Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

– Ты о маме вспомнил, – наконец догадывается Лириона. – Скучаешь?

– Скорее, переживаю. Хочется быть уверенным, что у неё всё хорошо.

– Если твоя мама и старшая наследница были подругами, значит, её наверняка пригласят на праздник. Так? – задумывается Лири.

– Скорее всего, – отвечаю, не понимая, что именно девушку заинтересовало.

– И дата свадьбы, то есть прилёта гостей, тоже известна? – продолжает жена, а когда я растерянно киваю, улыбается и выдаёт триумфально: – Неужели не сможешь среди кораблей вычислить один рогранский, который принадлежит именно ей? Не ты ли почти месяц уговаривал Гвагена подарить и установить на «Хинари» систему локации в подпространстве? Смотри, какая хорошая возможность научиться ею пользоваться! Тем более наш корабль уже на ходу, ремонт мы закончили.

– Могу, но… – начинаю говорить и осекаюсь, не в силах поверить: ведь то, что скрывается за словами Лирионы, – настоящая авантюра! Перехватить рейдер… Полностью уподобиться пиратам… Дихол! Да, рано или поздно это бы произошло, но сложно воспринимать себя иначе. С другой стороны, это единственный шанс увидеться с мамой! Узнать, как обстоят дела. Поговорить…

– Милая, – всё же пытаюсь её переубедить. Не хочу, чтобы моя жена потом всю жизнь жалела о последствиях. – После этого нападения империане будут считать нас пиратами.

– Поверь мне, уж это я как-нибудь переживу, – смеётся Лири. – Тем более никто нас не опознает. Мы же замаскируемся, да? Ну там: маски, широкая одежда, капюшоны…

Она неожиданно вскакивает и бросается к шкафу, который за этот месяц из совершенно пустого превратился в настоящий склад. Через минуту активного поиска на кровать рядом со мной падают три тёмно-серых милбарских плаща, несколько чёрных брюк, ещё какие-то тряпочки…

– Мало! – сокрушается Лириона, осмотрев свои трофеи придирчивым взглядом. – Надо будет и для остальных то же самое найти.

– Это не сильно поможет, – пытаюсь её остановить. – «Хинари» всё равно опознают.

Девушка задумывается. Покусывает губы, щурится, барабанит пальцами по бедру. В итоге невозмутимо парирует:

– И что? Мы погибли, когда дорлитарцы захватили «Хинари». И сейчас владеет кораблём тот, кому они его продали. Или вообще они сами напали. Мы же не дадим повода думать, что выжили?.. Да! Вот ещё! – спохватывается. – Надо одежду и оружие сделать пострашнее! Насадки на бластеры. Плащи разукрасить черепами. У нас же хватит на это времени?

Любуюсь на свою жену, которая стоит передо мной с горящими от возбуждения глазами, растрепавшимися рыжими волосами, разлетевшимися в стороны, и высоко вздымающейся грудью, едва прикрытой отворотами белого халатика… Притягательная, решительная, уверенная в себе, бойкая. Общение с милбарками не прошло для неё даром.

– Иди ко мне, моя воительница, – резким выпадом перехватываю её руку и, потянув на себя, роняю на кровать. – У нас хватит времени не только на это…

* * *

Плоский, как блинчик, фиолетовый, как закатные лучи Ду-Пле, рогранский рейдер неподвижно висит на боковом экране рубки. Близко, однако недостаточно для того, чтобы обеспечить непосредственный контакт корпусов. Потому и пришлось развернуть соединительный рукав, полупрозрачный, по которому сейчас к «Хинари» движутся неясные тени. Двое моих товарищей, временно исполняющих роль грозных пиратов; моя мама, которую в присутствии её команды настойчиво «попросили» почтить своим присутствием пиратский корабль; ещё кто-то, мне неизвестный, по всей видимости сопровождающий.

– Одриан, пойдём, – тянет меня за руку Лириона. – Ты же хотел встретить их у выхода.

Отмираю, натягивая на лицо маску и накидывая на голову капюшон. Моей жене этого делать не нужно – она уже давно в полной экипировке. Да и весь остальной экипаж, не желая рисковать, масок и плащей не снимает. Оттого и вид у них более чем устрашающий. А главное – неопознаваемый.

