Текст книги "Дураков здесь нет! Или приключения дракоши"

Словом, лететь стало поздно. А ведь всего два дня пути осталось!

Стоп, а это что? Знакомый какой гул…

Определиться удалось не сразу – на поляне много чего было, но вот с тишиной полный облом. Драконы коптили получившийся рыбоужас (двадцать один метр в длину!) сравнительно тихо, маги сосредоточенно пихали его в «кладовку», начаровывая уменьшение каждого куска тоже без особого шума. А вот дети… ну вы когда-то видели тихих детей? Видели?! А, в спящем виде… там я тоже видела. Но сейчас-то они не спали.

– Ви-и-и-и-и-и-и! – верещала предполагаемая невеста принца.

– И-и-и-и-и-и-и-и! – пищала ее названая сестричка.

– Арррррррр! – рычал бедняга Шиарри, которого две малолетние хулиганки тянули с собой. Дракон-подросток упирался и лапами, и крыльями, нервно поглядывая вниз – чем бы ни занимались в детстве малыши здешней стаи, кататься с горки явно было не в традиции. Или не по статусу? Хотя не важно. Упираться ему осталось минут пять от силы – или я плохо знаю свою дочку…

Дракоши катались с горки. Прямо по рыбе. Не знаю, что это оказался за вид, но голова у рыбокошмарика была крупная, макушка находилась куда выше спины и вполне сходила за горку. Аррохи тут попадались очень редко – выбирая место, мы «расчистили» себе жизненное пространство. Только что прошел дождь, рыбья чешуя была скользкой и пахла, как целый магазин морепродуктов, девчонки перемазались с ног до головы, словом, все элементы детского счастья были в полном составе.

– Мама-а-а! – Ликующий визг взлетел над горкой и ввинтился прямо в мозги. – Мама, мама, смотри, я без крыльев могу, ииииииииииииииии!

– Арр-ы-ы-ы-ы-ы-ррр! – возопил несчастный Шиарри, которого «дама сердца» спихнула-таки вниз, коварно подкравшись со спины.

Неудивительно, что у нас уже немного звенело в ушах.

И ничего странного в том, что эти самые уши не сразу засекли и опознали посторонний шум. Еще полчасика катаний, и мы, наверное, не услышали бы даже падение метеорита по соседству. Раньше всех среагировали сами детишки – видно, собственный шум не настолько оглушает. И подняли головки, высматривая, что это такое: в небе, а не дракон?

И пока я отходила от невероятного в этих местах зрелища – три «Крокодила» (вертолеты Ми-24), плавно разворачивающиеся над лесом…

– Ой, посмотрите! Посмотри, мам! Верхолет! Верхолет лети-и-и-и-ит!

– Верхолет? – тут же переспросил Орро. Как дело касается новой инфы, куда его спокойствие девается. – Какая необычная форма.

– Как головастик той гигантской лягушки, помните? – восхитился Аррк.

– Не пойму, как это летает?

– Что это такое?! – Драконы были на высоте. То есть, несмотря на въевшиеся рефлексы, огнем в незнакомые предметы не плевались и только настороженно провожали взглядом полет хвостатых монстров…

– Это такой своеобразный вид корабля, – попробовал просветить аборигенов Гаэли. – Только не морской, а воздушный.

– Корабля? – Судя по всему, что такое «корабль», Рэй знал не лучше, чем что такое «верхолет», то есть вертолет.

– Верхолет! – Может, Маринке как просветителю недоставало умения, но зато энтузиазма хватило бы, чтобы заполнить знаменитый Гранд-Каньон в Аризоне. – Деда, это деда!

Я заулыбалась.

Папа, наконец-то…

На традиции олигархов папа плевать хотел из окна личного самолета, поэтому не стал ждать, пока из вертолета посыплются телохранители, а спрыгнул сам, причем чуть ли не раньше, чем «Крокодил» приземлился. Оглянулся и, безошибочно выбрав из наличных драконов родную мордочку… то есть лицо… бросился ее обнимать. Вместе с шеей и прочим.

– Деда…

– Маришка! Солнышко дедушкино!

Со стороны картинка смотрелась убойно: седоватый мужчина висит на шее у золотистой дракоши и наглаживает ей чешую и крылышки, а та топчется на месте, стараясь не наступить ему на ноги и не попасть слезинкой. Слезки малышей не настолько горючие, как у взрослых особей, обжигают не огнем, а словно кипяточком, но тоже мало приятного. Дедушка об этом забыл, а Маришка явно помнит.

– Мариночка, золотце… похудела как… детка…

– А бабушка тут?

– Мариночка!!! – Крик, перекрывающий шум вертолетных винтов, делает последний вопрос совершенно лишним. Бабушка точно тут и уже готовится к десанту на поляну. – Принцесса моя!

«Принцесса» едва не роняет дедушку, среди дракош слышатся первые смешки, с вертолета пикирует бабушка, еще в воздухе одаривая внучку двумя полностью противоположными по смыслу фразами («Моя красавица» и «Ужас, как ты выглядишь»), охрана рассыпается по поляне и с недоумением смотрит на уже порядком покромсанный рыбоужас… Все правильно, именно так я эту встречу и представляла. Сейчас начнется еще кое-что. Три… два… один…

– Дедушка, а теперь ее обними, – как по заказу звучит нежный Маришкин голосок.

Дедушка не пылает желанием обнимать еще одну дракошу, и это можно понять. Но он у меня вежливый… И он улыбается, глядя на комплект из двух неловко переступивших лапок, мягких крылышек и застенчиво поблескивающих глазок.

– А кто у нас тут такой красивый?

И Маринка добивает его прицельным одиночным:

– А это моя новая сестричка.

Ноль. Следующий вопрос я могу предсказать без всяких чародейских гаданий, причем со стопроцентной точностью – как папа финансовый кризис.

– Сестри… – начинает папа… и повышает голос: – Саша, ты где?! А ну иди сюда!

Где-где… Ну где я могу быть? В зарослях я, бантики завязываю. И ругаюсь шепотом. Нет, я знала, что у свекрови в одежде вкусы нетрадиционные, но чтоб настолько! Ну да, мне пришлось ее костюмом воспользоваться – свои платья я как-то не позаботилась прихватить, слишком уж неожиданно сорвалась в этот пеше-летучий тур по джунглям с сафари на аррохи.

Родителей как-то принято встречать в приличном виде, вот я и пытаюсь привести себя в этот самый вид, завязывая на рубашке десятый… нет, уже двенадцатый бантик!

И, между прочим, оттягивая встречу с Риком…

Как же хочется его увидеть.

Если честно, приличный вид только ради него… с надеждой, что он меня увидит. Что он уже… что зрение к нему вернулось.

Золотистого дракона рядом с вертолетами нет, но это еще ничего не значит. Опасно для оборотня менять облик, если ранение проблемное. Утрата крыла, потеря зрения… Риск, что травма закрепится в теле – зарубцуется, но не излечится. Так что Рик просто вынужден сохранять человеческий облик… пока.

Но где же он?

– Саша? – слышится негромкий голос, от которого останавливается сердце…

Рик!

…По нему почти не заметно, что он слепой – только движения чуть скованы и напряженно замерли плечи…

– Папа! – обрадовалась Маришка.

Рик повернул голову на звук, и…

И мир исчез, провалился куда-то на несколько секунд, утонул в невесть откуда взявшемся тумане…

Я только и помню, как хлестали по коже ветки кустов и путалась в ногах длинная юбка. Как мы с Маринкой врезались в него одновременно и запутались в руках и крыльях… Как пахла у него на груди рубашка – какими-то травами…

И как папа Игорь, понявший, что дочерние объятия (и допрос с пристрастием насчет «сестрички») временно откладываются, – с горя, не иначе! – облапил деда Гаэли…

Глава 8
Ты да я, да мы с тобой

Так хочется быть слабой женщиной, но, как назло, то кони скачут, то избы горят.

(Из опыта русской женщины, век неизвестен)

У моего мужа дрожали руки.

Сколько раз мы готовы были поругаться из-за этого его натренированного сверхъестественного спокойствия, сколько раз я удивлялась, как ему удается не выйти из себя даже в самых диких случаях…

И вот все позади, мы вместе и почти целы, и я больше не схожу с ума от вставшего между нами непонимания (мы разберемся, обязательно разберемся), а у него дрожат пальцы, и он пытается одновременно проверить чарами и меня, и дочку, пока Гаэли сдавленным голосом не начинает рычать на него за неблагоразумие, неосторожность и нетерпение.

И я спохватываюсь:

– Рик, ты как?

– А вы?

– Сначала ты! – вставляет Маринка, осторожненько пристраивая голову под папину руку.

