Текст книги "Дураков здесь нет! Или приключения дракоши"

Глава 6
Черный вождь

Сделал добро – брось его в воду. А то спасу от него потом не будет!

(Болгарская пословица, дополненная Александрой из личного опыта)

На всякий случай сделала круг над прудом. Дракон не шевельнулся и не исчез. Это совершенно точно был черный вожак, Рэй. Откуда он тут?! Он ведь должен быть в этой своей «разведке»? А валяется здесь, будто не под холодным дождем, а чешую решил погреть на солнышке. И не двигается…

Ничего не понимаю.

Вблизи Рэй выглядел хуже: бессильно поникшее крыло, закрытые глаза, заломленная неловким движением чешуя на шее открывает темную кожу. И затихающее дыхание…

Какого черта, что происходит?

Упал? Сбили? Ран нет, крови тоже не видно.

– Эй!

Молчание… Плохо дело. Я спешно настроила взгляд и всмотрелась.

Первый слой. Тут порядок. Кожа цела, без повреждений. Ну да, пробьешь ее, у тренированного воина кожа прочностью может поспорить с танковой броней. Значит, действительно не ранен…

Второй слой – мышечная масса. Пропускаем, ослаблено, но терпимо. Пока. Плохо с сердцем, и второе еле тянет, все какое-то… ох, не понимаю. А что у нас с кровью?

А с кровью у нас плохо.

Не надо быть мастером тервейса, чтобы увидеть это: скопления синевато-фиолетовых точек, неспешно плывущих по сетке сосудов. Так, подождите. Такое я видела единственный раз, когда Беригей лечил дракона из Граззи…

Яд.

О том, каким образом черный дракон оказался без сознания на берегу заброшенного пруда вместо рейда, я подумаю потом. А сейчас держись, Первое крыло.

Не повезло тебе с целителем, я не мастер, яд выжгу, а боль снять не выйдет. Держись…

Вот здесь, за грудиной – целый ком снежно-синей массы. Источник яда. Какая-то еда? Не важно. Набегающая кровь вымывает из комка эту массу порциями и разносит дальше. Даже красиво, если забыть, что каждый ее сгусток забирает еще кусочек жизни. Смертельное часто бывает красивым…

Вдо-о-о-ох! И выдох! Сноп огня бьет черного дракона в грудь, впитывается под кожу, вспышкой-сполохом загорается в крови. Треть комка тает сразу. Хорошо-о…

Вдох-вы-ыдох… Со стороны все смотрится почти как интим, этакое нежное дыхание в шейку. Вдох-выдох. Еще треть комка долой, теперь почистить кровь от того, что уже успело впитаться.

Вдох-выдох, вдох-выдох, и черный дракон дергается под огнем, глухо стонет. Приходит в себя? Терпи, Рэй. Терпи. Тебе все-таки очень повезло…

Вдох-выдох. Дождь хлещет по спине и крыльям; похоже, нас ждет веселая ночка. Вдох-выдох…

Проклятые точки движутся быстрее – сердце ожило, кровь побежала скорее и яд тоже.

Вдох-выдох. Не справлюсь я одна, похоже. Умереть не умрет, но до здоровья еще ой как неблизко. А тут еще холодный дождь…

– Мм…

Спина дрогнула, и гребень мигом царапнул меня по губам. Твою косметичку!

– Лежи тихо!

День, когда мужики будут слушаться с первого раза, наступит не при моей жизни. И где-то в другом мире. Черный пациент тут же повернул шею… попробовал повернуть, глухо охнул и притих на несколько секунд.

– Кто… ты…

Вот беспокойная душа.

Пришлось подвинуться так, чтобы черный воспаленный глаз (левый) мог меня увидеть.

– Золотая…

– Угу. Полежишь теперь тихо?

– Где… мы?..

– В лесу. У пруда.

– А что я тут?..

– Ты меня спрашиваешь? Это я хотела спросить, что ты тут! Не шевелись, а? У меня и так голова кругом!

Суперразговорчик! Типа «а ты кто, а я где?» Нет, жевать иногда полезней, чем говорить. Молчи лучше и лечись.

– Золотая… Ты разговариваешь…

Ну что тут скажешь. Я дернула крылом и продолжила охоту на точки.

Только тут дракон додумался до правильного вопроса:

– А что… ты дела… ох!

– Не шевелись! А на что похоже?

И тут дракон меня удивил. Мягко говоря. Он прикрыл глаза, и мне показалось, что чешуя под моей лапой потеплела. В переводе на человеческий язык это означало, что он… ну, покраснел.

– На ритуал… ухаживанья. Перед свадь… бой…

Я поперхнулась пламенем.

– Нет?

– Нет! И знаешь, что…

Неизвестно, что бы я сказала моему пациенту, но тут в небе послышался очень знакомый звук… Крылья. Кто-то летит. Интересно. Помочь или добить?

– Золотая… – прошелестел голос. – Прячься.

Чтоб мне облысеть. Что поумней бы сказал! Я проглотила попросившееся на язык высказывание и задала только один вопрос:

– Куда?

Спрятаться тут и правда было непросто: деревья, плотно обступившие озерцо (ну прямо покупательницы последнюю пару обуви со скидкой), были в лучшем случае мне по гребень. Если там чего и спрячешь, то только лапы.

– Тогда улетай.

– Щаззз!

Что-то мой пациент разговорился. Полегчало, что ли? Быстро…

Я напряженно всматривалась вверх. И вдруг, будто толкнул кто, я отбежала на пару метров и плюхнулась на песок.

– Ты что делаешь?

Сейчас-сейчас… Я старательно расправила крыло, пряча метку, и художественно вытянула хвост. Быстренько присыпала шкурку песочком – судороги у меня были, судороги, даже курица поймет.

– Золотая, ты что?..

– Умираю, блин! И ты, кстати, тоже. А ну, живенько голову на песок и крылья в стороны!

Понятливый. Я еще договорить не успела, а черный уже обмяк и голову на берег пристроил. Со стороны так труп трупом. Ага…

Крылья захлопали совсем рядом, послышался удивленный взрык – меня заметили. Так-так, значит, наш незваный гость ожидал найти тут одно тело, а не два? Значит… А потом крылатый позвал свое Первое крыло.

– Рэй! Ну ничего себе…

Фиг тебе! Если черный сейчас отзовется, я точно его уважать перестану.

– Рэй, лед и скалы, неужели…

«Трупы» не шевельнулись. Ну а что? Пусть выскажется чело… дракон. Меньше стесняться будет. Блин, как хвост-то чешется.

– Рэй…

Приземлившийся дракон как-то по-куриному пробежал по песку и положил крыло на черный бок.

– Рэй, ты живой? Ты слышишь меня? Ты встать можешь?

А стрип-данс тебе не сплясать? Скажите, какой заинтересованный. Хвост чесался, как будто комары и москиты слетелись на международный форум и сейчас дружно потчевались на брудершафт моей кровушкой. Я что, на муравейник улеглась?

– Рэй, – не отставал смутно знакомый бронзовый дракон. – Очнись. Ну хоть пасть открой. Тебе надо это съесть… Давай же.

Мы не сговаривались. Просто есть предел любому терпению. И сейчас он у нас совпал. Мы с черным рванулись из песка, как притаившаяся Маринка набрасывалась на любимого папу, когда тот возвращался домой. С места в карьер и сразу на спину. Только Маринка обычно не припечатывала Рика к полу и не блокировала ему крылья. Бронзовый пытался отбиваться, но куда там. Я наконец сдернула хвост с муравейника и с наслаждением почесала его о бронзовый бок.

Толку с черного было не особо много, но прижать хвостом непрошеного гостя он все-таки смог.

– Ну, Миро? Объяснишь, что ты тут делаешь?

– Хафово умыфа? – Бронзовый рванулся из-под лап, чихнул и сдался.

– Чего-чего?

Бронзовый выплюнул из пасти песок пополам с листьями, чихнул еще раз и возмущенно повторил:

– Какого хурмыса?

О-о… родным повеяло! Подумать только, здешние забыли драконьи традиции, растеряли многие умения, но при всем том помнили ругательства. Очешуеть просто.

– Рэй, что все это значит? Ты притворялся, что ли? Так хотел остаться с этой золотой дикарочкой? Я тут с ума схожу, все обыскал, а ты!

– Притворялся? – Вот как у полуживого дракона получается такой величественный вид? Прямо королевская статуя из Лондона.

Дракон молча переводил взгляд с меня на черного приятеля. Винтики-шестеренки в его голове скрипели вовсю. Дергаться он больше не пытался. И вообще усиленно строил из себя ничего не понимающую жертву. «Я, мол, не при делах, о чем речь, братан?» В смысле молчал и глазки таращил.

– Миро, про притворство хотелось бы слышать поподробней.

– Да мне бы тоже! Ну хорошо. Мерки две назад кое-кто сказал, – многозначительный взгляд, – что пусть, мол, бойцы летят дальше сами, а ему, мол, надо срочно отлучиться по острой необходимости.

– Это я еще помню. Дальше.

– Ах дальше… Дальше еще интересней! Кое-кто отряд так и не догнал. В лагерь тоже не вернулся и к Проницающим за «благим напутствием» не обратился. Как ты думаешь, какова была реакция Проницающих на такое пренебрежение?

– Продолжай.

– Правда? Тебе интересно? Отряд прождал еще полмерки и двинулся на розыски, но увы, им было сказано, что рейд отложить нельзя, а если Первое крыло столь вопиюще пренебрегает своим долгом, то в рейде его можно и заменить…

– Вот как?

– Именно.

– И почему тогда мой Главный коготь здесь, а не в рейде?

– А вот это самое интересное. Главному когтю было сказано, что он пока еще не облачен высоким доверием Проницающих и рейд возглавит кое-кто другой. Ну я и полетел тебя искать…

– Судя по тому, как ты внезапно замолчал, моя замена мне не слишком понравится.

– Смотря как наш рейд там встретят. Это Гэйр.

Эй, а про меня они случайно не забыли? Гэйр, Проницающие эти… мне уже надоело бронзового придерживать, картинка какая-то совсем уж дурацкая выходит: лежат на песочке два приятеля, болтают о своем мальчишечьем, а тут я вцепилась, как ревнивая жена.

Черный дернул хвостом.

– Что ж, благодарю. Ситуация слегка проясняется…

– Да что ты говоришь? – В родичах этого дракона явно водятся не ящерицы, а змеи, причем наверняка гадюки – настолько ядовитым стал голос. – Может, теперь их вышность Первое крыло и мне малость прояснит ситуацию? Какого хурмыса ты, наплевав на рейд, залег тут с этой хорошенькой безмозглой самочкой…

– Эй! За базаром следи!

Ну да, это я не выдержала. Можно сказать, по больному ударили.

– Охх!

Что? Я тоже немножко ударила… нечаянно… почти… А чего он?!

Первый раз вижу у дракона абсолютно круглые глаза. Нет, второй. Первый раз они были такие у учителя Беригея, когда милая Маришенька заявила, что собирается срочно снести яйцо.

Бронзовый уставился на меня:

– Так она того… разговаривает?!

– Нет, блин, чирикаю!

Миро обалдело глянул на черного приятеля (тот только крылом шевельнул) и понимающе мурлыкнул:

– Значит, не совсем безмозглая, а? Можно понять, с чего это ты про рейд забыл. Я бы тоже… – и прямо по моему крылу, которым я все еще держала шею этого поганца, скользнула чужая чешуя. Он об меня потерся. Шеей! Ах ты… – Хотя мне больше нравится, когда они помалкивают. Меньше проблем.

Ах ты… Ну тут я и правда разговорилась. Выдала ему тираду секунд на десять. С поминанием «хурмысов», «быбыдрыхов» и других выражений, которые «не должна знать приличная девушка».

– …придурок!

Тишина. Два обалдевших взгляда. Я злобно снимаю с чужой спины крылья и убираю лапы. Обойдется.

– Можно еще раз ту часть, где про быбыдрых? – кротко поинтересовался бронзовый. – Я не понял, при чем тут ствол пальмы.

Тьфу. Кто о чем, а лысый о бантиках. И еще ржут оба, поганцы. Ладно еще бронзовый, а эта черная зараза, можно сказать, только из реанимации, а туда же! Мужики, блин…

– Ты лучше скажи, чем собрался дотравить своего приятеля?

Смех замирает на полузвуке. Веселье как ветром сдуло, и два голоса почти сливаются:

– Дотравить? Это стимулятор, ты что, совсем ду… Стой, как «дотравить»?

– Откуда ты знаешь?

Нет, я шизею от этих Сынов Неба! Ну ладно, за триста – четыреста лет, с тех пор как отбушевали Черные войны и этот континент вроде как оказался в изоляции, можно было забыть прежние законы и традиции и напридумывать всякой дури, но забыть про тервейс? Хотя какой там тервейс, они всего четыре вида пламени знают, про остальные забыли.

Одичали совсем. Или им так эти Проницающие мозги промыли?

– Значит, яд… А ведь я почти догадался.

– Я тоже. Когда очень захотелось пить, а после первых глотков бросило в жар и стало жечь изнутри. Будто лавы глотнул…

– Вот даже как. Драго не вспомнился?

– Вспомнился. Первое, о чем я подумал, когда не смог взлететь с этого лед-его-побери берега, это о нем, о его «болезни». А еще о том, где я так «не словил ветер». Готов поклясться, что не брал ничего ни из чьих крыльев…

– Драго тоже умер, так и не вспомнив. Как же тогда?..

– Не знаю. Но знаю, кого спросить.

– Спросишь их… Ты сейчас-то как?

Черный прикрыл глаза.

– Как после испытаний на звание Первого Крыла. Тело – будто со всеми парнями разом подрался, а потом на мне еще и попрыгали. Слабость еще, точно только из яйца, и свет глаза режет. Хреново, словом. Вот только не знаю, кому за это спасибо сказать.

– Держись, – посочувствовал бронзовый. – Тебе еще с Проницающими общаться.

– Проницающие могут хоть наизнанку вывернуться со своими чарами. В мою голову им не влезть.

– Проницающие – маги? – уточнила я. Себе на горе, как выяснилось.

– У вас их нет?

– Нет. Стоп. У кого – у вас?

Черные глаза поблескивают, как у подкравшегося кота.

– Я уже спрашивал тебя, золотая. Про знак на боку. Про аррохи. А теперь оказывается, что ты еще и лечить умеешь. Ты ведь не отсюда?

Вот зараза. Больной, а тишком-тишком, на мягких лапках, все-таки подобрался. Первое крыло, блин. Интересно, если ему сказать откуда, что он сделает? Интересно, они видели драконов в наших землях? Или только людей? Сколько раз они летали в Рамению? Может, драконы им не попадались? Потому что тогда он понял бы, откуда я. Хотя бы по метке…

И будет мне тот самый зверек пушной с севера, если не успею сбежать.

– Думаешь, она из Отшельников? – влезает с уточнениями бронзовый.

Из кого?!

– А откуда еще? А, золотая?

Может, и правда соврать, что я из этих… как их… Отшельников? Тогда можно будет слиться с обстановкой и кое-что поразведать. И расспросить. Вопросов накопилось, ведь при подслушивании мало что поймешь. Можно, можно попробовать… Только вот инфы про них ноль целых минус одна десятая.

– Да брось! Они же такие были все мирные… «Умереть, но не ответить насилием». – Он явно повторил чьи-то слова. – Тихая община на южном побережье, в основном из стариков. Думаешь, такие могли уцелеть после нашествия аррохи?

– А ты их видел? Миро, все, что мы про них знаем, нам говорили Проницающие. Что в общине Отшельников были только старики и инвалиды, что не воины они и не маги… Что, позволим и дальше себе хохолок завивать?

– Ты всерьез хочешь обсуждать такое при чужачке?

– При чужачке, что спасла мне жизнь? Ага. Золотая, так ты из Отшельников? Кстати, как тебя на самом деле зовут?

– Отцепись.

– Интересное имя. Лучше, чем «апчхи».

Мужики неисправимы.

– Так что, много твоих выжило?

Особенно неисправима эта черная зараза. Ме-э-эдленно так загоняет меня в угол. Аккуратненько. Прямо как… О, идея! Найду смолу – первым делом накормлю Митту и попрошу стать драконом. А потом – натравлю на неблагодарного спасенного, который вместо «спасибо» достает меня вопросами.

– Золотая, у тебя кто-то остался?

Ага. Муж, дочка, мама, отец и свекровь. И почти все у тебя в плену сидят. Но не доверяю я тебе, черненький, ох, не доверяю. И на дикую я не тяну, трепаться надо было меньше… О! Ненавижу латиноамериканские сериалы, но кое-что оттуда может и пригодиться.

– Понятия не имею.

– Как это?

– А так. Знать не знаю, где моя пещера и кто мои родичи. Ничего не помню. Где-то в начале сезона очнулась в каком-то лесу. Голова болит, вокруг никого и памяти никакой, кто я и как туда попала.

Драконы переглянулись. Ну да, случаи драконьей амнезии редки, как десантники нетрадиционной ориентации.

– То есть ты ничего не помнишь о своем прошлом? – прищурился Миро.

– Ну, кое-что помню. Кого есть, как лечить… мелочи всякие.

– А аррохи не помнишь… – пробормотал черный.

– Нет. Драго – это кто? – Мне надоело сидеть под прицелом взглядов, и я постаралась переключить разговор.

Черный устало опустил голову на песок.

– Это мой брат. Старший… Умер пять лет назад, еще на Алых Скалах. Наше прежнее обиталище… Он тоже был Первым Крылом. Проницающие сказали, что это болезнь – вместе с ним умерло пять его лучших воинов – но мы не поверили.

А ты меня спасла, между прочим, – без перехода заявляет он. – Значит, все-таки нравлюсь?

Ну вот кто он после этого?

Словом, накрылись мои планы по собиранию алкогольной смолы. Не медным тазиком, правда, а черным крылышком. Доблестная спасительница Первого Крыла должна была героически помочь спасенному добраться до дома. Вместе с верным другом. Интересно, друг настолько же верный, насколько я доблестная?

Твою косметичку фирмы «Алые паруса», ну на фига этот вождь такой тяжелый?

Как спасительница и друг помогли волочь пострадавшего к Пристанищу – словами не передать. По крайней мере приличными. Рэй точно будет помнить это путешествие до самого огненного погребения. Меня, между прочим, в свое время переносили четыре дракона, а тут…

Мы отдыхали каждые пять минут, два раза вождя чуть не уронили, один раз… ну, один раз точно уронили. Хорошо, падать было высоко, и он крылья успел расправить, спланировал. Но все равно, впечатлительным лучше было зажать уши.

На седьмом приземлении я не выдержала:

– Твою ж вышность, неужели нельзя подождать, пока ты сам сможешь долететь?!

– Нельзя.

– А помощь позвать?

– Нельзя.

Так, похоже, не только Маринка в прошлой жизни была дятлом…

– Что, крутым звать на помощь не в масть?

Черный поморщился.

– Пойми, дорогая «Отцепись», мой отряд в рейде, и положиться я могу лишь на несколько крыльев, не считая детей, подростков, женщин. Мне не хочется, чтобы вместо помощи навстречу вылетели те, кто просто по-тихому добьет нас и потом заявит, что Первое Крыло, увы, успел умереть, не дождавшись своих спасителей.

Ничего себе у них тут игры. Папины рассказы о «диких девяностых» отдыхают. Вот влипли мы…

– Отцепись, а у вас не так?

– Нет. Не помню… Перестань меня так звать!

– «Апчхи» лучше? – хмыкнул Рэй. – Идет. Миро, слышал? Имя нашей прекрасной отшельницы все-таки «Апчхи». Кто бы мог подумать…

Зараза черная.

– Александрой меня зовут.

– Странное имя.

– Какое есть. И сколько лет ты Первое Крыло?

– Три года.

– И что, всегда такой бардак?

– Бар… что?

– Тебя всегда так активно пытаются убить?

– Нет.

И умолк, зараза. Вот и поговори с таким.

– Аррохи появились, наверное, около двухсот лет назад. Может, и раньше, не уверен. Прадед рассказывал, что он встречал похожие существа. Правда, они никогда не нападали. Так он говорил.

Мы отдыхали в очередной раз. В одиннадцатый, если я не сбилась со счета. Доберусь до лагеря, стану мышью немедленно. У мышей крыльев нет, болеть не будут. А у меня уже отваливаются.

– А потом напали?

– Да. Хроник не сохранилось, драконы вынуждены были оставить город быстро, они почти ничего не взяли с собой – рассчитывали, что вернутся.

– Город?!

Вы представляете себе драконов, которые живут в городе?! Я – нет.

Косой взгляд черных глаз:

– Прадед рассказывал, что назывался он Ррауш, Полдень по-старому. А ты знаешь, что такое город?

Тьфу! Ни на минуту нельзя расслабиться!

– Не помню, – мстительно отвечаю я. – А дальше?

– Кто знает, что было дальше?.. Я спрашивал всех, кто застал то время. Раньше спрашивал, – уточнил он, – сейчас свидетелей почти не осталось. Большинство из тех, кто пережил все эти нападения, были детьми. У тебя, кстати, детей нет?

– Од… не помню.

– Ну ладно. Они вспоминают по-разному. Но все сходятся на том, что нападение было неожиданным. Никто не готовился и не ждал. И никто ничего не знал. Впечатление, что аррохи возникли из ниоткуда и сразу атаковали обиталище Проницающих. Большая часть Проницающих тогда и погибла, кстати. И обычные драконы тоже… Потом всем объявили приказ временно покинуть город, пока Проницающие не расправятся с хищниками. Говорили – на несколько часов, потом дней. Оказалось – навсегда.

– А потом?

– Потом все одно и то же. Отступление. Новый рубеж обороны. Надежды. Заботы о сиротах, которых постепенно становилось больше, чем взрослых. Появление аррохи. И снова отступление…

Рэй замолчал. Миро, благополучно продремавший весь рассказ, тут же приоткрыл глаз:

– Что, пора?

– А что, ты рассчитывал проспать до полуночи?

– Нет… – Бронзовый со стоном повел плечами, разминая крылья. – Но я тебя честно предупреждаю, твоя вышность, вздумаешь следующий раз травиться, сделай одолжение, похудей сначала.

– Жгучка.

– От такого слышу. И кстати, вместо того, чтоб завивать милой Отшельнице хохолок байками про старину, лучше б подумал, что будешь Проницающим говорить.

«Саша, наконец-то!»

Ой, Рик…

– Рик, ты откуда тут?

– Это сон. Я тебя искал… – Лицо моего мужа как-то странно застывает.

Что это с ним?

– Слушай, Рик, на вас уже нападали? Сегодня ночью или вечером? Или должны напасть!

– Нет. То есть да, мы ждем… предсказано. Саша…

– А с нами все в порядке.

– Я вижу. В полном порядке. Саша, а это… кто?

– Где? Ой…

Первый раз в жизни я абсолютно не знаю, что сказать любимому мужу.

А вы бы что сказали, лежа в обнимку с неодетой личностью мужского пола? Между прочим, брюнетом…

– Рик, это не то, что ты думаешь! Я просто…

Но серебристый туман сна резко рвется, и что бы я ни собиралась сказать, Рик уже не услышит. Меня безжалостно трясут, вытаскивая в реальность, к ночному ветру и ноющим крыльям.

– Какого черта?! Убью, скотина…

Голос над головой хохотнул и отдалился:

– Рэй, ты уверен, что хочешь просыпаться именно с этой девушкой? Язык у нее…

– Миро!

– Зато проснулись! Ну, давайте, последний рывок – и дома, а? А то светает уже.

И правда светало. Равнина, покрытая туманом, производила потрясающее впечатление, на небе нервно перемигивались последние звезды, и трава была седая от росы. А по горизонту уже прошла тонкая золотая нить…

Рассвет. Меня всю ночь не было в клетке. Маринка волнуется, наверно. Твою косметичку, это что сейчас было такое? Рик приходил или просто снился? И застал меня… как в идиотском анекдоте. Какого черта Рэй во сне не остался человеком?! Что за выверты психики? Бред, бред, бред. Рик ведь не поверил, нет?

– Эй, ты что, еще спишь?

– Ага. И вижу кошмарный сон… С тобой.

– Стоп. Это что?

Знакомый, очень знакомый звук, и мы разом задираем головы.

Самолет?!