Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

Спрятаться в густой листве легко, тем более что у зверька шёрстка совпадает с цветом листвы. Ого! Я его вижу! Но это не земная кошка, а удивительный неведомый зверёк с ушками как у белки и длинным пушистым хвостом. А ещё у него белые полоски, совсем как у Волли.

Раздаётся красивая мелодия, а потом голос Ассима:

– Можно войти, Малаатии?

– Можно, – говорю громко и оглядываюсь.

Милнарианин появляется с подносом, от которого идёт такой аромат, что непроизвольно сглатываю слюнки.

– Проголодалась? – спрашивает Ассим. – Пора попробовать местные блюда.

Он ставит поднос на стол и проходит на террасу, бросает взгляд в сад и замечает зверька.

– Познакомились?

– Кто это?

– Это волли.

Мои глаза распахиваются так широко, что милнарианин улыбается:

– Волли означает «прячущийся зверь». Он редко привыкает к людям, предпочитает ни к кому не привязываться, но Анжи сумел найти к нему подход. И тебя Шаннти признала, уловила родство, видно.

– Шаннти, – произношу ласково. Зверёк поднимает мордочку, муркает и исчезает. Я огорчённо вздыхаю, но Ассим успокаивает:

– Придёт снова, если показалась. А пока – завтракать.

Прохожу в комнату, беспомощно оглядываюсь, пытаясь сообразить, где ванная. Кажется, вчера мне её показывали, но теперь не могу найти. Милнарианец угадывает мои желания, дотрагивается до одной из стен. Мне остаётся только нырнуть в раскрывшийся проём, за которым обыкновенная гигиеническая комната с душем, унитазом, полочками с тюбиками и раковиной с одним краном.

Протягиваю руки – льётся прохладная жидкость голубоватого цвета. Осторожно подставляю руки под струю, слышу голос милнарианина:

– Врачи провели исследования, вода для тебя безопасна.

Ладно, тогда и лицо вымоем.

Удивительно, но влага не только освежает, но и придаёт коже ощущение бархатистости. И кремы не нужны!

Вернувшись в комнату, я ем, совсем не стесняясь Ассима. Для меня ведь в этом нет ничего необычного. А он в это время сосредоточенно занят браслетом. Пища кажется очень приятной на вкус, хотя трудно понять, что это такое. На тарелке у меня розоватые комочки, которые протыкаю деревянной вилкой. Вкус мяса, хлеба и незнакомых приправ.

Когда я благодарю за вкусную трапезу, милнарианин сообщает:

– Это дом твоего отца.

– Как он?

– Очень слаб. Но врачи приведут его в сознание… – обещает Ассим и неожиданно меняет тему: – Я хотел бы тебя кое с кем познакомить.

Смотрю подозрительно:

– Ваши спецслужбы интересуются?

– Нет, я хотел познакомить тебя с одной особой. Она жаждет встречи.

– С кем? – удивляюсь.

– С Вейолой.

– С принцессой? – широко распахиваю глаза, даже рот открываю в изумлении.

– Ну да. Так ты готова к встрече?

– Нет, конечно, – развожу руками и, видя его недоумевающий взгляд, поясняю. – Не в халате же мне с ней встречаться?!

– Ах, это, – спохватывается Ассим, подходит к шкафу, распахивает створки. – Здесь есть из чего выбрать. Я пришлю к тебе помощницу.

– Я сама… – останавливаю его. Вот только, изучив необычные по фасону одеяния, соображаю, что могу неправильно их надеть, и потому решение меняю: – Нет, ты прав, помощь понадобится.

Милнарианин хмыкает и исчезает. Никак не могу привыкнуть, но понимаю, что это его работа – быть быстрым и незаметным.

– Разрешите войти? – слышится незнакомый мелодичный голос.

– Да-да, входите, – говорю поспешно.

Появляется молоденькая милнарианка, миловидная и улыбчивая, в причудливом топике и юбке, внизу разделяющейся и обхватывающей икры, потому напоминающей очень широкие шаровары.

– Евва, – сообщает она своё имя так торжественно, словно представляет первую женщину Земли.

– Очень приятно, – отвечаю приветливо. – Я – Малати. Мне бы одеться для визитов.

– Официальных?

– Скорее всего, да.

Евва подходит к открытому шкафу, начинает перебирать одежду. Пока она занята, отправляюсь в гигиеническую комнату. Принимаю душ, выхожу, завернувшись в большое пушистое полотенце.

Горничная всплёскивает руками, помогает мне высушить волосы и начинает подавать вещи – нежнейшее нижнее бельё, потом невероятной красоты ткань – переливающуюся всеми оттенками голубого цвета. Это платье из тончайшего полотна, в пол, с длинными рукавами и вырезом лодочкой.

Критически оглядев, горничная усаживает меня на крутящийся стул и принимается колдовать над причёской. В её руках мелькают странные предметы, но уже скоро мои волосы красивыми волнами падают на плечи, струятся по спине.

– Надо чем-то украсить… – вздыхает Евва, рассматривая результат.

Встаю, иду к шкафу, кажется, там заметила свой походный рюкзачок. Точно! Хватаю, роюсь, извлекаю украшение, что подарил Ассим:

– Подойдёт?

– О! – в глазах изумление. – Конечно!

Как же хорошо, что я сумела сохранить подарок, пряча его и от пиратов, и от принца.

Евва ловко прилаживает цепочку с кулоном на мои волосы и разрешает посмотреться в большое зеркало, висящее на одной из стен.

Смотрю и не верю своим глазам – это я? Какое удивительное превращение землянки в милнарианку!

– Красавица! – слышу голос Ассима.

Он уже здесь? Я оборачиваюсь и смущённо молчу, чувствуя, как краска заливает лицо. Милнарианин протягивает мне сандалии с ремешками, а я сажусь на стул, пытаясь разобраться, как же их правильно надеть. Оглядываюсь – горничной уже нет. Но она и не нужна – Ассим присаживается на корточки, ловко обувает меня и выпрямляется. Подаёт тонкую фиолетовую шаль с затейливым орнаментом.

– Вейола ждёт в саду. Накинь. Это защитит от лучей Шлу’Гве. На всякий случай.

Взяв за руку, он выводит меня на веранду. Мы спускаемся по ступеням в сад.

Синяя звезда прячется в кудрявых облаках, окрашивая их в оттенки фиолетового – от сиреневого сверху до сливового снизу. Вокруг фиолетовая растительность. Осознаю, что природа здесь нетронута, а воздух какой: дышать не надышаться!

Медленно идём по фиолетовой траве, стараясь не наступить на хрупкие стебли лазоревых цветов. Они качают нежными головками, издавая еле слышный звон, будто переливаются разными голосами крохотные колокольчики.

Приближаемся к высокому дереву с насыщенно фиолетовыми листьями, напоминающими листья сирени. Подходим к беседке, оплетенной вьющимися растениями с розоватыми цветами, похожими на орхидеи. На мягком сиденье сидит милнарианка, такая красивая, что у меня дух захватывает. Не зря Викррам голову потерял.

Ассим первым заходит внутрь и подаёт мне руку. Я делаю неуклюже что-то похожее на реверанс, решив, что именно так нужно приветствовать такую важную персону.

– Вейола, это Малати.

Принцесса быстро встаёт, шагает к нам, складывает руки лодочкой, чуть наклоняется, потом выпрямляется.

– Рада приветствовать отважную дочь Анжи Джая, – кивает милиарианину. Он исчезает. Меня приглашают присесть.

Вейола долго смотрит на меня, чувствую её дружелюбный взгляд.

– Я благодарна тебе, Малаатии, – моё имя она растягивает так же, как Анжи, когда тот забывает об официальности. – Не думала, что Викррам способен на такой поступок… Даже чувствовала к нему расположение. Хорошо же он скрывал свои чувства.

– Хорошо, что о тебе Викррам не знал. Иначе… – запинаюсь, не смея продолжить.

Принцесса вздыхает. Да, могло случиться непоправимое.

– Ладно, специалисты разберутся. Мой отец приглашает тебя на аудиенцию.

Замираю с раскрытым ртом, а принцесса звонко смеётся. Я сразу начинаю себя чувствовать свободнее. По просьбе Вейолы рассказываю о Земле. Она слушает с большим интересом, а потом вдруг спрашивает, устремив взгляд на мой лоб:

– А ты подарила Ассиму медальон с такими камнями?

