Электронная библиотека » Джоди Пиколт » » онлайн чтение - страница 14

Текст книги "Обещание"


  • Текст добавлен: 22 января 2014, 01:03


Автор книги: Джоди Пиколт


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Крис тут же вспомнил предупреждение Джордана Макфи: в тюрьме полно стукачей. Он отвернулся, потопал ногами, подышал на ладони, чтобы согреться.

– Холодно, – заметил он.

– Н-да.

– Пойдем внутрь?

Стив покачал головой. Крис облокотился о кирпичную стену, чувствуя тепло стоящего рядом человека.

– Я пока тоже не хочу, – сказал он.

Сразу после обеда провели шмон.

Такое случалось раз в месяц, по приказу начальника тюрьмы. Надзиратели обыскивали камеры, перетряхивали матрасы и подушки, засовывали нос в скудные пожитки и истоптанные туфли в надежде найти что-нибудь недозволенное. Крис со Стивом стояли снаружи камеры, наблюдая за вторжением в их крошечный личный утолок.

Толстяк надзиратель внезапно выпрямился, сжимая что-то в руках, и кивком указал на кеды на полу – когда вошли с обыском, Крис спал.

– Чьи кеды?

– Мои, – ответил Крис. – А что?

Надзиратель медленно разогнул похожие на сардельки пальцы. На его ладони лежала толстая белая сигарета.

– Это не мое!

Крис явно был изумлен.

Надзиратель перевел взгляд с него на Стива.

– Доктору будешь рассказывать, – сказал он.

Когда надзиратель ушел, Крис поправил постель и улегся.

– Послушай, – начал Стив, тряся его за плечо, – я ее туда не клал.

– Отвали.

– Я просто тебе говорю.

Крис зарылся под подушку, но успел заметить злорадную усмешку Гектора, который как раз проходил мимо их камеры.


За восемнадцать часов, которые прошли с момента обнаружения сигареты и до дисциплинарного взыскания, Крис сложил воедино все детали головоломки. Гектор расстался со своей драгоценной контрабандной сигаретой, потому что мог одним ударом убить двух зайцев: проверить Криса, новичка, на вшивость и «наколоть» Стива, убийцу детей. Если Крис настучит на Гектора – пожалеет. Если свалит вину на Стива, который, сидя с ним в одной камере, имел массу возможностей засунуть сигарету в кеды, то опустится до уровня Гектора и его прихвостней.

Один из конвойных отвел его в небольшой кабинет заместителя начальника тюрьмы. В ней сидели надзиратель, который проводил обыск, и сам заместитель начальника · – крепкий малый, которому больше подошло бы тренировать футболистов, чем перекладывать бумажки в тюрьме. Крис стоял, вытянувшись по струнке, пока заместитель начальника тюрьмы зачитывал ему обвинение и разъяснял его права.

– Так что, мистер Харт? – спросил он. – Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Попросите меня закурить.

Замначальника поднял брови.

– Ничего умнее не придумали?

– Я не курю, – сказал Крис. – Вот вам и доказательство.

– Это лишь докажет то, что вы можете имитировать кашель, – ответил собеседник. – Не думаю, что пойду вам навстречу. Отвечайте: вам есть что сказать в свою защиту?

Крис вспомнил Гектора и его заточенную ручку. Подумал о Стиве, с которым у него заключено перемирие. И вспомнил о малейших проступках в тюрьме: эта сигарета может стоить ему от трех до семи лет плюс к его сроку, если его осудят.

Но опять-таки: если осудят…

– Нет, – тихо произнес Крис.

– Нет?

Он взглянул заместителю начальника тюрьмы прямо в глаза.

– Нет, – повторил Крис.

Офицеры переглянулись и пожали плечами.

– Вы понимаете, – продолжал замначальника, – что если вы полагаете, что мы чего-то не знаем, просто намекните – и мы поговорим с сокамерником.

– Понимаю, – ответил Крис, – но не хочу.

Заместитель начальника поджал губы.

– Хорошо, мистер Харт. Исходя из представленных улик вы признаны виновным в незаконном хранении сигарет в камере и приговариваетесь к пяти дням карцера. Вы будете находиться в камере двадцать три часа в сутки, час будет вам отведен на водные процедуры.

