Текст книги "Ангел – хранитель"

Глава 8

Джейд очнулась, словно от толчка, и с удивлением обнаружила, что лежит в постели. Боже праведный, никак она и впрямь потеряла сознание!

Пытаясь примириться с этим унижением, Джейд не сразу обратила внимание на то, как врывавшийся в распахнутое окно ветерок холодит ее обнаженное тело.

Открыв глаза, она увидела по сторонам кровати Стернса и Кейна. Одного взгляда на их хмурые лица было достаточно, чтобы вновь впасть в забытье.

– Пуля прошла навылет, – пробормотал Кейн.

– Слава тебе, Господи, – прошептал Стернс.

– Кто из вас двоих, негодяи, посмел раздеть меня, пока я была без чувств?! – ломким, как первый лед, голоском негодующе воскликнула девушка.

Стернс едва не подпрыгнул, Кейн же лишь улыбнулся.

– Вам уже лучше, миледи?

– Да, спасибо. Стернс, зачем вы держите меня за руку?

– Чтобы вы не двигались, миледи.

– Ну, теперь можете меня отпустить. Мне вовсе не улыбается оставаться во власти Кейна. – С этими словами она немедленно попыталась отстраниться. – Ты делаешь мне больно, Кейн, – прошептала она.

– Я почти закончил, Джейд.

Ужасно грубо, и в то же время в голосе прозвучало сочувствие. Опять эта двойственность!

– Мог бы говорить чуть-чуть повежливее, – пожаловалась она. – Ума не приложу почему… – И тут она вдруг жалобно охнула.

– Слишком туго? – немедленно спросил он, посмотрев на нее полными сочувствия глазами. Видимо, он неосторожно наложил на рану повязку.

– Думаешь, что я во всем виновата, да? – причитала она. – Думаешь, что я нарочно…

– Ах, миледи, – вмешался Стернс. – Маркиз ни в чем вас не винит. Ведь вы не нарочно подставили себя под выстрел. Просто маркиз подчас бывает несколько…

– Несдержан? – подхватила она.

– Да, – кивнул дворецкий. – Он бывает несдержан, когда сильно беспокоится.

– Прости, если ты так беспокоишься из-за меня, – через некоторое время произнесла Джейд. – Неужели рана так опасна, как кажется?

Внимание Кейна все еще было приковано к повязке, но он не преминул заметить:

– Задеты только мягкие ткани. Ты мигом поправишься.

Джейд тотчас полегчало.

– Прикройте мне ноги, Стернс, и не вздумайте смотреть, – приказала она.

Озабоченный дворецкий невольно улыбнулся: она вновь начинала обретать прежнюю самоуверенность.

На Джейд в данный момент была надета лишь нижняя сорочка, и одна сторона этого воздушного одеяния была безжалостно исполосована ножом. Теперь, коль скоро угроза жизни миновала, можно было подумать и о приличиях.

Дворецкий выполнил приказ и удалился распорядиться насчет ужина. Они с Кейном остались наедине.

– Слава богу, что рана не опасна. Мне показалось, что я умираю, Кейн.

Он уселся на край кровати, взял ее за руку и улыбнулся. Сердце замерло у нее в груди.

– Кажется, ты что-то недоговариваешь.

– Поразительная проницательность, сэр, – съязвила она. – Конечно, нет. Ведь если бы я вздумала умирать, тебе пришлось бы находиться возле смертного одра. Но в конце концов, скорее всего ты сам виноват. – Ей пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться. Уж очень растерянный вид сделался у Кейна.

– Что?! – выдавил он под ее выжидательным взглядом.

– Я еще сама толком не могу объяснить, – небрежно откликнулась она. – А теперь дай мне честное слово, Кейн. Я не усну, если ты меня оставишь хоть на миг.

– Хорошо, любимая. – Его улыбка стала чертовски лукавой. – Я не оставлю тебя ни днем, ни ночью.

– По ночам можешь спать у себя в кровати, – заметила она, уловив скрытый смысл последней фразы.

– Неужели? – сухо осведомился он.

Джейд почла за благо больше его не дразнить, из опасений, что его несдержанность перейдет все границы. А потом, она как-никак выиграла этот раунд!

