Текст книги "Жена в наследство. Книга вторая"

Я постаралась отринуть страх, который тонкой струйкой пота тёк вдоль спины. Хилберт защитит. Не даст всему, что было, обрушиться в пропасть! Только и оставалось теперь, что уповать на силу тех воинов, которые прошли с нами весь путь от Вотервольского гарнизона до оудов и дальше. И уж тем более я постаралась не думать, насколько нас меньше, чем тех, кто пришёл с аардом.

Я промыла рану Дине водой из фляги, намазала вонючей кашицей из горшочка, в очередной раз мысленно благодаря мениэра Видбри, – и начала перевязывать, легонько вздрагивая от топота шагов вокруг.

Кажется, полетели стрелы. В закрытом Храме, наверное, сложно развернуться так, чтобы было удобно стрелять. Но поразить издалека опасного противника, конечно, надёжнее. Новая волна воздуха ударила меня в спину – и тихий стук падающих на пол древков заставил выдохнуть.

– Знал бы раньше, что вы тоже Ключ Воли, не гонялся бы за Паулине, – откуда-то издалека донёсся голос аарда, гулко прозвучав под сводами и потонув среди наводнивших Храм мужчин. В какой-то миг пристрелка прекратилась – и противники ринулись к центру, пытаясь быстрым напором раздавить сразу всех.

Лязг оружия звоном пронёсся в голове. Я подхватила ослабевшую Дине под мышки и потащила ещё дальше в глубь Храма – чтобы совсем пропасть из вида. И без подсказок ясно, что меня захотят убить – потому как Хилберта одолеть гораздо сложнее. А с моей смертью он начнёт снова терять раскрытые силы, как было с Маттейсом после смерти его жены. Отвлекшись, я на несколько мгновений стала слышать звук схватки глуше. Но зато услышала другое:

– Поли, ты нужна мне.

И зов – тихий, но уверенный. Нарастающий с каждым мигом, что он звучал у меня в голове. Мгновение растерянности – ведь я больше ничего не могу! Но я всё же заставила себя вспомнить то, чему учила меня Эдит. Казалось, что ничего не происходит, что я не могу отыскать в себе ни единой крупицы ресурсов для того, чтобы из этого что-то вышло. Дине вдруг сомкнула холодные пальцы на моём запястье. Я вздрогнула, потеряла связь с Хилбертом как будто, но тут почувствовала силу йонкери, которая помогла осветить самые глубины души, где ещё оставались знакомые ощущения от того, что когда-то делало меня Ключом.

Я подхватила голос Хилберта: сбивающийся от постоянной необходимости отражать атаки противников, которые хоть и пытались потеснить нас, но пока только больше толкались. Поддержала, выравнивая, подпитывая и давая новое знание.

Не поняла, в какой миг снаружи Храма пробились первые звуки недоумения и схватки тех, кто был там, – и существ настолько же страшных, насколько первородных и непостижимых. Но тех, кем мог теперь управлять Хилберт.

Тейн уже уложил Эдит на камень с двумя источниками. С одной стороны сопротивляющуюся девушку держал Ваартиг, а с другой – ещё один подручный аарда. Они были поглощены делом, пока остальные старались перебить Хилберта и его соратников. Но мало что у них получалось. Хотя, как бы ни были сильны те, кто оставался на стороне моего мужа, и они скоро начнут уставать.

Я сняла с пояса Дине нож, думая, что, возможно, мне и самой как-то придётся защищаться. Но в Храм вдруг хлынули порождения. И тогда я просто перестала что-то понимать. Не знаю, сколько длилось это время недоумения и растерянности. Но только я чувствовала, как во мне крепнет эта нить, что опутывала сейчас своей волей чудовищ, которые по приказу Хилберта начали отвлекать на себя внимание нападающих Стражей.

– Нужно остановить Тейна. – Дине дёрнула меня за рукав.

Я взглянула на нож в своей руке, а потом – между мелькающими вокруг меня фигурами – на аарда, который сейчас уже погрузился в неведомые глубины, силой пытаясь заставить Эдит стать его Ключом. А она не могла сопротивляться. И я поняла, что мне было легко – на самом деле. Паулине невольно лишь оказала мне помощь, оградив от того, что сейчас происходило с её сестрой. Может, отчасти поэтому Эдит сбежала в Пустошь. А Паулине просто пошла другим путём.

Нет, я мало того что не смогу убить человека – так просто не сумею проскочить мимо Стражей, которые тоже не прочь прикончить меня, и порождений, хоть они сейчас и подчинялись Хилберту. К тому же оставлять здесь Дине одну не имею права – случись с ней что, и эта вина просто задушит. Охранник из меня, конечно, так себе, но лучше уж я, чем вообще никого.

Чем чёрт не шутит. Я осторожно выглянула из-за колонны, за которой мы прятались с йонкери, и выбрала ближайшего слангера. Сосредоточилась на нём, явственно чувствуя, как он откликнулся. И снова Дине как будто подпитала меня особой энергией Стражей, позволяющей легче справиться с задачей, почти непосильной для опустошённого Ключа.

Я даже взмокла – хоть рубашку выжимай, но вдруг порождение дёрнулось и обернулось ко мне. Отступило, приближаясь, наклоняясь к земле, словно хотело получше меня рассмотреть.

Я оттолкнула его, вынув из души, из разума всё, чем могла заставить сделать это. Слангер постоял ещё немного, чуть покачиваясь на мускулистых, покрытых короткой шерстью ногах, и вдруг ринулся прочь. Единым махом он продрался сквозь гурьбу сражающихся и метнулся к алтарю. Я затряслась всем телом, чувствуя себя так, будто меня скручивали, как выстиранную тряпку, отжимая всё до последней капли.

«Поли!» – Хилберт понял.

Отделился от противника и показался на миг перед глазами. Его блестящее от пота лицо. Его яростные глаза, которые выискивали меня между тёмных фигур Стражей и порождений. Мой слангер налетел на Ваартига – вмиг располосовывая его спину когтями. Тот даже не успел ничего понять. Только рухнул лицом вперёд на алтарь и сполз на землю. Два других Стража подобрались и, отпустив Эдит, которая уже не могла сопротивляться, ринулись к нему, защищая ничего не видящего вокруг аарда.

Хилберт бросился туда же, закрыв новыми порождениями брешь, что осталась в защите, когда он ушёл. Я вытерла встающие в глазах от напряжения слёзы, чтобы лучше видеть. И хотела окликнуть его, но не могла даже губами шевельнуть. Словно все слова, что были в голове, обратились древним зовом, меняющимся, текучим – направленным на одного несчастного слангера. Тот, уже израненный Стражами, опалённый колдовским пламенем, что рождал один из них, терял силы. Хилберт налетел на Тейна Мейера, оттащил назад. Встряхнул, разрывая его связь с Эдит. Девушка вскрикнула тихо, мучительно и заворочалась на камне, продолжая ещё удерживать руки в источниках – сама. Как будто этот процесс уже нельзя было остановить.

– Она моя, – прогудел аард, отшвыривая от себя Хилберта сильным толчком. Но йонкер только шаг назад сделал.

Взмахнул мечом – теперь заставляя противника уворачиваться. И я пожалела на миг, что он просто не убил его, пока тот не мог сопротивляться. Просто не перерезал ему горло. Но и понимала, что Хил не мог убить человека, напав со спины – подло и трусливо. Мой слангер спотыкался, но продолжал отвлекать на себя внимание Стражей. Я сидела, привалившись виском к колонне, уже не видя вокруг ничего, кроме заключённой в рамку резкости части Храма, где сейчас сражались два Льва – оба сильные, древней крови. Они казались равными. Ровно до тех пор, пока Тейн не начал помалу тесниться к алтарю.

Мой слангер упал. Но он, похоже, успел ранить одного из Стражей – и тот теперь двигался гораздо медленнее. А после и вовсе остановился, опершись одной рукой на угол алтаря, а другой медленно щупая бок. Второй кинулся на помощь аарду. Я только мгновение передохнула, отпустив погибшую тварь, и попыталась зацепиться за новую. Но сильное истощение отозвалось внутри только гулкой пустотой и жжением.

Хил развернулся, отбиваясь от второго противника. Тейн напал сбоку. В глазах расплылось от скорости движений мужа – и тут только, наверное, я поняла, что на самом деле равных ему здесь нет. Даже аард уже блёк на его фоне. И я всё сжимала пальцами нож, невероятно сильно желая броситься к нему и хоть чем-то помочь. Хоть лишней царапиной на теле схватившихся с ним Стража и Тейна Мейера.

И вдруг порождения замерли, словно перестали понимать, кому подчиняться. Меня изнутри коснулась иная сила, незнакомая, не принадлежащая мужу. Аард раскрывался всё больше, вбирая силу Эдит, – и оттого чудовища замешкались, ощутив иную волю. Которая если и не могла пока перетянуть их на другую сторону, но хотя бы сбила с толку. Они расступились, рыча и мотая головами. Оставшиеся в живых Стражи, что подчинялись Тейну, набросились на них с удвоенной яростью.

– Идём! – Я вцепилась в Дине и попыталась поднять её с пола, поставить на ноги.

Йонкери поначалу повисла на мне, как мешок с землёй, а потом всё же собрала хоть какие-то силы, чтобы сдвинуться с места.

– Куда мы идём?

Я помотала головой, пока ничего не объясняя, потому что на лишние слова у меня просто не было сил. Я повела её к алтарю – вдоль затенённой стены, мимо занятых убийством друг друга и порождений мужчин. Заметила мельком тело Науда среди других – незнакомых. Проглотила всхлип, чтобы не пугать Дине. Слегка успокоилась, разыскав Алдрика, который теснил сразу двух противников куда-то в сторону ворот Храма. И ещё одно знакомое лицо. И ещё…

Мы добрались до камня. Я поймала короткий, мимолётный взгляд Хилберта, когда он заметил нас.

– Дайте руку, – шепнула йонкери.

И та послушно протянула мне испачканную в крови ладонь. Поддержав девушку плечом под мышку, я приподняла её слегка и опустила руку в тёмный источник. Он обхватил узкую кисть, смывая с неё бурые разводы. Дине тихо вскрикнула – наверное, от неожиданности.

– Эдит – ваш Ключ, – пояснила я, почти тыкаясь ей губами в ухо. – Вы должны перетянуть её силы к себе, пока они совсем не утекли к Тейну.

Не знаю, что случилось в следующий миг. Меня оглушило яростным взрывом зова, что ворвался в голову, показалось, со всех сторон разом. По груди и горлу прокатилась тошнота. Я покачнулась, совершенно теряясь в этом безумном сплетении чужих сил. Словно меня перемалывало им на мелкие-мелкие частички. Дине соскользнула на пол, лишившись поддержки, но успела опереться спиной о камень. Я опустилась рядом с ней, только и уповая теперь, что сложная взаимосвязь Стражей и Ключей выстроится так, как нужно – под действием непостижимых для меня законов и сил.

Такая страшная усталость навалилась, что я даже глаза прикрыла – так спокойно, будто вокруг меня ничего не происходило. Вновь разомкнула веки, услышав гневный и как будто обиженный рык. И заметила лишь, прежде чем снова погрузиться в странную вязкую дрёму, как отшатывается от Хилберта Тейн Мейер, судорожно хватаясь за раскроенную под ухом шею. И кровь окрашивает его пальцы. А йонкер замирает, опустив меч.

Показалось, только я смежила веки, как меня встряхнули. Я просто рухнула вперёд – и ткнулась в остро пахнущую потом горячую шею.

– Ты упрямая. Сильная моя малышка, – тихо и жарко пробормотал мне в висок Хилберт. – Я выпорю тебя за то, что ты рискнула своей жизнью. И жизнью Дине. Потом. А сейчас – спасибо.

Я с трудом подняла руки, чтобы обнять его. Открывать глаза не хотелось: я и так слышала, что творится вокруг, наконец перестав глохнуть от зова. Схватка закончилась, как только Тейн погиб. Стражи перешли в распоряжение Хилберта – и теперь им только оставалось ожидать решения своей участи – после того, как все вернутся в Волнпик. Кажется, пока что ими командовал Алдрик. Позади слышались и едва разборчивые женские голоса. Неужели Эдит уже пришла в себя? Так на сколько же я провалилась в это странное забытье?

Какая разница, – ответила тут же сама себе и сильнее вжалась в мужа всем телом, всем рвением, ещё пока не веря. И боясь, что всё же однажды, в какой-то из этих оглушительных мгновений, когда чувствовала его так остро: его благодарность, его стихающий страх за меня, его любовь, – я вдруг проснусь. И не будет ничего этого вокруг.

Глава 12

Мы решили отправиться в Волнпик только на следующий день. После того, как Хилберт хоть немного разобрался со всем, что случилось в Пустынном Храме. После того, как каждый из подручных Тейна Мейера дал слово – под страхом немедленной казни, – что подтвердит перед всеми дознавателями, антреманна или самого короля, что виновником всего случившегося был аард. И они согласились: большого выбора у них не было.

Затем пришлось убирать погром, стаскивать тела погибших в сторону. Их было не так и много: всё же Стражи сильны против порождений. А вот друг против друга их силы оборачивались другой стороной – страшной, грязной и несправедливой. Стражи не должны идти против собратьев. И кажется, поднимая и перетаскивая тела соратников, каждый из них понял это так ясно, как никогда.

– На тела набегут порождения, – ворчал Алдрик. – Будешь всю ночь напрягаться, чтобы их отгонять?

Он посмотрел на Хилберта, который стоял, опустив голову, над трупом Тейна Мейера. Я наблюдала за ними, сидя чуть в стороне рядом с Дине, которая, кажется, немного оправилась, переняв силы Эдит. Сошла пепельная бледность с её лица, и кровь наконец унялась. Но рана, конечно, требовала вмешательства лекаря. Жаль, нельзя переместить сюда мениэра Видбри одним махом.

– Разве хорошо, что Львы, которые составляют большую силу Ордена, его опору, грызутся, как бродячие шавки за кость? – невпопад ответил Хилберт.

Алдрик приподнял брови и обернулся на меня коротко.

– Паршивее не придумаешь. Но случается разное. Не всё мы можем предугадать.

– Разве вы не знаете, что львы часто делят власть? – негромко, но так, чтобы они меня услышали, проговорила я. – Слабый вытесняет сильного. Территории, самки – всё достаётся другому. Это для них нормально.

Хилберт заложил руки за спину и повернул ко мне голову, глядя с лёгкой угрозой – впрочем, вряд ли серьёзной. Он отошёл от тела аарда, жестом приказав ближайшим Стражам уносить его.

– Вот спасибо, вроу, – вздохнул он укоризненно. – Вы сравнили нас с животными. Однако неплохие познания об их повадках.

– Я любила смотреть Энимал Планет. – Я пожала плечами. – Когда было время.

Мужчины переглянулись недоумевающе. Объяснять загадочные слова, которые они явно не поняли, к чему прилепить, конечно, не стоит. Но вся эта ситуация и правда напоминала делёжку прайда у львов. Как бы такое сравнение не оскорбляло Хилберта, да всех мужчин, наделённых властью, вообще.

А в Волнпике нас скорей всего ждал ещё как минимум один. Если не лев, то гиена – так уж точно. Феддрик ван Стин. Он ещё не знает, что многие его планы порушились в этот день. Но пока всем требовался хоть недолгий отдых. Хоть несколько часов на осмысление всего, что случилось. И всё выглядело бы как обычная стоянка нескольких отрядов Стражей в пути, если бы не память о том, что они учинили совсем недавно.

В какой-то миг, вынырнув из забот о Дине и Эдит, которая чувствовала себя теперь немногим лучше той, я поняла, что Хилберта нет среди мужчин, которые собрались вокруг нескольких костров. Огляделась – и заметила его чуть вдалеке, у подножия потемневших фигур Хельда и Шада – теперь почти неразличимых во мраке, что окутывал их. Я встала и подошла, боясь нарушить его задумчивость или, может, что-то ещё, более важное.

– Не таись, – с лёгкой иронией в голосе бросил Хилберт, не поворачиваясь. – Ты мне никогда не помешаешь, Поли.

Я прибавила шаг и остановилась рядом с ним. Йонкер поднял руку и легко дотянулся до Ока Хельда – погасшего буквально на моих глазах в прошлый наш визит сюда. Показалось, ничего не произойдёт – но лёгкое свечение помалу зародилось вокруг ладони Хилберта, поползло в стороны по огромному шару сияющими трещинами. Я затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от этого завораживающего волшебства. На лицо и плечи посыпался как будто песок.

– Осторожней, – легонько коснулся слуха чуть хриплый голос мужа.

Я отвернулась – как раз в тот миг, как тонкая корка на шаре хрустнула и разлетелась в стороны рассыпающимися ещё в полёте осколками. И чистый ровный свет наполнил Око Хельда, заструился от него вверх тончайший поток лазурной пыли – и повис облаком, поднимаясь всё выше к тёмному своду Храма.

Мужчины, что тихо гомонили в стороне от нас, смолкли на мгновение – а потом их разговор стал громче: они с пылом обсуждали увиденное.

– Но ты же ещё не Глава Ордена. – Я взглянула на мужа. – Как ты сумел?

– Просто попробовал, – Хилберт развёл руками, перестав озадаченно рассматривать свою ладонь. – Могло и не получиться. Но раз получилось, значит, Хельда вполне устраивает моя кандидатура на место Главы.

Он улыбнулся одним уголком рта, опустив на меня взгляд.

– Ты невероятный мужчина. – Я покачала головой.

Мне не хотелось скрывать восхищение. Хотелось кричать об этом на всю округу, распугивая слангеров получше восстановленной защиты Храма.

– Мне повезло с невероятной женщиной.

Йонкер обхватил меня ещё хранящей остатки свечения рукой за талию и привлёк к себе. Холодное сияние Хельдова Ока бросало резкие блики на его лицо и углубляло тени в каждой впадинке. Я провела кончиком пальца по его сухим губам, скользнула ладонью по щеке и зарылась в волосы.

– Так и будешь смотреть? – шепнула.

Хилберт подался вперёд и поцеловал меня, одновременно разворачивая спиной к Стражам, которые, кажется, даже дыхание затаили, наблюдая за нами исподволь. Те завздыхали разочарованно и вновь вернулись к своим разговорам, обсуждая, как будут идти до Волнпика – многие из них были ранены.

А я упивалась вкусом губ мужа, одновременно чувствуя соль крови на них, пыль Пустоши и лёгкое покалывание силы Стража, что разносилось по телу, звеня в каждой уставшей мышце, наполняя меня, излечивая изнутри от всего, что было сегодня.

Мы выдвинулись обратно, как только стало немного видно землю под ногами. Тело Тейна Мейера не стали оставлять в Пустоши вместе с остальными – тащить всех погибших – слишком тяжело. За ними собирались вернуться позже: в Храме ни одно порождение не сумеет до них добраться. А Изгнанные из тех, кто сопровождал Эдит, остались приглядывать. Погиб их соратник, и у них были свои ритуалы, связанные с его смертью.

Алдрик горячо советовал не брать в Волнпик и аарда. Просто бросить донкерхардам, которые сожрали бы его по мелким кусочкам и отправили его душу в царство Шада. Он этого заслужил. Я, признаться, была с ним согласна – в глубине души. Но поддерживать столь жестокое предложение не стала.

– Мы не можем оставить тело аарда здесь, – твёрдо возразил Хилберт. – Семейства Мейеров и ван Стинов и без того вгрызутся в моё горло по возвращении. Лишнее обвинение в непочтении к мёртвым только всё усугубит.

Алдрик махнул рукой, отворачиваясь.

– А я бы всё равно скормил его донкерхардам.

Хилберт усмехнулся на слова соратника – и больше ему перечить никто не стал, хоть необходимость нести тело Тейна и задержала нас в дороге до замка. И ни разу по пути назад ни одно порождение не решилось приблизиться к нам: слишком отчётливо ещё витала сокрушительная сила Хилберта вокруг. Я чувствовала её почти как свою.

Волнпик ничуть не изменился – и это его постоянство тем ярче бросалось в глаза, чем больше я понимала, как проведённое вне его стен время поменяло каждого из тех, кто теперь сюда возвращался. И меня даже радовал его суровый, непоколебимый вид – наверное, всё же от того, что надеялась однажды покинуть его снова – теперь уж надолго.

И ожидаемо нас в Волнпике ждал Феддрик ван Стин. Едва не в воротах. Он даже спустился во двор: видно, о возвращении Стражей из Пустоши доложили часовые. Но по его лицу вмиг стало понятно, что ждал он вовсе не нас. Феддрик опустил взгляд на тело кузена, которое мужчины внесли на двор на самодельных носилках, – и краска на миг схлынула с его лица.

– Что это значит? – возмутился он совершенно натурально, подходя ближе и беспрестанно оглядывая Тейна.

И хоть голос был твёрд и полон негодования, только слепой не заметил бы, какой ужас отражался сейчас в его глазах.

– Это вы мне объясните, что это значит. – Хилберт приблизился к нему и встал по другую сторону опущенных на землю носилок. – По вашему приказу нас поджидали в Храме? Или это была инициатива мениэра Мейера? Вы желали пропихнуть его на место Главы, чтобы он удовлетворял ваши личные прихоти по избавлению антрекена от власти короля? Или он сам страдал такой болезненной амбициозностью? Ответьте мне, мениэр. Или я вынужден буду искать ответы сам.

Стражи – и те, кто был с нами с самого Вотервола, и те, кто присоединился в Пустынном Храме – встали за ним плотной стеной, все как один, ожидая, что скажет антреманн.

– Нам говорили, что мениэр ван Берг связался с Изгнанными и учиняет бойни по всему антрекену, – высказался кто-то из них. – Вы настраивали Стражей против законного Главы. Обманывали нас!

– Почему вы считаете, что он вас не обманывает? – усмехнулся ван Стин.

И вдруг вперился в меня. От его взгляда даже затошнило слегка. Так хотелось подойти и влепить ему хорошую пощёчину за всё, что он творил, за ту подковёрную возню, что устроил против семьи ван Бергов – и втянул в неё многих, кто в неспокойное время не знал, кому верить. Но мне даже касаться его было противно.

А вот Эдит, похоже, не мучили подобные чувства. Она быстро обошла окружавших её Стражей и, прежде чем на лице антреманна отразилось узнавание – ведь они виделись хотя бы раз, – вскинула руку и хорошенько врезала ему по щеке. Даже не ладонью, а кулаком. Феддрик успел немного отклониться, да и удар был не так уж силён, но вышло всё равно эффектно.

– Это вам за Лукаса, – прошипела девушка, уворачиваясь от рук Стражей, что поспешили её схватить: всё же она практически пленница, преступница, хоть и согласилась раскрыть силы Дине добровольно. Но всех деяний её не отменишь: погибли Стражи в Волнпике. И простые люди в Грутвивере.

– Ваш Лукас всё равно подох бы рано или поздно, – хмыкнул антреманн, потирая скулу. – Считайте, я избавил его от мучений. И вас тоже.

Аарди оттащили прочь. Хилберт тихо приказал Стражам увести её. Мне не хотелось, чтобы её заперли, но я и понимала, что иного выхода пока нет.

– Я соберу Совет, – продолжил муж, когда всё немного стихло. – И расскажу им всё, как было. Ключ, что держала в себе моя жена, Паулине ван Берг, отомкнул мои силы. И Хельд Светлый принял их в Пустынном Храме, когда я восстановил его защиту. Если против того, чтобы я принял ранг Главы Ордена, у советников ещё останутся аргументы, я готов отстаивать свою правоту перед его величеством.

– Если его величество пожелает поверить вам, – покачал головой Феддрик. – Вы убили аарда и Стража высокого ранга при мутных обстоятельствах. Вас окружает шайка отступников и девиц, которые уже однажды запятнали себя. А сговором с Изгнанными вы только усугубили своё положение.

– Ваша репутация тоже подмочена. – Хилберт пожал плечами. – Я потребую выслушать всех моих свидетелей – и решение примет король.

Как жаль, что сейчас нельзя на этом самом месте схватить Феддрика и запихнуть в камеру потемнее до окончания всех разбирательств. Слишком большое влияние он имел в антрекене. И потому, зная это, антреманн просто повернулся и пошёл обратно в замок.

В тот же день Хилберт отправил посыльных к советникам и письмо его величеству, где изложил всё, что случилось с нами в последние недели.

– Я не собираюсь больше скрывать всё это. Пусть король решает, что делать с теми, кто метит кинжалом ему в спину. Стражи – не солдаты и участвовать в возне мятежников с королевской армией не будут, – ворчал он после того, как все послания были отправлены.

Конечно, он злился. И, наверное, не до конца был уверен, что всё обернётся так, как надо. Что его величество с вниманием внемлет его словам. Но его решимость была сильна теперь, как никогда.

– Думаю, его величество всё поймёт правильно. – Я подошла к мужу со спины и отобрала у него полотенце, которым он только что обтёр лицо и шею после умывания.

– Думаю, донос антреманна прибудет к нему раньше моего. – Йонкер горько усмехнулся. – Это просто смешно. Никогда вокруг Ордена не было столько грязи.

– И Паулине виновата в этом тоже. – Я нарочито аккуратно свернула полотенце и отложила на столик рядом с умывальником.

А когда подняла взгляд на мужа, увидела на его лице острое понимание всего, что творилось в моей душе.

– Мне жаль, Поли. – Он легонько коснулся пальцами моего подбородка, приподнимая. – Жаль, что тебе приходится носить это имя. Но Лоссер прав. Я думал над этим. Людям и правда лучше не знать, кто ты на самом деле. Нельзя открывать, что подобные ритуалы возможны.

– Я понимаю…

– И ты не жалеешь, что так случилось? Что вынуждена остаться здесь?

Вот же упрямец: всё никак не поверит, что, если бы не моё желание вернуться, меня здесь не было бы.

– Хил… – проговорила я с укором. – Мне, конечно, понадобится несколько лет на то, чтобы привыкнуть совсем к этому миру. К этой жизни… Но, думаю, ты мне поможешь. Правда?

Йонкер улыбнулся, мягко поглаживая мою шею пальцами.

– Сделаю всё для этого.

Он подхватил меня на руки и понёс к постели. А я, не теряя времени зря, прижалась губами к его губам, раскрывая их языком – и мгновенно раскаляясь от обычного поцелуя. Когда он уложил меня на перину, я уже готова была принять его – немедленные реакции тела на собственного мужа меня порой пугали. Хилберт знал о силе моего желания и едва сдерживал свою. Чуть подрагивающими от нетерпения руками стащил с меня сорочку. Прошёлся вдоль тела жадным ртом, приятно тяжёлыми ладонями, не оставляя не обласканным, кажется, ни одного изгиба. И всё растворилось вместе с мыслями в голове, когда наконец взял меня. И я выдыхала его имя вместе со стонами, словно боялась, что замолчу – и всё это перестанет быть реальным. Наверное, это чувство будет преследовать меня ещё долго.

Совет собрался не слишком скоро. Как будто мужчины нарочно оттягивали миг встречи, зная, что на этот раз им нечего будет противопоставить Хилберту. Но они всё же съехались – и даже антреманн вернулся, хоть я и надеялась, что он не появится здесь в ближайшее время. А то и вовсе попытается скрыться. Но наглость, как говорится, второе счастье. Он, похоже, собирался гнуть свою линию и дальше, хоть и оказался в невыгодном положении теперь.

Как я ни уговаривала Хилберта разрешить мне присутствовать на Совете, он категорически запретил мне совать туда нос.

– Правила есть правила, Поли. – Он поправил только что застёгнутый пояс с оружием.

Показалось даже, что он и впрямь собирается кого-то на Совете порубить. Наверное, почти все, кто входил в него, заслуживали чего-то подобного.

– Я давно уже поняла, что многие ваши правила вам же во вред.

Но больше спорить не стала. Муж только коротко ткнулся губами мне в макушку, как ребёнка обиженного утешил – и ушёл. А я всё то время, что длился Совет, просидела в покоях как на иголках. Даже не могла ничем толком заниматься. И от того, чтобы вовсе сойти с ума в ожидании, меня спасла Дине.

Я не сразу услышала, что она постучала, а услышав – сама поспешила открыть дверь.

– Как вы? – Девушка улыбнулась.

Видно, прекрасно понимала моё состояние.

– Поганенько. – Я отошла, пропуская её внутрь. – Дожить бы до конца дня. Или хотя бы до окончания Совета.

Но йонкери не стала входить.

– Вы пережили столько всего. Уж это и подавно переживёте. Пойдемте, я хочу кое-что вам показать.

Она поманила меня взмахом руки – и я послушно пошла за ней, предвкушая какой-то сюрприз. Уж больно загадочный был вид у Дине. Она провела меня в свою мастерскую и остановилась у накрытого тканью холста. Я мельком осмотрелась – и увидела на мольберте в стороне всё же законченный портрет Маттейса – и тут же внутри всколыхнулась волна горького сожаления. Всё же жаль, что я не узнала его лучше. И при других обстоятельствах, конечно.

– Думаю подарить это Хилберту. Когда его возведут в ранг Главы, – вновь обратила на себя моё внимание йонкери и сжала руки перед собой, будто и правда волновалась, понравится ли мне.

Она слегка смущённым жестом сдёрнула ткань – и я ахнула, почувствовав, как глаза мгновенно защипало от слёз. Это был наш с Хилбертом портрет. Кто-то сказал бы, конечно, что на нём рядом с йонкером изображена Паулине – но я была уверена, что именно я. Мы были не в тёмных декорациях Волнпика, а в окружении огней праздника Начала зимы – в тот день, когда гостили у оудов. Неведомо каким образом Дине умудрилась запомнить и с удивительной точностью перенести на холст тот миг, когда мы с мужем танцевали. Кажется, написано было небрежными мазками, но так живо и чётко – до отражения костров в наших с ним глазах. До мельчайших складок на одежде и каждой чёрточки рук Хилберта, что лежали на моей талии.

Я всхлипнула тихо, пряча лицо в ладонях. Неведомо, почему меня так пробрало, но я разрыдалась – как будто только сейчас отпустила последний груз из души. Разжались последние тиски, что то и дело сжимали сердце. Я увидела нас с Хилом со стороны и осознала – ясно, словно от вспышки перед глазами, – что так всё и должно было случиться. Именно так, несмотря на то что жизнь моя в другом мире, оставленная за спиной, была пока несоразмерно длиннее, чем здесь. Как будто я жила только для того, чтобы однажды попасть сюда. И встретить моего мужа – какие бы обстоятельства к тому ни привели.

– Спасибо, – пробормотала я глухо, пытаясь унять непрошеные слёзы.

– Вам спасибо. Что появились в нашей жизни. – Дине мягко пожала моё плечо. – И что не ушли.

Служанка принесла нам ароматного волрейна, и мы с йонкери просидели ещё долго за неспешными разговорами до тех пор, пока за мной не пришёл Хилберт.

– А я было потерял тебя, Поли. – Он подмигнул сестре, как будто поблагодарил за то, что она не оставила меня одну – маяться в ожидании.

– Как всё прошло? – спросила я тут же, как мы вернулись в свои покои.

– Ожидаемо, – буркнул Хилберт. – Они не хотят верить мне, хоть и не могут возразить против моего права стать Главой. Они верят антреманну, который кормит их с руки. И они скажут то же самое королю.

– И что же теперь делать?

– Ехать в столицу. – Йонкер пожал плечами. – Дожидаться приглашения короля мне не с руки.

– Надеюсь, ты не думаешь, что и на этот раз сумеешь оставить меня одну?

* * *

Наверное, до того дня, как пришлось ехать в столицу Саллийского королевства для разбирательств в убийстве знатного аарда Тейна Мейера и многих его людей, я ни разу даже не задумывалась о том, хочу ли туда попасть. Хочу ли увидеть оплот всей королевской власти, её тяжести, которая не давала покоя антреманну Феддрику ван Стину. На протяжении многих лет он всё лелеял мечту отделить антрекен от королевства и, возможно, стать правителем нового. Но я уже давно поняла, что не всегда возврат к былому – особенно давно минувшему – это верный путь, которым обязательно нужно следовать.