Текст книги "Диссертация по некромагии"

– Расстроилась?

– Угу, – невнятно пробормотала Инта в ответ, все еще надеясь уснуть и забыть свое фиаско, как страшный сон. Нет, ну надо же было просидеть на коленях у парня почти десять минут! А он сильный, не дрогнул. И сидеть было удобно, уютно, пахло травами, как в лекарском покое гарнизона…

– Ты так рванула, что бедный парень и понять ничего не успел, – с легким упреком в голосе сказала София и легонько похлопала по «крыше» кокона.

Инталия поерзала, стараясь намекнуть подруге, что кровать тесная, а для двоих еще теснее.

– Я с ним поговорила, – как ни в чем не бывало продолжила зельеварщица. – Он сказал, что зашел к знакомому травнику за успокоительным сбором. Очень волновался, не обидел ли он тебя чем-нибудь. У него был тяжелый день, вот и выплеснулся на того торопыгу. Но знаешь…

– Что? – Инта вынырнула из своего убежища и недоверчиво уставилась в лицо подруге.

Та постаралась не захохотать в голос, разглядывая растрепанное краснощекое нечто явившееся на свет магического огонька.

– Никто не догадался, чьих рук это дело! – лукаво проговорила соседка.

– Совсем? – изумилась девушка.

– А что тебя удивляет? – прищурилась Софа, – он явно хорош не только в музыке. Играть на артефакте без виртуозного владения магией невозможно, – напомнила она. – Кстати, ты так хорошо сидела у парня на коленях, а потом сорвалась и убежала. Он расстроился. Спросил меня, не больна ли ты, и чем он мог тебя обидеть?

Магомедичка застонала и спряталась обратно.

– Не стони! – ткнула ее кулачком в бок зельеварщица, – завтра ты идешь на свидание!

– Я? С кем? – от изумления Инталия даже высунулась из под одеяла до самой шеи.

– С Шером, конечно! Да, мы познакомились, и он пообещал заглянуть в лавку к Разику, если ты придешь на свидание. А ты придешь. – с нажимом произнесла Софа.

– Побойся, Матерь! – простонала Инталия, – какое свидание? Да я теперь на него и взглянуть боюсь!

– Инточка… – сиропом в голосе подруги можно было приправлять чай, а вот медичка поежилась.

Она-то знала, что когда зельеварщица прибегает к такой преувеличено ласковой интонации пощады не жди.

– Послезавтра Сиразион ведет меня знакомить со своей мамой. Если ты помнишь, у артефакторов решение о браке должна одобрить матриарх семьи. Устроить визит Шера в мастерскую, Разика будет моим вкладом в будущее семейное дело… Но, если он не придет… – бровь Софы многозначительно поползла вверх.

Инта сдалась:

– Ладно-ладно, – пробурчала она, выбираясь из-под одеяла, – когда, где и в чем мне идти?

– Вот это другой разговор! – расцвела Софа.

* * *

Утром все, что случилось вечером, показалось Инте страшным сном. Она вскочила, как обычно до общего подъема, умылась, вычистила одежду, напевая, занялась завтраком и остановилась, наткнувшись взглядом на висящее на двери гардероба платье. Именно его Софа посоветовала вчера надеть на свидание. И не просто посоветовала, а достала из шкафа, отгладила с помощью своей магии, подшила свежий кружевной воротничок и побрызгала крахмальным зельем на нижние юбки, чтобы верхняя задорно покачивалась, приоткрывая тонкую полоску кружева.

Деваться было некуда. Только вот утром у нее встреча с некромантом в лаборатории, а свидание вечером, значит, платью предстоит висеть здесь до ужина, не будет же она мять такую красоту под грубоватой студенческой мантией? С такими мыслями Инта натянула простую блузку-рубашку, штаны и мантию. Помня, что убирать за животными придется на открытом воздухе, прихватила косынку с крахмальной оборкой, чтобы закрыть лицо от солнца, и выскочила за дверь, прежде, чем Софа успела проснуться.

