Текст книги "Волна. Лето, зима, весна… и снова…"

Спешить некуда. Вышли мы из торгового центра, когда тот уже закрывался. На улице темно и холодно. Метро еще открыто. Мне на вокзал, а оттуда пешком. Ольга живет где-то здесь неподалеку. Ее встретят. Договорились быть на связи, попрощались. Буду держать ее в курсе. Они знакомы. Точнее, виделись один раз. Два месяца назад Оля передавала Лене от меня кое-что. Она была в Киеве, затем снова собиралась в Минск. И тогда у меня возникла идея купить Лене подарок и передать его с Олей. Они созвонились и встретились.

Ее звонок – самое важное событие за сегодня. Ночь. В метро почти никого. У нас на вокзале всегда полно народу. Народец, конечно, разный, но место-то оживленное. А вот с минским вокзалом дело обстоит иначе. К своему удивлению, по переходу иду только я. Все деньги у меня с собой. И ноут. Не в хостеле же оставлять. Здание вокзала светится, перед входом никого, внутри люди есть. Но внутрь мне не нужно. Не лучшее место для прогулок, говорит мой разум. Но на душе легко, радостно. С утра было не так. Жизнь налаживается. Она позвонила!

В хостеле свои правила. Возвращаться не позже полуночи, меня предупредили. Сейчас половина первого. Придется сразу же лечь спать. Но это даже хорошо. День выдался трудный.

Соседи на месте, оба. Меня и это обрадовало. Утром все это казалось ужасным, а теперь даже нравится. В комнате нет ни стола, ни стульев. Они по своим кроватям. Темно, только светятся экраны их мобильников. Я тоже зайду в сеть ненадолго, может, Лена что-нибудь написала. Кровать надо мной пустует. К нам никого не подселили. Это заслуга нашего друга из Москвы. Никого и не подселят, наверное. Это огромный плюс.

Вот что значит дорога, смена места, волнение. Насколько крепок был мой сон! Значит, удалось расслабиться и все отпустить. Утром рассказывали, что ночью заселилась целая группа молодых людей. Вели они себя шумно. Виной тому алкоголь. А у нашего знакомого из Москвы, судя по тому, что он спал до полудня, веселая выдалась ночка. Самый ранний и активный в нашей комнате канадец. Пока мы спали, он успел почистить перышки, побывать в одном из мест по своему плану, уже вернулся и недоумевает, почему ни меня, ни его соседа сверху не интересуют достопримечательности этого города. Меня они не интересовали вообще никогда и нигде. Но в Минске у меня свои достопримечательности. Ими стали те места, где бывала Лена. Это двор и дом, в котором Лена жила раньше, улица, остановка, дом ее родителей, парк и минское водохранилище, светофор, на котором мы ждали зеленого и Лена держала меня за руку. Поэтому если уж посещать достопримечательности, то эти. И в скором времени их может стать больше, в сердце теплится надежда.

Воскресенье. Вторые сутки в Минске. А мы еще не виделись. Обратного билета пока нет. Вся надежда на сегодня. Лена уже в сети. Сейчас напишу ей. Спрашивает, как прошел мой вечер и ночь. Рассказываю ей про бар в торговом центре, в котором мы с Олей просидели до самого его закрытия, про хостел и своих соседей. Канадец изложил то, что успел понять об этой стране, городе, людях. Это безопасность и высокая военная культура. Лена сделала вывод, что я весело провожу время. Она все время делает такой вывод. В лагере она действительно считала, что мне есть дело до моей киевской группы и кого-то еще. В Минске предположила, что я могу ее обществу предпочесть клуб, да еще и в последнюю ночь перед отъездом! В Судаке вся честная компания постояльцев у бабы Нади стала нам семьей. Мне же они помогали коротать часы и дни ожидания Лены. А теперь Лена убеждена, что я весело провожу время со своими старыми друзьями из Киева и новыми из хостела, в то время как я сижу и жду ее. Уму непостижимо!

