Текст книги "Любовь за кадром"

– Пища богов, – закончив еду, констатировал Александр и первым поднялся из-за стола.

Они вышли на улицу и направились к своей машине, где их поджидал Тангиз.

– А вы почему не обедали с нами? – спросил Виктор Кравцов, поудобнее устраиваясь на сидении. – Не одобряете общественного питания?

– Когда я был холостой, то ел где придётся – серьёзно ответил шофёр, – но сейчас моя жена готовит так, что есть мне хочется только дома.

– Ну что ж, вперёд, – пристёгиваясь, сказал Виноградов. – Мы должны сегодня осмотреть пейзажи за городом, в том месте, где проходит железная дорога.

Машина резко рванула с места и, набирая скорость, понеслась по улицам. Вокруг замелькали дома, деревья, магазины и вскоре они выехали за пределы города. Водитель снизил скорость, чтобы у оператора была возможность выбрать точку съёмки. Пейзажи были великолепные, но электричка, которую надо было снять в кадре, проходила слишком далеко от дороги.

– Скоро мы приедем в районный центр, где вы сможете посетить настоящий абхазский базар, – многозначительно сказал Тангиз.

Городок был небольшой и казалось, что всё его население собралось на рынке. Водитель привычно остался в машине, а Виноградов и Кравцов в сопровождении Шурика отправились за покупками. Базар встретил их обилием мандаринов, столь характерных для Абхазии. Прежде всего бросалось в глаза, так это абсолютное главенство мужчин среди торгующих. Встретить здесь женщину, стоящую за прилавком, было практически невозможно.

На столиках и прилавках были разложены горки орехов, хурмы, чернослива и абрикосов. Кравцов, шутки ради, подходил к продавцу, узнавал цену, пробовал орехи и переходил к следующему столику. Он бы так зашёл слишком далеко, если бы его вовремя не остановил Виноградов. Они вместе пошли за Петровым, который остановился у стола, заваленном гранатами. Красные, сочные плоды блестели на солнце и из под лопнувшей кожуры каплями сочился сок.

– Ребята, гранаты очень полезны для здоровья, – быстро залепетал Шурик и полез в карман за деньгами. – Я возьму для нас пару килограммов.

Они могли ещё долго ходить по базару, любуясь розовой курагой и коричневой фасолью, но время уже было послеобеденное, а им ещё предстояла поездка в горы. Когда они вернулись к машине, Тангиз всё также сидел за рулём и неторопливо курил сигарету.

– Я, кажется, знаю место, где вы могли бы снять красивый пейзаж с электричкой, – водитель повернул свою кудрявую голову.

– И как далеко оно находится? – Виноградов сел на переднее сидение.

– Мне трудно объяснить, ведь вы не знаете наших дорог, но когда мы поднимемся в горы, до этого места будет рукой подать.

Виктор Кравцов и Шурик устроились на заднем сидении и машина резво взяла по дороге, уходящей всё выше в горы. В открытые окна вливался воздух настолько чистый, что несмотря на высоту дышалось легко. Виноградов обернулся и попросил:

– Виктор, дай мне, пожалуйста, визир, кажется там впереди я увидел что-то интересное.

– Но ведь тут поблизости нет электрички, – возразил второй оператор.

– Советую тебе, хоть иногда, снимать не только то, что нужно для картины, а то, что тебе нравится.

Виноградов попросил Тангиза остановиться и вышел из машины. Кравцов и Шурик последовали за ним. Виктор распаковал визир и передал его оператору. Они стояли на краю высокого обрыва. Внизу под ними раскинулась широкая долина, пересекаемая двумя небольшими речками, которые бурля и пенясь соединялись в полноводную реку. Всё это великолепие было окружено высокими горами, вершины которых, даже сейчас летом, были покрыты толстыми шапками снега.

– Красота-то какая! – невольно выдохнул Кравцов.

– А ты говоришь, электричка, электричка, – передразнил его оператор. – Завтра с утра, когда будет контровое солнце, мы снимем этот пейзаж и я уверен, что режиссёр нас за это похвалит.

Они вернулись к машине и водитель, увидев их довольные лица, снисходительно улыбнулся, он-то уже привык к этим красотам Кавказа. Такси, набирая скорость, проходило крутые повороты и солнце светило то справа, то слева, проглядывая сквозь ветви деревьев, то резко вырывалось из-за гор.

– Мы скоро подъедем к тому месту, где вы сможете увидеть электричку, сказал Тангиз и, как бы в подтверждение его слов, где-то вдалеке прозвучал громкий гудок поезда.

Солнце уже опустилось довольно низко, жара спала и длинные тени высоких деревьев полностью закрыли ленту шоссе. Виноградов посмотрел направо откуда могла показаться электричка и, наконец-то, он увидел её. Маленький поезд, состоявший всего из четырёх вагонов, резво бежал по рельсам. Водитель взглянул на электричку, напрягся и выжал педаль газа. Кругом засвистело, но сразу же стало ясно, что такси опережает поезд. И вот они сравнялись на параллельной дороге и электричка стала постепенно отставать. Расстояние до вагонов было метров двадцать и в окнах появились любопытные лица. Постепенно поезд отстал, а машина стала взбираться по шоссе вверх. Подъём казался бесконечным, но вот шофёр затормозил и они вышли на поляну, заросшую густой травой.

Недалеко от них, в долине, на фоне высоких гор проходила колея железной дороги, по которой быстро бежала маленькая электричка, громыхая на стыках сцеплениями вагонов.

– А это как раз то, что мы искали, – громко сказал оператор. – Вероятнее всего, завтра с этого места мы снимем один из основных кадров.

Рядом с оператором стоял Кравцов и, глядя в визир, наблюдал за проходящей электричкой.

– Подходит ли нам эта точка съёмки, Виктор?

– Место здесь выбрано удачно, – отозвался второй оператор. – Пейзаж очень фотогеничный и электричка, о которой просил режиссёр, есть. Я одобряю ваш выбор, шеф.

Вдали затих грохот поезда, но они всё ещё стояли на этом безлюдном участке дороги и затаив дыхание наблюдали, как вечернее солнце постепенно окрашивает в оранжевый цвет отвесные склоны гор.

– Друзья, мы должны срочно поехать на станцию, – нарушил тишину Петров. – Там я узнаю расписание поездов на этом участке.

– Наш администратор думает только о деле, – улыбнулся Виноградов, – но мы можем себе позволить небольшую передышку. Здесь такая красота кругом!

Вдруг из-за поворота, отчаянно сигналя, выехал кортеж машин, ярко разукрашенный лентами, куклами и цветами. Впереди, как и полагается на свадьбе, ехал белый «Мерседес». Машина остановилась рядом со съёмочной группой и из неё вышли жених и невеста, молодые, красивые и счастливые. Через пару минут всё шоссе было заполнено весёлой толпой, подвыпивших на радостях людей, а Виноградова, Кравцова и Шурика растащили в разные стороны, наперебой угощая великолепным набором вин. Вся эта вакнахалия длилась минут двадцать, но когда свадебный кортеж умчался по шоссе, в такси остались сидеть три подвыпивших человека.

– Вот не было печали на мою голову, – притворно возмущался Тангиз. – Невозможно стало ездить по дорогам, сплошные свадьбы, одна за другой, но и обижаться на этих людей нельзя, какая же свадьба без хорошего вина.

Водитель, улыбнувшись, посмотрел на своих осоловевших пассажиров и медленно тронул машину с места. «Хорошо конечно, что хмель от этого вина быстро проходит, – подумал Тангиз. – Когда приедем домой, они уже будут в полном порядке…, а шумная свадьба будет вспоминаться им как весёлый сон».

Вокруг постепенно темнело, время близилось к вечеру, но белоснежные вершины гор всё ещё пламенели в солнечном зареве. Водитель чувствовал усталость, но мысль о том, что минут через сорок он будет дома и у двери его встретит жена и сын, придавала ему силы. Он быстро и уверенно вёл машину по тёмному шоссе.

Когда они подъехали к станции, Виноградов проснулся и, протирая заспанные глаза, спросил:

– Почему так темно, Тангиз?

– Вечер уже, Александр Михайлович.

– А станцию мы уже проехали?

– Нет, сейчас как раз и будет.

– Надо разбудить Петрова, он должен выяснить у диспетчера время прихода электрички, – Виноградов блаженно потянулся.

– Не надо его будить, пускай человек отсыпается, я сам поговорю с диспетчером.

Тангиз остановил машину у небольшого двухэтажного здания и заглушил мотор. Вокруг было совершенно темно и только маленькая лампочка смутно мерцала у подъезда. Он вышел из машины и неторопливо пошёл к станции.

Виктор Кравцов и Шурик дружно всхрапывали на заднем сидении, а Виноградов закурив сигарету, подумал о том, что будить их не стоит, пусть поспят до приезда в город. Через некоторое время Тангиз вернулся к машине.

– Всё в порядке, – сказал он. – Электричка проходит на этом участке в пять часов вечера.

– И во сколько мы должны выехать, чтобы не опоздать к её прибытию?

– Выезд в четыре часа будет в самый раз, – ответил водитель и плавно тронул машину с места.

Минут через тридцать они уже подъезжали к дому. Виктор проснулся и сразу же заявил о том, что хочет есть. Как ни странно, но Шурик его поддержал.

– Послушайте, орлы, неудобно нам выступать в качестве нахлебников. Я предлагаю отпустить водителя домой, а самим сбегать в магазин и купить продукты.

Так как возражений не было, они распрощались с Тангизом и направились в продовольственный магазин, который располагался в соседнем переулке. Это был типичный магазин самообслуживания, в котором можно было купить всё, что душе угодно. Пока Виноградов ходил между стойками выбирая овощи, масло и сыр, Петров сумел проникнуть во внутреннее помещение магазина и познакомиться с заведующей. В результате он приобрёл две банки морских крабов и небольшую баночку красной икры. Когда Виноградов и Кравцов вышли из магазина с пакетами в руках, администратор встретил их довольной улыбкой и показал свои трофеи.

– Ты герой, Шурик, – констатировал Александр, – но мне интересно как ты разделишь маленькую баночку икры на несколько человек?

Петров задумался и в разговор вмешался Виктор:

– Я предлагаю просто бросить жребий.

– Ну вы даёте, парни! – с укоризной произнёс Виноградов. – Неужто вы забыли об элементарной вежливости? Незнакомые люди приняли вас в дом, кормят и поят, а вы ещё спорите о том, кому достанется маленькая порция деликатеса.

Дверь им открыл Гога. На сей раз он был тщательно выбрит и одет в хороший костюм. За его плечом приветливо улыбалась Серафима Павловна. Увидев пакеты с продуктами, она протестующе замахала руками и твёрдо проговорила:

– Чтоб это было в последний раз! Ужин для вас на столе, мойте руки и садитесь есть, – и обращаясь к сыну, добавила. – Гога, в буфете стоит бутылка вина, принеси, пожалуйста.

Чего только не было на этом столе: жаренное мясо и шашлык, свежая зелень и традиционно коричневая фасоль-лобио. Когда ужин был в полном разгаре, Шурик повернулся к Виноградову и негромко сказал:

– Александр Михайлович, я знаю, что у вас есть телефон бухгалтерии, где мы заказывали машину. Не могли бы вы мне его дать?

Петров покраснел от смущения, но Виноградов дружески хлопнул его по плечу и спросил:

– Шурик, тебе понравилась эта девушка?

– Да, такую я ещё не встречал.

– Девушка действительно хорошая, но ухаживать за ней я тебе не советую. Ты вероятно слышал о ревности кавказских мужчин и если поклонники Нелли что-то пронюхают, то я боюсь, что нам придётся отвозить в Москву твои бренные останки.

– Не беспокойтесь, Александр Михайлович, у меня к этой девушке серьезные намерения и я думаю, что в этой ситуации нас не осудят.

Виноградов написал на салфетке номер телефона и передал его Петрову.

Спать их уложили в одной комнате, но так как кроватей не хватало, то Виктор и Петров вынуждены были довольствоваться раскладушками. После того, как погасили свет и Виктор начал потихоньку посапывать, Виноградов тихо прошептал:

– Только вот что, Шурик, пока мы не закончим здесь съёмки, чтоб никаких романов не было. Ситуация у нас и так сложная, так что обострять её не хотелось бы.

На следующий день такси подошло к их дому в девять утра и Виноградов с ассистентами быстро перенёс съёмочную аппаратуру в машину. Они взяли только самое необходимое и поэтому большая часть кофров осталась в квартире. Из окна им, на прощанье, Серафима Павловна помахала рукой. Как только машина тронулась, Виноградов почувствовал то привычное, нервное состояние, которое всегда возникало у него перед съёмкой. Подготовка закончилась и началась работа, требующая отдачи всех духовных и физических сил.

– Виктор, ты захватил яркомер? – не поворачиваясь, спросил оператор.

– Да, конечно же, – ответил Кравцов. – Как утверждает начальник операторского цеха, ты можешь забыть дома свою голову, но принести экспонометр на съёмку обязан.

Такси выскочило за пределы города и, увеличивая скорость, понеслось по шоссе. Тангиз был предупреждён о том, что сегодня будут снимать и поэтому был предельно внимателен. Когда они подъехали к обрыву, с высоты которого живописно смотрелось слияние рек, Виноградов попросил остановить машину.

Кравцов вынул из багажника и поставил штатив на самом краю дороги, а затем распаковал ручную кинокамеру. Ручной она называлась чисто символически, так как вместе с кассетой, плёнкой, телеобъективом и аккумулятором весила не меньше пятнадцати килограммов.

Встав к камере и подготовившись к съёмке, оператор скомандовал:

– Мотор!

Аппарат затарахтел как слабосильный трактор, застрявший в поле и Виноградов неодобрительно покачал головой, но с этим пришлось мириться, так как брать с собой в экспедицию синхронную камеру не было никакой возможности.

Сняв три кадра различной крупности, он решил, что этого достаточно и выключил мотор. А пейзаж был действительно хорош: потоки воды серебрились в лучах яркого солнца, поляны сплошь покрылись зелёной травой, разноцветными кустами росли цветы на лужайках, а на горизонте виднелись пики высоких гор.

Тангиз, молча наблюдавший за работой операторской группы, вдруг как-то неуверенно сказал:

– А вашу съёмку могут запретить!

– Отчего так? – спросил оператор.

– Мы находимся сейчас в пограничной зоне и если вас задержат военные или прицепится милиция, то могут возникнуть серьезные неприятности.

– Э-э, нет, – довольно усмехнулся администратор. – Нас на такие штучки не возьмёшь. Ещё перед выездом мы отправили письма в органы власти и получили письменное разрешение на проведение пейзажных съёмок.

– У-ух! – облегчённо вздохнул Виноградов. – Ну, Шурик, ты прямо камень с души снял, а то если бы мы начали выяснять отношение с милицией, то снять бы нам ничего не удалось.

Кравцов разобрал кинокамеру, уложил в багажник штатив и обратился к оператору:

– Пора ехать, у нас сегодня много работы.

Они изъездили все горные дороги, неоднократно останавливались, снимая красивые пейзажи, работали без устали, перетаскивая на плечах камеру, штатив и аккумуляторы, и к вечеру так устали, что сил не было на то, чтобы выйти из машины, а ведь ещё предстояла съёмка электрички.

Такси на большой скорости неслось по дороге и Тангиз, не отвлекаясь от руля, сказал:

– Вы уже наверное есть хотите? Впереди за поворотом находится чайная там вы можете купить чебуреки и холодное пиво.

Когда машина остановилась, Петров распахнул дверцу и быстрым шагом направился в закусочную. Минут через десять он вышел с двумя объёмистыми пакетами и, улыбаясь, подошёл к машине.

– Шурик, я уважаю тебя за расторопность, – сказал Виноградов, принимая порцию чебуреков. – Администратор, который заботится о творческих работниках – это хороший администратор.

Машина сразу же рванулась с места, водитель спешил, так как до подхода электрички оставалось совсем мало времени. Солнце опускалось всё ниже, тени на дороге увеличивались и только белоснежные вершины гор сверкали по прежнему ярко.

Они прибыли к намеченному участку дороги за пятнадцать минут до прихода поезда. Кравцов сразу же поспешил устанавливать штатив, а Виноградов нёс за ним камеру. Подключая аккумулятор, Виктор с ужасом заметил, что в кассете почти не осталось плёнки, а остальные кассеты были уже отсняты. Нервотрёпка достигала апогея, но Виноградов спокойно сказал:

– Не мельтеши, Виктор! Сходи к машине и возьми заряженную кассету. Я положил её утром в кофр кинокамеры, на всякий случай…

Кравцов сразу же умчался и уже через минуту на аппарате стояла кассета с чистой плёнкой. В это время вдали послышался гудок электрички. Оператор приник к окуляру и, чувствуя как напряглись мышцы, включил камеру. Стал слышен треск работающего мотора, который через несколько секунд был заглушён грохотом проносившейся электрички. Четыре вагона с поднятыми дугами неслись по крутому виражу, блестевших на солнце рельс. И вот уже затих вдали перестук колёс, а оператор, закончив съёмку, выключил камеру.

Они присели туда, где каждый из них стоял во время съёмки: Виноградов на траву, у обочины дороги, Кравцов на операторский кофр, а Шурик Петров на большой камень. Они устало закурили, как люди после долгой, тяжёлой работы.

Тангиз вышел из машины, посмотрел на их лица, ни слова ни говоря, взял кинокамеру вместе со штативом и понёс её к багажнику. Вслед за шофёром поднялся Виноградов, а затем и Кравцов. Они подошли к машине и привычными движениями быстро упаковали аппаратуру.

На обратном пути домой они заснули, не в силах бороться с усталостью.

Когда подъехали к дому, Виноградов тепло попрощался с Тангизом и сказал что, в случае необходимости, он позвонит в парк и вызовёт машину. У двери их встретила Серафима Павловна и пока они мылись в ванной, она накрыла стол. Ужин был скромным: хлеб с маслом и брынза, да чай с мёдом и молоком. После еды, поблагодарив хозяйку, они направились в свою комнату и сразу же легли спать.

Виноградов надеялся отоспаться, но проснулся от того, что кто-то громко говорил по телефону. Он поднял голову и увидел Шурика, который стоял босиком на полу в одних плавках, с большими очками на кончике носа и громко кричал в телефонную трубку:

– Нелли, вы теперь меня хорошо слышите? – толстые губы Петрова растянулись в счастливой улыбке. – Я извиняюсь за то, что беспокою вас в рабочее время.

Глаза администратора рассеянно бегали по сторонам, но было ясно, что он ничего вокруг не замечает.

– Как вы сказали? У вас сегодня выходной и вы совершенно случайно зашли в бухгалтерию? – Шурик счастливо улыбнулся. – Ну, в таком случае будем считать, что сама судьба свела нас.

Он, наконец-то, заметил, что разбудил Виноградова и, как бы извиняясь, в растерянности развёл руками.

– И как вы намерены провести свой выходной? Будете сидеть дома с мамой? О это не дело для красивой девушки!

Виноградов встал с постели и с угрожающим видом направился к администратору.

– Что, я не понял, повторите, пожалуйста, – залепетал Шурик, загораживаясь стулом от оператора. – Нелли, я предлагаю вам сегодня поехать с нами.

Мы снимаем горные пейзажи и нам нужен экскурсовод. Вы согласны?

– Это так неожиданно, у меня были другие планы.

Виноградов, вспомнив о съёмке, оставил администратора в покое и стал будить Кравцова. Виктор, с ещё закрытыми глазами, приподнялся на постели, потряс головой, приходя в себя и сразу же направился в ванную.

– Нелли! – заорал в трубку Шурик. – Я уже договорился с ребятами. Мы сейчас соберёмся, вызовем машину и заедем за вами.

– Хорошо, а где мы встретимся?

– Давайте на набережной, у цветочного магазина. Там утром мало людей и мы легко найдём друг друга.

Пока операторы готовили аппаратуру, Петров позвонил диспетчеру автопарка и, предупредив о том, что сегодня съёмка, попросил прислать машину к дому. Парни очень спешили, но Серафима Павловна всё-таки усадила их завтракать. Подкрепившись яичницей с брынзой и зелёным салатом, они поднялись из-за стола. В это время за окном послышался автомобильный гудок.

– Ну вот, за нами уже и машина пришла, – бодро сказал Петров.

– Что-то уж очень быстро, – Виноградов попытался взять кофр с кинокамерой, но Кравцов перехватил его. – Обычно Тангиз приезжал попозже.

– Возможно прислали другого водителя? – Шурик неуверенно поправил очки. – Я сейчас всё выясню.

Он резво сбежал по ступенькам вниз и увидел такси, в котором они уже многократно ездили, но за рулём сидел незнакомый водитель.

– Здравствуйте. Я администратор картины, моя фамилия Петров. Вы сегодня едете с нами?

– Да, диспетчер дал мне эту машину и велел кататься с вами весь день, но я всё-таки надеюсь, что вы меня пораньше отпустите, – водитель смерил администратора изучающим взглядом и не спеша закурил сигарету.

– Мы едем не кататься, а работать, – в голосе Петрова зазвучали жёсткие нотки, которые он перенял у своего директора. – И до тех пор, пока мы не закончим съёмку, мы не освободим машину.

– Ну что ж, как прикажете, – водитель с сожалением пожал плечами.

Из подъезда, неся в руках объёмистые кофры, вышли Виноградов и Кравцов. Поздоровавшись и загрузив багажник, они сели в машину и такси, набирая скорость, понеслось по улице. У цветочного магазина на набережной их ожидала Нелли, одетая в светлый брючный костюм. Она поправила рукой свои длинные, чёрные волосы и, увидев Шурика, приветливо помахала рукой.

– Здравствуйте, ребята, – улыбнулась девушка, садясь в машину. – Я вижу, вы далёко собрались.

– Почему ты так решила? – спросил Шурик, освобождая ей место.

– Так у вас машина забита багажом.

– Это не багаж, а киноаппаратура, – серьезно заметил Виноградов, – Мы едем не развлекаться, а снимать пейзажи, которые необходимы для нашего фильма. Надеюсь, вы нам поможете? – он повернулся и посмотрел на девушку. – Вы ведь хорошо знаете здешние места?

– Да я родилась в этих краях и мне знакомы все окрестности. Кроме того я безумно люблю наши горы, воздух и людей, которые здесь живут.

– Я тоже люблю горный воздух и молодое вино, но не понимаю какое это имеет отношение к нашей поездке? – недовольно спросил водитель.

– Мы уезжаем в горы на целый день и съёмка может продлиться до самого вечера, – твёрдо сказал Петров.

– Но меня никто не предупредил о такой далёкой поездке. Бензин на пределе, с женой проблемы, мне бы домой пораньше. А?

– Бензин мы сейчас заправим, с женой вы разберётесь сами, а сейчас мы едем работать. Вперёд!

Водитель недовольно пожал плечами, завёл мотор и тронул машину с места. Они неторопливо проехали по улицам города, но как только такси вырвалось на загородную магистраль, водитель резко увеличил скорость. Вокруг замелькали деревья и воздух тугой струёй стал врываться в приоткрытые окна. Скорость всё возрастала и стрелка спидометра перевалила за сто километров. Встречные машины проносились со звуком взлетающей ракеты. Виноградов удивлённо взглянул на водителя, но тот внимательно смотрел на дорогу и продолжал выжимать педаль газа. Когда скорость достигла ста тридцати километров в час, оператор не выдержал и спросил:

– Вы решили разбить машину или нас испугать?

– Дорогой, не бойтесь, я не самоубийца. Просто я классный водитель, много раз участвовал в автогонках и знаю эту трассу как свои пять пальцев.

– Ну так гоняйте себе на здоровье в авторалли или когда вы в машине один. Зачем же рисковать пассажирами во время работы?

Шофёр снисходительно посмотрел на оператора, но ничего не сказал и продолжал уверенно вести машину. Дорога шла горным серпантином и крутые повороты следовали один за другим, но такси, не снижая скорости, виртуозно проскакивало опасные места, каким-то чудом избегая падения в пропасть. На прямолинейных участках дороги машина неслась ещё быстрей, но водитель как бы не замечая этого, проговорил:

– Посмотри, дорогой, на эти горы, окинь взглядом эти долины и ты убедишься в том, что попал в райскую страну.

– Да вы прямо таки поэт! – иронически констатировал Виноградов.

– А так как это место нравится не только вам, но и мне, то я предлагаю здесь остановиться и снять красивый пейзаж.

Водитель был явно огорчён этим предложением, но ослушаться не посмел и такси, пронзительно визжа тормозами, остановилось на площадке, у подножия высокой горы. В машине на секунду воцарилась тишина, затем Нелли облегчённо вздохнула и вслед за Петровым выбралась на шоссе. Оператор, не скрывая восторга, смотрел на прекрасный пейзаж: высокие горы утопали вершинами в туманной дымке, внизу, у их основания, приютились маленькие домишки, которые с высоты казались игрушечными, а над всей этой красотой поражая чистотой красок, нависло синее, как будто искусственное, небо.

Кравцов, не ожидая приказа, уже вытаскивал из багажника кинокамеру чтобы подготовить её к съёмке. Виноградов взял штатив и аккуратно поставил его у края дороги, а Шурик, поднатужившись, поднял тяжёлый аккумулятор.

Пока операторы готовились к съёмке, Нелли подошла к водителю и уверенно сказала:

– Если ты ещё раз позволишь себе так выдрючиваться на дороге, то я гарантирую, что тебе не только в авторалли не придётся участвовать, но и на собственных похоронах ты не будешь присутствовать!

Шофёр, здоровенный детина, совершенно опешил от подобной наглости которая в устах молоденькой девчонки звучала просто нелепо. Он выпрямился и протянул к ней растопыренную пятерню.

– Ты что, детка, будешь мне указывать? Да я от тебя сейчас и мокрого места не оставлю.

Оператор в это время уже начал съёмку и за шумом работающей камеры ничего не было слышно, но Петров, чисто интуитивно повернулся, и крикнул:

– Нелли, у тебя всё в порядке?

Девушка успокаивающе махнула рукой, но водитель ещё не остыл и по его искажённому злобой лицу, было видно, что он готов драться.

– Я тебя предупредила, если не послушаешься, то сам будешь виноват.

Девушка подошла к камере, у которой увлечённо работали операторы. Съёмка продолжалась ещё минут пятнадцать, а затем, собрав аппаратуру, группа тронулась в путь. Солнце поднималось всё выше, жара обволакивала всё вокруг и поэтому снежные шапки на вершинах гор казались совершенно нереальными. Машина шла по дороге, ведущей в долину. Скорость не превышала ста километров в час и было понятно, что водитель решил не обострять ситуацию.

Они ехали уже довольно долго, когда Виноградов, посмотрев вверх, ахнул: значительно выше, прижатый исполинской вершиной к краю обрыва, на крохотном пятачке приютился горный аул. Его маленькие, белённые домики, расположенные рядом со снеговой шапкой горы, заметно выделялись на фоне тёмного обрыва.

– Остановите, пожалуйста, машину, – попросил Александр. – Мы сейчас будем снимать.

Сказано это было таким тоном, что шофёр сразу же начал тормозить.

– Виктор, приготовь камеру, – оператор был немногословен.

– Штатив берём? – спросил Кравцов.

– Нет, буду снимать с рук, но ты прихвати аккумулятор.

Они вышли из машины и тут Виктор увидел горный аул. Он застыл на месте, боясь шелохнуться, чтобы неловким движением не развеять этот прекрасный мираж.

– Что ты встал, как изваяние? Давай сначала снимем кадр, а уж затем будем любоваться красотами природы, – оператор готовился к работе и был раздражён медлительностью помощника.

Он вскинул камеру на плечо, готовый немедленно начать съёмку, а Кравцов, неся аккумулятор, всё удивлённо посматривал на аул, который навис над глубоким обрывом. Расставив пошире ноги, и тем самым утвердившись на земле, Виноградов сразу же начал снимать. Он боялся, что изменится положение солнца и исчезнет то непередаваемое ощущение полёта, в котором как бы находился горный аул. Через десять минут всё было кончено и оператор, прихватив кинокамеру, вернулся к машине.

– Мы закончили съёмку, Нелли и поступаем в ваше распоряжение, – Александр опустился на сидение и пристроил камеру у себя на коленях.

Девушка благодарно улыбнулась и села рядом с водителем. Вскоре машина уже неслась по шоссе. Впереди показалась большая, совершенно плоская долина, со всех сторон окружённая горами.

– Благодатный край, – с восторгом сказала Нелли. – Здесь вино заменяет воду, а воздух является целебным.

Прямая, как стрела дорога рассекала долину надвое и по обеим сторонам её тянулись бесконечные шеренги виноградников.

– На винный завод, пожалуйста, – обратилась к водителю девушка.

Он едва заметно кивнул и такси, не сбавляя скорости, проскочило долину а минут через двадцать подъехало к воротам большого здания. Нелли бодро выскочила из машины.

– Вы нас оставляете? – заволновался Шурик.

– Нет, я только на минутку в управление, мне надо узнать на каком участке работает мой брат, а затем мы организуем небольшую экскурсию.

Она сразу же скрылась за дверью, а парни, чтобы уберечься от жары, расположились в тени, у стен заводского корпуса. Отдых длился недолго, так как минут через десять Нелли вышла из проходной на улицу.

– Шота уже ждёт нас, – приветливо сказала она. – Он сейчас освободится и сможет уделить нам немного времени.

– А как мы пройдём? – поинтересовался Виноградов.

– Пропуска я заказала и машина с аппаратурой тоже может въехать внутрь.

Медленно разъехались тяжёлые, металлические ворота и такси въехало на территорию завода. Здесь их уже поджидал средних лет полный мужчина в укороченных брюках и рубашке навыпуск.

– Шота Гургаев, технолог, – низким голосом представился он. – Я покажу вам наше производство, только убедительно прошу идти рядом со мной.

– Отчего так? – сразу же встрял Шурик.

– Чтобы вы не провалились в бочку с вином.

«Как по минному полю», – с усмешкой подумал Виноградов.

Они пошли за технологом, стараясь не отклоняться в сторону.

– Посмотрите на эти бункера, – увлечённо говорил он. – В них сбрасывают самосвалы тонны винограда, собранного в долине. Затем он поступает в агрегаты, где выжимается сок и отделяется использованное сырьё.

В отличии от своей сестры, Шота не очень хорошо говорил по-русски и чувствовалось, что это объяснение даётся ему с трудом.

– Из виноградного сока мы изготавливаем вина, а сырьё используется для получения спирта. Я не могу вам объяснить технологию изготовления вина не только потому, что это профессиональная тайна, но и в известной мере от того, что мы сами не всегда можем предугадать те результаты, которые получатся после отстаивания вина в бочках. Кстати, я могу вам их сейчас показать.

Они направились к белому двухэтажному зданию и войдя внутрь, увидели громадных размеров бочки, поставленные с таким расчетом, чтобы их верхние крышки оказались на уровне второго этажа. Шота шёл впереди и, оживлённо жестикулируя, говорил:

– Вы должны понять, что наш завод не просто так называется «Киндзмараули», так же кстати называется и виноград, из которого мы делаем наше лучшее вино, – технолог смущённо замялся. – Конечно, для сравнения можно назвать и такое вино как «Хванчкара», но я лично считаю, что наше вино лучше.

На втором этаже этого необычного здания пол был выстлан цементом, сквозь который проступали небольшие бугорки, напоминающие кротовые норки.

– Сейчас я вам дам попробовать вино из нескольких бочек и вы сами убедитесь в том, что у них совершенно разный вкус, хотя все они называются «Киндзмараули».