Текст книги "Диссертация по некромагии"

Время тянуть не стоило. В обычном госпитале есть четкое разделение магических и физических дел. Скажем, простыни, салфетки, простейшие инструменты обрабатывались и стерилизовались обычными способами – кипячением, погружением в зелье, обработкой «огнем саламандры». Инструменты для полостных операций обрабатывались обычным способом и магическим, требующим приложения немалых сил. Опытные лекари не экономили, зная, что занос инфекции может сгубить всю ювелирную работу хирурга. А в полевых условиях приходилось обходиться тем, что было под рукой. Распаковав коробку с инструментами, магомедичка бросила заклинание стерилизации – в таких условиях дополнительная чистота стоит потраченной маны!

Она уже пережала парочку крупных сосудов и малюсенькими стежками соединяла разрыв, когда к огню вышел бледный, как мел, Ашер. Его мантия напоминала кусок тьмы, заметный даже во мраке ночи, браслеты и амулеты искрили зелеными искрами некроэнергии, а глаза казались двумя черными провалами в иное измерение.

Инталия обрадовалась его появлению, но отвлекаться было нельзя, поэтому позвала негромко:

– Шер, помоги!

Маг понял, встал за спиной, выдохнул, настраиваясь, положил ледяную ладонь между лопаток девушки и тонкой струйкой начал вливать в нее силу. Как бы не нуждалась Инта в магии, расширять поток было нельзя, ведь девушке нужно было преобразовать энергию смерти в силу жизни. В этом был самый важный недостаток прямого вливания, опасность «пережечь» каналы, сбить поток, дюжина вариантов неприятных последствий и, тем не менее, этим способом поддержки пользовались все – от лекарей до артефакторов.

Время шло, почти невидимые швы ложились на нежнейшую ткань поврежденного органа, прапорщик понял, что есть передышка, и начал разгонять солдат, требовалось собрать лошадей, и повозки, захоронить погибших. Усталость безумной ночи сказывалась, мир будто накрыла невесомая пелена усталости. Внезапно кто-то из солдат вскрикнул, выстрелил уголек из костра, или камушек попал под сапог некроманта, не важно, что произошло, но в какой-то момент Арикшавер пошатнулся, упустил поток и замер в ужасе, ожидая, что Инта получит холодовый ожог во всю спину, или вскрикнет, падая в обморок от боли, но… ничего не произошло, только обручальное кольцо на ее пальце вспыхнуло плетением света и тьмы.

– Закончила! – распрямилась медичка, потирая затекшую спину.

Ашер тотчас убрал ладонь и помог девушке подняться. Раненые выглядели плохо, но ему, как некроманту, было видно, что Инталия не просто зашила тела, но и залатала энергетические оболочки, поэтому жизненная сила солдат перестала утекать, и, со временем, они восстановятся, несмотря на тяжесть ран.

– У кого еще есть раны, подходите по одному! – скомандовала медичка, открывая маленький саквояж с обычной походной аптечкой.

Мелких ран было много. Переломы, следы когтей, обычные ушибы, ожоги, даже заусеницы от сломанных бортов, вспахавшие бока и животы полуодетых людей в тот момент, когда они выпрыгивали из повозок, спеша спастись. К счастью для всех, когти лейвосов не были ядовитыми.

Этих полузверей можно было бы назвать оборотнями, но они никогда не становились людьми, сохраняя единый облик всю жизнь. Королевский бестиарий относил их к категории разумных, поскольку лейвосы имели собственную речь, сообщества, носили одежду, строили дома, больше похожие на логова, и даже торговали. Однако молодые самцы, которых рождалось в разы больше, чем самок, периодически нападали на караваны, грабили деревни, пытаясь завоевать для клана новую территорию или соблазнить самку добычей. Чаще всего набеги заканчивались гибелью людей и грабежом, но на этот раз не повезло лейвосам.

Прапорщик, выстроив солдат в очередь снова занял свое место подле медички и помогал, придерживая, где нужно, подавал бинты и мази. Он смотрел на следы побоища совершенно спокойно, наверняка, видывал и не такое, потому и держался, не высказывая скорби, зато отлично утешал солдат, вынужденных копать могилы тем, с кем еще вчера они ели из одного котла.

