Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

– Эй, кто-нибудь знает, где сейчас Влатион? – хватая меня за плечо и увлекая за собой в полумрак, выкрикивает Ран.

– В столовой, – раздаётся в ответ. – Там опять пищевые репликаторы сломались.

– Дихол! – рычит сквозь зубы мой явно не обрадованный этой новостью похититель.

Не успеваем завернуть за угол, как меня буквально ослепляет яркий свет. Помещение, в котором мы оказываемся, не менее внушительное, чем оставшийся позади холл. Выглядит ничем не лучше, если не хуже. Причём как по чистоте, так и по общему состоянию стен, когда-то богато украшенного замысловатой мозаикой пола и в особенности кабин для приёма пищи, десяток из которых теснится у дальней стены. Там же обнаруживается и группа из четырёх отщепенцев, к которой мы направляемся.

Всё ещё щурясь от слишком яркого освещения, осматриваю собравшихся, стараясь определить, кто из них тот самый Влатион. Мужчины, по всей видимости, замечают наше приближение, потому что один из них, отвлекаясь от починки, поднимается с колен и шагает навстречу.

– Спокойно. Не дёргайся, – шепчет мне через плотно стиснутые зубы Ран, сильнее сжимая пальцы на моей руке, заметив, что я сбавляю шаг.

«Теперь точно синяки останутся», – мелькает неприятная мысль и мгновенно растворяется в новом витке паники, стоит тому, к кому мы направляемся, приподнять защитные очки и впиться в меня пристальным изучающим взглядом. Даже несмотря на чёрные грязные разводы на одежде, лице и руках, понятно, какая у пирата на самом деле белая кожа. Высокий рост и худощавое телосложение также красоты не прибавляют. Но что оказывается самым мерзким – это его волосы: длинные, зелёно-жёлтые, спутавшимися прядями свисающие почти до самых плеч и не лезущие в лицо только потому, что их удерживают поднятые на лоб очки. Стоит признать: никого страшнее, да ещё и с такой отвратительной внешностью, я раньше не встречала.

– Так-так… Ребята, гляньте-ка, кто к нам вернулся. Ран! Долго же тебя не было. А это у нас кто?

Всё это отщепенец произносит, продолжая смотреть исключительно на меня. Ещё и такой сальной улыбочкой под конец одаривает, что я едва сдерживаюсь, чтобы не передёрнуть плечами и не поморщиться от отвращения.

– Отвечай! – командует Ран и грубо толкает меня вперёд. Да так неожиданно, что чуть не падаю. Чудом удержавшись на ногах, поднимаю взгляд от изрядно потёртых, видавших виды ботинок и обнаруживаю себя стоящей в одном шаге от пирата. При том что предпочла бы быть от него как можно дальше.

– Долго мне ждать? – напоминает о своём вопросе Влатион, потому что я продолжаю стоять, загипнотизированная взглядом не сулящих ничего хорошего красных глаз, отчётливо понимая лишь одно – что бы я сейчас ни сказала или ни сделала, после этой встречи мне отсюда уже никогда не выбраться и домой не вернуться.

– Её зовут Лиолла Красс. Она дочь Кайла Красса, – вместо меня выпаливает Ран.

– Это имя должно мне о чём-то говорить? – склонив голову набок и по-прежнему глядя исключительно на меня, интересуется Влатион.

– Её отец – известный учёный-изобретатель на Исгре.

– О как! – восклицает главарь пиратов, расплываясь в мерзкой улыбке. – С этого и надо было начинать!

Он тянет ко мне свою руку, но отпрянуть назад я не успеваю – Ран грубо хватает меня за плечо и легонько встряхивает.

– Стой смирно, я сказал, – слышу его строгое предупреждение. Вспоминаю о нашем уговоре и замираю на месте, одновременно стараясь подавить растущее отвращение, так как Влатиону всё же удаётся до меня дотянуться. Коснувшись моих волос, он медленно пропускает их сквозь пальцы, отчего по телу тут же прокатывает неприятная дрожь.

– Красивая фисса. Что будешь с ней делать? – интересуется главарь пиратской братии.

– Требовать достойный выкуп. Учитывая, что у Кайла только одна дочь, думаю, проблем быть не должно. Так что в скором времени у нас появится всё необходимое, чтобы сделать этот корабль пригодным для жизни, – сдержанно озвучивает намерения Ран.

– А потом? – продолжая играть с моими прядями, гнёт свою линию Влатион.

– Верну её отцу, – слышу и мысленно выдыхаю с облегчением, но тут же понимаю, что рано радуюсь.

– Отличный план! – заключает красноглазый. – Кроме последнего пункта. Я настоятельно рекомендую его пересмотреть.

– Не вижу смысла оставлять её здесь. К чему нам ещё один голодный рот? Других бы как-нибудь прокормить, – завуалированно намекает на своё несогласие Ран.

– Оспариваешь моё решение? – наконец убрав грязные руки от моих волос и сосредоточившись на стоявшем у меня за спиной пирате, с угрозой в голосе интересуется главарь.

– Нет, ферт. Но позволь напомнить тебе о моих правах распоряжаться судьбой добычи, которые ты сам для всех нас определил.

– Тыкаешь мне моим же решением? – мгновенно сделавшись злее некуда, хмуро интересуется главный отщепенец. – А ты подумал, что я могу его так же легко отменить, как и принял?

На это Рану, судя по его молчанию, уже нечего ответить, а мне моментально становится ещё страшнее за свою судьбу.

– Ладно. Потом это обсудим. – Влатион неожиданно решает отложить разговор на неопределённый срок и тут же раздражённо выдаёт: – Сейчас есть дела поважнее. Если ты ещё не заметил, репликаторы не особо торопятся сами себя ремонтировать. А у меня из спецов ты да я да мы с тобой. Поэтому запри где-нибудь девчонку и давай быстро сюда. А то с такими темпами мы сдохнем с голоду раньше, чем ты получишь свой выкуп.

С этими словами глава пиратов, потеряв к нам интерес, разворачивается к остальным отщепенцам. Те, занятые починкой, на протяжении всего разговора даже ни разу не взглянули в нашу сторону.

– Идём, – шепчет мне на ухо Ран, увлекая за собой к выходу из столовой.

Я безропотно следую за ним, анализируя только что услышанное. Но мысли путаются, а нервы всё больше сдают, мешая здраво мыслить. Даже когда ярко освещённое помещение с оставшейся в нём главной причиной моего состояния оказывается далеко позади, а мы снова ныряем в полумрак главного холла, желанного облегчения так и не наступает. Скорее наоборот. Но я упрямо заставляю себя идти дальше. Получается ровно до тех пор, пока ноги сами не подкашиваются. В полуобморочном состоянии я начинаю медленно оседать на пол, когда Ран вдруг резко дёргает меня на себя и, подхватывая под мышки, поднимает на руки, одновременно принимаясь красочно ругаться. Честно, если бы знала или понимала хотя бы половину из всего сказанного, тоже добавила бы пару ласковых. Не успеваю об этом подумать, как мои размышления прерывают настоятельные монотонные просьбы мужчины не отключаться и объяснить, что со мной происходит. Вот только сил отвечать уже не остаётся. Впрочем, как и желания.

К этому моменту телом овладевает сильная дрожь. И я знаю, в чём её причина. С момента приземления в этом жутком месте мысли о любимом помогали мне ещё как-то держаться и не поддаваться панике. Я искренне верила, что, даже если не смогу сама выбраться, Демир обязательно прилетит и спасет меня. Должен! Обязан! Я представить себе не могла, что может быть как-то иначе. Но после встречи с местным «фертом» всё изменилось. И теперь мысли о женихе сработали против меня, активировав защитную реакцию организма. Чужие прикосновения, чужой запах, чужой мужчина. Плюс нервное напряжение вкупе с ужасом от всего пережитого и услышанного. Неудивительно, что тело так остро отреагировало сначала на Влатиона, а теперь крепко прижимавшего меня к себе Рана. Даже когда силы уже на исходе, часть меня всё равно продолжает сопротивляться.

– Потерпи. Почти пришли, – встревоженно сообщает несущий меня мужчина и тут же, судя по ощущениям, заметно прибавляет в шаге. Торопится. Ещё бы! Особенно если учитывать, какой сильный озноб меня бьёт. Небось, ещё и холодная теперь как лёд.

Когда горизонтальное положение резко переходит в вертикальное, я приоткрываю глаза. Продолжая удерживать меня подле себя, пират быстро вводит цифровой код на слабо подсвечивающей его лицо синим светом сенсорной панели. Закончив, он вновь подхватывает меня на руки и заносит в открывшуюся с неприятным скрежетом дверь. Мгновение, и руки сменяются мягкой прохладной шуршащей поверхностью. Решив во что бы то ни стало выяснить, где очутилась, я снова с трудом разлепляю веки и обнаруживаю себя лежащей на кровати. Да ещё под пристальным и по-прежнему взволнованным взглядом нависающего надо мной Рана.

– Не трогай меня! – на удивление бойко выкрикиваю в испуге. А когда не ожидавший ничего подобного пират резво отскакивает в сторону, во мне словно второе дыхание открывается. Правда, его хватает лишь на попытку оглядеться, чтобы понять, что это за помещение. Бесполезное занятие, поскольку глаза застилает плотная пелена из слёз, через которую видно только стоящий передо мной расплывчатый мужской силуэт.

– Сними, – прошу уже тише, когда, убирая с лица предательскую влагу, обнаруживаю, что я по-прежнему в наручниках.

– Не могу, – звучит неуверенный ответ, и мне снова становится невероятно жалко себя.

Одолеваемая отчаяньем, принимаюсь безудержно рыдать.

– Ладно. Подожди. Сейчас, – проявляет жалость отщепенец и неуверенно шагает ближе. А когда понимает, что я не реагирую на его действия, быстро освобождает руки от ненавистных фиксаторов, стараясь как можно меньше прикасаться ко мне. И снова поспешно отстраняется.

Принявшись усиленно растирать запястья, я наконец начинаю успокаиваться. К этому моменту меня почти перестает трясти. Но усталость берёт своё. В итоге я переворачиваюсь на другой бок спиной к своему похитителю, натягиваю на плечи первое, что попадается под руку, и устало прикрываю глаза, чувствуя, как стремительно начинаю проваливаться в забытьё.

Последняя мысль, которая согревает лучше той тряпки, в которую я продолжаю усиленно кутаться, что всё это просто страшный сон. Стоит мне проснуться, как он тут же закончится, а перед глазами будет не обшарпанная ржавая стенка, а огромное панорамное окно моей комнаты с видом на Исгре. Лелея эту тёплую мысль и более не обращая внимания ни на что вокруг, я засыпаю.

* * *

– Сделаю, мой ферт.

Услышав уверенный женский голос, я мгновенно просыпаюсь. С минуту вспоминаю, где я и как здесь очутилась, стараясь не выдать своего пробуждения и в надежде услышать ещё хоть что-то. А заодно вспомнить, кому именно может принадлежать разбудивший меня голос. Но память упрямо отказывается его идентифицировать. Понимаю, что, если продолжу притворяться, рискую вообще этого не узнать, переворачиваюсь на спину и наскоро осматриваю помещение. Приличных размеров каюта условно разделена на две зоны небольшой аркой. Первая, что находится ближе к двери, похожа на кабинет. Или, что вернее, мастерскую. И всё из-за заваленного всевозможными приборами и инструментами огромного стола. Вторая предназначена исключительно для отдыха и имеет для этого: узкую одноместную кровать, на которой я лежу, и кресло с удобно расположившейся в нём незнакомкой, одетой в длинное ярко-красное платье. Очевидно, она и есть обладательница услышанного мной голоса.

– Привет! – подтверждая мои догадки, произносит фисса и отключает свой наручный коммуникатор, отчего свет на его экране мгновенно гаснет.

– Где я? – всё ещё дезориентированная, я пропускаю мимо ушей приветствие.

– Если в общем, то на заброшенном лайнере, – поясняет незнакомка, грациозно поднимаясь со своего места и подходя ближе. – А если в частности, то в каюте Рана. Как себя чувствуешь?

– Бывало и лучше, – честно признаюсь я и осторожно, а потому медленно сажусь.

