Текст книги "Жена в наследство. Книга вторая"

Первый раз мы не бежали – от опасности, – не торопились непременно куда-то успеть. Нас ждали: перед отъездом от короля всё же пришло письмо с твёрдой, похожей больше на требование просьбой явиться пред его очи.

Мы оба не знали, что нас там ждёт: гнев правителя или милость. Осуждение или оправдание. С нами ехали все свидетели, которые могли бы подтвердить наши слова. И Эдит – готовая принять наказание, если такое будет. Но Хилберт не собирался отдавать её под чужой надзор. Она должна была теперь остаться в Ордене – так или иначе.

Вайтаун почти не поразил меня. Чуть более широкие, чем в Ривервоте, главные улицы. И всё те же узкие – окраинные. Тот же камень в стенах одинаково серых, хоть и солидных домов, и на мостовой – под колёсами экипажа. Наверное, я не хотела бы вернуться сюда вновь. Над Вайтауном не было туч, но он напоминал один большой Волнпик.

Король передал, что примет нас лично. Я даже не поняла, нужно ли мне волноваться: ведь на аудиенции у людей такого высокого положения я ни разу не бывала. Но видимо, мой разум отказывался осознавать всю значимость такого события, а потому даже Хилберт удивился моему спокойствию.

– Как всё закончится, дадите мне пару уроков самообладания, – шепнул он мне перед тем, как войти в Малый зал советов в резиденции его величества.

В результате я зашла туда, явственно чувствуя румянец на щеках. Вот же – ничего особенного не сказал, но прозвучало то таким тоном, что я всё равно смутилась. Вместе с нами вошли и Дине с Алдриком – я уже привыкла почти постоянно видеть их рядом в самые тяжёлые моменты жизни. Привели и Эдит – под стражей, но не слишком солидной. Но вся возня и разговоры мигом стихли, как только в зале появилась Ренске ван Стин. Я как будто оглохла на миг, окунулась в воду по самую макушку. Не потому что опасалась, что вид бывшей невесты всколыхнёт в душе Хилберта неуместные воспоминания, а от ожидания и догадок, зачем она вообще сюда приехала. Вряд ли с благими намерениями. Скорей всего, начнёт поддерживать своего братца, уверять, что я – то есть Паулине – имела с ним какие-то дела.

Девушка присела в небрежном реверансе, приветствуя всех. На меня даже и не посмотрела – ну и славно. Значит, обойдётся без её постоянных попыток доказать свою значимость для Хилберта.

Мы ждали ещё и Феддрика ван Стина – наверняка, вызвав в резиденцию нас, король отправил подобное распоряжение и ему: всё же две стороны, каждая из которых хочет доказать свою правоту. Но сколько мы ни сидели, то молча, то тихо переговариваясь, а антреманн всё никак не появлялся. И понемногу меня начала беспокоить мысль, как бы он не заявился сюда панибратски под ручку с его величеством.

Когда объявили о приходе короля, все невольно застыли, вперившись в дверь. Правитель вошёл один. Все встали, приветствуя его, а он взмахнул рукой, милостиво разрешая садиться. Я осторожно оглядела его, стараясь, чтобы это не смотрелось слишком нагло: Андмар Третий был ещё достаточно молод, может, всего на десяток лет старше Хилберта. Его нельзя было назвать красивым: уж слишком рельефными были черты его лица. Чуть крупный нос, холодные глаза под густыми, низко нависающими бровями. Гладко зачёсанные назад русые волосы до плеч придавали его облику только больше грубоватости. Так, что хотелось подправить их, сгладить. Но в том, что в нём текла древняя кровь, не оставалось сомнений. Так и виделась корона на его голове, скорей всего достаточно массивная – она ему наверняка шла.

Правитель заметил обращённое на него внимание и на удивление слегка улыбнулся, поймав мой взгляд.

– Я рад, что вы приехали скоро, мениэр. – Он посмотрел на Хилберта. – И очень правильно, что вы решили не утаивать ничего о том, что знаете. Что решили написать мне. Иначе всё, что творилось в вашем антрекене последние месяцы, изрядно подпортило бы вам жизнь.

– Благодарю, ваше величество, что вы изъявили желание выслушать меня, – кивнул муж. – Признаться, я думал, что ваши действия будут гораздо… радикальнее.

– Что я заключу вас под стражу? – Король вдруг зычно рассмеялся, но быстро смолк. – И оставлю Орден без Главы.

– На это место слетелось бы достаточно желающих.

– Верно. Но не каждый может потянуть этот груз. И более того – не каждый его достоин. Думаете, зря я оставил вашего отца Главой, а не разжаловал, когда его окутали не самые кристальные слухи? Когда весь антрекен гудел от негодования после рассказов сестёр дер Энтин о его проступках? – Андмар довольно ехидно взглянул на меня. Да уж, слава Паулине ещё долго будет меня преследовать. – Нет. Заменить ван Бергов некем. И я осознаю это с полной серьёзностью. Если бы не ваша фамилия, Орден ослабел бы гораздо раньше.

– Думаю, вы правы, – согласился Хилберт с таким видом, что захотелось тут же погрозить ему пальцем: чтобы не зазнавался уж слишком.

Но, наверное, сложно удержаться от этого, когда твой род и тебя лично хвалит сам король.

– Ваши умозаключения о действиях антреманна Феддрика ван Стина оказались мне очень полезны. А признание мейси ван Стин – и вовсе положило конец всем сомнениям.

Все одновременно посмотрели на Ренске – а та вдруг побледнела. Подняла взгляд на Хилберта, пытаясь сдержать гримасу мучения, что слегка исказило её кукольное лицо.

– Я не могла молчать, ваше величество, – еле выдавила девушка. – Он был причастен к гибели мениэра ван Берга-старшего. И хотел… – Она осеклась было, но продолжила: – Хотел убить его сына.

– Вы поступили правильно, – мягко приободрил её правитель. – Говорить такое о родных людях очень тяжело. Но и потакать их злодействам нельзя.

Ренске опустила голову, не глядя больше ни на кого. А я смотрела в её лицо, пытаясь понять, насколько всё же искренни её чувства к Хилберту, насколько сильны, если она даже против брата пошла. А может быть, всему причиной было отчаяние, когда она поняла, что жених теперь потерян. Мне не было стыдно. Но вдруг стало её немного жаль. А ведь в какой-то миг я начала думать, что с Паулине они очень похожи.

– Наверное, мне нужно поблагодарить мейси ван Стин за то, что она, может, невольно, подтвердила то, что я написал вам об антреманне, – совершенно ровно ответил Хилберт.

– Да, без её слов я, возможно, поверил бы вам не так охотно, – согласился король. – Хоть и сам испытывал на его счёт некие подозрения. Когда мой отец возводил мениэра ван Стина на этот пост, я не слишком одобрял его решение. – Он неопределённо покрутил кистью руки. – Это мягко говоря. Но после Феддрик показал себя человеком увлечённым и с виду преданным. Что и мне начало казаться, будто он оставил свои стремления и мечты о независимости антрекена.

– Но вы продолжали следить за ним? – догадался Хилберт.

– Я не мог оставить его без присмотра, – кивнул Андмар. – Сами понимаете – мнительность. Мениэр ван Стин вёл себя тихо – почти ни к чему нельзя было придраться за исключением неких сомнительных связей с Изгнанными. И ярого рвения протолкнуть своего кузена на верхушку Ордена. Конечно, он выдал бы себя рано или поздно. Но лучше, что это случилось до того, как начались стычки с моей армией.

– Погибли люди. – Йонкер сомкнул перед собой пальцы в замок. – Погиб мой отец. И мне жаль, что всё обернулось страданиями людей.

– Людям свойственно страдать, – жестко возразил король. – Каждого не убережёшь. Но я не могу одобрить того, как вы поступили с аардом Тейном Мейером. От Мейера-старшего мне пришло несколько писем с требованием назначить вам достаточно жёсткое наказание за самосуд.

– Позвольте, ваше величество, но он собирался устроить самосуд надо мной. Моей женой и сестрой. Над моими людьми, которые прошли нелёгкий путь ради того, чтобы я обрёл силу Ключа и стал достойным Главой…

Король вскинул руку, останавливая его вспыхнувший гнев. Я под столом положила ладонь на колено мужа и легонько сжала. Конечно, не стоит рисковать расположением монарха ради того, чтобы выказать негодование, хоть я его прекрасно понимала. Хилберт вздохнул, успокаиваясь.

– Я не дурак, мениэр, – умиротворяюще проговорил Андмар. – Но вы живёте не в тех кругах, где очевидные убийства проходят бесследно. Какие бы события тому ни предшествовали. Потому я вынужден осудить вас, дабы все возмущения стихли.

Йонкер тихо фыркнул: наверное, это услышала только я.

– Как вам будет угодно, ваше величество.

– Вам придётся провести в Волнпике ещё год. Без права надолго покидать его. И вы обязуетесь выплатить возмещение за жизнь Стража высокого ранга в пользу короны и его родственников.

Я едва удержала обречённый вздох. Провести ещё целый год в Волнпике! Но в следующий миг волна негодования откатилась назад – и осталось понимание, что король просто пощадил Хилберта. Дине переглянулась со мной украдкой – и по губам её пробежала улыбка. Андмар посмотрел на неё с интересом, похоже, собираясь сменить тему.

– Кстати. Я весьма удивлён, мейси ван Берг, – обратился к йонкери. – Женщина на верхушке Ордена – это небывалый случай.

– Я всего лишь буду поддерживать брата, ваше величество, – смущённая его вниманием, проговорила та. – Я привыкла быть рядом.

– Мейси дер Энтин, – продолжил правитель, приняв к сведению её слова, – останется под личным надзором Ордена. В столь тонкие материи, как связь Стражей и Ключей, я не собираюсь вмешиваться. И не могу её казнить, не лишив при этом Орден значительной части силы в лице мейси ван Берг. Парадокс. Однако мейси дер Энтин заключается в Волнпике пожизненно. Или до тех пор, пока кто-то из Стражей не пожелает уплатить за неё определённую сумму короне, чтобы взять в жёны.

Эдит только пошевелилась на своём месте, не издав ни звука. Вряд ли после Пустоши необходимость жить в Волнпике хоть немного её пугала. Да, она потеряла возлюбленного, но в замке достаточно много Стражей – и это, возможно, давало ей некую надежду на то, чтобы однажды оттуда выбраться.

– Мейси дер Энтин совершила много опрометчивых поступков, – заговорил Хилберт после недолгого мига тишины, когда все вокруг обдумывали решение короля. – Но я считаю ваше решение справедливым.

– К сожалению, мой дознаватель, которого вы неплохо знаете, – правитель нарочито тяжко вздохнул, – сообщил мне, что ваша супруга, мениэр, тоже имеет отношение ко многим нечистым делам. Всё случившееся только подтверждает, что вашего отца она оклеветала. Что была связана с Тейном Мейером. И с Изгнанными.

Я покосилась на Хилберта и только успела заметить, как дёрнулся у него кадык. Наверное, он не ожидал, хотя было бы странно, что после всего случившегося по Паулине не проехались бы катком правосудия.

– Какие бы раньше ни случались недоразумения между домом ван Бергов и мейси дер Энтин, смею вас заверить, ваше величество, они улажены.

– Я заметил, – холодно бросил Андмар. – И мне странно видеть, как вы пытаетесь её защитить.

– Она ни в чём не виновата, – раздался в гулкой тишине голос Эдит. – Это я пыталась прикрыть свой позор – а пострадал мениэр ван Берг. Я сбежала в Пустошь и втянула её во все неприятности. Я натравила слангеров и Изгнанных на кортеж Паулине, чтобы забрать… её, когда она ехала в Волнпик, чтобы стать женой Маттейса ван Берга. И после тоже, в тот день, когда он был ранен.

Мы встретились с аарди взглядами. И мне нечего было ей сказать. Я натерпелась многого за всё то время, что пробыла здесь – и Эдит подпортила мне нервы не меньше всего остального. Я должна была бы сейчас поблагодарить её за то, что она взяла всю вину на себя. Но и понимала тоже, что так должно было случиться, ведь она знала, что в теле её сестры другой человек. Аарди кивнула мне едва заметно – и я снова отвернулась.

– Это очень смело, мейси, – усмехнулся Андмар. – Но если уж вы настаиваете, я приму во внимание ваши слова. А пока вроу ван Берг остаётся под личным надзором своего мужа. И Совета Ордена, состав которого я рекомендую вам, мениэр, пересмотреть, как только вы станете Главой. Надеюсь, надзор будет достаточно строгим.

– Могу вас уверить, – совершенно серьёзно кивнул Хилберт.

Но по тому, как он сжал пальцами мою лежащую на его колене ладонь, в его словах был совсем не тот смысл, что прозвучал для короля.

– Так что с ван Стином? – всё же спросил йонкер напоследок.

– Он под стражей, – устало бросил король. – И участь его будет гораздо… Гораздо тяжелее вашей.

Скоро мы распрощались с его величеством. Он не предложил нам погостить – да и неудивительно. Несмотряна то, что Андмар не оставил без наказания ни Хилберта, ни – по сути – меня, на душе всё равно стало легко. Так легко от того, что всё это наконец разрешилось. Мы спустились по всем витиеватым переходам королевской резиденции и расселись в два экипажа: один для нас с Хилбертом и Дине, а второй – поменьше и попроще – для Эдит, которая возвращалась в Волнпик, чтобы остаться там навсегда. Алдрик поехал верхом вместе со Стражами, что неизменно нас сопровождали.

Когда мы выезжали со двора, я успела мельком увидеть, как выходит из замка Ренске. Она проводила нашу карету долгим взглядом, хмуря изящные брови. Хилберт не заметил её, а может, нарочно сделал вид.

Карета покатила по ровной, хорошо прибитой дороге обратно, в сторону Волнпика. Дине смотрела в окно, о чём-то размышляя. Может, о своей судьбе: женщины-Стража, которая невольно связала жизнь с Ключом, на который любой подумал бы в последнюю очередь. А может, и о том, стоит ли ей продолжать оставаться в Волнпике дальше. Поместье ван Бергов на юге давно дожидалось хозяйку. Алдрик наверняка счастлив будет сопроводить её туда. Пусть даже ему придётся перевестись в другой гарнизон.

– Ты всё ещё не жалеешь, что осталась моей женой, Поли? – шепнул мне на ухо Хилберт, заставив вздрогнуть: настолько глубоко я погрузилась в размышления.

По спине тут же понеслось покалывание вместе с теплом – разливаясь по всему телу. Я искоса посмотрела на мужа: интересно, как долго ещё я буду испытывать рядом с ним подобные невыразимые ощущения – полноты и недосказанности одновременно? Как будто между нами до сих пор осталась какая-то интрига.

– Сегодня всё оказалось на грани провала. Но я уже жалею чуть меньше.

Двумя пальцами я показала насколько. Совсем капельку.

– Я несказанно рад. Мне ещё есть куда стремиться. – Голос Хилберта стал ниже. – У нас есть целый год, за время которого ты точно никуда от меня не денешься.

Так себе угроза, конечно. Я улыбнулась, разглядывая лицо моего невольного мужа, который стал тем единственным, кого я хотела видеть рядом. И я осознавала в этот миг, что готова застрять в Волнпике дольше, если потребуется. Потому что он не имел над нами власти. Мы излечили друг друга.

Эпилог

Сыпучая мгла Пустоши помалу расползалась, становилась прозрачнее, открывая – за стеной силы оудов – наполненный жизнью мир. Я вздохнула облегчённо, осознав, что место это не было видением, сном или обманом воображения – оно и правда существовало на том же самом месте, что и раньше. Мы шли сюда так долго. Показалось, ещё дольше, чем в первый раз, и страх не найти его всё так же сжимал сердце.

– Ну, что ж… – Хилберт опустил на меня взгляд, легонько приобнимая за талию. – Попробуем и правда изменить этот мир. С Пустошью бороться мы не можем, зато излечить химер попытаться можно. А уж с теми знаниями, что хранятся в твоей голове…

Он мягко коснулся моих собранных в пучок волос. Их я прилично остригла, оставив длину чуть выше пояса. Женщины осуждали, конечно. Как и то, что я решила – по открытой протекции мужа – влезть в дела Ордена. Судачили, мол, в один ряд с Драконами себя поставила. Но те, кажется, не были против: я знала многое, о чём они не имели понятия. Я хотела изучать Ключи дальше, чтобы, возможно, скоро они стали полезны для Ордена, даже не передавая свои силы Стражам. Пока будущее моей задумки было смутно, но эта идея так захватила меня, что трудности не пугали. Особенно при поддержке мужа.

Я обернулась. За нами следом шли Дине и Эдит – без второго Главы и её Ключа ничего не вышло бы. А ещё дальше выплывали из серого тумана, осторожно ступая на почти священную землю, все химеры, кого удалось собрать по связям Эдит. Их оказалось не так уж много. Они умирали или пропадали в Пустоши, совершенно потеряв всё человеческое в себе. Каждый день.

Теперь им, наверное, не верилось. Так же, как нам недавно. Мы двинулись дальше знакомой тропой, в конце которой стояла первая деревня оудов. Но шло время, а в просветах между деревьев не появлялся огонь на мосту. Мы зашли за поворот – вот он, каменный горб, перекинутый через реку с одного крутого берега на другой. Но чаша была пуста, а на дне её обнаружились только давно потухшие угли.

– Может, они перестали зажигать огонь, как только мы нашли их? – пожала плечами Дине.

– Может быть, – протянул Хилберт.

Но первый шип беспокойства впился в сердце – и дальше мы пошли быстрее. Наверное, наше смятение передалось и остальным, потому что позади вдруг стало слишком шумно. Люди загомонили, обсуждая то, о чём они сами понятия не имели, обмениваясь догадками. Послышались даже первые упрёки, но пока осторожные и неуверенные.

Всё же люди всегда останутся неблагодарными существами, которые считают, что кто-то обязан о них заботиться. Первое сомнение в том – и волна недовольства тут же норовит смыть обидчиков.

Скоро мы дошли до деревни, и хоть час был не поздний, сразу стало понятно, что тут слишком тихо для обитаемого поселения. Первый дом, куда мы стучались в тот день, как пришли сюда, – и никакого ответа даже после десяти попыток. Да и к тому же показалось, что небольшой двор слишком запущен. Несмелый снег помалу покрывал заросший бурьяном газон – а я точно помнила, что ничего подобного здесь не было: хозяева ухаживали за своей землёй, и никакой лишней былинки не попадалось на глаза. А тут…

Я легонько дёрнула Хилберта за рукав, взглядом обводя двор вокруг нас, – и он тоже понял. Изгнанные толклись чуть поодаль – под присмотром Стражей, которые, не слишком привлекая к себе внимание, всё же окружили их заслоном – на всякий случай.

Дальше мы пошли в тот дом, где останавливалась Дине – тоже тишина. Ни света в окне, ни следов на влажной земле дорожки, которые сказали бы, что здесь недавно кто-то проходил.

– Что-то это всё паршиво попахивает. – Хилберт сжал губы до белизны, глядя вдоль улицы в ту сторону, где стояла обитель старейшин.

– Ну, не могло же это быть массовым видением. – Я заглянула в его лицо. – Мы ведь разговаривали с ними, ели с ними за одним столом. И тот праздник… Он ведь был.

Конечно, был – он даже запечатлён на портрете, что подарила брату Дине в день возведения его в ранг Главы. Но теперь всё это становилось похожим на безумие – общее безумие, что охватило всех, кто был здесь с нами.

Мы так и шли насквозь через деревню, заглядывая в каждый двор и дом. Везде было закрыто, а бить окна, чтобы пролезть внутрь, конечно, никто не стал. Как-то это слишком походило на надругательство. Как будто мы оказались теперь на старом кладбище.

Поначалу Изгнанные роптали – всё громче и громче. Требовали ответа – отдельными выкриками. А как деревня закончилась – смолкли.

И ничего не оставалось делать, как идти до обители. До сих пор не верилось, что всё это происходит с нами. В душе всё сильнее билось отчаяние и непонимание того, что происходит, почему деревня оказалась заброшенной как будто много лет назад. Почему не осталось следов житья, если оуды вдруг снялись с места и куда-то ушли?

Обитель не дала ответов. Она оказалась открыта – как, наверное, ей и положено. Но в кельях, на кухне и в хозяйственных комнатах так же было пусто. Только в покоях Лоссера отыскалась наполовину развеянная кучка праха. Как будто тот, кто здесь жил, просто рассыпался, как древний пергамент – от одного прикосновения.

– Что происходит? – задали нам прямой вопрос из толпы, когда я, Хилберт и Дине с Эдит снова вышли наружу из затхлой, набитой старой пылью обители.

– Оуды были здесь, когда мы приходили сюда в прошлый раз, – спокойно и, казалось бы, невозмутимо пояснил Хилберт. Но я чувствовала, как он буквально кипит гневом внутри. Как играют желваки на его щеках, как дыхание резко вздымает грудь.

– Так где же они? – выкрикнул другой голос.

– Мы не знаем. Нужно дойти до храма, чтобы понять окончательно.

Изгнанные снова притихли – но лишь до поры. Как только на них свалится ещё одно осознание, что оудов нет, они налетят на нас своей злостью. Может быть, попытаются убить: им терять нечего.

Снег лениво сыпал на почти уже пропавшую тропу, что вела к храму. Тихо хрустела подмёрзшая к вечеру трава. Хилберт перебирал мои пальцы своими, держа меня за руку. Он размышлял, наверное, о тех возможностях, что ещё останутся у нас, если и в храме не окажется никаких ответов.

Под сводом храма сиял зеленовато-синий свет. Как будто он защищал не только себя, но всё пространство вокруг него на многие километры – от влияния Пустоши. Как только я ступила в ворота, меня словно закололо изнутри – коротко, легонько. Наполняющая всё вокруг сила была так же велика, как год назад или сотню лет. И чем дальше мы двигались по широкому проходу к алтарю, тем отчётливее я понимала: они возродились только для нас. Их энергия, накопленная здесь, поддерживалась душами пропавших оудов. Они растворились: наверное, без мучений, радуясь, что однажды их сила пригодится кому-то. Хилберт первым дошёл до жертвенного камня и склонил голову, рассматривая толстый фолиант, что лежал на нём. Вряд ли в него поместилась вся мудрость оудов, но любое знание, любая подсказка была бы нам сейчас кстати.

Хилберт осторожно приоткрыл книгу и прочитал, что было написано на титульном листе.

– Это описания ритуалов, связанных с Ключами и Стражами, – проговорил он озадаченно.

– Вряд ли там вот так просто описан ритуал исцеления химер, – фыркнула я.

– Вряд ли, – согласился муж. – Но нам это и не надо.

Я приподняла брови, глядя на него. Хилберт поднял книгу с алтаря, и, проскользнув между её страниц, на пол плавно опустился ещё один листок. Йонкер поднял его и пробежался взглядом по одной-единственной строчке. Хмыкнул тихо и повернулся к Изгнанным, которые с почтением озирались кругом и теперь как будто совсем позабыли о том, чтобы возмущаться. Даже Стражи изменили собственной сосредоточенности и зевали по сторонам. Свет струился на наши головы, осыпался холодными искрами, не жаля.

– Что будет дальше, мениэр? – почтительно заговорил старший из химер – Рекэль. – Здесь тоже ничего нет. Кто нам расскажет, что делать?

– Здесь никого нет, – кивнул Хилберт. – И мы не знаем, какой ритуал нужно провести, чтобы помочь вам всем.

– Но как тогда?

– Мы не знаем, что сделали бы оуды. – Йонкер слегка улыбнулся и подал мне тот листок, что сжимал в пальцах. – Значит, будем создавать ритуал сами.

Я тоже прочитала скупые слова, написанные на нём размашистым почерком.

«Теперь вы у истока».

Люди загомонили одобрительно. Перед нами встала тяжёлая задача: мы остались снова одни. Нас оставили прародители. Перестали наблюдать незримо и ждать домой. Наверное, они считали, что дети их выросли и способны создать своё, не оборачиваясь на предков. Не опасаясь ошибиться. А может, просто та часть Пустоши, что мы невольно принесли с собой в их защищённый мир, смогла всё же их уничтожить.

– Поможешь мне, Поли? – сквозь гул голосов коснулся слуха вопрос Хилберта.

Я опустила ладонь на прохладный переплёт книги в его руках. Улыбнулась Дине, которая с тревогой смотрела на нас.

– Всегда, – шепнула в ответ. – Я всегда поддержу тебя.

Он кивнул, мягко проводя кончиками пальцев по моей щеке. И в груди зажглась надежда, что вместе мы ещё можем изменить многое.