Текст книги "Из сегодня в завтра"

11

Телефон начинает пиликать, когда я стою под душем, отходя от сна. У меня в голове мелькает мысль: не буду отвечать. Но какое-то необъяснимое шевеление в груди все же заставляет меня вылезти из ванны. Подхожу к тумбочке босыми мокрыми ногами и, на ходу вытирая волосы, хватаю трубку.

– Алло?

– Привет! Газеты уже читала? – звучит таинственно-праздничный голос Деборы.

– Чего? – изумленно спрашиваю я.

– Газеты, говорю, читала? – с той же загадочностью интересуется моя сестра.

– Послушай, я в жизни не читаю газет, тем более по утрам, – начиная злиться, отвечаю я. – Ты заставила меня выскочить из душа! Неужели только для того, чтобы задать настолько идиотский вопрос?

– Не идиотский, – возражает Дебора. – Знаешь… Ты уж прости, что я снова об этом, но, сразу говорю, ты мне еще спасибо скажешь!

Внутренне напрягаюсь.

– Я все это время ждала новых статей Джерарда, – говорит Дебора, – но их не было и не было. Я уже стала подумывать, не уволился ли он? Не решил ли сменить профессию или вообще местожительство. И тут вдруг – сюрприз!

Сдвигаю брови и качаю головой. Сердце в груди начинает не биться – прыгать.

– Какой еще сюрприз? О чем ты?

– Сегодня статья появилась, – сообщает Дебора. – И какая! Я прочла ее и сразу звонить тебе.

Она говорит об этом так, будто Джерард написал в своей чертовой статье: Эви Уотт, подумай еще раз, не желаешь ли выбросить дурь из головы и стать моей женой. Но ведь это невозможно!

– Что? Что в этой статье?! – громким от волнения голосом требую я.

– Трудно объяснить, – будто дразня меня, протяжно произносит Дебора. – Посмотри сама.

Сжимаю в руке влажное полотенце.

– У меня нет этой газеты!

– И у меня нет, – игривым тоном отвечает Дебора.

– Так где же тогда ты увидела его статью, черт возьми?! – теряя терпение, кричу я.

– В интернет-версии, – спокойно говорит Дебора.

Шлепаю себя по лбу.

– Ах да, точно!

Первые дни после расставания с Джерардом я и сама заглядывала на их сайт по десять раз на дню. Потом отчаялась ждать его новых материалов и дала себе слово больше не рвать себе душу пустыми и глупыми ожиданиями.

Благодарю ли я сестру, добавляю ли хоть слово – не знаю. В неуемной тревоге бросаю трубку, подскакиваю к компьютерному столу как есть, голышом, и включаю ноутбук. Пока он раскочегаривается, я не нахожу себе места. Кажется, компьютер мне назло тянет резину и загружается куда медленнее, чем обычно. Мое нетерпение достигает такого накала, что я чуть не ударяю беднягу кулаком.

Открываю заветную интернет-страничку вспотевшими от избытка эмоций пальцами. Статья Джерарда Морроу расположена в привычном для его работ месте. Щелкаю по заголовку, затаив дыхание, и прочитываю его, лишь когда открывается полная версия статьи.

«Нью-йоркское счастье на двоих. Возможно ли оно?» Буквы начинают прыгать перед моими глазами, и приходится на несколько мгновений зажмуриться и вслух посчитать до десяти, чтобы успокоиться.

Сегодняшняя статья не похожа ни на одну из предыдущих. Это мини-рассказ. Печально-философское размышление, вопрос без ответа.

В ней два главных героя: мужчина и женщина. Оба рабы современности и жертвы грустных обстоятельств. Обоих тянет друг к другу, но их соединению мешает кто-то третий. Собирательный образ из страхов, неверия, бывших любимых и боязни повторить попытку.

Небольшой предпоследний абзац, изобилующий столь выразительными сравнениями, что мои глаза застилает пелена слез, посвящен заблуждениям и фобиям, мешающим современнику протянуть руку собственному счастью.

Заканчивается статья вопросами: «Кто подскажет, как отобрать горячо любимое сердце у прожорливых призраков прошлого? Или надежда одна: на то, что оно само найдет в себе мужество и разорвет оковы? А если мужества так никогда и не хватит?..».

Вскакиваю со стула, вся дрожа. Вспоминаю, что до сих пор не оделась, и спешу укутаться в теплый свитер и длинную шерстяную юбку, чтобы согреться. Одежда ничуть не помогает. Нет, моя дрожь не от холода. А от того, что что-то вдруг резко переменилось. Кажется, в ту секунду, когда я дочитала статью до конца, жизнь на миг замерла и теперь течет в другом направлении. Чувствую, что обязана что-то предпринять, дабы не опоздать и занять в этой новой жизни свое место. Боюсь сделать неверный шаг, поэтому и трясусь.

Опять звонит телефон. Беру трубку рассеянным жестом, глубоко погруженная в свои мысли.

– Ну что? – слышу бойкий исполненный любопытства голос сестры.

– Что? – Только бы отыскать его – вот самый правильный путь, стучит у меня в висках. Только бы не допустить еще одну ошибку…

– Прочитала? – спрашивает Дебора.

– Гм… да. Да, прочитала. – Я облизываю пересохшие губы.

– Вот видишь! – торжествующе кричит Дебора. – Я так и знала! Чувствовала, догадывалась. А ты – «быстро оправился от потрясения! Благополучно забывает!.. Живет, как жил!» Я все это время ждала, что он как-то даст о себе знать. И вот, пожалуйста! Он придумал самый оригинальный способ! Причем не стал пороть горячку – дал тебе время на размышления.

Надо поторопиться, бьется в моем сознании тревожная мысль. Пора что-то делать. Что именно? Осматриваюсь по сторонам, будто ответ где-то здесь, кружит в воздухе, надеясь быть пойманным.

– Ну и что ты намерена делать? – спрашивает Дебора. – Позвонишь ему?

– Позвоню? – вопросительно повторяю я.

– Ну должна же ты дать ему понять, что видела эту статью?

Бежать! – колотится у меня в голове. Не терять ни мгновения… Но куда? К кому?

– Эви? – настороженно зовет Дебора. – Ты там что, от счастья лишаешься чувств? Послушай меня: если ты ему еще не звонила, в ближайшее время и не звони. А то будешь молчать в трубку, как сейчас, и только все испортишь. Сначала отдышись, приди в себя, настройся на нужный лад.

– Деб, послушай… – Хочу попросить ее на время оставить меня в покое, но мысли куда-то улетают и нет сил даже на миг направить их в иное русло.

Мгновение-другое из трубки звучит тишина.

– Эви? – снова зовет Дебора. – Ты меня пугаешь. Может, приехать? Вместе придумаем, что ты ему скажешь, а когда будешь звонить, я посижу рядом? Только именно сейчас я не могу – уже опаздываю. Давай во время ланча? А? Эви, ты слышишь меня?

Внезапно мой мозг начинает работать четко и безотказно, как новенький компьютер. Но волнение не уходит.

– Деб, созвонимся позднее, ладно? – говорю я, спеша закончить эту беседу, чтобы не тратить на нее драгоценное время. Оно, как мне кажется, потекло вдвое быстрее, и мне необходимо подстроиться под него, не то упущу самое важное. – И… спасибо тебе. За все.

Не дожидаясь ответа, кладу трубку, вихрем подлетаю назад к компьютеру и начинаю щелкать по всем ссылкам в поисках способа связаться с редакцией и обратиться к ним с просьбой. Страницы пестрят фотографиями и названиями. Их столько, что начинает рябить перед глазами. Улыбки знаменитостей, оскалы спортсменов, многообещающие физиономии политиков и бизнесменов… Последние новости, светские сплетни, новинки кино, блоги…

Нет, так дело не пойдет. Я убью на пустые поиски бог знает сколько времени, потом, если и найду электронный адрес редакторов, буду вынуждена битый час ждать ответа. Может, он вообще не придет. Или получу отписку, отправленную автоматом: простите, в данный момент мы слишком заняты, повторите попытку позднее. А у меня совсем-совсем нет времени!

Вылетаю из дому, забыв выключить компьютер, и еду в редакцию, одержимая своей идеей. Не знаю, как я ухитряюсь не попасть в аварию и преодолеть столь немалый путь в столь короткий срок. Впрочем, я же говорю: все переменилось – время, пространство. Даже воздух теперь какой-то другой – вязкий, ощутимый.

Вбегаю в здание и сталкиваюсь с первым препятствием. Хорошенькая, идеально ухоженная секретарша, чересчур растягивая гласные, просит меня представиться и изложить суть вопроса, по которому я явилась.

– Эви… Эви Уотт, – говорю я запыхавшимся голосом. – А по какому вопросу… Мне надо увидеться с главным редактором. Или… его заместителем. – Краснею, сознавая, что не знаю, ни к кому конкретно я явилась, ни что именно собираюсь сказать.

Девица с легким пренебрежением пожимает плечами.

– Простите, но все наши сотрудники очень заняты. Вы должны назвать мне имя того, с кем хотели бы побеседовать. Я свяжусь с этим человеком, спрошу, сможет ли он уделить вам минутку, и, только если он согласится, выпишу для вас гостевой пропуск.

Меня начинает охватывать паника. Чувствую, что возможность, столь удивительным образом дарованная мне, вновь ускользает. Стараюсь взять себя в руки.

– Понимаете…

Меня перебивает звонок моего же сотового. Неизвестно почему представляю, что это Джерард, и, забывая про секретаршу, достаю трубку.

– Алло?

– Эви, что происходит? – раздается из нее голос моего босса.

Черт! Про работу я совершенно забыла!

– Ты вот уже полчаса должна заниматься делами. Может, потрудишься объяснить свое отсутствие?

– Да, – говорю я. – Да, конечно. Одну минуточку.

Прикрываю трубку рукой, прошу прощения у секретарши, которая смотрит на меня уже не просто свысока, а еще и с подозрением, и отхожу к двери.

– Понимаете… – Начинаю нести какой-то бред о внезапной зубной боли, занятости дантиста, попытках дозвониться до работы и все объяснить и помешавших этому проблемах с сотовой связью. – Пожалуйста, простите. Если считаете нужным, накажите меня. Хотите – я отработаю за сегодняшний день два дня. Или урежьте мне на этой неделе зарплату!

Мой босс озадаченно прочищает горло и какое-то время молчит.

– Ты что… вообще сегодня не появишься? – спрашивает он.

– Не знаю. Хотела бы появиться, – говорю я, осматриваясь по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь, похожего на главного редактора. Впрочем, я не имею ни малейшего представления о том, как эти люди выглядят. – Если в скором времени с кем-нибудь увижусь и договорюсь… – Резко умолкаю, сознавая, что проболталась. – Я имею в виду, если дантист… – Дальше врать не могу. Моя ложь слишком уж очевидна. Молча жду приговора.

Начальник вздыхает.

– Все с тобой ясно. Ладно, так и быть: будем считать, что сегодня у тебя выходной. Разбирайся там со своими дантистами. Или с кем-нибудь, с кем должна увидеться и договориться. – Он усмехается. – Но чтобы завтра была как штык!

– Буду! – почти кричу я. – Огромное вам спасибо! Вы… вы… вы самый чуткий и добрый руководитель в мире!

– Ладно-ладно… не подлизывайся, – ворчит мой босс.

Стрелой возвращаюсь к секретарше.

– Послушайте, у меня очень щекотливое и крайне важное дело. От этого зависит моя судьба и судьба… одного вашего сотрудника.

Секретарша округляет безупречно накрашенные глаза и уже собирается в холодно-учтивой форме послать меня куда подальше, когда за моей спиной раздаются шаги, а ее взгляд вдруг устремляется поверх моего плеча и делается заискивающе-приветливым.

– Мистер Гофф! Доброе утро!

– Доброе.

К нам подходит и бегло просматривает бумаги в лотке на секретарском столе импозантный джентльмен в светло-сером костюме и черных начищенных, наверное где-нибудь в мастерской, туфлях.

Чувствую, что он моя последняя надежда, поворачиваюсь к нему и складываю руки перед грудью.

– Прошу вас, помогите мне!

Джентльмен смотрит на меня так, будто до этой секунды не замечал.

– Вы кто, простите?

– Я… Эви Уотт. У меня очень-очень важное дело. И очень необычное…

– Мистер Гофф, – угодливым голосом с нотками пренебрежения, адресованного мне, спешит встрять в наш разговор секретарша. – Я спросила, по какому… гм… мисс вопросу. Но так ничего и не поняла.

Гофф жестом велит ей помолчать и внимательнее смотрит мне в глаза. Пытаюсь телепатически передать ему, что если он не выслушает меня и не внемлет моей просьбе, то я пропала. Гофф слегка прищуривается и улыбается каким-то своим мыслям.

– Мистер Гофф… – снова подает голос секретарша.

– Пойдемте со мной, – спокойно говорит мне Гофф, пропуская ее слова мимо ушей.

Следую за ним в просторный кабинет со стенами, увешанными газетными страницами и вырезками. Сажусь на стул, на который мне кивает Гофф.

– Ну, что у вас за дело? – спрашивает он, усаживаясь в кресло за письменным столом.

– Видите ли… я не журналистка. Но мне необходимо напечатать статью в вашей газете.

Гофф добродушно усмехается.

– Вот те раз!

Качаю головой, спеша объяснить ему, что я не какая-нибудь выскочка и не возомнила себя гением.

– Вы не понимаете. Это будет не просто статья… да и не статья вовсе… – Черт возьми! Я так сильно волнуюсь, что не могу связать двух слов. А ведь могла бы изложить суть своей просьбы куда быстрее, спокойнее и понятнее. – Мне нужно, чтобы вы напечатали всего лишь пару строчек. В ответ на одну сегодняшнюю статью. Она адресована мне… Мне одной, – более уверенно договариваю я.

Глаза Гоффа начинают искриться от любопытства.

– И что же, позвольте узнать, это будут за строки?

Облизываю губы.

– В сердце нашлось достаточно мужества. Призраки побеждены. Оковы разорваны…

Замираю, пораженная собственными словами. Когда я успела придумать эти строчки?! Как в своем полусумасшествии ухитрилась с такой точностью запомнить фразы Джерарда?! И откуда во мне взялась неколебимая уверенность в том, что чувство к нему в самом деле одержало победу над сомнениями и страхами?!

Гофф какое-то время смотрит на меня своими проницательными мудрыми глазами и вдруг начинает смеяться. Я сначала часто моргаю, ничего не понимая, а потом неожиданно для самой себя тоже покатываюсь со смеху. Мы хохочем так громко, что в какую-то минуту приоткрывается дверь и показывается ухоженное и вытянутое от изумления лицо секретарши.

– Мистер Гофф? У вас… все в порядке? Может… приготовить кофе?

– Все, все… – насилу успокаиваясь, отвечает Гофф. – Все в полном порядке. Спасибо, Дороти. А кофе… пожалуй, приготовь. – Когда дверь закрывается, он улыбаясь грозит мне пальцем. – Эх вы! Молодежь-молодежь!

Поеживаюсь, не зная, как мне быть.

– Значит, вы и есть невеста, не пожелавшая принять кольцо от нашего всеобщего любимца Морроу?

Моргаю.

– Та самая красавица, из-за которой он три недели глаз не казал на работе, а потом явился с письменным объяснением в любви?

Краснею и потупляю взгляд.

– Гм…

Гофф прищелкивает языком. Робко смотрю на него. Он качает головой, берет листок бумаги и ручку.

– Как вы там сказали? Нашлось мужество?

Вскакиваю, будто солдат при виде генерала, вытягиваюсь по струнке и повторяю слово в слово то, что мне удивительным образом придумалось и, если повезет, положит конец нашей с Джерардом разлуке.

Сидим друг против друга в кафе близ Юнион-сквер. У обоих в руке по газете. У меня – та, в которой напечатали статью Джерарда. Я прочла ее раз десять. Джерард принес новый выпуск, видимо тот, в котором, как и пообещал Гофф, вышел мой коротенький ответ. Какое-то время стыдливо молчим и смотрим на свои свернутые газеты.

Мне в голову приходит мысль, что заговорить первой должна я. В конце концов, это я все разрушила, я обязана и восстановить. Прочищаю горло.

– Как ты… жил все это время?

Джерард негромко и устало усмехается.

– Паршиво.

Осмеливаюсь посмотреть ему прямо в глаза. Сердце на миг замирает. Господи, до чего же они выразительны! В них и пережитые терзания, и воскреснувшая надежда, и бескрайнее море любви.

– А ты? – спрашивает он. – Как жилось тебе?

Криво улыбаюсь.

– Так же…

Джерард качает головой.

– Даже смешно.

– Угу, – соглашаюсь я. – Теперь – да, все кажется глупым. Но тогда… – Моя грудь озаряется изнутри всполохом былых страхов. Впрочем, былыми их называть рано. Они еще не ушли, я всего лишь нашла в себе силы схватить их за горло и подчинить разуму. – Ты и представить себе не можешь… – прибавляю я тихо и несчастно и опускаю глаза.

Джерард откладывает газету в сторону и порывисто берет меня за руку.

– Могу, – с чувством говорит он. – Мне кажется, я прекрасно могу представить, каково тебе. Воображение у меня дай бог каждому, а, так сказать, по долгу службы с чем только не доводилось иметь дело! Я ставил себя на место пенсионеров, беженцев, гастарбайтеров, подростков из вампирского общества, даже беременных женщин!

Он улыбается улыбкой, которая согревает душу и притупляет страхи гораздо искуснее моего не всегда разумного разума.

– Писать о них следовало так, чтобы читатель мне поверил, поэтому и приходилось заставлять себя как можно полнее понять всех этих людей, – нежно и успокоительно продолжает Джерард. – А твою боль я чувствую еще острее, ведь ты – это почти я.

Меня снова трясет мелкой дрожью. Но это дрожь не от страдания, а от огромного облегчения и невообразимой радости. Я и не подозревала, что настолько везучая.

– Если бы я знал про… Питера, – с серьезно-печальным видом говорит Джерард, – тогда все обставил бы иначе.

– Да, я должна была рассказать тебе, – оправдывающимся тоном говорю я. – Но все откладывала эту беседу на потом – не хотела портить нам обоим настроение.

– И я должен был рассказать тебе, – говорит Джерард. – Про детей и бывший брак. Однако что-то подсказывало мне: эта тема для тебя больная. И я тоже все откладывал, а когда встречался с детьми, говорил тебе неопределенно, что у меня дела. Чем наверняка вызывал подозрения.

Киваю, невольно переплетая свои пальцы с его пальцами. Чтобы покрепче держаться за него и не позволять никаким недоразумениям вновь разлучить нас.

– Эви, милая, – ласково начинает Джерард. – Поверь, моя история совсем не такая, как у Питера. Мы с Эванджелиной разошлись потому, что по-настоящему осознали: у нас ничего не выйдет. Разошлись спокойно, почти без обид и уж точно без взаимных обвинений.

– Такое бывает? – спрашиваю я, боясь верить в то, о чем не решалась даже мечтать.

Джерард улыбается своей удивительной открытой улыбкой, и у меня на сердце начинает воцаряться покой.

– Эванджелина – человек интеллигентный, доброжелательный, беззлобный. И самое главное, рассудительный. Она бы никогда в жизни не подала на развод лишь для того, чтобы наказать непослушного муженька, как-то его переделать. К тому же у нее давно другой муж.

Мне вспоминается тот господин, которого я видела в ресторане рядом с Эванджелиной, и я лишь теперь сознаю, что это и был ее теперешний супруг. Почему эта мысль не пришла мне в голову сразу же?

– Мы в дружеских отношениях и с ней самой, и с Сэндфордом, – говорит Джерард. – Он прекрасно относится к моим детям и совершенно не возражает против наших с ними встреч. Для меня это очень важно. Эванджелина же… – Он как-то странно улыбается. – Она давно мечтала, чтобы и я нашел свое счастье. А когда увидела меня с тобой, обрадовалась – я это сразу заметил.

Слегка хмурюсь.

– Правда?

Джерард пожимает плечами.

– Конечно. Дети… Если ты не против, я познакомлю тебя с ними в ближайшее время…

Вижу, что его глаза при упоминании о детях озаряются особым светом, но, что удивительно, совершенно не злюсь и не ревную. Напротив, вдруг понимаю, что, если хочу сберечь отношения с этим потрясающим человеком, должна принять и полюбить его целиком – с многообразием чувств и привязанностей, даже с детьми, которых родила другая женщина.

– Они двойняшки, – с большим воодушевлением рассказывает Джерард, очевидно почувствовав, что я готова его слушать. – Кристи и Кристофер. Очень общительные, понятливые, смышленые ребята. Надеюсь, вы найдете общий язык… – Он смотрит на меня с надеждой и немым вопросом в глазах.

Улыбаясь киваю.

– И я на это надеюсь.

Джерард смеется свободным веселым смехом. Его до этой минуты несколько напряженное лицо заметно расслабляется.

– Вот и отлично. Все у нас будет хорошо. Ведь правда?

– Да.

Вспоминаю про то, как считала наши отношения чересчур спокойными и безынтересными для сценаристов, и тоже смеюсь. Джерард смотрит на меня с легким изумлением, немного склоняя голову набок.

– Что?

– Так… ничего. Мне казалось, наша с тобой история настолько гладкая и ровная, что в жизни не заинтересует человека со стороны. А она вдруг дала крен – и какой! Хоть снимай сериал. – Смотрим друг на друга и не можем насмотреться. – Я, наверное, осрамила тебя на всю редакцию? – чуть краснея, спрашиваю я.

Джерард смеется.

– Наоборот! Теперь там только обо мне и говорят! А для журналиста слава – один из лучших помощников. – Он спохватывается. – Ой! Чего же я жду? – Суетливо засовывает руку в карман, извлекает коробочку, достает оттуда то самое отвергнутое мною колечко и, больше ни о чем не спрашивая, уверенно надевает его мне на палец.

– Вот так. – Он сжимает мою руку в своей.

Я помолвлена, звучит у меня в висках. Помолвлена с Джерардом!

– Готовы сделать заказ? – спрашивает официантка, появляясь возле нашего столика раз в четвертый и уже недовольно кривя губы.

– Гм… нет, – отвечает Джерард, извлекая из бумажника купюру. – Но возьмите чаевые, купите себе бокальчик шампанского и выпейте за наше счастье. Мы только что решили пожениться.

При виде двадцатки лицо официантки расцветает улыбкой, и она спешит взять ее.

– Правда? От души поздравляю.

Джерард поднимает руку с вытянутым указательным пальцем.

– Или нет. Лучше съешьте мороженого. Два шарика вкусного-превкусного мороженого за Эви и Джерарда. Запомните?

– Эви и Джерард… – повторяет официантка. – Конечно, запомню.

Джерард поднимается, опять берет меня за руку, и мы уходим прочь. Жених и невеста, у которых впереди целая жизнь.