Текст книги "Прошлое мстит"

Глава пятнадцатая

Альфи

Канун нового 1970 года

Альфи Джеймс приставил ружье к виску Лолы, своей любимой коровы. Она нервно понюхала ствол и резко отдернула голову, но веревка крепко привязывала ее к воротам.

В ее животе сильно брыкнулся теленок. Альфи отвернулся, задержав дыхание. Пронизывающий холод обжигал его глаза, уши и палец на металлическом спусковом крючке, который он медленно начал нажимать. Лола повернула голову и взглянула на него, ее ноздри испуганно дрожали, из них вырывались клубы пара.

Альфи находился рядом в тот день, когда она родилась. У нее был прекрасный характер, и она уже произвела на свет нескольких телят, которых всегда пыталась спрятать от него в высокой траве в тщетной попытке помешать ему забрать их. Он вспомнил, как Лола подходила к нему утром на восходе солнца, ее тяжелое вымя, нуждающееся в дойке. Когда Альфи открывал ворота и загонял скотину, остальные толкались и суетились вокруг него, но только не Лола. И вот теперь она стояла здесь, привязанная к воротам, окруженная тушами стада, которое они были вынуждены забивать целый день. Широко раскрытыми от страха глазами Лола наблюдала, как вокруг убивали других коров. Она понимала, что происходит и что должно произойти. Ноздри раздувались от запаха пороха из дробовика и крови ее собратьев.

Альфи посмотрел на своего тринадцатилетнего сына. По грязным щекам Бобби текли слезы, и он вытирал их рукавом. Наконец Альфи заставил свой онемевший палец нажать на спусковой крючок. Он на мгновение закрыл глаза, оглушительный грохот эхом прокатился по окружающим их заснеженным полям, и Лола рухнула на ледяную землю. Кровь хлынула из ее виска фонтаном. Все было кончено; все они были мертвы, стадо, на выращивание которого Альфи потратил двадцать лет.

Теленок внутри мертвой матери снова начал отчаянно брыкаться, пытаясь бороться за жизнь, и, не в силах смотреть на это, Альфи отвернулся к грудам туш, которые Бобби стаскивал трактором в конец поля, подготавливая к сожжению. Их мертвые конечности сгребали снег, торчали в разные стороны, как замерзшие ветви.

Внезапно он почувствовал на языке привкус металла и понял, что слезы размыли брызги крови на лице, которые теперь натекли ему в рот. Он побежал к колодцу и лихорадочно смыл кровь ледяной водой.

Пока Бобби продолжал двигать туши, Альфи сел на кучу дров и попытался собраться с мыслями.

Он посмотрел на Дом викария. Лунный свет отражался в маленьком оконце, которое всегда представлялось ему глазом, глядящим на мир. Никто не замечал квадратного стеклянного кирпича, который его бабушка вставила в стену, впервые обнаружив и отремонтировав маленькую комнатку под лестницей.

Альфи держал эту комнату в секрете, даже Нелл и Бобби ничего о ней не знали. Это была его тайна, которой он не хотел ни с кем делиться. Место, куда Альфи забирался, когда чувствовал себя подавленным и хотел вспомнить свою бабушку. Его кокон от мира. Тайник защищал его в течение семи дней и ночей после ареста бабушки, когда ему было шесть лет, и он ощущал к нему привязанность, как к человеку, заступившемуся за него.

У Альфи до сих пор сохранились воспоминания о женщинах, которые приходили к ним в дом, порой глубокой ночью, чтобы их не увидели, и оставались в потайной комнате, чтобы спрятаться и восстановить силы. На протяжении многих лет женщины, которые не могли позволить себе платить за роды, снова и снова возвращались к Тессе Джеймс, и она не отказывала нуждающимся. В основном все они были бедными, а их мужья жестокими. Они прибывали, когда роды уже начинались, с одним или двумя маленькими детьми «на буксире». Тесса принимала их, усаживала около огня и кормила супом, чтобы они набрались сил перед схватками. Позднее, после того как их дети рождались, она прятала женщину и новорожденного подальше, в потайной комнате, на день или два, чтобы они могли отдохнуть. Кормила других детей и играла с ними, штопала их одежду и умывала им лица. Альфи помнил, как мужья приходили за женами и стучали в дверь Дома викария, требуя, чтобы Тесса отдала их. Но так никого и не находили. Женщины хранили ее секрет, а она хранила их.