Заместитель начальника тюрьмы кивнул надзирателям, которые доставили Криса в кабинет. Он молча прошел через режим строгой изоляции, молча собрал свои вещи, И только направляясь в новую камеру, Крис понял, что будет сидеть там до четверга, еще два дня после того, как мама придет на свидание, еще два дня после заседания аттестационной комиссии, которая должна была перевести его в режим средней изоляции.

Все эти дни Крис спал. И часто предавался мечтам. Вспоминал Эмили, ее прикосновения, ее вкус Представлял, как целует ее, глубоко проникая языком, как она что-то засовывает ему в рот, маленькое и твердое, как мятная конфета…

Он приподнимался на койке бесчисленное число раз, потому что это оказалось единственное упражнение, которое он был способен выполнить в этой узкой камере. Когда Крис ходил в душ, то тер кожу докрасна, только чтобы целый час не возвращаться в камеру. Он вспоминал заплывы, ночи, проведенные с Эл, уроки, и камера его наполнялась ненужными воспоминаниями – в конце концов он начал понимать, почему другие заключенные не вспоминают о том, что осталось по ту сторону решетки.

Матери он не звонил и, конечно же, весь вторник гадал, приезжала ли она в Вудсвиллль, преодолев не один десяток километров, чтобы узнать, что ее сын в карцере. Еще его волновал вопрос, кого же перевели в режим средней изоляции. Стив подал свое ходатайство в аттестационную комиссию.

В четверг утром Крис сразу после завтрака забарабанил по решетке и попросил надзирателя, чтобы его перевели назад.

– Переведут, – ответил тот, – как только будет время.

Время у них появилось лишь в четыре часа дня. Надзиратель распахнул двери, камеры и повел его в другой отсек режима строгой изоляции, в тот, где он сидел на прошлой неделе.

– Добро пожаловать домой, Харт!

Крис опустил свои нехитрые пожитки на нижнюю койку. К его удивлению, скрюченная фигура на верхней койке пошевелилась.

– Привет, – сказал Стив.

– А ты что здесь делаешь?

Стив засмеялся.

– Хотел съездить в бар выпить, но не смог найти ключи от машины.

– Я думал, тебя уже перевели наверх.

Они оба взглянули на потолок камеры, как будто могли разглядеть режим средней изоляции, с его желтыми стенами и комнатой отдыха в форме подковы, с просторными душевыми кабинками. Стив пожал плечами, решив не озвучивать того, что Крис и сам знал: после того как в их камере была обнаружена сигарета, все в тюрьме стали бы показывать на Стива пальцем, несмотря на то что сам Крис считал, что он не при чем.

– Передумал, – ответил Стив. – Наверху места побольше, но там сидят еще трое.

– Еще трое?

Стив кивнул.

– Я решил, что подожду, пока туда отправят кого-нибудь из знакомых.

Крис улегся на койку и закрыл глаза. После недели, проведенной в карцере, ему нравилось слушать звук голоса другого человека, узнавать его мысли.

– Следующий вторник не за горами, – сказал Крис.

И услышал, как Стив вздохнул.

– Может быть, тогда нас и переведут, – ответил он.

Как ни смешно, но Крис стал героем. За то, что он не донес на Гектора за сигареты, хотя мог бы, его статус поднялся до уровня уважаемого заключенного, который скорее снесет незаслуженные колотушки, нежели подставит другого. И неважно, достоин ли этот другой таких жертв.

– Свой парень, – теперь называл его Гектор.

Еще Крису было позволено с четырех до пяти вечера решать, какой канал смотреть. В спортзале ему отвели время для занятий на тренажере.

Однажды после занятий в спортзале Гектор зажал его на темном лестничном пролете, где их не могли заметить камеры наблюдения.

– Душ, – прошипел он, – в четверть одиннадцатого.

Что, черт возьми, это могло означать? Весь остаток дня Крис провел в размышлениях: Гектор его зовет, чтобы самолично выбить из него спесь, или у него другие планы, требующие обсуждения без лишних ушей? Он дождался десяти, взял полотенце и направился в крошечное помещение в углу отсека.

Крис оказался там один. Он пожал плечами, разделся и включил воду. Вошел в душевую кабинку и только начал намыливаться, когда над кабинкой показалась голова Гектора.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Крис вытаращил на него глаза.

