Текст книги "Жена в наследство. Книга вторая"

– Вроу! Не уходите далеко! – окликнул меня позади Алдрик. Он ещё держался рядом, но расстояние между нами росло. – А ну, разошлись! Пропустите Стража!

Но кажется, все вокруг оглохли от ужаса. Твари уже нападали. Гомон разрезался первыми криками. Я попыталась рассмотреть несколько сущностей сразу и ухватиться за них, чтобы отогнать, хоть никогда и не делала этого. Надавила – как будто ощутила, что кольцо немного разжалось. Слишком слабо. И зов всколыхнулся снова, сводя на нет мою попытку.

«Где же ты?» – Я уже почти оказалась на площади, вся истоптанная, с грязным подолом и болящими от толчков боками. И тут увидела её. Вернее, только глаза, потому что всё остальное лицо было прикрыто повязанным вокруг него платком. Они показались смутно знакомыми, но, слегка оглушённая, потерянная в собственных разрозненных ощущениях и мыслях, я не могла вспомнить. Не могла, но знала, что вспомню потом. Возможно.

Толпа, запечатанная в теле площади, сомкнулась за моей спиной. Девушка уходила. То исчезала из вида, то появлялась вновь, и мы неизменно сталкивались с ней взглядами, когда она оборачивалась.

– Алдрик! – крикнула я, оглянувшись. – Вот она! Её нужно поймать!

Я указала на незнакомку, когда она вновь мелькнула среди горожан. Алдрик кивнул и отослал своих спутников вперёд – и те, расталкивая людей, поспешили наперерез девушке. Смогут ли поймать?

Я тоже ещё пыталась её догнать. Но она ускользала и как будто не становилась ближе, сколько бы за ней ни шла. И тут вдруг пропала совсем. Была – и нет. Я остановилась, озираясь. Зов стал слабее: видно, и её силы не безграничны. Твари всё же прорвались в глубь людской мешанины, хоть я старалась их сдерживать – не слишком-то умело – некоторое время, давая возможность Стражам убивать их почти без сопротивления. Но сил на то, чтобы заставить их бежать, мне пока не хватало. Да и вряд ли – после ритуала. Я чувствовала себя как будто разбитой, с трудом способной собраться воедино. Метались порой перед внутренним взором обрывки встречи с Паулине. Она держала меня на поводке. Теперь я ощущала это чётко. Она забрала силы с собой. Не все, но часть их как будто всегда подпитывала её, не доставаясь мне. Не доставаясь Хилберту.

«Пошли прочь!» – мысленно рявкнула я, плохо осознавая, что делаю.

– Она – зов! – грянул кто-то сбоку. – Вот, она зовёт их!

Я не сразу поняла, что случилось. Но одновременно с тем, как порождения снова слегка отступили, подчиняясь моей воле – прямо в руки Стражей, что подпирали их со всех сторон, – вокруг меня стало очень тесно.

– Пшёл вон! – Алдрик уже почти пробился ко мне.

Он достал меч, угрожая даже не тварям, которых поблизости не было, а людям, что напирали на меня, потеряв страх смерти от лап чудищ и ощутив, видимо, прилив отваги: против женщины, которая им ничего сделать не могла. Своими руками, конечно.

– Это Паулине дер Энтин! – назвали меня девичьим именем. – Не зря тут крутится! Змея.

Да у Хилберта, похоже, здесь фан-клуб! Все эти люди явно недолюбливали ту, которая попортила кровь и жизнь фамилии ван Берг. Меня начали хватать и дёргать.

– Я не звала их! – крикнула я, срывая голос. – Я отогнала!

Да кто послушает? Стражи добивали на миг обезволившие порождения. А горожане – хотели порвать меня на куски. Алдрик уже пробился ко мне, расталкивая и расшвыривая всех в стороны. И тут перекатом пронёсся по брусчатке грохот копыт. Свист хлыста – и сразу несколько горожан прянули в стороны, получив сильный удар по спинам. Ещё один – и стало легче дышать. Передо мной распахнулась дверца небольшой кареты. Тейн Мейер выглянул коротко. Махнул кому-то рукой. И на пути Алдрика встали крепкие ребята неопределённой принадлежности с обнажённым оружием в руках. Кажется, не Стражи.

