Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

– Ты как? Он ничего не успел сделать? – тяжело дыша, спрашивает Ран, быстро набирая код на сенсорной панели.

Дверь успевает закрыться прежде, чем об неё с той стороны что-то с грохотом врезается. Раздаётся дикий, злобный, больше похожий на звериный рёв, а удары становятся всё более яростными. Поднимаю глаза к небольшому круглому смотровому окошку и замираю от ужаса при виде озлобленного, перепачканного кровью лица с растрепавшимися, налипшими на него зелёно-жёлтыми волосами и горящими гневом красными глазами.

От жуткого зрелища я окончательно прихожу в себя. В голове мгновенно проясняется, слабость отступает, а зрение и слух быстро приходят в норму.

– Нет. Я в порядке, – отвечаю, когда Ран, закончив блокировать дверь, поворачивается ко мне.

– Хорошо. Тогда идём. Надо торопиться.

Отщепенец хватает меня за руку и тянет прочь от каюты. Я не сразу, но замечаю, что он сильно хромает, – правая штанина чуть выше колена порвана, а ткань пропитана кровью.

– Ты ранен, – выдыхаю испуганно.

– Ничего страшного. Царапина, – отмахивается Ран, продолжая стремительно двигаться вперёд.

– Не похоже, – бурчу в ответ, видя, что кровопотеря совсем не маленькая. Стараясь на ходу получше рассмотреть ранение, пропускаю момент, когда Ран вдруг останавливается, и я врезаюсь ему в спину. Выглянув из-за плеча и ойкнув, прячусь обратно, понимая: у нас новые проблемы. Это понятно по хмурому лицу блондинки, появившейся так внезапно, что мы на неё едва не налетели. И судя по наставленному на нас ножу, очевидно – Зиния здесь не случайно.

Ран тут же вытаскивает своё оружие, и отщепенка, одарив моего защитника быстрым оценивающим взглядом, чуть отводит голову в сторону, чтобы заглянуть нам за спину. Туда, где, подобно дикому взбесившемуся зверю, продолжает биться в заблокированную дверь и что-то кричать Влатион.

– Потрудитесь объяснить, что здесь происходит? – требует Зи, прежде чем включить свой коммуникатор, по которому, как я уже успеваю догадаться, её и вызвал себе на помощь запертый в каюте пират.

– Это не то, что ты думаешь, – начинает Ран, а я, не удержавшись, прикрываю лицо ладонью и обречённо качаю головой. Ответ бессмысленнее сложно себе даже представить.

– Откуда тебе знать, что я думаю? – ожидаемо фыркает Зиния и, указав своим оружием сначала на нож Рана, а затем на дверь каюты, холодно добавляет: – А вот вижу предостаточно, чтобы без промедления сделать то, зачем меня сюда вызвали.

В подтверждение словам девушки, из её коммуникатора доносится грозное: «Убей их! Немедленно! Это приказ!»

– Слышали? Поэтому исключительно из-за уважения к нашей с тобой дружбе, Ран, я спрашиваю второй и последний раз: что всё это значит?

– А то, что твой ферт чуть было меня не изнасиловал, решив сделать, как он сам выразился, своим самым главным сокровищем, – быстро говорю я, выходя вперёд.

В голубых глазах Зинии появляется уже хорошо знакомая мне ревность, а из коммуникатора напористо раздаётся:

– Не слушай её! Делай, что я сказал!

Ран предпринимает слабую попытку вернуть меня себе за спину, но я уворачиваюсь от его рук и отхожу подальше, сокращая разделяющее нас с Зинией расстояние. Снова хорошо вспоминаются её слова о страхе. Может, они касаются не только Влатиона, но и всех отщепенцев? Страх – это слабость. Непозволительная роскошь для тех, кто с рождения лишён способностей. У них каждый день – борьба за существование. Жаль, я не сразу это поняла. Но лучше поздно, чем никогда.

– Мне нет никакого дела до твоего мужчины, – продолжаю я. – Всё, чего я хочу – это как можно скорее вернуться домой. Пропусти нас, и обещаю, ты больше никогда меня не увидишь.