– Ты же сам велел мне сюда прийти, – ответил он.

– Но я же не просил тебя залезать под душ, – возразил тот.

Откровенно говоря, просил, но Крис не стал заострять на этом внимание. Он закрыл кран, но рука Гектора тут же змеей вползла в кабинку и открыла воду снова.

– Пусть течет, – сказал он. – Дыма не видно.

Потом он достал из комбинезона ручку «Бик», один конец которой был оплавлен и изогнут, а второй вытянут, – ручка напоминала крошечную курительную трубку. Гектор развернул маленький квадратный бумажный пакетик и вытряхнул что-то ценное в эту самодельную трубку, потом быстро чиркнул запрещенной зажигалкой.

– Давай, – сказал он, глубоко затягиваясь.

Крис был не дурак и не стал отказываться от радушия Гектора. Он высунул голову из-под тонкой струйки воды, затянулся и тут же зашелся кашлем. Это была не сигарета, но и сладковатого привкуса «травки» в ней тоже не было.

– Что это? – спросил Крис.

– Банановая кожура, – ответил Гектор. – Мы с Деймоном сушим кожуру. – Он взял трубку и вновь набил ее. – За пачку кофе я и тебе насушу пакетик.

Крис почувствовал, как по спине течет холодная вода.

– Видно будет, – ответил он, принимая из рук Гектора вновь предложенную трубку.

– Знаешь, студентик, – сказал Гектор, – а ведь я в тебе ошибся.

Крис промолчал. Он обхватил губами кончик трубки, затянулся и на этот раз совершенно не удивился, что совсем не закашлялся.


В субботу утром Криса одним из первых отвели в комнату для свиданий. В отличие от прошлой встречи, на этот раз его мать пришла в тюрьму на взводе – ярость и страх, словно электрические разряды, пробегали по ее телу. Крис заметил это еще издали. Она заключила сына в объятия, и на долю секунды ему показалось, что этих лет нет и он снова меньше и слабее ее.

– Что случилось? – нервно спросила она. – Я приехала во вторник и узнала, что не могу с тобой увидеться, потому что ты отбываешь некое дисциплинарное наказание. Когда я поинтересовалась, что это значит, мне объяснили, что тебя держат в какой-то… клетке двадцать четыре часа в сутки.

– Двадцать три, – поправил Крис. – Час дается на водные процедуры.

Гас нагнулась ближе, губы ее побелели.

– Что ты сделал? – прошептала она.

– Меня подставили, – пробормотал Крис. – Один из заключенных пытается втравить меня в неприятности.

– Что-что он делает? – Испуганная Гас тяжело откинулась назад. – И ты… просто так это оставил?

Крис почувствовал, как вспыхнули его щеки.

– Он подложил мне в обувь сигарету, которую нашли надзиратели, когда обыскивали нашу камеру. И да, я так это и оставил, потому что лучше просидеть пять дней в карцере, чем ждать, пока этот парень подойдет и ткнет в меня ножиком, который смастерил из лезвий бритвы.

Гас зажала рукой рот. Интересно, какие слова хотели сорваться у нее с языка?

– Должен же быть кто-то, кому я могла бы пожаловаться, – наконец произнесла она. – Сегодня же пойду к начальнику тюрьмы. Не так нужно руководить тюрьмой…

– Тебе-то откуда знать? – Крис покачал головой. – Я сам за себя постою, – устало сказал он.

– Ты же не такой, как эти преступники, – возразила Гас.

Ты всего лишь ребенок.

При этих словах Крис вскинул голову.

– Нет, мама. Я уже не ребенок. Я уже достаточно взрослый. и обращаться со мной следует как со взрослым, и сидеть я буду в тюрьме для совершеннолетних. – Он смотрел куда-то мимо нее. – Не делай из меня того, кем на самом деле я не являюсь, – сказал он, и его слова, словно раскрытые карты, легли между ними на стол.


Ночью в субботу разразилась буря, настолько свирепая, что, казалось, не выдержат даже толстые бетонные стены тюрьмы. По выходным в режиме строгой изоляции разрешалось не спать подольше, до двух ночи, и большинство заключенных веселились больше обычного. Крис пока еще не овладел искусством спать, как бревно, когда все вокруг не спят и шумят, но все равно лежал на койке, спрятав голову под подушку, и размышлял над тем, возможно ли услышать шум дождя, бьющего в стену и барабанящего по крыше.

Чуть раньше в режиме случилась потасовка: не могли решить, что смотреть по телевизору – прямой эфир «Субботнего вечера» или «Безумное телевидение». Все закончилось тем, что зачинщиков заперли на час в камерах и те из-за решеток кричали друг на друга. Стив немного посмотрел телевизор, потом вернулся в камеру и забрался к себе на верхнюю койку. Крис делал вид, что спит, но слышал, как Стив разрывает обертку шоколадного батончика, который купил на этой неделе на складе.

Он и Крису кое-что припас: пачку драже «Эм-энд-эмз», кофе и печенье «Твинкиз». Из-за карцера Крис не смог заполнить продзаказ и решил, что таким образом Стив выказывает свою благодарность за то, что Крис не стал на него доносить.

Через некоторое время шорох на верхней койке прекратился, и Крис понял, что Стив заснул. Он подождал, пока надзиратели объявят отбой, потом стал прислушиваться к шлепанью обуви по полу, услышал, как кто-то писает в унитаз, и наконец все затихло.

Погасили свет.

На самом деле свет здесь никогда не гасили. Его лишь прикручивали, но опять-таки в режиме строгой изоляции было так уныло, что так же быстро, как привыкаешь днем к полумраку, привыкаешь спать и при слабом свете. Крис прислушался к завыванию ветра, представляя, что находится снаружи, посреди поля, которому нет ни конца ни края. Дождь хлещет как из ведра, а он поднимает лицо вверх и не видит ничего, кроме бескрайнего неба.

Раздался всхлип, потом еще один.

Крис похлопал по верхней койке, как делал уже однажды, когда Стив храпел, ожидая, что тот повернется на другой бок и заснет, как вдруг услышал отчаянный плач.

Он встал с постели, Стив метался по койке, грудь его сотрясали рыдания. Секунду пораженный Крис смотрел на него. Глаза Стива оставались закрытыми, дыхание было тяжелым. Он, несомненно, крепко спал.

Когда Стив вскрикнул во второй раз, Крис потряс его за плечо. Потряс чуть сильнее и в тусклом свете увидел серебристые белки глаз Стива.

Потом Стив сбросил руку Криса со своего плеча и залился краской смущения. Важнейшее тюремное правило – нельзя ни к кому прикасаться, если об этом тебя не попросили прямо.

– Извини, – пробормотал Крис. – Тебе приснился кошмар.

Стив непонимающе моргнул.

– Правда?

– Ты кричал и метался по кровати, – после секундного колебания сообщил Крис. – Я подумал, что ты же не хочешь разбудить всю тюрьму.

Стив соскочил с верхней койки. Обошел Криса и опустился на крышку унитаза. Обхватил голову руками.

– Черт! – выругался он.

Крис вновь лег на койку. Он все еще слышал, как вдалеке воет ветер.

– Попробуй опять заснуть.

Стив поднял на него глаза.

– А ты знаешь, что и ты по ночам иногда кричишь?

– Неправда, – автоматически возразил Крис.

– Правда, – заверил Стив. – Я слышу.

Крис пожал плечами.

– Ну и что? – произнес он, приподнимаясь на локтях.

– Тебе снится она? Эм?

– Откуда, черт побери, тебе известно об Эм? – изумился Крис.

– Ты повторяешь это имя. По ночам. – Стив встал, оперся спиной о металлические прутья камеры. – Я просто хотел узнать, снится ли она тебе, как мне снится… он.

Крис вспомнил предостережение Макфи о «крысах», которых копы намеренно подсаживают в камеру, чтобы выбить признание. Если потом его допросят, а его обязательно допросят, он не хотел разочаровываться в сокамернике. И вдруг Крис услышал, как с его губ слетает шепот:

– Что произошло?

– Я был дома один с ребенком, – прошептал в ответ Стив. – Мы с Лизой крупно поругались, она бежала в парикмахерскую, в которой работала. Она не разговаривала со мной до самого ухода, лишь на пороге велела позаботиться о ребенке. Я слетел с катушек и начал поглощать все запасы спиртного из холодильника А потом он проснулся и стал так громко плакать, что у меня голова раскалывалась. – Стив отвернулся и прижался к решетке лбом. – Я пытался дать ему бутылочку, поменял подгузник, но он не унимался. Я носил его на руках, а он продолжал орать так, что моя голова готова была лопнуть. И тогда я стал трясти его и умолять, чтобы он перестал плакать. – Стив сделал глубокий вдох, в голосе слышались слезы. – А потом я стал трясти его, чтобы он снова заплакал.

Стив обернулся, в его глазах стояли слезы.

– Знаешь, каково это… держать этого… этого маленького человечка в руках… после всего… и понимать, что ты был обязан его защитить?

Крис сглотнул, в горле стоял ком.

– Как его звали?

– Бенджамин, – ответил Стив. – Бенджамин Тайлер Вернон.

– Эм, – негромко произнес Крис, и это был единственный подходящий в данной ситуации ответ. – Эмили Голд.

Прошлое
Май 1996 года

Его дыхание так близко, что я могу попробовать его на вкус. Руки его легли мне на талию, потом заскользили выше и сдавили меня. Я хотела сказать ему, что мне больно, но не могла произнести ни слова. Я хотела ему сказать, что больше мне это не нравится.

Он повалил меня на спину, и когда его руки оказались ТАМ, я закричала.


Звук будильника заставил Эмили сесть на кровати. Простыня скомкалась у ног; ночная рубашка все мокрая. Она свесила ноги с кровати и потянулась. Пошла в ванную и включила воду, подождала, пока ее голову не окутало облачко пара от горячей воды и зашла в душевую кабинку. Проходя мимо зеркала, она отвернулась. Было что-то неправильное в том, чтобы разглядывать себя обнаженную.

Она откинула голову назад, и вода заструилась по волосам. Потом взяла мыло и стала тереть кожу, пока та не начала саднить. Но она все равно не чувствовала себя чистой.


Лишь однажды урок истории оказался интересным. Длинным, но захватывающим. Мистер Уотерстоун отошел от сухого изложения основ налогообложения без наглядных примеров и углубился в обсуждение жизни колониальной Америки. Они целую неделю изучали реальные цены на рулон хлопчатобумажной ткани, урожай хлопка и цены на здоровых рабов. Сегодня они изучали индейцев.

Ой! Коренных американцев. Суть отступления от сухого текста учебника – показать ученикам, как жили колонисты. А это включало в себя не только взаимодействие с английской короной, но и намеренное пресечение контактов с коренным населением.

Взгляд Эмили был прикован к экрану у доски. Насколько она могла заметить, даже самые отстойные уроды – отпетые наркоманы – не обменивались друг с другом записочками. Все смотрели, как в выдающемся полнометражном фильме, воссозданном по реальным событиям, индеец племени могавк вспарывает грудь пленного франко-канадского священника-иезуита и съедает у него на глазах его же сердце.

В задних рядах что-то с глухим стуком упало. Эмили оторвала взгляд от экрана и заметила, что Адриен Уолли, капитан команды группы поддержки, рухнула на пол.

– Вот черт! – выругался, хоть и себе под нос, мистер Уотерстоун.

Он остановил фильм, зажег свет и послал ученика за медсестрой. Сам учитель склонился над Адриен, стал поглаживать ей руку, а Эм дивилась: неужели подобным образом Адриен хотела привлечь его внимание? Молодой мистер Уотерстоун с длинными иссиня-черными волосами и ясными зелеными глазами был самым красивым учителем в школе.

Звонок зазвенел в ту секунду, как в класс вошла медсестра с флаконом нашатыря, который пришедшей в чувство Адриен был уже без надобности. Эмили собрала книги и направилась к двери, где уже поджидал Крис. Ее ладонь уютно устроилась в его руке, когда они пошли вместе из класса.

– Как прошел урок Уотерстоуна? – спросил Крис У него история стояла седьмым уроком.

Эмили прижалась к нему, когда их стала огибать толпа, да так и осталась стоять радом с ним.

– Тебе понравится! – пообещала она.


Целоваться ей нравилось.

Честно признаться, если бы все могло ограничиться поцелуями, Эмили ими бы и ограничилась. Ей нравилось открывать рот, прижатый ко рту Криса, нравилось, что он засовывает в ее рот свой язык, как будто пытается вызнать секреты. Нравилось чувствовать, как у нее во рту перекатывается, такой сладкий и теплый, его стон. Особенно ей нравилось, как его большие руки поддерживают ее голову, как будто он мог удержать ее мысли, даже если они начинали метаться в разных направлениях.

Но позже стало казаться, что целоваться они стали меньше, а все больше времени спорить о том, где должны оставаться руки Криса.

Сейчас они сидели на заднем сиденье джипа – Эмили неоднократно задумывалась: неужели Крис выбрал именно эту машину из-за того, что у нее раскладывались сиденья? – за запотевшими стеклами. На одном Эмили нарисовала сердце с их инициалами. Теперь она наблюдала за тем, как Крис спиной вытирает написанное.

– Я так хочу тебя, Эм, – прошептал он ей в шею.

Она кивнула. Она тоже хотела Криса. Но совсем по-другому. Если мыслить абстрактно – сама идея заняться с Крисом любовью интриговала. Почему бы и нет, если она любит его больше всех на земле? Проблема была в том, что когда дело доходило до физического контакта, когда он касался ее тела, Эмили начинало тошнить. Она боялась, что к тому времени, когда наберется храбрости, чтобы заняться сексом, ее будет так сильно рвать, что она не сможет закончить начатое. Проблема заключалась с том, что, глядя на ладонь Криса на своей груди, она представляла эту же ладонь, хотя и меньше по размеру, которая таскала свежеиспеченное печенье, пока не заметила мама. Или представляла, как он скрещивает длинные пальцы, играя «камень, ножницы, бумага», когда они сидели рядом на заднем сиденье автомобиля, направляясь семьями на отдых.

Иногда ей казалось, что она кувыркается на заднем сиденье джипа с невероятно красивым, сексуальным парнем. А иногда представлялось, что она борется с собственным братом. Как ни пыталась, но отделить одного от другого она была не в силах. Она нежно оттолкнула Криса, пытаясь заставить его сесть. Когда он поднял на нее недовольные глаза, она улыбнулась в ответ. Его губы все еще были блестящими и влажными, а она чувствовала прохладу вокруг соска. Она переплела свои пальцы с пальцами Криса.

– Ты чувствуешь… как это сказать… что мы близки?

Глаза Криса вспыхнули.

– Господи, конечно же!

– Я имела в виду… другое, – поправилась она. – Ну… знаешь… ты мне ближе, чем родной брат.

– У тебя нет братьев.

– Знаю, – ответила Эмили. – Но если бы был, им был бы ты.

Крис улыбнулся.

– В таком случае давай поблагодарим Господа, что я не твой брат! – воскликнул он, вновь наклоняясь к ней.

Она потянула его за волосы.

– А ты когда-нибудь думал обо мне… как о сестре? – нерешительно поинтересовалась она.

– Только не сейчас, – глухо ответил он и коснулся губами ее губ. – Могу тебя заверить, что мне никогда, – он поцеловал ее еще раз, – никогда в жизни, – еще один поцелуй, – не хотелось поцеловать Кейт.

Он отпрянул, набухшая плоть под джинсами обмякла.

– Боже, – вздрогнул он, – ты знаешь, как остудить пыл.

Эмили положила руку ему на грудь. Она любила его грудь, любила легкий пушок на ней, длинные мышцы.

– Прости, я не нарочно.

Она бросилась Крису в объятия и ощутила его близость.

– Давай не будем разговаривать, – предложила она и зарылась лицом в его горячую кожу.


Его дыхание коснулось моего рта – единственный воздух, которым я могла дышать. Его руки начали с лодыжек и стали подниматься вверх по голени, раздвигая ноги, как тиски, и я знаю, что произойдет, когда его пальцы войдут в меня.

Он не даст мне сомкнуть ноги, не даст отпрянуть. На его руке кровь. Он давит мне на плечи и рисует красную линию прямо посреди груди. Грудная клетка с хрустом раскрывается, и я чувствую, как он погружает руки глубоко внутрь. Я вся сжалась, мне неуютно, потом что-то трясется, словно желе. Я поднимаю глаза и вижу, как Крис вгрызается в мое сердце.