Вчера Оля рассказывала, как ей здесь живется, делилась впечатлениями. И если для канадца Минск – это безопасность и высокая военная культура, то для Ольги – это долго искать магазин, а найдя, ждать продавца, который по возвращении вместо извинений еще и нагрубит, и всегда очень мелкая морковка. Вот такие осознания порой приходят к людям в другой стране, вдали от дома. Мне же о Минске известно главное – в этом городе живет Лена. Остальное неважно.

Где она сейчас, что делает? Она дома. Какое у нее настроение? Кто с ней рядом? Как она живет? В каком районе? Что видит из окна? Вчера она долго говорила со мной. Где в это время был он?

Если бы Лена жила одна, без него! Тогда можно было бы к ней прийти. Ей не пришлось бы тратить время на дорогу. Мне нужно ее увидеть. Столько раз она приходила ко мне во снах. И вот я здесь. И она где-то здесь. И это не сон.

Казалось, что Лена не изменилась, но это иллюзия. Семейная жизнь и рождение детей меняет всех. В Судаке она была уже другая. Но для меня это ничего не меняет. Люблю ее, как и прежде. Это с ним она изменилась, но не со мной. Когда мы останемся с ней наедине, она станет прежней, той Леной, которую знаю, которая вложила в мою руку записку. Она вспомнит об этом и прижмет меня к себе. Потому что та Лена так и сделала бы.

Детство и то лето напомнили о себе. К горлу подкатил ком. Только теперь для грусти повода нет. Она здесь. Быть может, на соседней улице или в соседнем районе. Я увижу ее! Сегодня! Если бы существовала возможность повернуть время вспять, отмотать пленку и снова оказаться в ее отряде, лежать на кровати не в хостеле, а в комнате пятого отряда и с замиранием сердца ждать, кода она войдет. Прислушиваться и реагировать на каждый звук, каждый шорох. И наконец, ее шаги, дверь открывается, она вошла. Стоит мне обернуться, как… но на пороге нашей комнаты в хостеле вместо Лены возник канадец. Он сделал чай и принес его мне. Любезно с его стороны. Взамен придется слушать его болтовню. Не вникая и слушая вполуха, меня переполняют воспоминания о былом и эмоции. Выходит, что море слез в день отъезда Лены из лагеря пролилось не просто так. Чувство не изменилось, но поменялись правила игры. Это правила, по которым она теперь живет. И если раньше опекать и любить меня входило в ее обязанности, то теперь не входит. Узы брака и дети – вот новые правила и обязанности. И она им следует. И все же скоро я ее увижу. Судака уже нет, стерся из памяти, будто и не было. Много времени прошло с тех пор.

От Лены пришло сообщение. Она писала, что наша встреча отменяется. Вся моя энергия и воодушевление от предстоящего свидания тут же обернулись растерянностью, слабостью и даже беспомощностью. Как младенцу необходима женская грудь, так и мне в этом чужом месте требовалось участие Лены. Ничего не могу с собой поделать. Либо пан, либо пропал. В случае со мной очевидно второе. Столь резкий перепад настроения всего от одного сообщения! Будто от него зависит моя жизнь. После того случая, когда Лена уехала из лагеря, больше со мной такого не повторялось. Доводилось ли мне расстраиваться? Еще бы, конечно! Но это другое. И только в связи с ней запускается этот процесс. Он бесконтрольный и сродни панике.

Еще минуту назад во мне было столько сил и уверенности, весь мир был у моих ног, а теперь я лежу на койко-месте хостела, свернувшись клубочком, словно брошенный котенок, и желаю, чтобы меня отсюда кто-нибудь забрал. Зависимость от Лены – вот что меня напугало. В такие моменты хорошо бы укрыться от чужих глаз. Но не тут-то было. Заметив мой удрученный вид, соседи по комнате решили принять во мне участие. И это сработало! Простой разговор отвлек от мыслей, переключил внимание. В конце концов, лишь я решаю уезжать или остаться. За окном кипит жизнь. И пора выбираться из кровати. Я остаюсь! Шансов нет. Раз Лена не выбралась за два выходных, рассчитывать на рабочий день глупо. Но теперь я хотя бы погуляю по городу. Хватит сидеть и ждать. Она же любит во мне другое – активность, общительность! В жилах снова бурлит кровь. Ждать ее буду столько, сколько нужно! Так ей и напишу. И самое время подкрепиться.

Сегодня я уезжаю. Билет куплен. Автобус в пять вечера. Центральный автовокзал. С утра Лена была в сети, и мы переписывались. Из хостела нужно выселиться до полудня и где-то провести время. Никаких дел. Холодно. В кинотеатр на несколько сеансов подряд. Но меня ждал сюрприз. Табличка в окошке кассы сообщала, что все билеты на все киносеансы на сегодня проданы. А люди в очереди приобретали билеты на другие даты! У нас в Киеве кинотеатры простаивают. На любую премьеру приходи себе перед самым сеансом, никаких проблем. Но приму к сведению на случай, если приглашу в кино Лену. Времени валом, так что, можно попытать счастья в другом месте. Мне все-таки достался последний билет на какую-то комедию. Начало через полтора часа. Я прекрасно провожу время, нечего сказать. Пожить в хостеле и погреться в кинотеатре перед отъездом. Не густо. Стоило приезжать в Минск. Но настроения бродить по заснеженному городу никакого. И если бы не правила хостела, то валяться мне под одеялом до самого вечера.

Глава 4

Комедия не смешная, скорее, глупая. В театрах и кинотеатрах принято отключать звук в телефонах. Многие забывают это сделать, и сегодня я в их числе. Во время фильма у меня зазвонил телефон. Впервые мне не было стыдно за такое нарушение порядка, потому что звонила Лена. Ответить нужно сразу, и мне абсолютно все равно, кому это помешает.

– В котором часу у тебя автобус?

– В половине шестого, – отвечаю.

– С автовокзала?

– Да. Это который сразу возле вокзала.

– А у нас другого и нет.

– Вот с него, – зачем-то добавляю я.

– Ясно. Я приеду тебя проводить. Постараюсь пораньше. У нас будет где-то час, – разливаются медом ее слова в моем ухе.

– Спасибо, – сдержанно выдавливаю из себя я.

– Тогда до встречи?

– До встречи.

Выбегаю из кинотеатра. Фильм еще не закончился, и время еще есть. Но я возвращаюсь прямо сейчас! Хочу быть на месте и ждать ее. Очень заранее, ну и ладно. Не до комедии. Не усижу.

Уже не холодно, и комедия была ничего, а серые улицы заиграли красками. Расстояние между станциями нескончаемо длинное. Я на месте! Тщательно осматриваю и изучаю автовокзал и все прилегающие к нему территории. Лена появилась ровно в назначенный час. Не узнать или не заметить ее было невозможно! Она идет мне навстречу. Элегантное, но довольно легкое для такой погоды пальто. И без головного убора. В перчатках. В руке пакет, который она протягивает мне. Наши глаза встретились. Нужно что-нибудь сказать или сделать, а я не могу пошевелиться и оторваться от любимых глаз тоже не могу.

Сколько же раз в моем мозгу прокручивалась картина нашей встречи и все возможные ее варианты. Хотелось сделать все правильно и красиво, продумать каждый шаг и все предусмотреть. Мы так и стояли бы на улице перед входом, мешая пассажирам, если бы Лена не предложила войти внутрь. До отправления автобуса ровно час. Время пошло.

Не оставаться же в зале ожидания, и мы прошли к кассам. Места для сидения отсутствуют, зато это самый чистый и обустроенный участок в этом здании. Лена присаживается на низкий подоконник сразу у входа, а я, переминаясь с ноги на ногу, стою перед ней.

Лена смотрит на меня с интересом, изучающе. А со мной творится невероятное. Она изменилась и не изменилась. Это по-прежнему та Лена, от которой голова идет кругом. Напряжение, которое было у нее в Судаке, исчезло. Легка, красива, изящна. Нисколько не жалею о своем приезде. Ради такого можно приехать еще сто раз. Можно прождать, где угодно и сколько угодно. Столько хочется ей сказать. Смотреть на Лену без волнения сложно, а не смотреть невозможно. Сильное перед ней стеснение сковывает, так было и раньше. Она видит, как я волнуюсь, как стараюсь и как стесняюсь ее. Передо мной женщина мечты. Смотрю с жадностью и обожанием, стараюсь вобрать всю ее красоту и запомнить каждую деталь. И глаза! Те же, и взгляд тот же! Я его помню! Она вернулась. Эту Лену я знаю.

Потом уже, сидя в автобусе и прокручивая в голове каждое сказанное мной слово, стало ясно, что все не случайно, как могло показаться на первый взгляд. Неслучайна была и очередность мыслей и форма слов. Прежде всего мне хотелось рассказать ей о себе, с целью убедить, что из меня вышел толк. Хотелось сказать ей, что я больше не безалаберный подросток с бунтарскими и противоречивыми взглядами на этот мир. Мне хотелось, чтобы она поняла, что ничего худого со мной не произошло и что теперь я по другую сторону баррикад. Возможно, Лена все еще помнит меня как вздорного и непослушного подростка, а в Судаке нам так и не удалось поговорить по душам. Тогда уже она могла видеть, что я не качусь по наклонной, что за плечами у меня университет и что я работаю в компании. И, тем не менее, гордиться было нечем. Все хорошо, но все, как у всех. Ничего выдающегося, ничего примечательного. Но теперь у меня хотя бы появился ориентир и представление, чем хочу заниматься в жизни. Двигаться стоит по собственной траектории, а не по заданной кем-то. Сменить род занятий, работу, уйти в свободное плавание – решение правильное и очевидное, но сложное. Стабильный доход и определенность предстояло сменить на нестабильный доход и неопределенность. Большинство живет так, стремится к первому и опасается второго, работает на «дядю», света белого не видит, борется со своими амбициями, талантами и желаниями, жизнь на огромной скорости проносится мимо, а мечты так и остаются мечтами. И в свете Лены я таким человеком оставаться не желаю. Потому что во мне все еще живет подросток, который влюблен в свою вожатую пылко и страстно.

Уместить в слова нужно столь многое, а время ограничено. Цепочка, купленная Лене в подарок в монастыре, лежала в левом нагрудном кармане моей куртки. Самое время. Лена вертела в руках прозрачный пакетик. Мои сбивчивые от волнения попытки описать место силы, в котором был приобретен данный предмет, терпели крах и привели к более удачной мысли – пригласить Лену в гости в Киев, чтобы она увидела все своими собственными глазами. В ответ она лишь улыбнулась.

– Как ты себе это представляешь?

– Очень даже представляю! – мои глаза тут же закрылись. – Мы отправились туда пешком. Это недалеко. Прошли через парк с тремя озерами, поднялись в гору и вышли на дорогу к перекрестку. Главный корпус сельскохозяйственной академии и вечный огонь остались позади. Теперь мы спускаемся. Нужно сойти с дороги. Ты спрашиваешь, что за забором, вдоль которого мы идем. Это ботанический сад. Кстати, о нем известно далеко не всем жителям столицы.

– Как это? Почему?

– Потому что все знают другой ботанический сад, даже два, а об этом не знают. О монастыре тоже. Хотя находится он фактически в центре города.

– Лес, озера и монастырь в центре города? Это как?

– А вот так! В том-то и дело! Оно есть и в то же время сокрыто. Это место силы, поэтому и попасть туда можно с помощью определенного ритуала.

– Шутишь?

– Нет! Не шучу! Вот увидишь!

– Увижу? Это смелое заявление, потому что пока я никуда не собираюсь.

– Вот именно! В этом и вся проблема!

– Проблема? У кого?

– Конечно же, у меня! Мне нужно сделать так, чтобы себе в проводники ты выбрала меня. Это как книги Кастанеды, знаешь, их нужно кому-нибудь передавать. Точнее, не кому-нибудь, а кому-то определенному. Должен быть преемник.

– Ты о детях?

– Нет. Это энергия в чистом виде. Очень важно, как знания получены и как переданы. От кого и кому. У меня когда-то вышла странная история. У нас есть «Петровка». Это книжный рынок. Я туда езжу по выходным.

– А монастырь?

– Тоже. Точнее, в разные дни. Так вот, у меня там знакомая работает, у нее книги по психологии, и сама она психолог.

– Психолог и книги продает?

– Ну да, зато она их сама читает и может советовать. Знает первоисточники, издания. И вот захожу я в одну книжную лавку, которую обычно игнорирую. Просто так. Даже не знаю зачем. Там действительно ничего интересного. И Кастанеды там точно нет. Но на всякий случай спрашиваю.

– Зачем?

– Спрашиваю зачем? Уйти сразу же неудобно. А так будто что-то определенное ищу. Бабулька в очках в курсе, нет, говорит, Кастанеды у нас нет. Я уже собираюсь выходить, как ко мне подходит какой-то тип весь в черном. Его не видно было, где-то бродил между рядами. Ну и дальше представляется, говорит, что писатель, и предлагает отдать мне своего Кастанеду. То есть знает человек, что его передавать, а не продавать нужно. Причем собрание предлагает хорошее, девяносто седьмого года! Представляешь?

– Не очень.

– Это хорошее, потом книги переиздавались.

– Ясно. И что было дальше?

– Мы вышли из лавки. Дошли до метро. Собеседник он интересный. Но странный… Говорили о книгах, о писательстве, об энергии и о веганстве.

– О чем?

– О вегетарианстве. Он вегетарианец. И еще он гей.

Брови Лены поползли вверх. Это знакомое выражение ее лица, его-то я и люблю! Мне всегда нравилось, когда она так делала.

– А вообще, говорят же: «Не так страшен Кастанеда, как тот, кто его прочитал»!

– Кто говорит?

– Если честно, то не знаю, в сети говорят, автор неизвестен. Там еще картинки разные, два кота полосатых и разноцветных курят трубку мира. Кстати, помнишь, ты мне советовала Айзека Азимова?

– Нет, не помню.

– Ну как же?! Когда-то очень давно! Он тебе нравится, наверное, потому что химик? Ты как назвала этого автора, у меня на столе тут же появились распечатки с его рассказами.

– Да? Может быть.

– Не может быть, а точно!

– Хорошо.

– Хорошо. Так вот, он доехал со мной до одной станции и предложил зайти в веганское кафе. Вроде все нормально, но чем-то он мне был неприятен. В кафе из своей черной сумки он достал ковбойскую шляпу с широкими загнутыми полями, а затем картину. И эту картину он подарил мне.

– Картину?

– Да. Стоит у меня на шкафу. Кстати, она в интернете есть. Он сказал, что художник его друг. Она небольшая, но яркая. В красно-зеленых тонах. На ней изображена комната, в комнате в углу сидит девочка, а по полу к ней прыгает зеленая жаба.

– Интересные у тебя знакомства.

– Больше мы с ним не виделись. Кастанеду он мне так и не передал. Позвонил и сказал, что хозяин квартиры, которую он снимает, выбросил все его вещи, включая книги. А может, их и не было, врал.

– Может быть.

– Похоже на то. Но в любом случае энергия существует. Место силы тоже. Кстати, в книге интересно описано, как его отыскать.

– И как же?

– Ну, вот ты сидишь здесь, и это при том, что есть зал и в зале множество свободных мест для сидения. И даже буфет есть. Но ты выбрала это место. Почему?

– Я не знаю, – и Лена пожала плечами, – выбрала и выбрала.

