Текст книги "Прошлое мстит"

Глава двадцатая

Ванесса

Канун Нового 1970 года

– Ваша дочь когда-нибудь убегала раньше?

Ванесса посмотрела через стол на темноволосого полицейского, затем на своего сына, который с плотным шерстяным одеялом на дрожавших узких плечах молча смотрел в камин.

– Нет, – ответила она. – Ну, в определенном смысле, однажды, но это была просто дурацкая игра.

Ванесса встала и снова принялась расхаживать по комнате.

– Не могли бы вы объяснить, что произошло в тот раз, миссис Хилтон?

Она не знала, что с собой делать; она была так взвинчена, что хотелось убежать. Ванесса мчалась бы всю ночь, если бы смогла добраться до Элис. Однако бежать было некуда; ничего, кроме тупика и обжигающего комка страха в горле. Был уже час ночи, а ее дочь до сих пор отсутствовала. Метель прекратилась, сменившись безмолвной белой простыней по всей деревне, чистым холстом, покрывающим все следы. Ванесса провела в снегу почти два часа, бегая взад и вперед по дороге через деревню в поисках своей дочери, пока не замерзла настолько, что больше не чувствовала тела.

Несколько доброжелательных гостей еще бродили вокруг дома, помогая поисковой группе и возвращаясь, чтобы согреться и набраться сил. Они согревались горячими напитками, разговаривали. Ванесса понимала, что им нужно перегруппироваться, но ей хотелось, чтобы они поскорее убрались отсюда. Шум их болтовни, звон кофейных чашек приводил ее в отчаяние. Казалось, они наслаждаются драмой: «Ужасно, правда?» «Не понимаю, как это могло случиться». «Такой прекрасный ребенок, никто ведь не сделает ей ничего плохого?» Единственным звуком, который она хотела услышать, был голос Элис, – визжащий, смеющийся, хихикающий, и отсутствие дочери в доме ставило Ванессу на грань безумия.

– Не желает ли кто-нибудь еще чашечку чая или кофе?

Официантка, подходившая сегодня вечером, чтобы спросить о шампанском, с пепельно-бледным лицом топталась рядом. Она была одной из последних, кто видел Элис живой, когда Ванесса отчитывала дочь за то, что та не переоделась.

Все, о чем она заботилась целый год, чем был одержим Ричард, – эта проклятая вечеринка, дурацкое мероприятие, шоу для коллег по бизнесу, знакомых и жителей деревни. В то время как два человека, которые были для нее самыми главными, кого она любила больше всего на свете, все чаще оставались без внимания. Посмотрев в коридор, Ванесса ощутила такую ненависть к этому дому, укравшему изрядную часть ее жизни, что ей захотелось кричать, опрокинуть рождественскую елку, сорвать украшения, разбить вазы, полные кроваво-красных роз. А если эти несколько недель, когда она была отстраненной, рассеянной, сердитой и напряженной из-за декораторов и устроителей вечеринок, были ее последними днями с Элис?

– Миссис Хилтон, не могли бы вы рассказать, что случилось, когда ваша дочь сбежала в прошлый раз?

– Она не убегала! – возразила Ванесса. – Элис спряталась в домике на дереве. Это была просто глупая ссора. Дочь расстроилась, потому что я не позволила ее подруге Нелл остаться на ночь. Она собрала корзинку для пикника, положила в нее свою кошку и одеяло и, пока я готовила ужин, сбежала в домик на дереве. Я нашла ее почти сразу. Элис шесть лет, порой мы спорим, но это ничего не значит. На сей раз все по-другому. Элис не захотела бы оказаться вдали от дома, от нас, в снегу, одна.

– То есть вы охарактеризовали бы свою дочь как непослушную? – Детектив поднял голову, его авторучка замерла.

Казалось, предположение, будто Элис замыслила какую-то каверзу, является основной версией полиции, отнимающей все их время и силы. Драгоценные секунды утекали, а детективы не воспринимали это всерьез. Ванессе хотелось встряхнуть их, бросить блокноты в огонь. Послушайте меня, с Элис случилось что-то плохое, ради бога, сделайте что-нибудь!

Она старалась дышать ровно, глядя на то, как поднимаются и опускаются плечи Лео, сидевшего в кресле около очага. Ванесса понимала, что он уже должен быть в постели, но это означало бы признать, что день закончился, а вскоре наступит рассвет и страх станет ее основной эмоцией.

Только на следующий день, когда Элис не вернулась и было уже слишком поздно, полицейские признали, что она не просто капризничает, а может лежать в какой-нибудь канаве. Теперь Ванесса слышала по радио: «Шестилетняя девочка пропала без вести в небольшой деревне Кингстон недалеко от Льюиса. Она исчезла из родительского дома вчера в семь часов вечера, и с тех пор никто ее не видел». Пока детективы сидели здесь, задавая Ванессе вопрос за вопросом, жизненно важное время, когда Элис можно было найти живой, утекало, как песок сквозь песочные часы, и надежда становилась все призрачнее. С тех пор, как Ванесса в последний раз видела своего ребенка, мир вокруг словно замедлился – и голос детектива, и потрескивание огня, и часы на стене. Ванессу пугало, что ее истерика стихает; она чувствовала, что становится более спокойной и замкнутой, мозг не в состоянии справиться с переполняющими ее эмоциями и начинает отключаться.

– Она была просто… своенравная.

Это была оговорка, Ванесса случайно упомянула дочь в прошедшем времени, но вдруг почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Ее стало рвать, и она кинулась к кухонной раковине, желудок снова и снова сводило судорогой. Ванесса открыла кран и плеснула холодной водой в лицо, глотая воздух, пытаясь прийти в себя, собраться с силами – ради Элис.

– Я не понимаю, почему вы ее не ищете! – Она снова повернулась к детективу. – Почему мы сидим тут? Была метель, дочке шесть лет, она отправилась на велосипеде искать своего щенка. Поехала вслед за братом и заблудилась или упала. Лежит где-то в канаве, на этом жутком холоде, может быть, умирает. Прямо сейчас. Ради бога, прошу, сделайте что-нибудь. Я не могу больше сидеть сложа руки!

Все подняли головы, когда вошел Ричард. Его лицо было красным от холода, шляпа, пальто, перчатки, шарф – в снегу.

– Никаких результатов, – сообщил он. – Теперь там повсюду полиция, Элис ищут всей деревней. Она исчезла. На улице минус два. Если она не найдет где укрыться, надежды нет. Проклятие! Где же она, черт возьми? – Ричард ударил кулаком по стойке, и бокал с шампанским упал на пол, разлетевшись на осколки.

Детектив шагнул вперед:

– Мистер Хилтон, я понимаю, что сейчас очень трудное время, но мы хотели бы задать вам несколько вопросов…

– Я не могу с вами болтать, мне нужно вернуться туда! – крикнул Ричард.

– Я знаю, вам тяжело, но это не займет много времени и может помочь нам найти Элис. Пожалуйста, постарайтесь не думать о худшем. Большинство пропавших детей возвращаются домой через двадцать четыре или сорок восемь часов, – невозмутимо продолжил детектив.

– Я не желаю торчать здесь без дела, мы все должны находиться там – искать Элис!

– Если вы просто спокойно сядете, чтобы мы могли поговорить, у нас получилось бы вместе прикинуть, куда она могла пойти. – Детектив указал на стул возле кухонного стола.

– Я не буду садиться. Я вернулся только узнать, не появилась ли Элис. – Ричард шагнул к очагу, приложил руки к каминной полке и наклонился над огнем, пытаться согреться. – Ладно, что вы хотите выяснить?

– Прекрасно, мистер Хилтон, и, пожалуйста, не обижайтесь на нашу линию допроса. Нам просто нужно понять образ мыслей Элис до того, как она пропала. Мы лишь хотим, чтобы она поскорее оказалась дома, как и вы.

– Да, да, давайте по существу, – нетерпеливо огрызнулся Ричард, взглянув на часы.

– Перед исчезновением Элис ссорилась с вами или с вашей женой? – мягко спросил детектив.

– Ей всего шесть лет, каждый день возникают какие-то споры. – Он снял шляпу и стряхнул снег с волос.

– Ладно, давайте я перефразирую вопрос. Возникали ли в последнее время какие-либо проблемы дома, из-за которых Элис опасалась бы возвращаться домой?

– Если вы спрашиваете, не ударил ли я ее или не боялась ли она меня, то нет. Я никогда не поднимал на дочь руку. У нее была глупая ссора с матерью, и она ушла в дурном настроении.

– Значит, все же произошла ссора? Могу я поинтересоваться, по какой причине?

Ванесса вздохнула:

– Сущая ерунда. Элис не хотела надевать платье, которое я купила ей для вечеринки, но в конце концов все обошлось.

– Не могли бы вы рассказать мне, чем закончилась эта ссора?

– Ну, у меня возникла проблема с шампанским и не было времени разбираться с этим самой, поэтому Элис помогала одеться наша няня.

– Значит, Элис согласилась надеть платье и вы помирились? – Единственным звуком в повисшей тишине было царапанье авторучки детектива по блокноту.

– Да, в последний раз, когда я ее видела, она пробежала перед домом в красном платье. У Элис упрямый характер, но мы очень близки и не ссоримся надолго. У вас есть дети? Тогда вы должны понимать, о чем я.

Детектив продолжал писать в блокноте, не ответив на вопрос Ванессы.

– Итак, я правильно понимаю, что ваша няня была последним человеком, который с ней разговаривал? И о ком нам известно?

– Полагаю, да, – ответил Ричард.

– И она до сих пор здесь? Мы можем с ней побеседовать?

– Нет, няня находилась тут целый день, присматривала за детьми, пока я готовилась, но ушла как раз перед началом вечеринки. Она местная, живет в деревне, – тихо объяснила Ванесса.

– Значит, няня ушла примерно в то время, когда пропала Элис? Вы говорили с ней о своей дочери, когда она уходила? Вы выяснили, помогла ли няня надеть Элис платье?

– Да, она переодела ее. Я хотела, чтобы няня осталась присматривать за детьми и во время вечеринки, но она торопилась уйти – ожидала гостей к ужину. А я перенервничала из-за шампанского. Сейчас это кажется такой чепухой, но это был очень беспокойный день. Все пошло наперекосяк.

Полицейский кивнул, глядя в свои записи.

– Как ее имя?

– Дороти Новелл. Она живет в одном из террасных домов в конце нашей подъездной дороги, в коттедже «Тисовое дерево».

Детектив повернулся к коллеге:

– Сходи к Дороти Новелл домой и приведи ее сюда немедленно. Разбуди ее, если понадобится. – Он вырвал листок бумаги, на котором что-то написал, и протянул напарнику.

Лео проводил того взглядом, встал и направился к двери.

– Куда ты собрался, Лео? – спросил Ричард.

– Просто хочу сменить джемпер, он весь мокрый. – Лео выглядел бледным, его зубы стучали.

– Потом сразу сюда! – велел отец.

– Он понимает, Ричард, – вступилась Ванесса.

Хотя муж никогда не поднимал руку на Элис, с Лео он был не таким сдержанным. Ей не хотелось, чтобы тот факт, что Ричард порой бьет сына, сейчас выплыл наружу, привлекая внимание к их семье, чтобы полиция тратила время на это вместо поисков Элис.

– Мне только не ясно, как это поможет, – заметил Ричард, хмуро глядя на детектива. – Дороти не имеет к этому никакого отношения.

– Полагаю, что вы правы. Я просто пытаюсь отследить передвижения Элис. Не могли бы вы сказать мне, в каком направлении она бежала, когда вы видели ее в красном платье перед домом?

– Это моя жена видела, не я. Элис направлялась к домику на дереве в нашем саду. Ванесса сразу заглянула туда и, когда дочери там не оказалось, начала беспокоиться.

– А где находился ваш сын в тот момент?

Ванесса сделала глоток воды.

– Ричард послал его на велосипеде за Бобби Джеймсом из Дома викария, чтобы тот помог с освещением. Мы считаем, что Элис могла последовать за ним. Если она сидела в домике на дереве, то слышала, что Лео велели ехать туда. Она не могла найти Снежка, своего щенка, и, наверное, подумала, что тот убежал обратно в Дом викария, где родился. Ричард прошел туда-сюда по следам Лео десяток раз, а Элис нигде нет.

– Теперь было бы полезно поговорить с вашим сыном о его поездке туда, если вы не возражаете. А также пообщаться с Бобби Джеймсом и выяснить, видел ли он Элис вообще.

– Не возражаем, разумеется, – произнес Ричард, направляясь к кухонной двери. – Лео! Где ты застрял? Ты можешь сюда спуститься? – крикнул он.

– Ричард, полегче с ним, – тихо попросила Ванесса. – Он очень расстроен из-за всего этого. Он сказал мне, что винит себя.

– С чего бы ему винить себя? – нахмурившись, поинтересовался детектив.

Ричард посмотрел на жену и пожал плечами:

– Вероятно, потому, что она ехала прямо за ним, а он даже не заметил. Лео вечно витает в облаках.

– С чего бы ему оглядываться в поисках Элис? Мы даже не знаем точно, ехала ли она за ним. Ты всегда чересчур суров с сыном! – Ванесса снова расплакалась, а потом, подняв голову, увидела, что детектив внимательно смотрит на нее.

– Хорошо, давайте вернемся к домику на дереве, – предложил он. – Он с передней стороны дома, не так ли?

Ванесса кивнула:

– Да, на лужайке перед домом, рядом с подъездной дорожкой. Если Элис находилась там, она наверняка видела, как Лео уезжает. Его бы осветили фары машин, прибывающих на вечеринку. Я помню, было ровно семь, когда я заметила, как Элис бежит к домику. Я посмотрела на часы, потому что снова услышала стрельбу Альфи и испугалась, что она не прекратится до начала вечеринки.

– Стрельбу Альфи? – удивленно произнес детектив.

Ричард бросил взгляд на жену.

– Альфи Джеймс – один из моих фермеров-арендаторов. Ему пришлось перестрелять свое стадо. Целый день была слышна стрельба.

– Звучали ли выстрелы, когда Элис исчезла?

– Вы намекаете, что Альфи застрелил мою дочь по ошибке? Но он же не охотился. Альфи не стрелял зайцев в лесу, он расстреливал скот в упор. – Ричард взял ключи. – Я возвращаюсь на улицу.

Он вышел, а детектив снова обратился к Ванессе:

– Можно заглянуть в спальню Элис?

– Да, конечно, – кивнула она.

Ванесса направилась в холл, мимо огромной рождественской елки и рояля около лестницы. Когда она посмотрела вверх, в широкий лестничный пролет, ей показалось, будто пол под ней качнулся. Ванесса ухватилась за перила, чтобы не упасть.

– С вами все в порядке, Ванесса? Давайте я вам помогу.

Она повернулась и увидела Дороти, стоящую у входной двери. Миновало шесть часов с тех пор, как Ванесса видела ее в последний раз, но за это время весь ее мир изменился. Дороти выглядела сонной, а волосы, обычно собранные в аккуратный хвост, были непричесаны. Всегда очень опрятная, когда приходила присматривать за детьми, Дороти явно собиралась в спешке после визита полиции и была в джинсах, мятом джемпере и кроссовках без носков. На ней не было макияжа, и она выглядела совсем по-другому, подумала Ванесса, – как незнакомка. Ее охватила злость. Дороти нет смысла находиться здесь сейчас. Если бы она просто осталась, когда ее просили, ничего бы этого не случилось. Элис спала бы в своей постели, а вечеринка была в самом разгаре. Вместо этого жизнь Ванессы превратилась в кошмар. Она жалела, что полиция привела Дороти сюда.

Ванесса отвернулась, не обращая на няню внимания, и начала подниматься по лестнице, несколько раз останавливаясь, чтобы отдышаться. При виде лестничной площадки она вспомнила, как в последний раз разговаривала с дочерью, которая стояла там в испачканном травой комбинезоне и глядела на нее сверху вниз. Ванессу пробрала дрожь. Она слышала собственный голос, произносивший последние слова, обращенные к Элис: «Я вернусь через пять минут и жду, что ты будешь уже одета и готова к вечеринке».

Внезапно хлопнула входная дверь, и кто-то окликнул детектива-инспектора Миллса.

– Я здесь! – ответил тот, и Ванесса бросилась вслед за ним обратно вниз по лестнице.

– В чем дело? Вы нашли ее? – в отчаянии спросила она.

– Боюсь, произошел несчастный случай.

– О чем ты говоришь, парень? – крикнул инспектор Миллс.

– Трактор раздавил человека в поле за Домом викария. Его зовут Альфред Джеймс. Его сын Бобби нашел его и сумел вытащить, но, к сожалению, его отец мертв. Мои офицеры обнаружили Бобби в снегу рядом с телом.

– Господи, нет! – выдохнула Ванесса, оседая на ступеньки.

Молодой полицейский взглянул на нее, прежде чем со вздохом продолжил:

– Бобби Джеймс говорит, что видел Элис перед тем, как нашел своего отца, и ее голова была в крови. Но, увидев аварию, она убежала. Он сказал, что не знает, куда Элис направилась.

Ванесса посмотрела на полицейского и громко закричала, когда красивое лицо ее дочери возникло перед ее мысленным взором. Окна задребезжали от возвращающейся снежной бури, в которой, вероятно, и заблудилась Элис в своем красном вечернем платье и туфлях. Ванесса смотрела на Дороти с непреодолимым тошнотворным чувством, что больше никогда не увидит дочь живой.

Глава двадцать первая

Ванесса

Пятница, 22 декабря 2017 года

– Вы составили заявление, мистер Хилтон? – Детектив-инспектор Хэттон посмотрел на Лео через стол, накрытый для завтрака. Их кофейные чашки и тарелки с тостами были едва тронуты.

– Какое заявление, Лео? – спросила Ванесса.

Сын тяжело вздохнул, и она вспомнила, что уже задавала ему этот вопрос.

– Для утренней пресс-конференции, мама. Обращение за информацией о Сиенне.

Ванесса посмотрела на сына, отметив его налитые кровью глаза, растрепанные волосы, мятую рубашку.

– А что такое с Сиенной? Что случилось, Лео? Ты выглядишь ужасно.

Он обхватил голову руками:

– Она пропала. Я ищу ее с первых лучей солнца, мама, хожу по лесу, объезжаю просеки, останавливаю машину, зову ее, двигаюсь дальше, кричу ее имя снова и снова.

Зазвонил его мобильный телефон, Лео вскочил и вышел из комнаты, чтобы ответить на звонок.

– Привет, Филипп! Да, я знаю о крайнем сроке, но здесь все довольно сложно…

– Что он имеет в виду, говоря, что ищет Сиенну? Что случилось?

– Ваша внучка пропала, миссис Хилтон, но мы делаем все возможное, чтобы найти ее. Пожалуйста, старайтесь не волноваться.

Ванесса почувствовала, как слезы защипали ей глаза. Она отвернулась и посмотрела в кухонное окно на яркое зимнее солнце, встающее над озером. Ее мозг был словно в густом тумане; она пролежала без сна бо́льшую часть ночи, то засыпая, то просыпаясь, слушая, как плачет Хелен.

Теперь Ванесса вспомнила. Сиенна пропала. Однако всякий раз, когда кто-то напоминал ей об этом, ей приходилось узнавать все заново. Она была измучена, но заснуть не могла. Полицейские оставались в доме целую ночь, по рации они получали последние новости, люди появлялись и уходили в ранние часы, разговаривали и хлопали дверьми. В какой-то момент Ванесса задремала, и ей приснился кошмар. Озеро превратилось в лед. Элис была в ловушке под ним в своем красном пальто, а Ванессе не хватало сил, чтобы расколоть лед и добраться до дочери. Входная дверь хлопнула так громко, что она вздрогнула и проснулась. Каждый раз, когда Ванесса засыпала, ее мозг возвращался к тому вечеру, когда они потеряли Элис.

– Как думаешь, надо вызвать врача, чтобы он дал ей какое-нибудь снотворное? – услышала она голос сына на лестничной площадке перед своей комнатой.

– Я не хочу спать, я не могу спать, пока не вернется моя девочка! Где она, Лео? – кричала она.

Лео пообещал, что продолжит поиски, отвел мать обратно в спальню, но ее невозможно было ни уложить, ни успокоить. С первыми лучами солнца все бросили попытки уснуть и снова отправились на поиски Сиенны.

Лео вернулся в кухню и положил свой телефон на стойку. Тяжело вздохнув, он налил себе кофе.

– Не могу поверить, что это происходит, – пробормотал он.

Детектив кашлянул.

– Мистер Хилтон, давайте обсудим ваше заявление для пресс-конференции. Сразу подчеркну главное – мы призываем вас и вашу жену вести себя естественно, чтобы Сиенна узнала ваш тон. В конце концов, эта пресс-конференция для нее; вот к кому мы обращаемся. Мы хотим заверить ее, что у нее нет никаких проблем. Нечто вроде «пожалуйста, возвращайся домой, мы скучаем по тебе, ты не сделала ничего плохого».

Лео нахмурился:

– А вдруг ее похитили? Мы что, не обращаемся к похитителю?

– Если вы имеете в виду Бобби Джеймса, то в данный момент мы допрашиваем его, но, похоже, он не знает, где она.

– Ясно, что от него вы ничего толкового не добьетесь, иначе Сиенна уже вернулась бы к нам. Дело в том, что я слышал публичное обращение, с которым вы выступили сегодня утром, и там упоминается, что Сиенна сбежала. Ей семь лет, куда ей бежать?

Ванесса слушала разговор с нарастающим страхом. Ей казалось, что полицейская процедура мало изменилась за пятьдесят лет. Они все так же предполагали, что виновен кто-то из семьи, и пресс-конференция устраивается еще и с целью дать полиции возможность понаблюдать за Лео и Хелен, проанализировать их поведение и понять, не скрывают ли они что-нибудь, а не только с целью привлечь внимание общественности.

Детектив посматривал на Лео так же, как детектив-инспектор Миллс – на Ричарда в ночь исчезновения Элис. Ванесса почувствовала себя виноватой в том, что не предупредила сына. Хотя он все равно не слушал ее, и предполагать, что Лео имеет какое-то отношение к исчезновению Сиенны, было нелепо. Сын, конечно, далек от совершенства, но его любовь к дочери несомненна.

– «В данный момент мы обращаемся к Сиенне, – продолжил инспектор Хэттон. – Мы призываем ее вернуться домой. Мы также призываем всех, кто находился в этом районе в то время, когда она пропала, предоставить информацию, какой бы незначительной, по вашему мнению, она ни была». Наша цель в том, чтобы повысить осведомленность жителей о пропаже Сиенны, дать ее описание и попытаться добиться звонков от людей.

Лео опустил голову. Он молча достал из ящика стола две таблетки парацетамола, которые проглотил, запив водой.

Детектив Хэттон продолжил:

– Старший инспектор, ведущий расследование, будет присутствовать на пресс-конференции вместе с вами. Он обратится с просьбой выйти на связь к Сиенне или любому, кто может знать, где она находится. После своего выступления старший инспектор продиктует номер, по которому люди могут позвонить. У нас сидит специальная команда на телефонах.

– Думаете, кто-то позвонит? – спросила Ванесса.

Телефон Лео зазвонил снова. Он посмотрел на номер и переключил аппарат на беззвучный режим.

– Обычно много времени уходит на ерунду. Это как отделять зерна от плевел, но, если появится что-нибудь существенное, мы отреагируем мгновенно. Если кто-то позвонит и скажет, что видел Сиенну, мы появимся там через несколько минут.

Лео кивнул и принялся расхаживать по комнате.

– Мне звонят друзья и жители деревни, предлагают помощь. А у нас нет никаких четких планов поиска. Многие решили не выходить сегодня на работу ради нас, но они просто сидят и ждут.

– Как только закончим пресс-конференцию, сразу приступим к поискам. Пока вырабатывается план, и мы сообщим о нем всем. Мы знаем, что люди хотят помочь, но их нужно проинструктировать. Нам необходимо методично обследовать местность, и они должны понимать, что́ искать и как поступать со всем, что они заметят.

– Значит, Бобби Джеймс ничего не говорит? Зачем он приходил сюда, к нам домой?

– Я не могу обсуждать это, но он уверяет, что ничего не знает об исчезновении Сиенны.

Лео закрыл глаза и потер висок.

– Мистер Хилтон, когда мы вернемся, будет полезно, если мы сможем посмотреть ваши банковские выписки, – произнес инспектор Хэттон.

Лео ошеломленно посмотрел на него, краска отхлынула от его щек.

– Зачем вам это нужно?

– Сотрудник по связям с семьей просмотрит их вместе с вами – ваши, и Хелен, и вашей матери, если это возможно. Нам нужно выяснить, не было ли какой-либо необычной активности на ваших счетах, не взяла ли одну из ваших карт Сиенна или кто-то другой без вашего ведома. Если кто-нибудь снимал деньги, мы сумеем узнать, где это произошло, обычно в банкоматах есть видеонаблюдение.

– У меня лишь одна банковская карточка, и она лежит в моем бумажнике. Я пользовался ей прошлым вечером, чтобы заправиться.

– Все равно, нам необходимо проделать все, как положено. В ящике стола может найтись какая-нибудь забытая карточка.

– Я не забываю про свои карточки.

Воцарилось тягостное молчание. Детектив первым нарушил его:

– Ну, давайте обсудим это с вами и вашей женой позднее. Это просто мера предосторожности. Хелен скоро спустится, вы не знаете?

– Бедняжка Хелен совершенно вымотана, – вздохнула Ванесса. – По-моему, она не спала всю ночь.

– Да, она сейчас придет, – произнес Лео.

Все встали и вышли в коридор. Ванесса подняла голову и увидела Хелен, спускавшуюся по лестнице в сопровождении полицейского. Она была так бледна, что на лбу проступали вены, и было ясно, что Хелен плакала. Ее трясло, несмотря на плотный шерстяной кардиган, в который она куталась, сжимая в руке мокрый носовой платок.

Она шагнула к Лео, тот попытался обнять ее, но Хелен вздрогнула и молча прошла мимо к выходу.

– Я не знаю, как долго мы там пробудем, мам. Офицер по связям с семьей останется тут и приглядит, чтобы с тобой все было в порядке.

– Ты не хочешь, чтобы я поехала с вами? – спросила Ванесса.

– Нет, жди здесь на случай, если Сиенна объявится. – Лео двинулся за Хелен к полицейской машине, ожидающей их на дорожке.

Ванесса смотрела, как отъезжают машины. Шумная суета в доме стихла, и он превратился в пустую, безмолвную раковину. Затем она повернулась и побрела обратно по пустому коридору. Единственное, что там оставалось из вещей, – прислоненный к стене портрет Элис, с которым Хелен попросила грузчиков подождать. Ванесса остановилась и долго смотрела на него, а потом опустилась на пол, провела пальцем по портрету и заплакала.