– Нет!

Эмили вцепилась в ворот рубашки Криса.

– Нет, – повторила она, а когда его руки еще крепче сжали ее в объятиях, ущипнула его за шею. – Нет! – крикнула она, столкнув его с себя одним жестким ударом. – Я же сказала «нет»! – на одном дыхании выпалила она.

Крис тяжело сглотнул, его эрегированный член розовел над расстегнутыми джинсами.

– Я думал, ты пошутила, – сказал он.

– Господи, Крис… – сказала она. Потерла руки, покрытые «гусиной кожей» и отвернулась. Проблема заключалась в том что в джипе далеко не уйдешь.

Она ждала, пока он обнимет ее за плечи, так было всегда, когда доходило до ссоры. Словно игра – приходить каждый вечер к одной и той же развязке действа. Опустится занавес, а завтра все повторится опять. Но на этот раз Эмили не чувствует объятий Криса. Она слышит, как он застегивает «молнию», как скрипит разложенное сиденье, когда он встает на колени и переползает через Эмили.

– Подвинься, – скупо бросает он, а когда она повинуется, возвращает заднее сиденье в исходное, сидячее положение.

И только когда вспыхнули фары, когда Крис открыл дверцу водителя, чтобы сесть за руль, Эмили поняла, что он собрался уезжать. Она с трудом перелезла вперед и застегнула ремень безопасности, в то время как Крис, газанув, покинул пустую стоянку.

Он ехал быстро и безрассудно – совершенно не похоже на его обычную осторожную манеру вождения. Когда он на двух колесах вошел в поворот, Эмили опустила руку ему на плечо.

– Да что с тобой?

Он пристально взглянул на нее – лицо настолько непроницаемое в свете уличных фонарей, что секунду перед Эмили сидел совершенно незнакомый человек.

– Что со мной? – переспросил он. – Что со мной?

Он резко повернул направо в тупик и рывком перевел рычаг переключения скоростей в нейтральное положение.

– Хочешь знать, что со мной, Эм? – Он схватил ее руку и крепко прижал к низу живота. – Вот что со мной!

Он отпустил ее руку, и Эмили тут же спрятала ее под коленкой.

– Я моту думать только об одном, только одним живу. Но вечер за вечером ты говоришь «нет», а я должен сидеть и справляться с этим самостоятельно. Проблема в том, что я не могу с этим справиться. Больше не в силах.

Эмили зарделась, опустила глаза и услышала, как Крис вздохнул. Потом взъерошил волосы.

– Ты хотя бы понимаешь, – мягко спросил он, – хоть имеешь представление, как сильно я тебя хочу?

Она прикусила губу.

– Хотеть не значит любить.

Он изумленно засмеялся.

– Ты шутишь? Я люблю тебя – Господи Боже! – всю свою жизнь. И желание близости для меня ново. – Он провел большим пальцем по ее виску. – Хотеть не значит любить, – согласился он, – но в моем случае это одно и то же.

– Почему? – выдавила из себя Эмили.

Крис улыбнулся, и ее самая крепкая защита рухнула.

– Потому что это желание, Эм, заставляет меня еще сильнее тебя любить.


Все чувства обострились. Она чувствовала его черное дыхание, ощущала жесткие волосы на его руке, видела, как ее собственное лицо пристально смотрит на нее. На ней было надето что-то с эластичным поясом, резинка хлопнула по бедрам. Знакомые ощущения, когда его ногти оцарапали ее кожу, его ладони стали мять ее соски, ее пылающее лоно.

Но на этот раз появилось что-то новое. Жужжание кружащихся – кого? – пчел. Острый запах дезинфицирующего средства. И очевидный запах кухни, чего-то жаренного на жиру.


Эмили мгновенно проснулась, не в состоянии вспомнить, что же ее так напугало и встревожило, что речь о том, чтобы вновь заснуть, даже не шла. Вероятно, ей снилось то, что должно случиться завтра вечером. В тот вечер, когда они с Крисом договорились в первый раз заняться сексом.

«Заняться любовью», – поправила она себя, как будто эвфемизм поможет примириться с действительностью.

