Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

Вот только Влатиону, кажется, нравится то, что он видит: на его лице появляется довольная ухмылка. Вдоволь налюбовавшись на злую меня, он исчезает. Я же обессиленно опускаюсь на скамейку, закрываю лицо ладонями и, опираясь локтями о колени, принимаюсь тихо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но от этого не менее горько, рыдать.

Не знаю, сколько я так сижу, когда рядом кто-то появляется, берёт меня за запястья и отнимает руки от лица.

– Лия? Что с тобой? Что он тебе сделал? – волнуется Ран, заглядывая в мои мокрые воспалённые глаза. Только я и слова из себя выдавить не могу.

– Милый, глянь сюда, – слышится голос Тринии. Оказывается, она тоже здесь.

Сквозь застилающие глаза слёзы я смотрю, как девушка неуверенно протягивает Рану помятый листок. А через мгновение понимаю: это та самая записка, которую я скомкала и незаметно для себя обронила, прежде чем разреветься.

– Дихол! – тихо ругается рыжий, прочитав послание.

– Нет! – громко вскрикиваю я и резво вскакиваю, перехватывая руку друга раньше, чем он успевает дотянуться до своего коммуникатора.

– Лия, этот гад шантажирует тебя. Тебе не кажется, что Демиру следует об этом знать?

– Нет! – отвечаю уверенно. – Не смей, слышишь?

– Но почему? – непонимающе смотрит на меня собеседник.

– Потому что если не Дем, то мои родители. Не они, так вы. У Влата всегда найдется чем или кем меня запугать.

– Она права, – поддерживает меня Триния. – И если на то пошло, Демир лучше других сможет постоять за себя. Он пережил одну стычку с Влатионом и, если понадобится, переживёт ещё одну. До ночи далеко. В случае необходимости мы ещё успеем его предупредить.

Киваю, благодаря подругу за понимание, и снова устало опускаюсь на скамейку.

– Это что? – интересуется блондинка, кажется только сейчас обнаружив стоящую рядом со мной красную коробочку.

Совладав наконец со слезами и теперь стараясь стереть с лица солёную влагу, лишь молча киваю в сторону вещицы, разрешая девушке удовлетворить её любопытство.

– Ого! Не может быть! – открыв крышку, восклицает Триния. – Это же украшение его матери.

– Правда?

– Ну да. Она его отдала отцу Влата, когда согласилась на первого и, как оказалось впоследствии, единственного сына.

«Хоть не с трупа снял, и на том спасибо», – думается мне и тут же становится не по себе. Подарок-то со смыслом. То есть, переданный не из рук в руки, он даже не подарок, а… находка. Которую я могу взять, не посчитав украшение оскорблением.

Но просто так Влатион точно не стал бы отдавать мне столь ценную для него вещь. Что же получается? Он намекает, что этот кулон я должна отдать ему в знак готовности забеременеть? И у этого отщепенца в отношении меня серьёзные намерения? Во всяком случае, другого объяснения напористости мужчины в отношении моей персоны лично я не вижу. И тем приятнее будет месть, когда придумаю, как именно мне поквитаться с этим мерзавцем!

– А вы, кстати, что здесь делаете? – удивляюсь, выныривая из своих размышлений. Ведь друзья удобно устраиваются на скамейке по обе стороны от меня, даже не думая уходить. – Разве вам не нужно быть сейчас в лаборатории?

– Нужно, – грустно вздыхает Триния.

– Кайл с Демиром попросили нас присмотреть за тобой, – поясняет Ран.

– Мы как раз шли к тебе домой, чтобы составить компанию. И тут ты сидишь… – продолжает блондинка, но договорить так и не решается.

– Спасибо. Что бы я без вас делала, – благодарю в ответ.

– Сидела и ревела бы дальше, – шутливо отзывается Ран и тут же несильно получает от меня локтем в бок.

– Как ты его терпишь? – поворачиваясь к девушке, демонстративно серьёзно интересуюсь я.

– Сама не знаю, – подыгрывая мне, пожимая плечами, отзывается та. – Может, потому, что он не мой брат. Странных увлечений не имеет. Вредными привычками не обладает. Да и внешностью вышел. Можно сказать, почти красавец.

– Эй, девочки, я вам не мешаю? Ничего, что я ещё здесь? – обиженно бурчит сидящий по левую руку от меня и явно оскорблённый всем услышанным мужчина.

Мы с Тринией принимаемся тихо хихикать. Подруга продолжает веселиться, а вот мне вдруг становится не до смеха. Всё потому, что я, кажется, придумала, как совладать с Влатом и заставить отщепенца оставить меня в покое. Но мне понадобится помощь. И я даже знаю, чья именно.

– Э-э-э, Лия? Всё хорошо? – мигом становится серьёзной Триния, заметив, как резко изменилось выражение моего лица.

– Да, а что? – я широко улыбаюсь то ли подруге, то ли самой себе за изобретательность.

– Просто ты так на меня смотришь… – смущённо объясняет девушка.

– Как? – решаю полюбопытствовать, продумывая детали родившегося у меня в голове плана.

– Кровожадно? Безумно? Пугающе? Тебе что из этого больше нравится? – немного подумав, но так и не сумев подобрать правильного определения для моего внезапного интереса к своей персоне, предлагает Триния.

– Всё подходит! – радостно восклицаю, считая, что подруга сейчас как нельзя точно описала задумку, которую мне уже сегодня вечером предстоит испытать на её брате. – Но понадобится твоя помощь.

– Что нужно? – без колебаний отзывается Триния.

– Расскажу. А пока… Ран, – поворачиваюсь к товарищу, – пойдёшь со мной на встречу с Влатионом?

– Хорошо, – отвечает он, и не думая отказываться. Но при этом, чуть прищурившись, так внимательно на меня смотрит, словно пытается понять, что я придумала.

– Отлично! – восклицаю радостно и тут же спешу избавиться от лишней пары ушей. – А теперь ты не мог бы оставить нас с Тринией одних? Девочкам надо посекретничать.

– Ну, хорошо, – тянет рыжий, прежде чем нехотя подняться со своего места. Есть у него такая особенность: когда растерян или не совсем понимает, что происходит, то выдаёт один и тот же ответ. Я это ещё при его первой встрече с Тринией заметила. Ох и переклинило же тогда кого-то!

– Вы только… поосторожнее, ладно, – по-своему поняв мою тёплую улыбку при этих приятных воспоминаниях, решает всё же предупредить нас перед уходом мужчина.

– Мы сама аккуратность. Ага, – активно кивая, я намекаю, что ему пора.

– Надеюсь, – бурчит себе под нос Ран, разворачивается и неспешным шагом отправляется прочь, в сторону лаборатории.

– Не думаю, что это хорошая идея, – стоит нам остаться одним, делится опасениями Триния, намекая на мою просьбу.

– Не волнуйся. Я Рана в обиду не дам. До драки дело точно не дойдёт. В то время как Влату даже очень может пригодиться его помощь. Но это в том случае, если у меня всё получится, – заверяю я и тут же заговорщицки подмигиваю.

– Что ты задумала? – спешит поинтересоваться подруга. Внимательно меня слушает, но уже через десять минут резко вскакивает со своего места и испуганно восклицает: – С ума сошла?! А если не получится?

– Должно получиться. В противном случае стану трофеем для твоего брата. А мы ведь этого не хотим, правда? – со всей серьёзностью в голосе интересуюсь я.

– Не хотим, но… – растерянно отзывается Триния, а потом всё так же неуверенно добавляет: – Я в этом совершенно ничего не смыслю.

– Значит, нам нужен тот, кто смыслит. Ну же, помоги мне. Ни за что не поверю, что ты не знаешь того, кто хоть немного в этом разбирается.

– Это ты с чего так решила? Потому что Влат – мой брат? – складывая руки на груди, недовольно хмурится и сопит Триния.

Я не спешу отвечать, просто терпеливо жду, пока блондинка мысленно всё хорошенько взвесит, остынет и сама начнёт говорить. Лишь копирую её позу. Так мы и стоим, пока девушка наконец обречённо не выдыхает и, опустив глаза, тихо признаётся:

– Ладно. Живёт тут один вионец, он должен в этом разбираться… Но, чтобы ты знала, мне эта идея не нравится.

– Знаю. Мне тоже, – соглашаюсь, хотя и продолжаю ликовать, что не ошиблась с помощницей. – Но другого выхода у нас нет. Так что, отведёшь меня к своему знакомому?