С тихим шелестом створки переходного отсека разъезжаются, и я наконец вижу нашу гостью. Невысокая женщина в тёмно-фиолетовом платье, с белыми волосами, фиолетовые кончики которых видны, даже будучи собранными в высокую причёску, и с уверенным испытующим взглядом сиреневых глаз. Я огромным усилием воли удерживаю себя от движения навстречу, ведь больше всего мне сейчас хочется её обнять, расцеловать… Мама!

– Это вы капитан, да? – шагнув в коридор, она впивается в меня гневным взглядом. – Зачем я вам понадобилась? У меня нет ничего ценного. Да и на моём корабле тоже.

– Возможно. Но я не стал бы это обсуждать в коридоре. Прошу вас пройти за мной.

Голос я изменяю, но мама всё равно вздрагивает и замирает, всматриваясь в глаза, видимые в прорезях маски.

– Вам не нужно никуда идти, – вмешивается сопровождающий. Высокий, худощавый рогранец, наверняка из службы безопасности. – Пусть скажет всё, что хочет, здесь! Вы и без того идёте на уступки этому… отребью!

Эпитет обидный даже для пиратов. Наверное, поэтому оружие моих товарищей резко поднимается и теперь смотрит прямо в голову неразборчивому в выражениях империанину.

– Прекратите, Дорс! Иначе я пожалею, что позволила вам меня сопровождать! – мама возмущённо смотрит на безопасника и безапелляционно приказывает: – Я пойду, а вы останетесь. Нам не нужны неприятности. Вы меня поняли?

Мужчина хмурится, но кивает и отступает к стене, складывая руки на груди. Мы же молча идём в направлении кают-компании, однако нетерпение мамы я прекрасно чувствую. Она всегда была любопытна, а тут ещё и такая загадка.

В каюту она заходит первой, следом Лириона, затем я, дав знак друзьям остаться за дверью. Едва проём закрывается, слышу звонкий, взволнованный голос:

– Надеюсь, я не ошиблась?

Вместо ответа сбрасываю плащ. Маска тоже падает на пол. Завершение разоблачения сопровождается радостным восклицанием и тесными объятиями, потому что мама никогда не проявляла сдержанности в своих чувствах. Ни когда мы с Вереной были маленькими, ни когда выросли.

– Одриан! Сын! Живой! Как же?.. Мальчик мой! Я так рада!

Она ещё долго меня не отпускает, словно боится, что я снова исчезну. Даже когда усаживаю её на диван, хватается за мою руку, удерживая рядом. И никак не может успокоиться:

– Одриан… Одриан… Я сама себе не верю. Такое счастье…

– Ты не разочарована? – я оптимизма не испытываю.

– Чем? – изумляется мама, округляя глаза.

– Сын-изменник, пират…

– Пф-ф-ф… – фыркает мама. По-моему, она даже рассердилась. – Вот ведь нашёл что спросить! Да хоть самый отъявленный злодей Галактики! Главное – живой!

– Ну ты тоже… перебарщиваешь, – теперь уже и я улыбаюсь, расслабляясь. – Неужели, думаешь, я могу быть злодеем?

– Можешь, – уверенно заявляет мама. – Очень порядочным, верным своему слову, сострадательным злодеем… Теперь рассказывай! – она сжимает мои пальцы, а в её глазах появляется лихорадочный блеск предвкушения. – Я хочу всё знать! Всё-всё! Как вам удалось выжить? Почему скрываетесь? Где провели столько времени?.. Когда мне сказали, что вы самовольно покинули зону патрулирования и исчезли, я была в шоке…

– Поверила?

– Нет. Хотя меня очень настойчиво в этом убеждали.

– Наверняка искали повод, чтобы не выплачивать компенсацию, – скептично хмыкаю. – А чем в итоге чем расследование закончилось? Обвинения сняли?

– С вас – да, – кивает мама. – Решил всё пришедший сигнал тревоги, который вы послали. Но он же и стал основанием, чтобы признать вас погибшими. Никому ещё не удавалось выжить в прямом бою с исгреанскими крейсерами.

– А «Тикос»? Его команду как наказали?

– Точно не скажу, прости. Я ведь и о вашей судьбе знаю подробности лишь потому, что мне их мой новый знакомый передал. Он, кстати, сказал, что ваши напарники легко отделались благодаря полезным знакомствам.

Ну-ну, с нами бы и церемониться не стали. По возвращении на базу всё бы пошло по сценарию, который предполагала моя команда. Так что к лучшему, что мы приняли непростое для себя решение… Стоп!

Спохватываюсь, вспомнив, что моя мама должна быть уже замужем. А о своём муже ничего не говорит.

– Новый… кто? Знакомый?

– Верно, – мама улыбается, кокетливо поправляя причёску. – Мой бывший жених, когда началось расследование, предпочёл отказаться от свадебной церемонии. Испугался испортить репутацию своему бизнесу. Однако оказалось, что на Рогрансе порядочные мужчины ещё не перевелись. Один из офицеров службы безопасности дворца помогал мне вести переговоры с твоим начальством. Он и добился компенсации.

– Тот, что остался у шлюза? – я невольно морщусь, потому что наглый тип мне не понравился точно.

– Нет, не он, это его помощник.

– Ясно. А этот таинственный офицер лишь знакомый? Он остался к тебе равнодушен?

– Не остался, – мама скромно опускает глаза в пол. – Я думаю над его предложением…

Вот кокетка! Правильно, мама у меня умная и привлекательная женщина, ей нужен достойный мужчина рядом.

– Я буду счастлив, если ты останешься в надёжных руках.

– А я? – тут же спохватывается родительница. – Я тоже хочу быть счастливой зная, что ты…

Она неожиданно замолкает и разворачивается, видимо вспомнив, что мы здесь не одни. А может, потому, что именно в этот момент Лириона, которая до этого тихо сидела в уголке, вдруг зашевелилась и напомнила о своём присутствии. Плащ с плеч стянула, маску в сторону отложила, волосы поправила.

– А зачем весь этот маскарад? – начинает мама издалека, хоть я и вижу, как сильно её интересует личность девушки и причина, по которой она здесь находится.

– Я опасался, что дядя Эстон полетит с тобой. Не хотел, чтобы он меня узнал.

– Эстон… – мама усмехается. – Брата так задело, что старшая наследница его отвергла, а статус имперской столицы так и не достался Рогрансу, что теперь быть свидетелем чужого триумфа он не хочет. Вновь наблюдать факт перехода власти к другой планете? Ну нет. Это не для него. Он даже меня отговаривал от путешествия… Ох, сынок! Как же я рада, что его не послушала!.. Но что это я всё о себе! Ты мне так и не рассказал, что с вами произошло. И девушку не представил.

Всё же не удержалась. Так и знал, что представлять Лири придётся раньше, чем излагать остальные факты. Впрочем, мне ведь и самому не терпится маму удивить. Потому и поднимаюсь, чтобы подойти к моей малышке, подать ей руку, помочь встать и обнять, ласково касаясь губами виска. И лишь после этого объясняю:

– Это Лириона. Моя жена.

– Жена… – потрясённо повторяет мама. Смотрит, приоткрыв от удивления рот и медленно поднимаясь с дивана. – Одри… Лири… Ох, дети! Как же я за вас рада! – Её ступор сменяется той же активностью, с которой мама встретила меня. Только теперь объятия достаются и мне, и моей девочке.

– Красавица! Она у тебя настоящая красавица, – растроганно восклицает родительница, гладя рыжие волосы. – Но как же так получилось? Вы оказались в одной команде?

– Да, так и было, – улыбается Лири. – Одриан меня спас. Он всех нас спас…

Ну вот, я думал, мне придётся рассказывать, а в итоге говорит моя жена. Мама же внимательно слушает, ахает, прижимает ладони к щекам. Удивляется, огорчается, радуется…

Ещё в начале рассказа женщины на диван переместились, я же решил остаться на ногах. Расхаживая по комнате, сначала слушаю, потом на свои мысли отвлекаюсь. Потому и упускаю момент, когда Лири перестаёт говорить. Спохватываюсь, только сообразив, что теперь моя мама что-то шепчет ей на ушко, а девушка смущённо хихикает, прикрывая ладонью рот.

Поинтересоваться, что именно её смешит, не успеваю.

– Это тебе на память, милая! – громко сообщает мама. Снимает своё любимое ожерелье и передаёт моей жене. Вернее, застегивает украшение на её шее, потому что та пытается отказаться. – Не спорь, Лири, это меньшее, чем я могу порадовать свою невестку. Ты так много значишь для моего сына. Я ведь вижу, как он смотрит на тебя…

Осторожный стук заставляет нас обернуться к двери. А та медленно приоткрывается, и в щель заглядывает голова в маске, прикрытая капюшоном. Кто именно решился нас потревожить, даже мне определить проблематично. Хотя по голосу догадываюсь – Арлос.

– Прошу прощения, – он извиняется совсем не в стиле грозного пирата и сообщает: – Этот ваш… Охранник…

– Дорс, – подсказывает мама.

– Ну да, Дорс. Нервничает, короче. Угрожает. Требует вас вернуть.

– Ладно, ладно, – смеётся мама. – Возвращайте. То есть ждите. Я сейчас выйду.

Арлос исчезает. Я же хватаюсь за плащ, чтобы одеться, но мама, перехватив руку, меня останавливает.

– Не нужно, дорогой. Уж до шлюза я дойду. Тем более меня проводят. А ты оставайся со своей любимой. Берегите друг друга и будьте счастливы.

Крепко нас обняв и в который уже раз расцеловав, она идёт к выходу, но неожиданно останавливается и оборачивается, словно что-то вспомнила:

– Да! Не забудьте «украсть» меня, когда появятся внуки!

– Обязательно! – тут же откликается Лири, берёт меня за руку и, несмотря на то что мама не просила её провожать, мы всё же выходим в коридор, глядя вслед удаляющимся фигурам. Изящной женской, идущей стремительной лёгкой походкой, и грузной мужской, в тёмном плаще до самого пола. Переглядываемся и смеёмся, когда до нас долетают слова:

– Наша уважаемая пленница, будьте добры перестать улыбаться. Вы напугаете своего сопровождающего излишне счастливым видом…

Да уж, пират из Арлоса получился неправильный. Впрочем, нас всех наверняка сочтут глупыми и недальновидными разбойниками, ведь вместо того чтобы захватить корабль, мы всего лишь потребовали выкуп.

Разворачиваюсь к жене, заглядывая в ласковые карие глаза. Касаюсь пальцем сложного переплетения металлических нитей и розовато-фиолетовых камней разной огранки. Дорогих, несомненно, однако стоимость такого «выкупа» наверняка многим покажется незначительной. Но для нас это самая большая ценность. Память, надежда и… будущее.

На последних словах голос Оледианы, до этого звучавший ровно, срывается. Переживания героев беспокоят девушку сильнее, чем результат создания композиции. Она не сразу возвращается в реальность, пытаясь справиться с волнением.

Моё впечатление от услышанного менее эмоционально – я не сентиментальная фисса, в конце концов! Однако видеть неравнодушие к чужим проблемам – приятно. И потому я мягко говорю, стараясь Оледиану не обидеть, а поддержать:

– Они остались живы и, несмотря на испытания, нашли силы дальше строить свою судьбу.

– Мне трудно представить, как жить без способностей. Даже самый скромный уровень позволяет чувствовать себя полноценным империанином. Правда, уверенности всё равно недостаёт, когда имеешь способности слабее, чем у однокурсников. Потому я и боюсь, что не справлюсь.

– Мне кажется, уровень – не главное, – парирую уверенно. – Важнее талант и своё, уникальное видение. У вас всё это есть. Набросок изумительный.

Ничуть не лукавлю. Пусть и начерно, но типажи Одриана и Лирионы прорисованы достоверно – я, слушая рассказ, ни на миг не усомнился в том, что выглядели они именно так.

– И совсем-совсем ничего не надо поправлять?

– Разве что форма… Она сейчас больше на гражданскую одежду похожа. Можно я попробую?

Получив разрешение, поднимаюсь с виха. Обойдя фигуры, вношу правки. Не самые значительные, однако наблюдающей за моими движениями девушке результат нравится. Благодарный взгляд – для меня лучшая награда, как и робкая просьба:

– А ещё с одним рассказом поможете? Там непростая композиция, я боюсь за неё браться. У вас есть на меня время?

– Можете даже не сомневаться, – отвечаю сразу на оба вопроса. Возвращаюсь на своё место и жду, когда воодушевлённая девушка свернёт картинку, сядет рядом и откроет текст.

Какая же она милая… И очень похожа на Лириону. Не внешностью, а своей ненавязчивостью, скромностью, умением обрести уверенность в решающий момент. Рисуя, она меняется, становится смелее, но не наглеет, в отличие от прилипчивых поклонниц. Вот ведь совпадение! Одриану они досаждали так же, как и мне.

Тем временем Оледиана, не догадываясь о моих мыслях, начинает читать.

Евгения Шагурова. Я подарю тебе будущее

Исгре… Место, прекраснее которого не существует. Для меня, разумеется. Это изумительный индустриальный мир из металла, трипслата и… снова металла. Большие и маленькие, но всегда визуально лёгкие, невесомые здания занимают почти всю поверхность планеты. Они заменяют нам природные ландшафты, которых давным-давно нет на Исгре. То есть имеются, конечно, парки, скверы, сады и даже оранжереи. Но их мало, и не они являются нашей гордостью, а неповторимые, уникальные конструкции, по форме напоминающие кубы, полусферы, параллелепипеды, богато украшенные шпилями, арками и шарами.

Вот что такое Исгре. Мир, который я обожаю. Смотрю на него и не могу налюбоваться. Другим подавай морские просторы, дикие леса, бескрайние степи, равнины, пустыни… Моё же сердце отдано мегаполису, в котором я родилась почти двадцать пять лет назад и с тех пор дышу только им.

И если Ланс, нашу столицу, можно назвать сердцем империи, то мою планету – её мозгом. Почему? Да потому, что только здесь проектируются самые удобные, безопасные и манёвренные космические корабли, доводится до идеала вооружение и военная техника, разгадываются законы мироздания и свершаются открытия. Над одним из них трудится сейчас мой отец. Он уже несколько месяцев практически безвылазно работает в секретной лаборатории при дворце правителя Исгре, Вира Риса ро’дИаса. И ночевать остаётся иногда.

Я же, в отличие от отца, предпочитаю возвращаться домой вовремя, даже после обычных прогулок с подругами. Во-первых, не люблю расстраивать маму. Ей отсутствия мужа хватает. Во-вторых, по вечерам к нам заходит Демир, когда у него нет ночного дежурства. И как раз сегодня…

* * *

Ту-дух… Ту-дух…

Болезненная пульсация в голове уходит в тело, прокатываясь мелкой вибрацией, от которой трясутся мышцы. Стоп! Это не я дрожу, а то, на чём лежу. То есть… сижу? Но я же гуляла!

Темнеющее багрово-фиолетовое небо. Угол здания, к которому я приближаюсь. Резкий рывок. Удар спиной обо что-то упругое. Отвратительный запах от тряпки, прижатой к лицу сильной рукой…

Воспоминания резко врываются в сознание, а вместе с ними накатывает истерика – я не понимаю, где нахожусь!

Широко распахиваю глаза и задыхаюсь от увиденного.

Дугой загибающаяся панель управления. Приглушённый свет. Широкий экран, покрытый серой мутью.

В ужасе впиваюсь в него взглядом. Подпространство? Корабль? От захлёстывающей сознание паники кричу и рвусь на свободу, чтобы спрятаться, убежать! Вот только слышу лишь сдавленный хрип, а чувствую боль от врезающихся в кожу ремней. И это заставляет меня прийти в себя. Прекратить орать – с кляпом во рту делать это бессмысленно. Расслабиться и откинуться на спинку кресла – фиксаторы мне всё равно не разорвать.

– Очнулась, наконец… Ну, здравствуй, красавица.

Мужской голос, в котором нет ни намёка на сочувствие, лишь бесстрастная констатация факта, звучит близко. Так близко, что я снова невольно дёргаюсь: запрокидываю голову и максимально отстраняюсь, насколько позволяют ремни.

Оказывается, рядом действительно стоит мужчина. Совсем не старый, можно сказать молодой, едва переступивший порог совершеннолетия. Рыжие, с красноватым налётом, густые короткие волосы – неровно подстриженные, растрёпанные, в которых запутались редкие сиреневые пряди. Курносый нос, карие глаза на круглом лице, лишённом утончённости черт.

Смеска? То есть отщепенец? А раз меня похитил, значит, ещё и… пират?!

От этой мысли темнеет в глазах. Воздуха перестаёт хватать катастрофически, и я судорожно втягиваю его носом, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

– Эй-эй! – пугается незнакомец. – Ты это… не отключайся! Нам поговорить надо.

Приложив немало усилий, я снова на него смотрю и демонстративно молчу. Должен же понять, что с тряпкой во рту диалога не выйдет. Или разговор будет односторонним?

– Ой, да. Забыл. Прости, сейчас уберу, – явно начиная получать удовольствие от происходящего, весело произносит мужчина, вытаскивая кляп.

– Прости? – сипло взвизгиваю. Захожусь кашлем, потому что во рту всё пересохло, и снова взвизгиваю: – Прости?! Да как ты смеешь после того, что сделал?! А ну верни меня… м-м-м!

От звуковой атаки похититель морщится и тут же возвращает кляп на место, не давая мне выплеснуть всё моё возмущение. С удовольствием смотрит на результат, улыбается и сообщает:

– Кажется, я поторопился.

– М-м-м!!! – забыв о путах, я бьюсь в кресле в очередной тщетной попытке вырваться. Однако, едва вижу в одной руке пирата новую тряпку, а в другой крошечный флакон с прозрачной жидкостью, тут же затихаю. Понимаю – если продолжу истерику, меня просто-напросто усыпят.

– Соображаешь. Это хорошо, – обрадовавшись моей реакции, похититель заворачивает флакон в тряпку и прячет в карман. А ещё через секунду неторопливо вытаскивает из ножен на бедре впечатляющих размеров нож.

Притихшая было паника вежливо уступает место ужасу. Я, широко распахнув глаза, смотрю на холодное оружие, которым пират плашмя похлопывает по своей ладони.

– Готова слушать? – интересуется он, усаживаясь на панель управления, ничуть не заботясь, что может что-то на ней активировать. Впрочем…

На мгновение мой взгляд срывается в сторону, и становится ясно, что таких консолей тут две. И та, что передо мной, как раз неактивна, потому что место второго пилота пустует. То есть мною занято. А я не пилот.

Пирату мои попытки сориентироваться не мешают.

– Значит, так. У тебя два варианта. Первый – продолжать требовать справедливости. Тогда мне придётся тебя усыпить, и всё остальное время ты проведешь в бессознательном состоянии. Учитывая то, куда я тебя везу, не такой и плохой вариант, поскольку смотреть там всё равно не на что.

После небольшой паузы продолжает:

– Второй. Ты соглашаешься сотрудничать, обещаешь не использовать против меня свои способности и не оказывать сопротивления. Придётся распрощаться с мыслью о побеге. Хотя и бежать-то тебе всё равно некуда, а если рискнёшь, вероятнее всего, будешь убита. Это в лучшем случае. Про другие тебе лучше не знать.

Невольно округляю глаза от вновь накатившего страха, и это, естественно, не остаётся без внимания продолжавшего не сводить с меня пристального взгляда отщепенца.

– Не бойся. Будешь слушаться во всём, делать только то, что скажу, и вернёшься домой целой и невредимой. Обещаю.

Услышав последнее, скептично хмыкаю и отворачиваюсь.

Если верить его словам, то, согласившись на первый вариант, я ничего не теряю. Кроме возможности контролировать ситуацию и постоять за себя. Нет, так не пойдёт! Значит, придётся довериться отщепенцу. Вопрос лишь в том, можно ли верить обещаниям таких, как он.

Пока я размышляю, пират, так и не сдвинувшись с места, кривит в усмешке губы, но продолжает терпеливо ждать. Весело поблёскивающие карие глаза разглядывают меня с нескрываемым интересом и любопытством. Я тоже смотрю на мужчину, мысленно убеждая себя, что приняла правильное решение. Ну не тянет он на отъявленного мерзавца, разве что… Перевожу взгляд на нож, и воображение моментально рисует не самые приятные варианты развития событий. Поэтому, увидев, как оружие начинает медленно приближаться к моему лицу, стараюсь отодвинуться подальше. И слышу:

– Сиди смирно. Ты же не хочешь, чтобы я тебя покалечил?