Местный священник, отец Блэкер, тоже приходил и стучал, требуя, чтобы Тесса вернула жен мужьям, и отчитывал ее за то, что она позорит округу. Методы повитух, их знание трав и способность облегчить боль во время беременности и родов осуждались отцом Блэкером, пытавшимся пристыдить женщин, которым Тесса пыталась помочь, прежде чем бабушка отправила его восвояси.

Перед уходом женщин бабушка советовала им бросать своих мужей, если те избивали их или брали силой, когда они еще не оправились после родов. Но они так не поступали; у них не было денег, и им некуда больше было идти. Однако одной-двух ночей передышки в тайной комнате Тессы было достаточно, чтобы восстановиться и жить дальше.

«Никто не наносит церкви большего вреда, чем повитухи», – говорил ей отец Блэкер, когда она шла в город мимо храма, примыкавшего к ее дому. Она всегда улыбалась и желала ему хорошего дня, чтобы не провоцировать нападки. Однако Тесса понимала, что слишком много людей ненавидят ее и ее жизнь подобна песку, бегущему в песочных часах. Однажды они найдут способ увести ее в наручниках, запереть и выбросить ключ.

До сих пор Альфи помнил тот день, когда бабушка оставила его одного в потайной комнате. В течение следующих шести дней и ночей он испытывал такой же ужас, как и сейчас, боясь, что его заберут из Дома викария, от всего, что он знал и любил, от матери и бабушки.

Альфи опустил голову при воспоминании о письме, которое пришло этим утром от адвоката, словно последний гвоздь в крышку гроба. Он боролся так упорно, как только умел, но Уилфред Хилтон выразил свою волю слишком поздно. Адвокат пояснил: «Подозреваю, несмотря на то что он сообщил вам в письме о своем завещании, мистер Хилтон был слишком слаб, чтобы внимательно прочитать завещание во время подписания, и не заметил, что оно не соответствует его воле».

И все же Альфи не был готов сдаться. Этот дом и земля принадлежали ему по праву. Его отец и дед хотели, чтобы было так, и он не мог предать свою мать. Позволить снести Дом викария было равносильно стиранию ее памяти и признанию, что он был незаконнорожденным, а не любимым ребенком Илая Хилтона.

«Я – сын Илая Хилтона, повтори это. – Это были последние слова его матери, обращенные к нему, когда его отобрали у нее в работном доме Портсмута, где они оказались, когда мать не смогла найти место. – Ты должен вернуться в Дом викария и потребовать то, что принадлежит тебе. Дай мне слово».

Это было единственное место, где Альфи ощущал присутствие матери и где он когда-либо чувствовал себя как дома. В тот день, когда летом 1953 года ему исполнилось четырнадцать, он покинул детский дом, поймал попутку до Льюиса, затем проделал остаток пути до Кингстона пешком и спросил дорогу к Дому викария. Все было именно таким, как Альфи помнил. Он мог представить красивый белый дом в солнечный зимний день, свою мать, подстригающую жасмин вокруг свежевыкрашенной двери из черного дуба, сметающую пыль с кафельного кухонного пола, напевающую себе под нос, когда вскапывала клумбу и сажала анютины глазки и нарциссы, которые росли теперь возле коттеджа. Альфи никогда не говорил Хилтонам, кто он такой, они не видели его с тех пор, как ему исполнилось шесть лет. Он лишь попросил работу, а позднее поинтересовался, не сдадут ли они ему Дом викария. Только со временем Уилфред Хилтон понял, кто он есть.

– Бобби! Бобби!

Альфи обернулся и увидел Лео Хилтона, сына Ричарда, который бежал к ним, толкая свой велосипед по снегу. Он был высоким и светловолосым, как и его отец, с тем же выражением превосходства – гордо поднятая голова, взгляд сверху вниз на всех людей.

Бобби спрыгнул с трактора и поспешил к нему.

– Что такое? – спросил он.

Лео остановился, глядя на мертвую корову подле своих ног. Снег вокруг ее виска окрасился в темно-красный цвет.

– Ты нужен моему отцу, – тихо произнес он, отворачиваясь при виде кровавого месива. – У него какие-то проблемы со светом на вечеринке, и он хочет, чтобы ты занялся этим.

Бобби посмотрел на своего отца.

– В данный момент я не могу его отпустить, – сказал Альфи.

– Отцу это не понравится, – заметил Лео.

– Все в порядке, папа, я ненадолго. Мне все равно не помешало бы переключиться на что-нибудь другое.

– Ты нужен мне здесь.

– Теперь Бобби работает на нас, так что вы ему не указчик, – усмехнулся Лео.

Бобби посмотрел на приятеля и покачал головой:

– Ну, спасибо, Лео. Я пока не сказал им «да», папа. Ричард предложил мне работу в Тисовом поместье, на ферме. Я думал, это станет нам подспорьем.

Альфи повернулся к нему спиной и опустился на колени в снег, чтобы связать ноги Лолы веревкой.

– Подгоняй трактор. Я не могу справиться с этим в одиночку.

Глаза Бобби вспыхнули.

– Может, я заслужил это и Ричард уважает меня!

Лео посмотрел вниз и пнул ногой грязный снег возле морды Лолы. Серая жижа скатилась по ее окровавленной щеке.

Альфи медленно повернулся.

– Так вот почему он велел тебе взять на себя вину за пожар, который Лео устроил в их сарае?

Лео отступил и нахмурился, а затем произнес:

– Мне пора возвращаться.

– Что ты сказал, папа? – Бобби приблизился к отцу.

– Я сказал, что пожар устроил Лео. И я почти уверен, что он утопил и этих щенков тоже. Но Ричард Хилтон, которого ты так полюбил, позаботился о том, чтобы его сыну сошло это с рук и полиция считала ответственным тебя. И ты все равно веришь, что он тебя уважает. Ему плевать на тебя, Бобби, он Хилтон, он бросит тебя на съедение волкам, если это поможет ему или его семье.

Бобби покачал головой:

– Ты неправильно его понял, папа. Он хочет помочь нам. Он предложил Нелл остаться в Тисовом поместье, когда она выпишется из больницы, пока мы устраиваемся в нашем новом доме.

– Только через мой труп. – Альфи внимательно посмотрел на сына. – Мы можем просто закончить дело?

– Зачем я тебе? Чтобы ты кричал на меня и критиковал? Ты никогда не благодаришь меня, не хвалишь, что я хорошо поработал. Обращаешься со мной как с рабом!

– Не смей говорить со мной таким тоном! Садись на трактор и помогай мне, неблагодарный мерзавец!

Бобби отвернулся и двинулся за Лео.

– Хилтоны тебе не друзья! – крикнул Альфи ему вслед.

– Ты ошибаешься, папа, – возразил сын.

– Если ты сейчас уйдешь, то можешь не возвращаться! – заявил Альфи, сразу пожалев о своих словах.

Он продолжил связывать ноги Лолы, слушая, как снег скрипит под ногами Бобби. Альфи прервал свое занятие и подождал, пока сын вернется. Но шли минуты, и тишина становилась оглушительной. Он посмотрел вдаль – Бобби почти пропал из виду.

Альфи опустил голову от стыда за слезы, которых не мог сдержать, и направился к трактору. Нелегко будет одному перетащить Лолу. Груда туш теперь была почти полностью покрыта снегом, а за короткое время, прошедшее с тех пор, как Бобби выключил двигатель, шины трактора успели обледенеть. Он ступил на металлическую подножку и снова взглянул вдаль. Бобби и Лео исчезли в белой мгле. Альфи включил зажигание, и двигатель, чихнув, вскоре ожил. Дрожь трактора словно встряхнула его самого, и он громко всхлипнул. Ричард Хилтон забрал его стадо, жизнь, дом, а теперь и сына. Альфи нажал на рычаг и включил передачу, а потом надавил на акселератор. Кабина сильно затряслась, когда он двинулся к застывшему телу Лолы. Добравшись до нее, Альфи опустил челюсти ковша и попытался просунуть их под нее. Он пробовал несколько раз, но каждый раз замерзшие копыта лишь стучали по стальной пасти, ковш соскальзывал и упирался в лед. Альфи сильнее надавил на акселератор, понимая, что должен оставить эту затею, но, если он не перетащит тушу в кучу к остальным до утра, она примерзнет, и им, вероятно, придется высверливать ее изо льда.

Он нажал на тормоз и спрыгнул вниз, оставив двигатель включенным, чтобы попытаться согреть землю под трактором. Слезы все еще стекали ему в рот, он вытер нос тыльной стороной руки в перчатке и постарался сосредоточиться на том, чтобы подвинуть Лолу поближе к ковшу. Он наклонился, представляя, что она по-прежнему жива и просто спит, и на мгновение прижался к ней, чувствуя, как тепло покидает ее.

Ему не следовало возвращаться сюда, он должен был найти работу в Портсмуте, нарушить обещание, данное матери, и продолжать жить своей жизнью. Ничего хорошего из этого не получилось. Все то, что Альфи пережил в работном доме, смерть матери, все было напрасно. Ричард никогда не отдал бы ему то, что принадлежало Альфи по праву, и у него не было сил бороться за это. Следовало оставить призраков прошлого в покое и попытаться найти счастье в другом месте. Все, чего Альфи добился, вернувшись сюда – болезнь дочери и потеря Бобби, который предпочел Хилтонов.

Досчитав до трех, он навалился на Лолу плечом, пытаясь сдвинуть и кряхтя от натуги, но она лежала неподъемным грузом, и Альфи никак не мог подтолкнуть ее поближе к трактору. Он направился в сарай за лопатой. Если удастся выкопать яму рядом с тушей, вероятно, он сумеет просунуть зубья ковша под нее.

Альфи попробовал копать мерзлую землю, но был измотан, а земля напоминала бетон.

Он трясся от холода и шока после массового расстрела скота. Руки болели, и всякий раз, когда Альфи втыкал лопату, стреляющая боль пронзала плечо.

Он снова забрался на трактор и так сильно нажал на акселератор, что колеса завращались на месте и запахло горелой резиной. Ковш медленно поднимал Лолу, пока она не оказалась на нем. Но тут ее голова и нога свесились, и она снова начала соскальзывать. В панике Альфи нажал на тормоз и спрыгнул вниз, чтобы подпереть ее голову и плечи.

Согнувшись под тяжестью мертвого тела, испуская сдавленный крик, он будто боролся за то, чтобы весь его мир не рухнул. Альфи представил Тисовое поместье и вечеринку в самом разгаре: музыка, выпивка, возгласы, смех. Ричард хлопает Бобби по спине, уговаривая впервые выпить пива и остаться на время. «С твоим отцом все будет в порядке. Он придет в себя. У вас обоих был трудный день».

Альфи навалился на тушу с такой силой, что кровь начала пульсировать в висках, и молча взмолился, чтобы кто-нибудь помог ему.

Он не знал, как долго простоял так, пытаясь сдержать тяжесть Лолы, прежде чем сообразил, что трактор катится на него. Сначала Альфи услышал странный звук, шуршащий, стремительный, который принял за шорох снега, падающего с ближайших кустов. Он тоже двигался, ковш толкал его медленно, а потом все быстрее. Альфи попытался убраться с дороги, но семь тонн трактора набирали обороты, давили на него, опрокидывая вбок в сторону канавы, опоясывающей поле. Он хотел отпрыгнуть в сторону, но оказался в ловушке между Лолой и зубьями ковша, а земля была слишком скользкой, чтобы опереться на что-либо по пути. Нога подкосилась и вывернулась так, что колено затрещало, и Альфи почувствовал, как хрустнула бедренная кость. Он закричал, умоляя кого-нибудь о помощи, мучительная боль пронзила его сломанную ногу и все тело, но шум нарастал, колеса визжали, набирая обороты.

Паника захлестнула Альфи, ковш давил на грудь все сильнее, и он чувствовал, как грудная клетка прогибается. Он был совершенно бессилен остановить это, когда ковш начал наваливаться на него сверху, вес Лолы мешал ему выбраться из-под него. Альфи осознал, что теперь полностью зажат между металлическими зубьями и землей и нет никакой возможности освободиться. Он повернул голову, отчаянно оглядываясь в поисках помощи, и увидел Лео Хилтона, идущего к Дому викария.

– Лео! – крикнул он. – Лео! Позови Бобби, помоги мне!

Пронзительная боль во всем теле истощала его силы – Альфи едва мог дышать, – но, если бы Лео выбежал на дорогу, он сумел бы остановить какую-нибудь машину. Мысли Альфи метались, он пытался сосредоточиться и не потерять сознание. Двое мужчин, вероятно, вытащили бы его. Если бы Лео действовал быстро, то все еще мог бы спасти его.

Но Лео, приблизившись, остановился и замер со странным выражением лица. Такой же взгляд был у него, когда Бобби нашел утопленных щенков в мешке.

– Помоги мне, Лео!

Легкие Альфи отчаянно нуждались в воздухе. Трактор толкал его все глубже в заполненную льдом канаву, металл скрежетал, двигатель ревел сильнее. Теперь Альфи лежал вверх ногами, его рот был заполнен черным грязным льдом, тонна металла давила на него. Он повернул голову и сквозь щель в зубьях ковша вдруг увидел девочку в красном платье, бегущую к нему. Ледяная земля хрустнула под ее ногами, когда она наклонилась и протянула руку, пытаясь его вытащить.

– Элис, отпусти! Уходи оттуда! – кричал Лео, пока она напрягла все свое тельце, чтобы помочь.

Двигатель трактора загорелся от усилий, извергая столб черного дыма. Лежа в заснеженной канаве, втягивая воздух, Альфи чувствовал, что девочка тянет его за руку.

– Помоги мне, Лео, помоги мне! Его зажало!

Альфи слышал, как она стонет от напряжения, а когда поднял голову, то увидел, что ее лицо покраснело, по щекам текут слезы, в глазах застыл страх. Он попытался пошевелиться, но не сумел. Альфи был придавлен, его грудная клетка расплющена, сердце разбухло от давления.

Его хоронило заживо.

– Помоги ему! – снова закричала девочка.

– Элис! – крикнул Лео. – Держись за мою руку!

Их голоса стали приглушенными, двигатель взревел на последнем издыхании, и зрение Альфи начало расплываться. Он видел только красные лакированные, покрытые грязью туфельки Элис, которые находились на уровне его глаз. Альфи понимал, что девочка пытается самостоятельно поднять трактор, как супергерой в мультфильме.

В тот момент, когда трактор рухнул на них сверху, а горящий, скручивающийся металл издал глубокий, визгливый вопль, как животное в агонии, Лео оттащил Элис в сторону, и мир погрузился во тьму.

Глава шестнадцатая

Ванесса

Четверг, 21 декабря 2017 года

– Мне очень жаль, миссис Хилтон, – произнес детектив-инспектор Хэттон, – но мы не нашли Элис. Сейчас мы ищем вашу внучку Сиенну, которая сегодня днем играла в снегу.

Ванесса посмотрела на него, а затем на часы. Она наблюдала, как секундная стрелка несется по кругу, время бежало стремительно, и она не могла ни остановить его, ни повернуть вспять. Ванесса чувствовала себя так, словно находилась в поезде, и он отъезжал слишком быстро, чтобы она могла сойти, а Элис и Сиенна стояли рядом на платформе, глядя ей вслед.

– Не могли бы вы еще раз рассказать нам, что именно произошло после вашего последнего разговора с Сиенной?

Ванесса посмотрела на Лео, сидящего за кухонным столом. Внезапно его телефон ожил, заставив их обоих вздрогнуть. Аппарат вибрировал на деревянном столе, издавая ужасный сверлящий звук. Лео схватил его и ответил на звонок, уже выходя из комнаты. Детектив-инспектор Хэттон хмуро глядел ему в спину.

Глаза полицейского были тускло-серыми, а его рубашка показалась Ванессе не очень хорошо выглаженной. Ботинки были старыми, нечищеными, а пальто, которое он не снял, было ему слишком велико. Хэттон выглядел молодым и одиноким. Она могла представить его одного в квартире, за поздним ужином, работающим долгие часы, чтобы добиться успеха. Почему они прислали неопытного юнца? От этой мысли паника только усилилась.

– Я просто отлучилась за перчатками, ненадолго, – тихо сказала она.

– Вы находились в своей спальне все то время, пока Сиенна играла снаружи?

Ванесса кивнула, и детектив сделал пометку в своем блокноте. Обернувшись, она увидела женщину в полицейской форме, стоявшую в дверях кухни и вопросительно смотревшую на нее. Женщина отвернулась, ее щеки слегка покраснели. Ванесса ненавидела всех этих людей в доме, все было так же, как в ту ночь, когда исчезла Элис. Вероятно, ей снится кошмар, в любой момент она проснется и услышит голос внучки внизу.

Лео вернулся в кухню, проводя ладонью по своей свисающей челке, как всегда делал, когда был раздражен. Он бросил мобильник на стол.

– Чертова штуковина, никогда не замолкает.

Детектив смерил Лео долгим взглядом, который говорил о многом. Ванесса понимала, что ему не нравится ее сын. Он смотрел на Лео так же, как детектив-инспектор Миллс на Ричарда в ту ночь, когда исчезла Элис.

– Мы хотели бы провести пресс-конференцию, мистер Хилтон, с вами и вашей женой. Первые двадцать четыре часа имеют решающее значение, если пропадает ребенок.

Лео вскочил, когда раздался звонок домофона с главных ворот, как это неоднократно случалось в течение последнего часа с тех пор, как прибыла пресса. Он пересек кухню и нажал кнопку. Видеокамера ожила.

– Да? – в отчаянии воскликнул он.

– Мистер Хилтон, меня зовут Ханна Картер, я из «Дейли мейл». Мы хотели бы выразить свои соболезнования в это трудное для вас время и узнать, есть ли какие-нибудь новости о вашей дочери. Вы можете дать комментарии?

– Нет. И, пожалуйста, не занимайте домофон. Мы должны держать его свободным для полиции. Господи, как они добираются сюда так быстро?

– Нам полезна пресса, ведь это главная тема в вечерних новостях. – Детектив Хэттон наблюдал за Лео, пока тот расхаживал по кухне. – Мы опубликовали публичное обращение, в котором выразили нашу растущую озабоченность по поводу безопасности вашей дочери.

Лео подошел к телевизору и включил его. На экране появилась фотография улыбающейся Сиенны. Это был снимок с пикника в саду, его сделала Хелен позапрошлым летом – застывший момент времени. Никто и представить не мог, что однажды это изображение появится в газетах и на экранах телевизоров по всей стране.

– Пропажа ребенка – невообразимое горе для любой семьи, – вещал с экрана репортер, стоя около ворот в конце их дороги, – но для Лео Хилтона и его семьи это повторение былого ужаса. В канун Нового 1970 года шестилетняя Элис Хилтон пропала отсюда, из Тисового поместья, семейного гнезда, и здесь же вчера в последний раз видели Сиенну перед тем, как она исчезла. Элис так и не нашли, и ее исчезновение остается загадкой по сей день. Любой, кто увидит Сиенну, должен немедленно сообщить в полицию. Ее описывают как блондинку с зелеными глазами и ростом чуть более четырех футов. На ней была красная пуховая куртка, черная шапка и перчатки.

– Миссис Хилтон, – произнес детектив, снова переключая свое внимание на Ванессу. – Давайте вернемся к тому времени, когда вы в последний раз видели Сиенну. Из окна своей спальни, в передней части дома, верно?

Ванесса посмотрела на полицейского, ощущая запах лука в его дыхании. Вся она будто превратилась в оголенный нерв, с нее словно медленно сдирали кожу.

– Миссис Хилтон, мы можем подняться с вами к окну вашей спальни, чтобы вы указали мне точное место в саду, где видели Сиенну?

Ванесса взглянула на свое отражение в кухонном окне, за которым падал снег, и увидела там пожилую женщину. В своих снах она всегда была в том же возрасте, что и в ночь вечеринки. По-прежнему могла бегать, танцевать и плавать. Ванесса покосилась на свои руки – это были руки старой дамы, но внутри она все равно ощущала себя тридцатилетней.

– Миссис Хилтон! Вы меня слышите?

– Не могли бы вы оставить мою мать в покое? – произнес Лео. – У нее проблемы с памятью, она ничего не помнит. Давайте сосредоточимся на поисках. Многие друзья и жители деревни спрашивают, могут ли они помочь, но, похоже, никто ничего не координирует в данный момент.

– В темноте искать сложно, мистер Хилтон. Разумеется, мы начнем все заново с первыми лучами солнца и поставим палатку, чтобы добровольцы могли зарегистрироваться. Мы также запланировали пресс-конференцию на завтра в восемь утра, так что вам и вашей жене нужно будет подготовить заявление.

– Ну, я не собираюсь сидеть и писать заявление, пока Сиенна где-то там снаружи. Сейчас я снова пойду ее искать. – Лео взглянул на кухонные часы. – Еще только шесть. Я не могу просто сидеть тут и ничего не делать до утра.

– Офицер по связям с семьей сейчас тут, и она может присмотреть за вашей матерью, – сказал инспектор.

Ванесса подняла голову и увидела входящую Хелен. Та была бледна и сильно дрожала. Женщина-офицер пододвинула стул к плите и усадила ее на него.

– Я приготовлю вам чашку чая, – произнесла она и перевела взгляд на Лео. – У вас есть какие-нибудь одеяла?

– Наверное, они все уже упакованы, но я посмотрю наверху.

Хелен съежилась на стуле, словно желая исчезнуть. Похоже, она никого не узнавала.

– Я заметил все эти упаковочные коробки, вы переезжаете? Когда? – обратился детектив к Лео. Тот остановился и медленно повернулся:

– Завтра мы должны были отправиться во Францию, но сейчас не до этого.

– Продажа уже состоялась? Есть ли покупатели, которые ждут заселения?

– Нет, дом сносят. Мы в процессе продажи земли под застройку.

– Ясно, а какого рода застройка?

– Десяток домов и общественный центр. – Лео покачал головой. – Какое это имеет отношение к делу?

Инспектор Хэттон кивнул, царапая что-то в своем блокноте.

– Возможно, Сиенна расстроилась из-за всех этих перемен и сбежала. Вы не знаете, есть ли кто-нибудь, кого ей особенно не хотелось покидать?

Лео прикрыл глаза.

– Она упоминала Дороти и Питера, но мы там уже проверили.

– Кто такие Дороти и Питер?

– Это родители моей жены – она их приемная дочь. Они живут в коттедже «Тисовое дерево», в конце нашей дороги, но мы их почти не видим. Как я уже сказал, мы там проверяли.

Детектив-инспектор Хэттон посмотрел на офицера по связям с семьей:

– Попроси одного из сотрудников сходить в коттедж «Тисовое дерево» и тщательно проверить, нет ли там Сиенны. Так у вас есть разрешение на застройку от отдела планирования? Все уже подписано? – Детектив Хэттон снова обратился к Лео.

– Нет, совещание по планированию завтра. Так мне нести одеяло или нет? – раздраженно выпалил тот, и детектив кивнул. Когда Лео выходил, его телефон снова зазвонил.

Ванесса посмотрела на телевизор, отчаянно пытаясь справиться с головокружением.

– Многие люди, несомненно, зададутся вопросом, – продолжал репортер, – нет ли какой-то связи между исчезновением двух девочек, несмотря на то, что эти случаи разделяет почти пятьдесят лет? Сегодня мы связались с полицией Сассекса, чтобы узнать, не планируется ли повторный опрос свидетелей, которых допрашивали в ночь исчезновения Элис Хилтон – в канун 1970 года, в том же месте, где сейчас исчезла Сиенна?

Ванесса встала и приблизилась к экрану, когда на нем появилась фотография Бобби Джеймса.

– Например, местного фермера Бобби Джеймса, который в возрасте тринадцати лет был последним, кто видел Элис живой. Бобби Джеймсу не предъявляли обвинений в какой-либо преступной причастности к пропаже девочки, но с тех пор его имя неразрывно связано с именем Элис, как единственного человека, видевшего ее непосредственно перед исчезновением.

– Увидимся позднее, мама, – сказал Лео, вернувшись с одеялом и накидывая его на плечи жены. – Сотрудница полиции присмотрит за тобой.

– Он находился здесь, в доме, – тихо произнесла Ванесса, указывая на телевизор, когда Лео направился к двери.

– Кто, миссис Хилтон? – удивился детектив-инспектор.

– Тот мужчина из телевизора, он был в доме сегодня утром. – Ванесса взглянула на сына.

Лео нахмурился, уставившись в телевизор.

– Что? Когда?

– Когда тебя не было, я же говорю, в твоем кабинете находился мужчина, который рылся в твоих вещах. Он не был одним из перевозчиков, на нем не было униформы. – Ванесса почувствовала, как ее сердце забилось быстрее при этом тревожном воспоминании.

– Кого сейчас показывали по телевизору? – обратился Лео к сотруднице полиции.

– Они сообщили, что ваша сестра Элис тоже пропала без вести. Показали свидетеля, который был там в ту ночь.

– Бобби? Они говорили о Бобби Джеймсе? – Лео схватил телефон и начал лихорадочно что-то искать, затем подошел к Ванессе и показал фотографию. – Мам, вот этот мужчина находился в доме? – спросил он.

Ванесса протянула руку, чтобы коснуться экрана.

– Да, это тот человек, кого я видела. Когда я поднялась наверх, он находился в твоем кабинете.

– Когда Сиенна была снаружи? – уточнил детектив-инспектор Хэттон, посмотрев на Лео, а затем на свою коллегу.

– Да, по-моему. Как раз перед тем, как она пропала. – Голос Ванессы дрожал.

– Хелен! – позвал Лео. – Хелен! Ты слышала, что сейчас сказала мама? – Жена никак не отреагировала, лишь плотнее закуталась в одеяло, будто защищалась от взрыва, который вот-вот должен был произойти. – Хелен! – крикнул Лео во весь голос.

– Сэр, успокойтесь, пожалуйста.

– Я не успокоюсь! Вам нужно отыскать этого человека немедленно! Он был последним, кто видел мою сестру перед тем, как она исчезла, и теперь мне говорят, что он был здесь. Сегодня, перед тем, как Сиенна пропала. Бога ради, поторопитесь, она может находиться у него!

Он схватил Хелен за руку и встряхнул:

– Ты слышала, что мама только что сказала? Ты что-нибудь знаешь об этом?

Хелен посмотрела на него со слезами в глазах:

– Нет, Лео. Из-за тебя я с ним не общаюсь.

Лео схватил ее за плечи.

– Зачем он приходил сюда, Хелен? Зачем?

– Мистер Хилтон, я больше не буду вам повторять, успокойтесь, – произнес детектив-инспектор Хэттон.

– Почему вы ничего не делаете? Вам нужно найти его! Он мог увидеть Сиенну, похитить ее. – Лео снова повернулся к жене: – Объясни, почему он находился здесь, Хелен, сейчас же!

Она встала, глядя на мужа покрасневшими, измученными глазами, полными слез, и выскочила из комнаты. Детектив-инспектор Хэттон схватил Лео за руку, чтобы тот не побежал за ней.