Она пошарила в темноте, пытаясь отыскать свои кроссовки. Вытащила их из-под письменного стола, сунула ноги в кроссовки, но шнурки завязывать не стала. Потом натянула поверх ночной рубашки рубашку Криса, на цыпочках спустилась вниз и вышла из дому.

Для мая было довольно тепло, высоко в небе висела полная луна, свет которой превратил тропинку между угодьями Хартов и Голдов в серебряный ручей. Эмили припустила бегом, между ветвями мелькали ее белые, как стволы берез, мимо которых она бежала, руки.

К удивлению Эмили, когда она добежала до дома Криса, свет в окнах его спальни продолжал гореть. Это в три часа ночи? Со среды на четверг? Она подняла с земли камешек и бросила в окно, и почти мгновенно в квадрате окна появилось его лицо. Свет погас, и уже через секунду Крис стоял в паре шагов от Эмили, в футболке и спортивных трусах, вцепившись в дверной проем. – · Я не смогла заснуть, – призналась Эмили. – Я тоже, – улыбнулся Крис. – Все время думаю о завтрашнем дне и возбуждаюсь.

Эмили ничего не ответила. Пусть думает, что она не спит по этой же причине.

Он сошел с крыльца и поморщился, когда гравий и веточки впились ему в босые ноги.

– Что ж, – предложил он, – давай вместе будем страдать бессонницей.

Он потянул ее к тому месту, где лужайка уходила в лес. Земля здесь была мягче – сосновые иголки, все еще влажные после зимы, и мох, растущий в грязно-зеленых прогалинах. Крис зашагал увереннее, когда они оказались в лесу, направляясь к массивной гранитной плите.

Много воды утекло с тех пор, как они приходили сюда играть с палками вместо мушкетов и галькой вместо пушечных ядер. Крис забрался наверх, на плоскую плиту, и помог взобраться Эмили. Он обнял ее за плечи и оглянулся на свой дом.

– Помнишь, как ты меня отсюда столкнула и мне накладывали швы?

Эмили не глядя потянулась к шраму на подбородке Криса.

– Семнадцать, – сухо констатировала она. – Ты до сих пор не можешь меня простить?

– Я тебя давно простил, – заверил Крис. – Я просто не смог забыть.

– Ладно, – сказала Эмили, расставляя руки, – Столкни и ты меня – и будем квиты.

Крис схватил Эм, она повалилась на спину, засмеялась и лягнула его каблуком в низ живота. Они щекотали друг друга и изворачивались, как в детстве, словно щенята, гоняющиеся за хвостом друг друга. Неожиданно руки Криса легли ей на грудь, а губы оказались в миллиметре от ее губ.

– Говори «дядюшка», – прошептал он и чуть сдавил ее грудь.

– «Дя…» – успела произнести Эмили, прежде чем его язык оказался у нее во рту, а руки с груди соскользнули на бедра, – началась совершенно другая игра.

Эмили закрыла глаза, прислушиваясь к дыханию Криса и гортанному уханью совы.

Так же быстро, как и навалился, Крис встал с Эмили. Он рывком усадил ее и целомудренно обнял.

– Думаю, на сегодня хватит, – сказал он.

Эмили удивленно повернулась к нему.

– Ты вдруг можешь подождать?

В темноте его зубы казались чрезвычайно белыми.

– Я могу, только если в конце туннеля забрезжит свет, – ответил он.

Он обхватил ее руками за талию. Эмили вздрогнула и попыталась убедить себя, что это от холода.


Они лежали на дощатом полу карусели, смотрели на звезды, которые кружились между переплетением резных хвостов и копыт. Они касались плечами, локтями, бедрами – и все, казалось, горело огнем. Крис накрыл ее руку своей ладонью, и она чуть не выпрыгнула из кожи.

Он привстал на локте.

– Что?

Она покачала головой, горло болезненно сжалось.

– Не хочу просто сидеть и ждать, пока это случится, – сказала она. – Хочу побыстрее с этим покончить.

Крис удивленно распахнул глаза.

– Это не смертная казнь, знаешь ли, – заметил он.

– Это ты так думаешь! – пробормотала себе под нос Эмили.

Крис засмеялся и сел.

– Что ж, может, нам лучше немного поболтать, прежде чем все произойдет? – предложил он.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации