Электронная библиотека » Дмитрий Вересов » » онлайн чтение - страница 54


  • Текст добавлен: 17 декабря 2013, 18:16


Автор книги: Дмитрий Вересов


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 54 (всего у книги 61 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Каждый день она спрашивала у матери, почему не может приехать папа. Это было, пожалуй, единственным досадным моментом. Как объяснить маленькой девочке, что означает «невыездной»? Так же сложно, как объяснить, почему мама и папа живут раздельно. Впрочем, Верочка пока не углублялась в эти вопросы – слишком много на нее свалилось новых впечатлений.

Она с серьезным видом рассматривала светлый след от шрама. Он должен скоро почти совсем исчезнуть. Девочка была слишком мала, чтобы беспокоиться из-за этого, но Наташа уже думала о ее будущем.

– А правда, что мне вынули старое сердце и вставили железное? – спросила как-то дочка.

– Господи, кто тебе такую чепуху сказал?

– Один мальчик, он тоже тут лечится! Он тоже русский, – объяснила малышка.

– Никакое у тебя сердце не железное! – Наташа обняла ее и поцеловала в лоб. – Самое лучшее на свете сердечко!

Верочка нахмурилась – похоже, вариант с железным сердцем ей нравился больше. Она уже не жалела о том, что пришлось перенести школу на следующий год. Дядя Марков, которого она смутно помнила, теперь регулярно навещал ее в больнице вместе с Джейн.

В театральной деятельности Маркова как раз наступил перерыв, и это было очень кстати – Кирилл близко принял к сердцу случившееся с Верочкой. Переживал едва ли не столь же сильно, как и ее отец. В голосе друга звучало такое страдание, что Кириллу стало страшно. Он слишком хорошо знал Вадима. И понимал, что тот не переживет потерю дочери, даже если у него хватит воли не наложить на себя руки…

Люди иногда перестают жить не умирая.

В день операции Марков пошел в церковь и поставил свечку. Церковь была протестантской, но Кирилл подумал, что если Отец Небесный и правда существует, и если Он снисходит хотя бы иногда до просьб своих детей, то вряд ли станет вникать в конфессиональные различия.

В качестве старожила в Германии Кирилл смог дать Наташе несколько советов. В частности, рекомендовал не афишировать свою национальность. В то время русские еще не ассоциировались у западного обывателя с беспощадной мафией и тотальной коррупцией, напротив – русское было в моде, и ему самому до чертиков надоели политические дебаты, в которые его пытался втравить каждый второй из встреченных немцев. Нет, не хотел Кирилл Марков выступать в роли представителя России на Западе – чересчур большая ответственность. Политическими настроениями немцев интересовался мало. К тому же он едва сумел выучить несколько слов по-немецки. Это казалось странным – там, на другой стороне, ему случалось говорить на этом языке. Видимо, навыки отключались при возвращении. Работал какой-то защитный механизм, спасавший его от перегрузки. Тем не менее совсем не касаться политики было невозможно.

– Недавно один из этих господ весь вечер не давал мне проходу! – пожаловался он со смехом. – А повторял одно и то же – «Москва», «перестройка», «Горбачев»… Ничего больше не знал!

– Но против хорошеньких поклонниц ты не протестуешь! – сказала Джейн.

– Она ревнует, значит, любит! – улыбнулся Марков.

– Глупости! – возразила Джейн. – То есть, конечно, я тебя люблю. Иначе как, скажи, я могла бы быть с тобой столь долгое время? Только вот ревность и любовь это совершенно разные вещи…

– Она меня постоянно наставляет и ведет по жизни! – Кирилл обнял ее за плечо. – Я становлюсь сторонником матриархата!

В Германии Джейн сменила прическу на мальчишескую – короткую. Ей шло.

– Скучаешь по работе? – спросила Наташа.

Известие, что Джейн оставляет карьеру разведчицы, в свое время ее несказанно удивило. Ей казалось, что эта профессия из тех, что на всю жизнь.

– Мне тоже так казалось, – признался Кирилл. – До сих пор не верится, что все закончилось. Связи, Наташа, связи!

Джейн состроила гримасу.

– Если честно, то да, – призналась она. – Скучаю! Но у меня не было выбора.

– Не сочтите меня мужским шовинистом, – сказал Кирилл, – но я рад, что Джейн больше не бегает с маузером по странам, спасая демократию!

– Не припомню ничего похожего в своей карьере! – заметила Джейн. – И все-таки в тебе говорит этот русский патриархальный уклад. Как это у вас называется – «Домострой»?

– О чем ты, милая?! – спросил Кирилл. – В Советской стране все равны. Женщины на скаку останавливают лошадей, кладут рельсы…

Наташа смотрела, как они шутливо спорят о разных пустяках, и вздыхала про себя. Никогда, наверное, у нее уже не будет нормальной личной жизни, как у Кирилла и Джейн. Во время своего визита в Ленинград она поняла, что и Вадим одинок. А кто виноват? Она и виновата. Она все испортила… Эгоистка! Но, может быть, ее заслуга в спасении дочери зачтется на небесах.

О Курбатове вспоминала редко. Судя по тому, что она узнала из телефонных переговоров, проект «Чистая Балтика» уже начал вступать в практическую стадию. Наташа посплетничала немного с Джейн на эту тему.

– Он словно одержимый, – сказала она. – Я боюсь, что придется снова ехать в Россию, если его планы станут реальностью. Уверена, что он захочет все проконтролировать на месте – я его слишком хорошо знаю!

– Тебе не хочется возвращаться?

– Кто-то сказал, что не надо возвращаться на старое пепелище… – заметила Наташа. – Но почему-то непременно возвращаешься. Мне трудно теперь в Ленинграде… Там все и чужое, и родное. Легче в местах, где никогда не бывала раньше.

– Сколько еще продлится реабилитация? – поинтересовалась Джейн.

– Три месяца, – сказала Наташа, – потом поедем, наверное, на Ривьеру, если у меня будет свободное время.

Она не хотела признаваться даже друзьям, как ей на самом деле не хочется возвращаться в Британию. А точнее – к Курбатову. Только сейчас Наташа почувствовала, каким бременем для нее стала жизнь рядом с этим человеком. Пусть ненадолго, но она покинула золотую клетку, и этим временем следовало воспользоваться на всю катушку.

Глава 6

Олегу в последнее время снились могилы – ряды крестов за высокими оградами. Могилы он видел и наяву, уже проснувшись: приют Швецову дал старый склеп на кладбище. Ничего страшного, ничуть не хуже какого-нибудь холодного подвала, по которым ютятся сотни таких, как он, отверженных. Компания тут подобралась подходящая – человек шесть, спали вповалку возле стен. Швецов узурпировал садовую скамейку, принесенную в склеп. Запахи и звуки общества отбросов, хорошо знакомые по времени, проведенному в зоне. Только на зоне ему в жизни не видать того положения, которого он добился здесь в считаные мгновения. В этой новой жизни побеждает тот, кто сильнее, – закон естественного отбора. А сильнее был он, Олег.

Бомжи звали друг друга по кличкам – Муха, Серый… Был еще старик Карлыч, исполнявший в здешнем обществе роль древнего сказителя и присматривавший днем за склепом.

Разжигали костер. Дым уносился вверх, в разбитый круглый фонарь. Пол был покрыт копотью от предыдущих костров. В качестве топлива служил валежник, трещали сухие лозы малины. Сторож сюда не заглядывал, себе дороже.

Промышляли сбором бутылок, мелкими кражами, нищенствовали. Карманничали, обирали таких же, как они сами, нищих. Воровали по мелочи – брали все, что плохо лежит. Иногда попадались и бывали биты милиционерами, но дел из-за их копеечных грабежей те обычно не возбуждали. В прошлом году одного из бомжей убили не то сатанисты, не то скинхеды. К смерти эти люди относились спокойно. На кладбище жить – смерти не бояться.

Почти весь небогатый «заработок» уходил на дешевый спиртовой суррогат. Даже привычного уже ко всему Олега поначалу мутило от запаха и вкуса этого пойла. Потом привык.

– Я тут вот чего подумал: может, там золото есть, в гробах… Ну зубы там, кольца! – говорил один из них, молодой и косматый, подбрасывая в костер хворост.

– Дурак! Все уже украдено до нас! – сказал его товарищ и сам же посмеялся своей шутке.

Олег прислушивался к разговорам новым знакомых. Слушал не из праздного интереса – он уже твердо решил, что останется здесь; чтобы держать этих человечков в подчинении следовало получше их изучить. Олег мог быть наивным, но он не был глуп. Понимал, что на одной силе долго не продержится.

Он презирал этих людей, хотя ничем уже не отличался от них, разве что силой своей. Каждое утро начинал с пробежки, потом отжимался, предлагал бомжам побороться. Бороться с Олегом никому не хотелось, хотя бомжей он щадил – к чему калечить, пригодятся еще.

Один из бомжей рассказывал, что недавно кто-то предлагал ему покопаться в старых могилах. Заказчика интересовали черепа. Бомжи отказались – не из-за уважения к мертвецам, просто знали хорошо, что за такую работу могут заплатить пулей.

Олег же сейчас готов был на все что угодно – после своего неожиданного освобождения, после спасения из ада, он оказался на самом дне. Но и он не собирался разрывать могилы. Был вариант получше! И они ему помогут, оттого и держался с ними. А то, что грязью от них пахнет – тем лучше. На таких внимания не обратят.

Как там, у Честертона, в одном из рассказов… Олег не был большим любителем чтения, но детективы уважал, особенно классические. Холмса, старушку Марпл, пастора Брауна… Только вот в жизни все гораздо проще, чем в фантазиях уважаемых мэтров детектива. Нет в жизни никаких загадок.

В том рассказе убийца замаскировался под почтальона. Почему?! Да потому, что на почтальонов никто в то время не обращал внимания. А в нынешней России никто не обращает внимания на бомжей, и он по своему опыту это знал. Помнил, как раньше всегда проходил мимо, не вглядываясь в лица просивших подаяние.

Он уже поведал новым знакомым историю своей несчастной жизни. Самые неприглядные детали – то, что было с ним в лагере, – пропускал, ни к чему это было им знать. Бомжам он казался человеком необыкновенным. Качали головами. Сочувствовали.

– Я бы этой суке кишки выпустил! – сказал старик. – А потом пусть судят. Пусть все узнают, какая она была сука. А может, и не осудят. Состояние эффекта!

– Аффекта! – поправил его Олег, который и сам долгое время размышлял над тем, какое наказание придумать для своей неверной женушки. Хотелось, чтобы она мучилась так же, как и он. В мечтах он заманивал ее сюда и отдавал на потеху новым знакомым.

– Нет, Карлыч, никакой аффект тут не прокатит! – Олег давно научился изъясняться проще, еще в тюрьме. Сложные речевые обороты его новые кореша воспринимали с трудом. – Времени прошло много. Тут надо по-другому, по-умному надо.

– Так чего не придумаешь ничего?! – осторожно поинтересовался старик. – Ты же умный!

Признание его интеллектуальных способностей Олегу польстило. Только, вопреки мнению старика, в гигантах мысли Швецов никогда не числился.

– Может, и придумал уже, – сказал он нехотя. – Только тебе знать не надо!

Бомж скривился, но промолчал. Связываться со Швецом не хотелось – тот уже успел продемонстрировать свою выучку сразу по вселении. Сломал шею Бобру, тихому в общем-то доходяге, который вместе с товарищами пытался отказать ему от места. А почему Бобру? Да потому, что толку от него было мало – пустячный человек, барахло. А от остальных толк был, требовалось только их припугнуть. И верно, с этого момента никто уже не пытался протестовать.

Олег не был вполне уверен в лояльности новых товарищей, спал чутко. Впрочем, никто не пытался ни отомстить за Бобра, ни уйти, хотя Швецов никого не удерживал при себе. Во-первых, некуда было им идти, да и зачем – Олег был сильнее любого из них, значит, защитит, если что. Кроме того, обещал хорошо вознаградить за помощь с его женушкой.

* * *

Письма от Переплета приходили все реже. Акентьева жадно читала их от начала до конца, иногда зачитывала кое-что вслух Альбине. Та вежливо слушала и делала вид, что разделяет ее тоску по сыну. На самом же деле мечтала только об одном – чтобы тот как можно дольше задержался в своем «Тунецке». Она была уверена, что стоит Александру вернуться, и всей ее спокойной и, в общем-то, вполне счастливой жизни придет конец. Акентьевы так и не узнали ничего об ее сложных и странных отношениях с их сыном. Ни к чему было их просвещать…

Письма эти по-прежнему были лаконичны и бесцветны – совсем не такие должен был бы писать любящий сын, оказавшись в долгой разлуке с родителями. Альбина, впрочем, не сомневалась, что Переплета эта разлука нисколько не тяготит. По словам матери, Саша давно стал самостоятельным. Ее это умиляло. «Вот уж верно, материнская любовь слепа», – думала Альбина.

Как-то вечером фарфоровые колокольчики, украшавшие стену в ее комнате прямо над кроватками малышей, жалобно звякнули – сами по себе. Странно! Альбина задумалась, глядя на них. К чему бы это? Словно предупреждение. Но о чем? О себе не беспокоилась, только о детях. И как оказалось, причины для беспокойства были.

Звонок в дверь раздался около десяти утра. Альбина вытерла перепачканные в муке руки – затеяла испечь кекс к чаю. Отперла, не глядя, замок – была уверена, что вернулся хозяин дома, который утром выбежал за сигаретами и, как часто бывало, задержался в каком-нибудь кафе, болтая с приятелями.

Это было похоже на кошмарный сон – перед ней стоял Олег Швецов. Чужими были его глаза, и ничего в них не было, кроме ненависти и презрения. «Ну да, конечно, – подумала Альбина, – чего же еще ждать!» Он ведь был уверен, что они с Александром в сговоре, и вот, вернувшись из заключения, находит Альбину в его квартире. Она не собиралась оправдываться, объяснять что-либо.

– Ты! – сказала она только.

– Я! – коротко хохотнул Олег. – Не бойся, не сбежал…

Его освободили по амнистии. То, за что еще недавно коммерсанты вроде Швецова получали немалый срок, теперь стало нормой жизни. Если бы похлопотал еще немного – сумел бы снять с себя судимость, вот только хлопотать он не собирался. Не было у него ни денег, ни жилья, ничего не было.

Ей нетрудно было представить, сколько он передумал за это время. Нетрудно, потому что сама она столько раз снова и снова возвращалась к той встрече, когда он резал свои руки…

– Денег мне твоих не нужно! – сказал Олег, не сводя с нее глаз. – Как-нибудь выкручусь!

Альбина готова была откупиться, отдать что угодно, лишь бы он исчез. Ничего в душе не осталось, если и были какие-то сомнения, сейчас они исчезли совершенно.

– Впустишь или на лестнице будем разговаривать?

– Проходи, – Альбина, наконец, взяла себя в руки.

– А твой где? – спросил Олег, осматриваясь в прихожей.

Альбина видела, как он мысленно оценивает обстановку акентьевской квартиры.

– Мой – это кто? – уточнила Альбина.

– Сама знаешь, не придуривайся! Саша твой замечательный!

Из комнат вышла Акентьева и уставилась подозрительно на Олега. Тот поклонился насмешливо.

– Александр в Сибири вот уже почти три года, – сказала Альбина.

– Сослали?! – Олег поднял брови.

– Нет, просто уехал.

– А может, ты его от меня прячешь? – спросил он. – Чтобы чего не вышло! Не бойся, морду бить не буду, хотя надо бы. Я же не самоубийца. Хватит того, что вы оба мне всю жизнь поломали!

– Я тебе уже сказала, его нет, и никто тебе жизнь не ломал, о чем ты говоришь!

– Хватит! – Лицо его исказилось.

Акентьева подошла к Альбине и взяла ее за руку.

– Молодой человек, если вы не прекратите себя так вести, я вызову милицию!

Олег насупился.

– О, здорово, – сказал он. – Сначала в зону отправили… Думаешь, это снова получится?

– Прекрати! – потребовала Альбина. – Никто тебя в зону не отправлял! Ты сам влип, я пыталась тебе помочь – и тогда, и потом хлопотала, да все без толку!

– Только не говори мне, что твой милый Саша не мог устроить мое освобождение. Помнишь ведь, как он Моисея спас от суда? Он ведь у тебя прямо волшебник какой-то! Так почему же со мной не получилось, а?!

Он рассмеялся сквозь зубы, не дожидаясь ответа.

– Господи, как я вас всех ненавижу!

Альбина молчала, сжимая кулаки. Она ненавидела Олега не меньше, чем он ее, ненавидела за его слабость, за глупость, за то, что он пришел сюда теперь. Она допускала, что неправа. Но почему она должна быть всегда правой?!

– Где мои дети? – спросил он.

– Помнится, раньше они тебя не интересовали! – сказала Альбина.

– Где дети?!

– Дети еще спят. И я не хочу, чтобы ты их будил – ты же пьян, Олег!

– «Пьян!» – передразнил ее Олег. – Разве это называется – «пьян», Альбина?! После всего, что мне пришлось пережить, можно было спиться! Но я не спился. Наверное, ты разочарована? По глазам вижу!

– Я не знаю, что ты там видишь, – сказала она, – только детей я тебе будить не позволю. Если нужны деньги, я дам, приходи потом, когда протрезвеешь!..

– Да какое ты право имеешь, сучка, мне указывать?! – спросил он тихо. – Это же мои дети! Или все-таки его?! Может, ты с ним тайком трахалась, а папаша твой все знал, или как?! Вы оба меня ненавидели; пока я деньги в дом приносил – терпели, а как только появился этот, сразу поняли, что к чему. Я-то понять не мог, с чего это он полез голову свою подставлять с этим твоим евреем! Отсосала ему за это уже тогда… Ах, да, я забыл, ты таким не занимаешься, чистенькие вы все очень! Ты хоть представляешь себе, что мне пришлось вынести?!

Он сплюнул ей под ноги.

– Здесь тебе не сортир! – Альбина всеми силами пыталась превозмочь свой страх перед этим человеком. Чувствовала, что сейчас все зависит от нее – даст слабину, и считай, пропала.

А в руках одно полотенце.

– Уходи! – сказала она твердо. – Нам говорить не о чем. Протрезвеешь, можешь позвонить. Телефон помнишь?

– Помню, помню… – сказал Швецов. – Я все помню. Еще увидимся. Очень скоро увидимся. Я тебе клянусь, Альбина, ты у меня землю грызть будешь! Ты… – Он не договорил, махнул рукой, повернулся и пошел к двери. Еще раз огляделся, словно оценивая обстановку, и вышел на лестницу. Акентьева принесла из кухни половую тряпку и вытерла его грязные следы и плевок на полу.

– Ужасный человек, – бормотала она. – Если он еще раз придет в таком состоянии, лучше сразу позвонить в милицию…

Альбина хорошо понимала, что деликатная Акентьева не решается задать вопрос, который наверняка готов слететь с языка – как могла Альбина жить с ним. Трудно себе представить, что когда-то он был другим. Впрочем, Александр Акентьев куда страшнее, а с Олегом можно справиться. Слегка успокоившись, Альбина решила, что говорить с Швецовым категорически откажется. Просто не откроет дверь, и все. И милицию незачем впутывать.

Олег посмотрел на окна акентьевской квартиры – вдруг перепугалась слишком и решит слинять куда-нибудь вместе с детишками? А куда она может слинять? Всех ее старых друзей он знает – тоже не хотели говорить с ним, впрочем, подбросили на сигареты. Пария! Олег сжимал и разжимал кулаки. Во дворе его поджидал человек в ватнике, с испитым лицом. Отошли под арку и поговорили.

– Последишь, – разъяснил Олег, – там есть куда заныкаться на ночь, я посмотрел. Подвал, чердак, найдешь дыру какую-нибудь…

Бомж не спорил.

– Все сделаю! – сказал он и прижал руку к сердцу.

– Смотри, упустишь, я ведь не прощу!

– Я знаю, – сказал бомж мрачно. – Не упущу!

Олег кивнул и пошел прочь. Нужно было навестить еще двух-трех старых знакомых. Правда, толку от этих визитов не будет, он чувствовал – все старые знакомые от Олега Швецова отвернулись. Одних отпугнула его судимость, вторым было достаточно посмотреть на то, что он представлял собой сейчас. Кое-кого уже не было в живых. Швецов не испытывал никакого сожаления, узнавая о смерти того или другого коммерсанта. Так вам и надо, уроды!

Путь его через ставший чужим город был безрадостен. Хмель выветрился, Олег смотрел злыми глазами на приметы новой жизни – сколько времени было упущено, пока он сидел за колючей проволокой в богом забытой глуши. Из-за них сидел, из-за Альбинки-стервы и хахаля ее.

Денег вот в обрез, надо было взять, что она предлагала. Злился на себя за некстати накатившую гордость. Ничего, она за все ему заплатит. За все… Он уже клялся себе не раз. Нарочно пришел, чтобы напугать. Сам-то он достиг того самого дна, где уже все безразлично – все угрозы и даже смерть. Но хотелось сначала увидеть ее унижение.

Хорошо, что Акентьева нет в городе. Альбина сказала ему правду – слишком напугана была, чтобы лгать. Тем лучше – этот его визит был очень рискованным именно из-за него, Александра. Сбежал, сволочь. Интересно – почему?! Испугался чего-то, наверное. Смутные настали времена. Смутные – мутные. Тем лучше для него, для Олега.

Красивые девушки больше не обращают на него внимания, словно его и нет. А раньше он ловил на себе восхищенные взгляды, и на тех вечеринках, что они закатывали с товарищами по бизнесу, мог взять себе любую. И брал. Обычное дело – хватало его и на супругу, и на любовниц. Во всех смыслах. Оттащить бы за волосы одну из этих разряженных шлюх в ближайший подъезд и втоптать в грязь. Ему хотелось и плакать, и смеяться. А пуще всего хотелось выпить.

Нужны были деньги. Зря не взял. Возвращаться нет смысла – не откроет. А то и ментов вызовет, а Олег уже наобщался досыта с людьми в погонах. Ничего, он свое возьмет. И очень скоро, как обещал. Денег нет даже на курево, впору встать у церкви, да там конкуренция большая… Кто ему подаст – здоровому бугаю! И в церковь заходить не было никакого желания.

– Что, бабка?! – ощерился он, обращаясь к морщинистой крошечной старухе, которая испуганно прижала к груди кошелку. – Веруешь?! Нет твоего бога, нет, слышишь?!..

Нет ничего, одна только тьма.

Кладбище. Вокруг могил за высокими оградами густо росла дикая малина. Малина и крапива. Все вокруг сумрачно. Тень и темные листья, качающиеся будто бы сами по себе. На душе тоскливо, пусто. Впору выть на луну, которая проглядывает сквозь кроны деревьев. Между могил – ажурные тени от решеток и старых крестов.

Покрытый мхом мрамор, в трещинах, позеленевшие памятники. Вот ангел с оторванным крылом, на шее свежий шрам. Часть изваяний варварски изуродована – обитатели кладбища пытались отпилить от них что-нибудь для пункта приема цветных металлов. В прошлом году одного из бомжей убило током при попытке стянуть кабель со столба электропередач. Сами же и похоронили.

Он подошел к склепу, тянуло жареным мясом. Голь на выдумки хитра – сноровистые обитатели кладбища ловили в силки чаек и ворон, голубей стреляли из рогаток. На охоту приходилось выбираться подальше – здесь, на старых могилах, птицам нечем было поживиться.

Из склепа доносились голоса. Олег прислушался, прежде чем войти, – хотел знать, что у них там на уме.

– Перебраться бы на Турухтановы острова! – говорил старик. – Там зимой-то получше, потеплее… Туда надо подаваться!

«Турухтановы острова», – повторял он любовно, так иная красотка вздыхает по Багамам. А Турухтановы, а точнее Турухтанные острова на деле были недалеко.

– Что же там такого хорошего, на твоих островах? – спрашивал молодой. – Может, там девки голышом бегают? Пиво бесплатно дают?

Подмигивал остальным – бомжи посмеивались.

– На островах тех, – рассудительно говорил Карлыч, – энергетика особенная!