– Или гарантированно избавлюсь от тебя прямо здесь и сейчас. Тоже отличный вариант, не находишь? – кровожадно улыбается блондинка и, выставив перед собой нож, делает выпад. Но, прежде чем она успевает меня достать, на её пути появляется Ран. Отбив удар, пират резко дёргает меня на себя и таки задвигает себе за спину.

Кажется или я всё же несколько перестаралась со своими смелыми заявлениями, ещё больше разозлив стоящую у нас на пути отщепенку?

– Зи, остановись и выслушай! А потом поступай, как посчитаешь нужным, – выкрикивает Ран, уже едва ли успевая отбиваться от сыплющихся на него ударов.

– У тебя был шанс объясниться, – упрямо раздаётся в ответ.

– Да! И я им ещё не воспользовался!

– Ладно. Я слушаю, – на удивление быстро соглашается Зиния, отступая на пару шагов. Очевидно, ей действительно не хочется убивать своего друга. И ради этого она готова уцепиться за любую, достаточно вескую причину.

– Сначала отключи коммуникатор, – просит Ран и вежливо добавляет: – Пожалуйста.

– Не смей или!.. – угрожающий голос Влатиона умолкает, стоит блондинке оборвать связь.

– Спасибо, – со вздохом облегчения произносит мой защитник и, не желая дольше испытывать терпение собеседницы, сразу принимается объяснять: – Лия – мой шанс начать новую жизнь на Исгре. Если верну её домой целой и невредимой, то получу работу, о которой раньше даже мечтать не мог. Поэтому прошу, Зи, если ты действительно мой друг и тебе не всё равно, что со мной будет, дай нам уйти. А нет, так убей. Не хочешь марать руки – выпусти Влатиона, и он с превеликим удовольствием сделает это сам. Код разблокировки двери «два-шесть-риф».

Ран умолкает. Мы ждём решения той, в чьи руки только что, не колеблясь, он отдал сразу две жизни. Не знаю, что именно влияет на решение отщепенки сжалиться над нами, и, наверное, никогда не узнаю, но её следующие слова – лучшее, что мне приходилось слышать. Потому что именно они открывают нам путь к желанной свободе.

– У вас пятнадцать минут. Может быть, двадцать. Будет зависеть от сговорчивости одного очень злого ферта. Советую не терять зря времени и уматывать отсюда как можно скорее. Если не успеете улететь или Влатион вас поймает и вернёт обратно, обещаю, я собственноручно укокошу твой шанс на светлое будущее.

– Спасибо, Зи, – с благодарностью в голосе отзывается Ран. – Я в долгу не останусь.

– Убери эту фиссу подальше от Влата и пришли мне какой-нибудь сувенирчик с Исгре, чтобы я знала, что у тебя всё хорошо. Мы будем в расчёте, – кидает через плечо отщепенка. Она прячет оружие в ножны, пристегнутые к поясу её рабочего комбинезона, и идёт мимо нас к заблокированной двери, которая снова начинает сотрясаться от громких частых ударов.

– Дихол! Не смей отпускать их! – доносится грозно из коммуникатора, стоит блондинке восстановить связь с запертым в каюте пиратом.

– А то что? – безразлично интересуется Зиния, опираясь спиной о стену недалеко от сенсорной панели и принимаясь с наигранным вниманием изучать свой безупречный маникюр.

– Я убью тебя! – угрожающе рычит Влатион.

– Неправильный ответ, мой сладкий. Ещё заманчивые предложения будут?

Нет, эта женщина точно ненормальная, раз не боится злить того, кто в таком бешенстве. Уверена, выпусти она его прямо сейчас, он свернёт голову любому, кто попадётся на пути.

Громкий устрашающий рёв лишний раз подтверждает мои догадки. Благо это последнее, что я успеваю услышать. Мгновение спустя мы с Раном заворачиваем за угол и оказываемся далеко от оставшейся наедине, странной, якобы влюблённой парочки.

* * *

Дальнейший путь до корабля я помню лишь урывками.

Вот мы снова в полутёмном и переполненном пиратами холле – очевидно, разгрузка полученного выкупа ещё не закончилась.

Вот, никем больше не остановленные, забегаем в опустевшую от пассажиров кабину лифта и в полном молчании едем на нижний уровень.

Вот мы уже в ангаре, где на нас также не обращают внимания. Все заняты своими делами. Быстро, насколько позволяет ранение моего спутника, мы пересекаем огромное пространство и забегаем в знакомый мне небольшой корабль.

– Справишься сама? – интересуется Ран, не без облегчения опускаясь в кресло пилота и тут же подаваясь чуть вперёд, чтобы активировать панель управления.

– Да, – отвечаю, воюя с ремнями безопасности. Сладив с ними, откидываюсь на спинку кресла и принимаюсь молча наблюдать за действиями мужчины.

– Летим, летим, летим, – бормочет он, скользя пальцами по датчикам.

Корабль неторопливо поднимается, смещаясь в соседний отсек. Позади нас формируется защитное поле, чтобы изолировать от основного ангара. Теперь мы можем покинуть лайнер.

В открытом космосе скорость корабля заметно возрастает. Я понимаю это по ускорению, которое всё сильнее вдавливает в кресло. Ощущение не из приятных, но я молчу, понимая: у нас на счету каждая минута. Промедление может стоить жизни.

Не успеваю об этом подумать, как коммуникатор Рана загорается и громким сигналом сообщает о входящем вызове. Кто именно так срочно жаждет с нами пообщаться, догадаться не сложно. Мельком глянув на прибор, мой спаситель отключает звук и, кажется, ещё больше увеличивает скорость.

– Это ведь он, да? – негромко интересуюсь.

– Не обращай внимания. Ему это скоро надоест, а мы выйдем из зоны приёма, – отзывается Ран, упорно игнорируя настойчивый писк прибора и полностью сосредотачиваясь на управлении кораблём.

Он оказывается прав. Длинные сигналы оповещения становятся более редкими, а в итоге коммуникатор совсем коротко пикает и умолкает. Теперь уже окончательно.

– Всё, мы в подпространстве, – сообщает Ран, быстрыми движениями переключая режимы на панели управления и активируя автопилотирование. Внимательно смотрит на показания приборов, задумывается, словно что-то подсчитывает в уме – даже губами шевелит. Наконец вспоминает о настойчивом абоненте, смотрит на коммуникатор, читая сообщение, и недовольно морщится.

– Что там? – спрашиваю, почувствовав беспокойство.

– Ерунда, – коротко бросает в ответ Ран. Снова задумывается, вновь разворачивается к консоли и неожиданно интересуется: – Ты с интерфейсом системы удалённой связи когда-нибудь работала? Профиль контакта со своими открыть сможешь?

– Э-м-м… Почти. Я видела, как это делается.

– Отлично. Тогда напиши им, что возвращаешься, и запроси координаты, где нам разрешат приземлиться. Когда выйдем в физическое пространство, сообщение сразу уйдёт адресату, а у нас будет целый час на установление контакта.

Он встаёт с кресла, уступая мне место, и я с необъяснимым волнением принимаюсь вникать в специфику чужой программы. Может, передающая станция на рейдере Рана и стандартная, но голоэкран она формирует мне неведомый. И снова меня спасает техническая грамотность и интуиция.

– Сделала, – объявляю я.

На экране появляется сообщение:

«Письмо в статусе ожидания. Примерное время отправки – 1,6 стандартных часа».

– Можешь отдохнуть, если хочешь.

Привалившись спиной к стене, Ран полустоит-полусидит, опираясь бедром на боковину панели и закрыв глаза. Бледный. Тихий. Не пират, а просто несчастный парень. М-да…

– Лучше твоей раной займусь, а то она мне всё меньше и меньше нравится, – предлагаю, покосившись на ногу мужчины.

– Да? – словно удивляется Ран. Даже глаза от неожиданности распахивает. – Ладно. Спасибо. Аптечка в коридоре у шлюза. Я ею никогда не пользовался. Поищи, может найдёшь. А нет, само заживёт.

– Очень в этом сомневаюсь, – ворчу, заметив, что кровотечение пусть уже и не такое сильное, продолжается. Порез глубокий, сам не срастётся, его зашивать нужно, а у меня медицинских навыков нет. Но первую помощь я всё же в состоянии оказать.

К счастью, аптечка обнаруживается быстро. Противовоспалительные, стяжка, фиксатор… Мужчина мои манипуляции переносит… терпеливо. Тихо шипит, когда я, разрезая брючину, неудачно задеваю пострадавшую кожу. Прикусывает губу и сжимает ладонями подлокотники, едва на рану ложится повязка. И окончательно бледнеет от пары инъекций.

– Спасибо, – с облегчением выдыхает, когда заканчиваю.

Усталость во взгляде я не заметить просто не могу. Потому, оставив больного отдыхать, отправляюсь исследовать рейдер. Нам вода нужна и еда. Первое, пожалуй, важнее.

Каюту-столовую обнаруживаю быстро, и она даже милостиво выдаёт мне две бутылки розового сока и полдесятка злаковых батончиков. Вникать в состав я даже не пытаюсь. Съедобно, и ладно. И вообще, грех жаловаться – вкус приятный.

Наскоро утолив голод, всё добытое отношу Рану и снова ухожу в поисковый рейд. Здесь имеется небольшой грузовой отсек, а я в него не заглянула. Вдруг есть что полезное?

Увы, больше ничего не нахожу, а когда возвращаюсь в кабину пилота, вижу, что Ран уже успел подкрепиться и выглядит заметно лучше. Меня это радует. Силы ему понадобятся. Ещё неизвестно, какой приём ждёт нас на Исгре.

– Ты вовремя, – хвалит отщепенец и командует: – Пристегнись. На выходе трясёт, у меня стабилизаторы древние.

Он оказывается прав. Если погружение в подпространство прошло легко и незаметно, то обратный процесс едва ли не лишил меня всего съеденного. Какое счастье, что в первый раз, когда Ран вёз меня в своё пиратское логово, я перехода не заметила по причине голода и полуобморочного состояния!

– Сигнал есть, и кажется… – мужчина замолкает, присматриваясь к символам, стремительно заполняющим вновь оживший голоэкран. – Они не верят, что это ты.

– А видеосвязь?.. – осторожно интересуюсь.

– Пф-ф-ф… – Ран закатывает глаза к потолку. – Это тебе не современный крейсер.

– Ясно, – вздыхаю. – Ну что ж… Буду писать. Попробую убедить, что я это я.

Переписка. Вопросы. Ответы. Моя радость, когда понимаю – это точно написал Демир. А это – отец. Ох! Они живы! Живы! Оба! О большем я и мечтать не могла.

Наверняка они также рады, потому что Исгре ещё только проявляется крошечной точкой на обзорном экране перед носом корабля, а нам уже приходят координаты места посадки.

* * *

Один из трёх самых крупных космопортов на планете не может не впечатлять размером и размахом. Вот только нас ждёт совсем не он, а небольшая посадочная площадка недалеко от него, которая, если судить по запущенному состоянию, не пользуется особым спросом. Разве что в редких случаях, и то для разгрузки каких-нибудь дешёвых грузов. Правда, сегодня, если исходить из того, сколько здесь собралось военных, явно не тот случай. Это кто ж так перестраховался, интересно знать? Папа или мой любимый? Скорее всего, Демир. Понимаю это, стоит нашему кораблю приземлиться, а мне внимательнее присмотреться к форме окруживших наш транспорт воинов. Королевская гвардия. Ничего себе! Нет, в принципе ожидаемо, если учитывать, что мой жених тоже в неё входит. Но чтобы будущий муж воспользовался своим положением и полномочиями в личных целях?.. Или я чего-то не знаю?

– Ну вот и всё. Мне конец, – обречённо заключает Ран, выключая двигатели и рассматривая вооружённых исгреан.

– Не торопись, – как можно спокойнее говорю я. – Что-нибудь придумаем.

– Тогда думай быстрее, – подгоняет меня отщепенец.

– Возможно… – бормочу задумчиво, быстро осматривая сначала себя, а затем рыжего горе-пирата, а мгновение спустя продолжаю уже более уверенно: – Есть! Но тебе придётся мне подыграть. Поэтому давай сюда свой нож.

– Вот ещё! – возмущённо восклицает Ран. – Он мне дорог как память.

– Дороже собственной жизни? – интересуюсь, не сдержав хитрой ухмылки, которую уже успела перенять у своего похитителя. Протягиваю руку ладонью вверх и принимаюсь терпеливо ждать, когда мне отдадут требуемое.

– На! Забирай. Но потом обязательно вернёшь, – недовольно насупившись отзывается отщепенец.

Я быстро застёгиваю пояс с вверенным мне оружием поверх платья. Подаюсь вперёд, чтобы помочь мужчине подняться, но Ран испуганно от меня шарахается:

– Эй, ты что творишь? Я и сам могу.

– Не можешь! И лицо несчастное сделай, а то для смертельно раненного как-то чересчур бодро выглядишь, – с нажимом требую я, после чего закидываю правую руку мужчины себе на плечо и выпрямляюсь, заставляя его сделать то же самое.

– И это твой план? – с сомнением интересуется Ран, но моим инструкциям всё же следует. И даже на раненую ногу (не знаю, специально или нет) старается почти не наступать, короткими прыжками следуя вместе со мной к начавшему медленно опускаться трапу корабля.

– Есть другие предложения, как не дать им сразу тебя пристрелить?

– Если бы были, я бы сейчас так не унижался, – явно не привыкший показывать слабость, сварливо бурчит отщепенец.

– Потом ещё спасибо мне скажешь.

– Если успею. Судя по тому, как на нас смотрит вон тот вояка, жить мне осталось недолго.

Я сразу понимаю, что имеет в виду Ран, стоит мне посмотреть на Демира. Да, вот это взгляд! Никакой способности слышать эмоции не надо, чтобы понять, какая ревность и злость гложет моего жениха. Внутреннее чутьё подсказывает: единственный способ убедить будущего мужа в ошибочности подозрений – рассказать ему правду. И надеяться, что он поймёт и простит. А нет… Что-нибудь придумаю! Но врать точно не буду. М-да, похоже, что версия с темнокожим синеволосым мужланом в качестве моего похитителя отпадает, о чём я тут же сообщаю Рану, пока ещё не слишком поздно:

– На допросе говори только правду.

– Всю? А как же?..

– Всю! – перебиваю его. – В остальном положись на меня.

– Мы так не договаривались, – недовольно ворчит отщепенец, показывая, что он со мной не согласен.

– Как и о лжи. Если в чём-то наши показания не совпадут, угадай, кого сделают крайним? – успеваю тихо протараторить прежде, чем мы оказываемся на земле.

Нам навстречу выступают два вооружённых до зубов солдата. Остальные продолжают целиться в шлюз, а ещё двое за нашими спинами вбегают внутрь, чтобы проверить, не остался ли кто-то на борту.

– Этот империанин рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою, – громко говорю я. – Он ранен. Поэтому прошу оказать ему медицинскую помощь и разместить со всеми удобствами, как гостя нашей планеты.

– Ему помогут, – отвечает один из фистов, в то время как второй подставляет Рану плечо. – Но, при всём уважении, фисса Лиолла, вопрос размещения пленника решаем не мы.

– Чисто! – раздаётся сзади уверенный голос, и военные практически синхронно опускают разрядники дулами к земле. Это заметно прибавляет мне смелости, чтобы вести диалог.

– А кто? – тут же спешу поинтересоваться я, нехотя передавая отщепенца в руки исгреанина.

– Тот, кто возглавляет операцию по вашему спасению, – уклончиво объясняет мужчина. Видимо, он не вправе разглашать информацию. Да этого и не требуется, поскольку я уже и сама догадываюсь.

Поэтому награждаю Рана ещё одним предупреждающим взглядом, чтобы даже не думал отступить от нового плана. Получив в ответ короткий кивок, разворачиваюсь, чтобы в следующее мгновение оказаться в крепких отцовских объятиях.

– Милая моя, ты в порядке, – то ли спрашивает, то ли утверждает родитель, ласково поглаживая меня по волосам.

При этом обращении невольно вздрагиваю. В памяти возникает тёмный силуэт Влатиона, остановившегося в дверях каюты. Его пугающий хищный взгляд красных глаз и усиливающаяся с каждым мгновением слабость от начавшего действовать яда…

– Лия? Что с тобой, дочка? – раздаётся тревожный возглас.

Выныриваю из жутких воспоминаний и понимаю, что всё ещё стою на ногах только благодаря папе, продолжающему крепко удерживать меня подле себя.

– Ничего. Просто… это была та ещё поездочка, – отвечаю сбивчиво, чуть отстраняясь и предпринимая слабую попытку пошутить, но получается плохо.

– Кайл, позволь мне самому отвезти Лиоллу домой, – предлагает всё это время молча стоящий рядом Демир.

Услышав его голос, поворачиваюсь к любимому и обнаруживаю, что китель мужчины одет только на одну руку, а вторая им лишь прикрыта. Она согнута в локте, плотно прижата к груди и зафиксированная в этом положении специальной поддерживающей повязкой. Значит, Демир действительно участвовал в передаче выкупа и был серьёзно ранен.

Ужас от осознания, что в схватке с пиратами он мог погибнуть, снова накрывает с головой. Но едва я шагаю к любимому, чтобы спрятаться в его объятиях, как он резко отступает в сторону, словно освобождая мне путь к стоявшему чуть в отдалении небольшому гравилёту. М-да… Похоже, договориться с «руководителем спасательной операции» относительно Рана будет сложно. Да что там Ран. Понять бы для начала, что именно произошло, раз Демир на меня даже смотреть отказывается.

– Конечно, мой мальчик. Тем более, смотрю, вам нужно поговорить, – охотно соглашается на предложение жениха папа, заметив возникшее между нами напряжение. – Позаботься о моей девочке.

– Непременно, – уверенно отвечает Дем за моей спиной.

Пока я неспешно иду к гравилёту, думаю над тем, почему тот, к кому я всем сердцем и душой стремилась поскорее вернуться, так холодно меня встретил? А тем временем Демир успевает оказаться впереди, но лишь для того, чтобы открыть передо мной дверь транспортного средства. Он её захлопывает, едва я оказываюсь на сиденье, обходит машину кругом и забирается внутрь с другой стороны. Гравилёт вздрагивает и начинает стремительно набирать скорость и высоту.

Первое время мы летим молча, глядя каждый в своё окно. А потом внутри меня словно что-то взрывается, накрывая такой волной безысходности и отчаянья, что становится сложно дышать. По телу пробегает уже знакомая дрожь, а и без того дающиеся с трудом вдохи превращаются в тихие всхлипы. Как же это мучительно больно – чувствовать влечение к мужчине и не иметь возможности к нему прикоснуться. Более того, даже не знать причины отчуждённости и безразличия к себе. От осознания этого мне с каждой минутой становится только ещё хуже. Но, прежде чем пелена из слёз полностью застилает глаза, успеваю заметить, как между кабиной пилота и салоном возникает звуконепроницаемое матовое поле. Мгновение, и мы остаёмся наедине. Демир накрывает мою руку своей и, чуть сжав пальцы, со вздохом произносит:

– Прости. После произошедшего я был готов к чему угодно. Но не к тому, что ты будешь тащить на себе того мерзавца.

– Он не мерзавец, – упрямо выдаю в ответ и почти сразу слышу ещё один тяжёлый вздох. Очевидно, любимому непросто в это поверить. И я его не виню. Он ведь совсем не знает Рана.

– Пойдёшь ко мне? – непривычно робко интересуется Дем.

Он ещё спрашивает! Конечно пойду!

Не колеблясь ни секунды, сначала пододвигаюсь вплотную к нему а потом, окончательно осмелев, аккуратно, чтобы не задеть забинтованную руку, и вовсе забираюсь к любимому на колени. Не успеваю это сделать, как ладонь мужчины тут же по-хозяйски ложится мне на бедро, чтобы пододвинуть ещё ближе к себе, а затем сразу перемещается на спину и принимается утешительно гладить по волосам. Восприняв это как поощрение своих действий, устраиваюсь поудобнее, утыкаюсь носом в шею любимого и затихаю, одновременно отмечая, насколько легче мне теперь дышится. Не знаю, как долго мы вот так сидим, прежде чем Демир, видимо, так и не найдя рационального объяснения моей заботе о Ране, требует:

– Рассказывай.

Что я и делаю. Детально, вплоть до того, что чувствовала в те или иные моменты своего далеко непростого, а временами даже чересчур опасного приключения. Пока говорю, стараюсь как можно меньше смотреть на любимого. Но даже с закрытыми глазами читаю по его дыханию и напряжению в теле чуть ли не каждую эмоцию.

Я заканчиваю, и вновь воцаряется молчание. Отстраняюсь, ожидая, что скажет Дем, но вместо ответа оказываюсь неожиданно вознаграждена таким головокружительно жарким и страстным поцелуем, что мгновенно забываю обо всех своих неприятностях.

– Моя храбрая девочка. Как же я боялся, что больше никогда тебя не увижу.

Прервавшись лишь на мгновение, чтобы прошептать это, мужчина тут же возобновляет свои ласки.

Его слова становятся для меня настоящим откровением. Оказывается, любимый тоже чего-то боится. А по его вечно суровому виду так и не скажешь.

Не успеваю окончательно расслабиться в нежных объятиях мужчины, как его рука стремительно перемещается мне на талию, одним ловким движением освобождает её от пояса с ножнами и тут же резко отшвыривает их в сторону.

– Дем, ты что творишь? – отстранившись, сердито восклицаю, не желая поощрять своеволие жениха. – Мне велено беречь эту вещь и вернуть её владельцу при первой возможности.

– Я сам это сделаю, – твёрдо заверяет мужчина, вознамерившись меня снова поцеловать.

– А что с моим обещанием работы? – успеваю поинтересоваться прежде, чем ему удаётся задуманное.

– Это ты будешь решать со своим отцом, – раздаётся тот самый ответ, на который я так рассчитывала. Моя взяла! Дем больше не в обиде на Рана. Ясное дело, до дружбы этим двоим ещё далеко, но начало положено. Остальное – дело времени.

Не успеваем мы продолжить наше приятное занятие, как коммуникатор Демира оживает, громко сообщая о пришедшем на него сообщении.

– Что там? – не могу не полюбопытствовать я.

– Мне нужно будет вернуться во дворец.

Дем аккуратно сажает меня обратно на сидение, но не успеваю я отодвинуться, как любимый одним уверенным движением возвращает меня себе под бок и, зарываясь лицом в волосы, принимается ласково нашёптывать на ухо:

– Даже не думай. Теперь и на полметра от себя не отпущу.

– Ты ведь это не серьёзно? – очень надеясь, что он шутит, неуверенно интересуюсь я.

– Отчего ж? Вот вернусь из дворца и… – закончить фразу мужчина предпочитает уже не словами, а действиями, вновь без предупреждения принимаясь меня целовать.

Он так увлечённо это делает, что я даже не замечаю, как мелкая дрожь исчезает – гравилёт неподвижно стоит на площадке у моего дома.

– До вечера, Лия, – многозначительно произносит Дем, помогая мне выбраться. Целует на прощание мою руку и тактично отступает, давая уже выбежавшей нам навстречу маме в полной мере насладиться счастьем – её дочь наконец вернулась домой. Целой и невредимой.

* * *

Три дня спустя, вышагивая по беседке королевского парка, я теряю последние крохи терпения и раздражённо интересуюсь:

– Кто-нибудь может мне сказать, почему они так долго?

Составляющие мне компанию мужчины лишь в очередной раз неопределённо пожимают плечами. Бессовестные! Вот как так можно? Мало того, что сегодня сразу после завтрака король Исгре по неизвестной причине изъявил острое желание побеседовать с Раном тет-а-тет. Так сие обстоятельство, ко всему прочему, ещё и никого особо не удивляет. Во всяком случае, не моего отца, который, привалившись спиной к одной из колонн беседки и сложив на груди руки, судя по отрешённости во взгляде, мысленно уже давно в своей лаборатории. Собственно, туда я, папа и Ран сегодня утром и направлялись, когда на пути появился Демир со срочным сообщением от правителя. С тех пор мы уже час торчим в королевском саду в ожидании окончания разговора. Ладно, с родителем всё ясно. Его, кроме своей работы, ничего и не интересовало никогда. Но вот что Демир не в курсе, зачем Виру Рису так срочно понадобился отщепенец – ни за что не поверю. И задумчивый хмурый вид мужчины вкупе с напряжённым потиранием пальцами ладони левой руки – лишнее тому подтверждение.

– Деми, любимый, – решив, что пора выключать нервы и включать голову, ласково произношу я, изящно опускаясь на скамейку рядом с женихом.

– Лия, – отзывается мужчина. По достоинству оценивает мою широкую улыбку, а потом с невозмутимым видом заявляет: – Знаю, чего ты добиваешься, но, честное слово, мне известно не больше твоего.

– В таком случае как насчёт честных ответов на пару моих вопросов? – не переставая невинно хлопать ресницами, продолжаю упрямо гнуть свою линию.

– И я даже знаю, кто тебе их прямо сейчас предоставит, – спешит увильнуть от допроса жених, поднимаясь и выходя из беседки навстречу медленно бредущему и всё ещё прихрамывающему на правую ногу Рану.

Наконец-то! Желая поскорее выяснить подробности разговора, я стремительно бегу к другу, успевая обогнать Демира.

– Ну, что? Говори, как всё прошло? Что так срочно понадобилось от тебя нашему правителю? – накидываюсь с расспросами, в предвкушении поскорее всё узнать.

– Boy! Лия, полегче, – останавливаясь и выставляя руки ладонями вперёд, насмешливо отзывается рыжий.

– Дело говорит. Лучше иди сюда, – соглашается Демир, подходя сзади, и, приобняв меня здоровой рукой за талию, притягивает ближе к себе, прежде чем продолжить, обращаясь уже к Рану: – Всё, держу. Рассказывай.

– С чего бы начать?.. – смущённо потирая затылок, задумывается тот.

– С начала, и лучше покороче, – подсказывает присоединившийся к нам папа, не преминув напомнить: – Мы в лабораторию опаздываем. Нехорошо для первого рабочего дня, не находите?

– Да, верно, – поспешно соглашается Ран. – Если в двух словах, вашего короля интересовало, как связаться с остальными отщепенцами, чтобы предложить им свою помощь.

– Что? – не веря собственным ушам, переспрашиваю я. – Зачем?

– Он хочет оказать им посильное содействие в улучшении условий жизни и, возможно, даже предложить работу. Какую именно, не сказал. Упомянул лишь, что уже не раз успел убедиться – хоть такие, как я, и родились без способностей, потенциал у нас немаленький. И им нельзя пренебрегать.

– Что ж, наш правитель, как всегда, невероятно умен и мудр, – заключает мой отец, стоит Рану замолчать.

Вот только Демир, кажется, с ним не согласен. Чувствую это по лежащей у меня на талии ладони, тут же превратившейся в кулак. Объяснение такой негативной реакции найти несложно. Во время нападения Влатиона погибло много сослуживцев Дема. Очень может быть, среди них были его друзья. А теперь король, вместо того чтобы отдать приказ «найти и уничтожить», хочет дать пиратам всё необходимое для нормальной жизни. И где справедливость? Где гарантии, что они после этого не продолжат грабить и убивать мирных империан? Странное решение. Но мне ли судить Вир Риса? Кто-кто, а он должен знать, что делает. И для чего.

– Если вы всё выяснили, нечего стоять. Идёмте уже, – расценив наше молчание как окончание разговора, просит отец.

Я осторожно выныриваю из объятий Демира и быстро целую любимого в щёку, будучи уверенной – он сам разберётся с этим делом. А уж вечером я от него не отстану, пока мне всё не расскажет. Сейчас же нас ждут более интересные дела.

Твёрдо вознамерившись заняться дипломатической карьерой после свадьбы, за наличием свободного времени и возникшей вдруг ностальгии по старым добрым временам, я решила составить Рану компанию в лаборатории. Так сказать, помочь освоиться и лично проконтролировать процесс. К тому же было бы неплохо выяснить наконец, чем же таким важным и сверхсекретным занимается теперь мой отец.

До лаборатории мы идём молча. И папа, и Ран думают о чём-то своём, а мне, за неимением пищи для размышлений, становится скучно. Не зная, чем себя занять, краем глаза рассматриваю идущего слева от меня отщепенца. Трудно не заметить, что выглядит Ран заметно лучше. И хотя до конца он так и не восстановился, шагает очень даже бодро, что не может меня не радовать.

Королевская лаборатория превосходит мои самые смелые ожидания. Огромное, многоуровневое по краям и пустое в центре сооружение, с прозрачным куполообразным потолком из трипслата, через который видно насыщенно-синее небо, медленно плывущие по нему фиолетовые облака и периодически показывающуюся из-за них красную крошечную звезду Ичос, неустанно дарующую нам своё тепло и свет. М-да, ну и масштабчик! Этому зданию по грандиозности конструкции может составить конкуренцию разве что сам дворец.