Текст книги "Волна. Лето, зима, весна… и снова…"

Глава 16

До прибытия поезда еще полтора часа, а я уже на вокзале. Новые правила, пассажиров долго не выпускают из поезда – паспортный контроль. Встречающим к вагону подойти нельзя. Все стоят за оградой в конце перрона. И я тоже. Меня это злит. Было бы неплохо, если бы Лена сразу увидела меня. Она идет по перрону, выглядит растерянно, набирает меня. Машу ей рукой. Она меня заметила. За плечами у нее небольшой рюкзачок. Мы крепко обнялись. Она не почувствует себя в этом городе одиноко, клянусь! Хочется поскорее увезти ее с вокзала. Впереди целые выходные. Дверь Лена открыла своими ключами.

Мы позволили себе не выходить из дому целый день. У нас не получалось. Мы одни, это Киев, но моя квартира… Лена увидела ее во всей красе. Ванная с облупившимся покрытием постоянно засоряется, душ не работает, входная дверь старая и без звонка, мебель тоже старовата, холодильник работает громко и на последнем дыхании, потому что лет ему, почти как мне, окна еще с деревянными рамами, балкон не застекленный, люстра с разными плафонами и еще отсутствует стиральная машина. Зато в честь ее приезда была приготовлена баранина, от которой Лена отказалась, сказав, что не любит. К счастью, у меня еще был кофе и молоко.

Лена привезла мне подарки, целый рюкзак косметических средств их местного производства: шампуни и гели для душа. Это хорошо, значит, она думала обо мне. С моей стороны выходит как-то не очень гостеприимно. Лена взята в заложники. Один раз только она попросила подключиться к бухгалтерской программе и провела в ней не больше получаса. Все остальное время она только моя. Еще звонила детям, все волновалась, как они. Уезжая на два дня, Лена наготовила на неделю. Они даже насторожились, вернется ли?

Лена сидела за моим письменным столом и держала в руках исписанный вдоль и поперек ее именем блокнот со слоненком. Она уже видела его по скайпу и на фото, но в руках держала впервые. Здесь же купленный ею когда-то билет на автобус, присланная телеграмма и небезызвестная записка из лагеря. А под стеклом ее фото, то самое, которое когда-то в компьютере открывалось так долго, что кончилось всякое терпение. Оно же и на книжной полке в деревянной рамке под охраной керамических ежей, подаренных ею на автовокзале.

Это не сон, все наяву. Лена в моей комнате! Если лечь в ту самую кровать, в которой мне снились все сны про нее, то я увижу Лену прямо перед собой. Она смотрит сейчас в то самое окно, глядя в которое в моей голове так часто проносились воспоминания и принимались решения, в том числе и о поездке к ней, в Минск.

Мы лежали в кровати и рассматривали две книги, которые Лена привезла с собой. Первая – это детские рассказы, которые тоже откуда-то из командировки привез ей папа. Книга тоже стала ее любимой. Правда, Лена утверждает, что это вовсе не потому, что ее подарил отец, а дело в самом содержании и только в нем. Мы прочли парочку рассказов. И правда, литература хоть детская, но читать интересно и взрослым. Что лишний раз доказывает, что ребенком Лена была смышленым и не по годам развитым. Думаю, именно это Лене и хотел сказать ее отец, делая такой подарок. И она, конечно же, оправдала такое доверие значимого для нее человека и осилила книгу самостоятельно, без помощи взрослых. Похоже, она то и дело доказывала свою состоятельность родителям. Понимая это, мое сердце обливалось кровью.

Вторая книга – сборник рассказов О. Генри. Рассказы я не читаю вообще. Предпочитаю более объемные формы, например, романы и обязательно о любви! Но Лена почему-то выбрала для меня именно эту книгу. Пока оставлю ее у себя, потом привезу в Минск.

Лене нужен душ. Она высокая, и мыться под краном ей неудобно. Она ничего не сказала, но и так ясно. К следующему ее приезду нужно будет это исправить. На завтрак у нас пирожные. Бисквитно-кремовые. Их старое название – «Картошка». По два вида каждого в упаковке: с сахарной пудрой, с повидлом и арахисом. Они были куплены специально для Лены. Лакомство из детства, как и «Киевский» торт. Но у нас с Леной явно было разное детство. Лена таких пирожных в своем детстве не помнит.

Для культурной программы, которая была заранее мной составлена и рассчитана на два дня, времени оставалось совсем мало – день и тот неполный. Мы условились выйти с самого утра, но это оказалось самообманом. Не могу от Лены оторваться. Снова проверяю, не сон ли. Дотрагиваюсь. Не сон, она настоящая и такая нежная! Провести все время в квартире, конечно, приятно, но я не могу поступить так с любимым человеком и дорогим гостем. Программу минимум выполнить все же нужно.

Прохладно и гололед. Лена легко одета, в кроссовках. Мы поднимаемся в гору, ее обувь скользит, и она опирается на мою руку. Мне приятно. За подъемом спуск. Держу Лену еще крепче. Она назвала Киев горным.

– Я взяла отгул. Уезжаю не сегодня, а завтра.

– Почему ты сразу не сказала? – обнимаю ее что есть мочи, и мы чуть не падаем. – В центр поехали бы, а так по лесу бродим. Но монастырь красивый, тебе понравится. И в принципе, это от центра недалеко. Всего пять остановок метро.

– Серьезно?

– Да, об этом месте не все киевляне знают. Оно тайное. Пообедаем в трапезной и поедем гулять дальше. Там все домашнее и выбор есть. А то не ешь ничего.

– Как не ем, все время же ем.

– Сладкое, фрукты, кофе не считается. Нормальную еду. Приедешь, люди скажут, что в Украине тебя голодом морили, жадные люди.

– Кто скажет?

– Все! Родители твои, дети, коллеги, соседи.

– Я с соседями не общаюсь. Мама тоже не в курсе. Я ей не говорила, что еду в Киев. Она меня не отпустила бы. Они же телевизор смотрят.

– Вот именно телевизор. У нас мирно все. Видишь? В новостях все врут.

– Я-то вижу. Но убедить в этом мою маму вряд ли получится.

Мы остановились возле конюшни. Лошади принадлежат сельскохозяйственной академии, которая находится здесь неподалеку. Белый красавец тренируется сам. Рядом с конем никого, а он бежит по кругу, то ускоряясь, то замедляя бег где-то на середине. С удивлением и восторгом мы глядим на умное животное. Его вороной сосед ничем подобным и не думает заниматься. Он важно расхаживает по отведенной ему территории и даже не смотрит в нашу сторону. Зато многочисленные пони в соседнем вольере реагируют на каждого прохожего. Мимо не проходит никто, особенно если с детьми.

– А вот морковку мы и не взяли, мой недосмотр, – Лена уже гладила коричневого пони, который подбежал к ограде и в предвкушении раздувает ноздри. – Там и магазин есть, купим ему печенье, на обратном пути покормим, в это время мини-лошадки с удовольствием жуют и грызут все, чем их угощают, отталкивая друг друга, дерутся за лакомство. Густые брови и длинные ресницы. Создается впечатление, что они злые, на самом же деле они очень милые. Гладить себя позволяют всем, даже тем, кто не угостил.

Воскресенье, да еще и церковный праздник! Многочисленные автобусы видны уже издали. Праздничный звон колоколов. Место паломничества. Приезжают из других городов и стран, из Беларуси тоже. Лена здесь впервые, но у нее уже имеется одна вещица из этих мест – цепочка. И она на ней. А звон этих колоколов она уже как-то слышала в трубке телефона во время нашего с ней разговора.

О том, что сегодня праздник, мне ничего не было известно. Нас то и дело объезжают экскурсионные автобусы. Не так давно эти места были почти дикими, сооружения небольшими и никакого транспорта. Затем началось строительство, возводились все новые и новые стены, появилась семинария, территория монастыря разрастается с каждым днем. От станции метро начали ходить маршрутки. Лене я собираюсь показать озера за монастырем, прихожане и туристы туда редко ходят. Но перед этим мы заходим в лавку. А в ней столпотворение. В помещении тесно и душно. В полумраке горят свечи. Лена просит вывести ее наружу. Мы сразу же вышли. Она побледнела и старалась сделать глубокий вдох. Длилось это недолго, на воздухе все прошло. И тогда только она сказала, что не переносит запах ладана и парафиновых свеч. Это моя вина. Лена не знала, куда и зачем мы идем, и не могла знать, что там внутри все это будет. Она все еще держала меня за руку. Вопрос посещения храма отпал сам собой. Теперь определенно имеет смысл отправиться на озера.

На самом первом озере купаться и ловить рыбу запрещено, и так было всегда. Вода в нем мертвая. Мало кому известна причина. Есть версия, что в воде могут быть возбудители вирусов гепатита и туберкулеза, которые попадают туда по трубам одного медицинского исследовательского центра. В лабораториях проводят эксперименты и исследования. А на втором озере все хорошо, все живое. Оно красивое, дикое и чистое. От первого отгорожено дамбой. Вдоль берега рыболовецкие мостики. Целыми выводками плавают утки. Камышовые заросли служат им отличным укрытием. Но в этом озере тоже не купаются. И только третье предназначено для купания. Его чистят. Над ним летают чайки. Подойти к воде возможно с любой стороны. Есть пляж. На полянках из бревен сооружены столики со скамейками. Летом можно выбирать, остановиться в тени деревьев или на открытом пространстве в лучах солнца. Людей здесь мало даже в разгар сезона. Еще здесь есть «копанка». Это небольшой, метра три на три, водоем, обустроенный лесенкой и деревянными стенками. Родниковая вода бьет с четырех сторон света. Температура воды шесть градусов в любое время года. Есть навес, лавочки, место для омовения ног перед погружением. Цель – оздоровление, закаливание. Название «копанка» прижилось в народе. И вот здесь люди есть всегда, в любое время года. Находится это место неподалеку от третьего озера и скрыто от глаз в лесу. О чудодейственной силе этого источника ходят легенды. Правила омовения написаны на дощечке. Погружаться в воду следует обнаженными. Раз в неделю по вторникам вода спускается. А вот история возникновения «копанки» неоднозначная. В хозяева метят и служители монастыря и «ивановцы» – последователи системы закаливания Иванова. И те и другие заявляют, что первыми открыли источник и обустроили его. Судя по давно установившемуся правилу погружения в воду, больше верится в «ивановцев». Это они поклоняются солнцу, ведут здоровый образ жизни и занимаются системой оздоровления, купаются в любую погоду при любой температуре воздуха.

– Не пугайся, там впереди голые люди купаются. Точнее, окунаются.

– Так может, мы туда не пойдем?

– Почему? Пойдем, потому что там дальше есть лавочка, да и саму «копанку» посмотришь. Они не стесняются. Здесь все купаются голяком.

– Похоже на неглубокий колодец, – Лена с интересом обошла вокруг, осмотрелась, пощупала воду рукой. Мы были здесь не одни. Чаще всего здесь можно встретить людей пожилых. Но только что пришли три молодых парня. Первый разделся, оставил вещи на лавке и уже мыл ноги в специальном предбаннике, после чего по деревянной лестнице спустился в воду. Лену его появление в чем мать родила смутило, и той же дорогой мы отправились обратно к монастырю.

Лена смотрела по сторонам, дивилась красоте вокруг и тому, как удачно это место укрылось от городской суеты. И правда, время здесь течет медленнее, дышится свободнее, а думается лучше.

– Знаешь, почему мы здесь? В смысле, есть же множество мест, которые хочется тебе показать, но мы не там, а здесь. Есть какая-нибудь версия?

– Месторасположение. Близко к дому.

– Это понятно. А на другом уровне? Причинно-следственная связь? Когда мы думаем, что причина одна, а на самом деле она совсем другая. Короче, сюда привело подсознание. Это место запрограммировало на себя в связи с тобой.

– Это как?

– Эта мысль вот прямо сейчас пришла в голову. Смотри, монастырь находится от моего дома не так уж и далеко, но и не близко. Не соседнее здание, не в квартале и не в двух, правильно?

– Говоришь загадками.

– Нет, не загадками. Не знаю, поверишь или нет, но в пять утра колокольный звон слышно у меня в квартире. Обычно я в это время сплю и не слышу. Но пару раз слышал.

– Для того чтобы слышать, наверное, далековато.

– Вот именно! Но ранним утром настолько тихо, что звуку удается преодолеть это расстояние, пролететь по верхушкам деревьев сквозь спящий город и стать частью моего сна. И здесь самое интересное! Мне часто снишься ты. Утром период легкого и быстрого сна. Сны мы запоминаем в фазе быстрого сна, а его больше под утро. В этой фазе сновидения самые яркие. После пробуждения мы помним именно эти сны. Мозговая активность такая же, как при бодрствовании. Понимаешь?

– Пока не очень.

– Во время быстрого и легкого сна главным источником информации становятся звуки! Теперь понимаешь?

– Очень отдаленно.

– Звуки встраиваются и становятся частью сна!

– И тебе снится монастырь?

– Да нет же, мне снишься ты!

– А я причем? Не вижу связи…

– Ты при всем! Связь есть! Не в том смысле, что ты связана с монастырем, но он связан с тобой! И поэтому мы здесь!

– И что из этого мне должно быть понятно?

– Ну как же?! Отправиться искать для тебя подарок сюда, это же странно, правда? Существуют торговые центры, магазины. А здесь ничего этого нет. Но я иду именно сюда. Почему? Потому что утром в пять утра в фазе легкого и быстрого сна, когда источником информации становятся звуки, мне снилась ты, а звук, который был слышен, – это звон колокола! То есть сон про тебя и этот звон выстроил в моем подсознании связь. И когда мне нужен был подарок для тебя, ноги привели меня не в торговый центр, а сюда. Ты никак не связана с этим монастырем, но ты связана с ним в моей голове! И вот опять вместо того, чтобы гулять с тобой по центру города, я веду тебя сюда. Но теперь я знаю причину!

– Теперь, кажется, я ее тоже знаю.

– Тогда идем в трапезную! Ты аппетит нагуляла?

– Уже да.

– Отлично! Тебе понравится. Там домашняя кухня.

В любой день недели в любое время до закрытия в трапезной имелось два-три первых блюда на выбор, салаты, мясные, рыбные и овощные блюда, из десертов – желе и выпечка, из напитков – несколько видов компота и соки. В общем, выбор был всегда. Но не сегодня. То количество людей, которое перебывало здесь за день, подчистило все имеющиеся запасы. На блюде оставалось всего два фаршированных перца и немного тушеной капусты. Невзирая на мой совет, Лена выбрала второе. Перцы достались мне. А со дна котла с ухой удалось наскрести одну неполную порцию. К моему счастью, от супа с лососем Лена не отказалась. Мы сели за мой любимый столик у окна. Все было хорошо, пока Лена не приступила ко второму блюду. Выражение ее лица сразу же изменилось.

– Можно я не буду это есть? – словно извиняясь, произнесла Лена.

– Конечно, не ешь! А что случилось?

– Она сладкая!

– Почему сладкая?

– Я думала капуста с грибами, а это чернослив.

– Прости, нужно было спросить.

– Я спрашивала. Женщина что-то ответила на украинском, но я не поняла.

– Больше я от тебя ни на шаг. Прости!

– Ты здесь причем?

– При всем! Ты не ешь ничего! Полтарелки супа за целый день! Вчера тоже ничего не ела. Вечером в центре закажем тебе всего и много! Не спорь.

– Это ваше национальное блюдо? Приеду, расскажу про сладкую капусту.

– Меня нужно было слушать, были бы у тебя перцы. Кстати, вкусные, зря отказываешься.

– Что-то уже не хочется ничего.

– Не понравилось тебе. Ну, кто ж знал, что здесь сегодня такой аппетит у людей будет. Молока можем домой взять, козьего.

– Ой нет, пожалуйста, только не козьего.

– Не любишь? А я очень люблю. Я за ним сюда специально хожу.

– Тогда возьмем, тебе.

– И хлеб для пони и для уток.

Мой, казалось бы, идеальный план терпел поражение по всем фронтам. Сначала ладан в лавке, теперь сладкая капуста… А вчера ошибочка вышла с бараниной и пирожными. Но это блюдо ее хотя бы развеселило.

– Здесь еще одно озеро есть. Недалеко. Там больше цивилизации. Лодки, катамараны, рыбу разводят, канатная дорога есть, на другой берег перелететь можно. Беседки с мангалами сдаются в аренду. Но это летом. А зимой на лыжах можно кататься. Спуск недавно сделали, подъемник, искусственный снег. Прилично деревьев вырубили для этого. Музыку слышала?

– Да.

– Это оно. Народ на лыжах катается. Но если хотим попасть в город, то отложим до следующего раза, ладно?

– Ладно.

Возвращаемся автобусом. Так быстрее. Хочется поцеловать Лену, но вокруг прихожанки в платочках. Придется терпеть до возвращения домой. Но тогда мы рискуем снова остаться дома.

Мне на телефон пришло сообщение. Ольга в Киеве и зайдет за кое-какими вещами. Что-то срочно понадобилось для съемок. Какое-то время Ольга жила у меня, а когда переехала, реквизит остался. Хранится на антресоли. О приезде Лены ей известно. Она просила прощения и спрашивала разрешения. И, конечно же, получила его от меня. Тем лучше. Это не даст нам расслабиться. Показать Лене город все же хочется. Впереди у нас еще целая ночь.

Скрывать от Лены мне нечего. Но, услышав содержание сообщения, она несколько напряглась. Услышанное Лене явно не понравилось. Вслух она ничего не сказала, но настроение у нее изменилось. Какое-то время мы шли молча.

Не получается открыть дверь своим ключом. Она закрыта изнутри на засов. Я тоже так делаю, когда остаюсь дома. Значит, Ольга уже приехала. Жму звонок. Мы вошли, Оля еще раз извинилась за вторжение. С Леной они уже знакомы, виделись. Но Лена никакого дружелюбия не выказывает. Она изменилась в лице и на мои слова не реагировала. Эта перемена в ней немного пугала. Оля растерялась, я тоже. Такой реакции никто не ожидал. Лена осталась внутри, а мы с Олей вышли на лестничную площадку.

– Прости еще раз, не хотела вам мешать.

– Да ты не мешала. Мы в город собираемся. Переодеться заскочили, вещи оставить. Это ты прости, не знаю, что на Лену нашло.

– Просто у меня сегодня премьера, и в другой день никак.

– Да без проблем, заходи, когда нужно. И удачной тебе премьеры! Так ты уже здесь на постоянной основе?

– Нет, еще нет. Трудовая книжка в Минске. Там я еще сезон должна отработать. Но очень хочу вернуться.

– Нас с Леной пригласишь?

– Приглашу, конечно. С удовольствием. Там у меня тоже премьера будет через месяц. Приходите!

– Спасибо, придем.

Оля докурила сигарету и собиралась уже идти, как на пороге с вещами появилась Лена. Она закрыла квартиру и молча прошла мимо нас. Оля закурила вторую, а мне нужно было догонять Лену.

Лена не отвечала ни на один мой вопрос и решительно направлялась в сторону метро. Там она перешла на другую сторону и отыскала банкомат.

– Лена, тебе гривны нужны, вот, возьми! Мы можем поговорить? Может, скажешь уже наконец, куда ты идешь и что вообще происходит?

Меня будто и не было рядом. Лена молча продолжала свои действия. Теперь у нее были украинские деньги, и она направилась в метро. Не драться же с ней! Следую за ней. Лена сменила ветку. Один раз теряю ее из виду. Ясно, что курс она держит на вокзал, поэтому мчусь в том направлении. Она ждет поезда.

– У тебя же билеты на завтра? Что ты делаешь?

– Я хочу домой, к детям.

– Что? Ты и так поедешь к детям, причем с самого утра, но завтра.

– Сегодня.

– Да в чем дело? Что случилось? Ты не можешь потерпеть до завтра? Почему ты так себя ведешь? Это из-за Ольги? Так она же написала смс, спросила разрешения. Ей вещи нужны. Она жила у меня когда-то, потом с парнем своим они у меня были. Кое-какие вещи еще остались. Мы друзья. Лена, остановись, пожалуйста! – но Лена и не думала останавливаться. – Лена, она пятьдесят раз извинилась! Что не так вообще? Мы же собирались уходить? Что такого в том, что она пришла за нужными ей вещами, предварительно об этом спросив?! Ты меня слышишь? – в метро на нас стали обращать внимание люди. – Лена, ты что, ревнуешь?

Она зло оттолкнула меня в сторону и зашла в вагон. На какое-то мгновение появилось желание развернуться и уйти. Пусть едет, куда хочет. Но в последнюю секунду успеваю заскочить в вагон, правда, в другой. Набираю ее номер, она не отвечает. На следующей станции перескакиваю в ее вагон. Предлагаю выйти и поехать домой. Безрезультатно. Ни выходить, ни говорить со мной она не собирается.

– Послушай, ты же взрослый человек. Сама всегда об этом говоришь. Но вот сейчас вообще не похоже. Как маленькая, честное слово. Что ты из-за какой-то ерунды устраиваешь весь этот цирк. Зачем ты все портишь? Хорошо же все было! – беру ее за руку. Она руки не отнимает, но выражение лица не меняется. Не узнаю ее. – Мы же только время теряем. Я все равно никуда тебя не отпущу, ты же понимаешь? Не отпущу! Если ты не хочешь гулять и все такое, давай просто вернемся домой. Хочешь, будешь в отдельной комнате? Мне не за что, но могу попросить у тебя прощения. Прости меня за такое дурацкое стечение обстоятельств, прости, что тебя это так расстроило, – на нас и правда уже смотрели все, кто находился рядом. – Поехали домой, Леночка, – шепчу ей на ухо и почти целую в шею, ее волосы касаются моей щеки.

Станция «Вокзальная». Лена в потоке направляется к эскалатору. Все слова мимо. Нужно что-то делать, но не знаю что. Ничего же страшного не произошло. Откуда эта перемена в ней? Уму непостижимо! Это же всего второй день нашего с ней совместного проживания в Киеве! Сколько ожиданий, приготовлений, и вот результат… В Лену словно демон вселился. Она даже в сторону мою не глядит. А это ее молчание сводит с ума. Снова шквал после затишья. Нервы мои на пределе. Она и шагу не сделала навстречу. А когда наконец она посмотрела на меня, взгляд был чужим. Он-то и стал последней каплей.

У меня началась настоящая истерика. Ничто внутри меня не было готово к такому повороту событий. Холодность и чуть ли не неприязнь после безграничной любви, нежности и тепла! Подобные перепады уже случались. Пушкинская и Могилевская. Но затем она возвращалась. Лену пугает близость, это очевидно. За каждым сближением следует этот шторм, а после него всегда штиль. Но до него еще нужно дожить.

Мы были здесь еще только вчера и тепло обнимались при встрече. Мы отлично провели тот день и этот, пока не началось вот это все. И теперь передо мной стоит совершенно чужой человек. Ее приезд был так важен. Она видела, как я радуюсь, как волнуюсь, как стараюсь. И, несмотря на все это, она собирается уехать вот так? Но почему?! В какой-то момент исчезли все слова, мысли, а свет стал резать глаза. Последнее, что я помню, это площадь, множество машин и беспрерывный поток людей с багажом мимо нас. Что произошло дальше, не знаю. Лена смотрит на меня с тревогой, держит за руку, говорит, что никуда не уедет, и предлагает зайти в кафе. Уже стемнело. В голове все еще какой-то туман, а мы почему-то в «Макдоналдсе». Кругом люди, шумно. Лена что-то заказывает, а я не принимаю в этом никакого участия. Мы поднимаемся на второй этаж, у Лены в руках поднос, я даже не пытаюсь ей помочь, просто иду следом. Садимся за столик. В окне – центральное здание вокзала, большие зеленые буквы. Кое-что я все же помню, по щекам текут слезы, а Лена все отталкивает и отталкивает меня, не оставляя ни единого шанса. Помню, боль в груди. Лиц людей я не вижу, они просто движутся в одну и в другую сторону, и Лена хочет уйти с ними.

– Тебе нужно поесть.

– Мне?

– Тебе.

– Не хочу.

– Надо.

– Поедем, пожалуйста, домой.

– Хорошо.

– Ты останешься?

– Да.

– Мы едем домой?

– Да.

Лена оставила заказ на столе нетронутым.