Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

Валентина Еремеева. Фиолетовая мечта

Сиреневые занавеси, на полу ковёр цвета пурпурного вереска, гиацинтовое покрывало, мебель тёмная с позолотой, на стенах картины неведомого мира и море цветов. Каждое утро, открыв глаза, я попадаю в сказку, которую сотворила своими руками.

С годами меняется мебель, уходят громоздкие шкафы, на смену приходят удобные открытые полки, а цветовая гамма остаётся прежней. Все гости впадают в ступор, а потом заявляют единодушно:

– Как необыкновенно!

Некоторые добавляют:

– Сказочно!

Но больше всего всех умиляет Волли. Это моя кошечка. У неё не самый распространённый окрас – серая с сиреневым отливом шёрстка и белые полоски. Такой окрас называют лиловым, и с годами он становится всё темнее и выразительнее. Я нашла её совсем крошкой, у мусорного контейнера. Пожалела, забрала, а отмыв, поняла, какая у неё необычная шерсть. Теперь она – моя любимица.

Волли не любит бегать, предпочитая ползать по ковру, зарываясь в его длинный ворс. Скрывается, словно прячется от врагов. Вот и сейчас привычным манёвром прячется за кадкой с рео. Этот цветок я вырастила сама из крошечного отростка и страшно горжусь этим. Верхняя часть листьев у него ярко-зеленая, нижняя – красно-фиолетовая. Если прищурить глаза, то кажется, что пред тобой не цветок, а яркое необычное пламя.

И вообще мне нравится весь спектр фиолетовых оттенков. И глинтвейн. И вообще я ужасная гурманка. Даже училась в торговом ВУЗе и мечтала стать хозяйкой модного кафе. А почему бы и нет, если уже сейчас мои коктейли на вечеринках вызывают восторги, а салатики – зависть?

Сделав вид, что не вижу манёвра любимицы, шлёпаю босыми ногами по пушистому ковру, направляюсь в ванную. Смотрю в зеркало. Внешность моя столь же экзотическая, как и цветовые пристрастия. Меня в школе, а потом и в универе считали индианкой, доказывая, что я выгляжу как типичная представительница этой страны: овальное лицо, прямой тонкий нос, пухлые губы и смуглый цвет кожи, а ещё миндалевидный разрез глаз аметистового цвета и тёмно-каштановые волосы с отдельными фиолетовыми прядками. Подруги и знакомые уверены, что я специально так подкрашиваю пряди. Я посмеиваюсь, но не разубеждаю, хотя на самом деле ничего с волосами не делаю.

Такой необычной внешностью я обязана отцу, как обмолвилась бабуля, но сравнить не могу – фоток-то нет. Пристаю к ней с вопросами, потому что эта тема табу у мамы, пытаюсь прояснить хоть что-то про родителя, но увы! Бабушка закатывает глаза, а мама укоризненно вздыхает.

Но ведь я действительно совсем не похожа ни на кого из родственников по женской линии. В моих глазах мелькают золотистые искорки, когда начинаю смеяться. Вот и сейчас стало смешно. Вот такая я особенная – прошу любить и жаловать. Я свыклась со своей внешностью, а когда была подростком, так мечтала быть блондинкой с голубыми глазами, как мама…

Впервые услышав «индианка» от соседки, я начала искать фотографии актрис Индии, с каждым разом всё больше убеждаясь – отец действительно родом оттуда. И стала изучать эту страну. У меня ведь даже имя индийское – Малати, хотя все друзья кличут Мали. Впрочем, сейчас никого не удивишь редкими именами. И мне оно очень нравится, ведь в переводе означает «жасмин». Обожаю этот цветок! Его аромат создаёт ощущение тайны.

Волли, воспользовавшись тем, что я стою неподвижно, прыгает мне на ногу так неожиданно, что вскрикиваю. Погладив любимицу, отношу обратно в комнату и решительно принимаюсь одеваться. На работу нельзя опаздывать.

Я ведь после практики поняла, что работать в обычных столовых не смогу. Да и как там работать, если делают блюда из минимального количества полезных продуктов, заменяя остальное суррогатами? А замечания никто не воспринимает всерьёз, смотрят как на прокажённую. Возможно, в дорогих ресторанах всё по-другому, но у меня там связей нет.

