газончик свежие полевые цветы.