Покончив с лечением, Инталия подошла к единственному офицеру:

– Герр лейтенант, что мы будем делать дальше? – спросила она, мечтая упасть и уснуть.

– Сегодня остаемся здесь, – ответил тот. – Похороним погибших, постараемся отремонтировать часть повозок и подманить лошадей. Завтра с рассветом тронемся в путь.

– Хорошо, если будет нужна наша помощь, обращайтесь, – вздохнула девушка, пытаясь пальцами разобрать спутанные волосы.

Хотелось вымыться, поесть, переодеться. Спасая раненых, она позабыла про свой странный внешний вид, а некромант, неслышно ходящий в след за нею, не напоминал. Сейчас это все было не важно. Главное, – они выжили. Зачарованная излишками силы сбруя не дала убежать лошадям, тянущим их фургон, да и полульвы не нанесли их домику большого вреда – только полог порвали, да поцарапали корпус.

Пока солдаты выполняли распоряжения лейтенанта, Инталия отцепила от фургона ведро и отправилась к ручью, за водой. Шер перехватил у нее посуду и, молча качнув головой, указал на огонь. Пожав плечами, девушка вернулась к костру. После ночного боя маг молчал, чтобы не дать силе, которая его переполняла, оформиться в проклятие. Скоро излишки развеются или впитаются в амулеты, а пока – молчать, не нервничать, а лучше – спать.

Некромант вернулся быстро: наполнил водой котлы, потом сходил за сушняком. Инталия набросала в самый большой котелок успокоительных травок, добавила меда и немного готового зелья, чтобы усилить действие успокоительного напитка. В другом котле вскоре забулькал жидкий кулеш, а в остальных – обычная вода.

Когда вода вскипела, Арикшавер магией подхватил самый большой котел и перенес к ручью. Вообще, солдаты мылись прямо в нем, не заморачиваясь нагревом воды, дни стояли жаркие, но для Инты некромант воткнул в землю несколько жердей и накинул парусину, создавая ширму. Поначалу девушка даже не прикасалась к мылу – просто поливала себя теплой водой, шепча самые простые наговоры, успокаивающие душу. Этот вид магии считался непрофессиональным и ненаучным, но, как практик, Инта знала, что ритм и энергия речи тоже способны творить чудеса, а ей после минувшей ночи чудо было необходимо.

Девушку трясло от пережитого ужаса, ее энергополе волновалось и вспыхивало темными цветами усталости, боли и печали. Ни одно очищающее заклятье не очистит ауру так, как вода. Взявшись, наконец, за мыло, магичка начертила на брусочке руну «спокойствие», без помех завершила омовение и, натянув чистую одежду, вернулась к огню.

Пламя бывает разным. Иногда оно становится гудящим зверем, сжирающим все вокруг, иногда – стихией, укрощенной тонкими пальцами огневика, а порой, огонь становится силой, объединяющей людей, увидевших смерть. Когда поднялось солнце, утомленные солдаты и не подумали разбрестись по лагерю, или укрыться от дневной жары в тени фургонов – сидели у костра, пили успокаивающий отвар, негромко беседовали. Кто-то засыпал под этот ровный гул, кто-то отходил, чтобы вымыться или выполнить какую-то работу, но через некоторое время снова возвращался в тесный круг соратников, чтобы присоединиться к общему чувству силы, защищенности и спокойствия.

Инталия тоже сидела у костра – готовила бинты с пропиткой по собственному рецепту, зная, что в пути растревоженные раны непременно начнут кровить, добавляла воду и травы в котелок с отваром, улыбалась, распространяя вокруг спокойствие. Этот прием она тоже когда-то подсмотрела у отца. Командир гарнизона после боя всегда отправлял женщин во двор с какой-нибудь неспешной работой – бобы перебрать, бинты смотать, главное было в том, что красивые, спокойные женщины сидели на виду у всех и подавали незримый сигнал: «с нами все в порядке!» «Вы нас уберегли»!

Арикшавер, напротив, закончив свои дела, ушел в фургон – спать. Время от времени Инталия подходила к скрипящему во сне зубами магу, меняла лежащие рядом накопители, смазывала губы упрямца зельем и возвращалась к огню, где продолжалась осмысленная суета.

Потери со стороны каравана были серьезными: часть лошадей разбежалась, три из девяти фургонов разломаны в щепки, погибло четверо солдат, двое тяжело ранены, остальные напуганы и поцарапаны, однако нужно было следовать дальше.

Рукастый прапорщик успевал везде – усадил пару солдатиков строгать прихваченные в дорогу жерди, чтобы заменить сломанные оглобли, других послал на поиски толстых веток, способных временно заменить снесенные полульвами стойки, еще одному поручил сшивать разодранные в пылу драки тенты, самому способному доверил ремонт сбруи, а записного лентяя отправил искать лошадей с наказом без трех сивок не возвращаться!

Сам же прапорщик вместе с лейтенантом копали могилу. Одну на всех погибших. Тела полульвов собрали и сложили в груду, их собирались сжечь магическим огнем, чтобы, не дай Свет, не воскресли по прихоти своих шаманов.

Не успели люди выкопать достаточно глубокую яму, как из дрожащего марева полуденного зноя появились несколько плечистых фигур в широких светлых плащах с капюшонами. Прапорщик выругался себе под нос и, отшвырнув лопату, схватился за клинок. Лейтенант чуть замешкался, но лопату кинул прицельно – в полупустое ведро с водой. Жестянка загрохотала, привлекая внимание караула. Там вскинулись, и через пару минут все похватали оружие, прячась за повозки, только Инталия и закутанный в тьму некромант подошли к офицеру и встали рядом с ним, бестрепетно глядя на лейвосов, неподвижно стоящих у границы защитного круга.

Один, более мелкий полузверь шагнул вперед и протянул на вытянутых руках развернутую выделанную шкуру, покрытую картинками. Лейтенант глянул на потеки киновари, нахмурился и растеряно оглянулся на прапорщика. Старый солдат подкрутил ус и отправился на подмогу, в то время как некромант и магомедичка зажги на ладонях по маленькому огоньку, предупреждая делегацию о собственных возможностях.

На своеобразной «бумаге» обнаружились криво нарисованные значки, изображающие лейвосов и людей. После внимательного изучения послания и некоторого времени, потраченного на царапанье веткой по земле, выяснилось, что караван нечаянно угодил под весенний набег молодых самцов. Старейшины клана вышли к людям, чтобы забрать тела, гарантируя, что нападений больше не будет и мести за «весенний гон» не последует.

При этом умные глаза самого высокого лейвоса, облаченного в просторный плащ, оглядели тела людей, накрытые парусиной, сравнили с грудой тел его сородичей и взгляд его, брошенный на некроманта, стал задумчиво-уважительным. Почему именно на некроманта? Потому что на поверженных полульвах практически не было кровавых ран, зато у каждого второго в центре груди красовался пепельный круг, называемый среди специалистов «касание праха». Именно так убивали очень сильные некроманты, а лейвосы, судя по всему очень тонко, как и все кошки, чувствовали магию.

Полульвы, вероятно, собирались высокомерно забрать своих и вернуться в клан, но Арикшавер испортил им все планы. Вмешавшись в переговоры, он затребовал вернуть всех коней, восстановить повозки и провиант, пострадавший во время ночного нападения. На возмущенное рычание мелкого «кота», некромант направил ладонь в сторону сложенных тел, заставить одно из них пошевелиться. Лейвосы моментально замолчали. Некую особенность поднятых тел знали все – они стремились туда, где жили, если только некромант не перехватывал управление лично.

Инта знала, что настоящий ритуал подъема тела требует подготовки и не так уж прост, Шер просто блефовал, и обозначая свои возможности, лишь слегка потеребив труп нитью тьмы, но «котам» хватило – они тотчас сменили тон «беседы», и вскоре к лагерю вернулись перепуганные лошади, хотя и не все. На замену полульвы привели флегматичных ишачков, которых запрячь в тяжелые фургоны было невозможно, но зато на них можно было погрузить поклажу.

Из еды лейвосы признавали только мясо, потому и доставили к биваку пяток туш. Прапорщик чуть не взвыл – такое количество свежего мяса быстро протухнет на жаре, а разделывать и обрабатывать его на месте – значит, застрять в опасной близости от поселения «котов» на длительное время. Дело решила Инталия. Она просто накинула на мясо кокон, в котором сохраняли раненых, и припечатала сверху амулетом, сообщив, что дня на три его хватит, а там и мясо кончится.

В итоге, когда полульвы удалились, унося на плечах своих мертвецов, лейтенант произнес прощальное слово над могилой солдат, Арикшавер вогнал в землю некроамулет, который не даст баловать шаманам, и потрепанный караван двинулся в путь.

Ехать решили всю ночь. Маги, не жалея резерва, развесили бездымные огоньки на углах фургонов и всю ночь не спали, удерживая охранный контур. К рассвету они добрались до большого села и без лишних слов въехали главную площадь. Прапорщик разместил солдат за столом самого большого трактира, а сам пошел к старосте, объяснив свой визит просто:

– Мы их от лейвосов собой прикрыли, пусть поделятся.

Его переговоры увенчались успехом. К обеду, когда Инта успела прикупить разных мелочей в обмен на мелкие магические услуги, прапорщик вернулся с тремя телегами, полными провианта, и тремя парами коней. Хитрец обменял ишачков на лошадей с доплатой и выторговал зерно и сало как «приварок». Солдаты, которым надоело идти пешком были довольны. А маги успели найти кузнеца, он и стянул рваный полог железными скобками и перековал лошадей.

Дальнейший путь прошел без происшествий. К десятому дню, на рассвете, когда солнце еще не пекло, а лишь мягко сияло, румяня траву, на горизонте показалось что-то черное, отделенное от серебристой травы красно-коричневым. Прапорщик подтолкнул коленями свою кобылку, вырываясь вперед, а потом поднял руку, призывая всех ко вниманию:

– Герр маг, – позвал он, – прошу Вас, проверить дорогу, крепость близко.

Арикшавер, нисколько не споря, чуть подвернул рукава своей мантии и пустил по дороге «шепот пепла». Несмотря на яркий день, царящий вокруг, всем путникам пришлось зажмуриться – так ярко полыхнули притаившиеся на дороге степные твари. Дальше некромант двинулся вперед, щедро посыпая путь стеклянными осколками вперемежку с битыми горшками. Все это крошево было полито зельем из запасов Инталии и должно было защитить дорогу от нечисти на несколько грядущих месяцев.

– Герр прапорщик, – непринужденно поинтересовался некромант, – как Вы узнали, что дальше ехать опасно?

– Трава, герр некромант, она чует иное и меняет цвет, словно изнутри наполняется кровью. А сами порождения Черной степи далеко не заходят, устраивают ловушку на дороге, чтобы поживиться беспечными, да и то ночью. А вот отчего решили и день под землей провести, мне неведомо.

– Тропу кровью полили, – буркнул некромант, продолжая свое дело. – Кого-то эти зверюшки здесь поджидали. Или вас… или нас…

С этими словами Шер бросил взгляд на сосредоточенную Инталию, сидящую на облучке фургона.

Эпилог

Расстояние оказалось обманчивым. До ворот крепости пришлось добираться почти два часа. Остановившись у высоких, окованных железом створок, усталый некромант высыпал последнее крошево под ноги, а потом привычно запустил перед собой «шепот». Огромная створка дрогнула, отворяясь, выпуская сморщенного старика в потрепанной мантии:

– Неужто пополнение пожаловало? Заезжайте!

С протяжным скрипом ворота открылись, впуская караван во двор крепости. Инталия первая соскочила с облучка, оглядела знакомые стены и выдохнула:

– Прибыли!

Конец