В страхе зажмуриваюсь и… В то же мгновение удерживающие меня фиксаторы слабеют. Осторожно приоткрыв один глаз, я успеваю заметить, как пират вытаскивает нож, который воткнул самым кончиком в механизм креплений на спинке над моим виском.

– Автоматика на этом кресле давно из строя вышла, – получаю ответ на свой удивлённый взгляд. – Тут всё слегка… старое.

Последнее слово заставляет ужаснуться новым фактам. То есть меня не просто украли, а везут на развалюхе-рейдере, который имеет все шансы не долететь до места назначения?

Как бы там ни было, а от пут, переставших притягивать меня к сиденью, и кляпа, который давно мечтаю выплюнуть, я избавляюсь. С облегчением закрыв рот, смотрю, как отщепенец прячет оружие в ножны и отходит, чтобы сесть в соседнее кресло. Наученная горьким опытом, на сей раз я не спешу кричать на него. Вместо этого зло прищуриваюсь и продолжаю молча сверлить негодяя полным недовольства взглядом.

– Мне нравится твой боевой настрой. Чувствую, мы сработаемся, – вместо того, чтобы впечатлиться моим праведным гневом, задорно улыбается мужчина.

– Ты не умеешь чувствовать, – кидаю в ответ колкий комментарий.

– Ошибаешься. Умею. У меня нет лишь чувствительности к чужим эмоциям и запахам, которая могла бы быть.

Значит, я правильно подумала. Мне ведь сразу показалось, что он – оропианин. Пусть и наполовину. А редкие насыщенно-фиолетовые пряди волос и только что сказанные слова подтверждают, что второй его родитель с Милнара.

– Как тебя хоть звать-то? – прерывает мои размышления отщепенец, не желая развивать затронутую им же тему.

– Лия, – отвечаю коротко, не спеша раскрывать, кто я есть на самом деле.

– Лия? И всё? – хмыкнув, уточняет собеседник, а когда я уверенно киваю, широко улыбается и смешливо фыркает: – А я думал, что ты – Лиолла Красс, дочь Кайла Красса – одного из ведущих учёных Исгре, в данный момент работающего над сверхсекретным проектом, порученным ему самим Виром Рисом ро’дИасом. Но если ты настаиваешь, так и быть, буду звать тебя просто Лией.

– Раз столько обо мне знаешь, зачем спрашиваешь? – моё возмущение столь же велико, как его весёлость.

– Проверяю степень твоего доверия ко мне, – отмахивается мужчина.

– И что теперь? Я же не прошла проверку?

На сей раз он не считает нужным ответить. Только заговорщицки мне подмигивает и сосредотачивается на панели управления.

Странный какой-то. У меня отчётливое ощущение, что моё представление о злобных и жестоких отщепенцах рассыпается в прах при одном только взгляде на сидящего рядом пирата.

Воцарившееся молчание объяснимо – не о чем нам особо разговаривать, но в то же время тяготит. И вообще! Он знает, как меня зовут, а я?

– У тебя имя есть? – не выдерживаю, отвлекая похитителя.

– А? – он не сразу, но отрывается от экрана с символами и бросает на меня непонимающий взгляд.

– Имя! – требовательно повторяю. – Тебя как зовут?

– Ран, – получаю краткий ответ. И снова вижу лишь рыжий затылок склонившегося к панели мужчины.

– Ран? И всё? – интересуюсь, не удержавшись от издёвки в голосе. И тут же пугаюсь, запоздало сообразив, что задела не самую благоприятную тему. К счастью, вопрос вызывает лишь очередную усмешку.

– Таким, как я, не полагается фамилий, – обернувшись, весело говорит пират. – Как и способностей. Да и вообще – права на существование. Не так ли, Лия?

Вот только горечь в интонации я всё же слышу. И лишь произнесённое с особенной теплотой имя в конце фразы его чуть смягчает.

Решив больше не испытывать на прочность терпение отщепенца, благоразумно умолкаю и, прикрыв глаза, откидываюсь на спинку сидения. Спать хочется. То ли я без сознания совсем недолго была, то ли истерика меня вымотала. В любом случае на Исгре сейчас уже ночь. Значит, и я хотя бы подремлю…

* * *

– У тебя привязка есть?

Из тревожного полусна, в который я погрузилась, меня выдёргивает неожиданный вопрос. Заставляет нехотя открыть глаза и сосредоточиться на новом витке нашего бесспорно содержательного разговора. А ещё с ужасом осознать, что за всё это время я ни разу так и не вспомнила о Демире. Это же как надо было перенервничать, чтобы забыть о любимом!

– Есть, – отвечаю твёрдо, решив на этот раз быть предельно честной.

– А лет тебе сколько?

– Двадцать четыре.

– Ты ещё?..

– Нет! – чуть ли не выкрикиваю, опережая вполне закономерный следующий вопрос о своей половозрелости, которая иногда, крайне редко, но бывает, что всё же опережает социальный возраст.

– Что ж, в таком случае тебе не о чем беспокоиться, – заключает Ран.

– Ну да! Конечно. Прямо на курорт везут. Так я и поверила, – презрительно хмыкаю в ответ.

– Да не дёргайся ты. Верну я тебя твоему возлюбленному А сейчас лучше глянь вон туда. Мы почти на месте, – объявляет пират и кивает на обзорный экран.

Сначала я, как и раньше, ничего не вижу. Мы ведь по-прежнему в подпространстве. Но стоит нам из него выйти, как с правого борта появляются и становятся всё более чёткими очертания межзвёздного круизного лайнера. Да такого старого, что я даже не могу определить, сколько же ему лет. Однако в этой развалюхе кипит жизнь: слабый свет, местами мигающий, виден в его многочисленных иллюминаторах.

– Это что, шутка такая? – спрашиваю, вспоминая свои слова про курорт, не в силах оторвать взора от громадины, вдоль которой мы летим.

– Можешь мне поверить, в жизни здесь и близко нет ничего смешного, – холодно отзывается Ран, сосредоточенный на управлении.

Приземление в небольшом обшарпанном ангаре проходит для меня как в тумане. И только когда двигатели стихают, а мой похититель снова оказывается рядом, я возвращаюсь к реальности и поворачиваю голову, готовая слушать, что теперь он скажет.

– Надеюсь, ты вняла моим словам. И всё же не поленюсь повторить. Одно неверное движение, один опрометчивый поступок, и я тебе помочь не смогу. Поняла?

Мой молчаливый кивок, и инструктаж с запугиванием продолжается:

– Запомни, пока все убеждены, что ты слушаешься меня во всём и готова выполнить любой мой приказ, тебе ничего не угрожает. Если заупрямишься, останешься сама по себе.

Ран снова делает паузу, давая мне время осознать и свыкнуться с услышанным. Получив в ответ очередной кивок, мужчина садится на корточки, отстёгивает ремень безопасности и освобождает мои ноги от фиксаторов.

– Ладно. С головой вроде дружишь, наделать глупостей не должна. Да, и ещё! О чём бы ни шёл разговор и что бы ты ни услышала – не спорь и не возражай. Просто молчи. Я же, со своей стороны, обещаю после ответить на все твои вопросы. Но не раньше, чем мы снова окажемся одни.

– Совсем на все? – решаю уточнить, когда отщепенец протягивает мне руку, чтобы помочь подняться.

– Лия, что я тебе сказал? – разочарованно произносит Ран, и я умолкаю, понимая, что игра в покорную послушную девочку началась.

– Фиксаторы с рук сниму, только когда точно буду уверен, что могу тебе доверять, – объясняет своё нежелание давать мне полную свободу пират.

– И на том спасибо, – произношу тихо, не спеша отпускать мужчину далеко от себя и продолжая крепко держаться за его руку, пока выхожу из корабля. Чуть расходившись и уже почти не чувствуя онемения в мышцах, отпускаю свою опору и просто шагаю рядом, смиренно опустив взгляд в пол.

* * *

Перед дверьми лифта, несколько минут мы терпеливо ждём, когда они откроются и впустят нас внутрь непрезентабельного вида кабины с противно мигающим и раздражающим глаза светом. В ней молча едем куда-то вверх. А выйдя, оказываемся в просторном помещении, раньше, скорее всего, служившем чем-то вроде главного фойе. Теперь же это просто большое, заваленное по углам грудами мусора, полутёмное пространство со снующими туда-сюда, спешащими фигурами.