Пара толчков – и меня почти запихали в экипаж, хоть я и упиралась, расставив ноги и руки, как звезда. Но рот и нос вдруг обхватила обмотанная какой-то пахучей тряпкой ладонь. Я вдохнула несколько раз – и поплыла куда-то. Меня снова швырнули вперёд. Всё потемнело, и мой ослабленный непривычной борьбой с порождениями и дурманом организм явно посчитал, что с него хватит. Я потеряла сознание, успев только услышать, борясь со звоном в ушах, как захлопнулась дверца и карета, лихо развернувшись, помчалась по улице.

Глава 5

«Что, опять?» – была первая мысль, когда я снова пришла в себя. Карета ехала быстро, но мягко. Однако по весьма ощутимой тряске можно было понять, что дорога под колёсами уже далеко не городская. Некоторое время я ещё лежала неподвижно, осматриваясь. Тейн сидел напротив, но смотрел в окно, медленно постукивая пальцами по колену. Громко сморкнулся кучер, и аард, скривив губы, закатил глаза.

Я осторожно повернула голову, отмечая для себя цель. Экипаж по ощущениям катил не слишком быстро – можно попытаться… Я вскочила и щучкой бросилась к дверце. И даже успела её распахнуть, но и только. Тейн проворно схватил меня за локоть.

– Вы издеваетесь? Зачем вы меня забрали? – Я попыталась вырваться, да не тут-то было. – Я устала повторять вам одно и то же. Всё, что было раньше, – ошибка.

– Они разорвали бы вас на куски. – Тейн будто не услышал и половины моих слов.

– Со мной были Стражи.

– Я не видел, – откровенно соврал аард.

Он швырнул меня обратно на сиденье. Карета даже немного качнулась. Я больно ударилась локтем и вжалась в угол, потирая ушибленное место. Похоже, Тейн тоже терял терпение. И до чего же сильно въелась ему в голову Паулине, что он никак не хотел от неё отступиться. Чего такого она ему наобещала?

– Хилберт не спустит вам. Алдрик знает. Он видел вас!

– Алдрик рискует не выбраться из этой передряги живым, – безразлично пожал плечами Тейн. – А вам пора бы уже осознать свою ответственность передо мной и всеми теми людьми, которым вы пообещали поддержку в обмен на некоторую помощь вам и вашей сестре.

И тут я прикусила язык, чтобы не выдать то, что не понимаю, о чём он вообще говорит. Спросить ничего не могла, не нарвавшись на подозрения: уж Тейну меньше всего надо знать, что я вовсе не Паулине.

– Я разобралась бы с этим сама. Без посредников, – выдала хоть что-то наиболее нейтральное, стараясь, чтобы это прозвучало в духе Паулине.

– Эти посредники, с вашего позволения, потратили много золота на ваши авантюры. К которым вы, похоже, охладели, как и ко мне. Странно закономерно… Но пора платить по счетам. И выполнять обещания. Вы обещали, что станете моим Ключом – так что хватит играть в охотника и жертву. Вы меня и так порядком раззадорили. – Аард смерил меня обиженным взглядом. – Может, вы не охладели ко мне? Думаю, мы скоро это проверим.

– Вы не думали над тем, что сейчас ещё не время, чтобы решать окончательно? – продолжила я подыгрывать ему вслепую. – Сейчас всё так смутно.

– Как раз самое то, чтобы ускользнуть от ван Берга, – не согласился Тейн. – Вас ждут. Давно ждут, а вы тянете.

На это мне больше нечего было ответить. А значит, лучше многозначительно помолчать. Я как будто невзначай посмотрела в окно: кругом глухой осенний лес, уже почти голый и прозрачный. Но всё равно дикий – и есть ли где поблизости людское жильё – неизвестно. Однако ехать куда-то с Тейном Мейером мне хотелось ещё меньше, чем оказаться посреди дороги. Судя по тому, что ещё не темнело, ехали мы не так уж и долго.

– Скоро мы доедем до летнего поместья одного моего друга. Или вассала – как пожелаете. Оно сейчас пустует, – будто увидев на моём лице некий вопрос, пояснил аард. – Для вас размах не тот, но на первое время достаточно.

Он ещё и издевается. Нет, оказаться в четырёх каменных стенах я вовсе не желала. Из дома выбраться сложнее, чем из кареты: здесь хотя бы дверцы открываются. А там, если умудриться как-то задержать аарда… Но как? Я озиралась в карете, сначала думая, чем бы его треснуть. Но этот вариант был сомнительным, потому как против Стража мне точно не выстоять. Попытаюсь напасть – остановит. Да и нападать, признаться, не с чем.

А потом я решила зайти с другой стороны. Конечно, Стражи неподвластны силе Ключей, которыми те ещё могут управлять. Но ведь внутри их те сущности, что составляют – объединившись – сущность Изгнанных. Они даже слышат особенно сильный зов, хоть в обычное время ему неподвластны. А если я могу обрушить на него зов? Если смогу дотянуться до того, что сокрыто в нём, и попытаться повлиять?

Наверное, мой взгляд теперь стал безумным. Я смотрела на аарда неподвижно и долго – до тех пор, пока он не заёрзал на месте.

– О чём вы думаете? – повернулся ко мне.

– О том, что сложно принимать то, что принимать не хочешь. Всё это. Это замужество. Жизнь в Волнпике. Знаете, я только сейчас поняла, что на этой дороге становлюсь свободной. Я так боялась…

Аард приподнял брови, но его лицо слегка расслабилось, даже резковатые черты стали мягче.

– Я рад, что вы начали это понимать. – Он улыбнулся даже. – Вот видите. Вам всего лишь надо было избавиться от надзора ван Берга. От его этого… колдовства. Я понимаю, что ваши чувства к нему, возможно, ещё остались где-то в глубине…

– Нет. Семья ван Бергов слишком сильно обидела мою. – Я заставила свой голос звучать так холодно, что даже у самой озноб по спине пробежался.

– Тем более, Лине, – покивал аард.

И вдруг пересел на диван рядом. Я старалась примериться к нему так, чтобы он ничего не почувствовал, не зная даже, способен ли он ощущать то, что моя сила направлена на него. И как будто наткнулась на что-то внутри его. Некий поток особых сил. Живой, как какой-нибудь зверь. Прикрыла на миг глаза, приближая лицо к лицу Тейна, – и увидела ярче. Словно клеймо, но перетекающее, как голограмма.

– Поцелуйте меня, – попросила тихо.

И аард поспешил выполнить просьбу. Я поддалась его нарастающему напору – и пусть. Потому как безопаснее отвлечь его другими ощущениями. Я раскрывала губы бездумно, гладила плечи мужчины, только краем сознания отмечая свои движения. А сама углубилась дальше, дотянулась до переплетения его Облика и вспыхнула, вынимая из глубин памяти все знания о зове и его звучании, с которым уже успела познакомиться. Показалось, что открыла сразу все преграды, что были мне доступны. И поняла, что не вижу краёв – настолько чистое сияние заполнило меня. И снова прокатилось покалывание по коже, как после инициации. Зов взвыл в голове, давя на виски. Слишком сильный.

«Хилберт!» – промчалось особо яркой вспышкой. Неосознанно, остро, как взмах клинка.

Такого эффекта, признаться, не ожидала. Словно Тейна ударило по ушам невыносимо громким шумом. Он отшатнулся, слепо моргая, бессмысленно глядя перед собой и совершенно перестав меня замечать. Изнутри моей головы словно разрасталось что-то. Ещё немного, и мне самой, похоже, придётся худо. Загривок тут же взмок, как и ладони. Перед глазами заплясали прозрачные цветные пятна. Я надавила сильнее, успев подумать, что могу так, наверное, свести аарда с ума. Но уже не могла остановиться.

В какой-то миг – среди всех болезненно-ослепительных – он просто рухнул на сиденье, потеряв сознание. Короткой вспышкой беспокойства обдало даже лошадей: они всхрапнули, экипаж чуть дёрнулся, но кучер быстро усмирил животин. Но и это пошло мне на руку: ход замедлился. Я перекатилась к дверце, приоткрыла её пока немного, присматриваясь, куда бы прыгнуть. И на счастье, за краем пыльной обочины оказалась полоса невысокого кустарника.

Я вывалилась из кареты, пытаясь сгруппироваться и не переломать себе ничего. Ударилась, конечно, но несильно. Поцарапала щёку. Тут же вскочила и скрылась в густых зарослях. Теперь назад. Ведь, если есть дорога, значит, она ведёт откуда-то куда-то. Какое-нибудь селение, городок или хотя бы маленькое поместье обязательно попадётся. А может, я сумею хотя бы к ночи добраться и до Грутвивера? Вряд ли, потому что на небо уже наползали сумерки. Но главное – идти. Кучер не заметил, что я выпрыгнула. А Тейн ещё без чувств.

Я пошла сначала быстрым шагом, чуть прихрамывая. Но стараясь не тратить все силы сразу. Сквозь чулки ноги кололи сухие веточки. Цеплялась за подол трава. Я всё шла и шла, держась вдоль дороги и опасаясь, что вот-вот карета с аардом вернётся. Но припечатало его, похоже, сильно. И понемногу меня начала беспокоить мысль, не убила ли я его, переусердствовав.

На глаза даже начали наворачиваться слёзы от страха, что я могла оказаться убийцей. Мало мне всего, что случилось, – с этим я вообще жить не смогу. А он не хотел меня убивать. Просто забрать. Чем дольше я шла, борясь с сопротивлением леса, который как будто тащил меня обратно, тем больше накручивала себя. Что же я за чудовище такое? А ещё хуже, когда не можешь толком управлять тем, что внутри. Совсем как Хилберт. От воспоминания о нём в груди всё сжалось до хруста.

«Хилберт!» – снова позвала я мысленно. Потому что, даже если крикну, всё равно ничего не изменится. Я непонятно где, на какой дороге. Знаю только, что иду с запада на восток.

Остановилась под сосной, привалившись к ней плечом, подумала было всплакнуть, чтобы стало легче, но желание пройти ещё хоть немного, хоть лишние полкилометра, оказалось сильнее жалости и ненависти к себе. Я уже перестала замечать, сколько иду, постоянно оборачиваясь и прислушиваясь. Смеркалось всё сильнее. Небо, ещё недавно чистое, по-осеннему насыщенное, загорелось было пожаром заката, но скоро затянулось тучами, обещающими нудный дождь.

И в какой-то миг я поняла, что просто уже не могу сделать и шагу. Невыносимо хотелось есть и пить, но даже сейчас не отважилась бы попить ни из одной из этих луж, что порой проступали в траве. Похоже, где-то близко болото. Пришлось остановиться и отдышаться немного. Хотелось верить, что скоро я всё же куда-то дойду.

И тут на разгорячённое лицо упали первые капли. Я задрала голову и приоткрыла рот, ловя скудную влагу. Вода попадала за шиворот, отяжеляла одежду, но становилось гораздо легче. Правда, как подсказывало чутьё – если дождь разразится сильнее, то мне станет только хуже. Промокну, замёрзну, а там и простудиться недолго.

Смутный и торопливый стук копыт ввинтился в притупившийся от усталости слух. В первый миг я испугалась, что Тейн всё же вернулся и недолгой оказалась моя свобода. Но чем дольше я слушала топот, тем яснее понимала, что это один всадник и несётся он быстрой рысью. Я понятия не имела, кто он, но неосознанно потащилась к дороге, прямо наперерез приближающемуся звуку. Лишь бы успеть, пока он не проехал мимо! Может, это какой-нибудь горожанин и он подберёт попавшую в беду женщину. А может, нагоняет беглецов кто-то из посланных Алдриком Стражей. Хотя почему он тогда один?..

Перебирая в голове разрозненные и порой дикие догадки, я всё же коротким путём выбралась к дороге. Сначала выглянула, но ничего не рассмотрела за поворотом тропы. Сделала ещё шаг – и почти попала под копыта. Конь прянул в сторону, а я – прочь от него. Зацепилась ступнёй за жухлую траву у обочины и едва не упала.

– Какого?.. – выругался всадник.

И от звука его голоса внутри всё вспыхнуло радостью и недоверием: неужели? Да нет, быть того не может! Я подняла взгляд и начала необратимо оседать на землю. Неужто здешние боги первый раз оказались ко мне благосклонны? Конечно, если вслед за этим случится какая-то гадость, я не удивлюсь. Но сейчас мне стало настолько хорошо, что остальное просто потеряло значение.

Хилберт спешился мгновенно, и я не успела ещё совсем сесть прямо в грязь, как поймал меня, слегка встряхивая и снова ставя на слабые ноги.

– Поли… – выдохнул рассерженно, но и облегчённо тоже. – Наконец-то. Проклятье! Несносная девица!

Он рванул меня к себе и сжал в объятиях так крепко, что я едва не задохнулась.

– Снова обвините в побеге? – Просто обхватила его руками и бесстыдно повисла на нём.

– А вы совсем плохого обо мне мнения, – фыркнул Хилберт.

– Как вы меня нашли? – бормотала я ему в плечо, прижимаясь щекой к влажной ткани плаща.

– Разве вы меня не звали? – спокойно, как о чём-то обыденном, рассудил йонкер. – Мы ехали со Стражами, прочёсывали дороги. Я и услышал. Потому решил проверить совсем неприметную тропу, а остальных отправил дальше. Она вывела меня сюда. Я уже хотел было возвращаться…

– Я звала. И правда звала, но думала, что вы не услышите. Думала, вы далеко…

– Как я мог не услышать? – Он погладил меня затянутой в перчатку ладонью по макушке.

И когда я наконец сумела отлепиться от него, проводил до оставленного чуть в стороне коня и помог подняться в седло. Сам сел позади и не слишком быстро пустил жеребца обратно по дороге, ни о чём больше пока не спрашивая.

Я привалилась затылком к плечу Хилберта, держась за его руку, которой он обхватил меня за талию. Какое-то время мы просто молчали. Я тихо наслаждалась пониманием, что всё закончилось. Что очередной замысел Тейна провалился и мне удалось найти его слабое место, чтобы выиграть для себя время. Надеюсь только, без слишком тяжёлых последствий.

Дождь всё расходился, и я поминутно ёжилась от прохлады. Хилберт пытался хоть как-то согреть меня, укутывая полой своего плаща.

– Я приехал в Шадоурик, но мениэр Эсдорн сказал, что вы решили без меня пройти инициацию в Грутвивере, – заговорил он чуть погодя. – Не скажу, что при этом мне не захотелось отходить вас по заду… Но… Я отправился туда, а там узнал, что случилось. Вернее, не случилось – той бойни, что могла бы. Алдрик был ранен. Передал мне, что вас забрал Тейн Мейер.

– Забрал. Против моей воли.

Рука Хилберта сдавила меня сильнее. Неужто снова станет вешать на меня какую-то вину? Аж в горле что-то сжалось.

– Похоже, вас всё-таки связывали с ним некие отношения. А я думал, что мне показалось… – вздохнул он вполне спокойно.

– Не меня. Паулине, – поправила, сильнее прижимаясь спиной к его груди. – Какие именно, я не понимаю до конца. Они не были любовниками. Но явно что-то замышляли вместе. Она давала ему надежды на то, что станет его Ключом. Весьма весомые.

– Вот, значит, как… Расскажете потом, – мягко оборвал меня Хилберт. – Сейчас нам надо найти крышу на ночлег. Уже темнеет. Да и убраться с дороги не помешает.

Я послушно замолчала. Правду сказать, говорить совсем не хотелось. Сил хватило ещё только на то, чтобы попросить воды. Хилберт дал мне солидную флягу и приостановил коня, чтобы я могла спокойно напиться. Сразу полегчало и даже сил прибавилось.

Скоро мы свернули на другую боковую дорожку, что убегала в глубь тёмной безлистной рощицы. И я по-прежнему не понимала, куда мы двигаемся. Плащ уже почти насквозь промок, по шее текли холодные дорожки, а дождь становился всё сильнее. И тут сквозь сумерки, отражаясь в рябой глади небольшого пруда или озерца, проступила огромная мельница. Её крылья крутились только едва-едва. Наверное, даже замедлялись, потому что ветра почти не было. Хилберт уверенно направил коня в её сторону по еле заметной среди жухлой травы тропе.

– Там живёт кто-то? – Я слегка повернула к нему голову.

Незаметно было, чтобы внутри горел огонь. А к заброшенным сооружениям и перспективам в них переночевать у меня было не слишком положительное отношение.

– Постоянно – нет. В антрекене встречаются порой такие мельницы. За ними присматривают назначенные йонкером жители ближайшего города или деревни. И получают за это вознаграждение. А мельницы выполняют свою роль – откачивают воду. И служат временным жильём для путников. Там есть всё необходимое. За этим следят.

– И её до сих пор никто не разграбил? – слышать подобное для меня было немного дико.

– Нет. Это не принято. Да и ничего особо ценного в ней не хранится.

А в моём мире её скорей всего давно уже вычистили бы, унесли всё, что не приколочено. А что приколочено, отодрали бы гвоздодёром и всё равно унесли.

Оставив покрытого попоной коня под небольшим навесом, мы ввалились под крышу, и Хилберт плотно закрыл щелястую дверь, которая не могла совсем защитить от брызг дождя, что находили, где бы просочиться. У порога было сыро. Внутри – темно и шумновато от вяло ворочающегося где-то в вышине механизма мельницы. Хилберт неожиданно резко сдёрнул с меня насквозь мокрый плащ и бросил на лавку в стороне. Почти на ощупь отыскал где-то сбоку от двери дрова и прошёл дальше.

– Подождите, – бросил. – А то переломаете ноги.

Он быстро разжёг огонь в ненадёжной на вид печурке, запалил свечи в простом жестяном канделябре – и сразу стало лучше. Я стояла у двери, наблюдая за уверенными движениями мужа, и мелко содрогалась от подступающей к промокшим ногам сырости. Всё же я долго плелась по мокрой траве, прежде чем натолкнулась на Хилберта. Но теперь можно стало пройти дальше. Ближе к огню.

– Идём наверх. – Йонкер махнул рукой в сторону узенькой лестницы, которая и правда вела на второй ярус мельницы. – Там будет тепло. Скоро.

Я пошла вперёд, всё ещё стуча зубами, а он – за мной. И я ощущала физически, как он меня разглядывает. Как грызёт его сдерживаемое нетерпение расспросить обо всём, что случилось: и в Грутвивере, и после – когда меня забрал Тейн, открыто, явно обозначая свои права на Паулине и бросая вызов моему мужу.

Наверху оказалось, конечно, не слишком уютно. Но, наверное, переночевать и правда можно, прежде чем ехать обратно. Грубые полки на стенах с какими-то мешочками и простой посудой на них. Тюфяки, брошенные на низенькие лежанки, но, что странно, даже чистые на вид. Похоже, за мельницей и правда приглядывали. Тепло от печурки медленно поднималось ко второму ярусу, и я начала согреваться. Хилберт пошарил на полках, отыскал какую-то крупу. Из седельной сумки достал слегка чёрствый хлеб. Вручив всё мне, сходил наружу и принёс воды.

А пока мы вместе пытались сляпать что-то вроде ужина, он принялся за расспросы.

– Что случилось на площади? – поднял на меня взгляд. – Мне недосуг было слушать Алдрика слишком долго. Да и он был не в том состоянии…

– Напали порождения. Я нашла источник зова, который привёл их в Грутвивер. Это была девушка. Точно девушка. Но я не видела её лица. Её поймали?

– Мне об этом ничего не известно. Стало быть, нет.

Хилберт покачал головой, задумчиво помешивая ложкой не слишком аппетитного вида кашу в миске. В другое время есть такую я, пожалуй, и подумала бы. Но сейчас делать нечего. Я готова была слопать и это.

– Мне кажется, я догадываюсь, кто она. Но не могу быть уверена.

– Я не слышал о женщинах с таким же Знаком, как у вас, – задумчиво проговорил йонкер. – Иначе это стало бы известно Совету. А уж они не упустили бы возможности получить такой Ключ.

– Значит, Орден что-то проглядел. – Я пожала плечами и начала есть, слегка обжигаясь.

Что ж, вполне сносно.

– Или кто-то постарался скрыть ценный Ключ. И кажется, таким образом хотели выманить вас и забрать тоже. Они знали, что вы услышите и найдёте. Не сумеете пройти мимо: любопытство и неуёмный нрав не позволят. – Взгляд Хилберта стал слегка насмешливым. Но без злобы.

– Мне кажется, следы нужно и дальше искать в Грутвивере. Мне попалась в местном храме одна занимательная служительница. Думаю, она что-то знает об инициации Паулине. А возможно, и ещё о чём-то. К тому же неподалёку гарнизон Стражей?

– Да. – Йонкер кивнул. В его голосе почудилась горечь. – Я служил там когда-то.

– И оттуда был любовник Эдит, – добавила я.

– Любовник? – Хилберт наморщил лоб. – Я слышал, что у вашей сестры…

– Не моей, – оборвала я его с лёгким раздражением.

Йонкер покривил губами, но спорить не стал.

– У сестры Паулине был возлюбленный среди местных Стражей. Но чтобы у них всё зашло так далеко…

– Я нашла её переписку в поместье дер Энтин. Если мы доберёмся до Грутвивера, я покажу вам. Письма остались на постоялом дворе. В моих вещах.

– Мы обязательно доберёмся. – Йонкер отставил в сторону пустую миску. – Здесь нас никто сегодня не найдёт.

То ли успокоить попытался, то ли предупредить… Я не стала выказывать сомнения: у нас ещё достаточно времени, чтобы обсудить всё подробнее. И решить, что делать дальше, в каком направлении двигаться. Но в том, что сестра Паулине имеет ко всему некое отношение, у меня сомнений уже не оставалось.

После ужина я собрала посуду и ополоснула в подогретой воде. Нехорошо оставлять за собой бардак. Неуважительно к тем, кто присматривает за мельницей, и тем, кто вдруг остановится здесь тоже после нас. Пока я убирала миски на полку, Хилберт спустился, чтобы подкинуть дров в печь.

Выгадав момент, я стянула с себя сыроватое платье, оставшись в сорочке: уж лучше так, хоть и неловко слегка. Потом, прислушавшись, не идёт ли ещё Хилберт, решила умыться: благо тёплой воды осталось достаточно. Царапину на щеке защипало, а в голове сразу вспыхнули воспоминания о сегодняшнем дне. Да уж, он норовил занять первую строчку в топе самых нервотрёпных в этом мире.

Слушая поскрипывание механизма мельницы, я задумалась и вздрогнула, когда Хилберт вновь оказался рядом. Выпрямилась резко, едва не опрокинув таз с водой. Только и успела слегка промокнуть лицо найденным тут полотенцем.

– Нельзя так подкрадываться, – укорила йонкера.

И отпрянула слегка, когда он положил руки мне на талию, почти обжёг прикосновением через ткань сорочки.

– Боитесь? – усмехнулся. Добавил жутковатым голосом: – Тейн Мейер где-то рядом. Всегда.

У него ещё были силы шутить. Я повернулась к Хилберту, откладывая полотенце в сторону.

– Мне показалось, он наблюдал за Паулине постоянно. Это пугает, честно говоря.

– Неудивительно, – пожал плечами Хилберт. – Только вот теперь ему не удастся уйти от ответов. Мы обязательно найдём его следы. А может, он появится сам. Снова. Ведь аард влюблён в вас?

Он помалу оттеснял меня к стене, вдоль которой поднимался разогретый печью воздух. А я пятилась, пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино. Со стороны, наверное, это выглядело странно: как побег в замедленной съёмке.

– Не в меня. В Паулине. – Я прочистила горло, почувствовав, что в нём встаёт липкий комок.

Хилберт наступал на меня, но бежать, к своему стыду, не очень-то хотелось. Только было слегка тревожно от осознания всего этого. Что мы вдвоём в этой мельнице посреди огромного заболоченного луга. Дорога далеко. Да и любое поселение, видно, тоже. Не знала, чего было больше в душе от мысли об этом: опасения или азарта.

– Он целовал вас? Или было что-то ещё? – Голос мужа становился всё ниже.

– Целовал, – призналась я. Сейчас мне нужно быть максимально честной перед ним. Это у Паулине были тайны ото всех. Но они не мои. И приносили пока только неприятности. – Но больше ничего не было. Только я боюсь… Что он продолжит преследовать меня, Хилберт.

– Вам надо было рассказать мне о его посягательствах раньше.

– Я мало что понимала в происходящем.

В спину упёрлась тёплая побеленная чем-то стена. Я вздрогнула, когда Хилберт оказался совсем близко. Окинул меня взглядом всю: от встрёпанной, едва высохшей после дождя макушки до края подола, едва прикрывающего щиколотки.

– Я всё же постараюсь, чтобы мне больше не пришлось гоняться за вами непонятно по каким оврагам и зарослям, – слегка осипшим голосом проговорил йонкер. – Выискивать вас и ловить. Это весьма утомительное занятие.

Его глаза становились всё темнее, ноздри трепетали, и казалось, что даже воздух из них вырывается горячий. Он разгорался, как жаровня. И необъяснимым образом этот пыл передавался мне. Прошла последняя зябь, что ещё время от времени гуляла по телу. Только ощущались ещё прохладой капли воды на шее и висках, которые я не стёрла после умывания.

– Ещё скажите, что вас это не будоражит…

Неизвестно зачем и на что я хотела его спровоцировать. Но его лицо, чуть разгневанное – не иначе от лёгкой ревности, – но вместе с тем одухотворённое, вызывало во мне немедленное желание кидаться двусмысленностями. И ждать на них ответ: с необъяснимым трепетом.

– Будоражит, – неожиданно согласился Хилберт. – Ведь каждый мужчина в каком-то смысле охотник. Даже Тейн Мейер, как выяснилось. Но он хочет забрать у меня слишком много. В этом его ошибка.

Он поднял руку и осторожно повёл кончиком пальца вдоль царапины на моей щеке, но не касаясь её.

– А за чем охотитесь вы, мениэр? – Голос против воли скатился на низкие, вибрирующие интонации.

Хилберт медленно выдохнул, качнулся вперёд и вжался в мои губы своими с такой силой, что я невольно откинула голову. Задохнулась, как язык его ворвался в рот, ударяя по моему, касаясь нёба. А я вцепилась в рубашку на его груди, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли прижать к себе сильнее – не определилась. Требовательно тяжёлая ладонь прошлась по моему бедру от колена вверх, задирая невесомый подол.

Я вскрикнула глухо, ловя его запястье, пытаясь остановить. Но это, кажется, не стало для Хилберта аргументом.

– Пустите, – выдохнула, как он позволил мне чуть перевести дыхание.

И сама удивилась тому, как неубедительно прозвучал мой хриплый голос. Я не хотела, чтобы он отпускал. Я хотела его жара и близости. Сквозь усталость и пережитый страх, так хотела его уверенности в том, что с нами сейчас творится – правильно. Необходимо. И я не должна от этого бежать. В груди словно горячий вихрь метался, собирался огненным сгустком, опускаясь, проникая меж рёбер, оседая внизу живота тугим, почти болезненным предвкушением. Но чёрт побери, я ведь не могу… Не могу?

– А я не держу, – хмыкнул Хилберт, часто дыша.

И правда ведь – не держит. Какой стыд, Поля.

Но в следующий миг он исправил это упущение: обхватил за талию и вжал в своё твёрдое, как дубовая доска, тело. Его мышцы словно вибрировали мелко от напряжения в попытке сдержать ещё более сильные порывы, которые бросали его ко мне.

– Что вы делаете? – Я слабо попыталась оттолкнуть его. Содрать его руку с талии.

Глупый вопрос. Бестолковый – он не даст мне времени на раздумья.

– Я собираюсь заняться любовью со своей женой, – откровенно шепнул мне на ухо Хилберт.

– Но я не ваша жена. – Я чуть прогнула спину, когда его ладонь прошлась по ней вверх.

– Как не моя? – Йонкер неспешно провёл по моей шее губами, собирая с неё последние капли. – Очень даже моя.

Коснулся снова, заставляя прикрыть глаза. В общем-то справедливо… На мою беду.

– Вы же поняли, о чём я… – Чем дальше, тем больше мои протесты напоминали стоны.

Хилберт ударил меня носком сапога по ступне, заставляя развести ноги шире. Одним рывком вскинув подол, сунул ладонь между бёдер, впиваясь взглядом в моё лицо. Наверное, чтобы видеть смятение и как разгорается румянец на щеках – и это уже доставляло ему удовольствие. Я выдохнула резко, когда пальцы его твёрдо прошлись вглубь, чуть поглаживая, надавливая, но вовсе не терзая.

– Хилб…

Он не дал мне договорить, закрыв рот поцелуем, столь же яростным, как предыдущий. Меня обдало запахом тёплого дождя и его кожи – и я вдохнула его жадно, почти захлёбываясь, желая потонуть в нём с головой.