Неудобства и страдания, причиняемые раной, окупались сторицей. Ведь теперь появилась превосходная причина удерживать Кейна. Ха, ей просто придется немножко поболеть, пока не вернется Натан.

Она и не представляла, что так устала за день. Сон навалился мгновенно – она даже не успела снять с коленей поднос с ужином и проснулась всего раз за ночь. На ночном столике мягко сияли свечи. Джейд вспомнила о Мэттью с Джимбо и скинула одеяло.

Тут она заметила Кейна. Он раскинулся в кресле рядом. Свободная рубашка распахнута на груди, босые ноги на краю постели. Он спал беспробудным сном.

Джейд бессовестно долго не могла оторвать от него глаз. Боже, до чего он красив! А для нее он к тому же давно перестал быть просто неотразимым. Он стал для нее уютной гаванью после бури, и она с трудом подавляла желание опереться на него, позволить ему заботиться о себе.

Но тут ангел-хранитель захрапел, чем помог ей выйти из транса. Тихонько соскользнув с кровати, она подхватила свечу и подошла к окну.

Неяркое пламя едва пронизывало ночную тьму. Негоже заставлять своих людей так долго пребывать в неизвестности. На улице шел дождь. «Заметив мой сигнал раньше, они наверняка успели бы найти сухое место для ночлега», – подумала она.

– Что ты делаешь?

Джейд едва не выронила свечу, голос Кейна показался ей ударом грома.

– Просто захотелось поглядеть в окно, – прошептала она, обнаружив, что он стоит всего лишь в каком-то футе от нее. – Вряд ли стоило из-за этого будить тебя.

Волосы его растрепались, и оттого он казался еще более сонным, чем минуту назад. Непослушная прядь упала на лоб, создавая у Джейд ощущение его беззащитности. Она поправила темный локон, не сразу поняв, что делает.

– Успеешь наглядеться в окно и завтра, – заметил он охрипшим со сна голосом. Засим забрал свечу, вновь поставил ее на столик и надменным жестом указал на постель.

– Болит? – спросил он.

Вряд ли он на самом деле так уж беспокоится о ней, ведь он едва подавил зевок. И посему она заявила:

– Да. Правда, не очень сильно, – торопливо добавила она, увидев, как его лицо мгновенно помрачнело. – А почему ты спишь в кресле?

– Потому что ты разлеглась на всю кровать, – отвечал он, снимая рубашку. – Мне не хотелось тебя беспокоить.

– Беспокоить? Это с какой же стати тебе меня беспокоить?..

Кейн задул свечи, поправил одеяла и улегся рядом с Джейд. А потом соизволил дать исчерпывающий ответ:

– Я побуду с тобой, только пока ты не заснешь.

– Но, Кейн, это же совершенно неприлично…

– Засыпай, любимая. Тебе надо отдохнуть.

Она застыла, чувствуя, как он обнял ее. Он положил руку ей на грудь, и все попытки сбросить ее привели лишь к тому, что он схватил девушку за руки.

– На самом деле это совершенно… – Она умолкла на полуслове, осознав, что протестовать бесполезно. Кейн уже успел захрапеть и наверняка не слышал ни единого слова.

Ладно, нет большого вреда в том, что она позволит ему немного поспать в ее постели. В конце концов, она изрядно вымотала этого мужчину, и он имеет право на отдых. Она уже отлично знала, каким он может быть грубым, когда устал и встревожен. И как ни странно, ей даже немного нравились эти его вспышки.

Джейд устроилась поуютнее и закрыла глаза. Какое-то шестое чувство подсказывало, что Кейн не сделает ей ничего плохого. Ведь он джентльмен, к тому же дал слово, что не будет ее принуждать.

Она явно устала не меньше, так как провалилась в сон, не успев додумать некой фривольности, посетившей ее рассудок.

Ах, если бы Кейн вдруг перестал вести себя как джентльмен!

Поиски доктора, сэра Харвика, заняли целых двое суток. Кейну пришлось рассылать гонцов и в Лондон, и по своим сельским усадьбам. Наконец его обнаружили в резиденции леди Маквилльямс – он принимал там роды. Гонец прибыл с ответом, что, управившись, сэр Харвик немедленно отправится в поместье Кейна.

Кейн с ума сходил от беспокойства, но Джейд напомнила, что в таком ее состоянии угрозы для жизни не существует. Она и вправду стала чувствовать себя намного лучше, так что нет никакой необходимости ковыряться у нее в боку.

Роль умирающей страдалицы вскоре прискучила Джейд.

Судя по всему, природа также решила всласть поиздеваться над ней. Дождь лил не переставая с момента их приезда.

Мрачным настроением Кейн, в свою очередь, напоминал загнанного зверя. Каждый раз, заходя в комнату Джейд, он принимался метаться взад-вперед, сцепив руки за спиной и донимая ее вопросами о прошлом, о брате и обо всем, что предшествовало увиденному ею убийству.

Он не в силах был скрывать снедавшее его раздражение. Разговаривая с ним, Джейд все больше нервничала. Она не позволяла себе выложить ни чересчур много правды, ни чересчур много лжи. Боже, какая же это была утомительная работа!

Между ними все чаще возникали перепалки. Джейд укоряла его, что он, видимо, сожалеет, что вообще связался с ней, а оскорбленный в лучших чувствах маркиз не располагал возможностью опровергнуть ее слова.

Кейн, видимо, уже перестал считать ее привлекательной. Ведь он ни разу не поцеловал ее, не попытался спать вместе с ней, а к исходу третьего дня вообще был не в состоянии нормально беседовать.

На следующий день клетка, в которую заключила себя Джейд, рухнула. Она сорвала свежую повязку, наложенную Стернсом всего пару часов назад, приказала приготовить ванну и заявила, что считает себя абсолютно здоровой.

Стернс помог ей вытереть волосы и усадил поближе к камину, в котором весело полыхало пламя.

Распорядившись, чтобы слуги сменили постельное белье и унесли ванну, дворецкий уложил Джейд в кровать.

Вечером, когда стемнело, Джейд дала сигнал своим людям и вернулась в постель. Раскрыла книгу из библиотеки Кейна и собралась было читать, как вдруг услышала первые раскаты грома.

О, это была жуткая гроза! Гигантское дерево, высотой почти с трехэтажный особняк Кейна, рухнуло от удара молнии, подставив под страшные отблески вырванные из земли могучие корни. От последовавшего за тем грома содрогнулся весь дом, сквозь шум дождя послышались шипение и треск горевшей древесины, словно кто-то жарил невообразимых размеров ростбиф.

Тотчас всех свободных людей потребовали на конюшню, чтобы утихомирить взбесившихся от страха и дыма лошадей. Позвали и Кейна, поскольку никто не мог совладать с его жеребцом. Правда, стоило благородному животному увидеть рядом хозяина, как конь тут же пришел в себя.

Кейн вернулся в дом уже далеко за полночь, и, хотя от конюшен до особняка было рукой подать, он вымок до нитки. В передней он скинул ботинки, носки, пиджак и рубашку прямо на пол и поспешил наверх. Кейн был уже на пороге своей комнаты, когда дом вздрогнул от нового, особенно мощного громового раската.

Он мгновенно вспомнил о Джейд – вдруг она боится грозы – и тут же сменил направление. Он только заглянет к ней, убедится, что с ней все в порядке, и если она крепко спит, то просто уйдет. Если же, напротив, она все еще не легла… что ж, у них есть возможность устроить дебаты о недостатках нашего мира и о женской неполноценности. При этой мысли Кейн улыбнулся. Джейд способна вынести что угодно, кроме подозрения в неполноценности. А кроме того, она с завидным успехом выставляла на посмешище все его прежние убеждения. Однако он скорее даст себя удавить, нежели признается в этом – ведь тогда навсегда лишится удовольствия наблюдать, как она пытается скрыть свою реакцию в ответ на его воззрения.

Правда, оказывается, он и впрямь с нетерпением ждет возможности с ней побеседовать. Черт побери, он с таким же нетерпением хотел бы проделать с ней еще множество всяких вещей, но эти мысли приходилось подавлять в самом зародыше.

Он остановился, чтобы постучать в дверь. Однако, не дожидаясь ответа, тотчас распахнул дверь и не спеша прислонился к косяку, чтобы полюбоваться ею. На душе сразу потеплело. В последние несколько дней он убедился: приятно знать, что Джейд – его гостья, и сердце его поет даже тогда, когда она злится. Впрочем, он, кажется, сходит с ума – иначе как можно радоваться тому, что на тебя сердиты? Но ведь если ему так легко удается вызвать у Джейд эту милую сердитую гримаску, не значит ли это, что он для нее небезразличен – хотя бы самую малость?..

Эта женщина околдовала его. Кейна не очень-то радовал сей факт… И все же она была так прекрасна, так мила, так женственна! Ни один мужчина не способен устоять перед таким обаянием. И спаси его Господь – он не в силах развеять чары.

Необходимость сдерживаться причиняла невыразимые муки. Естественно, это выражалось в его взвинченном состоянии. Казалось, все его нервы скручены в один болезненный узел, и всякий раз при виде Джейд он еле удерживался от того, чтобы не сжать ее в объятиях и любить ее, любить дико, ненасытно.

И в то же время он не в силах был находиться вдали от нее. Едва ли не каждый час он заглядывал к ней в комнату. Боже, он заглядывал к ней даже тогда, когда она спала!

Она ни в коем случае не должна была узнать о переносимых им мучениях. Вряд ли она оставалась бы такой чертовски безмятежной, догадайся хотя бы о десятой доли фантазий, сжигавших его воображение.

А она была действительно невинной. Это было ясно при одном взгляде на то, как она сидит, привалившись к подушкам, излучая чистоту и целомудрие, кивая ему в знак приветствия.

– Пожалуй, я напрасно оставила дверь незапертой, – заметила она. – Кейн, я просто не в силах вынести еще один ночной допрос.

– Хорошо.

– Хорошо? – Ее явно удивило такое легкое согласие. Она подозрительно уточнила: – Вы не ошибаетесь, сэр?

– Нет.

– Тем более тебе не пристало здесь находиться, – произнесла она тем хриплым, прочувствованным голосом, который особенно возбуждал его.

– Тогда приведи хотя бы одну вескую причину.

– Моя репутация и твой полуголый вид.

– Но это уже две причины, – съязвил он.

– О чем ты только думаешь? – возмутилась она, в то время как Кейн захлопнул за собой дверь. – Слуги же знают, что ты здесь.

– А мне казалось, что тебя не заботит репутация, Джейд. Неужели все так изменилось?

Она снова покачала головой, и волосы ее, сверкнув бликами свечей, словно загипнотизировали его.

– Теперь, когда ты подарил мне надежду на выздоровление, я, естественно, думаю об этом.

– Джейд, Стернс знает, что я спал здесь в первую ночь…

– Это другое дело, – перебила Джейд. – Ты присматривал за раненой. Теперь я здорова. И слуги наверняка разболтают твоей матери, Кейн.

– Моей матери? – Он неудержимо расхохотался. – Можешь не переживать из-за слуг, Джейд. Они давно спят. К тому же привела меня сюда отнюдь не похоть.

– Я знаю, – недовольно вздохнув, ответила она.

Не хватало только, чтобы Кейн заметил ее разочарование. – Но в таком случае, зачем же было приходить так поздно?

– Я просто подумал, что ты боишься грозы, вот и все. – Он замолк, хмуро глядя на нее, и добавил: – Обычно женщины так пугливы, а ты, как я вижу, нет?

– Нет, – подтвердила она. – Очень жаль.

– Это еще почему?

– Потому что ты выглядишь таким разочарованным. Тебе, вероятно, хотелось бы меня утешать?

– Признаюсь, я был бы не прочь. – Кейн еще больше помрачнел, заметив, что Джейд с трудом удерживается от смеха. Он оттолкнулся от косяка и направился к кровати, она еле успела отодвинуться.

Теперь Джейд стоило большого труда отвести от него взгляд. Темная курчавая поросль на обнаженной груди заканчивалась на мускулистом плоском животе. Ах, как ей хотелось запустить пальцы в эти жесткие завитки, ощутить тепло мужского тела, ощутить…

– Черт возьми, Джейд, любая женщина испугалась бы такого грома, – вырвал ее из эротических грез голос Кейна.

– Да ведь я-то не «любая», – отвечала она. – И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Он с трудом сосредоточивался на разговоре, ибо глаза его оставались прикованными к розовым бутонам, видневшимся под полупрозрачной тканью сорочки. О, эта шелковистая кожа!

Кейн задыхался. Теперь он действительно должен уйти. К тому же вода, стекавшая с брюк, наверняка испортит ковер.

Но он словно прирос к полу.

– Я вовсе не из тех, с кем ты водил знакомство до сих пор, – заявила она, стараясь не затягивать мучительное молчание. На мускулистых руках и плечах маркиза застыли капельки влаги, от чего кожа ярко поблескивала в свете свечей. Джейд потупила взор и тут же поняла свою ошибку, наткнувшись взглядом на мощный бугор под бриджами, который заметно увеличивался с каждой секундой. Она залилась краской.

– С тебя так и течет, – выпалила она. – Ты что, бегал под дождем, сумасшедший?

– Надо было пойти в конюшни, помочь успокоить лошадей.

– Твои волосы вьются, когда намокают, – добавила она. – Наверное, когда ты был маленьким, тебя это ужасно злило.

– Это злило меня не меньше, чем необходимость делиться игрушками, – поддразнил он.

Его глаза опять вернулись к ее груди, к оформившимся под сорочкой соскам. Не броситься к ней стоило ему неимоверных усилий. Он вот-вот утратит контроль над собой, и даже мимолетный прощальный поцелуй на ночь сейчас способен прорвать плотину его благих намерений.

Комната осветилась очередной вспышкой молнии, следом оглушительно грянул гром. Пока Джейд копалась в одеялах, Кейн уже соскочил с кровати и оказался у окна.

– Она наверняка угодила где-то поблизости, – заметил он. – Это самая жуткая гроза, которую я когда-либо видел в жизни.

И он принялся всматриваться во тьму, стараясь различить отблески разгоравшегося пламени. Внезапно Джейд взяла его за руку. Стараясь выглядеть безучастным, он обернулся.

– Она очень скоро пройдет, – пообещала она и, ободряюще кивнув, пожала ему руку, добавив: – Вот увидишь.

Он ушам своим не поверил: неужели Джейд и впрямь решила его утешать?! Но она выглядела такой растроганной, что Кейн ни за что не посмел бы дать волю смеху. Ни к чему травмировать ее нежные чувства, и раз уж ей так угодно, он не станет ее разубеждать.

– Мой дядя обычно говорил, что это ангелы дерутся на небесах и шумят оттого, что кто-то испортил им вечеринку.

– И ты верила дяде? – скрывая улыбку, спросил он.

– Нет, конечно.

Тут он раскатисто рассмеялся:

– Неужели я наконец заслужил правду, Джейд? Чрезвычайно польщен!

По ее лицу нельзя было сказать, что признание ей польстило. Она выпустила его руку и покачала головой:

– У тебя весь мир раскрашен только в черные и белые цвета, не так ли? И нет даже маленького уголка для серого. Я не высмеивала дядю, зная, что он лжет ради того, чтобы избавить меня от страха. Ведь иногда ложь остается единственным возможным средством творить добро. Ты способен понять меня, Кейн?

– Приведи-ка хотя бы один пример, Джейд, – еле слышно предложил он, не спуская с нее напряженного взгляда. – Ты когда-нибудь лгала мне?

Она нерешительно кивнула. Прошло немало времени, пока Кейн обрел дар речи:

– И в чем именно?

Она не спешила с ответом, стремясь помучить его как следует. Он грубо схватил ее за плечи, развернул к себе и заставил посмотреть в глаза.

– Рассказывай, что это за ложь! – потребовал Кейн.

У Джейд кровь застыла в жилах под его взглядом. В его глазах не было ни капли тепла, они напоминали сейчас хмурое зимнее небо.

– Отвечай! – снова приказал он.

– Ты вовсе не так уж не нравился мне.

– Что?..

– Я сказала, что ты не так уж мне не нравился.

– И это все?.. Это та ложь, про которую…

– Да. – Она почувствовала, как он обмяк.

– Ну, черт возьми, Джейд, я-то думал – ты серьезно.

– То есть? – резко спросила она.

– Ну например, сказала бы, что ты замужем. – Он тоже едва не кричал. – Я и так знаю, что нравлюсь тебе, – немного тише добавил он.

– Ты невыносим! – воскликнула она. – И к тому же переходишь всякие границы! И теперь я ни за что не признаюсь тебе в остальном – даже если ложь имела место! Ты слишком груб!

– Нет, Джейд! Расскажи!

– Я уже всерьез подумывала сказать тебе, что была замужем, – выпалила она. – Но к сожалению, небылицы – не моя стихия.

– А почему тебе хотелось, чтобы я считал, что ты замужем? – Он что было сил схватил ее за плечи, сам того не замечая.

– Потому что, – выпалила она, – там, в таверне… ты так был похож на тигра, облизывающегося перед очередной жертвой, что я подумала – если ты будешь считать меня замужней… или хотя бы вдовой, то я добьюсь твоего сочувствия.

– Так ты желала моего сочувствия, а не страсти?

– Не можешь же ты отрицать, что нас влечет друг к другу, – подтвердила она. – А я никогда прежде не хотела, чтобы мужчина прикасался ко мне, как мне хотелось этого с тобой…

– Я очень рад, любимая.

– Ох, ты и так это знал, – прошептала она. – Какой же ты самодовольный! Рано или поздно это все равно бы случилось.

– Что?

– Я должна была встретиться с человеком, с которым мне захотелось бы близости.

– Я счастлив, что это случилось со мной, – признался Кейн. – Джейд, а теперь тебе не хочется, чтобы я прикасался? – С этими словами он обнял ее и привлек поближе.

– Совершенно не важно, хочу я этого или нет, Кейн, – стараясь вырваться, пропыхтела она. – Ведь ты мой защитник и обязан оставить меня в покое.

Внезапно он прижал ее к своей груди, к чреслам, к алчущей плоти. Полупрозрачная сорочка не могла отгородить девушку от исходившего от маркиза огня.

– Я хочу тебя, Джейд.

Трепет в его голое ошеломил ее. Она была в ужасе, заранее зная свой ответ, и все же готова была раствориться в его объятиях. Его ласки вздымали в ней целую бурю чувств, пронзая сладкой болью. Боже, как она смущена! Она всегда старалась оградить себя от каких бы то ни было ненужных привязанностей, слишком рано познав на опыте, что от них в жизни больше горя, нежели радости. Ведь даже Натан покинул ее! И она теперь совершенно беззащитна. Да, надо быть круглой дурой, чтобы позволить такому мужчине, как Кейн, вторгаться… Круглой дурой.

Где-то вдали проворчал гром. Но теперь ни Кейну, ни Джейд не было ни малейшего дела до грозы. Их целиком занимал разгоравшийся пожар желаний.

Словно заколдованные, они, казалось, целую вечность смотрели в глаза друг другу. Так что под конец эта мука сделалась невыносимой, и Кейн не спеша склонился над ней, а она приподнялась, чтобы встретить его на полпути.

Его губы алчно припали к ней. Он безумно жаждал ее. Она же радостно приветствовала его язык, ее чувственный стон вырвал у него из груди нечто похожее на рычание.

Оба сгорали от страсти. Кейн всегда легко возбуждался, и его голод практически невозможно было утолить. Нельзя позволить ей ускользнуть или остановиться, но Джейд и не помышляла о бегстве. Она обвила руками его шею, запустила пальчики в мягкие завитки волос и прильнула всем телом. Она ни за что не отпустит его.

Когда он нашел в себе силы оторваться, ей показалось, что от горя у нее разрывается сердце. И снова приникла к нему, нимало не беспокоясь о приличиях, и прикасалась лицом к его горячей груди. Жесткие волосы щекотали ей нос, но она не обращала внимания: ей нравился его запах, удивительный мужской запах, напоминавший свежевыделанную кожу и мускус. А еще запах сырой земли.

– Джейд? – окликнул Кейн осипшим голосом. – А была еще какая-нибудь ложь, в которой ты бы хотела мне признаться?

– Нет.

– Нет другой лжи или ты не хочешь про нее говорить? – улыбаясь ее смущению, уточнил он.

Джейд потерлась о него щекой, стараясь отвлечь внимание, а потом произнесла:

– Да, есть. – И, уловив, как мгновенно напряглось его тело, торопливо добавила: – Но такая незначительная, что я сейчас и не припомню. Обещаю, что при первой же возможности ты о ней узнаешь.

Он тут же расслабился. Из чего Джейд сделала вывод, что в его списке смертных грехов ложь стоит на первом месте.

– Джейд, ты хочешь меня? – И, не давая ей времени собраться с мыслями, он продолжил: – Черт возьми, не вздумай солгать. Скажи правду, Джейд. Я должен знать, – взмолился он. – Сейчас же.

– Да, Кейн. Хочу, и очень сильно. – Ее голос звучал так, словно она покаялась в страшном прегрешении.

– Джейд, но ведь это счастье – хотеть друг друга.

Внутри у нее все содрогнулось при мысли о том, что сейчас произойдет. Она жаждала этого… и ужасно боялась. Она тут же пообещала себе, что не станет в него влюбляться, но поняла, что это лишь самообман, и в глазах у нее закипели слезы. Да, Кейну удалось найти путь к ее сердцу. Она вся дрожала, и Кейн крепче ее обнял.

– Я позабочусь о тебе, Джейд, – прошептал он. – Любимая, о чем ты задумалась?

– О том, что переживу и это.

От этих слов у него защемило сердце.

– Я хочу тебя, – продолжила она. – Но прежде пообещай мне кое-что…

– Что именно?

– Ты не должен в меня влюбляться.

Ясно было, что Джейд не шутит. И Кейн тут же разозлился. Она сведет его с ума! Он хотел было потребовать разъяснений, но она принялась ласкать его так, что ему стало не до разговоров. Она покрыла его грудь жгучими влажными поцелуями, а когда коснулась языком его соска, он взорвался вулканом желания.

А ее шаловливые губки прокладывали себе дорогу вверх по его шее, безмолвно побуждая поскорее ответить. Кейн буквально обезумел. Еще ни разу женщина не отдавалась ему так пылко, так бескорыстно. Он впервые в жизни почувствовал себя окруженным такой нежностью… и любовью.

Он глухо застонал, давая себе слово быть с ней не менее нежным. Он хотел насладиться каждым касанием, чтобы эта ночь с ней казалась бесконечной. И ему пришлось сдерживать себя, уловив ее чувственные вздохи и стоны. Она приводила его в экстаз. Он едва ли не грубо схватил шелковистую прядь волос и одним повелительным движением приблизил к себе ее лицо, чтобы припасть к губам в жадном поцелуе.

Такая неистовость смутила ее. Его губы буквально впивались, а язык… Боже милостивый, его язык заставлял трепетать от страсти. Джейд ногтями вцепилась в его напряженные плечи. Теперь она полностью в его власти. Неудержимое желание жарким пламенем охватило ее, превращаясь в сладостную боль и муку.

Кейн подхватил ее и прижал к своим напрягшимся чреслам. Джейд непроизвольно раскрыла бедра.

Буря все нарастала.

Когда его язык прошелся по ее шее, когда он прикоснулся к ее ушку, ей показалось, что она больше не вынесет. А он стал нашептывать ей все те темные, запретные, возбуждавшие новые волны желания вещи, которые хотел бы с ней проделать. О, как ей хотелось испытать все это!

– У нас нет пути назад, Джейд, – шептал он. – Ты будешь моей.

– Да, – отвечала она. – Я хочу быть сегодня твоей, Кейн.

– Нет, – возразил он. И долго, жадно целовал ее. – Не только сегодня. Всегда.

– Да, Кейн, – выдохнула она, сама не сознавая, что обещает.

Он взял ее руку и положил на пояс своих бриджей.

– Возьми меня, милая, – попросил он осипшим голосом. – Ласкай меня, сжимай сильно-сильно.

Она заколебалась, но его реакция развеяла ее робость, а его стоны побуждали стать еще смелее. Она чувствовала себя могущественной и слабой одновременно. Джейд прижималась к нему, торжествующе улыбаясь при звуках его страстного голоса, вновь и вновь нашептывавшего свои просьбы. Она скользнула рукой по животу, к застежке на брюках. Кейн не удержался и вскрикнул от наслаждения. Она набралась духу и медленно принялась расстегивать пуговицы. Не очень ловко, но она довела дело до конца, а потом замерла в нерешительности. Кейн опустил ее руку ниже. Пальцы ее путались в жестких волосах и наконец наткнулись на средоточие его мужественности. Поразившись горячей и твердой плоти, Джейд едва начала ласкать ее, как Кейн вдруг отстранился.

– Боюсь, что все кончится, не успев начаться, – выдохнул он, когда Джейд попыталась было возобновить свои ласки.

– Кейн, мне бы хотелось…

– Знаю, – простонал он. В то же время он поспешно срывал с нее ночную сорочку.

Джейд вдруг засмущалась и попыталась воспротивиться:

– Разве нельзя оставить ее на мне?

– Нет.

– Кейн, не надо, – бормотала она, – не надо…

Но тут он коснулся самого сокровенного. Ладонь его решительно легла на треугольник золотистых волос, а пальцы затеяли волшебную игру. О, Кейн отлично знал, где и как ласкать, чтобы довести до экстаза.

Ночная сорочка моментально оказалась на полу, туда же полетели его брюки. Сильные руки легли на пышные груди, пальцы теребили напрягшиеся соски до тех пор, пока она не застонала от наслаждения.

Комната осветилась очередной вспышкой молнии. Кейн увидел, как глаза Джейд вспыхнули страстным огнем, подхватил и понес ее к кровати. Уложил на простыни, коленом раздвинул ее ноги и под сладостный стон девушки прижал свою неистовую плоть к податливой влажной ложбинке.

– О, ты восхитительна! – прошептал он. Приподнявшись на локтях, он занялся ее грудью. Долго целовал, а потом медленно обвел языком вокруг соска.

В нее словно попала молния. Она беспокойно дернулась, но когда наконец он принялся сосать розовый кончик, она не удержалась и вцепилась в его плечи. Он глухо застонал от боли и наслаждения.

– Тебе нравится, любимая? – прошептал он, переходя ко второму соску.

О, от чувственного угара она потеряла дар речи. Он снова припал к ее губам и еще шире раздвинул ей бедра. Его пальцы не унимались ни на миг.

– Обхвати меня ногами, Джейд, – вдруг резко приказал он. – Я больше не в силах терпеть, малышка.

Она почувствовала влажное прикосновение его копья, и вот уже его руки на ее бедрах, раздвигают и приподнимают их. Он припал к ее губам, и в тот момент, как его язык проник к ней в рот, он вошел в нее. Резкая боль мгновенно сдернула вуаль желаний. Она вскрикнула и отшатнулась. Кейн почувствовал, как внутри нее все сжалось. Он колебался какую-то долю секунды, а затем, ударив еще раз, полностью пробил преграду ее девственности. Не в силах помешать вторжению, Джейд лишь дико вскрикнула и зажмурила глаза.

Он замер, чтобы дать ей время опомниться и приспособиться к нему.

– Остановись немедленно! – закричала она. – Я больше не хочу этим заниматься! – По ее щекам потекли слезы. Она умоляюще посмотрела на Кейна: – Перестань!..

Лицо его оставалось таким же решительным. На лбу выступили капельки пота, он стиснул зубы. Казалось, что он тоже испытывает боль.

– Я уже не могу остановиться, – простонал он, качая головой, – обними меня, Джейд. Не надо так вырываться… мне от этого захочется… – Не договорив, он уперся лбом в ее голову. Глаза его прикрылись от сладкой муки.

– Тебе тоже больно? – спросила она, едва не рыдая.

– Нет, любимая, не больно, – прошептал он.

– Я уже больше не девственница, верно? Мы все сделали, да? – Она совершенно растерялась от бушевавшей в ней бури незнакомых ощущений. Но какая боль! Пусть он оставит ее! И в то же время не хотелось его отпускать.

– Да, малышка, ты уже не девственна, – наконец выговорил он. – И ты теперь моя. И мы, черт возьми, совсем еще не закончили.

Он задыхался, будто только что пробежал многие мили. Джейд не на шутку испугалась, увидев его нахмуренное лицо.

Она пришла в отчаяние при мысли о том, что сама все испортила.

– Я так и знала, что из этого не выйдет ничего хорошего! – вскричала она. – Пожалуйста, отпусти меня. Мне больно…

– Малышка, я не могу остановиться, – снова промолвил Кейн, все еще стараясь сдерживаться. Он попытался поцеловать ее, но она отвернулась и стала вырываться.

– Если ты не остановишься, я заплачу, – взмолилась она. – Я ненавижу плакать, – рыдая, шепнула она ему в ухо.