Инталии хотелось немного побыть одной. Как все маги жизни, она любила природу, поэтому, выйдя из общежития, двинулась в парк. Было еще прохладно, мелкая галька дорожки приятно похрустывала в такт шагам, где-то над головой пробовали голоса птицы, растения тянулись к солнцу, ловя его яркие утренние лучи. В такой час хотелось чего-то личного, сокровенного, и ноги сами привели девушку на берег небольшого пруда.

Высокие плакучие ивы окружали водоем, закрывая его от окружающего мира. Над поверхностью воды клубился туман, свиваясь в легкие вихри. Инта помнила, как няня говорила ей, что это русалки встряхивают свои рубашечки, высохшие в лунном свете. Девушка подошла к самой воде, пробралась по узкой илистой стежке, иссеченной корнями деревьев и вошла в дупло старой ивы. Дерево было живое, просто треснуло лет пятнадцать назад в одну особо суровую зиму. Со временем рана стала глубже, края, обтянутые молодой корой, разошлись, и получилась своеобразная пещера, повернутая к воде.

Инталия вошла в дупло, развернулась и села. Толстый слой сухих листьев, наметенных ветром, служил подушкой, длинные тонкие ветви с узкими блестящими листьями – завесой. Вода еще по-утреннему серая и неподвижная притягивала взгляд. Хотелось раствориться в этом покое, под которым явственно чувствовалось биение жизни.

Приняв удобную позу, девушка закрыла глаза, коснулась пальцами шершавой коры дерева, втянула носом влажный холодный воздух и мысленно распахнула солнечное сплетение, раздавая окружающему миру свои эмоции. Волнение, страх, смущение, интерес и желание сохранить тайну… В ответ что-то успокоительно зашелестели листья, плеснула вода, ветер обнял плечи, стало легче.

Когда солнечный луч прорвал завесу облаков и коснулся воды, Инта уже успокоилась, все обдумала и решила: она пойдет на свидание с Шером. Маг, под чьими руками рождается такая удивительная музыка, не может быть слабаком или пустышкой. В конце концов, одно свидание – это только знакомство. Она не будет спешить.

К лаборатории Инта пришла спокойная и очень голодная. Пропущенный завтрак было не жаль – давно девушка не ощущала такого умиротворения. А голод забьет печеньем с бодрящим зельем, пока ничего срочного и важного в лаборатории делать не нужно, так что сил до обеда хватит.

Строители уже собрались, и довольно бодро месили раствор, которым собирались обмазать стены изнутри. Тут тоже были свои секреты. Конечно, магомедичке было далеко до талантливого зельевара или опытной травницы, но основные правила она знала и, не скупясь, влила в раствор настойку полыни, пижмы, чертополоха и еще полудюжины трав, защищающих от зла, насекомых и грызунов.

Ее рука вытряхивала из пузырька последние капли, когда рядом появилась ладонь в черной перчатке с малюсеньким серебряным фиалом. Арикшавер тоже влил что-то в неопрятную бурую массу, размешал косточкой, потом выпрямился:

– Доброе утро, фройлян фон Майер.

– Доброе утро, герр Арикшавер, – спокойно улыбнулась девушка. – Можно узнать, что Вы добавили в раствор?

– Ароматическое масло, – спокойно ответил некромант, – там, где я родился, его добавляли при строительстве, чтобы уберечь каменные дома от плесени.

Инта понимающе кивнула и отправилась внутрь, выписывать руны на окнах, которые неспешно начал вставлять один из работников. Пока медичка царапала колечком по стеклу, некромант что-то закапывал у порога. После они отправились на полигон, чтобы накормить и прибрать у животных, выполнить необходимые замеры и внести в дневники новые данные.

К обеду стало жарко, прихваченная Инталией косынка пригодилась. Девушка повязала ей волосы, опустив оборку на лоб и продолжила делать записи, после каждой процедуры в контрольной группе. Наконец, Арикшавер закончил с последней клеткой, очистил перчатки заклинанием и предложил сделать перерыв на обед:

– Я сегодня потрудился взять паек, – сказал он, показывая стоящую в тени корзинку, можем пойти в парк и перекусить там, или на кладбище, – там тише.

