Текст книги "Волна. Лето, зима, весна… и снова…"

Глава 18

Голова моя поднялась в тот самый момент, когда ее нога ступила на песок. Подыскивая свободное местечко, Лена стояла прямо передо мной. Титанических усилий стоило оставаться на месте и наблюдать. Хватило меня ненадолго. Наши глаза встретились. На то, чтобы понять, что перед ней действительно я, Лене понадобилась еще минута. Мне тоже нужно было время, чтобы перевести взгляд с нее на Савву и детей.

Мы поздоровались. Оставалось предложить им место рядом с нами. Марина уже сдвигала покрывало в сторону. Лена подошла и принялась раскладывать свои вещи. Савва отправился пробовать воду, и дети побежали вслед за ним. По дороге, не поспевая за ними, Ромка пару раз упал. У меня появилось несколько минут. Нужно было как-нибудь определить, что это не сон. Можно попросить сестру меня ущипнуть. Не помню, какими были мои первые слова и были ли они вообще.

Сомнений быть не может, это происходит наяву. Моя вожатая Лена сейчас здесь, на пляже, на берегу Черного моря, только уже со своей семьей. Вернулся Савва, следом прибежала Натка. Ножки Ромы загрузли в песке, и он заплакал. Лена побежала к нему. Савва сказал, что идет за пивом. Ромку раздели, а Нату переодели для купания. Лена надула нарукавники, и они отправились плавать.

Мы уже виделись с Леной и в летнюю пору и зимой в Минске. Но это другое. Лена на побережье Черного моря! Как в то лето! Она стояла по щиколотку в воде, держала за руку малыша и следила за плескавшейся у берега дочерью. Сложно было отвести от Лены взгляд. Сестра лежала с закрытыми глазами, дабы не смущать меня. В воде они пробыли недолго. Лена обтерла своих чад полотенцем, переодела, накормила фруктами, установила зонт, намазала кремом плечи детям и себе. Наташка уже требовала следующего захода в воду. На море они с братом впервые. Идти договорились через десять минут, когда волосы высохнут. Нужно побыть на солнышке. Малыш увлекся погружением рук в песок и их из него доставанием. Наступила первая минута, когда Лена могла пребывать в спокойствии с момента их прихода на пляж. Наши глаза снова встретились. Сложно было понять, что происходит с ней в этот момент, о чем она думает, что чувствует. Выглядит она уставшей.

Вернулся Савва и первым делом зачем-то предложил сделать мое с Леной совместное фото на память. Предложение это, похоже, удивило не только меня. Мне нужно было сесть с ней рядом. Натка шла в наступление и требовала вести ее купать. Волосы успели высохнуть, и хоть времени прошло совсем мало, обещание есть обещание. Савва сделал кадр, и ушел плавать сам. Лена снова вела детей к воде. Сама окунулась лишь раз, наспех и на мели у самого берега.

– Для первого раза хватит, – объявила Лена.

Наташка тут же надула губы и захныкала.

– Вечером еще придем. Марш на коврик.

Лена складывала вещи в сумку. Когда все было собрано, на берег вышел он. Полотенца уже были спрятаны. Искать он не стал. Лена держала детей за руки, они направлялись к выходу. Савва подхватил поклажу. На пляже они пробыли совсем недолго. Этот пляж им не понравился, и вечером они собирались на другой. Но не раньше пяти часов, когда жара спадет, чтобы не сгореть в первый же день.

Солнце успело перейти в свою активную фазу и пекло немилосердно. Мне тоже захотелось отсюда уйти. Жара Марину нисколько не заботила. Она лежала бы на солнцепеке и дальше, если бы не я. Но нужно сменить обстановку, выпить чего-нибудь холодненького, поговорить с сестрой, подумать. И скоро обед.

Чувства были смешанными. Только что произошло нечто удивительное и невообразимое – она приехала и встреча состоялась! И мне бы радоваться, но что-то было не так… Может, показалось, и это просто усталость так на ней сказывалась. Сейчас они отдохнут, и все будет иначе. В любом случае нужно дождаться вечера.

Сестра ела окрошку. Хотелось услышать ее мнение, узнать о первом впечатлении, но она ничего не говорила. Потом сказала, что Лена очень приятная. Учитывая, что за сутки сестра успела познакомиться и сдружиться с половиной отдыхающих этого побережья, ответ, прямо скажем, скупой. Но на тот момент мне хватило и этого. Главное, что Лена ей понравилась. А иначе и быть не могло! И тут у меня появился аппетит и идея.

Набираю код страны, затем код города и потом уже номер. Трубку сняли сразу же.

– Звоню вам прямо с набережной, глядя на море. Лена приехала сегодня, уже виделись с ней на пляже. Нет, они обедать ушли.

Не знаю, что мной руководило и почему мне такое пришло в голову, но я звоню ее маме! Искренне радуясь и этому звонку и новости о нашей с Леной встрече, она дала волю чувствам.

– Не люблю я его, и ничего с этим не поделаешь. Савелий мягко стелет, да жестко спать, – она так и сказала! Просила не забывать ее и звонить еще.

– От Лены все равно не дождусь, никогда ничего не рассказывает.

Так меня посвятили с семейную тайну. И что мне теперь с этим делать? Как говорится, карты в руки. Мне бы радоваться, да не выходит. Хочется его убить. А он мне сразу не понравился. И неспроста. Первое впечатление всегда правильное. Так и есть. Они с Леной совершенно разные. Общего между ними только химия, но не та, которая случается между мужчиной и женщиной, другая. Ее ли это выбор, и выбор ли? Она была не столько уставшая, сколько напряженная. И теперь причину этого напряжения я вижу в нем. А вести себя нужно так, будто мне об этом ничегошеньки не известно.

К вечеру Лена чуть повеселела и впервые улыбнулась. Улыбаясь, она прищуривала правый глаз. Так она делала и в лагере. Мое сердце застучало сильнее обычного. Другой пляж и правда оказался лучше. Чище и народу меньше. Но пробыли они на нем недолго, самую малость. И снова Лена на протяжении всего времени только и делала, что занималась детьми. Ни минуты покоя, ни минуты для себя. Зато Савва себя не утруждал и ни в чем себе не отказывал. Он купался, пил пиво и спал. Дети его не трогали, по всем вопросам только к маме. От предложения провести вечер с нами в татарском кафе, где работают наши друзья, они отказались. Ужинали мы с сестрой там же, где и обычно.

Прошло два дня, как и было обещано, баба Надя перевела нас в деревянный домик. Марина тут же дала нашему новому месту обитания название – «козлятник». Хотя по размерам оно скорее напоминало курятник. Две кровати на пружинах и тумбочка между ними – это все, что уместилось внутри. Обои старые, оборванные по углам. Из плюсов – не так душно и светло. Плату мы внесли сразу за все дни вперед. Стоимость за весь период проживания вышла, как за сутки в «Ласточкином гнезде». В тесноте, да не в обиде, как говорится. Зато подобралась отличная компания и море в пяти минутах ходьбы. Что еще нужно? И самое главное – Лена проживает на соседней улице!

Лена всегда выглядела спокойной. За этим внешним спокойствием умело скрывалось любое напряжение. Зачастую было непонятно, какое у Лены настроение на самом деле. На выражение эмоций у нее не было времени. Она и в лагере постоянно была чем-то занята. Ни к каким собственным удовольствиям и развлечениям она не стремилась. Все только для детей. Каждый день мы виделись на пляже. В обед они всегда уходили. Вечера мы проводили порознь. Только на пятый день нашего здесь совместного пребывания Лена сама пригласила нас с сестрой вечером к ним в «Ласточкино». На девять часов. Она сказала мне об этом с самого утра на пляже. И весь день тут же превратился в ожидание вечера.

Время стало тянуться безжалостно медленно. Зная, что на пляже их нет, мы остались дома. На кухне полно народу, как обычно, и в том же составе. Из всех постояльцев бабы Нади на пляже бывали только мы с сестрой. Остальным он успел надоесть. Так что, нашему возвращению все были только рады. Здесь, на этом участке, свой мир. Стоило только оказаться по эту сторону ворот, и вся суета туристических мест оставалась снаружи. Но еще там оставалась Лена.

Любительница поболтать из Питера уже рассказывала очередную историю. Но мысли мои были не здесь. И книги с собой никакой. А вышло бы читать? Знаю же, что нет. Тогда зачем книга? Лена вроде есть, и вроде ее нет. Я точно знаю, где она, и в то же время не могу к ней приблизиться. Все между нами как-то сухо, формально, не по-людски. Если бы она была здесь без него, все было бы иначе. А так… Что сказать, ведь мне об этом было известно. Меня сюда никто не звал. Теперь остается соблюдать правила и держать дистанцию. И я соблюдаю. Вся надежда на сегодняшний вечер. Быть может, он что-нибудь изменит и лед тронется. Что если прийти к ней прямо сейчас, без всякого приглашения? Позвать и сказать, что я здесь из-за нее, что скучаю по ней, что люблю… Нет, так нельзя. Все это она и так знает. Из-за кого еще я могу отправиться в августе в Судак? Почему она холодна со мной? Из-за него? Потому что любит его? Это вряд ли. Скорее всего, потому что никогда не нарушает правил. Как убрать эту преграду между нами? Как перестать себя сдерживать? И если перестану, что с этим делать ей? Посмотрим.

Глава 19

Понимая всю важность для меня этого события, Марина на редкость быстро собралась, и мы вышли вовремя, чего практически никогда не бывало раньше. Даже еще и время оставалось в запасе. Но идти медленно не получалось. Сестра за мной не поспевала. Пару раз пришлось ее ждать.

Территория «Ласточкиного» нам уже знакома. Ашота и его жены не было, только персонал. Мы заняли свободный столик. Здесь тоже был свой мир, своя атмосфера. Бег времени, как и у нас, ощущался там, снаружи. В одной из этих многоярусных построек живет Лена. Где именно, я не знаю. Поселись мы даже у алкашей, в этой жертве не было бы никакого толку, все равно оказались бы за глухой стеной по ту сторону.

Вокруг фонтанчика носится детвора, остальные играют на площадке. Детей Лены среди них нет. Телефон Лена с собой не брала. Для связи имелся только номер Саввы. А звонить ему, ясное дело, я не стану. Просто будем ждать.

Елена спускалась по лестнице. На ней та же одежда, что и на пляже, – шорты и футболка. Плечи открыты. Мне или показалось, или она стала еще красивее! В этот вечер она хороша и притягательна как никогда! И как же хорошо, что в миг ее появления рядом с ней не было этого неуклюжего Саввы, который своим присутствием вечно все портил.

Солнце зашло. Жара спала. Лена сидит напротив. Гостеприимная и услужливая армяночка подходит к нам уже во второй раз. С громким и властным голосом женщина пышных форм орудует на кухне. Это тетушка официантки. Периодически появляясь за стойкой и поторапливая племяшку, она руководит процессом. Мы еще ничего не заказали. Пользуясь моментом, мне удалось расхвалить Лене местный кофе. Не совсем понимая, откуда мне об этом известно, она все же заказала чашечку. Марина взяла бокал красного вина. Подоспел Савва и попросил принести пива и картошку. Еще заказал пакет персикового сока для Лены. Она кивнула.

Девушка убежала выполнять заказ, а между нами повисла неловкая пауза. Был слышен стрекот цикад. Неловкой пауза стала только для моей сестры и Саввы, и они поспешили это исправить. Между ними завязался разговор. А мы с Леной молчали и дальше. Этим вечером она была другой. Наконец-то на меня смотрели те же глаза, что и раньше. Мне не показалось. Это был тот самый взгляд. Как и прежде, он волновал меня. Отвести глаза я не в силах. Можно и не отводить, потому что Савва сидит с моей стороны и не видит. И он занят, зачем-то читает вслух меню. Теперь Лена знает, какие страсти бушуют у меня внутри. Почему она позвала меня сегодня? И почему она так резко изменилась? Может, они поссорились?

Взять с собой сестру было разумным решением. Кому, как ни ей, знать обо всех моих переживаниях, связанных с Леной. Она очень помогла мне, взяв Савву на себя, хоть он ей и не нравился. Благодаря ей мне не пришлось поддерживать формальную и никому ненужную беседу, и можно было все свое внимание уделить той, ради которой я здесь. Говорить хотелось только с Леной, можно словами, а можно глазами. И это уже происходило. Лена, как и я, участия в беседе Саввы и Марины не принимала. Когда наши глаза встречались, время для меня останавливалось. Ее взгляд сводил с ума. Хотелось испить его до дна, а дна-то в нем и не было. Нам сообщили, что кухня закрывается, и если будут еще заказы, то лучше сделать их сейчас. Лена заказала еще кофе, значит, он ей понравился. Значит, мы здесь уже долго, а казалось, и часа не прошло. Мне хотелось оставаться возле нее как можно дольше. Если бы была такая возможность, то до утра. Заказ повторили, девушка принесла еще вина и пива, на этот раз с запасом. Значит, мы пробудем здесь еще какое-то время.

Принесли кофе. Она делает глоток, на губах у меня тот же вкус. А справа от меня льются слова. Спиртное, не иначе. Марина и Савва много курят. Сестре он не интересен совершенно точно. Но они говорят, потому что мы с Леной молчим. В смысл слов я не вникаю, суть дискуссии остается вне моего ума. Они будто упражнялись и демонстрировали друг другу свою осведомленность по любому вопросу в любой области. Экономика, спорт, погода! Политические темы не затрагивались. Они обсуждали рынок недвижимости, застройщиков, сектор жилой и коммерческий, покупки и аренды, ссылались на коэффициент инфляции, кичились победами спортивных команд, Марина – нашей по футболу, Савва – их по биатлону. Дошли даже до сравнения показателей влажности воздуха в зимнюю и летнюю пору в Киеве и в Минске! Это словесное состязание длилось весь вечер и только подчеркивало существующую между ними антипатию. Сестра делала это для меня. Пока они обсуждали все эти странные вещи, мне можно было смотреть на Лену, не заботясь о том, что глаза выдают меня с потрохами.

Кофе давно остыл. Время обернулось вспять. А разве были все эти годы? Я с легкостью о них позабуду, и окажусь там, где мне снова шестнадцать. Я помню, как прибыл в лагерь наш автобус. Сейчас Лена войдет в комнату и останется в моей жизни навсегда. Я с нетерпением жду этого момента, каждый раз прокручиваю его в голове. Мне было известно о нем с самого моего рождения. Вот она входит, ставит кефир на тумбочку, сейчас она повернется, и наши глаза впервые встретятся. А теперь она сидит напротив, и я смотрю в них на протяжении всего вечера, не отрываясь. И никто больше никуда не уедет. Всегда будет лето, море и Лена.

– Пора. Завтра рано вставать.

Лена поднялась со своего места. Ей действительно пора. Это я могу гулять до утра и потом спать до полудня. А она нет. Лена рано ложится и рано встает. Проснутся дети, и весь следующий день она проведет с ними и для них. Лена еще не скрылась из виду, а я уже хочу, чтобы наступило утро и мы пришли на пляж. Укладываться спать придется самостоятельно. Она не зайдет ко мне в комнату и не пожелает спокойной ночи. Больше я не ее ребенок.

Уже полночь. Кроме нас, здесь никого. Для этих мест – время детское. На кипарисовой аллее жизнь только начинается. А в «Ласточкином» тишина и все отдыхают. Вечер был сказочным. И он закончился. Сегодня произошло нечто важное. Лед все же тронулся. Все это время Лена держалась не то чтобы холодно, но как-то отстраненно, не так, как того можно было ожидать. Мной это объяснялось хронической усталостью и напряженными отношениями с мужем. Возможно, так все и было. Но этим вечером ее глаза напомнили мне о былом, они сказали мне, что я существую. Лена ушла, а Савва еще оставался, курил. Думать о том, что сейчас он пойдет за ней, было больно. Куда легче представить, что он отправится на набережную еще за пивком, а потом сразу же уснет от выпитого.

Отправляться можно на все четыре стороны. Никаких правил и распорядка. Полнейшая свобода, которая мне в тягость. Пригласить бы Лену с нами и гулять бы с ней до утра, ну хоть разочек. С набережной доносятся звуки веселья, берег освещен огнями, и мы направляемся в ту сторону. Вывод, который сделала сестра, как только мы оказались за воротами, был необходим как воздух. В Саввушке ее раздражало буквально все. Она искренне недоумевала, что в нем может найти женщина, да еще и такая, как Лена. Она подвела черту – двуличный. Знала бы она, как помогли мне эти ее слова! Полагаться только на свое мнение в данном случае не стоило. А теперь я понимаю, что оно неошибочное. Мама Лены сказала то же самое. Сегодня она здорово мне подсобила. Иначе неизвестно, чем бы эта встреча закончилась. Притворяться перед Леной у меня бы не вышло. Это не в моем стиле. К счастью, сидели они порознь и друг друга ни разу не коснулись. Проявлений нежности и порывов – ни единого. И намека даже не было. И, тем не менее, они вместе. Мы зашли в какой-то бар. Потом еще в один. Как вернулись домой, я не помню, но как-то вернулись.

Наутро Володя предложил ехать на рифы. У них сегодня выходной. Уже полдень. Сон мой был крепок. Обе Марины бодрствовали и пили на кухне кофе.

– Красиво там и ни души! Сколько нас человек? – Володя посчитал в уме. – Уместимся как-нибудь. Полчаса езды.

Идею поддержали все, кроме меня. Предложение заманчивое, но от Лены я ни на шаг. Хорошо бы и ее с детьми вывезти из этого муравейника. Но у меня нет машины. А если бы и была, Лена все равно не согласилась бы. Сестра сказала, что останется со мной, и в результате никто никуда не поехал. Снова все засели на кухне. Марина из Питера за чашечкой кофе собиралась рассказать очередную историю. У нее хорошо выходит. Все приготовились слушать. Муж всегда глядит на нее с восторгом. Вот по ним видно, что они пара. По отдельности их сложно и представить. Сто лет вместе, а не угас еще между ними огонек. Общего между ними больше, чем у сиамских близнецов. Она все еще хочет нравиться ему, следит за собой, одевается броско, а он не упускает повода это подмечать. Вот и теперь на протяжении всего рассказа о бедуинах, возникших, словно из-под земли, на своих верблюдах посреди пустыни и требовавших в виде выкупа оставить им Марину, муж не сводил с жены очей. Она вся в серебре и в белом, а он, как кот, примостился рядом и вот-вот замурлычит от удовольствия и гордости за свою женщину. Но главным в их жизни были люди, друзья и общение с ними. Между Леной и Саввой ничего подобного не наблюдалось. Они не были похожи, и им не было комфортно друг с другом. Скорее наоборот. Эстафету рассказчика переняла сестра, она тоже много и часто путешествовала, ей было, о чем поведать. А мне нужно набраться терпения и как-нибудь дождаться четырех часов, потому что утренний поход на море мы проспали.

Глава 20

Вечером их на пляже не было, а весь следующий день Лена провела с детьми в аквапарке. После кафе мы не виделись, и к вечеру мне стало невмоготу. Меня тянуло к ней как магнитом. Срочно нужен какой-нибудь повод ее увидеть. Мы с сестрой бесцельно бродили по округе, как вдруг мне в голову пришла идея. Игрушки! Они продавались прямо на набережной. Целый стенд того, что можно приобрести для детей, от надувного круга и водяных пистолетов до конструктора и одежды. Мне понравился набор, в котором были фигурки зверей, рептилий и динозавров. Марина мой выбор одобрила, она в этом разбирается лучше моего. Ее дочери и моей племяннице столько же, сколько Натке. Все готово. Осталось договориться с Леной о встрече и для этого придется набрать не ее, а его номер.

По телефону, который передал ей Савва, Лена сказала, что выйдет ко мне, но только на пять минут. Меня все устраивало. С сестрой мы договорились встретиться уже дома. Ждать Лену нужно было с другой стороны «Ласточкиного». Там есть еще один вход. Пока можно узнать, что есть в кафешке напротив на случай, если Лена захочет в него зайти. Хорош ли у них кофе, выясним заранее.

От предложения зайти в кафе Лена отказалась сразу же. Она была то ли чем-то расстроена, то ли озадачена. Когда увидела игрушки, улыбнулась. Но дальше прозвучало то, после чего в мою голову закрались сомнения и тревога.

– Такого очень много ввозят нелегально. Состав никто не знает, я имею в виду химический… Случаи разные. Для детей может быть опасно. Уж мы с Саввой в курсе.

– Мне их продала приятная на вид женщина. Товар она закупает в Венгрии. Она так сказала. Все у нее упаковано, запечатано. Маркировка есть. Вот!

– Ладно, ладно, я же уже взяла. Спасибо. Я им обязательно передам. Думаю, они будут рады. Мне нужно идти.

Лена скрылась из виду. О чем-то таком писали в интернете, но мне и в голову не пришло бы… Сестра моя куда практичнее меня, но и она ни о чем таком не подумала. Иначе сказала бы. Теперь у меня не получалось освободиться от этих мыслей. А вдруг Лена права? Не нанесу ли я ее детям этим своим подарком и какими-нибудь токсичными в нем веществами вред? Вот это будет подарок, так подарок! Игрушечного магазина нигде поблизости не было. Был только базар, на котором все продавалось точно таким же способом. Конечно, можно было бы отправиться в город, и там, наверняка, что-нибудь, да нашлось. Но что сделано, то сделано. Раньше нужно было думать. И все же она улыбнулась.

– Если они с Саввой так уж в этом разбираются, вот пусть и разбираются. Тогда их детям точно ничего не грозит. В крайнем случае выбросят.

Этот здравый довод сестры меня немного успокоил. Она права. Не понравится, выбросят. Но теперь меня волновало другое, после вечера в кафе мне показалось, что дистанция между нами стала меньше, но эта встреча говорила об обратном. Лена снова вела со мной себя так, как если бы мы познакомились с ней только вчера. И это странно. Что изменилось за это время? Почему она холодна со мной? Ее отстраненность сковывала меня больше, чем стеснение. Но каждый раз теплилась надежда, что все изменится и вожатая из лагеря вернется.

Так ли мне представлялась эта поездка? Нет, не так. Лена вроде бы есть, и вроде ее нет. Один раз сестра даже пошутила, спросив, точно ли мы с ней знакомы. За все время нашего здесь пребывания Лена так и не поинтересовалась, где мы поселились, как устроились, не пришла в гости. А мы приглашали и уже не раз. Давно хотелось ее со всеми познакомить. Закатили бы пир на весь мир, сделали бы шашлыки. Думаю, детям на участке бабы Нади понравилось бы, да и компанию мы бы им быстро подобрали. Ответа на вопрос, почему Лена ведет себя именно таким образом, у меня не было.

На все про все наедине у нас с ней было всего пять минут. И это за весь период нашего здесь пребывания! И каков результат? Его нет. Шанс упущен, так ничего и не сказано. Позвать ее снова? Поздно. К тому же у меня нет никакой уверенности в том, что услышанное ее обрадует. А что если все станет только хуже и мое признание разрушит все, что есть сейчас? И так каждый раз. Моя робость мне мешает пойти дальше. В лагере мне никто не мешал, не было Саввы, но у меня все равно ничего не получилось. С тех пор многое изменилось. Но разве не понятно, зачем я здесь? Разве она не видит, как я смотрю на нее? И не могла же она забыть лагерь… А книгу, она же читала мою книгу. Так что, о моих к ней чувствах Лене давно известно.

Если бы не Лена, на пляже мы бывали бы гораздо реже. И точно не с самого утра. В этом и заключается суть отдыха, нет никаких «надо». Спать можно как угодно долго, делать, что в голову взбредет, или не делать вообще ничего, есть, только когда хочется, и только то, что хочется. Время течет медленно и праздно. Программа «максимум» совершенно ни к чему. Все только по желанию и в свое удовольствие. Совсем необязательно бывать на море с самого утра и до позднего вечера, потому что завтра его не будет. На море нужно бывать тогда, когда хочется. В этом плане с сестрой мне повезло. Она ни на чем не настаивала, никакого режима и графика. Все только по желанию, полная свобода действий. Так было всегда. Но в этот раз все мои желания и действия сводились к одному – видеть Лену. А вот у Лены всегда все по правилам и расписанию. И нарушать она не любит. На пляже Лена сказала, что здесь ей нравится уже только потому, что за долгий период времени это ее первая вылазка из дому. Ей понравилось бы где угодно.

Мне тоже все нравится. Потому что она здесь. Для меня даже стало нормально просыпаться ни свет ни заря, чего во время отпуска со мной никогда ранее не случалось. Я все время ищу ее глазами в толпе, лелея в душе саму вероятность случайной встречи. Я жду ее на набережной, по которой она проходит вечером с детьми. Натке безумно нравится аттракцион с плавающими в воде кабинками в виде белых лебедей, и они часто там бывают. Пару раз мы вместе ели мороженое. Затем они уходили к себе в «Ласточкино» и это уже до утра. Вечер для меня, таким образом, заканчивался рано. И каждый раз мне становилось грустно. Нужно было как-нибудь убить время до утра. А на следующий день мы встречались, и все тут же становилось на свои места, менялось в лучшую сторону. Лежа рядом с Леной на пляже, мне казалось, что я в раю. Помню, как ее ладонь впервые коснулась моей щеки, и кажется, что это вот-вот произойдет снова. Но этого не произошло. Хочется положить голову ей на колени, чтобы она гладила мои волосы. Но этого тоже не происходило. Она здесь с мужем. И я довольствуюсь малым – достаточно и взгляда.