– Пошли, – без особого энтузиазма отзывается блондинка.

Обрадованная этой маленькой победой, подхватываю со скамейки коробку с украшением, беру Тринию под локоток и, пока сообщница не передумала, торопливо увлекаю её к выходу из сада.

* * *

Вечер подкрадывается незаметно. Я и оглянуться не успеваю, как уже стою перед зеркалом, рассматривая себя и в сотый раз проверяя, ничего ли не забыла. Заколка, удерживающая убранные назад передние пряди волос, на месте. Спрятанный в наскоро сделанном тайнике «подарочек» для Влатиона тоже. Презентованная пиратом цепочка с подвеской в кармане юбки. Что же до всего остального… Светло-бежевое длинное приталенное платье с глухим вырезом и свободными прозрачными рукавами, которые заканчиваются широкими манжетами, сидит на мне просто великолепно. Если бы ещё не повод, по которому я его надела, и тот, для кого так принаряжаюсь, этот вечер определённо обещал бы мне много приятных минут.

Вроде всё продумала, перепроверила и просчитала, но… Почему у меня дурное предчувствие, которое не даёт расслабиться и насладиться столь желанной местью? Откуда снова этот страх перед отщепенцем, который я уже не один час стараюсь заглушить ненавистью к нему же? О, я знаю, почему. Всё из-за того, что с Влатионом никогда нельзя быть наверняка уверенной. Вот только отступать уже поздно. Как и сдаваться. Сегодня вечером всё закончится. Должно. Главное, чтобы в мою пользу. А нет, так к тому времени мне будет уже всё равно. Ну вот опять! Прочь дурные мысли!

– Я смогу! Я справлюсь! У меня всё получится! Обязательно! – говорю своему отражению и выхожу из комнаты, чтобы спуститься вниз, где меня ждёт Триния.

– Готова? – интересуется подруга, кидая предупреждающий взгляд мне за спину.

– Конечно! Ну что, повеселимся? – наигранно радостно восклицаю я, догадавшись, что блондинка намекает на маму, которая, как обычно, выходит нас проводить.

– Угу, – широко улыбаясь, отзывается Триния.

– Развлекайтесь, девочки. Хорошего вам вечера, – так ничего и не заподозрив, желает нам родительница.

Не удержавшись, я разворачиваюсь, крепко обнимаю маму за плечи и тепло целую в щёку.

– Лия, ты чего? – не ожидая от меня столь бурного проявления чувств, которые я, повзрослев, обычно держу при себе, слегка удивлённо вопрошает родительница.

– Ничего. Просто захотелось это сделать, – как можно беззаботнее поясняю я, медленно пятясь к парадной двери, у которой уже стоит Триния. А потом, чтобы банально не разреветься, резко разворачиваюсь, хватаю подругу за руку и утаскиваю за собой к опустившемуся на площадку гравилёту.

– Ты уверена? – в который раз интересуется блондинка спустя несколько долгих минут полёта, что мы проводим в полном молчании.

– Да. И перестань меня всё время об этом спрашивать, – раздражённо бурчу я, но уже в следующее мгновение, пожалев о сказанном, извиняющимся тоном произношу: – Прости. Не хотела. Это всё нервы.

– Ничего. Я понимаю. – Триния находит на сидении мою ладонь и крепко сжимает её в своей в знак поддержки. – Всё будет хорошо.

– Надеюсь, – шепчу, прежде чем откинуться на спинку сидения, чтобы закрыть глаза и успокоиться.

Мне это удаётся. Покинув гравилёт, я – само спокойствие. Во всяком случае, именно так себя чувствую, когда подхожу к ожидающему меня на входе во дворец Рану. Коротко киваю ему, приветствуя, и, не сбавляя шага, иду дальше, давая немного времени влюблённым, чтобы побыть вдвоём. За свой секрет я спокойна – Триния обещала ничего не рассказывать. Уверенная в подруге, как и в том, что Ран вскоре ко мне присоединится, подгоняемая последними закатными лучами звезды Ичос, поднимаюсь по ступеням в главный холл дворца. Оказавшись посреди огромного, совершенно пустого помещения с высотой потолка в два этажа и широкой, двухзаходной лестницей, не спеша осматриваюсь. Заодно и прислушиваюсь, в попытке если не увидеть, то хотя бы услышать приближение назначившего мне встречу отщепенца.

Коммуникатор неожиданно оживает, сообщая о вызове… Демир! Звонит, чтобы узнать, как прошёл день? Просто волнуется? Или он в курсе, что я не дома? В любом случае сейчас у меня нет возможности с ним говорить и при этом не выдать себя. Поэтому оставляю вызов без ответа и отключаю звук своего гаджета. Не успеваю закончить, как слышу за спиной:

– Готова?

– Почему вы с Тринией всё время об этом спрашиваете? – вздрогнув от неожиданности, принимаюсь возмущаться я, запоздало понимая, что зря так резка с теми, кому небезразлична. И следующие слова только лишний раз это подтверждают.

– Может потому, что переживаем за тебя.

– Спасибо, – шепчу в ответ, прежде чем успеваю заметить на втором этаже движение. Подняв голову, вижу у перил лестницы знакомый мне силуэт Влатиона. Однако едва появившийся в поле зрения мужчина, убедившись, что он замечен, делает шаг назад. Потом ещё один и ещё, пока не исчезает в уходящем куда-то в глубь здания коридоре.

– Полагаю, он хочет, чтобы мы шли за ним, – вздыхаю я, надеясь, что правильно истолковала действия пирата. Мой спутник лишь согласно кивает.

Миновав лестницу, мы долго идём по бесконечно длинным коридорам и галереям, терпеливо следуя за нашим неуловимым проводником. А всё потому, что стоит нам оказаться в очередном помещении, как Влатион, уже успев к этому моменту его миновать, сразу исчезает за следующей дверью, тем самым заставляя снова и снова следовать за ним. Догонялки продолжаются до тех пор, пока мы с Раном не оказываемся в небольшой комнатке с одним выходом, двумя стоящими друг напротив друга диванчиками и широким застеклённым проёмом на большой, длинный и явно общий для всего этажа балкон. Именно там в очередной раз мелькает фигура отщепенца, прежде чем снова скрыться из виду.

– Спокойно. Подозреваю, мы уже почти на месте, – я стараюсь утихомирить своего спутника, недовольно пробурчавшего себе под нос очередное ругательство.

– Как же он меня достал своими глупыми играми. Просто сил никаких нет, – и не думая успокаиваться, продолжает тихо возмущаться идущий рядом мужчина.

– Да ты что? Правда? – не удержавшись от сарказма, весело восклицаю в ответ.

Ран вспоминает, что я едва ли буду слушать жалобы на его бывшего начальника, и, подавив раздражение, спрашивает:

– Что от меня-то хоть требуется?

– Просто быть рядом и не вмешиваться, пока… Сам поймёшь, когда нужно.

Я выхожу на балкон, убеждаясь, что он действительно тянется во весь этаж. Пройдя немного вперёд, останавливаюсь у застеклённого проёма одной из комнат – просторного зала с зеркальными стенами и двумя длинными рядами стульев в центре, соприкасающихся друг с другом высокими спинками. Около одного из них я вижу Влатиона. Пират стоит к нам спиной, наблюдая за мной и Раном в зеркале.

– И как я узнаю, что настало это «нужно»? – ошарашенный ответом, интересуется мой рыжий спутник.

– На что спорим, что Влат тебя сам позовёт? О! Знаю! Давай на желание. Любое. Идёт? – улыбаюсь я.

– Лия, ты что задумала? – совершенно ошалев, спрашивает Ран, я же шагаю к двери и легко отодвигаю её в сторону.

– Расцениваю это как согласие. Что до остального… Всему своё время.

Заговорщицки подмигнув другу, ограждаюсь от него стеклянной звуконепроницаемой преградой и поворачиваюсь лицом к тому из-за кого я, собственно, сюда прибыла.

Несколько минут мы просто смотрим друг на друга. Становиться инициатором беседы Влатион не торопится, да и я предпочитаю сначала рассмотреть противника.

Надо же, как принарядился. Ловлю себя на мысли, что, несмотря на природную бледность кожи, мужчине очень идёт белый цвет. У него сейчас такие и рубашка, и брюки. Волосы причёсаны аккуратно и сплетены в тугую косу. Жёлтые ботинки, в тон широкому ремню, начищены до блеска. А взгляд скользит по моей шее и груди, словно что-то отыскивая. И я даже знаю что!

Без колебаний достаю украшение, кладу на ближайший стул и отхожу в сторону со словами:

– Забери. Я его не надену.

– Могу узнать почему? – явно рассчитывая начать разговор иначе, недовольно вопрошает собеседник.

– Для тебя эта вещь представляет какую-то ценность. Для меня – нет.

Стараюсь произнести это как можно мягче. И всё потому, что понимаю – я могу сколько угодно ненавидеть стоящего сейчас предо мной мерзавца, но его мать… Я не знаю эту женщину и судить её не вправе. Как и плохо отзываться. Влат тот, кто он есть. Стал он таким благодаря своей матери или кому-то другому – не моё дело.

– Ясно, – разочарованно отзывается отщепенец. Подходит, забирает украшение и небрежно кладёт его в карман брюк.

Ух ты! Неужто мне только что удалось кого-то обидеть? Или даже оскорбить? А может, причина недовольства в другом? Например…

– Почему он здесь? – хмуро интересуется Влатион, подтверждая своим вопросом мою догадку.

Я оглядываюсь на неотрывно наблюдающего за нами Рана, нервно вышагивающего туда-сюда по балкону мимо закрытого проёма, а потом всё тем же спокойным тоном поясняю:

– Проследить, чтобы это был просто разговор.

– А если это будет не только разговор? – решает уточнить собеседник и как бы между прочим делает шаг, чтоб обогнуть разделяющую нас преграду из стульев. Но стоит ему сдвинуться с места, как я отступаю в противоположном направлении, снова увеличивая разделяющее нас расстояние.

– Тогда он уйдёт, – говорю как ни в чём не бывало.

То ли мои слова, то ли действия быстро поднимают отщепенцу настроение. Очевидно, происходящее начинает ему нравиться. Я вижу это по довольной, игривой улыбке. Значит, в затеянную им игру можно играть и вдвоём. Как ни странно это осознавать, кажется, я тоже начинаю получать от неё удовольствие. Главным образом потому, что знаю, каким будет исход нашего противостояния.

– Не боишься, но и не доверяешь. Что ж, ты в своём праве… – Влатион продолжает идти вдоль стульев, в то время как я – отступать, сохраняя дистанцию.

– Раз уж мы заговорили о правах, позволь узнать, почему так настойчиво продолжаешь меня преследовать? – спрашиваю, осмелев и решив удовлетворить своё любопытство.

– Так интересно? – Влатион продолжает кружить вокруг стульев. – Разве тебе неприятны мои знаки внимания?

– Ты мне никто, чтобы они были приятными. И ты не имеешь права меня запугивать, добиваясь расположения, – чеканю холодно.

– А если я очень хочу стать этим кем-то? – насмешливо интересуется отщепенец.

– Одного желания недостаточно. Этого должны хотеть двое, – парирую я.

– А если одна из этих двоих ещё не знает, чего она действительно хочет?

Вопрос заставляет меня задуматься. Воспользовавшись моим замешательством, Влатион неожиданно перепрыгивает через стулья и приземляется на ноги в опасной близости от меня. Наверняка я могла бы отскочить, всё же моя реакция более быстрая, но я сдерживаю себя и остаюсь на месте. А всё потому, что отчётливо осознаю – это очередная проверка на прочность. И, судя по довольной ухмылке стоящего теперь чуть ли не вплотную мужчине, я её прохожу.

– Ты правда больше меня не боишься. Может, скажешь, почему? – интересуется Влат, склонив голову набок и внимательно меня рассматривая.

– Слишком много чести, – вскидывая голову и глядя ему прямо в глаза, резко произношу я, хотя внутри всё сжимается от страха, а сердце заходится в таком бешеном ритме, что мне отчётливо слышен каждый удар.

– Лия, Лия, Лия, – с укором шепчет пират. – Что же мне сделать, чтобы ты меня полюбила?

– Умереть, – тут же раздражённо выпаливаю в ответ, продолжая буравить своего горе-поклонника недобрым взглядом. Но этим, к своему величайшему сожалению, кажется, только ещё больше подогреваю его интерес.