– Вот именно! – В голосе моей свекровушки слышится что-то отдаленно похожее на раскаты грома.

На бледном – слишком! – лице Рика мелькает первая улыбка. Он гладит чешуйчатую мордочку (что делать – детских платьев тут нет, и с превращением в девочку Маришке придется погодить, пока мы с Миттой не сошьем хоть что-то), а наша дочурка (в драконьем виде она самую малость повыше папы) млеет и едва ли не мурлычет.

– Ну, у тебя-то точно все в порядке. Колокольчик мой…

– Папа, ой, папа! Мама сказала? У тебя теперь два колокольчика. Рриша, иди сюда! Давай, не трусь!

– Это та, которая «не твоя дочь»? – еле слышно спрашивает мой муж.

– Э-э, Рик, это не…

– Иди сюда, Рриша.

Наша новая дочка подходит… ну то есть она подпихивается к новому папе по шажку. Воссоединению помогают давящийся со смеху почетный дед, веселый Хиран и мрачноватый Шиарри (кажется, у парня до сих пор шок на тему «Оборотни среди нас»).

– Ну чего ты, малышка? Иди к папе.

Дракоша озадаченно смотрит на предполагаемого папу:

– Такой маленький? – вырывается у нее.

Хохот рушится на поляну волной.

Хохочут дед и обе бабули (всегда знала, что они еще припомнят похожую сценку трехлетней давности, с Маринкой), смеются драконы, вцепившись в рыбий хвост, давит хохот Шиарри. Ржет охрана. Все они, изрядно нанервничавшиеся за последние дни, рады сбросить напряжение.

Смеется и сам будущий папа. И под смех протягивает руки, безошибочно хватая в охапку своего нового ребенка, и что-то говорит, что-то, от чего малышка счастливо фыркает…

Вот теперь можно и поплакать. Ничего не спалю, не в драконьем виде… уже можно…

– Александра! – врезается в мои мысли голос мамули. – Это просто невозможно! Ты посмотри, в кого ты себя превратила! Под глазами синяки, волосы как у бюджетницы, а платье… у меня нет слов! Переодеваться, живо! Ужас какой…

Слезы мигом высыхают.

Спасибо тебе, господи, за то, что ты сотворил человеку родственников. Недаром говорят, что именно родной кровью лучше всего промываются мозги. И братья по крови – не всегда братья по разуму. И привычка пить кровь друг из дружки часто возникает на основе кровного родства. Может быть. Зато отвлечь тебя они способны как никто!

К тому времени когда прославленная драконья вежливость сдалась под напором драконьего любопытства, родители уже успели выяснить кое-что о наших приключениях и подробно выведать о появлении новой «внучки в скорлупе», дракономаги – уразуметь, что такое сгущенка, вертолет и рация, а маги и Рэй – узнать новости о коллегах. Каждый о своих.

С магами было проще всего. Они втихую окопались в самом безлюдном (то есть бездраконном) местечке и заканчивают строить хатарессу дальнего действия. Если дела пойдут хорошо, то сюда пойдет переброска всего нужного для жизни: продуктов, лекарств, самих магов. Если плохо – то хатарессу запустят в обратную сторону, чтобы эвакуировать местных – тех, кто захочет.

Мы переглянулись. Сообщить, что плохого исхода уже не будет? Аррохи, конечно, на континенте еще полно, чертов портал до всех не дотянется, хорошо, если его на половину хватит. Но самого плохое уже позади. Но перебивать не стали. Сначала дослушаем.

Оказалось, дело не только в аррохи. В драконьей стае разброд и шатание – группка «воинов», пользуясь отсутствием вождя и пропажей Проницающих, передралась, выясняя, кто тут теперь будет самым главным, и в процессе выяснения пожгла часть продскладов. Нечаянно или нарочно – один черт разберет. Наши драконы смогли установить контакт с одной (самой вменяемой) группировкой и сейчас стараются как-то разрулить ситуацию без особых обострений. Пока получается не очень – как выражается Дебрэ, слишком запущенная ситуация.

Я припомнила черепа и вздохнула. И впрямь надо было расколотить тогда все черепушки, и… или не все? Драконам не хватало только взбесившихся рыб и зверей в придачу к чокнутым птичкам.

Разговор между тем продолжался.

– А Проницающие?

– Не видно и не слышно. То есть еще не вернулись. Кстати, кое-кто шепнул, что их было не двое, а трое.

– А куда же подевался третий?

– Никто не в курсе. Саша, ты сколько Проницающих пнула тогда, двоих или троих?

Я только плечами пожимаю. Слишком у меня сейчас настроение хорошее, чтобы думать о монстрах. Все живы, все здоровы (почти), сыты – кажется, в первый раз за все это дикое путешествие по диким джунглям. И все проблемы сейчас представляются легкими. Подумаешь, Проницающие! Подумаешь, аррохи! Подумаешь, злобные драконы с хамскими замашками! Разберемся!

– Жаль, – роняет Рэй. Я ловлю черный взгляд и отворачиваюсь.

Его вышность Первое Крыло продолжает действовать мне на нервы. Теперь даже сильнее, чем раньше. Он как-то резко перестал шутить и бросаться подколками (комплиментами тоже), помрачнел, и сейчас ощущался как грозовая туча…

– А как вы сюда добрались? – дракономаги уже познакомились с человеческими коллегами (вместе с Рикке прибыло еще двое) и «верхолетами», поудивлялись, как неживое может летать, и сейчас забрасывали новоприбывших вопросами. – Мимо аррохи? Вы маг?

– Еще не хватало, – бурчит папа. – Это «Шериф».

– Что?

– Микроволновая пушка. Производство США, разработка для Афгана, недешевая, но действенная. Разносит этих прожор в пыль. Я пять штук купил – как чувствовал, что пригодятся. Три тут – по одной на вертолет. Четвертая осталась в этом драконьем убежище. Так, на всякий случай.

Интересно, Аррк что-нибудь понял? По его горящим глазам и торчащему гребешку Орро я могу предсказать папину судьбу на ближайший вечер, а может, и на неделю. Сидеть папе рядом с любознательными драконами и объяснять им про микроволновки и пушки до мозолей на языке.

– А пятая?

Отец подбрасывает на ладони мини-рацию и лукаво щурится:

– Завернул в упаковку, обвязал ленточкой и отослал в ФСБ. Они все пытались такое достать для изучения, и не получалось.

Узнаю папу.

– Спасибо сказали?

– Страна не всегда должна знать своих героев, – гордо заявляет папа. – Хороший герой – это герой скромный.

– Ага-ага, – киваю я. – Лупу подарить?

– Зачем?

– Скромность в тебе разыскивать. Или лучше воспользоваться микроскопом? Больше шансов.

– Ты мне лучше карту подари, – принял мяч отец. – И клей суперпрочный. Чтобы я прикрепил к тебе датчик, и когда ты снова влезешь в неприятности, я бы хоть знал, где искать…

– И рацию! – машинально добавил Гаэли, пожирая взглядом немагическую версию «связника».

– Хорошая мысль!

Они обсуждают рацию, потом микроволновки, потом нашу чихательную травку… загораются идеей испытать ее (травку) немедленно, только надо отыскать парочку аррохи. Чувствую, для пожирателей настают нелегкие деньки. Глядишь, скоро в Красную книгу придется записывать.

Но уж аррохи точно обойдутся без моего сочувствия!

Счастье и беда ходят рука об руку.

В разгар жаркого обсуждения планов по разборке с аррохи мамочка вспоминает о гостеприимстве и удаляется к вертолету за «кое-чем вкусненьким». Когда спустя минуту оттуда слышится вопль, мы взлетаем на ноги, как спецназ по команде «тревога».

– О нет, – стонет мама, с ужасом глядя внутрь вертолета. – Нет…

Что такое?

– Пиррррк? – слышится в ответ какой-то очень знакомый звук.

И откуда-то из груды пакетов появляется… песчанка.

Охрана рассыпалась по поляне, уже привычно обходя драконов и с огромным уважением посматривая на чудовищную рыбу. Рриша и Мариша, напробовавшись вкусненького, гоняются за песчанкой. До отлета еще пара часов, так что есть время новеньким поесть, а остальным – отдохнуть. Ну и поговорить. Конечно, запахи тут не «Шанель» и даже не духи «Красная Москва», но найти в окрестностях еще одну площадку для трех вертолетов и шести с половиной драконов – это вам не мяуку погладить! Придется потерпеть.

Так же, как взгляды Рэя и – леденящее душу зрелище – двух мамочек, что шепчутся в сторонке. Когда мама и свекровь объединяются – это не добру.

– Рик. – Остаться бы наедине, хоть на пять минут, хоть на минутку! – Рик… а в самом деле, как ты?

– Хорошо, – быстро отвечает он. Слишком быстро…

– Врешь?

– Тебя обрыв связи беспокоил? – Рик умеет понимать то, что не сказано. И переводить разговор. Ш-шаман!

– А тебя нет?

– Беспокоил. – Он вздыхает. – Но я знал, отчего он. А ты нет. Это очень редко делают – блокируют связь между супругами. Причем без согласия.

– Так ее просто заблокировали? – Дракон, топтавшийся на моем сердце последнюю неделю, вспорхнул бабочкой и испарился в небеса. Всего лишь заблокировали! Я чего только не передумала, а ее… минуточку. – Рик… почему?

– Во-первых, далеко. А во-вторых… – Голос мужа становится очень ровным и обманчиво легким, а плечо под моей рукой – напряженным. – Понимаешь, тяжелораненые могут потянуть силу из своих близких. Неосознанно. А это опасно. Может плохо кончиться. Понимаешь?

Понимаю. Ох как понимаю! Больше, чем ты думаешь, Рик. Мне бы задуматься: а с чего это Рик, который «сражался в драконьем облике», по словам Криста, вдруг оказался в человечьем? И это несмотря на запрет смены облика после ранения! А он побоялся, что много вытянет! Дракону нужно намного больше энергии, если ранение тяжелое. Ну да, он так и сказал…

– Так плохо было? Рикке…

– Да нет, просто…

Конечно! И поэтому от тебя сейчас веет виноватостью и успокаивающим теплом? Не переживай, мол, любимая, все хорошо. Как же!

– Рик-ке. Прав-ду.

– Я же не знал, в каком ты облике. Если дракон, то обошлось бы, а если человек?

Значит, тяжелое. Да, тогда бы все закончилось быстро и неожиданно. И это еще, если про мышку не вспоминать.

– Дети – тоже близкие, – выдохнул Рик. – Не мог же я… Словом, прости.

– За то, что ты о нас заботился? – Я фыркаю прямо ему в грудь, куда, если честно, давно уткнулась лицом. – Даже не думай. В смысле нет, прощу, конечно, только с одним условием: что ты хоть немножко будешь себя беречь. Договорились?

– За другое… тоже прости.

Что-то он обещать не торопится, и опять виной полыхнуло… Ой, не к добру.

– Так. Что ты еще натворил?

– Сердишься?

– Пока нет, но уже думаю над этим. Рик, что случилось? В смысле что еще?

– Знаешь, я много раз пропускал мимо ушей слова твоей мамы, что я испортил тебе жизнь, затащил в глушь, приковал к кухне и к памперсам… даже у отца твоего узнавал, что это такое. – Мимолетная улыбка тут же истаяла, и он снова стал серьезным. – Но я не принимал всерьез то, что она говорила. Чувствовал, что ты счастлива, а это было главное.

Он замолк. Я подождала, совершенно сбитая с толку. При чем тут моя мама?! Она всегда чем-то недовольна, а мной в особенности – в смысле с тех пор, как я бросила светскую жизнь и перестала быть предметом сплетен. Раньше-то любая моя выходка приветствовалась, а уж те, о которых писала желтая пресса, так вообще.

Так ты поэтому допытывался, не скучно ли мне? Ну, мама!

– Но в одном она оказалась права. Ты не в безопасности здесь. Снова. Прости.

Эй-эй!

– Рик, послушай. Тебя бы очень порадовало, если бы я слушала все, что говорит твоя мама? Нет? Вот и слова моей надо делить на пять, а потом еще через фильтр пропускать. Ты же знаешь! Ты же в людях разбираешься!

– Не сердись.

– Ладно, не буду. Просто неожиданно. Я-то думала, ты за другое извиняешься…

Он снова понял.

– Нет. Такого я не думал.

– Что, ни разу? – Я фыркнула, пряча смущение. – Мне повезло.

Он не ответил. Словами не ответил. Просто обнял, и мы застыли щека к щеке, мечтая, чтобы миг отбытия наступил как можно позже. Вот так оставаться бы рядом, слушать его дыхание, греться в общем тепле…

– Знаешь, мне кажется, что теперь всегда будет так.

– Плохо в разлуке? Мне тоже.

– Мы так прикипели друг к другу, что по отдельности тяжело. Как драконам, которые если вместе – то навсегда.

– Навсегда… Потому что мы драконы? Наполовину?

– И потому что любим. Саша… – прошептал Рик. Дыхание ворохнуло волосы возле уха…

– Мм?

– Простила?

– Не-а.

– А за брошку?

Ах, мы уже шутим? Ну-ну.

– Нет.

– Как? А за сережки?

– Только за ожерелье! – гордо заявила я. И мы с облегчением рассмеялись, оставляя непонимание позади.

– А знаешь, я даже новую связь нашел. На время.

– Ш-ш-то?! Кого?!

– Березу. Хорошая под окном березка росла, сильная. Саш, не беспокойся. Все у нас хорошо. Было и будет.

Верю.

Только мне почему-то тревожно.

– Снижаемся!

– Долетели… неужто…

– Да, лагерь там! – указывает сидящий на моей спине отец. – Странно, а почему так темно?

Мне вдруг становится холодно.

– А не должно?

– Разумеется, нет! – Он почти кричит, перекрывая свист крыльев. – Мы установили небольшой маяк, вон там, на побережье! Сигнальный, для авианосца.

Тому, что папа каким-то невероятным способом приволок сюда авианосец, я уже не удивляюсь. Папа это папа, удивляться нечему. Когда я лет в двенадцать вдруг сказала, что хочу лунный камень, то через день передо мной на стол лег небольшой булыжничек из образцов лунной экспедиции. Как оказалось, отец просто не знал, что «лунный камень» это на самом деле полудрагоценный минерал, красивый такой… Вот и приволок, что понял. Музей какой-то купил. Или ограбил – я не вникала.

А сейчас вот – авианосец…

А что, все нормально, корабль плывет, драконы на нем отдыхают посменно – вполне в папином стиле.

– …и он не горит!

– Может, твой персонал спит?

– А генератор? Тоже спит?

– И костры не горят, – слышится чей-то удивленный голос.

– И сигнальные вышки пустые. Не понимаю, что происходит.

– Вышки? – напряженно спрашивает Рэй.

– Три… ну что-то вроде гнезд на деревьях, только не настоящих, а искусственных. Нам разрешили поставить три – отслеживать неожиданное появление аррохи. А сейчас там тоже темно.

– Что, отключили электричество? – послышался сонный голос. Шиарри испуганно дернулся. Мама, путем наблюдений выяснив, что у внучки новый кавалер (причем не принц!), отнеслась к этому крайне неодобрительно и шпыняла несчастного синего всю дорогу. Так, как она это умеет: ни одного плохого слова в адрес жертвы (впрочем, слов Шиарри все равно не понимал), ни одного ярко выраженного неодобрительного взгляда, что вы, мамуля исключительно мила и приветлива… только несчастному все сильней становится не по себе. Он нервничает, искренне не понимая, отчего у него такое ощущение, как у таракана в преддверии тапка.

Я попросила ее перестать – получила в ответ ангельскую улыбочку плюс непонимание, чем недовольна любимая дочь? Мол, мамочка ведь такая белая и пушистая, кто в состоянии подумать что-то плохое про такое чудо? Нет-нет, она, безусловно, простит вам чудовищные подозрения в адрес невинной жертвы заблуждений, она выше этого, судьей вам будет лишь ваша совесть…

На мое счастье, Рик после первых же стычек с мамулей научился преодолевать синдром тещи быстро и эффективно. И вместо безобразного скандала состоялся негромкий, но отлично слышный на расстоянии разговор с Гаэли на тему, какая у меня из-за переживаний нестабильная магия, как я сожгла кучу аррохи, едва дохнув в их сторону, и как им жаль беднягу Ниххира, который имел неосторожность рассердить леди Александру и теперь может передвигаться только в рюкзаке мастера Гаэли, и то в виде каменного крокодильчика. Мать, которая своими глазами видела помянутого крокодильчика (подобранную в Солнече статуэтку абсолютно немагического плана), притихла, а когда два моих спасителя скорбно признались, что не уверены, удастся ли несчастного расколдовать, и вовсе замолчала. Становиться крокодилом, тем более каменным, у нее не было желания.

Так что остаток пути – больше полусуток она успешно помогала нам преодолевать тяготы, просто не произнося ни слова, потом уснула.

А теперь вот проснулась.

– Может, напали аррохи?

– И погасили огни?

– Может, притормозим до выяснения? – негромко предложил Орро.

Разумная мысль.

– Вижу тело, – вдруг прозвучал голос Рэя. – Тела…