Я бы, наверное, впала в отчаяние, если бы не Аркадий. Это мамин одноклассник, ставший крутым бизнесменом в области строительства. Сосед мамы по парте был двоечником и озорником, но настоящим товарищем. У них была молчаливая договорённость: он защищает её от нападок одноклассников, а она помогает ему с учёбой. Аркадий уверяет, что без маминой помощи ни за что не закончил бы школу, поэтому всегда готов прийти на помощь подруге. Мама, правда, этим не пользовалась, но, видя моё отчаяние, решилась. Пригласила его к нам на ужин, который я приготовила.

Попробовав мои блюда, Аркадий пришёл в восторг и предложил работать в кафе, которое ему досталось по случаю. От должника. Он хотел его продать, но тут как раз я подвернулась. Даже пообещал взять в долю, если дело пойдёт.

А что, я люблю готовить! Причём блюда не совсем обычные. Этим мы и решили завлекать клиентов. Кафе назвали «Экзот», оформили интерьер, ведь мама у меня дизайнер, а бабушка, выйдя на пенсию, занимается живописью. В общем, мы вместе создали неповторимую атмосферу. Стены выкрасили в голубой цвет, повесили картины с изображением неведомых растений и животных. Светильники купили в форме лотоса, столы покрыли двумя скатертями: снизу – кипенно-белой, сверху – фиолетовой. Такими же шторами закрыли окна. Даже тарелки нашли с фиолетовым орнаментом и кадки поставили с зебриной висячей в причудливых плошках. А она – настоящий декоратор мебели и стен. Побеги образуют фиолетовый водопад, который искрится на солнце серебристыми брызгами, ведь по верхней стороне темно-фиолетового листка проходят две серебристые полосы.

Впрочем, приложила силы не только моя семья, но и семья Аркадия, супруга которого вспомнила, что в юности любила готовить. Она и стала моей непосредственной начальницей.

Теперь я тружусь в таком месте, что вдохновляет меня на кулинарные подвиги. Кафе пользуется успехом, и я очень этому рада.

* * *

Спрятавшись за высокой фуксией с розово-фиолетовыми бутонами, разглядываю зал. Я часто так поступаю, мне интересно наблюдать за посетителями, если хочется отдохнуть.

Стою, вдыхаю еле ощутимый аромат, вдруг слышу восторженное:

– Какой красавчик!

Это Аня, официантка, моя подруга, выдохнула у меня за спиной. Смотрю в зал и чувствую, как колени подгибаются, а сердце стучит, как будто я стометровку пробежала, потому что у входа стоит… незнакомец. Если я и представляла красивых мужчин (как образец – Аполлон, светлокудрый и светлоликий), то сейчас передо мной противоположный тип его. Безупречные черты чуть удлинённого лица, чётко очерченные губы, твёрдый раздвоенный подбородок – всё как у самого красивого древнего бога, только смуглая кожа лилового оттенка, фиалковые глаза и кудрявые тёмно-каштановые волосы с отдельными фиолетовыми прядками.

Перестаю дышать, понимая, что вижу того, кого совсем недавно видела только в потаённых мечтах и… фильмах. Ах, я же обожаю индийские фильмы. Они такие наивные… И красивые. А песни? Необыкновенно-чарующие…

И вот он – мой недосягаемый идеал – Ритик Рошан! И не во сне, не в грёзах влюблённой девчонки, а наяву. Только ещё лучше – фиалковые глаза такие большие, а ресницы… Да любая девчонка от радости бы визжала, имея такие.

Предмет моих девичьих терзаний проходит вглубь помещения и, с удивлением оглядываясь, усаживается за столик у окна. Открыв кожаный переплёт, начинает изучать меню.

Анечка тут же устремляется к нему – разве может она допустить, чтобы этого великолепного самца обслуживал кто-то другой?! И мне это не нравится. Сразу возникает желание схватить девушку за кудри и оттащить подальше. Я даже наклоняюсь вперёд, но тут же понимаю, что не владею собой. Да что со мной?! Ещё не было такого, чтобы я из-за мужчины потеряла самообладание. И пусть он красив как греческий бог, но разве я готова стать рабой его чар? Вернее, рабой своих эмоций?

Закрываю глаза, начинаю считать про себя. Так, какие там упражнения, чтобы успокоиться? Я спокойна! Хочу уйти, но слышу мелодичный голос нового посетителя:

– Салат из ревеня и утка.

