Текст книги "Романтика космоимперии. Полёт мечты"

Лицо Аммидеса сосредоточенно. Он ловит мой взгляд и выдавливает доброжелательное:

– Иди, всё будет хорошо.

– Конечно, будет!

Это Элот. Он спешит к нам по коридору широким шагом: деловой, энергичный, довольный собой.

– Доброе утро, – радушно приветствует он, – как настроение? Как настрой?

Заглядывает мне в глаза и капризно кривит губы.

– А что с лицом? Вы же так этого хотели…

– Хотела и хочу, – отрезаю. – И со мной всё нормально.

– В таком случае, не смею задерживать. Айса, – он одобрительно кивает тайанке, – приступайте.

Она аккуратно берёт меня под руку и ведёт в операционную. У самых дверей я оборачиваюсь. Аммидес стоит на месте и смотрит мне вслед. Рядом Элот что-то негромко ему говорит. И это «что-то» не слишком радует моего Аммидеса, судя по потерянному выражению лица.

– Седимма, я прошу вас успокоиться, – просит Айса, заметив моё волнение, – излишние эмоции могут усложнить процесс. Прошу.

Мы оказываемся в залитой светом операционной, в центре которой антигравитационная установка. Она поможет моему телу подняться и застыть в горизонтальном положении над полом. Рядом стоит доктор Мей в таком же костюме, как и его ассистентка. Справа от него на ровной поверхности рабочего стола разложены какие-то инструменты, которые пугают одним только своим видом. Предпочитаю даже не смотреть.

– Седимма Та, – доктор Мей, похоже, не любит пустых разговоров и сразу переходит к делу, – сейчас я дам вам снотворное. Эффект у него моментальный, вы уснёте и будете видеть самые прекрасные сны, пока мы будем возвращать вашу память. После завершения операции вы и проснётесь, когда придёт время.

– И сразу всё вспомню? – уточняю я недоверчиво.

– Постепенно, – поправляет доктор. – Если сразу – можете лишиться рассудка. Так что, приступаем?

Я согласно киваю. Айса подходит к столу, берет прозрачную колбу с серебристым порошком и подносит её к моему носу.

– Вдохните, – указывает она, – глубоко.

Я выполняю. И через мгновение оказываюсь уже не в операционной, а в доме Сеймариса Тиллори, на балконе с видом на университет. И Аммидес рядом. Прекрасный сон…

Когда я снова открываю глаза, первое, что вижу, – свет. Яркий, но абсолютно не раздражающий глаз. Он сочится и проникает сквозь зрачки, наполняет и озаряет мою голову изнутри. А там, подо лбом, затылком и макушкой, между висками – ничего нет.

Воспоминания появляются несколько позже, из ниоткуда, вспышками. Одно, два, четыре, шестнадцать… Они загораются, но не потухают, а скорее накладываются друг на друга. Разные: прекрасные и ужасные. Только даже осмыслить их не получается, не успеваю. В какой-то момент их становится слишком много. Фейерверки, не иначе. Я не выдерживаю и кричу. Не от боли, не от страха… Кажется, я просто не выдержу этого натиска, и мой череп вскроется, как спорангий.

Кто-то приходит на мой крик. Чувствую, как к носу опять что-то подносят… Помогает мгновенно: канонада не стихает, но смягчается. Воспоминания постепенно выстраиваются, новые занимают свои места. Я лежу, а рядом стоит девушка в жёлтом. Айса… Да, так её зовут. Вот только не её мне хочется видеть.

– Аммидес. Позовите его.

– Вам лучше успокоиться. Любые визиты пока не пойдут на пользу. Отдыхайте, постарайтесь специально ни о чём не думать. Не тревожьте память.

Айса даёт мне понюхать ещё что-то, и приходит сон. Когда же я просыпаюсь, то понимаю, что нахожусь в своей комнате. Голова не болит, её ничто не угнетает. Я переворачиваюсь на спину, смотрю в потолок и просто разрешаю себе вспомнить. Всё, что захочу. А хочу я многое.

Детство, юность, годы обучения в университете расцветают в памяти одно за другим. Как я захотела всё забыть, как продала свой дом и вообще всё, что связывало меня с прошлой жизнью. Как прилетела на Таю и разговаривала с врачами. Как стала Седиммой, поступила в институт, выучилась, пошла работать… Две жизни сливаются в одну…

Слёзы текут сами по себе. Я думаю о родителях и их смерти в грозном облаке пламени. Об Аммидесе и его жестокой небрежности ко мне тогда. Но вместе с тем и о последних днях перед операцией… О его словах и поддержке.

Когда ко мне заходит Элот, первое, о чём прошу, это снова позвать Аммидеса.

– Это невозможно, – равнодушно вздыхает он. – Аммидес Тиллори оставил Таю ещё в день операции…

Голос главного доктора, Ферлана Дага, врывается в моё сознание:

– Аллита! Аллита Мут! Вы меня слышите?

– Слышу, – бесцветно отзываюсь я.

– Какой последний вопрос я вам задал?

Молчу. Я его слышу, но не слушаю. Ферлан не меньше часа сидит со мной на балконе, проводя плановый опрос, и, признаться, уже надоел немного.

Он должен быть недоволен, но вместо этого удовлетворённо улыбается и что-то выстукивает на планшете.

– Зачем? – спрашиваю уныло. – Я же ничего не ответила?

– Я фиксирую, что динамика реабилитации положительная, раз без болезненных ощущений вы смогли задуматься настолько глубоко, чтобы не замечать разговора.

– Мало ли о чём я задумалась, – небрежно фыркаю, но это только ещё больше забавляет доктора.

– Я-то прекрасно знаю, о чём вы задумались, Аллита. Вернее, о ком…

– Знаете?

– Я – чистокровный тайанец, конечно. Не волнуйтесь, личная жизнь пациентов меня заботит ровно настолько, насколько касается их самочувствия.

– Ясно. Вы с самого начала знали, о чём я думаю.

– И не только вы.

Ферлан произносит это настолько безразлично, будто знать чужие мысли – что-то само собой разумеющееся. Может быть, на Тае это действительно так. У меня же всё нутро вздрагивает от этих слов. Я сижу, не смея шевельнуться, сверлю доктора взглядом, а он абсолютно спокойно продолжает свою работу.

– Ну, может, вы решитесь уже? – спрашивает он, не отрываясь от дела. – Вы производили впечатление смелой женщины.

– Если вы знаете, зачем спрашиваете?

– Потому что, как уже сказал, не касаюсь личной жизни своих пациентов. Если они сами не попросят.

– И во сколько же мне обойдётся ваш совет?

– Для вас, Аллита, бесплатно. Вы и ваш спутник заплатили предостаточно, а я не жаден. Итак?

Я не знаю, как правильно спросить. А может, снова чего-то боюсь? Правда, уже нечего. Зачем бояться того, что уже произошло?

– Зачем он привёз меня сюда? Почему был рядом всё это время, а бросил в самом конце? Чего хотел?

– Помочь вам, – мгновенно отвечает доктор. – Испытывал чувство вины за прошлое и хотел хоть как-то исправить.

Я полна разочарования. Отворачиваюсь от Ферлана, чтобы он не видел наворачивающихся слёз. А толку? Он же читает мысли легко и просто.

– Очень интересный способ загладить вину. Помочь мне вспомнить, а потом оставить вот так, одну со всем… этим.

– Вы сами хотели. Разве вас не предупреждали?

– Предупреждали. Но это не отменяет того, что он повёл себя как трус.

– Не спешите с выводами, если в них не уверены.

Я снова вздрагиваю.

– Я не совсем вас понимаю.

– Что ж, попробую объяснить, – Ферлан поднимает на меня взгляд. – Вы назвали Аммидеса трусом. Но вы ведь в самом деле так не считаете. Или не уверены, что это так. По мне, так он не трус. Я не видел в нём намерения бежать от правды, хотя она и не была ему приятна. Он пытался вас защитить, оберегал… Разве трусы так поступают? Нет, Аллита, могу ручаться, что чувства у него к вам если не есть, то были. А вот почему уехал… Этого сказать не могу. Не потому, что не хочу. Просто не знаю.

– И что вы посоветуете мне делать?

– Попытаться понять его, – кивает мой случайный советчик. – А ещё… Аллита, я врач, учёный. Мне гораздо проще объяснить чувства как процессы в организме. Но всё же я скажу. Не думайте об Аммидесе. Постарайтесь прочувствовать. Как скажут поэты: «Спросите своё сердце». Ему задайте вопрос, почему Аммидес уехал. Уверен, с ответом не ошибётесь.

– А если я уже знаю ответ? – осторожно уточняю я.

– Тогда… – доктор смотрит в записи и задумчиво почёсывает подбородок. – Пару дней вы ещё пробудете здесь – результат надо закрепить. А потом… Отправляйтесь искать концовку своей правды. А как тайанец, скажу что осталось-то недолго.

* * *

Башни ИТЦ днём не горят. Бледные здания разных оттенков, не больше. Сейчас мне кажется странным, как я могла восхищаться ими до сбитого дыхания. Хотя с момента операции меня мало что радует или удивляет. Я не вижу ничего, кроме цели, которую поставила перед собой. Я должна успеть, иначе…

Никаких иначе. Я иду мимо башен в район выделенного жилья, в дом, который знаю, на этаж, где уже была однажды. Времени мало, а быть может, я уже опоздала. Но как узнаю, если не попытаюсь?

Без труда нахожу нужное место – вернувшиеся воспоминания ничуть не притупили того, что я узнала после добровольной блокировки памяти. А у двери замираю. До этого момента была полна решимости, а теперь застыла каменным изваянием. Потому что в спешке даже не успела подготовиться к разговору с Аммидесом.

Вздыхаю несколько раз, как можно глубже. Нужно успокоиться, чтобы мысли и слова сами слетелись на ум и язык. Но на третьем вдохе меня прерывают. Дверь распахивается, и прямо перед моим лицом возникает мужская грудь в чёрной дорожной куртке. Резко вскидываю голову и вижу его лицо. Секунда? Нет, даже меньше, но сколько меняется во взгляде Аммидеса в этот миг. Изумление, испуг, радость, смятение, может быть, и ещё что-то. В конце концов он замирает, а голос, пронзающий бесстрастностью, спрашивает:

– Почему мне не кажется это странным?

– Потому что это очевидно.

Я стараюсь ответить ему тем же тоном. И получается, хотя внутри у меня клокочут чувства. И Аммидес, уверена, специально нацепил на себя маску безразличия. Если всё правильно сделать, и её можно разбить. Надо просто быть увереннее.

Делаю шаг навстречу. Аммидес сторонится, и я оказываюсь в его комнате. Здесь как-то пусто по сравнению с прошлым разом. Немудрено, хозяин жилья собрался уехать безвозвратно. И чудо, что я успела его перехватить.

– Как ты меня нашла? И как успела? – слышу очередной вопрос и оборачиваюсь, чтобы быть с Аммидесом лицом к лицу.

– Торопилась, вот и успела. А так Элот рассказал о твоих планах. Ларима была права – за хорошие деньги он и об угрозах забудет.

– Я должен был догадаться.

Аммидес рассерженно поджимает губы, но меня не обмануть. Борется он, недовольством глушит другие чувства.

– И что он ещё тебе рассказал?

– Что ты отправишься к отцу, – отвечаю спокойно. – Ороп для тебя лучшее место, чтобы начать новую жизнь. Что перед этим собирался сюда, на Нейс, в Хоуп, чтобы…

– Ясно, – Аммидес прерывает меня нервно, – сам виноват, нечего всем подряд планы раскрывать. Только зачем ты здесь?

Ну вот и добрались мы до момента истины. Сейчас главное – не сломаться.

– А ты как думаешь?

Он молчит. А ведь знает… должен знать ответ.

– Ты уехал, – объясняю, так и не дождавшись. – Обещал, что всё будет хорошо. Но уехал, не сказав ни слова.

– А зачем что-то было говорить? – выдавливает Аммидес. – Ты всё вспомнила, так ведь? Нет нужды объяснять, что тебя не ждёт ничего хорошего с таким… Вот и уехал, чтобы больше тебе жизнь не ломать.

Ясно… В принципе, что-то такое я и ожидала, когда поняла, что не от страха Аммидес сбежал. Заботился он, только вот нужна ли мне такая забота, спросить опять забыл.

– Элот ещё кое-что рассказал, – продолжаю я, не отводя взгляда. – О вашем разговоре прямо перед операцией. О том, как предлагал выборочно вернуть мои воспоминания. Чтобы всё плохое, что я могла вспомнить о тебе, так навсегда и сгинуло. Но ты отказался. И за ту же стоимость потребовал, чтобы я вспомнила всё, раз сама так захотела. И чтобы всё прошло без проблем. Ты не захотел обманывать. Ты был готов принести себя в жертву ради правды, которую искала я. А теперь ответь, какая разница, что было в далёком прошлом, когда я знаю, какой ты в недавнем настоящем?

– Алли… Ты что же? Простила?

Это звучит неожиданно, так, как будто он оправдаться хочет. Только вот за что? Сдерживаться становится почти невозможно, и с лёгким надрывом я добавляю:

– Не простила. Потому что не обижалась никогда. Да, я всё вспомнила, Аммидес. Как было больно… Так больно, что сердце скручивало. Что выть хотелось до потери голоса. Я была одна… совсем одна. Поэтому и решилась. Но я не таила злобы. Не желала ни вреда, ни мести. Всё что хотела – забыть, и только. Ты был для меня целым миром, Аммидес. Самой жизнью. А когда переживаешь нечто подобное не на словах, а на деле – прощать не приходится. И сейчас ничего не изменилось. Ты по-прежнему мне нужен, и привязка тут ни при чём. Ты решил, что не достоин? Мне лучше знать. Ты хотел, чтобы мне было легче? Так будь рядом, а не сбегай. Если ты…

Закончить я не успеваю. Потому что он меня хватает крепко, но не грубо. Обнимает и в следующее мгновение целует так проникновенно, что продолжать просто не имеет смысла. А когда наши губы размыкаются, слышу его срывающийся, но счастливый шёпот:

– Намучаешься ты со мной.

А я не нахожу ничего лучшего, чем ещё плотнее прижаться к груди Аммидеса.

– Я знаю, какую композицию сделаю! – сообщает Оледиана, выключив технику.

Она поднимается, и я убираю руку с её талии. Да, хочется девушку удержать, но ей работу закончить нужно. Тем более справляется она быстро, не только с лёгкостью изобразив империан, но и башни Нейса. Мне на этот раз даже вмешиваться не приходится, лишь наблюдать за процессом творчества и слушать нежный, сочувствующий голос:

– Бедняжка Аллита… Ей пришлось заменить настоящую мечту поддельной… А она так мечтала о счастье рядом с любимым… Бывают же такие мужчины… Непорядочные… Из-за них девушки страдают…

Я Аммидеса тоже не понимаю. Повёл он себя возмутительно. Да, потом осознал, и всё хорошо закончилось, но по меркам империи его поведение недопустимо. Не избавить фиссу от привязанности… Тут даже личные проблемы – не оправдание.

Смотрю на художницу, которая, несмотря на погружённость в процесс, бросает на меня заинтересованные взгляды, и понимаю: её влечение развивается быстро, а мучить девушку не сбитой привязкой я не могу. Тем более сам виноват в том, что Оледиана начала в меня влюбляться, – расслабился, перестал себя контролировать. Значит, и тянуть незачем.

Решительно поднимаюсь. Пара шагов, и я мягким движением обнимаю девушку, притягивая к себе. Её спина прижимается к моей груди, тело вздрагивает и замирает. Мы несколько секунд стоим неподвижно, пока, наконец, Оледиана не поворачивается ко мне и… И, утонув в ласковом взгляде карих глаз, я касаюсь губами приоткрытых девичьих губ.

Поцелуй сводит с ума, тонкий аромат женского тела опьяняет, изящные пальчики, зарывшиеся в мои волосы, подстёгивают разгорающееся желание близости. Мы уже не стоим, а лежим на толстом мягком слое виха, и всё же я медлю. Не потому, что не хочу этой близости, скорее наоборот, хочу, но… отнюдь не разовую.

Оледиана так не похожа на фисс, приближённых ко двору. И моим временным любовницам, которые, увы, неизбежно появляются в жизни каждого ферта, до неё далеко. В ней нет их чопорности и желания стать частью королевской семьи любой ценой. Я ей нравлюсь как обычный империанин. Где мне найти невесту лучше? А в том, что в ближайшее время свадьба мне всё равно предстоит, – сомнений никаких. Вице-королю Горайи нужна жена. И пока этого не произойдёт, от меня не отстанут ни придворные дамы – охотницы за статусом, ни брат, который в будущем станет императором, ни отец, уже лет десять мечтающий о внуках.

– Реос? Что-то не так? – тоскливо вздыхает Оледиана, не подозревая о моих мыслях.

– Всё не так, милая, – подтверждаю я, целуя её в лоб, хотя губы кажутся мне куда привлекательнее. – Я рисковать не хочу.

– Рисковать? – хлопает ресничками девушка. – В чём?

– Ну как же, – объясняю. – Вот получишь ты свою порцию удовольствия и решишь, что я тебе не подхожу. Найдёшь себе другого кавалера и оставишь меня с разбитым сердцем. А я не хочу тебя терять, Оледа… – ласково сокращаю имя и глажу разметавшиеся по виху волосы, с удовольствием наблюдая, как разливается румянец на щеках моей избранницы. – Когда у тебя защита диплома?

– Через две недели, – тихо шепчет она в ответ.

– Тогда… – я задумываюсь. Непросто будет убедить брата прикрыть меня на столь длительный срок. И придётся заселяться в общежитие университета – не могу же я жить всё это время на природе. Да и есть мне где-то нужно, ведь мои запасы заканчиваются. Но разве мечта о семейном счастье не стоит этих неудобств? – Тогда не будем торопиться! – заявляю уверенно, получая в награду счастливую улыбку.

И мне этого достаточно, чтобы принятое решение стало целью, а последующие события промелькнули как один миг. Вечерние свидания. Волнение Оледианы на экзамене. Моя поддержка. Наша общая радость от заслуженно высокой оценки. Шквал эмоций, когда Оледе приходит приглашение стать одной из оформителей будущего торжества. Уверенное «да» в ответ на моё предложение пожениться, и растерянность, едва признаюсь в том, кто же я на самом деле. Удивление и моей семьи, и родителей невесты. Неверие придворных, до которых нам нет никакого дела…

Помолвка, подготовка к свадьбе, наш танец… Моя мечта превращается в реальность, и я бы большего не желал, если бы был уверен, что моей любимой тоже ничего иного не нужно. А ведь это не так. Её мечта о полёте на свадьбу наследницы ещё ждёт своего воплощения!

И теперь, сидя в уютной каюте лайнера, направляющегося к Уайле, я с улыбкой смотрю на Оледиану, которая творит фантомы и тут же развеивает их в воздухе. Она тренируется перед ответственной работой, словно проверяя, не исчезли ли её способности. Ведь от Горайи мы так далеко!

– Реос! – когда мы наедине, жена называет меня тем именем, которым я ей представился в первый раз. – Ты уверен, что стабилизатор способностей, который разрабатывал Анжи Джай, так и не создали? Мне бы сейчас очень пригодился.

– Увы, – я развожу руками, хотя и знаю о секретной лаборатории, в которой спрятан этот удивительный приборчик. – Успокойся, любимая, тебе он не нужен. Не волнуйся, не пропадут способности в самый ответственный момент. И ты справишься! В крайнем случае, я тебе помогу.

Разумеется, оказываюсь прав – в красочности и образности свадьба моего брата, ставшего двадцать третьим императором, не уступает прошедшему тридцать лет назад Карнавалу в честь четвёртого пятисотлетия основания империи. И заслуга тех, кто её подготовил, – несомненна.

Вечером я с женой – довольной и счастливой – иду по каменным дорожкам королевского парка Уайлы, окружённого остроконечными песчаными горами и возвышенностями. Мы сопровождаем молодожёнов, решивших оставить на родной планете наследницы память о себе, прежде чем улететь на ставшую новой планетой-столицей империи Горайю.

– Вот здесь отличный фон! – восклицает Мия Мео Дагрин. – Оледиана, ты как считаешь? Леас? Креос? Вот и отлично! – она радуется, когда мы все с ней соглашаемся.

Счастливая молодая пара нам позирует, желая, чтобы сходство создаваемых фантомов было стопроцентным. Мой брат, одетый в серые брюки и куртку с портупеей, серьёзен и не отпускает руки своей суженой. Мия, перекинув на грудь шикарные тёмно-бордовые волосы, загадочно улыбается. Её глаза смотрят лукаво, а синее платье с полупрозрачной накидкой и красные камни украшений вносят яркие краски в совсем неброский буро-фиолетовый пейзаж планеты.

Полёт мечты, точнее, фантазии моей любимой навсегда сохранит образы императора и наследницы для потомков, я лишь немного ей в этом помогу. А мечта у нас ещё будет, и не одна!