Прямо позади нее за стеклом кружат снежинки. По дороге плетутся машины, к остановке напротив подошел троллейбус. Здесь, в этой части зала, тепло и чисто. И есть отдельный выход на улицу. Ее пальто расстегнуто, воротник касается ее волос, на шее шелковый платок. На подоконнике сидит только Лена. Она все еще смотрит на меня. Только теперь получилось перевести дух от сумбурных мыслей и рассказа. Хочется увлечь ее, заинтересовать, понравиться, а еще хочется подойти к ней ближе и поцеловать.

– Твое место силы здесь.

– На автовокзале? Спасибо, буду знать.

– Нет, не на автовокзале. Но в этом здании вот это наиболее комфортное и безопасное для тебя место. Твои органы чувств и сенсорные системы считали и передали информацию в мозг, он ее обработал, проанализировал и вот результат. Ты сидишь здесь. И если с твоей точкой сборки порядок, то это то самое место.

– С чем порядок?

– С точкой сборки. Она в тонких телах, пятно, светящийся теннисный мяч. Она может смещаться, или ее местоположение можно менять намеренно. А еще она может менять форму и увеличиваться в размере. Во сне все это происходит произвольно. Так вот, судя по моим снам, реальность, которую я с помощью энергетических волокон воссоздаю в своем собственном сознании, это ты.

– А еще раз можно?

– Можно. Ты мне снишься, Лена, все время!

Наконец-то у меня хватило смелости произнести это. Как же давно и долго мне этого хотелось. И теперь я могу погрузиться и тонуть в синеве ее глаз.

Время. Посадки еще нет, но автобус уже стоит. Платформа здесь неподалеку. И мне предстоит по доброй воле сесть в транспортное средство, которое увезет меня от нее! Ирония судьбы. Когда-то автобус увозил от меня Лену. Теперь уезжаю я.

Пассажиров просят занять свои места. Лена осталась снаружи. Помахала мне рукой. Мое место у окошка с другой стороны. Автобус тронулся с места. Мысли остановились, замерли. Все, как в замедленной съемке. Лена перешла дорогу и направилась туда, где она, по ее словам, оставила машину. Она шла по улице своего города среди других прохожих. Кто-то движется ей навстречу, а кто-то в том же направлении, что и она. Центр города, найти свободное место сложно. Ее машина за углом. Автобус свернул, и Лена скрылась из виду. За окном побежали проспекты, улицы, перекрестки и светофоры. Мое сердце изнывало от любви. А в это время Лена сидела за рулем своего авто и по одной из дорог этого города направлялась домой. О чем она сейчас думает, что чувствует? Я же думаю лишь о том, как быстро пробежало время, час, как один миг. И вспоминаю каждую деталь. Теперь мне хочется максимально вобрать в себя характер и дыхание этого города, ее города. Взгляд впивался во все, что проносилось за окном. Город сменился пригородом, тротуары полями и лесами. И только после пересечения границы под утро сон вступил в свои права.

Мы договорились, что я напишу ей, как только доберусь. Аргумент, что это будет пять-шесть утра, на Лену не подействовал. Вот я и в Киеве, но уже хочу обратно. Это расставание не было очень болезненным, меня не разрывало изнутри, как это было в лагере. Все изменилось. Минск стал для меня реальным. Алгоритм действий, который следует совершить, для того чтобы попасть в него снова, мне уже известен. Боли не было, потому что мы не расставались, мы только встретились. Это начало.

Вернуться домой было приятно, как из любой поездки. После хостела радует уединенность моего жилища, где можно оставаться не на виду и делать, что вздумается. Однако все мои мысли теперь только о Лене. Семейство керамических ежей из пакета, который Лена вручила мне при встрече, перекочевало на полку к остальным ежам. Подарок органично вписался в мою коллекцию. О ее существовании Лене известно из нашей переписки. Она потратила время, разыскивая их на прилавках одного из торговых центров. Мы могли бы провести это время вместе! Подарочный пакет лежит передо мной на столе. Выбросить его не поднимается рука. Ведь Лена выбирала и его. И стоит на него только глянуть, как память тут же возвращает меня к ее легкой походке, прическе, стилю одежды и протянутой мне руке в перчатке с подарком.