Текст книги "Диссертация по некромагии"

Застывшая с открытым ртом горожанка вдруг увидела, как от ее солнечного сплетения отделяется некое темное облако и, повинуясь движению мага, падает на брусчатку. Ашер сразу прихлопнул это нечто, а потом еще и посыпал это место полынью, бурча себе под нос:

– Незачем всякую пакость на улице разбрасывать.

Женщина, наверное, убежала бы с криками, да только аспирант крепко держал ее за руку, помня о серебряной монете, обещанной за помощь.

– Вот что, почтенная фрау, Вы недавно на кладбище были? – строго спросил он.

– Была, а Вы откуда знаете? – изумилась женщина и захлопнула рот.

– Это кладбищенский паразит, – пожал плечами некромант, – я его убрал, а госпожа Инталия сейчас даст вам укрепляющую настойку, будете принимать и через месяц забудете о своей хвори. Только на кладбище не ходите пока.

Женщина забормотала, что она ни за что и никогда, получила флакон, отдала взамен целых два серебряника и убежала, бормоча молитвы. Дальше маги без приключений дошли до торговой улицы. В одной лавке лавочке Инта прикупила шелковые нитки, в другой – несколько отрезов хорошего полотна местного производства, в третьей – горшочек меда и тонкие кожаные ремни. Некроманту тоже пришлось изрядно побегать, пополняя свои запасы накопителей, да в придачу пришлось прикупить жилу для плетения и плотные кожаные перчатки.

Им повезло заехать в городок, рядом с которым раскинулись льняные поля. То, что в Академии стоило дорого, здесь отдавали чуть не даром, Инталия даже задумалась о покупке ткани на блузку и юбку, но ее отвлекла лавка стеклодува. Флаконы и флакончики, пузырящиеся округлыми боками вазы и огромные бутыли для настоек. Зеленоватое, голубоватое и – о, чудо! – почти прозрачное стекло. Магомедичка моментально приклеилась к витрине, сожалея, что у нее слишком мало денег на такую роскошь. Ее пузырьки, в основном, были керамическими и довольно-таки тяжелыми. О серебряных флаконах приходилось только мечтать, а уж стекло…

Арикшавер, потеребив изрядно уменьшившееся количество браслетов, все же вошел в лавку, и девушка последовала за ним. Внутри все было еще краше – хитрый мастер спрятал за рядами посуды масляные светильники, мягкий теплый свет заставлял стекло таинственно мерцать, представляясь чем-то волшебным.

Отдельный шкафчик предназначался для бусин и бисера. Тут тоже было на что посмотреть! Круглые и вытянутые, ажурные и плотные, яркие и блестящие бусины занимали полдюжины полочек, уставленных керамическими блюдами.

Некромант решительно шагнул к шкафу, осмотрел товар, провел над ним рукой и только потом спросил у продавца:

– Сколько?

– Три верхние полки – медяшка за мерку, три средние медяшка за полмерки, три нижние медяшка за дюжину.

Инта, услышав цену перевела дыхание – да в Академии на медяшку даже одну бусину не купишь! Стекло требует хорошего, чистого песка, высокой температуры для плавления и специальных печей из жаропрочной глины, инструментов, а тут…

Шер спокойно кивнул и начал перечислять желаемые цвета и размеры. Хозяин лавки споро накрутил бумажных фунтиков, насыпал бусин, и упаковал все купленное в холщовый мешочек. Студентка молча изумилась – да такой сервис не в каждой столичной лавке встретишь! Между тем торговец обратил свое внимание на нее:

– Что пожелаете, госпожа? Бусины, бисер, звонкую посуду?

– Бусины, – не удержалась девушка, – и скажите мне, сколько стоят пузырьки для зелий?

– Особо прочные, с притертыми пробками мелкий серебряник за дюжину. С обычными пробками серебряник за два десятка. Квадратные большие по медяшке, круглые по две, синие с коричневые по серебрянику за три штуки…

В общем все заработанное по дороге в лавку там и спустили. Пришлось даже корзинку прикупить, засыпать ее кострой, чтобы не побить флаконы, и туда же сложить мешочки с бусинами.

Когда утомленные маги вернулись в трактир, их уже поджидал недовольный следователь. Он отрекомендовался герром Штухардом и попенял им за долгую прогулку. Снять полог некроманта никто не мог, что тормозило следствие, даже тело еще не увезли. Поставив драгоценную корзинку с покупками в фургон, Италия сказала, что ей нужно умыться и поесть, и предложила герру следователю присоединиться к ним за обедом. Смуглый мрачный горожанин лет сорока одернул помятый китель, глянул на солнце и согласился.

Пока магомедичка умывалась, мужчины выбрали столик и заказали обед. Суп, пирог и морс благотворно повлияли на настроение полицмейстера, так что он позволил магам поесть и лишь потом приступил к допросу. Инта сразу уверила, что ничего не видела и не слышала, и вообще крепко спала всю ночь, набираясь сил после спасения возницы.

– Да, мне уже рассказали, – покивал головой Штухард, – теперь герр Ульве бродит очень недовольный, ведь Вы лишили его единственной радости в жизни.

Инта недовольно дернула плечом:

– Если бы не я, Ваш герр Ульве умер бы прямо там от кровотечения.

– Я все понимаю, фройлян, – благодушно ответил следователь, – вы медик и не могли пройти мимо больного, хотя он не мог Вам заплатить. А Вы, герр Арикшавер, тоже ничего не чувствовали? – внезапно переключился он на некроманта.

– Чувствовал, – медленно кивнул Шер, – мне стало плохо, когда мы подъезжали к вашему городу. Я даже на ужин не пошел, потому что меня била лихорадка. Фройлян Инталия напоила меня отваром, пообещала бульон и мыльню, но ее саму принес наш прапорщик, совершенно истощенную. Два ослабленных мага рядом пытаются войти в резонанс, тем более маги, связанные словом…

Тут аспирант стянул перчатку и ненавязчиво продемонстрировал свое кольцо, давая понять, что совместный сон в одном фургоне не является нарушением приличий. Жениху и невесте порой и побольше дозволяется, особенно в отдаленных городках. Следователь снова благожелательно кивнул. Он, похоже, кое-что знал о магии и магах, а может, просто успел расспросил солдат, едущих в караване.

– Я проснулся только утром, – продолжал Шер, – и обнаружил, что за ночь испортились мои защитные амулеты.

– Все? – нахмурился следователь.

– Нет, только личные, – Ашер показал нитки с остатками бус, болтающиеся на запястьях. – Охранки фургона не тронуты.

– Кто-то пытался навести на Вас порчу? Но зачем? Вы только вчера прибыли в наш город – недоверчиво прищурился герр Штухард.

– Мне думается, кто-то хотел извести некроманта, – негромко предположил Арикшавер.

– Некроманта? Вы для кого-то представляете опасность? – насторожился следователь.

– Только для того, кто пытается опутать Ваш город заклятием подчинения, – ответил Шер.

Герр поперхнулся компотом.

– Расскажите мне, герр Штухард, чем славен Ваш город? – продолжил аспирант, – Почему его пытаются подчинить?

Мужчина в ответ неопределенно пожал плечами:

– Ничего не могу сказать, герр некромант. Райес, конечно, удачно расположен, у нас процветают ремесла, но мало ли таких городов в стране? От столицы мы далеко. Река быстрая, но неглубокая, рыбы хватает только на пропитание жителей, а глубины на отправку товаров вниз по течению. Земля хорошо подходит для выращивания льна, поэтому у нас много ткацких и веревочных мастерских. Торгуем пенькой, стеклом и мытым речным песком, есть кузнецы и пахари, да все мастера, нужные жителям города, имеются.

– Вы говорите, стекло варите, кузни имеются, – медленно сказал некромант, – а чем топите? Все это требует много дров, а лес вокруг города давно вырублен.

– Так и есть, давно вырубили, еще когда тут граница была, все деревья для безопасности извели, – покивал головой следователь, – да только у нас свой секрет есть. Тут от города недалеко есть у нас залежи бурого камня, которым и печи можно топить и стекло плавить. Город наш гербовой, поэтому на сторону камень этот не продаем, сами пользуем.

Арикшавер с Инталией переглянулись. Шахты, принадлежащие городу!

– А кто у вас решает продавать уголь на сторону или не продавать? – задала правильный вопрос медичка.

– Так все жители решают, – прищурился вдруг следователь. Выводы он сделал быстро, и сразу выругался: лешево семя! Так голосование на площади уже через декаду!

– Подробнее, – попросил некромант, задумчиво перебирающий недавно крупные овальные бусины, нанизанные на толстую вощеную нить.

– Раз в год, в первый день лета, праздник у нас устраивают, гуляния, а перед ними все важные вопросы бургомистр с крыльца объявляет, и по ним жители голосуют. Ставят две стеклянные бутыли, так, чтобы на просвет видать было, кто куда голосует, и каждому жителю выдают один шарик стеклянный. Куда хочет, туда положит. Зеленая бутыль «да», красная «нет».

– Получается вмешаться в голосование или смухлевать не получится, да и подкупить весь город дороговато выйдет. А вот зачаровать…

– Да не уж-то никто бы тех чар не заметил? – нахмурился полицмейстер.

– Поводок невидимый для людей, да и маг не всякий разглядит, только некромант, потому что он на крови и прахе делается, – ответил Ашер.

– Вот почему Вас извести пытались, герр маг, – понимающе кивнул следователь. – И плотника этого прирезали тоже ради поводка?

– Не знаю, – мотнул головой аспирант, – поводок не только некромант наложить может. От ваших стен кровью и болью тянет, а если бы некромант с такой силой работал, следа бы не оставил. Зачем силой разбрасываться?

– Так кого нам тогда искать? – насупился Штухард.

Он явно надеялся, что Шер ему имя назовет, а некромант только плечами пожал:

– Мага, сильного, но неопытного или необученного.

Следователь задумался:

– Скорее всего, это кто-то из приезжих, но как его найти? Даже если я обойду все трактиры, всё равно не узнаю мага без мантии!

– Мантии у него, скорее всего, нет, – подумав, предположил Арикшавер, – любой маг, прошедший общую практику Академии, умеет экономно распределять силу, собирать остатки в накопитель и подчищать следы.

Инта слушала рассуждения мужчин и думала о своем. Некромант говорил правильные вещи, но все его знания базировались на общей теории и спецпредметах по некромантии. А Инталия успела окончить колледжи знала, что есть маги, которых просто не учат собирать силу в накопители. Да и подчищать за собой им не нужно…

– Ашер, – девушка легко тронула рукав мантии жениха, – а что, если кровью маскировали следы?

Следователь снова поперхнулся компотом, а магомедичка быстро принялась излагать свои аргументы:

– Если он просто не умеет наполнять накопители? И никогда за собой не подчищал, потому что…

– Ох, – музыкант пристукнул кулаком по колену, расстроившись, что не догадался сам.

– У Вас есть погодник? – хором спросили они у герра Штухарда.

– Погодник? Есть, конечно, лен же выращиваем: то дождя надо, то солнца, да и рыбаки, случается, пасмурного дня просят. Но почему Вы думаете, что это погодник?

– Погодники – единственные маги, практически не имеющие своей силы, – ответила Инталия. – Они могут только управлять энергией воздушных течений, немного менять температуру воды и воздуха, в общем своих сил у них мало, и накопители они не заполняют, и удалять следы своей волшбы их тоже не учат – незачем. Да и вообще, у них самый короткий срок обучения, около трех месяцев.

– Своей силы нет, а кровь и прах для поводка нужны, – потер лоб Ашер, и тут же предложил: – герр следователь, давайте сходим на кладбище!

– Кладбище? – полицмейстер поежился, – да мне туда рано еще!

– К нам сегодня подходила женщина, с очень необычным паразитом. Такого можно заполучить только на кладбище. Такие энергосущности появляются при неверной работе с некроэнергиями, – пояснил свой интерес некромант.

Расплатившись за обед, маги и следователь отправились через половину города к единственному городскому кладбищу. Оно было очень старым, первые захоронения состоялись еще в те времена, когда Райес был приграничной крепостью, поэтому места новым захоронениям не хватало. Теперь в центре города хоронили только почтенных горожан, а приезжих, бродяг и чужеземцев закапывали за городской стеной.

Довольно солнечный день превратил проход через город в довольно приятную прогулку, а вот за оградой кладбища начались сложности. Подойдя к символическим ажурным воротам, Ашер нахмурился:

– Говорите, нет у вас некроманта?

– Сейчас нет, – подтвердил следователь, – а лет десять назад был. Крепкий такой старик, частенько по кладбищу гулял, ребятишек привечал, а потом как-то раз тут и нашли, на скамеечке. Доктор сказал: от старости умер.

– Хороший был некромант, – с легким поклоном, словно отдавая дань коллеге, сказал аспирант. – Кладбище запер своей силой, да на смерть свою завязал. Здесь никто не сможет проводить темных обрядов или беспокоить покой усопших. Вот почему неведомый маг убивает. Ему не только кровь нужна, но и прах. Это не то кладбище, герр Штухард.

Следователь с невольным уважением покосился на торчащие из-за невысокой ограды погребальные камни и согласился отвести магов за стену. Его желание узнать все лично было понятным, а некромант и магомедичка не отказывались от компании представителя закона. Все равно караван не выпустят из города, пока не докажут непричастность приезжих. А маги, по закону, обязаны помогать властям, правда, за соответствующую оплату. Город гербовой, может, и не поскупятся.

Обратно шли медленнее – и устали уже, и хотелось еще немного посмотреть на город. В какой-то момент Инта заметила, что Шер на ходу делает иногда движения рукой, словно наматывает и обрывает нитку. Полицмейстер, оказывается, тоже не дремал и после очередного жеста спросил прямо:

– Что Вы делаете, герр Арикшавер?

– Обрываю нити, которые уже зацепились.

– Зацепились?

– Маг опутывает город не первый день, герр, а люди все разные. Представьте, что прядильщица накинула целый пучок волокон на гребень и протянула их в первый раз. Некоторые попали на зубья и расщепились, другие проскользнули между зубцов, третьи проскользнули, но зацепились узелком. Один раз, второй, третий… до тех пор, пока весь пучок не станет ровным и гладким. Так и незнакомый нам пока маг. Он каждую ночь накидывает на город гребень, и проводит по нему, стараясь зацепить как можно большее количество людей.

– А Вы рвете и путаете ему нитки, – усмехнулся следователь.

– Верно, – Шер потер запястья с поредевшими фенечками и обратился к Инталии: – фройлян, у Вас не осталось печенья с зельем?

– Восстанавливающее? – девушка покопалась в сумке, переброшенной через плечо и вручила некроманту обычный оранжевый кружок.

– Не тыква? – пошутил он.

– Это для себя, можно не расписывать, – пожала плечами девушка, – зато сделать больше и быстрее.

Полицмейстер косился на них, но молчал. Ашер сжевал сразу три печенья, а потом вдруг остановился возле неприметного серого домика с оторванными ставнями и серым от дождей палисадом.

– Нам нужно заглянуть сюда, – сказал он.

– Так это домишко того самого некроманта, – пожал плечами следователь. – Наследников не нашлось, жить тут люди опасаются, а за десять лет он совсем просел.

– Зайдем! – настойчиво сказал музыкант и возражать ему не стали.

Конечно, головы любопытных соседей выглядывали изо всех окон и калиток, но присутствие полицмейстера придавало визиту официальность, так что спрашивать, зачем эти незнакомцы лезут в давно заброшенный дом, никто не посмел.

Некоторое время не званные гости топтались на пороге, пока Арикшавер распутывал заклинания, перекрывающие вход. Следователь очень удивлялся, что они все еще есть, и вспоминал, что на время траурных процедур и оформления здания в собственность города здесь беспрепятственно ходили люди.

– Прежний владелец был очень сильным магом, – выделил слово «сильный» аспирант. – Он дал допуск жителям города не виноватым в его смерти, не жаждущим его наследства и еще там несколько условий, которые оберегают дом от воров и проходимцев. Если бы сюда случайно забрел не маг – например, укрыться от дождя, с ним бы ничего не случилось.

Герр Штухард озадаченно почесал нос, а Инталия только улыбнулась. Она-то знала, что магам очень часто приходится продумывать такие вещи при изготовлении зелий, артефактов или сложных охранных плетений. Им даже предмет начитывали – правила наложения проклятий, чтобы знали, чем чревато косое наложение и неверное снятие. Магослайды показывали с изображениями тех, кому не повезло.

После первой лекции даже привычные ко многому магомедики нервно курили в туалете и запомнили все накрепко! Вот и появился у будущих магов со временем навык предусматривать множество вариантов действий и противодействий. Поэтому Ашер так бережно распутывал ниточки заклинаний, уговаривая охранки пропустить гостей в дом. Не хотелось оставлять за спиной творение сильного мага, способного напитать свои заклинания на десяток лет.

Домик оказался сюрпризом. Десять лет, которые он пустовал поскребли его маскировку. Все эти покосившиеся ступени, сорванные ставни, замшелая крыша… Однако внутри рассохшегося деревянного чехла прятался уютный каменный дом. Снаружи он казался невысоким и покосившимся, а внутри – ровный, крепкий и заодно изрядно углублен в землю. Когда Инталия удивленно обратила на это внимание, Шер нехотя ответил:

– Чем глубже под землей находится лаборатория некроманта, тем лучше. Не удивлюсь, если здесь подвальный этаж есть.

Внутри было очень тихо, пусто и чисто. Только запах выдавал то, что дом не жилой. Не успели маги сделать несколько шагов внутрь, как перед ними возникло легкое белесое свечение, которое стремительно наливалось силой и красками и через несколько минут превратилось в полупрозрачную фигуру тощего старика. Вид у него был пугающий. Во всяком случае, герр полицмейстер нервно сглотнул, разглядывая седовласого мужчину с пронзительными черными глазами и нездоровой бледной кожей.

– Как живой… – прошептал следователь и осенил себя защитным знаком.

– Не поможет, – без эмоций сказал Шер, – это проекция, записанная на кристалл. Не призрак, не дух, просто изображение.

– Пугалка? – полюбопытствовала Инталия.

– Нет, что-то другое, – отозвался Ашер, – на мою силу сработало.

Между тем полупрозрачный старик потоптался на месте, развел руки в широких рукавах некромантской мантии, и заговорил:

– Приветствую тебя, мой неизвестный собрат! – торжественным тоном произнес он, а потом чуть искривил в улыбке тонкие бледные губы и сказал обычным тоном: я, герр Шумангер, потомственный некромант восьмой ступени завещаю свой дом, свою лабораторию, свои дневники и все, что найдется в доме первому некромагу, который сможет войти в дом. Любого, кто помешает исполнению моего завещания, ждет проклятие!

Оторопевший следователь, услышав последнюю фразу громко икнул, а давно почивший некромант продолжал:

– Надеюсь, коллега, ты выполнишь мою последнюю волю. Я хочу, чтобы мой прах упокоился на кладбище Академии. Если к моменту твоего появления пройдет более семи лет со дня моей смерти, можешь взять горсть земли с могильного холма, это будет равноценной заменой. Прощай. Плетения и допуски на камине.

После этого проекция задрожала и погасла. Арикшавер оглянулся и присел в старинное кресло, обтянутое вылинявшей красной тканью.

– Что с тобой? – кинулась к нему Инталия, видя, что напарник побледнел, а на лбу у него выступила испарина.

– Много сил потерял. Проекция потянула, за десяток лет кристаллы почти разрядились.

Девушка со вздохом отцепила от пояса флягу, налила в крышку-стаканчик немного воды и накапала зелья из флакона:

– Пей! – сунула парню под нос.

– А как же печенье? – попытался пошутить он.

– Нельзя жить на восстанавливающем зелье, – серьезно ответила Инта, – да и запасы у меня не бесконечны.

Больше маг не возражал – выпил глотком зелье и откинулся на спинку, устало прикрыв глаза. Герр Штухард потоптался неловко, а потом все же спросил:

– Так значит, этот дом теперь…эээ… Ваш?

– Никто другой сюда просто не войдет без моего разрешения, – утомленным голосом отозвался Шер. – Город, конечно, может оспорить завещание, но зачем? Доход дом не приносит, а я буду платить налог, как и полагается наследнику.

Полицмейстер глянул на аспиранта одобрительно, однако уточнил:

– На кладбище сегодня пойдем, или в ратушу, дела с наследством улаживать?

– На кладбище от меня сейчас толку не будет, – с сожалением сказал некромант, – значит, в ратушу.

Перед уходом Арикшавер подошел к камину, провел пальцами по затейливой медной пластинке, украшающей грубоватую каменную кладку и, кивнув сам себе, двинулся к двери, предупредив:

– Выходите передо мной, иначе застрянете в доме.

Следователь предупреждению внял и вышел очень быстро, а вот Инталия задержалась:

– Где ты возьмешь деньги на выплату налогов? – прошептала она, – с тебя же за все десять лет сдерут!

– Не сдерут, – усмехнулся маг, – побоятся. Да и герр Шумангер оставил не только дом и лабораторию, но и некоторый запас наличности.

Девушка закусила губу и не заметила, как снова перешла на «ты»:

– Значит, ты не поедешь дальше? Останешься здесь? А как же диссертация?

Музыкант лукаво улыбнулся и подмигнул:

– Не переживайте, фройлян, если Вы помните, я «королевский» студент и обязан отработать на Корону еще три года. Так что Ваша курсовая в полной безопасности. Но наследство лучше всего оформить по всем правилам, а потом стоит осмотреть лабораторию, там может найтись что-нибудь интересное, для нашего путешествия. Я все еще планирую вернуться в Академию и защитить диссертацию.

Инта поежилась, вспомнив Черную степь, и одновременно успокоилась – с толковым некромантом на границе будет не так страшно.

Они дошли до ратуши, мысленно радуясь тому, что город гербовый – не требовалось посылать прошение в королевскую канцелярию или искать владельца города, чтобы подтвердить внезапную передачу наследства.

По дороге следователя догнал мальчишка с медной бляхой на лацкане потрепанной жилетки. Герр Штухард отошел, пошептался с ним, вероятно, отдал какие-то распоряжения и весь остальной путь до центральной площади города проделал в тягостных раздумьях. Инталия шла, и бросая на полицмейстера вопросительные взгляды, – ему явно доставили какую-то информацию, но какую?

Местная ратуша была невысокой, всего два этажа, зато имела очень прочные стены и маленькие окна. Присмотревшись, девушка догадалась, что когда-то ратуша была арсеналом, а может, и штабом местной крепости. Внутри было довольно скромно и прохладно. На стенах виднелись старинные держатели для факелов, оштукатуренные и побеленные стены лишь подчеркивали аскетизм обстановки.

Следователь решительно провел магов прямо к бургомистру. Невысокий плотный мужчина в простом суконном камзоле с потертыми рукавами что-то быстро писал в толстенном гроссбухе. Увидев служителя закона, он отложил перо, размял пальцы и спросил:

– Герр Штухард, у Вас что-то связанное с убийством в трактире?

– Почти, – вздохнул мужчина. – Я был свидетелем изложения последней воли покойного некроманта герра Шумангера.

Хмурое недоумение на лице бургомистра развеялось не сразу.

– Знаешь, если бы эту историю мне рассказал кто-то другой, счел бы глупой шуткой, – признал он.

– Вы можете сами увидеть эту проекцию, – подал голос Арикшавер, – на две три активации кристалла там еще хватит заряда.

Герр Цварген, так представил бургомистра следователь не стал спешить. Сперва выбрал двух надежных свидетелей, затем приказал найти в архиве бумаги на дом и прилегающую к нему землю и пожелал убедиться в наличии у приезжего некроманта диплома и бляхи, дающей разрешение на магическую деятельность. И только после того, как документы были собраны и тщательно изучены, вся компания дружно прогулялась до дома почившего некроманта, где и Арикшавер вновь активировал проекцию:

– Любой маг подтвердит Вам, что эта проекция подлинная, – сказал он, когда герр Шумангер повторил свои слова. – Я никогда не видел своего коллегу, да и десять лет назад еще не был обученным магом.

Бургомистр покачался с пятки на носок, обдумывая слова аспиранта, а потом задал еще несколько вопросов:

– Что за проклятие обещает герр Шумангер?

– Не знаю, – пожал плечами Арикшавер, делая вид, что не замечает недовольства главы городского совета. Тот успел оценить дом изнутри и понял, что теряет приличный кусок земли недалеко от центра.

– Следы магии достопочтенного магистра до сих пор оберегают ваше кладбище, да и в городе я встречал отголоски, даже если она просто исчезнет, Вам придется нанимать охотников за нечистью или некроманта. Маги смерти весьма мстительны и изобретательны, а охотники берут дорого. Что может придумать специалист восьмой ступени, проживший не менее двухсот лет, для наказания непослушных, я даже придумать не могу.

– Если совет подтвердит Вам получение наследства, – уклончиво продолжил бургомистр, – что Вы намерены сделать с домом?

– Подновлю заклинания, – в первую очередь. – Защитный круг на кладбище, канализации и городских стенах завязан на этот дом. Он порядком истончился за десять лет, и, если все оставить, как есть, нечисть начнет пробираться в дома. Думаю, у вас уже были набеги шушарок или круторов.

По тому, как переглянулись бургомистр и секретарь, Шер понял, что не ошибся. У него руки чесались добраться до лаборатории, дневников и всего прочего, что может хранить старый дом некроманта, но у него были обязательства.

– Потом я буду вынужден уехать на некоторое время. Я – «королевский студент», поэтому меня ждет практика в Черной степи…

Мужчины вновь переглянулись, но уже довольно. Про Черную степь обыватели знали немного, но то, что знали, подсказывало горожанам, что маг может и не вернуться, а значит, наследство снова отойдет в казну города. И заклинания будут обновлены, и претензий со стороны умершего некроманта не будет…

Это и решило дело. Тянуть дольше бургомистр не стал – приказал секретарю выписать бумаги, свидетели заверили, а сам глава совета шлепнул на них тяжелую сургучную печать и расписался. После чего первые лица города откланялись.

Следователь, правда, думал задержаться и уговорить некроманта сходить на кладбище, ведь солнце еще только начало клониться к закату, но Арикшавер убрал свиток в сумку и закатал рукава мантии:

– Простите, герр, но сначала я должен обновить заклинания. Возможно, это помешает погоднику убить сегодня еще кого-нибудь.

Увидев, как на ладонях мага заклубилась тьма, полицмейстер торопливо ушел.

Едва за полицмейстером закрылась дверь, как Шер убрал с ладоней темное облако и, опустившись на колени, принялся скатывать старинный ковер, покрывающий пол. Под ним обнаружились выжженные в полу пентаграммы, гексаграммы и другие знаки, необходимые для некромантских ритуалов. Инталия удивилась, что все это начерчено прямо на полу гостиной, а не в закрытой от всего и всех лаборатории. Ашер отозвался на ее удивление:

– Герр Шумангер жил один и любил комфорт. Полагаю, в лаборатории тоже все есть, но именно эти символы использовались для поддержания некропорядка в городе.

– Я могу чем-то помочь? – спросила магомедичка.

Сидеть без дела она не привыкла, да и по опыту знала, что ритуалы бывают очень энергозатратными.

– Если у тебя нет под рукой свежего покойника, то почти ничем, – улыбнулся в ответ аспирант, – но думаю, вон в том шкафчике есть красное вино, чтобы восстановить кровь. А во дворе я видел колодец… хорошо бы выпить немного свежей воды.

Девушка без возражений нашла вино, высокий стеклянный кубок, и воду. Посуду она тщательно ополоснула, не доверяя десятилетнему заклинанию, сохраняющему чистоту. Нет, пыли в шкафу не было, но на бокале все равно ощущалась какая-то невидимая патина.

Пока Инталия хлопотала у маленького столика, выкладывая на тарелку печенье и разливая вино, Арикшавер расставил по углам пентаграммы свечи, добавил какие-то символы, вписав их в круг ароматическим маслом. Потом отцепил от пояса ритуальный кинжал и, полоснув запястье, напитал линии своей кровью. Темные полоски выжженного дерева моментально засветились алым, свечи вспыхнули, а на стенах и потолке налились багровым светом утопленные в панели кристаллы гематита.

Магомедичка, приоткрыв рот, разглядывала моментальное преображение гостиной в ритуальный зал высшего порядка. А она-то еще удивлялась, что в доме осталась мебель, ковры, люстры и даже вино! Дело было не только в опасении горожан взять что-то из дома некроманта – хозяин сам защитил свое добро так, что взять его мог только его коллега. А вот почему она сама спокойно взяла бутылку?

Хмыкнув, девушка глянула на свою руку – кольцо мягко сияло тьмой, чувствуя пробуждение сродственной магии. Вот и ответ. Не будь они с Шером женихом и невестой перед магией, она не смогла бы войти в дом без его разрешения, а возможно, и не увидела бы тут ничего интересного. Ей припомнилось ворчание секретаря на «пыльный склеп» и «гнилую рухлядь». Судя по всему, служитель закона не видел, как этот дом выглядит на самом деле, а вот бургомистр имеет слабенькую магическую силу или очень сильный амулет. Второе, впрочем, вероятнее. Практически все символы власти были зачарованы не только на защиту носителя, но и на видение истины под мороками, умение распознать ложь.

Пока Инталия предавалась размышлениям, Арикшавер выполнил все подготовительные действия и встал в центр пентаграммы. Все верно, жертвы нет, он дал свою кровь и теперь сам послужит источником сил для заклинания. Кристаллы и линии усилят его магию и разнесут по спрятанным в городской стене рунам и камням, поддерживающим защиту. Теперь главное, чтобы этих сил хватило.

Сначала все шло хорошо. Шер стоял, разведя в стороны руки, капая кровью на узловые точки. Инта наблюдала, как беднеет его кожа и понимала, почему в запасах покойного некроманта обнаружилось только красное вино и закаменевший изюм – крови маг терял много, а вместе с кровью и силы.

Готовясь к неизбежному, девушка полезла в сумку: вынула бинт, пару конфет с зельем и пузырек с настойкой для себя. И вовремя – голос некроманта возвысился до горлового крика, руки взлетели над головой, кровь веером брызнула во все стороны, а после он медленно начал оседать, теряя сознание. Инталия стояла, закусив губу, молясь, чтобы хоть краешек мантии выпал за пределы напитанной кровью пентаграммы. Входить в активированную «звезду некроманта» было опасно любому живому существу.

Шер, понимая это постарался вытянуть руку, так что широкий рукав мантии все же пересек границу. За этот рукав девушка его и ухватила, вытянула на свободный от знаков кусок пола, подложила под голову свернутую куртку и поднесла к губам некроманта кубок с вином. Несколько глотков, потом вода с зельем, потом конфетка, раздавленная пальцами над приоткрытым ртом аспиранта, и снова вода.

Теоретически, если бы магомедичка не проводила свои мероприятия, некромант свалился бы в центр пентаграммы, свернулся клубком, закрывая энергоканалы на инстинктивном уровне и очнулся бы утром следующего дня с вялостью, слабостью и головной болью. Зато с помощью зелий и вина уже через полчаса Шер, пошатываясь, поднялся на ноги, собрал свечи, накрыл знаки ковром и предложил: