Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

– Ран!

Наигранно радостный оклик стоящего передо мной мужчины заставляет отвлечься от мерзких мыслей о предательстве и снова сосредоточиться на ненавистном мне отщепенце.

– Отлично выглядишь. Смотрю, даже подружкой успел обзавестись. Она, видимо, тебе не рассказывала о нашей большой и очень дружной семье. Жаль. Занятная история.

– Замолчи, Влат! – снова раздражённо восклицает Триния.

– Как скажешь, сестрица. Тем более мне нет совершенно никакого дела до вас двоих. Я здесь по другому поводу.

Тут приходит моя очередь оказаться в центре внимания. Причём абсолютно всех, включая тихо беседовавшую на некотором расстоянии от нас компанию из трёх мужчин. Во всяком случае, один из них точно всё это время прислушивался к нашему разговору. Понимаю это, краем глаза замечая, как Демир уже вознамеривается направиться в нашу сторону. Но не успевает сделать и шагу, как тут же оказывается окликнут его величеством, из-за чего вынужденно остаётся на месте.

– Не хочешь прогуляться?

С удивлением смотрю на протянутую мне руку. Влат что, издевается? Или серьёзно думает, что я с ним куда-то пойду? Хотя, конечно, стоять на месте тоже не вариант – правитель, продолжая беседу, уводит своих собеседников в сторону дворцового сада.

– Обойдусь, – произношу холодно и, на всякий случай пододвигаюсь ближе к Рану.

– Как угодно. – Влат, равнодушно пожав плечами, разворачивается и неспешно направляется следом за уже минувшими арку мужчинами.

– И как это понимать? – холодно раздаётся рядом, стоит виновнику раздора удалиться.

– Ран, я всё объясню, – поспешно произносит Триния.

– Уж постарайся.

Кажется, блондинка именно это и делает, вот только я её не слышу. Всё моё внимание и мысли в плену удаляющегося мужчины. Однако присоединяться к остальным участникам прогулки Влат почему-то не спешит. Только нагоняет, потом вдруг неожиданно оглядывается на меня, игриво подмигивает и продолжает идти один, чуть позади, всем своим видом показывая, что предложение прогуляться в его компании ещё в силе. У меня возникает острое ощущение, что пират затевает какую-то игру. И, кажется, мне только что предложили рассказать её правила, а я так неосмотрительно отказалась от возможности узнать, что же ему всё-таки нужно.

Плохо! Очень плохо! И с этим надо что-то делать.

Не найдя другого решения, заставляю себя пойти следом. Пока иду, меня запоздало осеняет догадкой, почему Демир так отчаянно хотел, чтобы я уехала. Он знал про Влатиона. И ничего мне не сказал. Ах, если бы любимый сразу объяснил причину своего решения, может быть, я бы его послушалась. С другой стороны, если Влат прилетел на Исгре за мной, что мешает ему отыскать меня в другом месте? Значит, скрываться и прятаться бессмысленно. Проблему надо решать. И где, как не на родной планете, мне безопаснее всего с ней разобраться?

Ускоряю шаг, чтобы догнать ненавистного мужчину. Бросив взгляд назад, вижу, что Ран с Тринией тоже идут следом. На обоих лица нет, друг на друга не смотрят, за руки не держатся. Скованность в движениях, а во взглядах столько боли и отчаянья, что у меня сердце сжимается. И всему виной одно вездесущее красноглазое чудовище, уничтожающее всё на своём пути! Пара коротких фраз, и хрупкое счастье этой ещё недавно не чаявшей души друг в друге парочки отравлено недоверием. Мало того, может навсегда распасться.

Нет! Не позволю! Не допущу! И своим близким угрожать и портить жизнь не дам. Хватит бояться. Пора выяснить, что нужно этому отщепенцу. Хочет меня, пусть попробует получить. Потому что я так просто не сдамся.

Преисполненная решимости, догоняю мужчину и молча иду рядом с ним. Однако сохранять невозмутимый вид с каждым мгновением становится всё сложнее. Впрочем, как и игнорировать удивлённый взгляд спутника.

– Неожиданно, – наконец говорит Влатион. – Я уж было подумал, что перестарался и напугал тебя больше, чем планировал.

– Я тебя не боюсь, – заявляю твёрдо, стараясь вложить в интонации как можно больше уверенности.

– Правда? Жаль. Мне понравилось, – раздаётся ответ, на который я не нахожу, что сказать.

Ещё какое-то время мы идём молча, пока Демир не решает узнать, что именно происходит у него за спиной. С сожалением посмотрев сначала на меня, а потом не без угрозы во взгляде на Влата, любимый снова нехотя отворачивается и, понурив голову, продолжает путь в компании своих спутников. Именно его внимание становится новой темой для разговора.

– Твой жених? – тихо интересуется отщепенец. А когда я предпочитаю проигнорировать вопрос, провокационно добавляет: – Помню, как стрелял в него.

– И промахнулся, – парирую, а в следующее мгновение жалею о сказанном.

– Ещё не поздно исправиться.

На этом моему терпению приходит конец. Впрочем, как и здравому смыслу. Остаются только эмоции. Именно они подталкивают меня сделать резкий рывок вперёд, чтобы перегородить пирату дорогу и, глядя прямо в глаза, зло прорычать:

– Что тебе нужно, Влатион?

– Для начала поговорить, а там как пойдёт, – раздаётся уверенно. Да так, как будто отщепенец только и ждал от меня этого вопроса.

– Тогда говори, – требую, скрестив руки на груди.

– Не здесь. И не сейчас. Наедине. Я сам выберу место и время, – нагло заявляет мужчина.

– Не о чем нам с тобой разговаривать! Тем более наедине, – выпаливаю раздражённо. Но моё недовольство порождает в собеседнике лишь очередную волну веселья.

– Значит, не боишься меня, Лия? – насмешливо напоминает о моих же словах Влат. А когда я уверенно киваю, он вдруг подаётся вперёд. Да так, что я едва сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться, – настолько оказываются близко наши лица.

Не успеваю найти в себе силы остаться на месте, как нарушающий моё личное пространство мужчина с вызовом произносит:

– Тогда докажи это.

– Влатион!

Стоит грозному голосу Вир Риса разорвать умиротворённую тишину сада, как я испуганно вздрагиваю, а нависающий надо мной отщепенец мгновенно выпрямляется, чтобы ответить:

– Да, ваше величество.

– Иди сюда. Хочу познакомить тебя кое с кем.

– До встречи, Лия. Надеюсь, очень скорой и очень приятной встречи, – обещает мне шёпотом собеседник, прежде чем уйти к ожидающей его компании мужчин.

Поднимаю глаза, чтобы увидеть остановившихся неподалеку и о чём-то негромко, но оживлённо спорящих Рана и Тринию. Оборачиваюсь посмотреть на остальных и ловлю на себе встревоженные взгляды отца и Демира. И если на лице папы по-прежнему читается растерянность, то любимый смотрит на меня с такой тоской и отчаяньем, словно видит в последний раз. Знать бы почему?!

Однако подойти к Демиру у меня вряд ли получится, поскольку король по-прежнему не спешит отпускать его от себя. А на меня его величество даже ни разу не взглянул. Хоть и особенно жаждал видеть. Или этого хотел не он, а Влат?

Окончательно потеряв понимание происходящего, просто сажусь на ближайшую скамью. А спустя несколько секунд рядом опускается Триния.

– Лия, выслушай меня, пожалуйста, – просит и, не дожидаясь моего согласия, принимается объяснять: – Это Влат заставил меня позвать тебя сегодня в лабораторию. Пригрозил, что в противном случае он убьёт Рана. Лия, прости меня, пожалуйста. Я не могла поступить иначе. Прости, прости, прости. Прошу! Потому что, если ты этого не сделаешь, Ран даже не посмотрит больше в мою сторону. А выслушать согласится, только если ты это сделаешь. Лия, прости!

Говорит Триния сбивчиво, вперемешку со всхлипами. По её щекам обильным потоком текут слёзы, губы дрожат, голос то и дело срывается на хрип. Не в силах злиться, когда подруга в таком жутком состоянии, я пододвигаюсь к ней и обнимаю, утешительно поглаживая по спине.

– Успокойся. Всё хорошо. Я не сержусь. И Ран тоже. Скорее всего, он просто не знает, как на всё это реагировать. Вот и ищет предлог, чтобы оттянуть ваш разговор. Всё будет хорошо. У вас так точно. Обещаю! Вы только сами всё не испортите. И Влату не позволяйте. Хорошо?

– Хорошо, – шмыгая носом и, кажется, начиная успокаиваться, хрипло отзывается Триния.

Подоспевший как раз к нашим объятиям, Ран замирает и смотрит на меня непонимающим вопрошающим взглядом. Я в ответ лишь неодобрительно качаю головой. А потом, для закрепления эффекта, решаю ещё и кулаком другу пригрозить. Вот же рыжая бестолочь! Триния его защитить пытается. От собственного брата спасает. А он! Какие же всё-таки мужчины иногда неблагодарные создания. Это ж надо до такого состояния девушку довести. И кого! Тринию! Которая даже моего отца строить умудряется. Да её, насколько мне известно, вообще никогда ничем не проймёшь. А тут такая истерика. Ну, рыжий даёт. Радует, что, судя по грустному вздоху, до него с опозданием, но всё же доходит – в своих воспитательных методах он малость перестарался. Что ж, будем надеяться, теперь у этих двоих всё наладится.

– Ну как? Тебе полегче? Успокоилась? – спрашиваю и, после пары молчаливых кивков в ответ, шутливо добавляю: – А теперь иди. Твоё рыжее недоразумение тебя уже заждалось.

– Спасибо, Лия. За всё. Особенно за него. – Триния благодарно улыбается, указывая подбородком на Рана. Не успевает подняться, как сразу оказывается в кольце мужских рук.

Чуть помедлив, чтобы не без удовольствия понаблюдать за примирением влюблённых, я всё же встаю и ухожу из сада, покидая пределы королевской резиденции. Радуясь, что блондинка не переняла мерзкий характер своего сводного братца и не оказалась предательницей, а всего лишь ещё одной невинной жертвой его подлых делишек, сама не замечаю, как оказываюсь у порога собственного дома.

* * *

Захожу внутрь, приветливо киваю появившейся из-за дверей гостиной маме и спешу подняться к себе. Оказавшись в комнате, теряюсь, не представляя, что делать дальше. Намотав пару кругов в поисках, чем бы себя занять, вспоминаю, что уже время обеда, и отправляюсь в свою столовую. Миновав узкую дверь, сажусь за стол, чтобы отправить запрос на кухню. Однако блюдо, выбранное мной же из предложенного поваром меню, не радует. Причём ни глаз, ни желудок. То ли я плотно позавтракала, то ли стресс сказывается. Но есть не хочется. В итоге, после получасового бесполезного ковыряния вилкой в тарелке, я отставляю уже успевшее стать одним сплошным месивом блюдо в сторону, поднимаюсь и выхожу. Сначала из столовой, потом из комнаты, а затем и из дома.

Первое время даже не знаю, куда именно я иду. Просто бездумно переставляю ноги, одновременно пытаясь привести мысли в порядок. Но, как ни стараюсь, ничего не выходит. Даже после долгой прогулки по городу. Заставляю себя перестать анализировать произошедшее со мной утром и переключиться на что-нибудь иное. Эта дельная, как оказалось впоследствии, мысль приходит ко мне, когда я прохожу мимо салона свадебных платьев. Того самого, в котором ещё вчера никак не могла определиться с выбором.

Решив сделать сегодня хоть что-то полезное, захожу внутрь и сдержанно здороваюсь с сидящей за стойкой администратора миловидной брюнеткой. Та сразу же меня узнаёт, и, обменявшись парой-тройкой вежливых фраз, мы вместе подходим к одной из автоматических примерочных кабин, чтобы её активировать. Администратор вручает мне пульт и, пожелав удачи, удаляется. Я становлюсь в центр небольшого возвышения так, чтобы голографический проектор был направлен прямо на меня. Запускаю программу и принимаюсь за примерку. Первое платье, второе, третье, четвертое… Седьмой вариант мне нравится! Я несколько минут кручусь в светло-фиолетовом наряде, не понимая, почему пропустила его в прошлый раз. Тонкие бретели платья, с которых, укрывая собой плечи, почти до самых локтей спускается лёгкая, прозрачная, сильно расклешённая книзу ткань, делая эти своеобразные рукава отдалённо похожими на крылья. Украшенный белой цветочной вышивкой корсаж. Внизу длинная многоуровневая юбка, два верхних слоя которой выполнены из того же полупрозрачного материала, что и рукава. Именно эта ткань придаёт наряду одновременно пышность и лёгкость.

Да, определённо, это моё платье! Понимаю это, одновременно не переставая удивляться, каким быстрым на сей раз оказывается выбор наиважнейшего атрибута предстоящего события. Может, всё дело в том, что свадебный наряд – теперь не самая большая из всех моих проблем? О том, что свадьбы уже может и не быть, стараюсь не думать.

Запускаю программу по снятию мерок, ввожу во встроенный в примерочную кабинку вильюрер время, к которому наряд должен быть готов, и не забываю указать адрес, по которому со мной можно связаться. Оформив заказ, прощаюсь с администратором, выхожу из салона и понимаю, что Ичос почти скрылся за горизонтом, а городом медленно, но уверенно овладевают сумерки. Решив, что успею добраться домой пешком до темноты, гравилёт не вызываю. А через полчаса, стараясь поменьше шуметь, чтобы не тревожить родителей, захожу в дом и уже собираюсь подняться наверх, когда из гостиной доносится раздражённый голос отца.

– Ваше величество, я никогда не бросаю работу и непременно доведу до конца то, что вы мне доверили. Но, при всём моём уважении, Лиолла – не вещь. И решать судьбу дочери за неё я не позволю. А этому смеску так и подавно. Чтобы он там к ней ни испытывал.

Замираю на третьей ступеньке, прислушиваясь к разговору. Но как ни стараюсь, ответа Вир Риса не слышу. Очевидно, папа разговаривает с королём в наушниках.

– Нет, я с ней это ещё не обсуждал. И не стану. Она взрослая девочка и вправе сама решать, с кем ей быть. У неё есть привязка и жених.

Подгоняемая любопытством, я всё же спускаюсь и подхожу ближе к полузакрытой двери.

– Только если это будет её добровольный выбор. Тогда я его приму. Да, ваше величество. И вам доброй ночи.

Разговор резко обрывается, и отойти я не успеваю. Дверь распахивается, а на пороге появляется отец. Ему одного взгляда на меня достаточно, чтобы догадаться, чем я здесь занимаюсь. Потому он сердито хмурится, но мгновение спустя, подавив раздражение, делает глубокий вдох и на выдохе приглашающе раскрывает предо мной свои объятия. Недолго думая, ныряю в них, ища сочувствия, поддержки или хотя бы понимания. И почти сразу же получаю всё, что мне так необходимо.

– Милая моя, мне жаль, что ты это слышала.

– Всё нормально, пап, – спешу соврать я. Вот только родителя так легко не проведёшь.

– Не нормально. И я не позволю отдать тебя этому мерзавцу. Каким бы замечательным и полезным для Исгре он ни оказался. И как бы сильно тебя ни любил.

– Любит?! Влатион? Пап, ты уверен, что мы говорим об одном и том же империанине? – отстранившись, чтобы заглянуть ему в глаза, неуверенно интересуюсь я.

– А ты не знала? – отвечает вопросом на вопрос родитель.

И тут до меня доходит: Демир не рассказал отцу всего, что произошло со мной во время плена на лайнере. В принципе, правильно сделал. Тем более что это уже в прошлом. Но кто ж знал, что мой главный кошмар самолично явится сюда и будет требовать меня в обмен на… А на что, собственно? Ведь ни у Влата, ни у других отщепенцев нет ничего ценного. Так зачем тогда Вир Рису смески?

– Догадывалась. – Посмотрев на родителя, понимаю, что он всё ещё ждёт от меня ответа. – Просто… Представить не могла, что он предпочтёт меня всему тому, что может предложить ему наш король.

– Что ж, теперь ты знаешь, – грустно произносит отец, всем своим видом показывая, как ему это не нравится, и отводит усталый взгляд.

– Пап, только, пожалуйста, маме ничего не рассказывай, ладно? Не надо ей об этом знать, – прошу я и испуганно вздрагиваю, поскольку со стороны лестницы раздаётся строгое:

– И что же такого важного и секретного мне не следует знать?

– Иди, Лия. Тебя Демир ждёт. Он в твоей комнате уже больше часа. Сказал, не уйдёт, пока вы не поговорите. Мальчику тоже не просто. Поэтому иди, дорогая.

Предпоследнюю фразу отец мог и не говорить. М-да, «непросто» – мягко сказано. Чувствую, это будет тот ещё вечер. А всё потому, что впереди самый сложный и важный разговор в моей жизни. Именно он решит мою дальнейшую судьбу.

Не став спорить, покидаю гостиную, оставляя родителей разбираться между собой. Поднимаюсь на непослушных ногах по лестнице, останавливаюсь у двери и, когда та отъезжает в сторону, сразу нахожу глазами любимого. Мужчина стоит лицом к окну со сложенными за спиной руками, любуясь видом ночного Исгре.

Во всяком случае, мне так кажется. Но не успеваю открыть рот, чтобы произнести слова приветствия, а заодно заявить о своём появлении, как Демир оборачивается и, глядя мне прямо в глаза, со всей серьёзностью в голосе говорит:

– Да, ваше величество. Конечно, я вас понял. Обещаю в ближайшее время непременно довести это до её сведения. Доброй вам ночи.

В следующий момент экран его коммуникатора гаснет, сообщая, что собеседник первым оборвал связь, в то время как мы продолжаем стоять и молча смотреть друг на друга. Я растерянно, а Демир…

Сведённые к переносице брови, плотно сжатые губы и такой тяжёлый взгляд сощуренных глаз, что мне мгновенно становится не по себе.

Он злится? За что?! Я-то перед ним в чём виновата?

Будто услышав мои мысли, жених говорит холодно и отстранённо:

– Ты что вытворяешь?

Судорожно припоминаю все произошедшие за утро в его присутствии события, стараясь понять, какое именно из них его так сильно расстроило. Скорее всего… мой разговор с Влатионом. Так вот в чём дело! О, милый! Ну, держись! Потому что, если это именно то, что тебя так удручает, мне тоже есть на что обидеться.

И не думая чувствовать себя виноватой, подбочениваюсь и таким же холодным тоном отвечаю:

– Не поверишь, пытаюсь понять, что происходит. Ты ведь мне ничего не рассказываешь.

– Поэтому ты подошла к нему? Думала, он тебе так всё сразу и выложит? Ты хоть понимаешь, что натворила?

– Просвети меня, – выдаю раздражённо, в то время как внутри всё сжимается от нехорошего предчувствия. И оно меня не подводит.

– Своими действиями ты развязала Влатиону руки и дала повод дальше тебя добиваться. После вашей совместной прогулки этому мерзавцу удалось убедить Вир Риса, что привязка ко мне – просто физическое влечение, не более того.

– О! Ого! – выдыхаю с нервным смешком.

– Лия, я серьёзно. Это не шутки, – расстроенно отзывается Демир.

– А что? Похоже, будто мне весело? – интересуюсь сердито. Бесспорно, лучшая защита – нападение. Вот только не в этот раз. М-да, перестаралась. Понимаю это по понурому взгляду жениха и опустившимся уголкам его всё ещё напряжённо сжатых губ.

А ведь по большому счёту любимый ни в чём не виноват. Он такая же невинная жертва обстоятельств, как и я. И чего, спрашивается, на него взъелась?

Ощутив укол совести за свою бесчувственность, решаю сбавить обороты. Глубоко вдыхаю, шумно выдыхаю и присаживаюсь на край кровати, опёршись о матрас ладонями, чтобы податься вперёд, прежде чем спросить:

– Дем, давай по порядку. Что происходит? Почему Влат здесь и зачем ему я? Только говори правду. Без увиливания и недосказанности, хорошо?

– Хорошо, – нехотя соглашается жених и тут же спешит предупредить: – Но всё тобой здесь услышанное не должно выйти за пределы этой комнаты.

Отлично понимая, что информация не для чужих ушей, киваю и обращаюсь в слух.

– Влатион прибыл на Исгре пару дней назад по личному приглашению правителя. Как только Вир Рис выяснил, сколько у него людей и на что они в принципе способны, он загорелся безумной идеей заполучить их всех себе в качестве личной армии наёмников. Секретной, разумеется. За эти услуги король предложил существенно улучшить своим новым подданным условия проживания, осуществлять регулярные поставки еды, обеспечить ремонт кораблей и даже выплачивать жалование. Влатион, недолго думая, сразу же согласился, но для себя вместо денег запросил…

– Меня, – сама заканчиваю, Демир лишь согласно кивает.

Вот так просто. На кону столько денег, а возможному выгодному союзнику подавай девушку. Теперь я отлично понимаю настойчивость Вир Риса – во что бы то ни стало отдать меня этому отщепенцу. Зачем переплачивать, когда цена вопроса – всего одна исгреанка? Да к тому же та, которая, сама того не подозревая, своими собственными действиями сегодня дала всем понять, что у неё может образоваться привязка к мужчине, которому эта особа уже и без того интересна.

Не успеваю осознать услышанное, как Демир решает передать мне слова короля, очевидно сказанные жениху в тот самый момент, когда я появилась на пороге своей комнаты.

– Его величество настоятельно рекомендует тебе внимательнее приглядеться к нашему гостю и, пока он здесь, проводить с ним как можно больше времени. А также принять в отношении него правильное для всех, включая родную планету, решение. Ещё он что-то говорил про перемены, которые скоро ждут Исгре. Но эту информацию, уж прости, я прослушал, – признаётся Демир, избегая смотреть на меня. – Главным образом потому, что больше не намерен во всём этом участвовать. Завтра я ухожу с королевской службы. Хватит с меня дворцовых интриг.

– И что ты теперь намерен делать? – ошарашенная этой новостью, глядя на мужчину широко распахнутыми глазами, взволнованно интересуюсь я.

– Уже сделал. Сегодня я подал Лийару Отису ро’дИасу прошение о принятии меня в преподавательский состав. Очень надеюсь, изучив мой послужной список, принц найдёт мне место в своей академии. Учитывая, что я закончил её с отличием, для чего-нибудь там да сгожусь.

– Дем, мне так жаль, – говорю, чувствуя, как горло сжимает спазмом. Я же знаю, сколько сил мой любимый потратил, чтобы получить возможность вступить в королевскую гвардию, потому едва ли могу себе даже представить, что творится сейчас у него в душе. Как же горько, когда мечты, для достижения которых ты прикладываешь максимум усилий, не оправдывают ожиданий. Когда то, к чему ты так долго стремишься, оказывается бессмысленным. И всё потому, что честь и храбрость хороши лишь тогда, когда они кому-то выгодны, в то время как миром уже давно правит коварство и хитрость.

– Не стоит, – отзывается Демир. – Что ни делается, всё к лучшему. И потому я искренне желаю тебе счастья.

– Погоди! Ты что, уходишь? – испуганно выкрикиваю и вскакиваю, когда мужчина, так ни разу и не взглянув в мою сторону, неожиданно устремляется к двери.

– Вир Рис просил… приказал не мешать, – признаётся Демир, забыв упомянуть об этом ранее. – Если у нас с тобой больше не будет секса, твоё влечение вскоре угаснет. Ты забудешь меня и сможешь снова влюбиться. Это должен быть твой выбор, и я не в праве на него влиять. Поэтому да. Ухожу.

– И всё? Вот так просто? Даже не попытаешься ничего сделать? Но… но… – не находя нужных слов, бормочу я, как вдруг испуганно вздрагиваю от резкого грохота.

– Что «но», Лия? Что «но»? – не убирая сжатой в кулак руки от того места, куда пришёлся удар, и упёршись лбом о холодную поверхность двери, вымученно спрашивает Дем. А когда я в очередной раз не нахожусь с ответом, продолжает: – Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но и воля правителя тебе известна. Неужели этого недостаточно, чтобы понять: мы не можем быть вместе?

– Недостаточно! – стараюсь произнести как можно твёрже, но голос подводит и срывается. По щекам уже тонкими струйками принимаются течь горькие слёзы. Но я всё равно заставляю себя договорить: – Что, если это так, Дем? Что тогда ты станешь делать?

– Aaappp! – тихо рычит себе под нос мужчина. А потом, со словами «Пошли они все…», резко разворачивается и устремляется ко мне. Не успеваю опомниться, как Дем подхватывает меня за талию и, отрывая от пола, прижимает к себе. Зарывается второй рукой в волосы, принимаясь так яростно целовать, что у меня дыхание перехватывает. По телу волна за волной прокатывается приятное возбуждение, вынуждающее обнять мужчину в ответ и крепко обхватить ногами за талию. Благо широкая юбка платья мне это позволяет. А головокружительный поцелуй всё длится и длится. Страстный, горячий, неистовый настолько, что я даже не успеваю заметить, как наше вертикальное положение превращается в горизонтальное, а на теле не остаётся одежды.

Демир никак не может оторваться от моих губ, продолжая целовать так, как ещё ни разу не целовал. Вот только чем дольше длится эта страстная ласка, тем мне всё сильнее кажется, что происходящее между нами – прощание. И мужчина делает всё, чтобы ни я, ни он никогда не забыли этой волшебной ночи.

Любимый словно пытается впитать в себя каждую мою эмоцию, каждый вдох, каждый стон, что то и дело срывается с моих губ, снова и снова накрывая их своими. Берёт и отдаёт одновременно, ни на мгновение не выпуская из своих объятий. Я же без капли стыда и стеснения дарю ему всю свою безграничную любовь и нежность.

Этой ночью мы не просто становимся одним целым. Мы превращаемся в нечто большее. Ураган. Шторм. Смерч, сметающий на своём пути все лишние мысли, обиды и недопонимание. Остаются лишь наши оголённые чувства, которыми мы не перестаём щедро делиться друг с другом. Но стоит страсти утихнуть, как по её окончании не хочется ничего. Ни говорить, ни даже шевелиться. Только спать. Что мы и делаем, практически одновременно погружаясь в столь желанный сон. Не расплетая рук и ног, а только ещё сильнее прижимаясь друг к другу. С одной пусть и маловероятной, но такой сладкой мечтой, что мы будем засыпать так каждую нашу ночь.

* * *

Следующее утро начинается для меня поздно. Ичос уже высоко и щедро одаривает своим тёплым светом мою комнату. Просыпаться совершенно не хочется. Но чего-то, а точнее, кого-то сильно не хватает. Лениво пошарив рукой по постели, но так и не найдя желаемого, через силу заставляю себя перевернуться на спину, приподняться на локтях и оглядеться. Зря стараюсь, поскольку того, кого я ищу, уже и след простыл. Обречённо падаю на подушки и закрываю глаза. Но сон безвозвратно потерян. Утро! И зачем ты так быстро настало? Да ещё и забрало с собой того единственного, в ком я так отчаянно нуждаюсь.

Не успеваю подумать о любимом, как из-под кровати раздаётся приглушённый писк коммуникатора. Подползаю к краю, чтобы поднять его с пола, сонно гляжу на экран и вижу аж два входящих, одно из которых от Демира. Его и открываю первым.

«Ничего не бойся. Мы с Кайлом обязательно что-нибудь придумаем. Люблю тебя. Дем».

Прочитав это, презрительно фыркаю и, снова прикрыв глаза, грустно вздыхаю.

Знаю я, что они там придумают. Сделают меня изгнанницей, отправив с планеты, а себя предателями. Не годится! Тут другой подход нужен. Заставить Влатиона навсегда оставить меня в покое.

Вспомнив о втором сообщении, смотрю на экран коммуникатора и, по тому, что отправитель в базе данных моего устройства не числится, сразу понимаю, кто это. Ну, конечно. Лёгок на помине. И когда только моим номером успел разжиться? Наверное, наши устройства вчера синхронизировались во время встречи. Ух ты! Даже режим «уведомить о прочтении» установил: едва я открываю сообщение, как с моего гаджета тут же уходит пустая ответка.

Из всех сил сдерживая раздражение, заставляю себя сосредоточиться и читаю:

«Доброе утро, моё сокровище. Отличная погода для прогулки по дворцовому саду не находишь?»

– Нет, не нахожу! – зло выкрикиваю. Удаляю сообщение и швыряю гаджет на кровать экраном вниз. Не успевает он приземлиться, как, словно извиняясь, опять приглушённо пикает. Но я не спешу снова брать его в руки. Правда, вскоре любопытство побеждает.

«Или для знакомства с твоей матерью? Кстати, красивый фасад».

Эти строки заставляют меня мгновенно подскочить с постели и, на всякий случай плотно закутавшись в простыню, приблизиться к окну. Внизу у самого входа в разбитый возле дома небольшой садик, заботливо пересаживая из одного горшка в другой какое-то растение, возится моя родительница. А за оградой, на другой стороне улицы, опираясь спиной и согнутой в колене ногой о стену, глядя прямо на меня, стоит мой красноглазый кошмар.

Испугавшись внимания к своей не совсем одетой персоне, я кидаю взгляд на крошечную панель у окна на стене. Если верить установленному там режиму прозрачности, то со стороны улицы меня не должно быть видно. На всякий случай проверив ещё раз и убедившись, что настройки не врут, мысленно приказываю себе успокоиться. Но тогда на смену страху приходит раздражение.

– Вот гад! Уже и до моего дома добрался. Ему что, заняться нечем, кроме как меня доставать? – бурчу недовольно, быстро набирая на коммуникаторе ответное сообщение:

«Сад подойдёт».

С облегчением выдыхаю, когда получивший мой ответ мужчина отлипает от стены, чтобы уйти. Но, прежде чем это сделать, видимо будучи уверенным в том, что я его вижу, Влатион снова всматривается в моё окно. Потом вдруг улыбается, задорно подмигивает и только после этого разворачивается, чтобы скрыться за поворотом.

Решив не терять зря времени, а заодно лишний раз не дразнить и без того чересчур заигравшегося отщепенца, отправляюсь сначала в ванную, затем в гардеробную, а потом и в свою столовую. Хорошенько подкрепившись, чуть ли не бегом спускаюсь по лестнице. Наскоро поздоровавшись в дверях с мамой, на ходу целую её в щёку и, не давая родительнице опомниться, выскакиваю на улицу к заказанному гравилёту.

Через десять минут уже иду по королевском саду. Привычным маршрутом, по направлению к лаборатории, не переставая оглядываться и внимательно смотреть по сторонам. Но Влатиона нигде не видно. Вместо своего общества он снова оставляет на той же самой скамейке ярко-красную коробочку. Игра в запугивание продолжается.

Ожидая очередной записки, к своему изумлению обнаруживаю внутри коробки тонкую цепочку с подвеской, украшенной двумя красными камнями, отдалённо напоминающими то ли листья, то ли ещё не распустившиеся бутоны каких-то цветов. На мой взгляд, больше похоже на первый вариант. Скорее всего, украшение олицетворяет миоцу, которая произрастает на Лансе. Потому что камни – лансинит. Его добывают на дне океана всё той же красной планеты.

Н-да… Влатиону удаётся неприятно меня удивить. Вот откуда у него эта вещь? Надеюсь, он не снял её с какой-нибудь убитой им же лансианки. От этой мысли держать и без того нежеланный подарок становится ещё противнее. Поэтому быстро возвращаю украшение обратно в коробку и разворачиваю записку.

«Жду тебя сегодня после заката в главном холле дворца. Не придёшь – эта ночь станет для кого-то последней. И будь уверена, второй раз я не промахнусь».

Сомнений, что автор послания сейчас наблюдает за мной, у меня никаких. Поэтому, прочитав записку и мысленно приготовившись к очередной порции злорадства в свой адрес, медленно поднимаю взгляд с бумаги на то самое окно, в котором отщепенец решил явить мне себя ещё вчера. Интуиция не подводит. Вот только на сей раз Влатион не спешит демонстрировать свои эмоции, наоборот выглядит как-то даже чересчур серьёзно. Видимо, ждёт, что же я стану делать дальше. Не заставляя себя долго ждать, зло комкаю в руке записку и с такой силой сжимаю кулаки, что ногти больно впиваются в кожу ладоней. Но я почти не чувствую боли, желая лишь одного – во что бы тот ни стало уничтожить причину всех своих невзгод. Эх, кто бы знал, как сильно я сейчас ненавижу этого отщепенца!