– Какая-какая энергетика? – смеялся молодой. – Атомная?!

– Дурак! Энергетика есть понятие не только материальное, но и духовное! – кипятился старый.

– Ну да, там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит!

– Чудеса!.. – повторял старик обиженно, но за неимением более продвинутых слушателей, продолжал объяснять: – Есть там и чудеса! Вот, к примеру, зверьки там водятся такие, каких нигде не найдешь больше. Не знаю, как по науке называются, а может, и никак. Там их много, только увидеть их трудно. Если захочешь, они тебе и помогут – надо только подход знать. К совсем пропащим они не вяжутся, а вот если осталась в человеке еще сила, то можно и договориться…

– Это что ж, вроде чертей, что ли?! – Молодой едва не подавился от смеха. – Кровью подписывать надо договор, да?

– При чем здесь черти! – сердился рассказчик. – Я же говорю – зверьки. Некоторые их зверками зовут. А кто они такие на самом деле – леший их разберет.

Олег и сам думал об этих островах. Нужно будет туда перекочевать после того, как все сделает. Там его хрен найдут. А может, и искать не будут. Времечко такое. В зверьков-зверков он не верил, а обуздать тамошних обитателей из реального мира для него труда не составит.

Он вошел и сел на свою скамейку.

– Ходил к ней? – Глаза обратились к нему.

Ждали новостей. И курева. Олег приносил несколько раз сигареты – подкупал. Но сигарет в этот раз не было.

Швецов оглядел всю честную компанию – с такими в разведку не пойдешь. Разве что, как говорится – по чужим огородам. Дал понять, что обсуждать ничего с ними не намерен. Бомжи помолчали, потом снова стали спорить об островах, а Олег вытянулся на скамейке, размышляя о своем.


Альбина отошла от этой встречи только к вечеру. Акентьев-старший, вернувшись домой, узнал обо всем, что случилось, от жены. Альбина слышала, как они спорят за дверью. Ничего не поделаешь, она живет с этими людьми, она многим им обязана. Требовать сейчас, чтобы они не вмешивались в ее дела, было бы странно и несправедливо. Да и как она справится сама с этой проблемой – Альбина не представляла.

Владимир Акентьев вошел к ней в комнату.

– Вот что, Альбина, – сказал он. – Если ваш супруг снова посмеет вам угрожать, я обращусь к своим знакомым в силовых структурах… И не спорьте, я понимаю, что для вас это тяжело…

Альбина и не собиралась спорить. Ее дети должны быть в безопасности, чего бы это ни стоило. Она кивнула.

Тем же вечером, собравшись с духом, обзвонила знакомых Олега – тех, кого могла вспомнить. Хотела узнать, где он сейчас обретается. Никто ничего сказать не мог. Представляла его бродящим где-то в городе, озлобленного, ненавидящего.

Утром, собираясь в театр, предупредила детей, что прогулок в ближайшие дни не будет. Сослалась на плохую погоду. Малыши непонимающе смотрели в окна, за которыми вовсю светило осеннее, но еще вполне ласковое солнце. Ничего, для их же пользы.

Режиссер считал, что, скорее всего, Олег придет снова, но уже за тем, чтобы просить прощения. И денег. Судя по тому, что он узнал от Альбины и жены, других вариантов у Швецова просто не было. Времена суровые, даже люди с профессией и стажем не могут найти себя в новой жизни. Что уж говорит о таких, как Швецов.

– Вот увидите, Альбина, он еще на коленях будет просить у вас прощения! – сказал Акентьев.

Альбина вздыхала – она хорошо знала Олега: как бы ни переломала, ни изменила его зона, вряд ли он встанет перед ней на колени. Да и не нужно это было ей. И она оказалась права, Олег не появлялся. Осадное положение не могло продолжаться вечно – дети капризничали, просились гулять. Альбина не хотела, чтобы Олег Швецов превратил их и ее жизнь в кошмар. Спустя несколько дней она разрешила прогулки. Мадам Акентьева с возрастом стала домоседкой, ее мучили ревматические боли, она мазала больные суставы календулой и уксусом. Близнецы гуляли с няней, которую Альбина подобрала по рекомендации знакомых. После визита Швецова Свете были даны четкие указания, как вести себя с незнакомцами. Альбина не хотела пугать девушку, поэтому страстей не нагнетала. Наверное, зря.

Несколько раз на дню она звонила домой с работы – проверить, все ли в порядке. Мобильная связь была все еще очень дорога, Альбина обходилась городским телефоном. Неделя прошла спокойно. Хотелось верить, что Олег больше не придет. Но напрасно она на это надеялась.


Света разыскала ее на работе – на девушке лица не было. Альбина все поняла прежде, чем она начала говорить. Одного из малышей, Женю, у нее забрали в сквере, где они обычно гуляли. Как нарочно, рядом никого не оказалось. Наверняка следили давно и выжидали подходящего момента. Как она могла быть такой беспечной?! У Альбины оборвалось сердце, нужно было не отпускать близнецов дальше собственного двора.

Самым страшным было то, что мальчика увел незнакомец – Света хорошо запомнила похитителя и по фотографиям Олега не опознала. Нет, человек был моложе, явно из тех, кого теперь называют – без определенного места жительства. Значит, Олег не один. Это совсем плохо – если он сумел убедить кого-то, что нашел в ее лице подходящую жертву для шантажа, если у него есть помощники, значит, бороться придется и с ними.

Прежде чем отправиться в милицию, она забежала домой. Хотела посоветоваться с Акентьевой, проверить, все ли в порядке с Сашей. Мальчик, по словам няни, поднял страшный плач, когда уводили его брата. Сейчас он немного успокоился, Альбина прижала его к себе.

– Мама здесь, скоро и Женя будет здесь! – сказала она. – Он просто пошел погулять с дядей, но он скоро вернется!

Она не сомневалась, что ребенок у Швецова – сердцем чувствовала. Это, с одной стороны, успокаивало – по крайней мере она знала, кого искать, но что он хочет, что он задумал?! А главное – неизвестно, где он сейчас. Она надеялась, что Олег остановился у одного из своих старых знакомых, но те из них, чьи телефоны остались в записной книжке Альбины, о Швецове не слышали с момента его ареста. Не похоже, чтобы лгали.

– Если он что-нибудь сделает, я своими руками его убью, клянусь! – сказала она тихо.

Акентьева в ужасе качала головой – глаза у Альбины стали совсем безумными.

– Успокойся, – просила она, – ну что он может сделать, он же не сумасшедший! Заплатим, если надо. Не бойся, все будет хорошо!

Хотела бы Альбина в это верить.

Из милиции она вернулась растерянной – у нее отказались принять заявление.

– Они говорят, – объясняла она Акентьевой, переживавшей не меньше ее самой, – что нет причин! Что это наши семейные дела… Говорят, что я должна ждать сколько-то там дней, и если за это время муж не согласится встретиться… Я ничего не понимаю!

Акентьева кивала – так и должно быть по логике вещей.

– Нужно позвонить Андрею Всеволодовичу! – сказала она. – Володя вернется сегодня и с ним поговорит – боюсь, меня он слушать не будет.

Андрей Всеволодович был крупной шишкой в городском ГУВД и старым знакомым Акентьева-старшего. Большой поклонник его спектаклей. К несчастью, Акентьев отбыл на дачу в Комарово – последние приготовления перед долгой зимой, когда на дачу выезжали только изредка.

Вернуться должен был наутро. Почти всю ночь Альбина не могла сомкнуть глаз. Лежала и смотрела в темноту. Ждала. Ждала, когда вернется Владимир Акентьев, ждала звонка от Олега. Хоть что-нибудь… Мучительнее всего была неизвестность. Вставала, подходила к окну и смотрела на освещенную улицу. Где-то там ее мальчик, он думает о ней, сердце сжималось. Она готова была выбежать на улицу и обыскивать двор за двором.

Наутро раздался звонок в дверь. Акентьева не успела выбраться в коридор со своим ревматизмом – она тоже плохо спала, Альбина слышала, как она вздыхает, шаркая по коридору.

Альбина была уже у дверей. Звонок повторился, ее руки судорожно срывали все эти цепочки, засовы… Она не заглянула в глазок, прежде чем открыть.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации