Текст книги "Русская развлекательная культура Серебряного века. 1908-1918"

Вариант той же истории из воспоминаний Карпова находим в мемуарном очерке Петра Мосеевича Пильского (1879-1941) под названием «Бородатое время», опубликованном в рижской газете «Сегодня» в 1931 г. Известный журналист вспоминал об издателе московского «бойкого женского журнала», который страдал от того, что буквально все его сотрудники, скрывавшиеся под женскими псевдонимами, в реальности были мужчинами: «В редакционные часы небольшая редакция наполнялась усатыми и бородатыми людьми, выступавшими на этих страницах под псевдонимами, нежнейшими в мире. Для редактора это было не очень приятно. В конце концов, его утешала только одна провинциальная сотрудница, присылавшая статьи из далекого Кишинева. Она писала о первой любви, об идеальных женах, о женском вопросе. Лиризм ее строк выдавал мученичество, женскую глубокую неудовлетворенность и горячее искание свободы, независимости, труда, самостоятельного положения в жизни, в обществе и семье. Это подкупало читателя, это приносило удовлетворение издателю-редактору. Сотрудница подписывалась Зинаида П.»[304]304
  См.: [Пильский, 1999, с. 311]. Сам Пильский, по его признанию, также подрабатывал корреспонденциями от лица женщины.


[Закрыть]

Далее все разворачивается по знакомой нам сюжетной схеме: однажды Зинаида П. приезжает в Москву, и редактор находит в своей приемной мужчину средних лет, довольно высокого и статного. С грустью он осведомляется, кто из пишущих в журнале ему больше всего нравится, и получает ответ, что «очень хорошо пишет у вас Принцесса Грёза». Редактор берется их познакомить, и «из боковой двери показался прапорщик военного времени, коренастый человек с черной бородой по пояс. Подойдя к незнакомцу, он представился:

– Принцесса Греза.

И с той же готовностью тот, в свою очередь, тоже отрекомендовался:

– Зинаида П.

Потом, быстро сговорившись и даже сблизившись, обе сотрудницы отправились в знакомую аптеку – там можно было получить двести грамм настоящего беспримесного спирта <…>»[305]305
  См.: [Там же, с. 312].


[Закрыть]. Для Пильского это травести было приметой военного времени, когда все смешалось и перепуталось, в особенности в Петербурге[306]306
  О трудности, порой, точно определить дату в мемуарах Пильского, а также его фактографических ошибках см.: [Меймре, 2010, с. 194-195, 200].


[Закрыть].

Прежде всего отметим, что как Зинаида П. в журнале «Женская жизнь» подписывалась его сотрудница 3. Перевалова (устное сообщение О.А. Симоновой), однако, очевидно, мемуарист имел в виду не конкретно ее, но один из способов сочинения псевдонимов в дамских журналах. Упомянем в связи с этим, например, псевдоним писательницы Зинаиды X., появившейся накануне войны, весной 1914 г., в журнале «Женское дело» (его редактором, кстати, был мужчина, Л. Родионов, хотя издательницей – женщина) и продолжившей в нем публиковать стихи и рассказы и после ее начала. Вот образчик ее дебютного текста[307]307
  См.: Женское дело. 1914. № 10. С. 8, 15. Ср. также в стихотворении Ирины Т. (Ирина Т., 1915а, с. 14):
Никогда не смогут больше розы,Те, что раз увяли, вновь благоухать…  Еще в одном стихотворении героиня Зинаиды X. сообщала, что будет ждать его «тоскуя и любя» (см.: Женское дело. 1914. № 13. С. 11). Эту фразу можно было бы счесть цитатой из стихотворения А.А. Блока «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо…», если бы З.Г. Минц не указала на ее появление у А. Апухтина и В. Соловьева [Минц, 2004, с. 328-329]. Национальный корпус русского языка добавляет к ним имена В. Бенедиктова и М. Лохвицкой. После Блока этим клише воспользовался Н. Гумилев.


[Закрыть]:

 
Как рыданье, последний аккорд прозвучал, замирая,
И порвалися струны, печально и тихо звеня…
 

Это подражание С. Надсону (ср.: «Пусть арфа сломана – аккорд еще рыдает!») было помещено на одной странице со статьей феминистки Ольги Огинской «О поэзии Анны Ахматовой».

