Текст книги "Обещание"

Настоящее
Май 1998 года

Гас сидела на краю кровати и поправляла колготки. «Теперь, – безжизненно подумала она, – платье». Она заглянула в гардеробную и достала простое темно-синее платье и пару туфель на низких каблуках ему в тон. Она наденет жемчуг – элегантно и ненавязчиво.

Ей не разрешили присутствовать в зале суда. Свидетелей изолировали до тех пор, пока они не начинали давать показания. По всей вероятности, сегодня ее не вызовут. Возможно, даже не завтра. Она приоделась на тот случай, если вдруг – хоть мельком – удастся увидеть Криса.

Гас слышала шум воды в ванной – Джеймс брился. Создавалось впечатление, что они идут на вечеринку или их вызывают в школу. Только собирались они не в школу.

Джеймс вышел из ванной и увидел, что Гас, наклонившись, с закрытыми глазами сидит на кровати в одном белье и колготках и прерывисто дышит, словно после долгого бега.

Мэлани и Майкл вышли из дома вместе. Ее ноги грузли в мягкой земле – к каблукам пристала грязь. Она открыла дверцу своей машины и, ни слова не говоря, села.

Майкл забрался в свой грузовичок. Он ехал за женой по Лесной ложбине, не сводя глаз с ее машины. По обе стороны широкого тонированного заднего стекла высоко располагались габаритные огни, а чуть пониже, уже вдоль багажника – еще полоска габаритных огней. Каждый раз, когда Мэлани жала на тормоз, габаритные огни вспыхивали и казалось, что машина улыбается.

Кот Барри Делани перевернул чашку с кофе именно в тот момент, когда она уже собиралась ехать в суд.

– Черт, черт, черт! – выругалась она, отодвигая воющего кота от лужи и вытирая ее кухонным полотенцем. Но лужа была слишком большой, и кофе продолжал тоненькими ручейками течь с кухонного стола.

Барри взглянула на раковину, решив, что у нее нет времени убирать беспорядок. Только через несколько дней обнаружилось, что пятно от кофе осталось на белом виниловом полу, и в течение следующих десяти лет она, заходя в кухню, вспоминала Криса Харта.

Джордан опустил свой портфель на кухонный стол и обернулся к Томасу, одной рукой поправляя галстук.

– Что скажешь?

Томас присвистнул.

– Выглядишь отлично, – заверил сын.

– Достаточно хорошо, чтобы выиграть?

– Достаточно хорошо, чтобы надрать обвинению зад! – засмеялся Томас.

Джордан усмехнулся и стукнул сына по спине.

– Выбирай выражения, – вяло пожурил он, взял пачку хлопьев с какао и изменился в лице. – Томас! Ты все съел? – Он нахмурился, заглянув в темные, пустые недра коробки.

Томас с набитым ртом удивленно взглянул на отца.

– Разве ничего не осталось? Папа, я думал, там еще есть хлопья.

Каждое утро перед судом Джордан ел хлопья с какао. Суеверие, которое не имело под собой реальной почвы (сродни тому, почему подающий бейсбольной команды никогда не бреется перед решающей игрой или шулер зашивает в подкладку своего пиджака кроличью лапку). Но, черт побери, это была его примета, и она срабатывала. Съешь хлопьев – выиграешь суд.

Томас заерзал под сердитым отцовским взглядом.

– Я могу сгонять купить, – предложил он.

Джордан хмыкнул.

– Интересно, на чем?

– На велосипеде.

– В таком случае ты успеешь как раз… скорее всего, к обеду. – Джордан покачал головой. – Я просто хочу, – произнес он, стараясь сдерживаться, – чтобы ты иногда думал, а потом делал.

Томас опустил глаза в тарелку.

– Я могу сходить к соседям и узнать, нет ли у миссис Хиггинс хлопьев.

Миссис Хиггинс было семьдесят пять лет, она уже на ладан дышала. Джордан сильно сомневался, что у нее в кладовке завалялись хлопья.

– Забудь! – раздраженно бросил он, протягивая руку к холодильнику за оладьями. – Нет времени.

Было странно снова надеть костюм. Надзиратель вместе с завтраком принес Крису и одежду: пиджак и широкие брюки, которые Крис не носил с тех пор, как его арестовали. Он вспомнил, как они ходили покупать этот костюм. В магазине пахло деньгами и шерстяной тканью. Прыгая на одной ноге в примерочной кабинке, он пытался натянуть брюки, пока мама с Эмили обсуждали, какой брать галстук, и их голоса доносились из-за двери, словно щебет птичек.

– Харт! – окликнул конвойный, стоя на пороге камеры. – Пора.

Крис шел по блоку в костюме, на висках выступили бисеринки пота – его страшила подозрительная тишина, которую хранили обитатели остальных камер. Нетрудно было догадаться почему. Невозможно видеть, как человек идет на суд, и не задумываться над тем, что это ждет и тебя.

За Крисом заперли тяжелые двери, и конвойный повел его к одному из помощников шерифа, которые находились в здании окружного суда Графтона.

– Удачи! – пожелал он, надевая на Криса наручники и пристегивая их к цепи на поясе.

Помощник шерифа подождал, пока конвойный отопрет входную дверь, и, крепко держа Криса чуть ниже локтя, вывел его из тюрьмы.

Крис впервые за семь месяцев оказался на улице, где его окружали только горы и ленивое течение реки Коннектикут. С фермы, расположенной рядом с тюрьмой, потянуло навозом. Крис глубоко вздохнул, подставил лицо солнцу, впитывая его лучи, ноги у него подкосились под тяжестью мнимой свободы.

– Идем, – поторопил его помощник шерифа, толкая в сторону здания суда.

В зале суда было подозрительно пусто, большинство участников этой трагедии выставили за его пределы как свидетелей. На скамье прямо за столом защиты сидел чопорный Джеймс. Джордан, который прибыл несколькими минутами ранее, сидя на стуле и закинув ногу на ногу, беседовал с коллегой, но замолчал, как только открылась боковая дверь. Джеймс проследил за его взглядом и увидел Криса.

Пристав провел Криса к столу защиты. Джеймс почувствовал, как у него сдавило горло, и не успел опомниться, как уже протягивал руку через перегородку, чтобы коснуться сына.

Крис сидел прямо перед Джеймсом, но так, что достать до него было невозможно.

«Они специально так сделали», – подумал Джеймс.

– Это уже лишнее! – выкрикнул Джордан, указывая на наручники.

Зрелище ужасное, но вполне ожидаемое. На самом деле именно Джордан вскользь говорил о наручниках Хартам, поэтому Джеймс не понимал, что так возмутило адвоката. Яростно жестикулируя, он направился с прокурором к кабинету судьи.

Крис обернулся.

– Папа… – выдохнул он.

Джеймс опять протянул руку. Впервые в жизни ему было наплевать, что на него смотрят все присутствующие. Он перешагнул через перегородку и опустился на стул, где до него сидел Джордан. Потом обнял сына, всем телом прижимаясь к нему так что репортеры и зеваки, ввалившиеся в зал суда поглазеть на подсудимого, даже не увидели, что он в наручниках.

В кабинете судьи возмущался Джордан.

– Ради всего святого, Ваша честь! – негодовал он. – Раз уж мы заговорили, давайте я наплету ему косичек, заставлю отрастить бороду и – черт, почему бы и нет? – вытатуирую на лбу свастику, чтобы у присяжных сразу же, еще до начала суда, сложилось предубежденное отношение.

Барри закатила глаза.

– Ваша честь, в рамках действующего законодательства оставлять лицо, обвиняемое в убийстве, в наручниках во время судебного заседания.

Джордан повернулся к ней.

– И что, по-вашему, он сделает? Забьет кого-то до смерти шариковой ручкой? – Он повернулся к судье. – Как всем нам известно, кандалы надевают для того, чтобы показать, что обвиняемый опасен.

– Харт опасен, – понизив голос, заметила Барри. – Он убил человека.

– Прибереги свое красноречие для присяжных, – прошептал себе под нос Джордан.

– Господи боже! – воскликнул Пакетт, сплевывая ореховую скорлупу в руку. – И таким будет весь процесс? – Он прикрыл глаза и потер виски. – Может, это и будет воспринято как прецедент, мисс Делани, но я рискну предположить, что Крис Харт не станет впадать в кровавое буйство. Во время судебного заседания подсудимый может оставаться без наручников.

– Благодарю, Ваша честь, – произнес Джордан.

Барри повернулась, задев Джордана плечом, и вышла из кабинета.

– Должно быть, у защиты совсем слабые позиции, – прошептала она, – если адвокат уже молит суд о снисхождении.

Джордан ободряюще улыбнулся Крису, который продолжал растирать запястья.

– Это, – кивнул он на вновь обретенную Крисом свободу, – великолепный знак.

Крис искренне не понимал почему, ведь даже кровожадный убийца будет полным идиотом, если станет набрасываться на людей прямо в зале суда. Он понимал, как понимал и Джордан, – черт, да все понимали! – единственная причина, по которой его ввели в зал суда в наручниках, – это желание унизить его достоинство.

– Не смотри на прокурора, – продолжал Джордан. – Она будет говорить ужасные вещи, но во время вступительной речи тебе можно не смотреть. Не обращай на нее внимания.

– Не обращать внимания, – послушно повторил Крис.

Худощавый парень с адамовым яблоком величиной с крупное яйцо приказал всем встать.

– Председательствует его честь Лесли Ф. Пакетт, – возвестил он, и в боковую дверь вошел мужчина в развевающейся мантии, на ходу что-то с треском раскусывая.

– Прошу садиться, – сказал судья, открывая папку. Потом достал из стоящей перед ним низкой квадратной банки орех и заглотил его, словно кит креветку. – Слово предоставляется обвинению, – произнес он.

Барри Делани встала и повернулась к присяжным.

– Дамы и господа! – начала она. – Меня зовут Барри Делани, я представляю обвинение от лица штата Нью-Гемпшир. Я хочу поблагодарить каждого из вас за то, что согласились на такую важную миссию. Вы здесь для того, чтобы обеспечить торжество правосудия в зале суда. В данном случае правосудие заключается в том, чтобы вы, все двенадцать человек, признали этого человека, – она подняла палец и указала на обвиняемого, – Кристофера Харта виновным в убийстве! Да, убийстве. Вы, вероятно изумлены, но еще больше вас шокирует то, что я указываю на красивого молодого человека. Держу пари, вы даже, про себя подумали: «Этот парень совсем не похож на убийцу». – Она повернулась и внимательно посмотрела на Криса. Ее примеру последовали все присяжные. – Он похож на… обычного старшеклассника. Он абсолютно не соответствует образу убийцы, который создал Голливуд Но, дамы и господа, здесь не кино. Здесь настоящая жизнь, а в жизни Кристофер Харт убил Эмили Голд. По окончании процесса вы узнаете истинное лицо обвиняемого: под этим модным костюмом и красивым голубым галстуком скрывается хладнокровный убийца. – Она мельком взглянула на Джордана. – Защита попытается сыграть на ваших чувствах и станет убеждать, что это было не доведенное до конца самоубийство. Но произошло совсем другое. Позвольте, я изложу вам суть. – Она обернулась, оперлась руками о перила, отделяющие скамью присяжных от остального зала, и адресовала свою речь пожилой седовласой женщине в цветастом хлопчатобумажном платье. – Седьмого ноября в шесть часов вечера Кристофер Харт вошел в кабинет на цокольном этаже своего дома, где стоял запертый сейф с оружием, и взял кольт сорок пятого калибра. Положил пистолет в карман куртки и поехал за своей девушкой, Эмили. Он повез ее на карусель на Набережной приливов. С собой подсудимый прихватил еще и ликер. Они с Эмили выпили, занялись сексом, а потом подсудимый, продолжая обнимать Эмили, вытащил пистолет. После непродолжительного сопротивления Кристофер Харт поднес дуло пистолета к правому виску Эмили и выстрелил. – Она сделала театральную паузу, чтобы до присутствующих дошел смысл сказанного. – Дамы и господа, вы услышите показания детектива Анны-Мари Маррон. Она расскажет вам, что у полиции имеется пистолет с отпечатками пальцев подсудимого. Вы выслушаете показания окружного судмедэксперта, который засвидетельствует, что угол, под которым вышла пуля, практически исключает вероятность того, что Эмили Голд сама нажала на спусковой крючок. Вы услышите показания продавщицы ювелирного магазина из города, что Эмили купила часы за пятьсот долларов Крису в подарок на день рождения, который наступил через месяц после ее смерти. И подруга Эмили, и ее мать поведают вам, что Эмили не была склонна к самоубийству. Вы также узнаете мотив Кристофера Харта: зачем, черт возьми, он застрелил свою девушку? Видите ли, дамы и господа, Эмили была на третьем месяце беременности. – Одна из присяжных тихо ахнула, и Барри улыбнулась. – у этого молодого человека были большие планы на будущее, и он не хотел, чтобы ребенок или школьная влюбленность их разрушила, поэтому он решил – без преувеличений – · избавиться от проблемы. – Она отошла от скамьи присяжных. – Подсудимому предъявлено обвинение в убийстве первой степени. Человек виновен в убийстве первой степени, когда он намеренно причинил смерть другому человеку, когда его действия до самого конца были умышленными и заранее обдуманными. Крис Харт лишил Эмили Голд жизни намеренно? Безусловно. Носили ли его действия в тот вечер заранее обдуманный и умышленный характер? Несомненно. – Она развернулась на каблуках, холодные зеленые глаза уперлись в Криса. – В Библии сказано, дамы и господа, что дьявол имеет много обличий. Не дайте ему себя одурачить.

– Отличная речь. Мисс Делани прекрасно справилась со своей работой, не так ли? – Джордан встал и медленно направился к присяжным. – К сожалению, права она только в одном: в том, что Эмили Голд… мертва. – Он развел руками. – Это трагедия. Я здесь, чтобы вы не позволили произойти еще одной: не позволили этому молодому человеку отвечать за преступление, которое он не совершал. Только представьте на мгновение, как тяжело потерять любимого человека. Такое ведь случалось с вами, – Джордан взглянул на ту же седовласую даму, которую выделила Делани. – И с вами, – обратился он к фермеру, лицо которого было так густо покрыто морщинами, что казалось почти гладким. – Мы все кого-то теряли. И Крис недавно потерял. Вспомните, что вы чувствовали, когда подобное случалось с вами, вспомните боль незатянувшейся раны, а теперь представьте весь ужас, если вас обвинят в убийстве этого человека. Обвинение утверждает, что Кристофер Харт совершил убийство, но это не так. Он чуть не наложил на себя руки. Он видел, как его девушка покончила с собой, но потерял сознание, не успев застрелиться. Все улики, о которых упоминало обвинение, не противоречат версии двойного самоубийства. Я еще надоем вам, указывая на противоречия. Сейчас я лишь хочу вас попросить: внимательно слушайте показания свидетелей, внимательно изучайте улики… потому что все, что обвинение рассматривает как доказательство убийства, можно толковать двояко. Дамы и господа, чтобы признать Криса Харта виновным в убийстве, вы должны быть абсолютно уверены – должно отсутствовать малейшее основание для сомнения! – что события, которые вам описала мисс Делани, на самом деле происходили. Единственное, чем располагает обвинение, – это им же придуманной картиной случившегося. – Он вернулся к своему месту за столом защиты и положил руки на плечи подзащитного. – Когда процессе закончится, у вас появятся не только обоснованные сомнения – вы поймете, что это было не убийство. Эмили Голд хотела покончить с собой, а Крис решил последовать за ней. Он настолько любил Эмили, что не представлял своей жизни без нее. – Джордан покачал головой и повернулся к Крису. – Это не преступление, дамы и господа. Это трагедия.

– Обвинение вызывает в качестве свидетеля детектива Анну-Мари Маррон.

В зале зашептались, пока приводили к присяге первого свидетеля. Анна-Мари непринужденно уселась, как человек, которому не впервой выступать в суде, и остановила свой взгляд на присяжных.

На Анне-Мари Маррон был простой черный костюм, волосы собраны в узел на затылке. Если бы не кобура, выглядывающая из-под пиджака, было бы легко забыть, что перед вами полицейский.

Барри Делани расхаживала перед свидетельской трибуной.

– Пожалуйста, назовите суду свое имя и домашний адрес.

Детектив назвала, Барри кивнула.

– Скажите нам, кем вы работаете.

– Я детектив, сержант Бейнбриджской полиции.

– Как долго вы служите в полиции?

– Десять лет. – Она улыбнулась. – В июне будет десять.

Последовал краткий допрос о ее квалификации, о работе в полицейской академии, об опыте работы в полиции. Тут Барри остановилась и положила руку на перила свидетельской трибуны.

– Кто проводил расследование обстоятельств смерти Эмили Голд?

– Я, – ответила детектив.

– Вы установили причину смерти?

– Да. Смерть наступила от выстрела в голову.

– Значит, в деле фигурирует оружие?

– Кольт сорок пятого калибра.

– И вам удалось обнаружить оружие преступления?

Анна-Мари кивнула.

– Пистолет находился на месте преступления, – сказала она. – Лежал на карусели. Мы изъяли пистолет и провели различные баллистические экспертизы.

– Этот пистолет вы обнаружили на месте преступления? – спросила Барии, поднимая вверх кольт сорок пятого калибра.

– Этот, – подтвердила детектив Моррон.

– Ваша честь, – обратилась Барри к суду, – я бы хотела приобщить к делу это вещественное доказательство под номером один.

Она провела обычную процедуру: показала пистолет Джордану, который лишь отмахнулся от улики.

– Вы выяснили, откуда этот пистолет?

– Да. Мы обнаружили, кому он принадлежит. Джеймсу Харту.

Джеймс сидящий за столом защиты, при звуке своего имени вздрогнул.

– Джеймсу Харту, – повторила прокурор. – Он имеет какое-то отношение к подсудимому?

– Протестую! – выкрикнул Джордан. – Вопрос не по существу.

– Отклоняется, – сказал судья.

Детектив перевела взгляд с судьи на Барри Делани.

– Он его отец.

– Вам удалось побеседовать с Джеймсом Хартом?

– Да. Он сказал, что это пистолет из его коллекции оружия, но кольт все еще используется для стрельбы по мишеням. Он также сообщил, что его сын знаком с оружием, имел к нему доступ и пользовался для стрельбы по мишеням.

– Расскажите суду, какие экспертизы были проведены с оружием.

Детектив Маррон заерзала на стуле.

– Мы узнали, что была выпущена только одна пуля, которая и вошла в висок потерпевшей и вышла из затылка, а потом застряла в карусели. Мы обнаружили, что гильза все еще находилась в барабане, вместе со второй пулей, которую так и не выпустили. Отпечатки пальцев Кристофера Харта обнаружились на обеих пулях.

Барри решила уточнить.

– Говоря «Кристофер Харт», вы имеете в виду подсудимого?

– Да, – подтвердила детектив Маррон.

– Гм… – Барри повернулась к присяжным, как будто впервые задумавшись над этой деталью. – Значит, его отпечатки пальцев были обнаружены на обеих пулях. Другие отпечатки на пулях были обнаружены?

– Нет.

– По-вашему мнению, о чем это свидетельствует?

– Он единственный, кто держал эти пули в руках.

– Понятно, – произнесла Барри. – Еще какие-нибудь экспертизы были проведены?

– Да, стандартная баллистическая экспертиза на наличие отпечатков пальцев на самом пистолете. На нем мы обнаружили как отпечатки пальцев Кристофера Харта, так и отпечатки пальцев Эмили Голд. Однако отпечатки мистера Харта были на всем пистолете, а отпечатки пальцев потерпевшей только на стволе.

– Можете проиллюстрировать ваши слова? – попросила Барри, поднимая кольт с прикрепленной к нему новой биркой.

Детектив непринужденно взяла в руки пистолет.

– Отпечатки пальцев мистера Харта обнаружены здесь, здесь и здесь, – показала она. – А отпечатки Эмили Голд только в этой области. – Она поскребла пальцем по грубому стальному стволу.

– Но чтобы произвести выстрел из этого пистолета, детектив Маррон, куда вы должны были бы положить руки? – Она подождала, когда Анна-Марри укажет на рукоять. – И отпечатков пальцев Эмили Голд там не было?

– Не было.

– Однако были отпечатки мистера Харта?

– Протестую, – лениво вмешался Джордан. – Вопрос уже был задан.

– Поддерживаю, – произнес судья Пакетт.

Барри повернулась к Джордану спиной.

– Какие-нибудь еще экспертизы на месте преступления проводились?

– Да. Тест на наличие крови. Разбрызгивается специальная субстанция, люминол, с помощью которой определяют характер брызг крови. Основываясь на узорах при разбрызгивании крови, а также учитывая угол, под которым пуля застряла в карусели, мы определили, что в момент выстрела Эмили Голд стояла, а перед ней, очень близко, стоял кто-то еще. Мы также выяснили, что она несколько минут лежала на спине, истекая кровью, прежде чем ее переместили в положение, в котором ее и обнаружила приехавшая на место преступления полиция.

– В каком именно?

– Она истекала кровью, голова лежала на коленях подсудимого.

– Люминол что-нибудь еще обнаружил?

– Да. Большое пятно крови, не похожее на брызги крови после пулевого ранения, в том месте, где предположительно подсудимый ударился головой.

– Протестую! – Джордан кивнул на Криса. – Хотите посмотреть шрам?

Пакетт взглядом остудил его пыл.

– Продолжайте, мисс Делани, – разрешил он.

– По этому пятну можно установить, каким образом и почему подсудимый упал?

– Нет, – ответила детектив. – Можно только сказать, что он лежал неподвижно минут пять и истекал кровью.

– Понятно. Что-нибудь еще?

– И на одежде подсудимого, и на одежде потерпевшей были обнаружены частички пороха. Мы также провели экспертизу на наличие пороха на пальцах потерпевшей.

– И что обнаружили?

– На пальцах Эмили Голд частички пороха отсутствовали.

– При самоубийстве, когда потерпевший держит пистолет в руке, чтобы застрелиться, на пальцах обычно обнаруживаются частички пороха?

– Несомненно. Именно это и навело меня на мысль, что Эмили Голд себя не убивала.

Барри секунду помолчала, разглядывая лица присяжных. Они все смотрели на нее. Каждый из двенадцати присяжных сидел на краешке стула, некоторые прилежно делали записи в предложенных им блокнотах.

– Полиция еще что-нибудь обнаружила на месте преступления?

– Мы обнаружили бутылку виски «Канадиан клаб».

– Ага… употребление алкоголя несовершеннолетними, – улыбнулась Барри.

Детектив тоже усмехнулась.

– Тогда это меня мало заботило.

На это заявление уже возразил Джордан.

– Ваша честь, – вмешался он, – в чем заключается вопрос, я что-то не расслышал.

Пакетт перекатил во рту орех и ловко засунул его за щеку.

– Следите за речью, прокурор, – предупредил он Барри.

– Что-то вас удивило в результатах вскрытия?

Анна-Мари кивнула.

– Потерпевшая была беременна. Одиннадцать недель.

Прокурор расспросила детектива о допросах подруг Эмили Голд, ее соседей – исключая, разумеется, Хартов, ее родителей и учителей.

– Детектив Маррон, у вас была возможность побеседовать с подсудимым?

Барри убедилась, что Анна-Мари смотрит ей прямо в глаза. Маррон была хорошим полицейским, настоящим профессионалом, но ее предупредили, что не следует говорить о встрече с Крисом в больнице. Закон не позволял даже упоминать об этой беседе, ссылка на этот разговор может быть расценена как повод признать данное судебное разбирательство незаконным.

– Да. Он явился в полицейский участок одиннадцатого ноября. Я зачитала ему его права, он от них отказался.

– Вот это протокол допроса от одиннадцатого ноября?

Прокурор достала папку с логотипом полиции Бейнсбриджа.

– Да, – подтвердила детектив.

– Как быстро, детектив, после встречи с Кристофером Хартом вы составили этот протокол?

– Сразу после его ухода.

– В чем заключалась суть вашей беседы?

– Мистер Харт в основном рассказывал, что принес на место преступления пистолет и, находясь там, видел, как Эмили Голд застрелилась.

– Это соответствовало имеющимся у вас уликам?

– Нет.

– Почему?

Детектив Маррон вздернула подбородок и посмотрела на Криса. Он почувствовал, как запылали щеки, и с трудом заставил себя не отвести взгляда.

– Даже если бы вместо всех имеющихся улик имелась одна… если бы мы имели только пулю, которая прошла через голову потерпевшей под странным углом…

– Возражение!

– Или синяки на запястьях, а все остальные улики подтверждали версию самоубийства…

– Возражение!

– …или хотя бы один человек упомянул, что Эмили была угнетена. Но слишком многое не укладывалось в общую картину.

– Протестую, Ваша честь!

Судья, прищурившись, взглянул на Джордана.

– Протест отклонен.

Сердце Барри неистово заколотилось.

– Таким образом, по вашему мнению как специалиста, это не было самоубийством, несмотря на показания подсудимого. Из полученных улик – отпечатков пальцев, узора брызг крови, частичек пороха, бутылки виски, показаний свидетелей – у вас сложилась иная версия случившегося?

– Да, – решительно заявила детектив Маррон. – Ее убил Кристофер Харт.

– Почему вы пришли к такому выводу?

Анна-Мари начала говорить, рисуя картину случившего которая повисла в зале суда, словно гобелен – в мельчайших деталях. Картину, на которую нельзя не обратить внимания.

– Эмили была счастливым ребенком, которого ни один человек – ни учителя, ни родители, ни друзья – никоим образом не считали угнетенной. Она была красива, популярна, в отличных отношениях с родителями – образцовая дочь. Она была на третьем месяце беременности, носила ребенка своего парня. Крис учился в выпускном классе, собирался поступать в колледж, уже подал документы – он явно находился в той ситуации, когда ребенок в его жизни был абсолютно не нужен, как не нужна и девушка, прилипшая к нему.

Джордан хотел было возразить, что это все домыслы, но понял, что это лишь ослабит его позиции, а показания свидетеля приобретут большую значимость, чем ему хотелось бы. Он громко вздохнул, надеясь дать понять присяжным, насколько смешной ему кажется теория Маррон.

Детектив понизила голос, и присяжные подались вперед, чтобы лучше слышать.

– Поэтому он придумал поехать на карусель на романтическое свидание. Он дал Эмили выпить, пытаясь напоить ее, чтобы она не могла оказать сопротивление, когда он достанет пистолет. Они занялись сексом, оделись, он обнял ее, и не успела она понять, что происходит, к ее голове у же был приставлен пистолет. – Анна-Мари подняла руку к виску, потом опустила. – Она стала вырываться, но он был больше и сильнее. И он выстрелил. Вот так, – вздохнула она, – все, по моему мнению, происходило.

Барри направилась к столу обвинения, готовая передать свидетеля защите.

– Благодарю, детектив. И последний вопрос Еще что-нибудь важное удалось узнать во время допроса Кристофера Харта в полицейском участке?

Анна-Мари кивнула.

– Он должен был подписать бумаги, что согласен давать показания – стандартная процедура. Он взял ручку левой рукой. Когда я задала ему вопрос, он ответил, что является левшой.

– А почему это существенно, детектив?

– Потому что по траектории пули и характеру брызг крови мы знаем, что с Эмили, лицом к девушке, стоял кто-то еще А если этот человек выстрелил ей в правый висок, значит, он должен быть левшой.

– Благодарю, – сказала Барри. – Больше вопросов не имею.

Джордан поднялся для первого перекрестного допроса и улыбнулся Анне-Мари Маррон.

– Детектив, – начал он, – мы все слышали, как вы говорили мисс Делани, что уже десять лет служите в полиции. Десять лет. – Он присвистнул. – Большой срок на государственной службе.

Анна-Мари кивнула. Она была слишком умна и опытна, чтобы расслабиться, как планировал Джордан.

– Я люблю свою работу, мистер Макфи.

– Да? – Джордан широко улыбнулся. – Я тоже.

Кто-то из присяжных засмеялся.

– За десять лет сколько убийств вы расследовали?

– Два.

– Два, – повторил Джордан. – Два убийства. – Он нахмурился. – Это второе?

– Верно.

– Значит, до этого вы расследовали лишь одно?

– Да.

– В таком случае, почему именно вам поручили вести это расследование?

Анна-Мари залилась румянцем.

– У нас маленький участок. Я старший детектив. Поэтому выпало мне.

– Значит, это ваше второе убийство, – повторил он, пытаясь подчеркнуть неопытность специалиста в данном вопросе. – Вы начали с того, что осмотрели оружие, верно?

– Да.

– И обнаружили на нем отпечатки пальцев двоих людей?

– Да.

– И обнаружили две пули?

– Да.

– Но если человек хочет застрелить кого-то в упор, зачем ему две пули?

– По-разному бывает, – ответила детектив.

– Я понимаю, что расследовать убийство для вас в новинку, детектив, – продолжал Джордан, – но все же ответьте: нужны ему две пули или нет?

Он видел, как Анна-Мари сжала губы.

– Не нужны, – сквозь зубы ответила она.

– С другой стороны, – гнул свое Джордан, – это имеет смысл, если вы с другом планируете совершить двойное самоубийство, ведь тогда понадобятся две пули?

– Да.

– И отпечатки пальцев Кристофера Харта были на этих пулях?

– Да.

– Не противоречит ли тот факт, что только отпечатки пальцев Криса обнаружены на этих пулях, версии о двойном самоубийстве, если, по словам Криса, это пистолет его отца и он принес его с собой?

– Нет.

– По сути, разве не было бы странно обнаружить на пулях, отправленных в барабан, отпечатки пальцев Эмили, если она совершенно не умела обращаться с оружием?

– Думаю, было бы.

– Отлично. Вы также сообщили мисс Делани, что проводили экспертизу этого пистолета.

– Верно.

– На самом пистолете были обнаружены отпечатки пальцев не только Криса, но и Эмили, я не ошибаюсь?

– Нет.

– Соответствует ли действительности тот факт, что вы обнаружили на пистолете отпечатки пальцев еще одного человека?

– Да. Они совпадают с отпечатками пальцев Джеймса Харта, отца подсудимого.

– Правда? Но он же не проходил подозреваемым по делу в ходе расследования?

Анна-Мари вздохнула.

– Потому что эти отпечатки были единственной уликой, указывающей на его возможное присутствие на месте преступления.

– Таким образом, нельзя полагаться только на отпечатки пальцев, верно? Наличие чьих-то отпечатков пальцев на оружии не означает, что человек прикасался в нему именно в тот вечер.

– Верно.

– Вы обнаружили отпечатки пальцев Эмили на стволе – . сказал Джордан, подходя к месту, где лежали улики. – Суд не возражает, если я возьму пистолет? – спросил он, указывая на кольт. Потом осторожно взял его. – Отпечатки Криса вы обнаружили вот здесь, на рукоятке?

– Правильно.

– Но на спусковом крючке четких отпечатков пальцев не обнаружено?

– Нет.

Джордан задумчиво кивнул.

– Правда ли, что достаточно всего полусантиметрового отпечатка, на самом деле крошечного участочка, чтобы определить, кому они принадлежат?

– Ну да, – ответила Анна-Мари, – но это должен быть правильный участок. Определенный.

– Значит, снять отпечатки пальцев не так легко, как показывают в кино?

– Нет.

– Они могут быть затерты более свежими отпечатками?

– Да.

– В действительности, детектив, снятие отпечатков пальцев далеко не точная наука, как по-вашему?

– Вы правы.

– Если я возьму этот пистолет и выстрелю, а потом его возьмете вы и тоже выстрелите, существует ли вероятность, что моих отпечатков на спусковом крючке не окажется?

– Существует, – согласилась Анна-Мари.

– Значит, существует вероятность того, что Эмили нажала на спусковой крючок, а потом Крис, когда взял пистолет, затер, если хотите, ее первоначальные отпечатки?

– Существует.

– Позвольте мне подытожить: несмотря на то что во время экспертизы на спусковом крючке не обнаружены отпечатки пальцев Эмили Голд, вы, детектив Маррон, можете без тени сомнения сказать, что она никогда не прикасалась к крючку.