Текст книги "Прекрасно, милая"

Майски внушил Чендлеру, что нужно использовать эту фразу. Он наблюдал за тем, как Реган ходит от дома до казино и обратно. Он видел, как старик останавливается и разговаривает с людьми, видел безысходное выражение лиц его собеседников. Он пришел к правильному выводу: Реган отождествлял себя с казино и даже в мыслях не допускал, что информация о таком важном происшествии, как поломка машины в хранилище, может пройти мимо него.

Но догадка могла и не оправдать себя. Какую-то долю секунды Реган раздумывал, не позвонить ли в дирекцию за подтверждением, но затем, вспомнив, что дирекция закрыта, и чувствуя обиду, поскольку никто не позаботился о том, чтобы его предупредить, он взял бланк заказа, сдвинул очки на кончик носа и принялся его изучать. Все было оформлено по правилам. Майски пришлось потратить несколько дней, чтобы заполучить бланк местного представительства Ай-би-эм, и он его получил.

– Да… да, – произнес Реган, поднимая назад свои очки и глядя на Чендлера. – Я в курсе. Тебя ждут, парень. Это возьми с собой. – И он шлепнул на бланк печать: ту самую, которая открывала путь на запретную территорию.

Затем из грузовичка показался Уош, а еще секунду спустя Перри. Пока Уош и Чендлер вытаскивали из фургона большую коробку, Перри направился к будке Регана.

– Привет, друг, – сказал он, зажимая в тонких губах сигарету. – Не твоя ли фотография была на той неделе в газете?

Эту информацию Перри использовал по наущению Майски.

Реган надулся от важности и снял очки.

– Да, моя. Ты видел? Знаешь, фотография старая, но, надо сказать, я не сильно изменился. Я сижу в этой будке тридцать девять лет! Представляешь? Теперь понятно, почему они поместили мою фотографию?

– Это правда? – Перри изобразил на своем лице необычайное удивление. – Тридцать девять лет! Господи Боже! А я-то живу здесь всего три года. Ты, наверное, видел многие перемены?

Это тоже была подсказка Майски. Реган оживился, словно форель, выпрыгнувшая из воды.

В это время Чендлер и Уош прошли мимо и понесли по узкому коридору коробку.

– Перемены? – произнес Реган, принимая сигарету, протянутую ему Перри. – Еще бы! Я помню…

В стороне, сидя в грузовичке и положив руки хищника на руль, ждал Майски.

За двадцать пять минут до того, как грузовичок подкатил к служебному входу, Мич Коллинз подъехал к казино на машине, повесил на плечо кожаный ремень сумки с инструментами, вышел и взглянул на освещенный вход.

К нему приблизился швейцар, гордо вышагивавший в своей бежево-зеленой униформе. Швейцару показалось, что этот здоровый тучный человек в рабочей одежде портит роскошный вид казино.

Пока он не начал ворчать, Мич дружески ему улыбнулся и сказал:

– У вас авария. Нам позвонил мистер Льюис. Похоже, что где-то нарушен контакт.

Швейцар уставился на него.

– Меня об этом не предупреждали, – сказал он. Швейцар проработал в казино почти столько же, сколько Реган, и заработал целое состояние на чаевых, открывая и закрывая дверцы автомобилей. За годы, проведенные под солнцем за этой простой, механической работой, он стал тугодумом.

– Слушай, приятель, – голос Мича внезапно стал твердым, – мне-то какое дело? У вас авария. Меня не трогает, что у вас поломка в электричестве, но мне позвонили, и мне плевать, кто это был. Где тут у вас пульт?

Швейцар замигал глазами и внезапно понял, что случилось: казино осталось без электричества. Он покрылся холодным потом.

– Конечно… Я вам покажу… идемте.

Мичу пришлось почти бежать за ним, когда он вел его по узкой аллее, с обеих сторон обсаженной апельсиновыми деревьями с тяжелыми плодами; они подошли к стальной двери в стене.

Швейцар достал ключ и отпер ее.

– Здесь, – сказал он, щелкая выключателем. – Что произошло?

– Откуда я знаю, папаша? – сказал Мич, ставя на землю свой ящик с инструментами. – Можно я сначала взгляну? Ты будешь стоять у меня за спиной?

Швейцар побывал в нерешительности. Где-то в глубине своего притупленного сознания он смутно помнил правила казино: никого не впускать в центральный отсек без разрешения и не оставлять там посторонних без присмотра. Но помнил он это все смутно. Он думал о том, что даже в этот поздний час в казино продолжают прибывать посетители, и подсчитывал, сколько долларов-чаевых он уже потерял. Он взглянул на униформу Мича и на ящик с инструментами, где на крышке люминесцентными белыми буквами было написано: «Корпорация энергообеспечения Парадиз-Сити».

«Ничего страшного, – подумал он. – Парня прислала фирма». А вслух произнес:

– Работайте. Я вернусь через десять минут.

– Не торопись, – ответил Мич. – Мне здесь работы по крайней мере на полчаса.

– Хорошо, только ждите здесь. Не уходите, пока я не вернусь. – И швейцар заспешил прочь.

Мич усмехнулся. И стал изучать пульт. Вскоре он нашел узел, обеспечивавший работу машины в хранилище. Подождал несколько минут, прежде чем приняться за дело. Закурил и открыл ящик.

Он был спокоен и уверен в успехе.

Бик Лаудри почувствовал, как по его носу протекла капля пота и упала в ладонь. Некоторое время он дремал и теперь выпрямился от удивления: в хранилище стало так жарко. Его круглое лицо приняло озадаченное выражение.

– Ого! Не жарковато ли у нас? – спросил он, наклонился к Хэнку Джефферсону и толкнул его. Хэнк был поглощен чтением книжонки, на обложке которой красовалась обнаженная девица, лежащая в луже крови.

– Отвали, – сказал Хэнк. – Я занят.

Бик смахнул капельку пота с носа и свирепо взглянул на кондиционер. Он слез с табурета, подошел к прибору и положил руку на решетку. Из вентилятора выходил лишь теплый, насыщенный паром воздух.

– Сломалась дурацкая штуковина, – объявил он.

Четыре девушки работали интенсивно. Ход игры начал меняться, и игрокам, наконец, стало везти.

Рита едва успевала обеспечивать красные фишки, поступавшие к ней на стол; она почувствовала, что ее платье стало прилипать к телу, но не могла оторваться. Темп и необходимость сосредоточиться позволили ей лишь сделать знак рукой Бику, чтобы он как-нибудь устранил поломку.

Верный своей натуре Бик безжалостно взглянул на Хэнка. Если он мог свалить на кого-нибудь другого самую ничтожную задачу, он не упускал такой возможности.

– Хэнк! Оставь ты эту гадость! Кондиционер накрылся!

Хэнк неохотно оторвался от своего чтива. Он как раз дошел до места, где героиню насилуют. Она изо всех сил сопротивлялась, сцена была перченой, увлекательной. Терпению Хэнка пришел конец, и он подумал, что Бик ленивый тупица.

– Отвянь! – рявкнул он. – Лучше сам что-нибудь придумай. – И вновь взялся за книжку.

В дверь громко постучали, и в это время вой машины замедлился, а затем внезапно прекратился.

– Черт! – воскликнула Рита. – Еще и машина встала!

Девушки замерли. До них внезапно дошло, как жарко стало в хранилище. Пачки денег, часть которых уже была перехвачена лентами, а другая прошла только полпути через аппарат, теперь лежали неподвижно.

В дверь снова постучали.

С отчаянием во взгляде Хэнк слез с табурета, сунул книжку в карман и открыл решетчатое смотровое окошечко. На него глядел высокий приятного вида мужчина в кепке с черно-желтой надписью «Ай-би-эм».

– Да?

– Мы привезли счетный аппарат, – бодро произнес Чендлер. – У вас ведь поломка?

Сообразительный Хэнк подозрительно уставился на него.

– Вы что, экстрасенс? Машина сломалась только что.

– Мне позвонил мистер Льюис, – ответил Чендлер и показал через окошечко бланк заказа.

Подошла Рита и взяла у Хэнка листок. Она увидела на нем штамп Регана – этого ей было достаточно.

– Ради Бога! Впустите их! Пусть аппарат снова заработает, – воскликнула она и кинулась назад к своему столу, где горели красные лампочки.

Хэнк отпер дверь.

– Ладно… входите.

В помещении стало еще жарче.

– Мисс Уоткинс, – взмолилась одна из девушек, – нельзя ли что-нибудь сделать? Так душно…

– Хорошо… хорошо, – отмахнулась Рита. – Подождите минуту…

Чендлер и Уош оказались в хранилище. Они поставили на стол большую коробку. После этого Мич с удивительной проворностью заменил блок в кондиционере. Нехотя урча, машина вновь запустилась.

– Сюда, – жестом пригласила их Рита. – Это здесь.

Чендлер был напряжен, но твердой рукой открыл крышку коробки. Майски позаботился о том, чтобы ему было легко. Крышка поднялась без труда. Когда он сунул в коробку руку, ища пистолет, Хэнк заинтересованно подался вперед; его худое лицо приняло недоверчивое выражение.

Бик уже взгромоздился обратно на табурет. Кондиционер заработал, и можно было опять спокойно задремать.

Уош шагнул вперед, преграждая путь Хэнку, и повернулся к нему спиной. У него участилось дыхание. По черному лицу текли капли пота.

Чендлер нашел пистолет. Он выхватил его из коробки и отскочил от стола. Уош, как учили, наклонился, чтобы выйти из-под прицела Чендлера. Он сунул руку в коробку, схватил респиратор и напялил его трясущимися руками.

Чендлер орал:

– Всем не двигаться! Это ограбление. Слышите? Не двигаться!

Хэнк застыл, и глаза его округлились, когда Уош, теперь уже в респираторе, направил пистолет на него. Бик окаменел на табурете, на его лице застыл испуг. Оба медленно потянулись руками к затылку.

Рита, сохраняя спокойствие, стала ногой искать потайную кнопку сигнализации под столом. Нащупала ее, нажала, не зная, что за десять минут до нападения Мич вывинтил блок, отвечавший за систему сигнализации.

Чертыхаясь про себя, Чендлер с трудом натянул респиратор; в это время два охранника стояли под прицелом Уоша. Затем Чендлер со всей силы ударил головкой баллончика о стол.

Результат его испугал. Баллончик подпрыгнул у него в руках. Помещение быстро заволокло белым туманом. Бросив баллончик, Чендлер подался назад.

Майски говорил, что газ начнет действовать через десять секунд. Чендлер не верил, что это возможно. Хэнк стоял как раз в эпицентре облака, вырвавшегося из баллончика. Ноги перестали его слушаться, подкосились, и он рухнул на Чендлера так, что тот пошатнулся.

Рита Уоткинс, которая также находилась ближе всех к эпицентру выброса газа, оказалась следующей. Она хотела зажать руками рот и нос, но не успела, растянувшись на столе; юбка у нее задралась, обнажив бедра, а длинные волосы свесились в корзину для бумаг, полную ненужных записок.

Остальные девушки упали почти одновременно. Последним был Бик Лаудри. Выпучив глаза от удушья и пытаясь выхватить свой 45-й калибр, он повалился с табурета, его ноги проехали по полу и остановились радом с ботинками Уоша.

Какое-то время Чендлер стоял с широко открытыми над респиратором глазами, чувствуя тошноту и страх, а затем увидел, что Уош уже собирает пачки пятисотдолларовых купюр; он заставил себя собраться и принялся ему помогать.

Орудуя с сумасшедшей скоростью, они быстро наполнили коробку. Панический страх не помешал, однако, Чендлеру понять, что Уош держится намного спокойнее него. Негр собирал деньги проворно, но бережно, используя каждое свободное место в коробке.

Через семь минут коробка наполнилась, и Чендлер водрузил на место крышку.

– Все… теперь сматываемся! – сказал он глухим голосом; по его лицу под респиратором ручьями стекал пот.

Уош бросился к полке с купюрами по пять долларов. Чендлер уже успел забыть инструкции Майски, но теперь подбежал к полке, схватил несколько денежных пачек и распихал их по карманам штанов и блузы. Уош последовал его примеру.

Больше им было не унести; они переглянулись и кивнули друг другу. И тут оба обратили внимание на три мигающих красных огонька на Ритином столе. Чендлер также заметил попутно, что у лежащей на столе Риты длинные ноги и красивые ягодицы.

Они взялись за ручки коробки, испугавшись ее веса, а затем, открыв стальную дверь, вышли в коридор.

Тем временем кондиционер уже всосал газ; они остановились и сняли респираторы.

В конце коридора, в пятнадцати ярдах, стоял Перри, своей широкой спиной заслоняя от Регана дверь хранилища, и слушал бесконечный рассказ старика об одном игроке, который потерял все свои деньги и на последнем кону поставил любовницу.

– Ему так не везло, – усмехаясь, сказал Реган, – что мне стоило сделать ставку. Крошка была что надо. Знаете, я люблю, когда у девочки хорошая фигурка, а эта была просто красотка. – Он покачал головой. – Его выгнали, и крошку вместе с ним… вот так стыд.

Бросив респираторы на пол, Чендлер и Уош понесли коробку по коридору; Уош шел сзади.

Перри оглянулся.

– Ну, кажется, ребята все сделали, – произнес он. – Рад был пообщаться с вами, мистер… почетный служащий. Мне было очень интересно. Пойду открою фургон.

Он вышел во все еще теплую ночь и открыл дверцы фургона.

Когда Майски услышал скрип створок, его охватило волнение, и он завел двигатель.

Реган нацепил очки и взглянул на проходивших мимо Чендлера и Уоша.

– Старую машину увозим… поломалась, – сказал Чендлер, мокрый от тяжести. – Теперь все довольны… счастливо, мистер.

Реган кивнул:

– Счастливо, ребята.

В этот момент в хранилище решил заглянуть Майк О’Брайен, возглавлявший службу охраны казино. Он проделывал это каждые три часа, и это посещение должно было быть последним.

Он вышел из темноты, когда Чендлер и Уош загружали коробку в фургон. Безучастно сидевший за рулем Майски заметил его, но предпринять ничего не мог. Не было и речи о том, чтобы предупредить о приближении охранника остальных.

Чендлер закрыл одну дверцу грузовичка и уже закрывал вторую, когда сначала почувствовал, а затем увидел, что Перри напрягся.

В следующую секунду он оказался лицом к лицу с крепким детиной средних лет в форме охранника казино; спокойные темные глаза смотрели на него испытующе.

– Что происходит? – спросил О’Брайен.

Чендлеру хватило профессионального опыта, чтобы понять, что настал его час. Майски выбрал его не случайно. Вот чем он заработает триста тысяч долларов.

С бесстрастным лицом и легким удивлением в глазах Чендлер ответил:

– Авария, приятель. Мы только что поменяли счетный аппарат в хранилище. – Собственный голос показался ему незнакомым, хриплым.

– Распоряжение мистера Льюиса. – Он захлопнул вторую дверцу фургона. – Вечно мне везет! В такое время отправляться по вызову.

– Стоп! – рявкнул О’Брайен. – Откройте! Я осмотрю фургон!

Чендлер уставился на него.

– Знаешь что, парень? Я хочу домой. Впрочем, давай, смотри. – И он открыл одну створку.

О’Брайен стал вглядываться в темноту.

– Что в коробке?

– Аппарат… тот, который сломался, – ответил Чендлер, не замечая, что покрылся потом.

– Пропуск есть? – спросил О’Брайен.

– Конечно… Нам дал его старик-дежурный, – ответил Чендлер и ткнул пальцем в сторону стеклянной будки, откуда Реган наблюдал за происходящим.

– Я должен осмотреть коробку, – сказал О’Брайен. – Откройте.

Услышав это, Перри приготовил свой кольт 38-го калибра. К короткому стволу был привинчен четырехдюймовый глушитель.

Чендлер почувствовал тошноту. Сейчас начнется бойня, которой он так боялся, но, не колеблясь, он подтащил коробку к краю фургона.

О’Брайен подался вперед и подставил Перри свою широкую спину. Уош, наблюдая за этим, чувствовал, как у него сжимается сердце. «Дураки! – думал он. – Вляпаемся по-глупому!» Если бы он только мог заставить грузовик поехать!

Прислушиваясь к происходящему, Майски выжал сцепление и осторожно поставил передачу.

Перри поднял пистолет и нажал на спуск, когда О’Брайен наклонился вперед, чтобы открыть коробку.

Пуля 38-го калибра пролетела сквозь реберную решетку и разорвала сердце О’Брайена надвое. Звук выстрела был не громче хлопка в ладоши.

О’Брайен рухнул лицом вниз, и в этот момент Майски отпустил сцепление; грузовик рванулся вперед.

Секунду Перри стоял неподвижно… из глушителя выплыл небольшой дымок; затем он поднял пистолет и выстрелил еще раз. Пуля пробила дверь фургона, которая захлопнулась, когда грузовик отъезжал.

В мгновение оцепеневший Сид Реган смотрел на своего старого приятеля О’Брайена, а затем с реакцией, удивительной для человека его возраста, потянулся рукой под стол, где лежал револьвер 45-го калибра, ржавевший там уже несколько лет; это оружие дал ему сам О’Брайен, и Реган посчитал это шуткой. Мозолистым пальцем он нащупал курок, зацепил его и нажал изо всех сил. Звук от выстрела в замкнутом пространстве был оглушительным; пуля пробила фанерную перегородку будки Регана и просвистела так близко от лица Чендлера, что он почувствовал словно дуновение ветерка.

Выстрелив, Реган упал с табурета и спрятался за фанерной перегородкой.

Перри повернулся в его сторону с поднятым пистолетом, но оклик Чендлера его остановил.

– Сматываемся! Живо! – крикнул Чендлер и побежал прочь по аллее.

Поняв, что через несколько секунд к входу в хранилище сбежится толпа охранников, Перри бросился за ним.

Потрясенный Уош выскочил из тени и споткнулся о тело О’Брайена. Первой его мыслью было посмотреть, не может ли он чем-нибудь помочь убитому. Он перевернул труп. Свет из дверного проема упал прямо на мертвое лицо О’Брайена, и Уош задрожал от страха: этому парню уже никто не мог помочь. Уош в нерешительности посмотрел по сторонам. У него дрожали коленки. Путей к бегству не было, кроме узкой апельсиновой аллеи. Он посмотрел в ту сторону и увидел бегущего навстречу Тома Лепски с револьвером в руке. Уош в нерешительности остановился – в момент всеобщей сумятицы он не заметил, что продолжает сжимать рукоятку пистолета; затем негритенок бросился к Лепски.

Полицейский выстрелил, и Уоша отбросило назад. Он почувствовал жгучую боль в груди, затем увидел звезды и большую, плывущую по небу луну, которая медленно растаяла в кромешной тьме.

Сержант Джо Беглер подавил зевок и потянулся к кофеварке, стоявшей на столе. Он налил кофе в бумажный стаканчик и закурил. Обвел взглядом серую комнату следователей. Кроме него, дежурил только детектив третьей категории Макс Джейкоби, согнувшийся за столом над книгой.

– Что ты читаешь? – спросил Беглер. Сам он никогда ничего не читал и недолюбливал тех, кто это делал.

Джейкоби, самый неглупый офицер сил полиции в Сити, молодой симпатичный еврей, быстро поднял глаза:

– «Ассимил»…

Бегл ер вылупился на него:

– Асси… что?

Джейкоби терпеливо стал объяснять:

– Это курс французского. Я учу французский, сержант.

– Французский? – Пораженный Беглер откинулся на стуле. – На какого черта он тебе нужен?

– А зачем мы вообще учимся? – спросил Джейкоби.

– Но французский… Господи! – Мясистое лицо Бегл ера внезапно просияло. – Надеешься поехать в Париж, Макс?

– Не знаю. Все возможно.

– Будешь «парлякать» с девочками… да?

Джейкоби сдержал вздох.

– Так точно, сержант, – ответил он; ему не хотелось объяснять, что он стремится к самосовершенствованию.

– Послушай, сынок, был я в Париже, – серьезным тоном произнес Беглер. – Там не обязательно говорить по-французски. Если нужна девочка, только свистни. Все просто. Не загружай голову… для работы пригодится.

– Да, сержант, – отозвался Джейкоби и вернулся к приключениям мсье Дюпона, который заказывал кофе и всячески расшаркивался с официантом.

В этот момент на столе у Беглера пронзительно зазвенел телефон. Большой волосатой рукой Беглер схватил трубку, услышал голос, бивший в барабанные перепонки, затем произнес:

– Оставайся на месте, Том. Я пришлю к тебе Хесса, – и бросил трубку. Затем начал набирать номер и, не глядя на Джейкоби, приказал: – Звони шефу, Макс. Казино ограбили. Двое убитых. – И не успел Джейкоби уронить учебник и схватиться за другой телефон, как Беглер уже разговаривал с центральным постом охраны: – Предупредить все посты… ограбление и убийство в казино. Обыскивать все машины. Предупреждаю… бандиты опасны. Перегородить все большие и малые дороги. Они скрылись три минуты назад. Действовать немедленно. Предупредить Хесса. – Он остановился, чтобы услышать спокойный, бойкий голос дежурного: «Понял, сержант», и повесил трубку.

Он повернулся на стуле вокруг своей оси и взглянул на Джейкоби, который как раз положил трубку.

– Шеф едет, – сказал Джейкоби.

– Хорошо, Макс. Оставайся здесь. Я еду в казино. – И Беглер снова взялся за трубку. – Хесс на посту? – спросил он, когда ему ответил дежурный сержант.

– Да. Вышел выпить пива.

Беглер нажал на рычаг, убедился, что пистолет при нем, затем с трудом влез в пиджак и спешно покинул комнату следователей, перескакивая на лестнице через три ступеньки.

Глава 4

Шеф полиции Террелл прибыл в казино через двадцать минут после стрельбы. Он проявил большую расторопность, учитывая, что, когда ему позвонил Джейкоби, он досматривал седьмой сон.

Следователи убойного отдела во главе с Фредом Хессом уже работали. Доктор Лоуис, полицейский хирург, и еще два врача, находившиеся в казино и пришедшие ему на помощь, трудились над четырьмя потерявшими сознание девушками и двумя охранниками. Тела Майка О’Брайена и Вашингтона Смита фотографировали. Сержант Беглер пытался разобраться с Сидом Реганом. Старик все не мог прийти в себя, но его красноречие от этого не уменьшилось. Он настолько путался в словах и перескакивал с одной мысли на другую, что Беглеру стоило немалого труда не взорваться.

Прибыли пять машин с патрульными, и теперь офицеры оттесняли толпу жаждущих хоть одним глазком взглянуть на убитых.

Гарри Льюис, бледный, но спокойный, поприветствовал вышедшего из машины Террелла.

– Они увезли почти все наличные деньги, – сказал Льюис. – Это конец, Фрэнк. Завтра нам придется закрыть казино.

– Они смогли забрать деньги, Гарри, – с расстановкой ответил Террелл, – но это еще не значит, что они далеко уехали. Дайте мне во всем разобраться. Не беспокойтесь. – И он направился к поджидавшему его Лепски. – Что произошло, Том?

Лепски вкратце рассказал о происшедшем: он услышал выстрел, бросился к хранилищу, встретил негра, который оказал сопротивление, так что Лепски пришлось в него выстрелить.

Пока Террелл слушал доклад Лепски, Беглер заметил шефа. Он сказал Регану: «Подождите пока. Я сейчас вернусь. Только никуда не уходите», – и поспешил к Терреллу.

– Ну как, Джо?

– Старик видел их всех, но он в шоке, – ответил Беглер. – С ним требуется терпение, шеф. Когда он придет в себя, то сможет описать всех участников. Похоже, их было трое плюс водитель грузовика, у которого, видимо, сдали нервы, или он решил бросить своих дружков. Когда О’Брайен заподозрил неладное, водитель уже умчался. В конце концов старик описал мне этот грузовик и вспомнил его номер. Я уже предупредил дорожные патрули. Грузовик далеко не уедет. Постов охраны ему не обойти.

Террелл кивнул. Хорошо, что у него есть команда, на которую можно полностью положиться.

– Работай в этом направлении, Джо. Нам нужно получить описание всех участников как можно быстрее, и мы передадим их по радио. Следи за ним… он может быть нашим главным свидетелем. и должен находиться в безопасности.

– Да, шеф.

Беглер вернулся к Регану, а Террелл спустился по коридору в хранилище.

Доктор Лоуис стоял возле лежащих на полу без сознания четырех девушек. Еще два врача суетились возле Хэнка Джефферсона. Бик Лаудри уже подавал признаки жизни.

– Ну что, док? – спросил Террелл, стоя в дверях.

– С девушками все будет в порядке, – ответил Лоуис. – Это был какой-то паралитический газ. На полу лежит баллончик. Я его не трогал. С этим экземпляром… – он указал на Хэнка, – дела плохи. Похоже, много вдохнул. Ну а другой охранник в порядке.

Террелл обвел хранилище проницательным взглядом. Достал из кармана полиэтиленовый пакет, осторожно вкатил в него газовый баллончик и запечатал; в это время вошел Гарри Льюис.

– Мой швейцар говорит, что в центральном отсеке находился представитель корпорации энергообеспечения, разрешения у него нет, – сказал он. – По его словам, этот тип утверждал, будто у нас поломка… но ее не было. Наверное, это тоже соучастник.

– Я поговорю со швейцаром, – произнес Террелл. – Почему он вам не доложил?

– Видимо, мой персонал легкомысленно относится к своим обязанностям, – ответил Льюис с горечью в голосе. – Швейцару это будет стоить места. Я вас к нему провожу.

Беглер снова заговорил с Сидом Реганом.

– Давайте не будем обсуждать то, что не относится к делу, – нетерпеливо сказал он. – Я хочу знать… – Он замолчал, поскольку в коридоре показались Льюис и Террелл. – Этот старикан сведет меня с ума, – сообщил он Терреллу. – Я не могу его воспринимать.

– Давайте я с ним поговорю, – негромко предложил Льюис. Он подошел к сидевшему в стеклянной будке Регану, который с отсутствующим взглядом продолжал что-то говорить. – Сид! – Его твердый голос заставил Регана поднять голову. – Ты все правильно сделал. – Льюис положил ладонь на руку старика. – Спасибо… а теперь ты можешь помочь полиции найти этих людей. Нужны их приметы. У тебя ведь фотографическая память, Сид… Ты один умеешь так запоминать детали… только подумай немного. Их было трое… так?

Взгляд Регана тут же стал более живым. Он закивал:

– Верно, мистер Льюис. Я их помню. – И он начал говорить так быстро, что Беглер с блокнотом в руке едва поспевал за ним записывать. – Один был низенький, толстый, с белоснежной головой… у него татуировка на левой руке… то есть нет… на правой… девица с раздвинутыми ногами. Я такое уже видел… сдвигаешь пальцы, и ее ноги тоже сдвигаются. Он все время усмехался… глаза у него голубые… Затем был…

– Рассказывай дальше, Сид, я сейчас вернусь, – сказал Льюис, похлопав старика по плечу, а затем переключился на Террелла, и они вместе ушли во все еще теплую ночь.

Выехав за пределы территории казино, Майски замедлил скорость грузовика, но по-прежнему ехал не ниже сорока миль в час. Он знал все окрестные дороги и направлялся к морю по густой сети узких проездов, которые он изучал месяцами. Около сотни ярдов он проехал по широкой магистрали, ведущей в Майами, затем свернул на узкую дорогу. Съехав с магистрали, вскинул рычаг на щитке, и с фургона слетели и стукнулись о дорогу два щита с надписью «Ай-би-эм». Немного ускорив движение, он с добрую милю продолжал двигаться по дороге вниз, затем повернул налево и, поехав медленнее, оказался в узком проезде, где с обеих сторон выстроились роскошные виллы; еще один поворот налево вывел его к морю.

Все шло так, как он задумал. И он не сомневался, что в казино будут неприятности. Майски знал, что причиной всех бед станет О’Брайен: ведь он следил за охранником не одну ночь и точно знал минуту, когда тот пойдет в хранилище. Именно поэтому он взял в дело Джека Перри. Он хотел, чтобы Перри устроил тревогу. Тогда он смог бы уехать прочь и оставить остальных выпутываться. Он словно в воду глядел… как предполагал, так и случилось.

Его сердце забилось чуть быстрее, когда он подумал, что могло произойти, если бы его расчеты не оправдались. Но все вышло так, как надо, и теперь он приступал ко второй части операции: собирался присвоить два миллиона долларов, не поделившись ни с кем и центом.

Майски вывел грузовичок на твердый песок пустынного берега, где оставил свой «бьюик». «Главное – действовать быстрее», – напомнил он себе, заметив при этом, что его дыхание участилось, а тело покрылось потом. Но терять нельзя было ни секунды.

Чендлер знал, где искать Майски. Он ездил с ним туда утром, чтобы привезти его обратно после того, как Майски оставит там свой «бьюик». Существовала небольшая вероятность того, что Чендлер скроется с места преступления, найдет машину и приедет в условленное место. И появиться он мог в любой момент.

Майски подвел грузовик так, чтобы его задний бампер упирался в задний бампер «бьюика». Выскочил из кабины и распахнул обе створки дверей. Лунного света оказалось достаточно, чтобы разглядеть коробку с деньгами, о которой он втайне мечтал столько месяцев. Он наклонился вперед, взялся за ручку и попытался потянуть коробку на себя.

Она не двигалась, словно была привинчена к полу. Такого веса Майски никак не ожидал, и на него накатила волна беспокойства. Он не подумал о том, что коробка может оказаться такой тяжелой. Напрягши все силы, насколько это было возможно, он попытался сдвинуть невероятный груз с места. Коробка проползла несколько дюймов и опять застыла как вкопанная.

Майски остановился. Его била дрожь, по худому лицу струился пот. Ночь стояла жаркая, душная. Вдалеке он мог различить фигуры людей, отдыхавших на пляже: одни купались, другие при свете луны играли в волейбол. Внезапно он почувствовал резкую боль в груди и, к своему ужасу, понял, что коробка для него слишком тяжела и ему не перетащить ее в «бьюик».

Майски никогда не паниковал, но сейчас ему стоило больших усилий совладать с собой. Пришлось признать горькую правду: в его возрасте и при его здоровье с набитой деньгами коробкой ему не справиться. Страх усиливало то обстоятельство, что внезапно мог нагрянуть Чендлер или – того хуже – Перри.

Он забрался в грузовик и взялся за крышку коробки. Какая она была тяжелая! Несколько долгих минут он сидел на корточках и разглядывал бессчетное количество пачек с пятисотдолларовыми купюрами. Затем лихорадочно принялся перекладывать пачки в открытый багажник «бьюика». Пока он работал, дрожа от страха и изнывая от жары в душном фургоне, до него все отчетливее стали доноситься смех и громкие голоса людей, развлекавшихся в эту лунную ночь в более чем восьмистах ярдах от него.

Майски то и дело останавливался и всматривался в левую часть пустынного берега. Именно с той стороны могли появиться Чендлер или Перри.

В конце концов, окончательно обессилев, он опустошил коробку наполовину и все-таки перетащил ее в «бьюик», хотя и это по-прежнему далось ему нелегко. Затем ему предстояло положить все пачки обратно в коробку, потому что иначе он не смог бы закрыть дверцу. Одна пачка упала на песок. Бумага порвалась, и неожиданно налетевший ветер унес несколько купюр к воде.

Майски был жаден и бросился подбирать бумажки, но вспомнил, что терять время опасно, захлопнул крышку багажника, сунул руку под руль и включил зажигание. Нажал на газ. Двигатель кашлянул, но не завелся.

Майски застыл, вцепившись руками в руль, пот застилал ему глаза. Он снова осторожно надавил на газ. Двигатель щелкнул, издал вой, и все смолкло.

Несколько секунд Майски чертыхался. О чем он думал, когда из экономии решил купить подержанный автомобиль?! Он вспомнил другой случай, когда ситуация была не такая ответственная, как теперь: ему пришлось… позвонить в автосервис, чтобы оттуда приехали и завели его автомобиль. Но теперь ни телефона, ни автосервиса поблизости не было, и он попал в беду из-за своей проклятой машины. Он повторил попытку, и вновь автомобиль отказался заводиться.

Майски выключил зажигание, открыл бардачок и достал оттуда автоматический пистолет 25-го калибра. Положив его в карман куртки, он поднял капот и в темноте стал изучать внутренности машины. Сердце тревожно колотилось в груди, а дыхание стало частым, коротким и прерывистым.