Девушка представила, сколько в такой жаркий день желающих посидеть на траве или на скамье, и решила, что кладбище для перекуса – не самый худший выбор. К тому же, она там ни разу не была и уж, тем более, не обедала. Некромант вежливо предложил ей руку, и они вдвоем, словно парочка, вышедшая на пикник, добрались до низкой каменной ограды академического кладбища.

Здесь хоронили не всех. Большую часть студентов, погибших на практике или при несчастных случаях, отправляли на родину. Однако сирот покоили на территории Академии, как и некоторых преподавателей или одиноких магов, завещавших альма-матер свои лаборатории и библиотеки. Отдельно располагались стены памяти: красная – для огневиков и боевиков, зеленая – для магомедиков, белая – для стихийников и черная – для некромантов. Здесь были не могилы, а медные медальоны с именем, датой смерти и коротким перечислением подвигов. Эти стены были в почете, ведь значок могли прикрепить, даже если от мага не осталось ничего, кроме горстки пепла, как от Ивара-Огненное-Кольцо, или парочки костей, как от Урии-Старые-Кости. Инта помнила их истории ещё с курса истории Академии, который читали всем новичкам.

Арикшавер, не спеша, подошел к могиле, укрытой старым, оплывшим камнем. Рядом стояла удобная широкая скамья, прикрытая тенью развесистого клена. Один пасс, и с дерева слетела пыль, сухие веточки, листочки:

– Прошу Вас, фройлян! – некромант подождал, пока девушка сядет, затем поставил между ними корзинку и сел сам.

Пирожки, на этот раз, были с вареньем, бутерброды – с салом, а во фляжке обнаружился крепкий чай.

– Я брал паек рано утром, так что мне досталась ночная порция, – объяснил отличия некромант.

Медичка не возражала, к этому времени есть ей хотелось уже вовсе нестерпимо. Соединение с природой, конечно, восстановило баланс, но ведь она магичила, а позавтракать не успела. Еда на свежем воздухе казалась еще вкуснее, некромант молча ел свою порцию не пытаясь говорить, Инталия оценила это спокойное молчание и от души наслаждалась обедом. Даже пейзаж ее радовал – кладбище было старым, заросшим деревьями, кустарниками, цветами, и потому эманации смерти были сглажены буйством расцветающей природы.

Доев бутерброды, маги не спешили никуда уходить – строителям потребуется еще несколько дней на самые простые и необходимые в помещении работы, а для продолжения исследований студентке и аспиранту требовалась лаборатория. Первым молчание нарушил Арикшавер:

– Фройлян фон Майер, Вы меня удивили, – вдруг сказал он, когда девушка засмотрелась на жука, ползущего по листочку земляники.

– Чем, герр Арикшавер? – удивилась девушка.

– Умением молчать, – тьма, по-прежнему, скрывала лицо некроманта, но в голосе явно слышалась улыбка. – Мне случалось работать с девушками в лаборатории, как аспирант я читал лекции на первых курсах и, порой, едва удерживался от резких слов в сторону болтающих студенток или лаборанток. Некоторое время я был уверен, что юные фройлян не умеют молчать.

Инталия пожала плечами:

– Я выросла в гарнизоне, герр, женщин там было не много, а те что были, целыми днями трудились, чтобы создать уют для своих мужей и детей. Болтать им было некогда. К тому же, меня учили больше смотреть на дела. – И тут же добавила безо всякого перехода: – Примите мою огромную благодарность за обед!

С этими словами студентка полезла в свою сумку и вынула пару печений:

– Это обычное, – предупредила она, – просто с мятой и имбирем, чтобы освежить и очистить дыхание.

– Благодарю! – некромант с удовольствием хрупнул печеньем, похожим на яблоко, и, обсудив еще несколько незначительных вопросов, коллеги расстались.

Инта поспешила в общежитие, чтобы смыть пыль и переодеться перед свиданием с магомузыкантом, а аспирант направил стопы к некромантскому факультету.

* * *

В комнате Инталию ждала Софа, обложенная конспектами. Увидев соседку, подруга подвинула к ней тарелку, накрытую салфеткой:

– Поешь, обед ведь пропустила.

– Не пропустила, – магомедичка чуть смутилась, – поела с аспирантом.

– Воот как? – соседка задумчиво склонила голову, словно впервые увидела подругу, – а пластинку за обед сама отдала?

– Нет, он утром корзинку принес, жетон не спрашивал, а я забыла, – нахмурилась девушка. Быть должной она не любила. – Придется в следующий раз обед прихватить, чтобы он не тратился.

– Лучше ужин, – подсказала практичная Софа, – или завтрак, если вместе принесете, будет неловко.

– Ты права, – Инта выбрала в шкафу мешочек с мыльными принадлежностями, чистую сорочку, полотенце и отправилась в купальню.

Как во всех общежитиях Академии, их было по две на этаже. Одну топили с утра, вторую разжигали вечером, таким образом, помыться можно было круглосуточно, что студенты очень ценили. Конечно, на такую прорву учащихся и преподавателей дров было не напастись, но лет триста назад один из великих путешественников и собирателей редкостей Стомир Путник отыскал в своих скитаниях три минерала, соединение которых могло нагревать металлические пластины. Стоило уложить камушки в специальные гнезда и лист раскалялся до определенной температуры.

Готовить на таком железе было неудобно, потому что лист раскалялся до бела, сжигая все, что с ним соприкасалось, зато нагревать воду было удобно. В Академии устройство погружали в огромный бак с водой, раскаляли, а когда вода начинала кипеть убирали один камушек, размыкая систему. После вода медленно остывала, в течении нескольких часов, а студенты мылись, стирали, или делали уборку в комнатах. Вечером в другой мыльне нагревали такой же бак воды, давая первому помещению возможность проветриться и просохнуть.

Инталия отправилась в ближнюю купальню, предвкушая, как вымоет из волос строительную пыль, которая висела в будущей лаборатории, смоет с кожи запах собачьей шерсти и реактивов. В ее мешочке было не только хорошее душистое мыло, но и полоскание для волос, и нежный крем, сваренный Софой на основе из пчелиного воска и трижды очищенного гусиного жира. Не каждая девушка в общежитии могла себе позволить такую роскошь – многие обходились простым мыльным порошком и деревянным маслом. Да и сама медичка нечасто баловала себя таким уходом, но перед встречей с музыкантом хотелось чего-то особенного.

В мыльне было шумно. Оказывается, старший курс вернулся с занятия в морге. Сразу два десятка девушек тщательно скребли кожу мочалками, пока их одежда мокла в тазах с мыльным порошком. Все медики владели очищающими заклинаниями, однако проходящие практику быстро узнавали, что магия не убирает запах тлена и смерти, так что после особенно «ароматного» семинара приходилось заниматься обычной стиркой.

Инта прошла мимо оживленно болтающих студенток, выбрала таз для одежды и таз для мытья, взбила пену, села в уголок и принялась мыться, стараясь не вслушиваться в разговоры. А между тем речь в купальне шла как раз о…некромантах! Оказывается, старшекурсницы были на совместном занятии с пятым курсом некромантов и теперь вслух сожалели, что практику преподавал профессор, а не «тот хорошенький аспирант».

– Да откуда вы знаете, что хорошенький? – фыркнула одна из девушек, сдувая с лица влажную прядь, – вот показывает и рассказывает он хорошо. Все видно и понятно, а сам без балахона нигде не появляется. Может, он там страшный, или в оспинах весь!

– Мы, когда на третьем курсе учились, – сказала другая, – расспросили девчонку одну с некромантского, она и сказала, что видела его на первом курсе, пока мантии им не выдали.

– И что? – вздохнуло сразу несколько голосов.

– Да сказала парень, как парень, симпатичный и все. Правда, жених у этой некроманши был такой красавец, что рядом с ним не каждый симпатичным покажется, – добавила медичка, обливаясь теплой водой с головы до ног.

– А согласитесь, девочки, голос у герра Арикшавера приятный, очень, – присоединилась к обсуждению другая студентка.

– Да, – подхватила еще одна, – когда он нам примеры врожденных патологий показывал, я больше слушала, чем смотрела, аж мурашки по спине бегали!

– И чего он прячется? – удивлялась еще одна медичка, проводя мочалкой по пышной белой груди, – если собой не дурен, да на курсе был лучшим. Я же помню, когда он еще учился тоже в этом балахоне ходил.

– У них многие так ходят. Говорят, защита на мантиях хорошая, – заступилась за некромантов другая.

– Профессор Бауль тоже в мантии на лекции ходит, но потом снимает, – сказала еще одна девушка и предположила, – неужели, герр Арикшавер от кого-то прячется?

Инта мышкой замерла в своем углу, жалея, что старшекурсницы ничего нового для нее не сказали, она уже предположила все тоже самое. Больше того, она знала, что шесть лет назад Арикшавер был вполне приятным внешне молодым человеком. Худым, даже тощим, но не уродливым, это точно. И мускулы у него были, и кожа смуглая такая, приятная, и татуировка…

За шесть лет многое могло произойти, но некроманты, в которых проснулась сила, не болеют заразными болезнями, легко исцеляют собственные раны с помощью ресурсов тела и, при желании, легко могут изменить внешность с помощью магов жизни – гораздо легче, чем простые люди или даже маги. Значит, дело точно не во внешности. Да и первокурсницы не причем. Неужели, молодой мужчина будет всерьез бегать от поклонниц? Сомнительно.

Загадка так растравила любопытство студентки, что она и не заметила, как вымылась, сполоснула одежду и, накинув толстый халат, вернулась в комнату. А там творилось нечто невероятное! Стол был полностью заставлен склянками и баночками, часть флаконов занимала подоконник и даже пол.

– Софа, что случилось? – удивилась Инталия.

– Будем собирать тебя на свидание! – категорично заявила подруга.

– Да что за… – не поняла девушка.

– Чтобы привести Шера в лавку Сиразиона, ты должна блистать!

– Софа, – Инта села на кровать и взялась за гребень, – если ты меня посыплешь блестками, парень испугается и убежит. Он уже видел меня в столовой, после нелегкого дня, и, если вместо студентки к нему придет райская жар-птица, просто не узнает!

Как ни странно, соседка ее услышала. Критическим взором осмотрела свои запасы и большую часть спрятала в шкаф, но от остального отказаться не позволила. В итоге темные волосы Инты заблестели шелковистым отливом и завились в крупные кудри, кожа лица стала особенно белой и нежной, даже руки выглядели так, словно ими никогда не брали скальпель или пробирку с желудочной кислотой.

Надев платье, Инталия не удержалась – залюбовалась собой в зеркале. Жаль, обычно ей не хватает времени, чтобы вот так ухаживать за собой. Взглянув на часы, девушка заспешила – встреча была назначена у ворот Академии, а до них придется быстро идти минут двадцать, и если она не поторопится, то непременно опоздает!

Академические ворота славились не меньше, чем сама Академия. Эти огромные дубовые исполины, окованные железом, побитые стрелами, украшенные ожогами от файерболов, остались со времен самой первой магической школы. Тогда маги вынуждены были защищать учеников от беспрерывно воюющих королей, и потому учебное заведение размещалось в каменной крепости, отгороженной от мира широким рвом.

Через воду был перекинут мост. Настолько широкий, что торговцы, которых в крепость пускали неохотно, стали раскладывать свой товар прямо на мосту. Утром, когда в мирное время ворота распахивались, студенты и преподаватели могли купить свежие продукты и другие товары, не отходя от безопасных стен.

Прошло несколько веков. Скромная школа магии превратилась в огромную Академию, а от могучей крепости остался кусок стены с воротами, покосившаяся сторожевая башня и мост. Да ещё также традиция утром открывать ворота и покупать на мосту свежие продукты.

Инталия спешила к воротам, вспоминая, что на закате их закроют. Традиция! Впрочем, выходить с территории Академии девушка не собиралась. В ее планы входила небольшая прогулка по аллеям парка, разговоры, а потом ужин в студенческой столовой. Погода позволяла взять еду «пайком» и перекусить на траве, но после пикника на кладбище, Инта решила, что это будет удовольствие, которое она будет позволять себе только во время работы в лаборатории, чтобы подстегнуть желание почаще заглядывать туда.

Выйдя на каменную мостовую, девушка принялась искать музыканта, но увидела его не сразу – сначала услышала неповторимое звучание его инструмента. Шер сидел у ворот на куске кошмы и, полузакрыв глаза, извлекал из своего «тазика» удивительно чистые, ранящие душу звуки. У ног его лежал холщовый мешочек, в котором уже высились горкой монетки, кусочки сахара, какие-то фрукты, а вокруг толпились люди, слушая мелодию.

Инталия подошла ближе, оперлась на каменные перила, заслушалась соединением звуков текущей во рву воды, шума ветра, играющего флагами на сторожевой башне и тонкого звона инструмента. Наверное, она стояла долго, потому что не заметила, что народу вокруг стало больше. Затем кто-то толкнул ее, девушка покачнулась, ахнула, и музыка прервалась. Музыкант встал, поклонился, забрал подношения, спрятал свой инструмент в полотняный чехол и подошел к Инте:

– Простите меня, прекрасная фройлян, я немного увлекся, и не сразу заметил, что Вы уже здесь.

– Это было прекрасно, герр Шер, – ответила девушка с улыбкой, – я не часто получаю такое удовольствие от музыки, как сегодня.

– Позволите пригласить Вас перекусить? – вежливо продолжил музыкант.

Инта удивленно взглянула на самую высокую башню Академии, на которой блестели позолотой огромные часы, потом обратила внимание на алеющее небо и растеряно оглядела торговцев, сворачивающих свои лотки:

– Простите, я кажется совсем забыла о времени! – потрясенно воскликнула она, – Ваша музыка так прекрасна, что я просто выпала из реальности…

Парень довольно усмехнулся и повторил свое приглашение. Отказываться Инта не стала. В ее кошеле звенели монетки, которые она выделила себе на радости, так почему бы не потратить их на ужин в приятной компании? Тем более, ей нужно убедить этого талантливого мага заглянуть в лавочку Сиразиона, иначе Софа никогда ее не простит.

Они выбрали небольшое заведение с названием «Спящий маг». На вывеске правда красовался не волшебник, а здоровенный рыжий кот, но возражений никто не высказывал – всем было известно, что животные магию либо чуют и боятся, либо, наоборот, к ней тянутся. Ведьмы вообще без фамилиаров редко обходились, особенно сентиментальные некроманты заводили себе в качестве питомцев скелетики, с подселенными духами, а к магам жизни и вовсе, сбегались и слетались все обитатели леса.

Это заведение отличалось от прочих тем, что в нем было стульев. Гостям предлагалось восседать на больших подушках, набитых соломой, гречневой шелухой или мхом. Пол был устлан толстой кошмой, на степной манер, а еду подавали на больших подносах, иногда водружая их на низкие столики. Инта с интересом разглядывала помещение, увешанное «флейтами ветра» – тонкие трубочки разных размеров, покачивались на разноцветных шнурках, но … молчали! Не выдержав, девушка задала вопрос, Шер улыбнулся и ответил:

– Хозяин долгое время жил в степи, учился у них магии ветра. Эти флейты – его игрушки, иногда он дает концерты, но чаще, просто развлекает гостей.

– Жил в степи? – изумилась Инталия, вспоминая усыпанное черным песком пространство за крепостной стеной.

– Не в Черной степи, а в Южной, их разделяет горный хребет, обладающий магическими свойствами, который твари редко одолевают, поэтому там есть люди, довольно много. Они разводят скот, кочуют со своими стадами по бескрайним степным просторам, покрытым дикими травами, слушают ветер и очень ценят воду.

Голос Шера звучал так мечтательно, что девушка спросила:

– Вы там бывали, герр?

– Очень недолго, – ответил он, – там очень любят ритмичную музыку, умеют усиливать ее магией и часто практикуют шаманство.

– Шаманство? – живо заинтересовалась Инта, – мы немного изучали эту технику на теории магомедицины.

– Шаманы многое умеют, – подтвердил музыкант, помогая девушке сесть на огромную подушку в пестрой наволочке.

К ним тут же подошел невысокий смуглолицый мужчина в ярком коротком халате, из-под которого виднелись штаны-шаровары и смешные туфли с загнутыми носами:

– Доброго вечера, чего желаете? – спросил он, зажигая небольшие масляные лампы, висящие на длинных цепочках.

Инталия проголодалась, а тут так вкусно пахло мясом, пряными травами и медовыми сладостями, что она не удержалась и попросила:

– Мясо с травами, чай, медовую коврижку и сыр.

Шер, блестя глазами, заказал тоже самое, только добавил к заказу что-то на незнакомом Инте языке и тут же вежливо пояснил:

– Это овощи, которые степняки выращивают по берегам ручьев и рек, Валлах очень вкусно их готовит.

Ожидая заказ, они еще раз полюбовались интерьером, пытаясь угадать, что из висящего на стенах является просто украшением, а что амулетом или артефактом. Специалистами они не были, но профессиональные музыканты, как и магомедики, часто прибегали к артефактам, а потому знали некоторые их особенности.

– Вот эти перья и камушки – это явно амулет удачи! – говорил Шер, разглядывая некое подобие рыболовной сети, раскинутой между двумя стрелами.

– Нет, – качала головой Инта, присматриваясь, – взгляните, герр, тут еще вплетены кожаные ремешки и деревянные бусинки, это похоже на артефакт усиления способностей.

– В том числе, удачи, – улыбался парень, нисколько не огорчаясь.

Девушка невольно улыбнулась в ответ, а Шер взял и…подмигнул!

– Хорошо, пусть будет амулет удачи, – сдалась Инталия, и тут же предложила свой вариант, – а вот эта глиняная фигурка, скорее всего, амулет плодородия.

– Золотое колечко на пояске, – прокомментировал парень, – да, плодородие. А вот тот лучник на коне, из темной бронзы, это амулет путника.

– Точно, путеводный, – тряхнула головой девушка, – у меня такой был – дедушка подарил, чтобы не потерялась.

Они не успели рассмотреть и обсудить даже половину стены, когда им принесли огромный поднос, в центре которого, высилась гора мяса. Инталия на миг растерялась, бросила взгляд на другие столики и убедилась – всем еда сервирована точно так же. Правда приборы им все же принесли, а вот другие посетители почти все ели руками. Шер не стал уговаривать или ничего объяснять, а просто подхватил вилкой кусок мяса, макнул его в темно-зеленый соус и с удовольствием отправил в рот. Девушка не замедлила последовать его примеру – есть ей хотелось уже просто нестерпимо.

Они дружно ломали пышную лепешку, смазывая кусочки мягким, похожим на творог сыром, сдобренным чесноком и зеленью. Запивали еду чаем, поданным почему-то не в чайнике, а в кувшине, зато напитка было много и наливать было удобно. Кроме того, Инта осторожно попробовала незнакомого вида соленья, слушая рассказ Шера о том, что это такое, и как это едят сами степняки.

В какой-то момент девушка поняла – все, наелась и больше не сможет проглотить ни кусочка. Она даже пожалела, что у подушки нет спинки, на которую можно откинуться, чтобы пояс не так давил на талию. Шер же лукаво улыбнулся и хлопнул в ладоши. Рядом с ними тотчас появился уже знакомый человек в пестром халате, с поклонами выслушал похвалы повару, забрал поднос и через пару минут принес другой, такого же размера, только тут в центре лежала гора медовых лепешек, а вокруг толпились пиалки с медом, вареньем, сливками, фигурным сахаром, кусочками каких-то незнакомых Инталии сладостей и печенья.

На эту красоту хотелось любоваться, ее можно было нарисовать или спеть о ней песню, но вот есть это было совершенно невозможно – просто некуда! Магомедичка тяжело вздохнула, жалея, что рядом нет Софы, вот уж кто бы непременно все попробовал, оценив специи, сиропы и способы приготовления. Между тем Шер отломил кусочек лепешки, макнул в мед, съел и встал, подхватив чехол со своим инструментом:

– Прошу меня извинить, фройлян, – чуть виновато улыбнулся он, – я обещал хозяину этого кафе дать небольшой концерт…

Девушка благожелательно кивнула в ответ, догадываясь, что таким образом музыкант будет расплачиваться за сытный ужин. Вот теперь она оценила расположение столика – с ее подушки было отлично видно затянутое ковром ступенчатое возвышение в дальней части зала. Шер подошел к нему, сел на скрещенные ноги, стянул чехол с медного «таза», привычно пробежал чуткими пальцами по краям, разворачивая инструмент, и заиграл…

Инталия так заслушалась, что не сразу заметила, что «флейты ветра» под потолком начали понемногу раскачиваться и тихонько гудеть в такт мелодии. А потом по коже прогулялся легчайший вихрь магии. Вот чем магомузыка отличалась от обычной!

Талантливый музыкант мог утешить, унять сердечную боль, придать сил, сменить настроение, а магомузыкант делал тоже самое, но на более глубоком уровне. Порой, маг вплетал свою силу в мелодию, исцеляя или поражая целое войско. Конечно, таких ситуаций не случалось со времен Древних войн, но вот прямо сейчас Инта чувствовала, как затягиваются мелкие порезы, успокаивается боль в натруженных мышцах, а резерв, изрядно поистраченный на стройке, пополняется быстрыми мягкими толчками в такт звучащей музыке.

Сидящие поблизости маги даже глаза прикрыли, наслаждаясь атмосферой и приливом сил, а девушка не сводила взора с Шера – такой магомузыки она еще не слышала! Теперь слухи о выступлении молодого мага в королевском дворце казались истиной – разве мог король упустить такой талант? Да всего полчаса под звуки этого странного артефакта и дневная усталость отступила, а каждая клеточка тела полна силой и энергией. Тем удивительнее был облик молодого человека – с его талантом он мог одеваться в дорогие ткани, жить во дворце, носить свой инструмент в чехле из тонкой кожи. Но отчего же он играет у ворот Академии, собирая монетки на ужин?

Мелодия растаяла в пряном воздухе, Шер встал, поклонился слушателям и вернулся за столик. Жадно схватил пиалу с чаем, выпил одним глотком и потянулся к сладостям. Инталия молча сидела, дожидаясь, пока маг восстановит потраченные на выступление силы. Только после третьего куска пирога с орехами и курагой Шер смог оторваться от еды и виновато улыбнуться:

– Извините за мою торопливость, фройлян, магомузыка требует много сил.

– Я ощутила поток, – серьезно кивнула девушка, – могу сказать, что это было потрясающе прекрасно. Удивлена, что Вы еще не выступаете в Королевской Опере, или прямо во дворце.

Молодой маг помрачнел и дернул плечом, словно отгонял неприятные воспоминания:

– Дворец прекрасно обойдется и без меня. Поверьте, магомузыкантов всех мастей столице хватает, а я хочу заниматься не только музыкой, это, – рука Шера бережно погладила полотняный мешок с «тазиком», – важная часть моей жизни, но не вся жизнь.

– Кажется, я Вас понимаю, – улыбнулась в ответ Инта, – и очень рада, что Вы здесь, а не в столице.

Они немного поговорили, причем говорила девушка. Магомузыканта интересовало практически все: где Инта родилась, где росла, почему выбрала специальность магомедика и насколько близка со своей подругой. Причем изначально девушка хотела побольше узнать про самого Шера, но он каким-то удивительным образом переводил разговор на магичку, а слушал так внимательно и заинтересовано, что удержаться и не рассказать что-то было просто невозможно.