Ничего себе! У нас в меню много разных блюд, но этот салат многим кажется самым необычным. Только гурманы его заказывают. Бегу на кухню, а потом вновь смотрю, как Анечка ставит перед посетителем фирменное блюдо. Казалось бы, ничего необычного: вымоченный в красном вине ревень с каплей свекольного сока, только специи специфические. Мне их Аркадий по большому знакомству достаёт. От них блюдо приобретает мой любимый светло-фиолетовый оттенок.

Ест незнакомец медленно, постоянно осматриваясь, стараясь жевать и глотать незаметно для других посетителей, словно стесняется. И непонятно – понравилось ему или нет.

– Ты заметила? У него такие же волосы, как у тебя, Мали, – громко шепчет Анечка, незаметно пристроившись рядом со мной. – Не знала, что мужчины в Индии красят волосы. Хотя ему идёт. Такой загадочный…

Она мечтательно закатывает глаза, но долго предаваться восхищению ей не позволяет взгляд нашего главного менеджера, от грозного вида которого у меня мороз по коже. Подруга беспечно хлопает глазами с накладными ресницами и направляется к очередному посетителю, призывно покачивая бёдрами. Вот чертовка!

День проходит в повседневных рабочих хлопотах. Наконец выхожу из кабинки, где контрастный душ приводит меня в умиротворение. Быстро переодеваюсь, сушу волосы. Выходим вместе с девчонками, вдруг Анечка хватает меня за руку:

– Смотри! Он!

– Кто?

– Тот посетитель.

Оборачиваюсь, встречая вопросительный взгляд фиалковых глаз, которые в свете фонаря кажутся таинственными. Молодой человек подходит, чуть склоняет голову:

– Добрый вечер! – дружно говорим: подруги – громко, я – едва слышно.

Анечка смотрит с восторгом, мы с Леной, ещё одной официанткой, опускаем головы и пытаемся незаметно отойти. Анечка у нас яркая блондинка. Она знает себе цену и умеет обращаться с мужчинами. Мы по сравнению с ней – серые мышки.

– Анна, прошу тебя, представь мне подруг.

Ого, они уже на «ты»?! Нам тут с Леной ловить нечего. Вдруг становится так обидно, что вызывающе пожимаю плечами и кривлю лицо, в надежде, что «спонсор» почувствует неприязнь и отстанет. Так отваживала некоторых, но этот оказался крепким орешком.

Анечка не спешит выполнять его просьбу, всем своим видом показывая, что этот мужчина принадлежит ей, поэтому я отвечаю сама:

– Малати.

Я смотрю на Лену, и она тоже представляется:

– Елена.

Анечке ничего не остаётся, как пояснить:

– Малати – повар, Лена – моя напарница. А это Ассим – наш клиент.

– Ассим Раш шаАн, – поправляет мужчина.

Я удивлённо моргаю. Да, я изучала хинди, но фраза хоть и напоминает этот язык, но звучит как-то иначе. Или это диалект?

– Так это ваше кулинарное творчество я пробовал? – любопытствует Ассим, а я победоносно улыбаюсь, стараясь не смотреть на Анечку, которая кипит от злости. И прощаюсь, хотя очень хочется остаться:

– Извините, уже поздно.

– Я подвезу, – предлагает Ассим.

– Конечно! – тут же радостно восклицает Анечка.

Лена шепчет:

– Никогда не каталась в такой дорогой машине. Пошли, а?

Сердце стучит, как у загнанной лани, когда нас усаживают, как принцесс: первой Анечку на заднее сиденье, рядом Лену, а мне остаётся место рядом с водителем.

Едем быстро. Девчонки шушукаются, но я к ним не прислушиваюсь, потому что ощущаю рядом тепло мужского тела. И вдруг понимаю, что встретила Его, того единственного, что ждала всю жизнь. Разве так бывает? Никогда не верила в любовь с первого взгляда. Ну если не с первого, то со второго. Становится смешно и легко.

Мужчина как бы невзначай касается моей руки, и почему-то мне кажется, что ему хочется этого так же, как и мне. От этой мысли пробирает озноб. Я не убираю руку, чувствую, как его тепло согревает меня, успокаивает. Закрываю глаза и непроизвольно шепчу:

– Волли…

– Сиш-шоррр…

– Что? – распахиваю глаза, пытаясь понять смысл фразы. Снова похоже на хинди, но мне не знакомо.

