Текст книги "Есть совпадение"

Год спустя

Я опаздываю, но, зная Савви, я буду на месте даже раньше – потому что, зная Савви, если она сказала мне, что встреча в полдень, значит она состоится в час дня. И когда я вваливаюсь в «Магпи», звонок звенит так громко, что бариста Элли тревожно поднимает голову, а одна из писательниц, тусующихся у окна, чуть не роняет свой латте, внутри я конечно же вижу ее с Микки, расположившихся на нашем обычном месте в задней части заведения, без всех остальных людей из нашего начинающего маленького Инстаграм-сообщества.

– Микки, такого количества эмодзи хватит, чтобы кто-то потерял сознание, – слышу я слова Савви, стоящей на коленях на диване, чтобы смотреть на то, что Микки набирает в своем телефоне, через ее плечо.

– Я не влиятельный человек и могу позволить себе сломать пару мозгов.

– Да, но так ли нужны тебе эти шесть радуг и нож?

– Это мое вторничное настроение.

Прежде чем заявить о своем присутствии, я машу рукой Элли, и она начинает готовить мне горячий шоколад, который я всегда заказываю, и доставать с витрины одну из легендарных энсаймадас[39]39
  Энсаймадас – испанские булочки в форме спирали.


[Закрыть] Лео, наполненных нутеллой и посыпанных пармезаном – одно из многих его творений, которые постоянно вводятся в сезонное меню «Магпи», когда он приезжает домой на несколько дней и хочет попробовать состряпать что-то вне рамок кулинарной школы. Интересно, кого он научил их готовить, если сам должен вернуться из семейной поездки на Филиппины только через несколько дней.

– Ну надо же, – говорит Микки, прижимая руку к невидимой нитке жемчуга. – Это… этого не может быть? Во плоти? Звездный фотограф Эбигейл Дэй, осчастливившая нас своим уважаемым присутствием…

– Эй, – говорит Савви, вставая и обнимая меня. – Давно не виделись.

Действительно, давно – ну, по крайней мере, для нас. Теперь мы с Савви видимся несколько раз в неделю, между встречами этого сообщества (с вполне подходящим названием «Находчивые[40]40
  Savvy (англ.) – находчивый.


[Закрыть] советы от Савви для инстаграма»), учебными занятиями, когда она тайком от меня и Конни ходит в смехотворно красивую библиотеку Вашингтонского университета для студентов, а также иногда, когда она сидит с моими братьями. (В отличие от меня, они восприняли всю эту историю с сестрой-сюрпризом вполне спокойно – и также в отличие от меня, решили огорошить наших родтелей, разболтав об этом своим учителям, большинству наших соседей и женщине, которая выводит на тортиках надписи «С днем рождения» в продуктовом магазине, так что кот, спрятанный в мешке, сам оттуда выскочил.)

Но последние три недели я провела на Аляске, преследуя лосей, китов и медведей, катаясь на жутком виляющем автобусе по узким горным дорогам Денали и плавая на каяке под бесконечными лучами летнего солнца. У меня так много фотографий, что попытка выбрать те, которые стоит предоставить для программы, похожа на выбор того, какой из моих органов сохранить. Но даже несмотря на то, что в моих костях по-прежнему гудит дух приключений, я с облегчением возвращаюсь домой.

Прежде чем я успеваю спросить, чем они занимались, Микки протягивает мне цветок – красную розу, такую же, как та, что Савви спрятала за ухом.

– О-у-у, спасибо?! – говорю я, довольная и смущенная.

– Это от Лео, – говорит она. – Это наша первая годовщина, ты же знаешь. Твоя и Лео тоже. Если отсчитывать с того дня, когда мы все начали целоваться.

Я моргаю, глядя на нее.

– Прошел целый год?

– Да. В любом случае, поскольку Лео еще не вернулся, я сказала ему, что подарю тебе цветок вместо него.

– Я бы назвала это закосом по Такседо Маска[41]41
  Такседо Маск – персонаж аниме-сериала Сейлор Мун.


[Закрыть], – вклинивается Савви, поглаживая пальцами лепестки собственного цветка.

– Вот бы обладать хоть каплей его драматического таланта, – говорит Микки, опускаясь на плюшевую розовую кушетку.

Я подношу розу к лицу, чувствуя, как она трепещет на моей коже. В моем сердце возникает тот самый дурманящий, счастливый скачок, к которому я еще не совсем привыкла – маленькие знаки, из-за которых я все еще удивляюсь тому Лео, которого я знала тогда, и тому Лео, которого я знаю сейчас. Лео, с которым я выросла, и Лео, который заправляет мои волосы за ухо, который засыпает во время просмотра фильмов, положив голову мне на колени, который иногда тянет меня за руку во время прогулки, чтобы украдкой поцеловать. Это тот же Лео, что и раньше, но я как будто подключилась к какому-то другому его измерению, о котором я должна была знать где-то в глубине души, до того, как обрела способность разглядеть это.

Или, может быть, изменился не Лео, а я. Я чувствую, что за последний год какая-то новая часть меня открылась, как будто она просто ждала, пока появится кто-то, для кого стоит освободить место. Во многом это Лео, но место, которое можно было заполнить, расширилось гораздо сильнее, чем я ожидала – во мне появилось пространство для Савви, Пьетры и Дейла. Для Микки и Финна. Для родителей, которых, как мне казалось, я знала, но теперь понимаю гораздо больше.

– Говоря о драматическом искусстве, это задумывалось как корова с кукурузой? Или просто корова, которая нарядилась единорогом? – спрашиваю я, прищурившись на один из новых светильников у дивана.

– Ее происхождение остается загадкой, как и всех ее собратьев – керамических коров, – отвечает Микки, жестом указывая на остальную часть помещения.

Я оглядываюсь вокруг и высматриваю, что еще изменилось за две недели моего отсутствия – местное искусство на нашей выставке продается и сменяется так быстро, что это место, по сути, преображается изо дня в день. На одной неделе на огромных холстах будут пестрые полосы базовых цветов, на следующей – нежные пастельные акварели с видами Пьюджет-Саунд, а прямо сейчас это место – коровы на коровах – корова-доктор у окна, корова-астронавт на стойке бариста, корова в футбольной майке у окна. Неизменными остаются только большие, плюшевые, уютные диваны и кресла, огромные фотографии в рамке, которые я сделала по всему Шорлайну и Сиэтлу (включая мою любимую – фотографию очень надменной утки на Зеленом озере с надписью «Королева Кряк»), и стол из старого «Бин-Велл» с именами Поппи и Бабули, вырезанными в дереве.

– И что? – говорит Савви. – У меня есть скудные подробности, но мне необходимо услышать об остальной части твоей поездки. Ты видела что-нибудь классное?

– Тебя пытались съесть? – вклинивается Микки, наклоняясь вперед.

На внутренней стороне ее запястья самая новая из ее татуировок, первая, сделанная перманентными чернилами – мини-сердечко с надписью Мик + Сэв на внутренней стороне, идентичное тому, что было на дереве в лагере Рейнолдс. Это первый год, когда никто из их маленькой команды не будет проводить там лето, но поскольку осенью Микки поступает на бакалавриат в качестве педагога, ее возвращение, вероятно, станет лишь вопросом времени.

Я положила розу на стол и наклонилась к ней.

– Вообще-то, в какой-то момент, сразу после того, как мы уселись в автобусе, к нему подошел медведь…

– Я впервые слышу эту историю.

Это моя мама, она выходит из задней комнаты, где мы проводим занятия и позволяем разным сообществам арендовать помещение для встреч. Я не знала, что она здесь.

– Я сказала медведь? Я имела в виду оленя. Крошечный малыш ростом около метра.

Мама бросает на меня взгляд «даже не думай, что я не буду поднимать этот вопрос позже», как раз в тот момент, когда Пьетра выходит за ней с пунцовым лицом.

– Я на девяносто восемь процентов уверена, что убрала последние следы пальчиковой краски после общества «Мамочка и малыш», но на всякий случай вам всем стоит следить за своими задницами, – сообщает она нам, быстро сжимая мое плечо в знак приветствия. – Мэгги прислала мне несколько фотографий из твоей поездки. Они как всегда, потрясающие.

Я краснею.

– Нам придется открыть второе заведение, чтобы выставить их все, – говорит моя мама.

Это лишь отчасти шутка, особенно сейчас, когда моя мама так увлеклась работой. Она перешла с полной занятости на частичную, и каждый час, когда она не работает и не держит в узде трех моих братьев, она проводит здесь. Она либо встречается с семьями, которые приходят сюда за юридической помощью на безвозмездной основе, как и было в ее изначальных планах на «Магпи», либо помогает Пьетре вести бизнес, который невероятно процветает. Про нас сделали несколько публикаций в газетах и творческих блогах, что привело к тому, что нас включили в статью «13 недооцененных жемчужин в районе Сиэтла», которая стала вирусной в прошлом году, и, конечно, этому способствовало сарафанное радио от сообществ по интересам, которые посещают это место. Обычно здесь так много народу, что трудно найти свободное место. Я слышала, что они с Пьетрой рассматривают возможность второго местечка, поближе к Шорлайну. Мы с Савви уже проводили мозговой штурм по согласованию цветового оформления.

– Привет-привет-привет, – раздается голос спереди, и появляется Конни, которая бежит ко мне и обнимает. Мы почти все время держали связь даже во время моей поездки на Аляску, чтобы мы могли обсудить нюансы о нашей квартире в Юниверсити-дистрикт, куда мы переезжаем в следующем месяце – Конни начинает учебу в Вашингтонском университете, а я буду посещать занятия в муниципальном колледже, параллельно выкраивая время для занятий фотографией и общением с сотней тысяч подписчиков на моем аккаунте @savingtheabbyday в инстаграме.

– Я уже все пропустила? – спрашивает она, выпучивая глаза. – Ты уже рассказала все подробности о своей поездке?

– Только жуткие, – язвительно говорит мама, направляясь на кухню.

– Извините за опоздание, – говорит Конни, обращаясь к Савви и Микки. – Я использовала технику Помодоро[42]42
  «Метод Помодоро» – техника управления временем, предложенная Франческо Чирилло в конце 1980-х. Методика предполагает увеличение эффективности работы при меньших временных затратах за счет глубокой концентрации и коротких перерывов.


[Закрыть] для продуктивности, о которой ты мне рассказывала, разбивая задачи на двадцать пять минут, и…

– Да! – Восклицает Савви. – Она тебе понравилась, да?

– Еще как понравилась, я буквально одержима ей. Времени как будто мало, но по факту его становится больше… Я так много сделала за сегодня, хотя…

– Я же говорила тебе! Это одна из моих любимых техник. Спасение во время загруженной недели.

Хотя за последний год Савви сильно сбавила обороты – в ее профиле в инстаграме @howtostaysavvy теперь регулярно появляются вьющиеся после дождя волосы, невыразимо уродливые, исчерченные маркером, учебные пособия, которые Савви делает во время занятий, дурацкие селфи с Микки и местами даже мои гадкие братики – она все еще славится своей продуктивностью, которая заставляет простых смертных стыдиться. И при не самом удачном повороте, который мог бы предвидеть кто угодно в мире, помещать их с Конни в одной комнате довольно опасно, так как вдвоем они могут придумать глобальные бизнес-концепции, пока я просто схожу пописать.

– Как думаешь, ты можешь уделить одну из своих драгоценных минут, чтобы помочь нам там все обустроить? – спрашивает Микки, помогая мне перетащить их обеих к стойке бариста, чтобы мы могли запастись угощениями для нашего сообщества.

Пока мы занимаемся приготовлениями, люди начинают прибывать. Сначала Джемми и Иззи, которые приехали на машине; затем Финн и Кэм, которые так скромно и долго флиртовали друг с другом, что остальные делали ставки на то, когда же они наконец официально объявят об этом в инстаграме; затем еще несколько человек, пришедших около или чуть позже официально назначенного времени начала, что придает всему этому ощущение несерьезности. Честно говоря, за последние несколько месяцев наше сообщество стало меньше заниматься стратегиями инстаграма и больше – поеданием десертов и рассказом о жизни друг друга.

– Привет, Бабблз. – Финн протягивает ладонь и вырывает розу из моей руки. – Для чего это? – спрашивает он, держа ее вверх ногами, чтобы рассмотреть.

Я вырываю ее у него из рук.

– Это прислал Лео.

Финн хмурится, оглядываясь на стоянку.

– Но зачем он заморочился и отправил ее, если он…

Кэм бросается вперед и закрывает Финну рот рукой. Его глаза выпучиваются, и все, что он собирался сказать, непонятным образом затихает в ладони Кэм, пока она не отдергивает ее, заливаясь смехом.

– Ты только что лизнул меня?

Дверь снова открывается, и раздается звон колокольчика. Мое сердце вздрагивает раньше, чем все остальное – в дверях стоит Лео, широко улыбаясь, с рюкзаком, перекинутым через плечо, и букетом роз в руке. Однако ему приходится быстро отложить их на пустой стол у окна, когда я начинаю бежать к нему с такой скоростью, которая у любого другого вызвала бы ужас.

Я сталкиваюсь с ним с невероятной силой, и он поднимает меня с земли и кружит, мои ноги обвивают его торс, а руки так крепко обхватывают его плечи, что я, наверное, вот-вот задушу его. Я откидываюсь назад, улыбаясь, и утопаю губами в его улыбке – этот поцелуй со вкусом корицы, тепла и Лео.

Он опускает меня на землю, его руки лежат на моих плечах, а все мое тело кружится от радости.

– Ты здесь, – говорю я, захватывая его лицо между ладонями. Я целую его снова, не обращая внимания на возгласы Джемми и Иззи и хриплое дыхание, подозрительно похожее на мамино. – Как ты здесь? Я думала…

– В итоге мы перенесли все на неделю раньше, чтобы Карла могла вернуться вовремя для подготовки к соревнованиям, – говорит он, его руки спускаются на мою талию. – Мы приехали сегодня утром.

Он притягивает меня ближе, и я прижимаюсь головой к его груди, пряча самую нелепую улыбку, которая у меня когда-либо была. Мы уже не в первый раз удивляем друг друга подобным образом: он внезапно приезжает домой на выходные, или я улетаю в Нью-Йорк на весенние каникулы, но почему-то восторг от этого по-прежнему не проходит.

– С годовщиной, придурки, – говорит Конни, притягивая нас с Лео в очередное объятие, такое же небрежное и глупое, как те, что мы дарили друг другу десять лет назад.

Когда мы отстраняемся, я оглядываю комнату и чувствую всю силу того, что произошло год назад, и ошеломляющую благодарность за все, что случилось с тех пор. За то, что мои дни тогда не были похожи на мои дни сейчас; за мелочи, которые слиплись в снежный ком и дали мне ту жизнь, которая у меня есть сегодня.

Это был год скитаний по всему Сиэтлу с Лео по выходным, когда он приезжал в гости, и поцелуев под дождем, пропитанных корицей. Год, когда наши родители оставляли нас с Савви нянчиться с моими братьями во время их ежемесячных двойных свиданий, а мои братья объявили о совместной опеке над Руфусом. Год наблюдения за тем, как это место медленно оживает, превращаясь из «Бин-Велл» в «Магпи» с каждой новой инсталляцией, с каждым новым диваном, который кто-то из нас нашел в магазине, с каждым светильником, который выбрали мама и Пьетра. Год узнавания всех этих историй, выливающихся из моих родителей – от болезни отца до казусов в юридической школе, от тех лет, когда они были неразлучны с Дейлом и Пьетрой, до новых воспоминаний, которые они создают сейчас вместе.

Год создания собственных воспоминаний – тысячи, из которых я сохранила в своем фотоаппарате, и еще больше, чем я когда-либо могла сосчитать, впечатанных в мое сердце. Я оглядываю комнату, наслаждаясь компанией моих друзей, старых и новых, собравшихся за столом; моя сестра, с улыбкой встречающая мой взгляд; гул голосов мамы и Пьетры, болтающих о чем-то по телефону на другом конце кафе; бархатистый лепесток розы Лео между моими пальцами. Я закрываю глаза и вдыхаю его аромат снова и снова.

Благодарности

Прежде всего, спасибо моим младшим сестрам, Мэдди и Лили, Цветку и Лютику, моим Бабблзам (Пузырькам), хранительницам моего сердца. Мне нравится становиться старше и видеть, как со временем меняется волшебство сестринских отношений. Я прошла путь от командования вами обеими, словно это моя работа, до обучения у вас обеих гараздо большему, чем могла научиться у кого-либо другого. Это уникальная привилегия – иметь сестер, и я бесконечно благодарна быть вашей.

Спасибо также нашему старшему брату, Эвану, который по праву является лучшим братом из всех (вы, конечно, можете поспорить с тремя его сестрами, а также двумя ши-тцу).

Эта книга была написана до пандемии, но все усилия для ее появления на свет были предприняты во время нее. Даже сейчас, когда я пишу эти благодарности, мы все еще живем в ней, и, как и все остальные, я понятия не имею, как будет выглядеть мир в ближайшие несколько месяцев и лет, не говоря уже про тот момент, когда выйдет «Есть совпадение». Но об одном мне никогда не приходилось беспокоиться: что с книгой будет дальше – все ребята в Wednesday Books так неустанно работали и находили творческий подход, чтобы воплотить истории в жизнь в эти трудные непонятные времена, и держали нас в курсе дела на каждом шагу работы над проектом, что я не знаю, хватит ли в мире слов «спасибо» для них. Поэтому, хоть я и не могу адекватно выразить свою благодарность за что-то настолько большое, я буду рьяно благодарить всех участников за то, что в моих силах. Спасибо Алексу и Вики за вашу поддержку и те правки, которые заставляли меня сотню раз повторять «ВНЕЗЕМНЫЕ МОЗГИ!!!». Спасибо Маре, за то, что помогала сохранить свое собственное «Я», а Меган и ДиДжею за то, что кричали «Книга!» с горных вершин. Я самый счастливый человек, потому что мне выпала возможность работать с вами.

Спасибо Дженне. Это самое большое в мире преуменьшение – сказать, что без тебя ничего бы этого не было, но, если я выражусь как следует, это выльется в нескольких предложениях капслоком, и люди перепугаются.

Спасибо моей племяннице, Марселле, за то, что она родилась. Я провела с твоими родителями несколько самых классных дней в своей жизни, занимаясь поисками идей для этой книги, ты готовилась к появлению на свет, пока я ее писала. Ты вышла намного симпатичнее! Безупречный первый набросок! Твои скромные детские улыбки – моя новая любовь. Тебе будет больше года, когда выйдет эта книга, и мне кажется незаконным, что мы позволяем тебе расти так быстро.

Спасибо семье Барби за все приключения в Вашоне. Эти воспоминания навсегда впечатались в мое сердце, и многие из них вошли в эту книгу.

Спасибо 23andMe за то, что рассказали мне о моей брови. Будьте уверены, я уже знала.

Спасибо моей огромной команде писателей. Сьюзи и Кейдин, тем друзьям, которые не вздрогнут, когда вы крикнете в мертвой тишине: «Я СОБИРАЮСЬ НАЖАТЬ CTRL-F И ЗАМЕНИТЬ ИМЕНА ЭТИХ ДВУХ ГЕРОЕВ ПО ВСЕЙ КНИГЕ, ПОТОМУ ЧТО, ОКАЗЫВАЕТСЯ, Я НЕНАВИЖУ ИХ!», когда вы находитесь на 310 страницах черновика. Габи, Эрин и Кристине – за бесконечные разговоры о книгах и писательских проблемах, за лучшие советы – вы все самые замечательные друзья, о которых только можно мечтать. Моему духовному близнецу, JQ, которая теперь знает издательский бизнес изнутри, потому что она слышала все испытания и невзгоды в исчерпывающих подробностях, и является такой храброй, какой я хочу видеть и себя, и своих персонажей. Моим коллегам-авторам из Wednesday, за которых я готова умереть/убить, несмотря на то, что до мозга костей являюсь пуффендуйцем.

Благословите всех ребят в AfterWork Theater. Я бы пропала без вас, ребята, и я имею это в виду как в эмоциональном, так и литературном смысле, потому что я преступница и слежу за всеми нашими танцевальными штучками. Только Бог знает, что бы я делала без аплодисментов в такт музыке, послерепетиционных Bud Lights и смешных историй ансамбля. Это большая честь – быть для всех «Странным папой».

И, как всегда, спасибо моим маме и папе. Вы подарили мне не только потрясающую жизнь, но и трех лучших людей, которые ведут сопровождают меня в ней. Я могла бы написать миллиард историй и не приблизиться к тому волшебству, которое вы, дорогие, создали для нас.