Я растерянно качаю головой:

– У меня нет ничего подобного…

Сама думаю, что на такую роскошь вряд ли когда-нибудь скоплю.

– А ты знаешь, что означает такой подарок? – испытующе смотрит милнарианка.

– Нет, – шепчу испуганно.

На что же намекает принцесса? Она хорошо знает Ассима, должна понимать, что он сделал подарок в знак признательности за помощь. Или у них нельзя такие украшения дарить выходцам с других планет? Возможно, с этим украшением связано какое-то предсказание, обычай? Но я же милнарианка? Или по их законам нет?

Даже если нельзя ему было делать мне такой подарок, теперь не отдам, да и милнарианин ни за что не потребует его назад – уверена!

Смущённо поднимаю глаза, понимаю, что принцесса уловила мои эмоции, пытаюсь найти в её глазах осуждение, неодобрение, но в них только лукавство. Что это значит?

– Я пришлю тебе такой в знак дружбы и признательности, – обещает Вейола, но больше к этому не возвращается.

Не знаю, как вышло, что мы проболтали довольно долго, а потом принцесса, напомнив об аудиенции, прощается и исчезает в зарослях. Видимо, там её ждёт транспорт.

Сижу, пытаясь осознать случившееся. Опомнившись, ощущаю, что не одна. Ассим сидит напротив, смотрит на меня так волнующе, а я не могу понять, как же он всё-таки ко мне относится. После того признания, сделанного на грани жизни и смерти, он не показывает своих чувств.

– Принцесса сделала мне внушение, – говорит тихо. – Я не сообщил тебе, что такое украшение у нас дарят только своей избраннице.

– Да? – выдавливаю я, не в силах больше ничего сказать.

– Если она согласна родить ему ребенка, то дарит медальон.

– У меня нет…

– Вот. Вейола передала, – протягивает цепочку Ассим.

Как быстро у них всё делается! Верчу в руках цепочку с таким же камнем, что и в моём кулоне. Ассим смотрит, замерев. В его глазах ожидание. Он не уверен в моих чувствах?

Встаю, делаю шаг к милому, решительно протягиваю медальон. Он быстро надевает его и заключает меня в объятия, накрывая мои губы своими.

* * *

Аудиенция прошла совсем не так, как я предполагала. Конечно, дворец короля Теолиза Шиз ти’Доса на Милнаре поразил меня роскошью, но сам правитель, его супруга и старший брат принцессы оказались очень дружелюбными и адекватными. Мне было приятно и легко с ними общаться. Может быть, дело в том, что они умеют распознавать эмоции, чувствовать настроение окружающих? Кто знает, какие тайны скрывает правящая династия?!

Король пообещал устроить нашу свадьбу с Ассимом, как только придёт в себя отец. Даже разрешил послать письмо матери на Землю. Мне грустно оттого, что не знаю, как сумеют устроить свою жизнь родители с разных планет. Конечно, они должны соединиться, но готова ли мама жить на Милнаре? Это мне он кажется вторым домом, а ей? Нет, я же знаю свою родительницу. Она хранила верность отцу, думая, что он бросил её, а теперь, когда правда открылась и известно, что и мама была его единственной любовью, неужели её сердце сможет выдержать новую разлуку? Впрочем, о чём я? Конечно, не сможет и не захочет расставаться! Да и пусть они сами решают, где им жить! Главное, что семья воссоединилась!

Во время визита в столицу на меня обрушивается столько нового и интересного, что я чувствую себя переполненным кувшином. Хорошо, что рядом любимый – помогает адаптироваться. И всё же легче себя чувствую в зарослях, поэтому возвращаемся в домик отца, затерянный в фиолетовых джунглях. Анжи Джай, известный в империи учёный и исследователь, а по совместительству мой обретённый наконец отец, уже начинает осознавать окружающее.

Помню, как меня привели к его постели, чтобы он почувствовал, что есть необходимость вернуться. Я смотрела на бледное лицо, потерявшее все краски жизни, и не представляла, что нужно делать. Доктор же уверил, что сама пойму, что предпринять.

Погладив безвольную ладонь отца, едва слышно сказала:

– Папа, ты меня не знаешь. Я твоя дочь. Ты не забыл маму?

Я достала из кармана небольшое портмоне, что всегда ношу с собой. Там у меня портрет матери. Я его очень люблю, ведь здесь она не старше меня, смотрит в объектив и весело улыбается. Такая счастливая, такая красивая. Карточку поднесла к глазам больного. Может, он ничего не видит, но ведь чувствует и слышит!

Показалось, что отец вздрогнул. Это придало мне уверенности, и я начала рассказывать обо всём, что произошло, начиная со встречи с Ассимом.

Иногда пальцы отца дёргались, пытаясь сжаться, но сразу расслаблялись. А потом на дисплее запрыгали зигзаги. Тут же вбежали медсестра и доктор, начали осматривать больного, делать какие-то инъекции. Отец задышал ровнее, на лице появился румянец. Врачи отошли от кровати, а я застыла в ожидании. И оно оправдалось. Дрогнули, приподнимаясь, веки, а губы прошептали:

– Дочка… Прости.

– За что? – Я непонимающе раскрыла глаза, слёзы покатились ручьём по лицу, но отец вновь отключился.

Мне приказали выйти, объяснив, что Анжи Джай вышел из комы, но теперь ему нельзя волноваться, поэтому он будет спать, чтобы набраться сил.

Наша новая встреча обещает быть тёплой, ведь ему уже сообщили обо мне. Надеюсь, он не забыл моё первое посещение. А если и забыл – ничего страшного, у нас впереди много времени для общения и узнавания. Мне, конечно, немного неловко и боязно, но я уверена, что, увидев любящий и виноватый взгляд отца, прижмусь к нему и заплачу, радуясь долгожданной встрече.

Я обязательно познакомлюсь со всеми достопримечательностям нового мира, постараюсь его понять и принять. И очень счастлива, что меня признала любимица отца – Шаннти. Надеюсь, она подружится с моей Волли.

Конечно, и кошечке придётся перебраться на Милнар, ведь только здесь я смогу быть рядом с мужем, а занятие себе уже нашла – это любимая кулинария. Чувствую, что мне многому предстоит научиться, ведь Милнар – планета идеальных поваров. Такой вывод я сделала, практически повсеместно встречая развешанные плакаты:

* Эль Бланк – из заметок об империи.

Оледиана заканчивает читать, и я, вернувшись в реальность, понимаю – сидим мы близко. Плечом к плечу. Склонившись над вильюрером, соприкасаемся головами.

Девушка не против такого соседства. Я ей нравлюсь. Как и любая женщина, она надеется, что избранник почувствует к ней больше, чем простое влечение. Но в этой надежде нет меркантильности. Ведь Оледиана видит во мне простого горайда.

Как же приятно это осознавать! И сидеть вот так, рядом, в тишине и полумраке – Грас уже спустился к горизонту – тоже приятно. Не хочется ничего менять, но… Надо.

– В этой истории хотя бы персонажи, достойные запечатления, сомнений не вызывают, – говорю, отстраняясь и позволяя художнице встать. – Фанатичный Виккрам выбывает сразу.

– А ведь он похож на Влатиона, – задумывается девушка, неспешно работая над контурами фигур. – У него тоже была преступная мечта. И не было способностей.

– И всё же Ассим здесь проявил себя ярче, – настаиваю я. – Да и в качестве фона мне видится вовсе не Милнар.

– Земля? – Оледиана с интересом смотрит на рождающиеся под моими руками растения – высокие, массивные, таких не встретишь на Горайе. – Вы там бывали?

– У меня просто хорошее воображение, – лукавлю. Я на самом деле на Землю не летал, но в секретном разделе имперского архива, доступ к которому лишь у членов правящих семей, видел изображения, оставленные теми, кому это удалось.

– Фантазии сродни мечтам. Попытка достичь недоступного, – рассуждает Оледиана, добавляя новые тона картинке, которая начинает смазываться и терять яркость. Темнеет на Горайе быстро. – Как поздно! Корпус, где я живу, скоро закроют!

– Встретимся завтра, – улыбаюсь я.

Оледиана торопливо бежит, огибая возвышения, а я ещё долго смотрю ей вслед. Удивительно созвучны бывают судьбы. Если бы не Виккрам и исчезновение отца, Малати не познакомилась бы с Ассимом. Если бы не побег из дворца от навязчивых поклонниц, то я бы не встретил эту малышку.