– Вы сказали «волли».

– Да, – улыбаюсь. – Это имя моей кошечки.

– Волли? – уточняет молодой человек.

– Волли, – подтверждаю.

– А почему такое странное имя?

– Мали у нас любит незнакомыми словами щегольнуть, – не дав мне ответить, пытается уколоть Анечка.

– Я же говорила, что Волли на хинди означает «ползающая», – всё же отвечаю.

– Ну конечно, ты же у нас индианка, – надувает губы Анечка.

– Девочки, прекратите, – шепчет Лена. Она не любит ссор и всегда старается примирить окружающих. Анечка недовольно морщится (мне видно в зеркало) и отворачивается к окну.

Первой высаживают меня, так как я живу ближе всех. Ассим выходит, открывает дверцу и подаёт руку. «Какой галантный!» – слышу смешок подруг, но тут же о них забываю, потому что мужчина спрашивает:

– Завтра встретимся?

– Я работаю. Буду в ресторане, – пожимаю плечами. – До свидания!

– До встречи!

* * *

Весь день как на иголках. Точно знаю, что Ассим будет меня ждать. Тут ещё Анечка губы поджимает, словно я в чём-то виновата. Хорошо, Лена понимающе подмигивает. Да и ночью я почти не спала – перед взором постоянно стояли глаза нового знакомого.

Видя, что у меня всё валится из рук, моя сменщица снисходительно улыбается и отправляет домой. Обрадованно бегу в душ, быстро переодеваюсь, надеясь ускользнуть до появления Ассима.

Выбежав на улицу, не оглядываясь стартую в сторону дома и вынужденно останавливаюсь, услышав:

– Не хочешь меня видеть?

Ассим стоит у машины, и такой у него обиженный вид, что мне становится неловко.

– Нет, я…

– Я понимаю, – говорит мужчина, шагнув ближе. – Ты девушка скромная и не встречаешься с незнакомыми мужчинами.

Молчу, не зная, что сказать, а сердце предательски ёкает, душа стремится к этому незнакомцу, словно знаю его давно.

– Посидим в парке, – предлагает Ассим.

Парк – это, конечно, очень громкое название для скверика, что отделяет мой дом от проезжей части. Иду к входу, искоса наблюдая за мужчиной, который следует за мной, а машина его отъезжает, значит, приехал с водителем.

Устраиваемся на скамейке возле фонтана. Здесь свежо и тихо, даже мамаш с детьми не видно. Ассим молчит, точно обдумывает предстоящий разговор.

– Малати, ты веришь в притяжение душ?

– Что? – вопрос ставит меня в тупик.

– Я не знаю ваших обычаев, но в моём… моей стране, такое притяжение предопределяет выбор пары.

– Как любовь с первого взгляда?

– У вас это так называется?

Я киваю, а он продолжает:

– Мы чувствуем свою пару сразу. К сожалению, это не всегда взаимно и причиняет много страданий, но мы не жалуемся.

– Как это проверить? – вопросительно смотрю на мужчину в глазах которого нежность и сомнение.

– Дай руку, – просит, не отрывая глаз от моего лица.

Кладу руку в его ладонь, чувствую мягкость кожи и тепло, которое разрастается, захватывая всё тело.

– Ай! – почувствовав укол чем-то острым, я отдёргиваю руку и прижимаю ладонь ко рту. Ранка маленькая, и мне больше обидно, чем больно. У меня слёзы выступают на глазах. Я ему доверилась, а он…

– Прости, – слышу ласковый извиняющийся шёпот. – Так надо. Мне надо проверить.

Ассим убирает в карман то, чем меня поранил.

– Что это значит? – если до этого у меня и были к Ассиму какие-то нежные чувства, то сейчас остались только обида и гнев.

– Прости, – слышу тихое. – Я всё объясню.

– Да уж будь добр, – ярость клокочет во мне, просясь наружу. Вообще-то я уравновешенная девушка, хорошо контролирую свои эмоции, но сейчас хочется расцарапать это красивое лицо ногтями. Правда, при моей работе они коротко подстрижены, но это не помешает оставить след на его коже.

– Объясню, когда буду уверен.

– В чём? – возмущение становится только сильнее, ведь ответа я так и не получаю. Потому и убегаю, закрыв ладонями уши, не желая слышать за спиной расстроенное:

– Малаатии…

* * *

Он приходит. Не через месяц, не через неделю, а на следующий день. Снова заказывает утку, а едва я выхожу, плетётся следом молчаливой тенью.

– Что надо? – не выдерживаю я.

– Выслушай меня, Малаатии, – он снова произносит моё имя так необычно, так напевно, словно мурлыкает.

– Здесь говори, я никуда с тобой пойду, – заявляю и руки убираю за спину. От греха подальше.

– Хорошо, – покладисто соглашается Ассим. – Ты только не волнуйся, – начинает издалека, и мне становится страшно. Таким тоном говорят о том, что не радует. – Я теперь точно знаю и могу тебе признаться… Я – милнарианин.

– И что это значит? – недоумённо хлопаю ресницами.

– Инопланетянин, – окончательно меня добивает Ассим.

– Шутишь, да? Инопланетян не существует.

– Скажи это тем, кто живёт в моём мире. Они очень долго будут смеяться.

– А что за мир?

– Во внешнем рукаве нашей Галактики располагается огромная территория с обитаемыми мирами, мы называем её империя.

– Империя? – недоверчиво переспрашиваю. – И большая?

– Сорок световых лет. Сто двадцать шесть звёздных систем.

– Ого… И все обитаемы?

– Да, – улыбается этот… инопланетянин. – Моя родная планета называется Милнар, около звезды Шлу’Гве.

– И далеко эта Милнар?

– Этот, – поправляет Ассим. – Милнар мужского рода. От Земли триста шестьдесят световых лет.

– А как же ты сюда-то попал?.. – скептично интересуюсь.

– Не веришь… – Ассим смотрит на меня серьёзно. – Ладно. Только поверить придётся. Ведь ты тоже милнарианка. Вернее, полукровка. Кто-то из твоих родителей является выходцем с Милнара. И вероятнее всего, отец. Ты ведь на него похожа?

– Бред, – выдавливаю в шоке.

– Так я прав или нет? Кто твой отец, Малаатии? – не сдаётся Ассим.

Последние слова я едва слышу. Мой таинственный отец?

– Я о нём почти ничего не знаю. Мама не отвечала на мои вопросы.

– Может, она мне расскажет?

– Сомневаюсь. Но попробовать можешь.

На машине путь до дома занимает не больше пяти минут. Открыв дверь своим ключом, пропускаю гостя вперёд. Тут же слышу голос мамы:

– Мали, это ты? А бабуля уехала к тёте Гале, приедет через несколько дней.

Родительница, не услышав ответа, возникает в проёме, подслеповато щурясь:

– Ты не одна? Приглашай гостя в комнату. Я сейчас чай приготовлю.

Она уходит на кухню, а я, показывая пример Ассиму, сбрасываю туфли, с удовольствием ощутив прохладу линолеума. Жду, когда милнарианин снимет ботинки, и спрашиваю:

– Умыться хочешь?

Получив утвердительный кивок, провожаю в ванную, где всё очень просто, но уютно. Мама любит порядок, приучая меня с детства к тому, что не нужно иметь много лишних вещей. Именно поэтому у нас в ванной только небольшая полка со средствами гигиены и полочка-вешалка для полотенец. Ассим ободряюще улыбается, словно чувствует моё напряжение.

Веду гостя в кухню. Мама хлопочет возле плиты, доставая чашки, заваривая чай.

– Я сделала зелёный, сегодня очень жарко, а он утоляет жажду лучше…

Она поворачивается и осекается. Чашка выскальзывает из её рук и с дребезгом разлетается на несколько кусков.

– Как… Кто это?

– Я – Ассим. Извините.

Гость сконфуженно улыбается и разводит руками, а я, сделав шаг, обнимаю маму за плечи. Усаживаю на стул, успокаивая:

– Я всё уберу.

Возвращаюсь с совком и веником, быстро сгребаю осколки и высыпаю в мусорное ведро под раковиной. Вымыв руки, опускаюсь на свободный стул, комкая в руках кухонное полотенце. Гость молчит, осматривая нашу скромную кухню – шкафы, холодильник, стиральную машину и открытую дверь на лоджию. Оттуда дует лёгкий ветерок.

Налив чай в новые чашки, ставлю одну перед гостем и достаю из холодильника свои фирменные пирожные… Но, кажется, никто не настроен на еду. Мама приходит в себя, хотя я уже начинаю нервничать и готова бежать за бабушкиными лекарствами.

– Мама, это мой новый знакомый.

Гость встаёт и кланяется, прижимая руку к сердцу.

– Ассим Раш ша’Ан.

– Светлана, – тихо произносит мама. – Вы знали Анжи?

Вот наконец узнаю настоящее имя отца, а то всё Андрей да Андреевна. А что, звучит Малати Анжиевна? По крайней мере, лучше, чем Малати Андреевна.

– Если вы имеете в виду Анжи Джая, то да, я хорошо знал его, – гость опускается обратно на стул.

Интересно, сколько ему лет? Выглядит чуть старше меня, но знаком с отцом – это как понимать? Я уже считаю его отцом? – мысль мелькает и пропадает.

– Не знаю полного имени, – признаётся мама. – У нас так быстро всё произошло…

– Можно подробнее, – тихо просит Ассим.

– Я училась на пятом курсе пединститута, когда однокурсники предложили отправиться в туристический поход.

Она замолкает, а я добавляю:

– Мама была спортсменкой, в своё время – бегуньей. У нас целый альбом со снимками и шкаф с кубками и грамотами.

Родительница благодарно кивает и продолжает:

– Я иногда поддерживала ребят, вот и согласилась. Были длинные пешие переходы, ночи в палатках, песни у костра. А однажды на стоянке, которую мы разбили, я нашла непонятный предмет. Диск из странного гибкого, но очень прочного материала, в который были впаяны разноцветные камни. Много камней. Больше сотни, я считала. А на следующей стоянке к нам присоединилась группа иностранных студентов-археологов. С одним из них я быстро нашла общий язык. Он представился как Анжи и признался, что один из его друзей ухитрился потерять откопанный артефакт. Описал точно. Конечно, я его ему отдала.

Мама залпом опустошает чашку. Видно, у неё пересыхает во рту.

– Наши группы продолжили поход вместе. Мне с Анжи было легко и комфортно. Это было чудесное время! Отношения в лагере были свободными, и хотя меня называли недотрогой, но тут я не устояла перед обаянием нового знакомого. А однажды утром мы проснулись и поняли, что археологи ушли. Анжи даже не попрощался… Но я ни о чём не жалею! – последние слова звучат высокомерно. Зная родительницу, понимаю, что она не потерпит жалости.

– И он больше не появлялся? – уточняет Ассим.

Мама качает головой:

– За день до исчезновения он подарил мне кольцо. Я долго его хранила, а потом пришлось продать. Оно оказалось очень дорогим. После его продажи мы купили квартиру и жили не бедно, пока я смогла выйти на работу.

– Если кольцо было таким дорогим, как же вы смогли продать его? – удивляется милнарианин.

Понимаю, что он прав, ведь продать такую вещь, не нарвавшись на мошенников, очень трудно.

– Аркадий помог. Он всегда имел связи с…

– …криминалом, – заканчиваю я за неё. – Надеюсь, сейчас у него честный бизнес.

– Малати, все его связи в прошлом, – уверяет мама.

– Надо проверить, – хмурится Ассим.

– Расскажите мне об Анжи, – просит мама.

– Он действительно учёный. Очень хороший. Только не археолог, а изобретатель. И артефакт этот он сам создал. То есть это и не артефакт вовсе, а устройство для… – Ассим замолкает, не решаясь продолжить.

– Я могу не слушать, – обижается мама, поднимаясь.

– Нет, нет, простите, – тут же извиняется милнарианин. – Я не хотел вас обидеть. Но это сложно объяснить. И поверить.

– Я поверю точно, – усмехается родительница. – Я ведь подозревала…

– Что он не с Земли? – перебиваю я, не выдержав.

Мама кивает, а Ассим, улыбнувшись, продолжает:

– Наш мир, вернее, те, кто в нём живёт, одарены необычными с вашей точки зрения способностями. Мы их называем расовыми, потому что на каждой планете они разные. Уникальные. Способности эти могут угасать, если мы долго живём не на своей планете. Срок около пяти лет. И в этом есть большая проблема, потому что, когда мы путешествуем в космосе, то ограничены во времени и должны регулярно возвращаться на родину. Так вот, Анжи Джай занимался именно этим, разрабатывая прибор-стабилизатор расовых способностей. А потом неожиданно улетел с Милнара, оставив сообщение, что вернётся, только если его опыт окажется удачным.

– Он отправился на Землю… – произношу растерянно.

– Да. Видимо, хотел, чтобы эксперимент был чистым и на него не влиял ни один из миров.

– Но почему именно сюда?

– Не знаю, – пожимает плечами Ассим. – Это его выбор.

– А вы полетели его искать?

– В то, что можно сделать такой стабилизатор, никто не верил, кроме старшего принца. Он увлёкся гипотезой, поддержал Анжи и не мог смириться с тем, что его друг погиб на какой-то далёкой планете только потому, что его эксперимент не удался. Мы долго выясняли, куда он мог направиться.

– Когда это произошло?

– Больше двадцати лет назад по вашему летоисчислению.

– Мама, – смотрю в упор в родные карие глаза. – С ним что-то случилось.

– Да, – мама встаёт. – Я прилягу, столько всего…

– Тебе плохо?

– Нет, детка, просто надо обдумать всё.

И я её понимаю. Одно дело – считать, что любимый бросил тебя. И совсем другое – знать, что он попал в беду.

* * *

– Малаатии…

При звуках моего имени сердце, и до того бившееся сильно от близости инопланетянина, пускается в бешеный галоп, а голова начинает кружиться.

– Твоя мама переживает… – склоняется ещё ближе милнарианин. Хочу его оттолкнуть и не могу.

– Она его любила. Наверное, – отвечаю смущённо.

– Если мы найдём Анжи, то они будут вместе, – задумчиво говорит Ассим.

– Как ты его собираешься искать? – удивляюсь я. – На Земле шесть миллиардов человек.

– Но тебя-то я нашёл, – улыбается Ассим.

– Кстати! – спохватываюсь я. – А действительно, как?

– У вас есть отличная штука, которая называется интернет. Я искал в нём любые зацепки, которые могли вывести меня на Анжи. И наткнулся на статью про ресторан с необычными блюдами, описание которых напомнило мне блюда Милнара. Я подумал, что Анжи мог дать повару рецепт, и помчался проверять.

Я сразу вспомнила журналиста, которого Аркадий два месяца назад пригласил на дегустацию, чтобы сделать кафе хорошую рекламу. Приятный молодой человек действительно раздал в мой адрес кучу комплиментов, а его статью даже в городской газете опубликовали. И на сайте газеты она, видимо, сохранилась.

Смотрю на уверенного в себе мужчину, и мне отчего-то становится жутко. Привела в дом невесть кого… С детства люблю фантастику, но и не предполагала, что сама стану участницей экспериментов инопланетян. А вдруг они не такие добрые, какими кажутся? Паника охватывает мозг, лишая всех других эмоций.

Ассим мгновенно перестает улыбаться. Смотрит с тревогой.

– Страшно?

И столько в его глазах беспокойства, что мне становится стыдно за нехорошие мысли. А он, между прочим, пытается найти моего отца!

– Почему ты так хорошо меня понимаешь?

– Я чувствую твои эмоции. У всех милнариан эта способность хорошо развита.

– А у меня её нет, потому что полукровка?

– Не думаю, – качает головой Ассим. – Скорее, потому, что ты далеко от Милнара. Зато ты легко выучишь наш язык.

– Так вот почему ты сказал, а я не поняла… – осеняет меня. – Сиш-шоррр! Да?

– Это вайли, галактический язык, Малаатии. А сиш-шоррр означает «невероятно».

Заворожённо смотрю в большие глаза и чувствую, как уходит страх.

В дверях появляется мама. На её лице написана решимость. Она наливает себе чаю, залпом выпивает, садится и спрашивает:

– Вам нужна какая-нибудь помощь?

– Да, если не трудно, вы могли бы показать на карте, где нашли тот странный диск? И где именно последний раз видели Анжи. И ещё мне нужно поговорить с Аркадием. Устроите встречу?

Мама кивает, приносит атлас, показывает.

– Вы собираетесь искать дальше?

– Да. Я ведь для этого здесь.

– А Мали?

– Если она захочет, то будет со мной. Не волнуйтесь, я гарантирую безопасность вашей дочери.

Ассим, хоть и отвечает моей маме, смотрит на меня. Матушка тоже не сводит с меня глаз. А я… А что я? Мне отступать некуда. Очень уж хочется узнать правду о родителе. Да и я почему-то верю, что Ассим не даст меня в обиду. Даже не верю, а знаю, потому что вижу, чувствую – не знаю, как сказать – ощущаю, что он несёт ответственность за меня. И сделает всё, что в его силах, чтобы уберечь от опасности. Кстати, а кто он вообще такой? Какую должность занимает?

Кажется, шепчу свои мысли вслух, потому что слышу:

– Я работаю в системе охраны принца.

Что ж, вполне логично, ведь не послали бы дилетанта на поиски учёного.

Страх во мне сменяется любопытством. Однако, несмотря на то, что я готова сорваться с места и отправиться на поиски хоть сейчас, Ассим меня останавливает:

– Если поедем сегодня, я не успею узнать о судьбе кольца. А информация может оказаться важной. Не будем торопиться.

Ладно. Не будем. Кстати, ведь и у меня совсем из головы вылетело, что я работаю! А значит, мне нужен отпуск.

Хорошая мысль. Да только мне для её реализации вообще ничего делать не приходится. С утра читаю письмо на электронной почте с уведомлением об отпуске от Аркадия. Определённо Ассим успел с ним поговорить. И мне сообщение прислать: «Уезжаем завтра».

Всю ночь не смыкаю глаз, прижав к груди кошечку. Волли трётся о мою шею, устроившись на груди. Её мурлыканье успокаивает, внушает уверенность, что я поступаю правильно.

Утром, когда я растерянно смотрю на собранный рюкзак, заходит мама. Понимающе улыбается, присаживается рядом, смотрит на меня печально, но говорит спокойно:

– Знаю, что так надо, дочка. Мне приснился Анжи. Ему плохо.

– Мамочка, мы найдём его, – обнимаю самого родного человека крепко-крепко, чтобы выразить все свои дочерние чувства любви и благодарности. – Надейся и жди!

– Мне не привыкать ждать. Жаль, бабушки нет.

А по мне, так хорошо, что она в отъезде. Бабуля у меня – кремень. Она могла и не отпустить в это авантюрное путешествие, а обманывать её не хотелось бы.

Ассим ждёт в машине. Одобрительно окидывает взглядом мой наряд – джинсы, футболка, удобные кроссовки и ветровка, а за плечами походный рюкзак. Сам он одет похоже. Устроив меня на переднем сиденье, сообщает:

– До места добираемся вертолётом, а потом на вездеходе.

Не спрашивая, понимаю, что всю организацию путешествия взял на себя Аркадий. Вот умеет же милнарианин убеждать – даже такого прощелыгу, как мамин одноклассник, уговорил помочь!

Ассим ведёт себя как истинный джентльмен, поэтому я не чувствую скованности, хотя впервые нахожусь на борту вертолёта. А уж вездеход вообще кажется инопланетным чудовищем. Правда, водитель оказывается молодым русским богатырём с добродушной улыбкой. Своё дело знает хорошо, поэтому доставляет нас к нужному месту пусть не совсем мягко, но быстро.

Сама дорога проходит словно во сне. И вот мы на берегу таёжной реки, являющейся притоком великой Волги. Здесь густые еловые и пихтовые леса чередуются с сосновыми рощами, перемежающимися кустарником, а на открытых местах радует глаз цветное разнотравье.

Вездеход ловко ныряет в овраги, пробирается сквозь валежник, потом находит старую дорогу, почти совсем заросшую. Здесь мы выбираемся и шагаем между колючими ветвями вдвоём, оставив водителя ждать.

Останавливаемся на поляне, окружённой высокими пихтами и маленькими ёлочками под ними. Именно тут была стоянка туристов во времена маминой юности. Видно, что здесь давно не ступала нога человека, потому что трава поднимается по пояс, а места для костра, вытоптанной земли или других видимых примет бивака не наблюдается.

Мы с Ассимом внимательно обследуем местность. У него в руках небольшой прибор, подозреваю, что это подобие миноискателя. Обойдя предполагаемое место стоянки туристической группы по периметру, а потом вдоль и поперёк, ничего не обнаруживаем. Останавливаемся передохнуть. Милнарианин внимательно изучает изображение на приборе, медленно приближаясь к одинокой сосне. Пожалуй, самой крупной среди всего массива.