Текст книги "Жена в наследство. Книга вторая"

– В гарнизоне узнали, что вы вернулись в Грутвивер, мениэр, – отрывисто, словно отчитывался об исполнении приказа, заговорил Страж. – И они просят как можно скорее прибыть вас для допроса пленника, которого захватили во время нападения порождений.

– Пленник? – Хилберт даже привстал. – Первый раз об этом слышу.

Впрочем, чему удивляться. После приезда он пробыл в Грутвивере едва ли час – и сразу отправился на поиски Полины. Потому-то ему и не успели доложить обо всём. Может, и сам Алдрик в тот момент ничего не знал. Ожидание скверных вестей обернулось не таким уж паршивым образом. Возможно, именно тот изгнанный и подскажет, в каком направлении искать Эдит дер Энтин. Не зря же он оказался поблизости от аарди именно в тот миг, как она призывала порождения.

– Передайте капитану Ванду, что я приеду завтра. Можете идти.

Страж откланялся и вышел. Как ни сильно охватило нетерпение разузнать всё поскорее, а тело требовало хоть каплю отдыха. Хоть немного времени ни о чём не думать – пусть это и кажется невозможным. А на самом деле, когда рядом была Поли – голова отключалась на раз. К тому же день оказался не так уж плох. Комната досталась сносная: просторная и достаточно светлая, хоть теперь она озарялась только желтоватыми огоньками свечей, – чем не повод хоть немного расслабиться? А завтра – новые ответы на старые вопросы. Или, может, новые загадки.

Но вот сама Полина, похоже, не собиралась дать Хилберту и мгновения передышки. Как будто вся эта история, что открывалась разными сторонами с каждым новым её участником, и вовсе лишила её покоя. Она торопилась – явно, горячо – вернуться домой. Завершить всё и просто уйти. Эта мысль впивалась иглами в виски, в лёгкие, мешая дышать. Каждый раз осознание её иномирности заставляло встряхнуться и мысленно ударить себя по щеке, отрезвляя. Но даже несмотря на это, Хилберт не переставал остро чувствовать её сомнения, то отступающие, когда глаза Поли – как сейчас – загорались рвением разузнать ещё больше и ринуться в самое пекло, то обуревающие девушку с новой силой. Тогда Хилберт ловил на себе её задумчивые протяжные взгляды. Словно она примерялась к нему. Или примеряла внутренне своё собственное отношение к вынужденному мужу – пыталась понять. Ведь то, что случилось между ними, даже вооружившись всем доступным цинизмом, всё же нельзя было назвать просто влечением двух тел. Как бы она ни пыталась преподнести это именно таким образом.

– Я поеду с вами, – запальчиво выдала Поли, как только Страж скрылся за дверью. И добавила, слегка остуженная ответным молчанием Хилберта: – В гарнизон. Хочу тоже поговорить с этим Изгнанным.

Как будто он не понял, что она имеет в виду, с первого её слова и по яростной решимости на её лице, усталом, но всё таком же притягательном, озарённом мыслями и надеждами.

– Туда вам точно пока не стоит соваться, Поли. – Он отвернулся и принялся расстёгивать суконную куртку.

Плечам и спине тут же стало легче.

– Я поеду, – с упрямством, от которого хотелось перегнуть её через колено и хорошенько шлёпнуть по заду, повторила девушка. – Я имею право знать ровно то же, что вы. Мы оба заинтересованы…

Хилберт хмыкнул, заставив её смолкнуть.

– Вы сможете поговорить с ним после того, как я первый взгляну на него. Реакции Изгнанного на Ключ Воли могут оказаться непредсказуемыми. Особенно если недавно он был под действием зова.

– Это же хорошо, – фыркнула Полина.

Глухой шлепок чего-то мягкого о пол заставил обернуться. Хилберт так и замер со снятой только что курткой в руках, недоумённо глядя на толстый матрас – один из двух, что только что лежали на широкой постели. Теперь он валялся рядом – внизу. Полина деловито застелила его простынёй и, взбив, бросила сверху подушку.

– Вы шутите? – Хилберт указал взглядом на непритязательное ложе, которое, очевидно, предназначалось ему.

– Надо было брать отдельную комнату, – мстительно улыбнулась девушка. – Спать в одной постели с вами я не стану. Сами знаете почему.

Прекрасно. Полина ещё и думает, что он станет на неё посягать. Нет, не без оснований, конечно… А ведь, между прочим, она его жена, и он имеет право.

– Боитесь меня? – Хилберт усмехнулся, стараясь, чтобы это вышло как можно более скабрезно.

Но Поли только коротко покосилась на него, закусив губу, и быстро отвела взгляд. Отвечать ничего не стала. Не стала лишний раз укорять в несдержанности. Как будто какие-то другие опасения наполняли её. И Хилберт, ещё мгновение назад готовый отстаивать своё право спать в одной постели с супругой, теперь передумал. Что-то подсказало, что так правильней. Не только потому, что ему и правда будет сложно сдержаться. Если Полине так спокойнее – то пусть будет так. Пока.

– Так что? – напомнила она о прерванном разговоре, когда они устроились спать. – Я еду с вами в гарнизон?

– Можно подумать, вы послушаете, если я запрещу. – Хилберт перевернулся с боку на бок. До чего же неудобно! – Но я всё же запрещаю.

– Хорошо, – угрожающе протянула Поли. – Доброй ночи.

Следующим утром Хилберт встал пораньше, надеясь, что Поли не пожелает подниматься вместе с ним. Он и хотел запереть её в комнате, чтобы ей не вздумалось всё же ехать с ним, но девушка оказалась на редкость проворной. Пока готовился выезжать, было потерял её из виду. Понадеялся, что она ещё занята некими сборами или спустилась в харчевню, но когда вышел во двор, где должен был ждать осёдланный конь, обнаружил там уже знакомый экипаж. А внутри его дожидалась Полина. Нарочито строгая, с упрямо вздёрнутым подбородком. Наверное, она считала, что Хилберт попытается её прогнать.

– Хотели сбежать без меня? – Она прищурилась.

– Конечно, нет. – Хилберт только головой покачал.

Сел рядом с женой и положил ладонь ей на колено, храня на губах ехидную улыбку. Поли попыталась отсесть, но двигаться особо было некуда. Хотела было сбросить его руку, но он сильнее сжал пальцы, с упоением ощущая тепло её кожи сквозь ткань. Её негодование и смятение. Он понимал, что с некоторых пор ему нравится её дразнить – и видеть, что она просто не может относиться к этому спокойно. А значит, не всё потеряно.

– Трогай! – гаркнул он кучеру, и экипаж тряско покатил в сторону Грутвиверского гарнизона.

Добрались в полнейшем молчании. Полина старательно смотрела в окно, а Хилберт продолжал держать её колено, словно хотел клеймо на нём выжечь. Просто чтобы остался на её коже знак – принадлежности ему. Чтобы никто не видел под юбкой, но знала она. Почти безумное желание.

Их встретили сразу. Часовые с лёгким любопытством посматривали на Полину, пока вели их к капитану Ванду. А уж тот лично проводил в гарнизонные темницы, по дороге доложив, что пленник пока ничего толкового не рассказал. Но, может, встреча с будущим Главой Ордена сумеет немного его разболтать. Признаться, Хилберт подумал, что разболтать его скорее сможет встреча с Ключом Воли, хотя ему, конечно, и не хотелось использовать силу Полины для подобных целей. Можно сказать, для пыток. Но если придётся… На удивление, Полина сказала перед тем, как войти в камеру, что готова ко всему. И на лице её была такая жутковатая решимость, что он не стал отговаривать. Похоже, всё, что случилось с ней за последнее время, разозлило её достаточно, чтобы при необходимости пойти на такой жестокий шаг.

– Вы уверены, что хотите ввязываться в это? – ещё раз спросил Хилберт, пока они входили внутрь.

Поли только кивнула и вдруг вцепилась в его руку своей. И он подумал, что надо бы поскорее свести её с мениэром Ваартигом, чтобы тот помог ей лучше познать свои силы. Вряд ли на это будет много времени. Даже при встрече в другом гарнизоне, куда он решил отвезти Поли вместо Шадоурика – так она будет защищена лучше. Они теперь нигде не могли задерживаться надолго. Пока всё не прояснится.

Изгнанный сидел на тяжеловесных нарах, подвернув под себя ногу, и бездумно смотрел в стену. Сощурился слегка, когда близко к нему поднесли и поставили на пол фонарь. Хилберт оглядел его мельком: как бы не случилось встретить знакомого. Но нет, его он видел первый раз. Крепкий мужчина – как и все Стражи, даже бывшие – с неопределённого цвета засаленными волосами до плеч; черты лица уже начали искажаться, становясь более звериными, но началось это у него, видно, недавно. Зато глаза почти совсем пожелтели – и от этого его взгляд казался огненно безумным.

– Доброго здравия вам, мениэр ван Берг, – бросил он безразлично и чуть скрипуче, едва посмотрев в его сторону.

А вот в Полину вперился так яростно, что захотелось тут же спрятать её за спину. Но девушка смело шагнула вперёд – и мужчина отшатнулся. Заметно подался назад и застыл, прижавшись спиной к стене. Здоровенный мужик испугался маленькой, как воробей, женщины.

– Как ваше имя?

– Иквен. – Голос Изгнанного словно осип.

– Скажите, по чьей воле звучал зов в Грутвивере? – не стал Хилберт расшаркиваться дольше. – Скажите сами. Так будет лучше для вас.

– Я не знаю, кто она такая, – только и пробормотал пленник, то и дело косясь на Полину. – Её прячут. Почти никто не видел её лица.

– Что, в Пустоши много женщин, что нельзя распознать среди всех Изгнанных одну?

– Женщины есть, – почему-то усмехнулся мужчина. – Больше, чем вы все тут думаете. Не все готовы отпустить мужа или любимого в Пустошь. Не все готовы от них отказаться.

Да, порой ходили слухи, что некоторые женщины не в силах расстаться с теми, кто был им дорог, и отправлялись следом, не страшась Пустоши. Некоторые возвращались. Некоторые пропадали навсегда. Но Изгнанных было несоразмерно меньше, чем Стражей, а уж тем более, чем других жителей антрекена, а потому на такие случаи чаще всего старались не обращать внимания. Это их выбор.

– Это я понимаю, – согласился Хилберт. – Так и тех, кто обладает подобными силами, среди них быть не может.

– Получается, может. – Пленник пожал плечами. – Но я ни разу её не видел вблизи. И не знаю, где она может быть.

Он лгал. Откровенно лгал и не собирался идти навстречу. Хоть убей его сейчас. Наверное, Пустошь воспитывает в тех, кого приняла, такую же жестокость и дикость. Когда плевать на свою жизнь, хоть и борешься за неё каждый день. Потому что знаешь, что она может оборваться очень неожиданно.

– Ваше упрямство никого не остановит. – Хилберт невольно положил ладонь на рукоять меча, зная, что это не слишком весомый аргумент.

Однако Иквен заметно напрягся, бросив на оружие короткий взгляд, но в следующий миг его порядком побитое лицо снова приняло твёрдое выражение.

– Вы сами виноваты в том, что однажды начали прогонять химер в Пустошь. – Он отвернулся. – Вы могли попытаться помочь. Но не захотели. Так отчего же я должен помогать вам? Поплатитесь – и может, что-то да поймёте. Поймёте, что искали друзей не там…

Он хотел ещё что-то добавить, но не успел.

– Мы будем слушать его долго, – вздохнула Полина и приблизилась к нему ещё на шаг. – Вы ведь понимаете, кто я, да?

Она сощурилась слегка, а мужчина медленно кивнул, словно и не хотел это делать, но всё же сделал. Поли подошла ещё немного, не сводя с него взгляда. И он вдруг выдохнул резко, мотнул головой, один раз и другой, точно кто-то трепал его, тряс за плечи с такой силой, что шея гнётся, как былинка.

– Я не знаю, – прохрипел, стискивая ладонями виски. – Я не знаю, где она. Не всем разрешено…

– Может… – Полина, кажется, тоже чуть задохнулась. Всё же ей сложно управлять своими силами. – Может, ты скажешь, кто знает? Ведь ты же не зря был там.

Хилберт шагнул было к ней, повинуясь острому порыву прекратить всё это немедленно. Но девушка вытянула руку, останавливая его.

– Мне было только приказано задерживать Стражей. Охранять…

– Ты знаешь…

– Не…

Хилберт едва успел поймать жену до того, как она резко начала падать. Пленник, словно тряпичный, рухнул на свою лежанку и вяло заворочался, ещё оставаясь в сознании. Он цеплялся пальцами за свои волосы и продолжал что-то бормотать.

– Слишком сильно, – шепнула Поли, оседая в руки Хилберта. – Он проведёт нас. Теперь.

– Вы сломали его?

Она не ответила. Только привалилась головой к его груди – а из носа у неё тонкой струйкой потекла кровь. В глазах моментально потемнело, а после пыхнуло невыносимой яростью. И стало до ледяного клинка между лопаток страшно за неё. За хрупкую, но упрямую Поли, за жену, которую он шаг за шагом обретал каждый день и всё никак не мог достичь. И рисковал так и не успеть этого.

Хилберт подхватил её, слабеющую, на руки.

– Следите за ним, – бросил капитану и Стражам, что оставались снаружи камеры, и понёс жену наверх, хоть в какую-то комнату.

Она пришла в себя к вечеру и заплакала – в тот же миг, как, открыв глаза, уставилась в высокий свод личных покоев капитана, которые тот предоставил им в полное распоряжение.

– Что случилось? – Хилберт подскочил с кресла, где сидел рядом с узкой постелью, на которую её уложили.

– Я чуть не убила его. Его Облик. Его самого. – Она всхлипывала, цепляясь пальчиками за рукава Хилберта, когда он обнял её.

– Вы заставили его помогать нам, – попытался успокоить.

Но в позвоночнике всё равно похолодело от мысли, насколько она сильна. И неуправляема, если дело доходит до глубинного воздействия на людей-химер. Конечно, многое зависит от силы самого Стража, но она могла и с Хилбертом сотворить примерно то же. И если бы захотела. Да разве не творила уже, разве не выворачивала его наизнанку, не перебирала и не укладывала вновь в оболочку его тела так, как нужно? Каждый раз. И он убить готов был кого угодно, лишь бы она не касалась больше этой грязи, что хранится внутри химер. Этих зловонных, отравленных Пустошью Обликов. И его не касалась – никогда не видела таким. Но она была нужна ему, до скрежета в каждой мышце. Раньше – чтобы жить и исполнить свой долг перед Орденом. Теперь… Теперь, чтобы он просто мог быть рядом с ней – и оградить от всего, что в его власти.

– Я то же сделала с Тейном Мейером, – почти шептала Поли. – Я не знаю, жив ли он.

– Тейн не химера. – Хилберт слегка озадачился. – Вы не могли.

Она не рассказала ему никаких подробностей там, на мельнице.

– Я знаю. Но я сумела…

– Всё хорошо. Я уверен, с ним всё хорошо. – Он принялся слегка её покачивать, гладя по растрёпанным волосам. – Что ему сделается…

Скоро она затихла и задремала ненадолго. А после они вернулись на постоялый двор. И утром, ещё затемно, в сопровождении десятка Стражей – из тех, что не были ранены в стычке на площади Грутвивера и других – из местного гарнизона – отправились в дорогу до Вотервола – самой западной крепости Ордена, на берегу моря. Пришлось уезжать по сумеркам с надеждой добраться к концу дня – потому что, как только люди прознали о том, что вероятная виновница всего произошедшего снова появилась в городе, начали нарастать повсюду заметные волнения – всю ночь было шумно снаружи, за ненадёжными стенами постоялого двора. Стража усилила патрули, чтобы сдерживать разгорающиеся буйства, но оставаться здесь становилось всё опаснее.

Но в Пустоши, куда хочешь не хочешь предстояло отправиться дальше, будет не менее опасно.

Почти всю дорогу Поли спала, положив голову на плечо Хилберта. Он и хотел бы ехать верхом рядом с каретой, но девушка сама попросила остаться с ней. И в тот же миг, как они тронулись в путь, понял почему: просто ей сейчас нужна была его поддержка. Словно она хотела подпитаться его силой после всего, что сделала накануне.

Тёмный на фоне ещё не совсем погасшего ясного неба Вотервольский гарнизон показался впереди только к вечеру. Благо кучер гнал коней резво и ровно, а потому не пришлось останавливаться на ночлег посреди дороги – успели. И стоило приблизиться к замку, торчащему на отвесном утёсе, словно последний перст на руке великана, как просочился даже в карету очищающий всё тело и мысли запах моря: белой пены, что стекает по камням, когда откатывает волна, сухой травы, что росла и умирала каждый год на гранитных уступах, в расщелинах и на ровном плато, которое стелилось вдоль береговой полосы. И камня, облизанного ветром, нагретого ещё способным дарить тепло Хельдовым оком.

Полина проснулась, словно почувствовала что-то, и выглянула в окошко. Улыбнулась, жадно втягивая носом воздух. Хилберт только через несколько мгновений понял, что улыбается тоже, глядя на неё.

Благо в Вотервольском гарнизоне ожидала хоть одна хорошая весть за последние дни: мениэр Ваартиг всё же внял просьбе и приехал. Здесь он служил почти всегда: только пару раз в год на несколько недель перебирался в Волнпик – порой чаще. Остальное время проводил в этом замке у моря: говорил, что после житья в главном оплоте Ордена ещё два месяца приходится поправлять здоровье. В общем-то Хилберт был с ним согласен. И он был рад, что Полина хоть недолго побудет в Вотерволе. Это место можно было бы считать почти идеальным, если бы не близость Пустоши – за толстой, изъеденной труднопроходимыми тропами стеной всё той же горной гряды.

Местный капитан Адогал Дизи, которого Хилберт знал не так уж давно, – молодой Страж, назначенный на это место самим Маттейсом, к счастью, не входил в Совет. А потому ему – с некоторой оглядкой – можно было доверять больше других. Он любезно выделил всем комнаты, хоть их здесь было не так уж много: по сравнению с Волнпиком этот замок скорее походил на его осколок. Но каждому нашлось место. Пленному Изгнанному – конечно, в темнице. А Хилберту и Полине даже повезло остановиться в самых просторных покоях, предназначенных как раз для приёма важных гостей: Главы с супругой, кого-то из советников или самого короля, если он вдруг пожелал бы забраться в такую глушь.

Прислуживали в Вотерволе, так же как и в других гарнизонах, в основном молодые, только проходящие обучение Стражи. Женщины здесь тоже, конечно, жили: жёны воинов, которые не пожелали оставлять мужей без присмотра на время долгой службы, да кухарки. Потому до комнаты гостей проводил совсем юный, видно, только прибывший сюда постигать науку духа и тела парень. Двое других притащили вещи. Хилберт поблагодарил их и отослал прочь с просьбой передать мениэру Ваартигу его желание встретиться. Возможно, мастер расшифровал ещё какие-то знаки на кинжале. Сейчас любые дополнения к знаниям не будут лишними. К тому же Полине явно не помешает его помощь. Хотя вряд ли Ваартиг много занимался Ключами.

Пока Полина неспешно шла через комнату, озираясь с интересом, Хилберт подошёл к кровати и резко задрал застилающее её покрывало вместе с простынёй.

– Что вы делаете? – Девушка нахмурилась, проследив за его движением.

– Проверяю, один ли тут матрас. – Хилберт коротко глянул на неё через плечо. – Вам не повезло. Он один.

Полина скривилась, конечно, разгадав его намёк, но не слишком рассерженно. Она ведь наверняка понимала, что не всегда сумеет отгородиться от него. Не всегда в этом вообще есть необходимость. Хилберт, в конце концов, умеет себя контролировать.

Ваартиг прислал прислужника скоро – с ответом, что будет рад видеть мениэра ван Берга у себя немедленно. Что ж, можно и успеть, пока на кухне женщины суетятся, готовя ужин для нежданных гостей.

Только Хилберт пошёл не один. Вместе с Поли, они перешли в противоположную сторону замка, что примыкала как раз к бесконечной полосе гор. Мастер, конечно, удивился приходу девушки, но быстро справился с недоумением, что отразилось на его лице, и даже встал из-за стола – показалось, совершенно такого же, как в Волнпике, – чтобы поприветствовать вроу. Разулыбался, раскланялся так, словно давно уже ждал встречи. Но взгляд его, направленный на девушку, остался цепким и слегка надменным – удивляться нечему. Раньше ветер развеет в пыль все эти горы, чем Ваартиг изменит своему скверному нраву.

– У меня для вас новости, – сразу перешёл к делу мастер. – Я лучше изучил знаки на кинжале. И кое-что прояснилось. Правда, как это истолковать точно, я пока не могу придумать.

Он чуть искоса посмотрел на Хилберта, как будто спрашивая разрешения говорить при Поли. Конечно, он не знал о ней самого важного, а потому до сих пор считал, что это Паулине – заведомо коварное существо, которому, возможно, не стоит слушать разговоры мужчин. Но Хилберт кивнул ему, давая своё согласие, и мастер продолжил:

– Так вот, чтобы вернуть ваши силы, вроу, в обычное русло – если вы в том заинтересованы, конечно, – нужно исправить все ошибки, что сделаны в заклинаниях, и пройти весь ритуал от начала до конца снова. Тогда «река», о которой мы с вами говорили, мениэр, вновь потечёт в нужном направлении. Крепкая связь силы Знака, что задержалась в теле вроу, разрушится, если всё вернётся на свои места.

– Что значит, на свои? – Хилберт нахмурился.

Он понимал, конечно, что его вопрос выглядит глупым, будто он не осознавал простых вещей. Но слегка размытые слова Ваартига кольнули острым беспокойством. Словно то, что он, казалось бы, держал в руке, мгновенно из неё выскользнуло.

– То и значит. – Мастер легонько постучал пальцами по столу, за который вернулся сразу после приветствия. – Всё, что было до ритуала, все потоки сил, переплетения их с душой вроу, нарушенные и перевязанные иным способом, должны стать прежними.

Хилберт кивнул медленно. Как будто его копьём проткнули. Стало быть, Паулине всё же должна вернуться в своё тело, чтобы её силы освободились. А значит, следует отпустить все надежды на то, чтобы связать себя с Поли и дать понять, что ей нужно остаться с ним. Она просто не может остаться – если он хочет отомкнуть этим Ключом свои способности, обрести власть над собственным Обликом и стать Главой. Всё подтвердилось – самые страшные опасения. И хотелось спросить, есть ли другой путь, но тогда у Ваартига появится слишком много лишних и опасных вопросов. И так достаточно подозрительности отражалось сейчас на его лице. Хилберт перевёл взгляд на побледневшую Полину. Она молчала. Но, похоже, тоже поняла, что крылось за объяснениями Ваартига. А мастер смотрел на них поочерёдно, словно пытался разгадать, что они скрывают.

– Только… – после недолгого молчания добавил мастер, – боюсь, подобный ритуал не может провести никто в Ордене.

– Разве никто? И даже вы? – поинтересовалась Поли, едва сдерживая вдруг сбившееся дыхание.

– Даже я.

– А оуды? – Хилберт еле выдавил два коротких слова.

– Мениэр, вы же понимаете… – начал было вразумлять его мастер, но смолк, столкнувшись с ним взглядом. – Если бы оуды существовали, то они смогли бы провести любой ритуал из тех, что нам сейчас кажутся недоступными.

Хилберт покивал, плохо видя всё, что находилось вокруг. Нет, ему ещё нужно обдумать… Может быть, найти другое решение. Может, встреча с сестрой Паулине прольёт свет на то, что сейчас кажется сокрытым и непонятным.

– Тогда мы отправимся в Пустошь. Нам как раз нужно отыскать там ещё пару легенд. А пока вы попытаетесь помочь вроу.

– В чём же? – Мениэр Ваартиг наморщил лоб.

– Поможете ей лучше контролировать свои силы.

Мастер не стал возражать, хоть порученная задача вряд ли показалась ему простой.

Нынче случилась первая спокойная ночёвка за эти дни. Сил не осталось ни на что. Пока Хилберт слонялся по замку с мелкими заботами, Поли уже легла спать, а он не стал её тревожить. А после завтрака отправился к капитану Стражей, чтобы обсудить с ним возможность отправить в Пустошь несколько воинов – в сопровождение. Разговор затянулся. Приходили воины, готовые идти с ним, прислужники приносили еду прямо в небольшой зал Совета. Незаметно за окном начало смеркаться. А по возвращении в покои обнаружилось, что Поли там нет.

Приставленный к их комнате прислужник сказал, что девушка, кажется, решила подняться на башню: полюбоваться окрестностями, как она сказала. Пришлось едва не бегом спешить вслед за ней. Конечно, здесь не Волнпик и вряд ли зов заставит Поли совершить какую-то глупость. Но ему всё равно было спокойнее, когда жена оставалась у него на глазах.

– Вроу ван Берг поднялась недавно, – сообщил часовой в башне, поглядывая на Хилберта с любопытством.

Похоже, и сюда уже донеслись слухи обо всём, что творилось вокруг молодой четы ван Бергов. Хотя все Стражи и старались вести себя невозмутимо, как всегда. Пытались оказать вроу подобающее гостеприимство и почтение.

Хилберт только кивнул на слова часового и направился к лестнице, ещё более тесной, чем лестницы в Волнпике. Тут и башня была почти игрушечной по сравнению с башнями древнего замка, но она возвышалась высоко над морем – и казалось порой, что, встав у парапета, можно увидеть за горизонтом другой берег.

Пахнуло солью сквозь небольшую щель в двери, что выводила на самый верхний ярус. И запах этот был настолько непривычен, пьяняще свеж, что Хилберт на миг замер, почти сбитый им с ног. Но после толкнул дверь и вышел под свет бледного, словно маслом облитого, но холодного Хельдова ока, что низко клонилось к закату. Сощурился от его отчаянного, перед тем как начать гаснуть, сияния: никогда не привыкнуть к здешней яркости прозрачного воздуха и пронзительности высокого неба. Даже ночи здесь были светлее. Или это всё же возможно? Если сбросить ненужный груз и попробовать очистить свою жизнь рядом с женщиной… Которая хочет от тебя сбежать в свой мир, – тут же подсказал разум самое логичное окончание фразы. Которая должна уйти…

Полина и правда была здесь. Стояла у песочно-серого ограждения, опираясь на него ладонями, чуть запрокинув голову. Её словно окутывал со всех сторон шелест моря, что билось у подножия утёса, на который одним боком выходила крепость. Хилберт медленно подошёл к ней, не веря своим глазам: уж больно она походила сейчас на видение. На обрывок сна – тот, который вспоминаешь день за днём, забыв все остальные, что были до него.

– А море у вас такое же, как и в моём мире, – проговорила Поли звонко, стараясь перекричать голос прибоя и завывания ветра.

– А разве оно должно быть другим? – Он остановился рядом. – Другого цвета, запаха?

Девушка рассмеялась – и в груди замерло: она первый раз смеётся рядом с Хилбертом. Совсем так, как он представлял себе. Поразительное чувство: как будто в этот миг её ничего не беспокоило. Не было никаких переживаний за спиной. Не было разговора с Ваартигом. Может, её и правда совсем не тревожила, не печалила неотвратимая необходимость вернуться в свой мир? И всё, что Хилберт успел себе выдумать, – только его забота.

– Не знаю, что именно я себе представляла. – Она посмотрела искоса. – Но мне, наверное, хотелось, чтобы оно было другим. Чтобы ваш мир хоть чем-то разительно отличался от моего. Кроме существования Пустоши, конечно. – Она повела плечами и бросила взгляд вдоль горной гряды, что вытянулась по берегу моря вдаль. – Но он слишком похож на мой. И это очень опасное ощущение.

Она опустила голову, растеряв хорошую долю весёлости. Нет, всё же беспокоит… Ветер подхватил мелкие прядки волос и разметал по её лицу. Полина отбросила их резковатым взмахом руки.

– Боитесь привыкнуть? – Хилберт чуть наклонил голову набок, чтобы видеть её лицо.

Он хотел услышать ответ, который возродил бы хоть часть надежд.

– Боюсь, всё, что со мной происходит, начнёт казаться мне нормальным. – Поли вновь устремила взгляд к горящему в огненном мареве горизонту.

Хилберт поймал её за подбородок, как бы она ни пыталась отвернуться, и заставил посмотреть ему в глаза. Она отбросила коротким лёгким шлепком по запястью его руку. Как будто злилась на него – за то, что он стоит сейчас рядом. И мучает её уже только этим. Хилберт шагнул к ней ближе, обхватил ладонью под затылком и слегка рванул к себе. Она замерла, упершись ему в грудь своей, слегка выгибая спину. Часто дыша, как зверёк, цепляясь пальцами за пуговицы его куртки. Он подался вперёд ещё немного, ожидая, что вот-вот она сделает последнее движение навстречу. Губы Полины приоткрылись, почти приглашая. Но Хилберт не хотел ошибиться, не хотел обидеть её, проявив излишний напор. Если воспротивится, оттолкнёт – он отпустит. Ресницы девушки подрагивали. Ещё миг сомнения – и её ладонь твёрже упёрлась в грудь Хилберта. Поли подняла взгляд – туманный, слегка смятенный, будто мысли её сейчас бились в незримой борьбе. Он понял, что вопреки собственному решению склоняется к ней, чтобы скорее ощутить вкус солёного ветра на её губах. А ещё на шее и на веточках ключиц – непременно. Так остро, невыносимо, как брызги осколков стекла по всей коже.

– Хил… – шепнула Поли. – Я хотела бы… Чтобы всё было не так сложно. Но…

Ветер донёс до слуха тихие шаги. Полина дёрнулась прочь – и Хилберт позволил ей отдалиться.

– Мениэр ван Берг, – чуть в стороне от них, сохраняя почтительное расстояние, встал часовой, не тот, что был на посту внизу. – Там приехали мениэр Алдрик Стаал и мейси ван Берг. Срочно желают видеть вас и вроу.

Он кивнул Полине, а та переглянулась с Хилбертом, сведя аккуратные тёмные брови в непонимании. Если Алдрик приехал, не дожидаясь собственного выздоровления, уже на следующий день, значит, что-то стряслось. Жена ухватилась за его локоть, и вместе они спустились по башне, плотно прижимаясь плечами. Было тесновато, но идти по отдельности не хотелось.

Алдрик и Дине ждали в покоях. Страж, держась за раненый бок, сидел в кресле, откинувшись на спинку, а сестра примостилась рядом с ним на подлокотнике. Она тревожно заглядывала мужчине в лицо, что-то говоря, – и они оба встрепенулись, когда услышали шаги. Но Хилберт махнул рукой, позволяя им оставаться на местах. Будто не знал о том, что Алдрика и Дине уже давно связывают некоторые романтические чувства, которые чем дальше, тем становились сильнее. А тут они и вовсе провели столько дней бок о бок без лишнего присмотра. Не то чтобы Хилберту нравилась их связь и то, что она чаще всего влечёт за собой – рано или поздно, – но с некоторых пор он перестал противиться этому. Вот отец был категорически против: считал, что Алдрик недостаточно высокого происхождения. Да и всего лишь Страж-Буйвол. А значит, никогда не займёт высоких рангов. Но за те годы, что тот служил в разных гарнизонах, благодаря своей преданности – ведь он не стремился поскорее покинуть Волнпик, – он всё равно достиг значительных высот. Даже без Ключа. И сила его была велика.

– Что случилось? – сразу перешёл к делу Хилберт после короткого приветствия.

Он встал за спинкой кресла, куда села Полина, и, наклонившись, оперся на неё локтями.

– Приехал срочный. Передал, что сутки… Теперь уже двое – назад у них останавливался дознаватель антреманна. Он вызван в Грутвивер по поводу нападения порождений и возможной причастности вроу к тому. Как бы невзначай он ещё и о ваших приступах пытался что-то вынюхать. Теперь уже, наверное, добрался до Шадоурика. А значит, скоро будет здесь.