– Не сомневаюсь, – хмыкает собеседница. – Я, кстати, Зиния. Приятно познакомиться…

– Лия, – представляюсь в ответ и, не обращая внимания на исходящий от стены холод, прислоняюсь к ней спиной.

– Лия, – повторяет новая знакомая, словно пробует моё имя на вкус, а потом широко улыбается и без приглашения перемещается ко мне, устраиваясь рядом. – Даже имя красивое. Не удивительно, что ты понравилась Влату.

– Кому? – переспрашиваю, глядя на сидящую теперь меньше чем в полуметре от меня девушку. Уж кому-кому, а ей на свою внешность точно жаловаться нечего. Длинные светло-русые волосы, ярко-голубые с лёгкой зеленцой глаза и светлая кожа. Да передо мной настоящая красавица. Даром что отщепенка.

– Влатиону, – уточняет Зиния, заставляя меня моментально переключить внимание с её внешности на разговор.

– О, нет! Только этого мне не хватало! – восклицаю обречённо. Опираясь локтями на колени, я зарываюсь пальцами в волосы, судорожно соображая, что мне теперь делать.

– Смотрю, ты не особо рада, – заключает блондинка после продолжительного молчания. – Хочешь совет?

– Не откажусь, – соглашаюсь, поскольку других вариантов, как перестать находить проблемы себе на голову и другие части тела, пока не вижу.

– По большому секрету, – склоняясь практически к моему уху и перейдя на шёпот, несмотря на то что в каюте больше никого нет, говорит Зиния. – Нашему главарю нравится два типа фисс. Те, кто его боится, и те, кто раздражает. Таким образом, если не хочешь и дальше привлекать к себе лишнее внимание Влатиона, просто не беси его и не показывай страха. Вот и всё.

– Тебе легко говорить, – выдаю, понимая, что если с первым пунктом кое-как справлюсь, то со вторым в присутствии обсуждаемого нами отщепенца вряд ли смогу совладать.

– Не очень, если честно, – куда менее приветливо отзывается девушка, вставая с кровати. – Особенно когда любимому мужчине начинает нравиться другая, не успевает она здесь появиться, а друг так кстати просит за ней присмотреть.

Едва успеваю уловить смысл сказанного, как внутри меня всё сжимается и холодеет, а чувство опасности обостряется настолько, что становится трудно дышать. Сильнее прижавшись спиной к стене, испуганно смотрю на отщепенку, которая, сжав кулаки, медленно поворачивается, зло хмурится и стремительно шагает ко мне.

В этот самый миг дверь в каюту отъезжает в сторону, и на её пороге появляется Ран с огромной металлической коробкой в руках, до такой степени заполненной громоздкими микросхемами, что я даже лица его за ними разглядеть не могу. Мужчина с большим трудом продолжает удерживать свой груз, пока с грохотом не опускает его на стол.

– Уф-ф-ф! – выдыхает, поворачивается к нам и, расплывшись в вымученной улыбке, выдаёт: – Привет, девочки. Смотрю, кому-то намного лучше. Неужто даже подружиться успели?

– Фи! Как будто это так сложно, – тут же превратившись в милую дружелюбную фиссу, отвечает Зиния. – Всего-то один краткий разговор по душам.

Говорит она ласково, а награждает меня таким тяжёлым взглядом, что я всерьёз начинаю задумываться – может, лучше сразу самой в открытый космос выброситься. И побыстрее, пока она мне в этом не помогла.

– Рад это слышать. Спасибо, Зи, – ничего не заметив, беспечно отзывается Ран, однако сразу напрягается, стоит блондинке направиться в его сторону.

– Для тебя, мой сладкий рыжик, всё что захочешь. Причём в любое время. Только скажи.

Девушка игриво пробегает пальчиками по подбородку мужчины и, не сбавляя шага, направляется к двери. Я успеваю заметить, что её коммуникатор светится, значит, включён. Получаю ещё один холодный предупреждающий взгляд, и железная перегородка смыкается со стеной, скрывая за собой двуличную фиссу.

– Сладкий рыжик? – повторяю я, неприятно скривившись и переводя взгляд на замершего в задумчивости мужчину.

– Не обращай внимания, – отмерев, в уже привычной манере ухмыляется Ран, устало падая в кресло. – Это их с Влатионом игры. Зи нравится подогревать его интерес, заставляя ревновать, а он вечно ведётся на её заигрывания с другими.

– Хороши развлечения, – констатирую, отмечая, что из двух, ранее озвученных мне моделей поведения моя новая и совсем не хорошая знакомая остановилась на первом. – Впрочем, как и местные няньки. Зачем ты прислал её?

– Для собственного спокойствия, – принимается объяснять Ран. – Ты была в таком жутком состоянии, что оставить тебя одну я не рискнул. А почему ты спрашиваешь? – наконец интересуется, заподозрив неладное.

– Да так. Просто любопытно стало, – решаю пока не открывать ему правды о том, что здесь чуть было не произошло.

– Не переживай. Если тебе нет никакого дела до Влатиона, то Зинии не будет никакого дела до тебя.

– Да ты что?! Ну теперь я точно спокойна! – не сдержав возмущения, резко вскакиваю с кровати, совершенно позабыв про своё недавнее недомогание.

– Лия, ты чего? – пугается Ран, когда я, сама не заметив как, задействовала свои способности и в одно мгновение оказалась рядом с его креслом.

– Ничего, – глядя на отщепенца сверху вниз, разочарованно бросаю в ответ, окончательно уверившись в явной недалёкости некоторых… пиратов. Уже собираюсь отойти, как вдруг понимаю, что дело, возможно, и не в отсутствии сообразительности, а в банальной усталости хозяина каюты.

– Ран, когда ты спал в последний раз? – интересуюсь и, решив больше не смущать собеседника своим чрезмерным вниманием, выпрямляюсь.

– Нормально? Наверное, перед отлётом за тобой на Исгре, – честно признаётся отщепенец. – То есть примерно два с лишним дня назад. А что, так заметно?

– Не то слово, – я продолжаю всматриваться в его бледное лицо с покрасневшими уставшими глазами, под которыми залегли тёмные круги.

– Ничего. Мне не привыкать… – Ран сдержанно отзывается и меняет тему: – Ты, наверное, освежиться хочешь? Это можно сделать вон там. Только поэкономнее с водой, ладно? У нас её катастрофически мало.

Его рука указывает на узкую дверь справа от стола, за аркой.

– А я чуток отдохну и займусь пищевыми репликаторами. На месте не удалось починить. Так что еды нет, ты уж извини, – продолжает мужчина.

– Ничего. И спасибо, – благодарю, отправляясь в комнату гигиены. Умыться мне точно не помешает. Не говоря уже обо всём остальном. Жаль, другой одежды у меня нет и, судя по всему, в ближайшее время не предвидится. Тёмно-коричневое длинное платье с глухим вырезом и чуть расклешёнными рукавами до локтей, что на мне с момента похищения, кое-где немного испачкалось, но всё ещё выглядит прилично.

Остаётся надеяться, я здесь надолго не задержусь. Кстати, надо будет прояснить этот вопрос у Рана.

* * *

Вернувшись в каюту, застаю пирата развалившимся в кресле. Подхожу ближе и, опустившись перед ним на корточки, обнаруживаю, что он спит. Уронивший голову на грудь и мирно посапывающий, мужчина кажется беззащитным.

– Ух, придушить бы тебя за то, куда ты меня притащил, – тихо говорю, со злым прищуром глядя в наполовину скрытое густой рыжей чёлкой лицо. Произнеся это вслух, удивительно быстро успокаиваюсь и, выдыхая с облегчением, выпрямляюсь. – Но кто-то же должен доставить меня обратно. Ладно. Живи пока. А там видно будет.

Лишившись единственного собеседника, осматриваюсь, соображая: чем бы себя занять. Взгляд первым делом падает на кровать, но спать совершенно не хочется. Остаётся…

Медленно подхожу к столу и принимаюсь изучать всё то, что на нём лежит, но быстро теряю интерес. Назначение большинства деталей мне незнакомо. Уже начинаю подумывать вернуться-таки в кровать, чтобы ещё немного вздремнуть, когда замечаю ящик с микросхемами. Хотя «микро» – сильно сказано. Для этих железяк больше подойдёт «макро».

– И где они только отрыли такое старьё? – бурчу себе под нос, вытаскивая первую попавшуюся под руку пластину. Присаживаюсь вместе с ней за стол и ещё какое-то время разглядываю лежащее передо мной нечто, пытаясь уловить принцип расположения входящих туда элементов.

Невольно вспоминаются слова отца о том, что каждый прибор – это живой организм. Только безвольный и бездушный. Но, как и любое другое существо, стремящийся к долгому плодотворному существованию. У него, подобно нам, тоже есть мозг, сердце, нервная система с бегающими по ней импульсами команд. И даже кровеносная система, по которой перемещается жизненно важная энергия. Если механизм вдруг ломается, значит, что-то из этого перестает функционировать и требует немедленного лечения.

Папа всегда относился так ко всем своим изобретениям. А учитывая, сколько времени он уделял работе, любил их едва ли не больше, чем нас с мамой. Часто, чтобы просто побыть рядом с ним, мне приходилось пробираться в его лабораторию. Там я могла находиться часами, наблюдая, как отец работает. Но всё тайное рано или поздно становится явным. И даже это моё стремление родитель понял по-своему, решив, что мне просто интересно, чем он занимается. Не стану спорить, отчасти это было именно так. Но только отчасти. Главной же причиной, почему я согласилась на обучение, было отцовское внимание.

Так в возрасте шести лет началось моё знакомство с механикой, в результате которого каждый получил то, что хотел: я – отца, о таком количестве внимания которого ещё недавно могла только мечтать, а он – дочь, на которую у него раньше не хватало времени. Это продолжалось до тех пор, пока кое-кто не вырос и не повзрослел.

Поняв, что, помимо машин, в этом мире есть ещё много интересного, я стала реже появляться в нашей домашней альма-матер. А потом папе предложили заняться каким-то сверхважным проектом и предоставили новую, оборудованную по последнему слову техники лабораторию. Только уже вне дома. И не где-то, а при дворце самого правителя Исгре.

К этому моменту я поступила в академию, выбрав для себя курс дипломатии, который впоследствии окончила с отличием. Вот только, как показала практика последних двух дней, учиться – одно, а уметь – совершенно другое. Что ж, раз мои познания в области переговоров оказались бесполезны, может, хоть опыт, приобретённый в лаборатории отца, пригодится. Плен пленом, а есть хочется. И, подозреваю, не только мне.

Чутьё подсказывает: голодный пират – злой пират. Злой пират – новые проблемы. Лично мне уже имеющихся хватает.

Посему займёмся делом!

На столе обнаруживаю необходимые инструменты. Порывшись в стоявших рядом ящиках, я нахожу ещё и множество запасных деталей. В том числе тех, которые мне нужны. Пока кропотливо восстанавливаю схему, думаю, откуда у пиратов эти древние машины. Скорее всего, они нашли их здесь, на заброшенном лайнере. Создаваемая этими приборами пища – чистая химия, поэтому репликаторы используются в чрезвычайных ситуациях, на случай, если запасов нормальной еды не хватит. Значит, они большую часть времени простояли без работы и теперь постоянно ломаются. Для любого механизма нет ничего хуже простоя, он от этого портится быстрее, чем во время даже самой активной эксплуатации.

– Интересно, – раздаётся у самого уха.

Взвизгнув от неожиданности, я резво вскакиваю, но тут же падаю обратно, услышав громкое клацанье зубов и приглушённый стон. Запоздало соображаю, что заглядывающий мне через плечо Ран не успел вовремя увернуться, получив моим темечком по подбородку. Наверное, прилично язык прикусил.

– М-м-м, – в унисон моим мыслям стонет мужчина, прикрывая рот рукой, и, опираясь одной рукой о спинку стула, не слишком внятно произносит: – Вот за что мне всё это?

– За что?! – возмущённо интересуюсь, ощутив прилив раздражения, моментально сменивший начавшую просыпаться жалость к отщепенцу. Но, видя, что пирату сейчас не до моих жалоб, делаю глубокий вдох и уже спокойнее предупреждаю: – Никогда, никогда, никогда больше ко мне не подкрадывайся.

– Это ты сделала? – оставляя без внимания мои слова, интересуется Ран. Присев на второй стул, он крутит в руках микросхему, над которой я только что корпела.

– А то кто же? – презрительно фыркаю в ответ.

– Но как? – теперь уже поочередно глядя то на меня, то на результат моих трудов, удивлённо восклицает пират.

– Ты забыл, кто мой отец? – интересуюсь холодно, хотя в душе не нарадуюсь, что смогла кого-то удивить своими скромными познаниями в механике.

– Кайл – да. Но ты…

– Ага! – восклицаю, сложив руки на груди и недовольно насупившись. – По-твоему, раз я женщина, значит, ни на что не способна. Так получается?

– Я не это хотел сказать, – сдержанно отзывается Ран, очевидно боясь меня ещё больше обидеть. А уже в следующий миг расплывается в довольной улыбке и осторожно спрашивает: – Поможешь установить репликаторы на место?

Выдержав паузу, утвердительно киваю. Ещё пару минут наблюдаю, с какой аккуратностью пират кладёт необходимые инструменты и отремонтированные мной пластины в специально отведённый для них ящик. Собрав всё что нужно, Ран поворачивается ко мне со своей ношей, и мы вместе направляемся на выход.

* * *

На моё счастье, в секторе, где установлены столовые кабинки, никого нет. И по пути сюда мы не встретили ни души. Очевидно, ещё слишком рано. Или поздно. В космосе время – понятие условное. Так или иначе, отсутствие других отщепенцев нам с Раном только на руку. Можно спокойно заняться установкой репликаторов.

С первым справляемся быстро, и Ран, буркнув: «Ешь давай», оперативно исчезает, задвигая за собой дверь. Я оказываюсь в тесном пространстве, где едва можно сесть перед совсем крошечным столом-выступом из стены.

Некомфортно, да. А варианты? Это дома я могу позволить себе просторную столовую, в которой принимать пищу – одно удовольствие. Здесь придётся мириться с чужим пространством… Любопытно, кто тут до меня ел? Эта кабинка всё же чья-то? Или у пиратов вообще нет понятия – личная столовая?

Хорошо хоть, качество еды оказывается сносным. Блюд я не узнаю – на Исгре совсем иное меню, – но мне и не до выяснения названий. Голод зверский.

Кстати, пока я ем, Ран успевает починить соседнюю кабинку и, по всей видимости, перекусить, потому как, когда я выхожу, он тоже открывает проём. В общем, за третью мы берёмся уже вместе. И с ней почти сразу возникают проблемы.

– Лия, держи здесь. Вот так. Надави… А теперь вставляй.

Мы пытаемся установить микросхему на её законное место, но у нас уже в который раз ничего не выходит.

– Дихол! – раздражённо восклицает Ран, вылезая из-под днища кабинки. Продолжая ругаться, принимается перебирать разбросанные вокруг него на полу инструменты. – Не понимаю! Почему она туда не помещается?

– Может, ей что-то мешает? – предполагаю, выбираясь из боковой, специально для меня освобождённой от обшивки панели, где оказываю посильную помощь в ремонте.

– Мне нужно вернуться в каюту чтобы взять ещё кое-что, – очевидно, не найдя среди взятых с собой вещей нужной, решает мужчина, поднимаясь на ноги. Но не успевает сделать пары шагов, как вспоминает про меня, оборачивается и с сомнением спрашивает: – Подождёшь меня здесь?

– Подожду. Только не задерживайся, – отвечаю, с опаской глядя мимо пирата на вход.

– Я быстро, – заверяет отщепенец и исчезает.

Пару минут я сижу без дела, прежде чем решаю сама глянуть, что не так с этим репликатором. Сбоку то место, куда следует установить микросхему, почти не просматривается, из-за чего мне приходилось вслепую выполнять указания Рана. А если подлезу под прибор, то смогу понять и, возможно, даже устранить возникшую при установке помеху. Недолго думая, беру микросхему. Убедившись, что я по-прежнему одна, заползаю под кабинку и принимаюсь изучать её изнутри.

– Ага! Вот оно что! – восклицаю, довольная тем, что нашла сначала нужный разъём, а потом и главную причину неудач. Всё оказывается просто: место, куда следовало установить нужную деталь, занято другой микросхемой, настолько сильно оплавленной, что её почти не разглядеть. Судя по всему, когда Ран пытался установить исправный репликатор, то ещё сильнее пропихнул вглубь сломанную.

– Вот же горе-механик… – бурчу сварливо, ни к кому конкретно не обращаясь. Благо, мои тонкие пальцы позволяют дотянуться и почти без труда удалить проблему.

– Ну вот… Порядок, – установив нужный репликатор, довольно заключаю я. Не успеваю порадоваться своей маленькой победе, как со стороны открытой боковой панели раздаётся удивлённое и крайне неожиданное:

– У тебя получилось.

Скажи это Ран – я бы обрадовалась, гордая тем, что снова смогла его удивить. Но проблема в том, что этот голос принадлежит не ему, а кое-кому более опасному и страшному, чем мой похититель. Потому и вылезаю я о-о-очень быстро!

И всё бы ничего, но подол моего платья цепляется за что-то острое, а я, слишком поздно сообразив, что меня держит, дёргаюсь, разрывая юбку почти до середины бедра.

Вот что за невезенье! Сбежала, называется. А вместо этого привлекла к себе ещё больше нежелательного внимания и далеко уйти не успела. Только подняться и понять – путь к отступлению уже перекрыт.

– Ну и чего испугалась? – интересуется Влатион, продолжая теснить меня к стене по проходу между кабинками.

– Ничего, – отвечаю тихо, опустив голову, не в силах выдерживать впившийся в меня испытывающий взгляд.

– Правда, что ли? Не похоже, – слышу насмешливый ответ и понимаю – он со мной играет. Запоздало вспомнив слова Зинии, что в присутствии главаря пиратов ни в коем случае нельзя показывать своего страха, обнимаю себя за плечи. И тут же снова отступаю, поскольку Влатион и не думает останавливаться, сокращая расстояние между нами.

– Итак, я повторяю свой вопрос, – произносит красноглазый, протягивая ко мне руку. – Чего ты испугалась?

– Не надо, – прошу тихо, ощутив знакомую неприятную дрожь в теле, когда он касается моих волос. Но мои просьбы, судя по всему, для него мало что значат.

Прежде чем страх и отчаянье берут своё, между нами возникает преграда. Поднимаю голову, и вижу широкую мужскую спину, щекочущую лицо густую рыжую шевелюру, и с облегчением выдыхаю. Ран. Пришёл. Я больше не одна.

От этих мыслей даже дышать становится легче. Не успеваю прийти в себя, как слышу ответ на заданный мне вопрос.

– Тебя, Влат. Тебя. Неужели не видишь? Ты пугаешь её. Зачем?

– Потому что мне это нравится, – не скрывая истинных мотивов своего поведения, отзывается главный отщепенец. – А вот с какого перепугу ты об этой фиссе так печёшься?

Я осторожно выглядываю из-за плеча своего защитника и тут же встречаюсь взглядом с ещё одной, до этого незамеченной свидетельницей происходящего. Зиния стоит, привалившись плечом к косяку двери в столовую и, упираясь одной рукой в бок, буравит меня таким злобным взглядом, что внутри мигом всё холодеет. Нет, определённо, блондинка с Влатионом друг друга стоят. Оба опасны и непредсказуемы. Ещё вопрос, кто больше. И интуиция мне подсказывает, что, если сейчас ничего не сделаю, ближайшие несколько часов станут для меня последними. И «спасибо» за это я скажу совсем не красноглазому, а его ревнивой подружке.

Так, думай, Лия. И поживее, пока мужики из-за тебя мордобой не устроили, а местный женский авторитет не прирезал по-тихому в каком-нибудь тёмном углу.

Не придумываю ничего лучше, чем уткнуться лбом в широкую спину и крепко обнять стоящего передо мной пирата за талию. Да, задержав дыхание. Да, игнорируя неприязнь. Да, крепко зажмурившись. Но резко изменившееся отношение Рана к своей пленнице в присутствии Влатиона, по сравнению с прошлым разом, только этим объяснить можно – привязкой.