Это моя третья ночь, проведённая под открытым небом. И второе утро, которого я жду с нетерпением, потому что снова увижу милую скромную улыбку, ямочки на щеках, чуть вздёрнутый курносый носик. Почувствую искреннюю радость и желание встречи, владеющие юной девушкой. Услышу нежный голос, дарующий жизнь и яркие краски новому рассказу…

Марина Маркелова. Вспомни меня

 
Вечная тема. Она полюбила,
Но без ответа. Не странно ведь это.
Время прошло. Остыла, забыла,
Встретились снова. Опять же – не ново.
Роли сменились: он воспылал
К той, кого раньше не замечал.
Думал, что просто чувство вернёт.
Только проблема: НЕ УЗНАЁТ!
Имя другое, в глазах – пустота.
Может, и правда – другая, не та?
Только вот сердце упрямится: «Нет!
Память вернёшь и получишь ответ!»
 

Удивительное место – Нейс. Об этом я размышляла ещё на родном Оропе, когда только готовилась к перелёту, а теперь убеждаюсь, потому что вижу своими глазами. Нейс – гигант по сравнению с другими планетами империи. Если смотреть из космоса, он кажется тёмно-перламутровым. Это всё из-за газа анния. Его выделяет минерал амноний, из которого преимущественно состоит Нейс. Уж кому, как не мне, с отличием закончившей Имперский институт минералогии на Осторе, знать об этом. Анний не токсичен; скапливаясь над поверхностью планеты, он создаёт покров, который только кажется плотным. На самом деле облака этого газа проницаемы для света Индора – местной звезды, разве что немного приглушают его, отчего на Нейсе никогда не бывает ясных дней.

Но поражает меня не только это. Нейс – наверное, самая противоречивая планета из всех. По крайней мере, из тех, на которых мне довелось побывать. Она разделена на два мира, неразрывно связанных между собой, но в то же время абсолютно чуждых друг другу. Первый и, наверное, доминирующий – это мир рудокопов. Амноний ведь то ещё чудо. Минерал, из которого и дома строят, и ювелирные украшения изготавливают. На Нейсе горы амнония вздымаются на такие высоты, что ни один пришлый не сможет покорить их вершины, теряющиеся в облаках. Нейсяне, разумеются, могут. Их расовая особенность – устойчивость к перепадам давления, поэтому они не боятся ни высоты, ни глубины.

Амноний они берегут. Еще бы, ведь этот минерал обладает удивительными свойствами. Внешне он кажется хрупким, но попробуй разбить – не выйдет. Однако обрабатывается довольно легко. А ещё он очень быстро восстанавливается: сколько амноний ни добывай, его залежи никогда не иссякнут. И, наконец, последнее, почему его так любят и ценят – это способность поглощать и накапливать свет. Днём амноний бледно-серого, абсолютно неприметного цвета, но в сгущающихся сумерках он оживает и начинает играть всеми цветами радуги. Красота нереальная! Когда я увидела дома из амнония своими глазами, то потеряла дар речи от восторга. И поняла, почему нейсяне, несмотря на его количество, считают минерал своим сокровищем и делятся им весьма неохотно.

А второй мир – это города. Мегаполисы, из которых самый крупный – Хоуп. Это – сердце торговли, которое неустанно бьётся благодаря расположению планеты в самом центре Объединённых территорий и опять же особенностям нейсян. Они чрезвычайно недоверчивы, подозрительны и хитры. Те, что всю жизнь добывают амноний, – немногословны и грубоваты, если всё же удаётся построить разговор. Их глаза и волосы не имеют постоянного цвета и меняются в зависимости от настроения и желания, и радуйся, если видишь светлые оттенки, в отношениях с представителями других планет это редкость. Но это – трудяги, всю свою жизнь проводящие в горных шахтах, а те нейсяне, что живут и работают в городах, – умны и двуличны. Они улыбаются тебе в лицо, а думают о том, как бы не позволить себя обмануть и самим обвести простачков вокруг пальца. Нейсяне видят подвох во всём, и подружиться с ними непросто. А мне вот удалось. Поэтому я здесь, в самом центре Хоупа – города, где сбываются мечты.

Сегодня мой первый рабочий день, и дыхание замирает от восторга и предвкушения. Я стою перед башнями Имперского Торгового Центра, или ИТЦ, если короче. Всего их восемь – различных по высоте и форме. Тем, кто боится высоток, лучше близко не подходить – башни вздымаются прямо под облака Нейса, а некоторые тонут в перламутровой дымке. Построены они из амнония, поэтому ночью вспыхивают. Каждая башня своим цветом: красным, фиолетовым, жёлтым, розовым, оранжевым, голубым, белым и зелёным. И последняя башня – моя.

Травянистый цвет амнония тускнеет в лучах восходящего Индора. Задираю голову и, хоть и знаю, что это бесполезно, пытаюсь найти шестидесятый этаж. Эмоции одолевают, я так счастлива, что готова со всей империей поделиться. Не жалко, мой источник неисчерпаем. Захожу в разъезжающиеся двери главного входа башни, наступаю на горящую полоску сканера, и приятный женский голос приветствует меня:

– Доброе утро, Седимма Та. Желаете подняться в свой кабинет?

– Доброе утро, – отвечаю, хотя автоматике моя вежливость не нужна, – будьте любезны.

– Проходите, пожалуйста, ваша капсула номер два.

Я не жду и секунды – полупрозрачная капелька, движущаяся по невидимой трубе, останавливается рядом со мной и открывается. Смело захожу внутрь, оказываюсь окутанной приглушённым светом и приятной музыкой, от которой моё самочувствие становится ещё лучше. Хотя, кажется, куда уж лучше.

Капсула взлетает вверх. Восторженно наблюдаю сквозь её прозрачные стенки, как работники ИТЦ, оставшиеся внизу, превращаются в точки, а затем и исчезают вовсе. Мимо проносятся этажи. На каждом трудятся инопланетяне всевозможных рас. Но как только задумываюсь о своей значимости в этом огромном мире, капсула останавливается и снова открывается, приглашая выйти. Шестидесятый…

Здесь меня встречают двое охранников. Вот она, здешняя подозрительность, лучше примера не найти. Вокруг продвинутые технологии, а на каждом этаже обязательно дежурят живые нейсяне. Вдруг техника даст сбой, а какой-нибудь злоумышленник воспользуется моментом? И документы они проверяют, несмотря на идентификатор внизу. Опять же, мало ли.

Смотрю на охранников, стараясь запомнить их лица. В конце концов, нам с ними видеться каждый день, или какой там у них график работы. И понимаю, что поспешила, когда всех охранников отнесла к расе нейсян. Первый – да, вне всякого сомнения. Он поднимается со своего места и приближается. Высокий, плечистый, лицо грубое, словно высеченное неаккуратной рукой. Глаза потемнели, как и волосы. Охранник смотрит вопрошающе и требовательно, но объяснения ни к чему, и так понятно, чего именно он хочет. Я не сержусь – ведь это наша первая встреча.

– Седимма Та, помощник первого переговорщика по транспортировке амнония Мейса Литгота, – представляюсь, поднимаю руку и включаю личный браслет.

Перед глазами нейсянина вспыхивает голограмма с моим лицом и необходимой информацией. Он проверяет, а я смотрю на второго охранника, застывшего неподалеку.

Не ошиблась при первом беглом взгляде – он не нейсянин. Тёмные волосы и глаза, высокий, но пониже своего напарника. Телосложение крепкое. Симпатичный… Кто же он? Теряюсь в догадках, но, на самом деле, какое это имеет значение? Большего внимания стоит то, что он смотрит на меня так, словно хочет дыру взглядом прожечь. А затем заглядывает в личные данные и замирает, будто впервые видит нечто подобное. Странный какой-то. Может, удивлён тем, что видит женщину в помощниках главного переговорщика? Как бы то ни было, я не обязана при первой встрече объяснять свои служебные достижения всем подряд, поэтому выключаю браслет.

– Я могу пройти? – спрашиваю максимально дружелюбно.

Он неуверенно кивает, заглядывая мне в глаза. И что, интересно, он там хочет увидеть? Прохожу мимо и направляюсь к себе в кабинет, двери которого, защищённые идентификацией, открываются только после ещё одного сканирования.

Вот он – мой кабинет! Настоящее чудо, о котором я и мечтать не смела, когда перебирала сведения в душной комнатушке на Оропе. Просторный, удобный, в светлых тонах. Здесь есть всё необходимое: отсек для приёма пищи, санитарный блок, диван для гостей, на котором четверо поместятся, рабочий стол, оборудованный для работы, кресло, повторяющее изгибы спины сидящего и снимающее напряжение. Из огромных окон открывается потрясающий вид на Хоуп. И я задаюсь вопросом: «Зачем мне ИТЦ выделило жильё? Да ведь здесь жить можно!»

Конечно, я шучу сама с собой. Падаю в кресло, взвизгнув тихонько от радости. И тут же вызываю по внутреннему коммуникатору своего начальника, друга и, кажется, поклонника. Нейсянина, которому обязана этим счастьем, Мейса Литгота.

Всего через пару секунд короткий звуковой сигнал ставит в известность, что канал связи проложен, а лучи голографа, танцуя, рисуют лицо Мейса. Техника в ИТЦ на высшем уровне. Через несколько мгновений передо мной уже висит голова начальника, словно живая. Будь я из какой-нибудь провинции, точно бы испугалась. А так смотрю на Мейса так, будто он сам, а не его изображение, сейчас напротив. В своём кабинете он видит меня в таком же виде.

– Доброе утро вам, Седимма Та, – шутливо улыбаясь, начинает Мейс. – Как вы добрались? Как разместились? Как вам ваше новое рабочее место?

– Доброе утро, Мейс Литгот, – подхватываю я лёгкую игру, – благодарю за беспокойство, всё на высочайшем уровне.

– Прекрасно.

Губы Мейса улыбаются уже иначе, волосы светлеют и наливаются каким-то светло-розовым оттенком. Знать бы, что этот цвет означает у нейсян. Я пока этой информации не имею, но понимаю, что опасаться мне нечего. По-доброму лукавое выражение лица начальника не сулит проблем.

– Я бы хотела начать работать, – приступаю к делу, потому как хватит болтать, – мне нужны все необходимые материалы для анализа.

– Трудоголик, – смеётся Мейс, – но я бы тебя не выбрал, будь ты другой. Всё необходимое уже у тебя, видишь планшет на столе?…

– С какой из задач начать, Мейс?

– Давай с поставки партии амнония на Ороп для строительства музея местной фауны. Поставщики демонстрируют расовое упрямство, оропиане обратились к нам за помощью.

– Ясно.

Мне действительно всё понятно с первых слов, и, пока Мейс объясняет, уже просматриваю информацию на экране планшета. Выяснить и разобрать мне предстоит многое, а потом ещё и отчёт составить, чтобы на его основе Мейс вел переговоры. В общем, дело началось.

– Седимма, – куда нежнее произносит он, – как насчёт прогулки после обеда? Я знаю тихое местечко неподалеку.

– А в Хоупе есть тихие места? – уточняю, не отрываясь от планшета.

– В достатке, если знаешь, где искать. Я знаю.

– Хорошо, уговорил. Как раз отчитаюсь по выполненной работе.

– Сед…

– Ладно, ладно, – теперь уже смеюсь я. – Выходи на связь, и прогуляемся.

Изображение головы тает в воздухе. А на меня нападают воспоминания. Мейс… Мы познакомились на Оропе. После окончания института меня отправили на родную планету трудиться в компании по добыче местного минерала ороптовия в должности контролёра. Скучная должность. И никакого развития. Я там чахла два года, пока чудо не свело меня с Мейсом. Он приехал по работе, и по воле случая именно я нашла и подобрала для него сведения, без которых сделка бы не состоялась. Так мы и познакомились. Вскоре Мейс предложил мне отправиться на Нейс в качестве его помощника. И я, конечно, согласилась. А как же иначе? Я – женщина, и не имею возможности вести переговоры с мужчинами. Зато я могу помогать Мейсу готовиться к сделкам и прекрасно это делаю. Будь я мужчиной, мы стали бы конкурентами. А так… Он как будто совсем не прочь создать привязку, и делает для этого так много. А я? А что я? Уважаю его безмерно, мне с ним интересно, и работать в удовольствие. Но это, пожалуй, всё. Я никогда не была привязана, что, в мои-то годы, необычно. Но точно знаю, что чувства к Мейсу не имеют ничего общего с теми, что лишают женщин сна, а затем толкают в объятия определённого мужчины.

Мои мысли катятся куда-то в сторону от Мейса, а куда – я понимаю с удивлением и, наверное, лёгким ужасом. Потому что вспоминаю об охраннике у дверей. О том, что ни слова не говоря, не сводил с меня глаз. С чего бы это? Понять мне мешает головная боль. Она пробивается от виска к виску. И с чего бы это, ещё минуту назад всё было нормально?

Я сосредотачиваюсь на таблицах, что висят на экране планшета. Нет мне дела до охранника. И даже до чувств и ожиданий Мейса. У меня есть работа, которую я должна хорошо сделать. И никакая головная боль мне помешает.

* * *

Дверца плавно закрывается. Снова сумрак, приятная музыка. Мейс что-то нажимает на панели внутреннего управления, и капсула замедляет ход. Ещё одно его движение – и прозрачные стенки становятся матовыми. Всё, мы наедине на огромной высоте. Кабина рассчитана максимум на троих, поэтому, хочешь не хочешь, а стоим близко друг к другу. Настолько, что, приподнимись я на цыпочки, задену макушкой нос своего начальника. Это неудобно. Дело вовсе не в тесноте. Просто за три недели, что мы работаем с Мейсом в тандеме, во мне так и не зародилось к нейсянину сильных чувств. А сейчас, когда он застыл в ожидании поцелуя или иного проявления расположения, не хочу ничего, кроме как отодвинуться, освободить своё личное пространство и не дарить Мейсу ненужных надежд. Но куда здесь двигаться?

– Ты о чём-то хотел поговорить? – спрашиваю, отворачивая лицо.

Не хочу обижать Мейса. Но обманывать мужчину, который сделал для тебя столько всего, – намного хуже. Благо мой начальник не из обидчивых. Зато из догадливых. Он делает шаг назад, насколько это возможно, и сразу же становится легче.

– Хотел. Пригласить тебя вечером куда-нибудь отдохнуть. Здесь есть одно заведение, где ставят такие шоу, каких в империи больше нигде не увидишь. Это нечто потрясающее.

Звучит заманчиво. Потому что не пешком же мы туда пойдём, а отказаться прокатиться на каре Мейса – выше моих сил. Он любит набрать скорость, а затем открыть защитный купол. Ощущение ветра в лицо, сковывающего страха и неуёмного восторга лишает рассудка. Но я не могу. Честно, не могу.

– Мне сегодня приходит документация по последней сделке, – отвечаю как есть, – нужно всё перепроверить. Там много вопросов. Так что прости, Мейс, буду сидеть до ночи, наверное.

– Я уже говорил, что ты слишком много работаешь?

– Говорил, и не единожды. А я всегда отвечаю, что, если я не буду работать, будут срываться твои переговоры. Мейс, я бы с радостью. Но, если я всё не подготовлю, сделка прогорит.

Мейс хмурится. Конечно, он понимает всю важность предстоящей встречи. Но желание побыть со мной наедине не в кабине капсулы, видимо, ничуть не слабее.

– Давай я ночью тебя заберу. Мне недолго заехать. Набери, как освободишься. Не дело красивой женщине возвращаться в потёмках домой.

А вот это уже интересное предложение. Я киваю.

Двери разъезжаются, и из капсулы мы выходим вместе. Охрана сидит на своих местах. Ко мне они уже привыкли и удостоверения не требуют. Скольжу взглядом и незаметно удручённо вздыхаю. Потому что вижу того самого, что в первый день так нескромно себя вёл. Да и во все остальные свои дежурства тоже. В предыдущую смену и вовсе дорогу перегородил. Стоял и ждал. Вот чего? Сказал бы уже – надоели уже эти неопределённые взгляды.

А сейчас подскакивает как укушенный. Не ко мне, к Мейсу. Смотрит на него так, будто бы мог убить взглядом – непременно бы и убил. И требует удостоверение. Мейс удивлён, но спокоен. Он, кажется, замечает враждебное настроение охранника, но обращать на это внимание – ниже его достоинства. Мейс просто неспешно включает браслет и предъявляет необходимую информацию.