Определенной известностью пользовалась писательница и переводчица Зинаида Ивановна Быкова (урожд. Цесоренко, 1878-1941), подписывавшая свои сочинения Зинаида Ц.[308]308
  М. Горький, еще не зная, что она недавно стала женой одного из редакторов журнала «Современник», видного критика, библиографа и общественного деятеля П.В. Быкова (см.: [Ясинский, 2010, с. 372]), возмущался в письме к Е. Ляцкому от 13 (26) октября 1912 г. ее продукцией в этом журнале: «Кто это принял стихи Зинаиды Ц.? Это, знаете, очень плохого тона стихи. “Оригинально, ново”, но – совершенно разрывает с прочной традицией русской литературы. Проклятия – из гостиной, где плюшевая мебель “новейшего рисунка”, пуризм из башки, где “новейшие” веянья скисли и распространяют запах английского романа, полусгнившего в библиотеке от старости» (цит. по: [Горький, 1988, с. 513]. О «молодой жене» Быкова писал и Ф.Ф. Фидлер в дневнике (запись 6 ноября 1911 г.) [Фидлер, 2008, с. 572]; далее у Фидлера в дневнике писательница упоминается только вместе с мужем. Под псевдонимом Зинаида Б. в 1913 г. в Москве был издан сборник стихотворений (в том числе стихотворений в прозе) «Пережитые песни», по сравнению с которым творчество Зинаиды Ц. выглядит высокой литературой, ляпсусы здесь появляются буквально на каждой странице: «Пылающий взор уже слабо потух» [Зинаида Б., 1913, с. 8], «Тебе я, гений Ев, / Пел свой стих…» [Там же, с. 7]; «Не хочу я жизни сильно кипящей…» [Там же, с. 9]; о цветке: «Кто, его вздыхая, пил первый яд?» [Там же, с. 10]; «Следы его душевной нищеты / Не дали видеть ему несомой красоты» [Там же, с. 23] и т.д.


[Закрыть] Ее участие, например, в таком издании, как «Образование» (1906. № 5. С. 72 и др.) косвенно проясняет ее литературную генеалогию – женское творчество поощрялось в социалистической среде (ср. литературный путь Г. Галиной). Дополнительно в этом убеждает включение поэтессой в раздел «Их памяти» (сборник «Лучи и тени») стихотворений памяти Некрасова и Надсона[309]309
  См.: [Зинаида Ц., 1916, с. 79-80, 83-85].


[Закрыть]. Отметим, что среди прочего Зинаида Ц. переводила из П. Верлена, а сборник «Лучи и тени» вообще на добрую половину состоял из переводов с французского (Эредиа, Бодлер, Мопассан, Верхарн и даже французские стихи Ф. Тютчева), немецкого (Гете, Ницше) и английского (Теннисон). Одно из женских стихотворений Зинаиды X. военного времени (страдания от публичного расставания с уходящим на войну тайным любовником, когда под взглядами сплетниц надо сохранять лицо[310]310
  В редакционной передовице единственного вышедшего номера журнала «Женщина и война» содержался прозрачный намек на демографический аспект участия женщин в событиях: «Захочет женщина серьезно отнестись к приросту населения – и земной поклон ей до сырой земли» [Яковлева, 1915, с. 3]. Отметим, что 3 февраля 1915 г. в московском Политехническом музее прошел вечер под названием «Женщина и война», на котором, в частности, состоялось выступление А. Чумаченко на тему «Война и воинственное в творчестве женщины». Автор усматривала воинственность в желании женщины добиться места в обществе и цитировала в качестве подтверждения своей идеи стихи 3. Гиппиус и Н. Крандиевской (см.: [Грей, 1915, с. 16]).


[Закрыть]) содержало и знаменитую верленовскую метафору плачущего сердца: «Плакало сердце безмолвно, / В муке бессильной металось…»[311]311
  См.: Женское дело. 1914. № 21. 1 ноября. С. 18.


[Закрыть], и Зинаида Б. также ее использовала: «Плакало сердце тихо, безгласно…»[312]312
  См.: [Зинаида Б., 1913, с. 11].


[Закрыть]

На первый взгляд, псевдоним, построенный на сочетании имени и первой буквы фамилии ведет свое происхождение из институтской культуры[313]313
  С.Ю. Витте в устных мемуарах упоминал свою тетю по матери, урожденную Фадееву, в замужестве Ган, мать двух писательниц – Е. Блаватской и В. Желиховской, «довольно известную писательницу времен Белинского, которая писала под псевдонимом “Зинаида Р”» [Витте, 2003, с. 23, 28]. На самом деле, псевдоним популярной романистки 1830-х годов Елены Андреевны Ган (урожд. Фадеевой, 1814-1842) был Зенеида Р-ва (о его происхождении и откликах Белинского на ее творчество см.: [Майорова, Охотин, 1992, с. 519]). Заметим, что это имя не было забыто в 1910-е годы; см. краткую неподписанную заметку об ее деятельности под названием «Первая русская феминистка» (Мир женщины. 1914. № 3/4. С. 8).


[Закрыть]. В том же «Женском деле» Зинаидой X. был опубликован явно претендующий на «проблемность» и автобиографичность (задушевность) рассказ под названием «Тернии славы», где повествовалось о семейной ссоре после публикации героиней в женском журнале любовного стихотворения под псевдонимом Ольга R, что не было одобрено ее ревнивым мужем[314]314
  См.: Женское дело. 1915. № 13. 1 июля. С. 6-9; № 14. 15 июля. С. 6-8.


[Закрыть]. И в самом деле, псевдонимы подобного типа не редки на страницах женской прессы; например, в «Женском деле» нерегулярно публиковались некие Елизавета Ш.[315]315
  См.: [Елизавета Ш., 1915, с. 10].


[Закрыть] и Ира В.[316]316
  См.: [Ира В., 1915, с. 22].


[Закрыть], выше мы упоминали Ирину Т. из журнал «Женщина». Не исключено, что некоторые из них окажутся на поверку мужчинами[317]317
  Псевдоним Федор Б., которым подписана статья о творчестве Любови Столицы (см.: Мир женщины. 1915. № 3. С. 8-9), выглядит в связи с этим как стилизация (если, конечно, за ним не скрывалась автор-женщина). Елена Цветковская, подруга К. Бальмонта, выступила в его защиту под именем Елены Ц. [1906].


[Закрыть].

Упомянутая Пильским Принцесса Греза из московского «Журнала для женщин» на самом деле скрывала Анну Яковлевну Леншину[318]318
  Псевдоним Принцесса Греза был позаимствован из одноименной пьесы Э. Ростана, с успехом шедшей на российской сцене в 1896 г. и растиражированной массовой культурой (вальс, шоколад). Это же название М. Врубель взял для своего панно, сделанного по заказу С. Мамонтова для Нижегородской выставки, и его же дал майолике на фронтоне принадлежавшей Мамонтову гостиницы «Метрополь».


[Закрыть], более известную по другому ее псевдониму – Анна Мар, автора нашумевших романов «Женщина на кресте» (1914) и «Тебе единому согрешила» (1916)[319]319
  Забавно, что в книге принятых в журнал «Русская мысль» рукописей название это фигурирует как «Тебе одному грешила» (ИРЛИ. Ф. 264. № 42. Л. 39); рукопись поступила в журнал 20 февраля 1914 г.


[Закрыть], содержание которых было удачно суммировано Н. Серпинской – «любовь как истязание, как мучительство»[320]320
  [Серпинская, 2003, с. 204].


[Закрыть]. После самоубийства писательницы весной 1917 г. этот псевдоним уже ни для кого не был секретом, поскольку неоднократно раскрывался в некрологах[321]321
  См.: Журнал для женщин. 1917. № 7. С. 11, 12. В словаре И.Ф. Масанова дается также ссылка на некролог в «Московском листке» (1917. № 64); см. расширенную онлайн-версию словаря: <http://www.feb-web.ru/feb/masanov/map/ 0.htm?cmd=0>.


[Закрыть], и Пильский наверняка знал, кто за ним стоял. Однако по-своему, по-журналистски, он был прав: после смерти Мар раздел Принцессы Грезы в журнале не прекратил своего существования, и редакция сообщила, что теперь «заведовать им и вести переписку с читательницами» будет «другая известная русская писательница»[322]322
  См.: Журнал для женщин. 1917. № 7. С. 15.


[Закрыть]. Этой «писательницей» стал прозаик и журналист А.М. Громов[323]323
  См. подробнее: [Блинкина, Петрашова, Стройкова, 1992, с. 48].


[Закрыть], однако прочно псевдоним закрепился именно за Мар: в номере за 1922 г. был опубликован этюд «Девушка и мать» с подзаголовком «Посмертное произведение ст. сотрудницы “Журнала для женщин” Анны Мар» за подписью «Принцесса Греза»[324]324
  См.: Журнал для женщин. 1922. № 2. С. 4.


[Закрыть].

Читательнице под именем «М-м. X.» из Петрограда Мар признавалась: «Мысль переписываться принадлежит не мне, а журналу для женщин»[325]325
  См.: [Принцесса Греза, 1915а, с. 11]. Иногда читательницы реагировали на ответы Мар другим читательницам; например, ответ на процитированное письмо см.: Журнал для женщин. 1915. № 7. С. 11.


[Закрыть]. Эта часть деятельности Анны Мар уже привлекала внимание исследователей[326]326
  См.: [Грачёва, 2011, с. 104]. Если допустить, что М. Кузмин был осведомлен, кто именно скрывается за псевдонимом, то можно предположить, что в его рассказе «Исполненный совет» (1916) критиковалась деятельность именно этой писательницы. Главная героиня рассказа, Анна Яковлевна Звонкова, наделена теми же именем и отчеством; она – плодовитая сочинительница женской прозы, постоянно отвечает на письма читателей и, в том числе, не зная подоплеки, дает совет бросить прежнюю любовницу во имя страсти к новой, молодой, собственному возлюбленному с характерной фамилией Гуляр, анонимно пославшему ей письмо (см.: [Кузмин, 1986]).


[Закрыть], и, возможно, писательница в самом деле пыталась обновить прижившийся в женских журналах жанр, историю которого можно было бы продолжить вплоть до советского времени, до раздела Галки Галкиной «Зеленый портфель» в советской «Юности», на самом деле заполнявшегося разными авторами, в том числе драматургом и сценаристом Г. Гориным. В этом, кажется, заключена разгадка названия для цикла рассказов Анны Map «Cartes postales» («Почтовые открытки»)[327]327
  Некоторые из исследователей считают эти печатавшиеся в женской прессе (например, в «Женской жизни») короткие рассказы «подлинными шедеврами»; см.: [Михайлова, 1998, с. 13].


[Закрыть], позднее вошедшего в ее сборники «Невозможное» (1912) и «Кровь и кольца» (1916): за этими короткими историями как бы стоят открытки, посланные читательницами в женский журнал[328]328
  Для читательниц 1910-х годов не было секретом, к кому обращены романы Мар: например, Серпинская верно определяет их как «подписчиц “Женского журнала”», искавших «ответа на запросы личного поведения в “Советах Игрушечной Маркизы”» [Серпинская, 2003, с. 204]. В самом деле, роман Анны Мар «Женщина на кресте» перегружен довольно обычными для женской прозы описательными фрагментами: как именно была в тот или иной момент одета героиня; ее размышлениями, надеть ли ей платье «цвета топ» или просто белое – все это почти вытеснило пейзажные ретардации прозы «мужской». В работе А. Грачёвой, впрочем, подобные описания были истолкованы как часть «неомифологизма» романа, отсылка к стилю эпохи Наполеона. Столь же дискуссионным представляется и другое ее наблюдение – проекция основной сюжетной линии романа на историю Элоизы и Абеляра [Грачёва, 2011, с. 97-98].


[Закрыть].

В «Журнале для женщин», подобно «Женскому делу», где Мар также публиковалась, были умело представлены проблемные статьи, литература, рецепты, косметические советы и модный раздел. Найдя, наконец, золотую середину жанра, журнал, один из немногих в дореволюционной женской прессе, пережил все революции, с небольшим перерывом (1918-1921) выходя и в Советской России вплоть до 1926 г.[329]329
  Уже в номерах за 1917 г. характер материалов и состав авторов существенно изменился, хотя стихи Д. Ратгауза все еще публиковались. И.И. Юкина указывает, что московский «Журнал для хозяек», начавшись в 1917 г. и сразу сделав перерыв в 1918 г., возобновился в 1923 г. и закончил свое существование также в 1926 г. [Юкина, 2003, с. 169].


[Закрыть] Раздел Мар был авторским, как и у Игрушечной Маркизы из «Журнала для хозяек», и поэтому в журнале существовал еще один, безымянный[330]330
  Были, правда, спорадические задушевные корреспонденции читательницам, которые часто также подписывались псевдонимами: в «Женском деле» им то попеременно, то вместе отвечали Калипсо и Аспазия, но иногда это делала Е. Валь, которая, кстати, сотрудничала и в «Мире женщины», где раздел «Дружеские беседы» с весны 1915 г. вела, не смущаясь пушкинских ассоциаций (или рассчитывая на них), Наина.


[Закрыть]. В авторском разделе не отвечали на бесконечные вопросы об угрях; читательницам, задававшим их, Мар холодно советовала обратиться в косметический отдел, а подписчице «Несчастная Дуська» отрезала: «На вопросы медицинского и косметического характера я не отвечаю»[331]331
  См.: [Принцесса Греза, 1915в, с. 10].


[Закрыть] (зато, напомним, давать косметические советы не стеснялся Е.Э. Сно[332]332
  В «Журнале для женщин» на подобные вопросы отвечала Мари Стэнли. Не исключено, что за этим псевдонимом мог также скрываться Сно, опубликовавший в 1901 г. в Харькове популярную брошюру о жизни и деятельности известного путешественника и журналиста Генри Стенли, который явно послужил примером для деятельности самого Сно, написавшего (на этот раз под своим настоящим именем) большое количество географических очерков о народах, населявших Российскую империю.


[Закрыть]). Здесь все было заведено серьезнее; например, Принцесса Греза могла написать Маргарите Штюрмер: «Отвечала вам и даже сделала выписки из ваших стихов. Следите внимательно за журналом»[333]333
  [Принцесса Греза, 1915а, с. 11]. Стихи М. Штюрмер порой появлялись в журнале «Женская жизнь». Иногда Принцесса Грёза вела раздел «Интимные беседы», где обсуждала женский характер; например, ее рассуждения о женских пороках (болтливость, расточительность, фантазирование и сплетни) см.: [Принцесса Греза, 19156, с. 10].


[Закрыть]. По некоторым из ответов можно догадаться, что многие считали отвечавшего мужчиной (а кое-кто из писавших вообще сомневались в существовании Принцессы Грезы), так что однажды даже пришлось написать «Сибирячке из Петрограда»: «Почему вы называете меня так упорно принцем? Уверяю вас, я принцесса»[334]334
  [Принцесса Греза, 1915в, с. 12].


[Закрыть]. Отчасти недоверие было вызвано, видимо, тем, что некоторые из ответов были обращены к лицам с мужскими псевдонимами или криптонимами («Шурину Б-ой», например).

Очевидно, что как сюжет о Ночной Фиалке, так и стоявшая за ним журнальная практика привлечения мужчин к перепискам с читательницами возникли в качестве реакции на востребованность «поэзии женской души» в 1910-е годы и, наконец, тогда же послужили предметом художественной рефлексии. В 1913 г. в газете «Утро России» журналист и прозаик, «сатириконец» и будущий советский детский писатель Георгий Александрович Ландау (1883-1974) опубликовал юмористический рассказ под названием «Фарфоровая пастушка», на следующий год вошедший в сборник его рассказов[335]335
  [Ландау, 1914, с. 31-39].


[Закрыть]. Рассказ не нуждается в подробном пересказе, и далее мы будем следовать его сюжету, обращая внимание на детали, которые, надо думать, веселили и самого автора. Итак, изложение начинается с того, как Лиза Бякина из Харькова открывает журнал «Женская душа» и сразу ищет раздел почты, где в волнении находит ответ от Фарфоровой Пастушки, которая дает ей рекомендации, как преодолеть робость в обществе. Следующий абзац сразу вводит нас in medias res[336]336
  В суть дела (лат.).


[Закрыть]: Петр Овчинников, секретарь редакции «Женской души», почесав в кудлатой голове, со вздохом начинает отвечать на письма от женщин, которых скопилась толстая пачка. Лизе он пишет: «Милая Лиза, вы спрашиваете, как надо относиться к своему бюсту. Я сама была девушкой и одного этого факта уже достаточно, чтобы вы успокоились. С своей стороны могу вам рекомендовать для этой цели розовый крем “Баллон каптиф”. О том, насколько следует доверяться мужчине, поговорим в другой раз»[337]337
  Утро России. 1913. № 295. 22 декабря. С. 3.


[Закрыть]. Ballon captif (фр. привязанный шар), сугубо маскулинная деталь, означал воздушный шар, на котором поднимались для съемки местности или с целью предотвратить нападение вражеской авиации на аэродром. В качестве крема для бюста это неуместно милитантное и провоцирующее на шутки название может наводить на игривые мысли[338]338
  Ср., например, шуточный шарж С. Городецкого в домашнем журнале Ивановых, где заключенный на тот момент в Петропавловскую крепость Е. Аничков был изображен в виде привязанного к ее шпилю воздушного шарика с нарисованным на нем лицом ученого и подписью «Ballon captif» [Иванова, 1992, с. 37].


[Закрыть].

Далее Овчинников отвечает на письмо с подписью «Мать», в котором спрашивалось, как относится к кольцу, когда у ребенка прорезываются зубы («Я сама мать, – отвечает Овчинников, – и знаю, что значит молиться над колыбелью»), и некой «Кокетке из Тулы», писавшей, что муж отказывается ее понимать и «каждый день надавливает на мое я», а также интересовавшейся, правда ли, что в Париже «повсюду надевают ножные украшения, и этот орган носят открытым до самого полуколена». Овчинникову пришлось потрудиться над ответом Кокетке из Тулы, поскольку он никак не мог подобрать верное слово для упомянутого органа: ножка ему кажется слишком мебельной, а нога (свою он потерял на войне) – грубой. В конце концов, он сводит ответ к теме женского башмака, притворяясь прогрессисткой. Третий эпизод рассказа, собственно знакомство Лизы Бякиной и Фарфоровой Пастушки, наполнен знакомыми комическими приемами. Петр Степанович, высокий и взлохмаченный, курит и хмуро встречает ее фразой: «Вы по делам рукописи? Ваша не подошла». Когда Лиза называет свою фамилию и, оглядываясь, поджидает прихода своего нежного кумира, Овчинников весело припоминает: «Вспомнил. Средство от веснушек, баллон каптиф, ребрышки, толстый край… нет, виноват, толстый край, это, кажется, у “хозяйки из Тамбова” – да, да. У вас, кажется, на седьмом месяце зубы прорезались? А? Нет?». Когда дело, наконец, вполне открывается, Овчинников признается, что в жизни он – Петр Иванович, а в душе (обыгрывается название журнала «Женская душа») – Пастушка, причем Фарфоровая. Пытаясь успокоить почти потерявшую сознание Лизу, он прибегает к знакомому средству и глухо говорит, что он сам была девушка, но это встречается истерикой. «Э, ччорт! Какая я там девушка?» – в сердцах кричит и Овчинников. Начавшийся как юмористический, рассказ, по сути, повествует о невозможности найти общий язык для полов в рамках массовой женской культуры. Отметим, что его события, судя по всему, происходят в Малороссии, где уже с 1909 г. издавался киевский прогрессивный журнал «Женская мысль» (редактор-издатель М. Петрова-Свободина), в котором регулярно публиковалась О. Шапир (впрочем, сюда писал и Лев Грустный, а также все тот же Гальперин). Как известно из истории журналистики, «журналы для женщин», появившиеся в России уже в начале XIX века, поначалу создавались мужчинами, и наши примеры показывают, что эта традиция, принимая порой комические формы, дожила до следующего столетия[339]339
  Взаимодействие этой традиции с бурным развитием женского движения еще требует тщательного анализа; первые подходы к этой теме сделаны в работе: [Юкина, 2000]. По мнению О.А. Симоновой, «представление о том, что роль писательницы-советчицы зачастую исполняет мужчина, типично». В качестве примера исследовательница приводит шуточное стихотворение, опубликованное под псевдонимом Дедал (А.А. Вейнберг (?)) «День маркизы (В “женском журнале”)», 1916, см.: [Симонова, 20086]; см. также: [Симонова, 2015, с. 30-31].


[Закрыть].

Все три рассмотренные нами истории, случайно расположившиеся на этих страницах в обратном хронологическом порядке, демонстрируют нарастание вымышленности (фикциональности), тщательное отслеживание которой необходимо при чтении мемуаров, и в особенности – мемуаров профессиональных журналистов. Наконец, стоит добавить, что «меткое замечание Вячеслава Иванова о двух “ярусах” русской культуры», которое Пильский вспоминал в связи с творчеством Вербицкой[340]340
  [Пильский, 1929, с. 236]. В опубликованных текстах Вяч. Иванова такого замечания нам не попадалось.


[Закрыть], естественное для участника культурного процесса, не касается проблемы их взаимодействия или «циркуляции культурной энергии». Меж тем гендерное qui pro quo[341]341
  Кто вместо кого (лат.); здесь – путаница.


[Закрыть], не раз служившее темой для произведений писателей обоих ярусов[342]342
  В первом выпуске альманаха «Петербургские вечера» (1913) был опубликован рассказ Е. Нагродской «Романическое приключение», написанный от лица мужчины, испытавшего впервые в жизни подлинную любовь к случайно встреченной им женщине, которая скрывалась от изверга-мужа, темного авантюриста и торговца живым товаром. Она красива змеиной красотой в стиле модерн и – что особенно привлекает героя – имеет решительный характер, вплоть до готовности защищать себя с револьвером в руках. В развязке оказывается, что это был убегавший от полиции переодетый юноша-рецидивист Иваньков, которого герой, сам того не зная, укрывал все эти дни, выправил ему паспорт, дал на дорогу взятых у отца денег и разорвал ради него свою помолвку. Но еще более легко выдать себя за женщину мужчине пишущему: так происходит в рассказе Шолом-Алейхема «Мой первый роман» (1903). Его главный герой, бедный учитель, ведет от лица своего воспитанника переписку с его невестой и постепенно влюбляется в свою корреспондентку, оказавшуюся на деле таким же учителем (о связи этого текста с творчеством И. Бабеля см.: [Жолковский, 2006, с. 149-153]).


[Закрыть], также имело свое высокое и низкое воплощение[343]343
  См. рассуждение Р.Д. Тименчика об одном написанном от лица женщины стихотворении Л. Семёнова, которое предвосхитило «некоторые признаки ахматовской манеры» [Тименчик, 1994, с. 65]. Краткий подбор примеров см. также в нашей работе: [Обатнин, 2009, с. 187-190]. Добавим, что Лев Никулин печатался в «Сатириконе» под псевдонимом Анжелика Сафьянова, «женским» стихам которой устроил «дебют» в журнале «Весна» (1914. № 2. Стб. 10-15; см. также книгу: [Никулин, 1918]), причем через два номера выступил и под собственным именем.


[Закрыть].

Литература

[Без подписи]. Разведение огурцов в комнате // Женщина. 1915. №6. С. 30-31.

Библиография периодических изданий России. 1901-1916 / сост. Л.Н. Беляева, М.К. Зиновьева, М.М. Никифоров; под общ. ред. В.М. Барашенкова, О.Д. Голубевой, Н.Я. Морачевского: в 4 т. Л.: Государственная Публичная библиотека им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, 1958-1961.

Блинкина О.Е, Петрагиова Л.В., Стройкова О. Громов Алексей Матвеевич // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Т. 2. М.: Большая Российская энциклопедия; Фианит, 1992. С. 47-48.

Витте С.Ю. Рассказы и стенографические записи // Витте С.Ю. Из архива С.Ю. Витте. Воспоминания. Т. 1. Кн. 1. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003.

Горький М. Переписка с Е.А. Ляцким // Горький и русская журналистика начала XX века. Неизданная переписка. Литературное наследство. Т. 95. М.: Наука, 1988. С. 486-573.

Грачёва А.М. Жизнетворчество Анны Мар // Грачева А.М. Диалоги Януса. Беллетристика и классика в русской литературе начала XX века. Портреты. Этюды. Разыскания. СПб.: Пушкинский Дом, 2011. С. 86-106.

Грей [Розовский А.К. (?)]. Женщина и война // Мир женщины. 1915. № 2. С. 16.

Елена Ц. [Цветковская Е.К.] Об Уитмане, Бальмонте, нареканиях и добросовестности. Заметка доказательная. [Письмо в редакцию] // Весы. 1906. № 12. С. 46-51.

Елизавета Ш. Мы тебя провожали в кровавую даль… // Женское дело. 1915. № 15. 1 августа. С. 10.

Жолковский А.К. Полтора рассказа Бабеля: «Гюи де Мопассан» и «Справка/Гонорар». Структура. Смысл. Фон. М.: КомКнига (URSS), 2006.

Зинаида Б. Пережитые песни. М.: Типолит. В. Рихтер, 1913.

Зинаида Ц. Лучи и тени: Стихотворения. Пг.: Прометей, 1916.

Иванов Г. Девять писем к Роману Гулю / публ. Г. Поляка; коммент. А. Арьева // Звезда. 1999. № 3. С. 138-158.

Иванова Л. Воспоминания. Книга об отце. М.: Феникс; РИК «Культура», 1992.

Ира В. Из женских писем // Женское дело. 1915. № 6. 15 марта. С. 22.

Ирина Т «Я верю иногда, что точно позабыла…», «Никогда не смогут больше розы…» // Женщина. 1915. № 2. С. 14.

Ирина Т «Я хочу быть цветком, распустившимся в горном ущельи…» // Женщина. 1915. № 2. С. 12.

Карпов Н.А. В литературном болоте // Наше наследие. Редакционный портфель, <http://www.nasledie-rus.ru/red_port/001208.php> (последнее обращение: 2016. 24 августа).

Карпов Н.А. В литературном болоте // Независимая газета. 1999. 11 января. № 1 (1817). С. 8.

Карпов Н.А. Святая ночь («Как много нас под сводом храма…») // Женщина. 1915. № 6. С. 4.

Крадецкая С.В. «Женский вестник» (1904-1917). Опыт издания феминистского журнала в России // Женщина в российском обществе. 2013. № 1.С. 72-81.

Кузмин М.А. Исполненный совет // Кузмин М.А. Проза. Т. VI: Тихий страж. Бабушкина шкатулка. Berkeley: Berkeley Slavic Specialties, 1986. С. 291-299.

Кушлина О.Б. Страстоцвет, или Петербургские подоконники. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001.

Ландау Г.А. Окно в Европу. Роды. Сын аптекаря. Фарфоровая пастушка. Зубы. А у нас блины. СПб.: Типолитография акц. об-ва «Самообразование», 1914 (Дешевая юмористическая библиотека «Сатирикона». Вып. 14).

Ливкин Н. Ветка сирени // Мир женщины. 1916. № 5. С. 7.

Ломан И., Ломан А. «Товарищи по чувствам, по перу…» // Нева. 1970. № 10. С. 197-200.

Майорова О.Е., Охотин Н.Г. Ган Елена Андреевна // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 519-520.

Мар Анна. Мимоза // Дамский мир. 1913. № 9. С. 7-8.

Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: в 4 т. М.: Изд-во Всесоюз. кн. палаты, 1956-1960; см. также расширенную электронную версию: <http://www.feb-web.ru/feb/masanov/map/0.htm?cmd=0> (последнее обращение: 2016. 12 сентября).

Меймре А. Мемуарный повод и источники мемуаров П. Пильского // Мемуары в культуре русского зарубежья. Сб. ст. / отв. ред. А. Данилевский. М.: Флинта; Наука, 2010. С. 193-203.

Минц З.Г. Забытая цитата в поэтике русского постсимволизма // Минц З.Г. Блок и русский символизм: Избр. труды: в 3 кн. Кн. 3. Поэтика русского символизма. СПб.: Искусство-СПб., 2004. С. 327-338.

Михайлова М.В. Психологический анализ в русской женской прозе начала XX века // «Ей не дано прокладывать новые пути…»? Из истории женского движения в России. Сб. науч. трудов. Вып. 2. СПб.: Дорн, 1998. С. 5-15.

Михеев С. «Заслезились пасмурные стекла…» // Женщина. 1915. № 2. С. 14.

Никулин Л. История и стихи Анжелики Сафьяновой с приложением ее родословного древа и стихов, посвященных ей. 1913-1918. М.: Зеленый остров, 1918.

Обатнин Г.В. К вопросу о так называемой женской поэзии // The Unlimited Gaze: Essays in Honor of Professor Natalia Baschmakoff. Helsinki: Aleksanteri Institute. 2009. P. 179-201.

Пильский П. Бородатое время // Балтийский архив: русская культура в Прибалтике. Вып. 5. Рига: Даугава, 1999. С. 310-314.

Пильский П. Затуманившийся мир. Рига: Грамату драугс, 1929.

Принцесса Греза [А. Мар]. Ответы Принцессы Грезы // Журнал для женщин. 1915а. № 3. С. 11-12.

Принцесса Греза [А. Мар]. О женских пороках // Журнал для женщин. 19156. №4. С. 10.

Принцесса Греза [А. Мар]. Ответы Принцессы Грезы // Журнал для женщин. 1915б. № 4. С. 11-12.

Принцесса Греза [А. Мар]. Ответы Принцессы Грезы // Журнал для женщин. 1915г. № 8. С. 10-11.

Рейтблат А.И. Мар, Анна // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Т. 3. М.: Большая Российская энциклопедия; Фианит, 1994. С. 514-515.

Русская стихотворная сатира 1908-1917-х годов / вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. И.С. Эвентова. Л.: Советский писатель, 1974.

Серебрякова Е.А. Женское движение в Англии // Дамский мир. 1913. №9. С. 10-14.

Серпинская Н. Флирт с жизнью. М.: Молодая гвардия, 2003.

Симонова О.А. Массовая беллетристика в структуре женских журналов 1910-х годов / автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2008. <http://www.imli.ru/info/show/Avtoreferaty/Aytoreferat-Simonovoj-OA/> (последнее обращение: 2016. 27 августа).

Симонова О.А. Массовая беллетристика в структуре женских журналов 1910-х годов / дис.... канд. филол. наук. Ин-т мировой литературы им. А.М. Горького РАН, 2008.

Симонова О.А. Женские журналы в начале XX в.: критика, рецепция, полемика // Женщина в российском обществе. 2015. № 1. С. 24-32.

Симонова О. Журнал «Женская жизнь» (1914-1916): библиографический указатель / сост., вступ. слово О.А. Симоновой // Филологический журнал. 2007. № 1 (4). С. 215-251; № 2 (5). С. 274-281.

Снегина О. Вечность // Женщина. 1915. № 10. С. 3-5.

Сно Е. Юмористические рассказы. СПб.: Книгоизд-во «XX век», 1911.

Сно Е. (Ясновидящий) Веселые миниатюры (Буффонады, шаржи и пародии). Пг.: Типография «Север», 1915.

Соболев А.Л. Весна. Орган независимых писателей и художников. Аннотированный указатель содержания. М.: Трутень, 2012.

Тименчик Р.Д. Анна Ахматова. Тринадцать строчек. Из комментариев // De visu. 1994. № 5-6. С. 63-71.

Фидлер Ф.Ф. Из мира литераторов. М.: Новое Литературное обозрение, 2008.

Харрис Д.Г. Русские дореволюционные женские журналы начала XX века // Гендер: язык, культура, коммуникация. Материалы Первой междунар. конф. (Москва, 25-26 ноября 1999 года). М.: Моек. гос. лингв, ун-т, 2001. С. 361-368.

Хармс Д. Дневниковые записи / публ. А. Устинова, А. Кобринского // Минувшее. Исторический альманах. Вып. 11. Париж: Athe-neum, 1991. С. 417-583.

Шубникова-Гусева Н.И. Поэмы Есенина: От «Пророка» до «Черного человека»: Творческая история, судьба, контекст и интерпретация. М.: Наследие, 2001.

Юкина И.И. Дискурс женской прессы XIX века // Женские и гендерные исследования. Сб. науч. трудов. Вып. 5. СПб., 2000. С. 32-39.

Юкина И.И. История женщин в России: женское движение и феминизм в 1850-1920-е годы. Материалы к библиографии. СПб.: Алетейя, 2003.

Яковлева А.К. Призыв к женщинам // Женщина и война. 1915. № 1. 5 марта. С. 3.

Ясинский И.И. Роман моей жизни. М.: Новое Литературное обозрение, 2010.

© Обатнин Г.В., 2017