– Когда-нибудь, всенепременно, кровожадная ты моя. Но не сейчас, – насмешливо хмыкает мужчина.

– Не твоя. И не надо меня так называть, потому что я никогда ей не стану, – произношу упрямо, чувствуя, как начинаю сдавать позиции, всё больше поддаваясь обуревающим меня неприятным эмоциям, во главе которых снова оказывается страх. А пока продолжаю вести внутреннюю борьбу с трусостью, Влатион переходит к радикальным действиям.

Твёрдо вознамерившись опровергнуть мои слова, отщепенец касается моего плеча, нетерпеливо скользит по нему ладонью к шее, а затем и вовсе зарывается пальцами в волосы. Когда же его рука достигает затылка, мужчина сразу настойчиво притягивает меня ближе к себе. Чувствую на коже его дыхание и содрогаюсь от переполняющего тело отвращения, едва сдерживаясь, чтобы не отстраниться. Единственное, что меня сейчас останавливает, – это мной план, которому, чтобы всё получилось, мне необходимо неотступно следовать.

– Ста-а-анешь.

Услышав наглое заявление, закрываю глаза и запускаю пальцы левой руки под манжет рукава в попытке достать то, что в нём спрятано. Но, как ни пытаюсь, быстро дотянуться у меня не выходит. Поэтому, когда ладони отщепенца перемещаются мне на талию, лишь плотнее сжимаю губы, стискиваю зубы. Я из последних сил терплю прикосновения ненавистного мужчины, как вдруг слышу то, на что никак не рассчитываю:

– Потанцуй со мной, Лия.

На этот вопрос я реагирую мгновенно. Совершенно позабыв о том, что собиралась только что сделать и ради чего терпела издевательства над собой, упираюсь в грудь мужчины ладонями и что есть сил отталкиваю его от себя. Влат не исгреанин – не успевает быстро среагировать, так что я без труда выскальзываю из его мерзких рук и тут же спешу отойти подальше. Не успеваю завершить манёвр, как краем глаза замечаю движение на балконе. Поворачиваю голову к направившемуся ко мне на выручку Рану и отрицательно мотаю головой, прося мужчину не вмешиваться. Когда друг нехотя, но всё же останавливается, снова перевожу взгляд на Влатиона. Стараясь выплеснуть на него всё своё недовольство, гневно вопрошаю:

– За этим ты меня сюда позвал?

– А что, если так? – отвечает он вопросом на вопрос, на сей раз не спеша снова приближаться ко мне, чему я, может, даже порадовалась бы, если б не была так зла.

– Окончательно спятил? Сначала ты пытался меня изнасиловать. Потом приказал убить. А сейчас желаешь жениться?! Ты в своём уме?! – не справившись с эмоциями, кричу я.

– Какая же ты наивная, Лия, – грустно мне улыбаясь, спокойно говорит Влатион. – Неужели думаешь, что, желай я тогда тебе с Раном смерти, позвал бы вам на перехват Зинию?

– Откуда мне знать, что ты там хотел, – огрызаюсь я, отказываясь верить.

– О, ты прекрасно это знаешь, моё сокровище. Как и то, что я не собирался тебя убивать. Только задержать, чтобы иметь возможность ещё хоть немного полюбоваться. Мне было любопытно, что вы оба станете делать, попав в очередную ловушку. И ты не разочаровала, показав, на что в действительности способна. Там, в коридоре, приготовилась сражаться за свою свободу, в то время как в каюте со мной была согласна на всё. Как думаешь почему?

– Что за бред ты несёшь?! – окончательно перестав понимать, что творится в голове у этого отщепенца, зло восклицаю я. – Ты отравил меня!

– Ошибаешься. Тот препарат лишь замедлил реакции организма, но воли не лишал. Ты могла продолжать сопротивляться, вот только, по понятной нам обоим причине, не стала.

– И что же это за причина? – не без издёвки в голосе решаю поинтересоваться я.

– Не так уж я тебе и противен, как ты пытаешься себя в этом убедить, – уверенный в своей правоте, выдаёт собеседник, а когда я лишь презрительно фыркаю, продолжает: – Неужели не видишь, в какую сильную, смелую и отчаянную фиссу ты превращаешься рядом со мной? В то время как я, благодаря тебе, становлюсь только лучше. Никогда бы не подумал, что скажу такое, но, кажется, мне это даже нравится. Выбери меня, Лия. Останься со мной. Будь всегда рядом. Обещаю, я сделаю всё, чтобы ты никогда не пожалела о своём решении и стала по-настоящему счастливой.

«Моё решение». На этих словах я вспоминаю о плане и, как бы между прочим завожу руки за спину, чтобы достать наконец то, до чего в прошлый раз так и не смогла дотянуться. Теперь мне без труда удаётся задуманное. Сжав крошечный узкий флакончик с прозрачной жидкостью в левой ладони, делаю ещё один шаг назад и отрицательно мотаю головой.

– Единственное, о чём я жалею, это о встрече с тобой.

Вновь воцаряется тягостное молчание, которое я даже не думаю нарушать. Да это и не нужно, поскольку на сей раз отщепенец сам отлично справляется с задачей.

– Что ж, я пытался быть вежливым и терпеливым, – заключает с громким грустным вздохом, а уже в следующий миг, нахмурившись и вперив в меня злой взгляд, угрожающе выдаёт: – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

А вот и он – главарь пиратов во всей своей устрашающей красе. Персональный кошмар, вернувшийся из прошлого, чтобы превратить мою жизнь в руины. И он готов на всё, лишь бы получить желаемое. Даже если оно ему не принадлежит, никогда не принадлежало и принадлежать не будет. Теперь, когда я знаю, что именно Влатион ко мне испытывает, мой план точно должен сработать. Обязан! Как бы там ни было, живой я этому чудовищу не дамся, даже если мой поступок окажется последним, что я сделаю.

Крепко сжимаю в руке заветный флакон и, кинув ещё один предупреждающий взгляд на Рана, чтобы не вмешивался, смотрю на наступающего мужчину. Уйти не пытаюсь, как и не удивляюсь тому, насколько крепко Влат обхватывает меня руками, преодолев разделяющее нас расстояние. Без труда дотянувшись до моих губ, мужчина сразу сминает их грубым, напористым поцелуем. Я же зажмуриваюсь и что есть силы сжимаю ладонь с флаконом в кулаке.

Треск раздавленного стекла. Резкая боль. Судорога. Замешательство в красных глазах, всматривающихся в моё лицо.

Откровенно наслаждаясь этим наверняка крайне редким зрелищем, заставляю себя слабо, но всё же улыбнуться. А потом медленно поднимаю окровавленную ладонь и смотрю на неё, вынуждая Влата сделать то же самое. Чуть поворачиваю руку и те осколки, что не впились в кожу вперемешку с крупными красными каплями падают на пол.

– Когда я в прошлый раз просила тебя убить меня, но не прикасаться, я не шутила, – говорю, пока ещё могу. – Тогда ты отказался выполнить мою просьбу. Глупо было надеяться, что сейчас поступишь иначе. Поэтому я сама об этом позаботилась.

О, кажется, до него начинает доходить, что я только что сделала. Вижу это по становящемуся всё более испуганным взгляду и отрицательным мотаниям головой, к которым вскоре присоединяется одно без конца повторяемое слово:

– Нет, нет, нет, нет, нет…

По движению губ понимаю, что Влатион говорит всё громче, в то время как для меня его голос звучит всё тише. Ноги неожиданно подкашиваются, и я безвольно повисаю на руках продолжающего крепко удерживать меня мужчины, надеясь, что из-за текущего по моим венам яда не потеряю сознание прежде, чем успею сказать всё, что собиралась.

Закрываю глаза, прислушиваясь к себе: острой боли в уже начинающей неметь ладони и холодным покалывающим и, в общем-то, тоже не особо приятным ощущениям в предплечье. А ещё частому сердцебиению. Хотя последнее, скорее, из-за страха. И теперь уже не перед тем, для кого я всё это устроила, а от того, что с собой сделала. Однако, ради результата симптомы отравления можно и потерпеть. Если бы ещё не слабость во всём теле и не головокружение… Из-за последнего даже глаза открывать страшно. Но мне просто необходимо это сделать. Не для того я всё это затеяла, чтобы умирать молча.

Сделав над собой усилие, поднимаю веки и обнаруживаю себя всё в тех же ненавистных объятиях, только уже лежащей на полу. Крепко держащий меня мужчина смотрит куда-то перед собой и что-то кричит. Чтобы узнать, что именно, сглатываю слюну, и заложенность в ушах отступает.

– Ран! Быстрее сюда!

Ага! Мне таки удалось его не на шутку напугать. Хорошо бы. Влату ещё на мои условия соглашаться. А пока я собираюсь с мыслями, пусть ещё немного побоится. Сговорчивее будет.

– Что ты с ней сделал? – раздаётся испуганный голос рядом, но уже с другой стороны.

Повернув голову, вижу опустившегося рядом со мной Рана.

– Я ничего не делал! Она сама себя отравила, – рявкает пират. – Противоядие у тебя?

– Нет, – без промедления отзывается друг. – Она мне ничего не говорила и не давала.

Мой выход. Пора! Пока я ещё на что-то способна.

– Оно у меня, – произношу хрипло, откашливаюсь и продолжаю уже чётче: – Но я его не приму, пока не пообещаешь раз и навсегда оставить в покое меня и моих близких, включая Рана и Тринию. Ты больше никогда не приблизишься ни к одному из нас. Обещай мне это, Влат. Обещай, или я не скажу, где спрятала антидот.

И снова молчание. Или у меня опять уши заложило? А, нет. Просто кто-то никак не определится, что ему делать. Что ж, я всё сказала. Теперь сам пусть решает. Правда, из задумчивости пирата почти сразу выводит Ран.

– Влат! – зло восклицает друг, не понимая, о чём здесь вообще можно думать.

– Хорошо, – опустив глаза, тихо нехотя говорит Влатион. – Я согласен. А теперь говори, где оно?

– Заколка, – отвечаю с невероятным облегчением – мой план работает! Эх, только бы сейчас не отключиться. Хоть я уже и сказала всё, что хотела, даже добилась нужного ответа, предстоит ещё получить подтверждение чьих-то слов. И, чтобы это увидеть, мне необходимо оставаться в сознании.

Мои волосы освобождают от украшения. Скорее всего, Ран, потому что Влат продолжает крепко удерживать меня.

– И что теперь? – растерянно спрашивает рыжий.

– Дай сюда, – раздражённо рычит на него Влатион.

Я скорее чувствую, чем слышу возню над собой. Открываю глаза и вижу, как нехотя разжавший объятия отщепенец капает несколько капель на мою к этому моменту уже совершенно онемевшую, но продолжавшую кровоточить ладонь, прежде чем поднести остальное к моим губам.

– Пей, – коротко приказывает и только тогда вливает оставшееся во флаконе лекарство мне в рот.

Делаю спасительный глоток и снова устало прикрываю глаза, принимаясь ждать облегчения. Но оно всё не наступает. И, кажется, это замечаю не только я.

– Почему ей не становится лучше? – не выдержав, спрашивает Ран.

– Не знаю, – слышу неуверенный ответ.

Сквозь полуопущенные веки вижу Влатиона, осторожно подносящего мою раненую руку к своему лицу. По тому как он сосредоточенно принюхивается, понимаю: мужчина пытается определить, что за яд я использовала.

– Наверное, слишком высокая концентрация. – Влатион напряжённо поджимает губы. – Противоядие не справляется. Ей нужна медицинская помощь.

– Дем, Триния, мы во дворце. Правый корпус, третий этаж. Комната с зеркальными стенами. Вход с балкона. Мне нужна помощь. Лия умирает. Поторопитесь! – открыв канал связи сразу с двумя абонентами, быстро выпаливает Ран. Услышав краткие «Иду» и «Сейчас буду», отключает гаджет, снова склоняется ко мне и зло цедит, обращаясь к Влату:

– Шёл бы ты отсюда.

– Я её не оставлю, – упрямо отзывается тот.

– Да? А как же обещание, что ты ей дал?

Повисает молчание, прежде чем Ран снова его нарушает:

– Уходи, Влат. Конечно, если жизнь дорога.

Недолгая заминка с ответом и тихая, пропитанная беспокойством просьба:

– Не дай ей умереть.

– Этим и занимаюсь, – раздаётся холодный ответ.