Текст книги "Homeland. Родина Кэрри"
Автор книги: Эндрю Каплан
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 24
Район Баста-Тахта, Бейрут, Ливан
Кэрри и Верджил разделились у французского посольства, чтобы хоть один из них точно добрался до убежища. Кэрри несколько раз пересаживалась с автобуса на такси и снова на автобус, петляла по северной части города. Когда же наконец добралась до «Ирокеза» и условленным образом – три раза, потом два – постучалась в дверь, ей открыл Дэвис Филдинг, с «береттой» в руке.
– Я ждал тебя, – сказал он.
– Текилу приготовил?
– У меня только водка «Бельведер», – ответил шеф и махнул рукой в сторону шкафа.
Налив себе водки, Кэрри сделала большой глоток. Плюхнулась в кресло.
Странно, что на квартире больше никого: Филдинг редко куда-то выходит без сопровождения одного-двух оперативников. И вообще, он редко появляется в убежище, разве что на допросах. Тогда какого черта он здесь?
Не убирая пистолета, Филдинг присел на диван. Позади него было занавешенное окно.
– Застрелить меня думаешь, Дэвис? – спросила Кэрри.
– Было бы неплохо, – скривился Филдинг. – Скольких на сей раз ты угробила, Мэтисон?
– Вот именно, Дэвис, – сказала Кэрри, отпивая водки. Напиток обжег горло и пищевод. Благослови господь алкоголь. На этот раз водка точно вступит в реакцию с таблетками. – Люди умирают. Сегодня погибла твоя подружка Рана. Соловей выстрелил ей в голову, плакала ее смазливая мордашка. Твое здоровье.
Кэрри отпила еще водки.
Филдинг побледнел и так сильно стиснул рукоятку пистолета, что побелели костяшки пальцев. Неужто и впрямь застрелит?
– На этот раз тебе кранты, Саулова ты кукла, – хрипло произнес он. – Не успею я с тобой закончить, а ты уже будешь гнить в федеральной тюрьме. – Он встал и принялся расхаживать по комнате. – Я все это время следил за тобой. Думала, приедешь в мой город, задействуешь мою контору, и я ничего не узнаю? Ты просто жалкая любительница. Да ты пешком под стол ходила, когда я мерился мозгами с настоящими асами из КГБ!
– С тех пор ты немного сдал, не находишь? – поддела его Кэрри. – Твоя золотая пташка Дима Хамдан приехала в Нью-Йорк с целью убить вице-президента Соединенных Штатов и взорвать Бруклинский мост, а твоя контора – ни гу-гу. Кстати, Дима была сунниткой, не католичкой, а твоя подстилка – двойным агентом, пахала на Соловья, который сам шпионил одновременно на «Хезболлу» и «Аль-Каиду». Вот только великий Дэвис Филдинг, царь всея Бейрута, ни словом об этом не обмолвился. Ты ноль! Без палочки!
Филдинг замер и пристально посмотрел на Кэрри. Он жевал губами, будто не в силах проглотить слюну.
– Мы искали Диму, но она исчезла, – наконец выдавил он из себя.
– Да неужели? Она получила визу под именем Джихан Миради. Прямо здесь, в твоем паршивом посольстве, и ты ее прохлопал. Я уж молчу о том, как твоя любовница слила тебя Абу Назиру через Соловья. Поэтому вопрос стоит несколько иначе, Дэвис: ты такой тупой ли просто переметнулся, козел?
Филдинг посмотрел на пистолет у себя в руке, словно только что его заметил. Палец с курка он, впрочем, не убрал.
– Рана мне не любовница, – признался он. – Так, знакомая.
– Врешь! – отрезала Кэрри. – Ты ей звонил месяцами, по нескольку раз в неделю. А потом стер записи о звонках из базы Управления и АНБ. В тот же день, когда вытурил меня из Бейрута… Кстати, хотелось бы знать, как ты это провернул?
– Понятия не имею, о чем ты.
– Еще как имеешь, Дэвис. Думал, что об этом никто не узнает? Так вот, говнюк, мне – и не только мне – все известно.
Филдинг как-то странно взглянул на Кэрри. На его губах расцвела нездоровая усмешка. Все ли у него в порядке с головой? Ха, кто бы говорил…
– Думаешь, ты докопалась до правды, Мэтисон? Ни хрена тебе неизвестно. Тут такое затевается, о чем ты даже не подозреваешь, – сказал Филдинг, выпрямляясь. – Расскажи-ка о своем последнем провале. Как погибла Рана?
– Мы хотели взять Соловья. Он был двойным агентом и связующим звеном между «Хезболлой» и, как мы думаем, «Аль-Каидой». Общался с Абу Убайдой и, возможно, с самим Абу Назиром. Особенно нам хотелось узнать о парне Димы, Мохаммеде Сиддики, о котором ты почему-то тоже не сообщил в Лэнгли. Вдруг он связной Назира? Однако стоило вмешаться местным ополченцам, как Соловей пристрелил Рану.
Филдинг тупо посмотрел на занавеску, будто пытался что-то разглядеть за ней. Из-за шторы комната ощущалась как тюремная камера.
– Бедная Рана, – проронил Филдинг, опустив пистолет, и присел на диван. – Она была такая красивая, милая. Вместе с ней люди и меня замечали.
– Она была твоей любовницей.
– Информатором. Да, пару раз мы с ней переспали, но…
– Что такое, Дэвис? Она тебя подразнила и больше не давалась? Или это у тебя ничего не получалось?
Филдинг удивленно посмотрел на нее.
– А ты та еще сука.
– Зато не предатель, – огрызнулась Кэрри. Оглядевшись, она заметила: – Здесь никого, странно. Ладно, между нами, девочками: ты и правда не знал, кто она? На кого работала?
Филдинг едва заметно мотнул головой.
– Что с Соловьем? – спросил он.
– Тоже мертв. Хреновы ливанцы… двоим боевикам удалось скрыться. Один солдат ранен.
– Значит, вы ничего не добились?
– Не совсем так, – возразила Кэрри, доставая из кармана мобильник. – Сотовый Соловья.
– Дай взглянуть, – протянул руку Филдинг.
Кэрри мотнула головой.
– Мне вот что любопытно, Дэвис: как ты узнал про сегодняшнюю встречу с Соловьем? Кто тебе рассказал? Не я и не Верджил, это точно. Кто же? Зияд? Ливанцы? Они по твоему приказу открыли огонь?
Филдинг навел на Кэрри ствол.
– Ты что-то путаешь, Мэтисон. Шеф конторы здесь я, не ты. Если передам сотовый в Лэнгли, то, может, еще получится замять бардак, который ты устроила. Давай сюда телефон. – Он вытянул свободную руку.
Кэрри спрятала сотовый в карман.
– А то что, Дэвис? Застрелишь?
– Ты ни хрена не понимаешь. – Он улыбнулся. – На носу промежуточные выборы, никто не станет ссориться с Управлением. Твоя песенка спета, мы готовим чрезвычайный обмен с исламистами. Тебя ждет перевод: будешь себе допрашивать злодеев на северо-востоке Польши, в самой жопе мира. Советую запастись теплой одеждой. Говорят, в это время года там очень холодно.
– Никуда я не поеду. И вот это, – она похлопала по карману, в котором лежал сотовый, – тебе придется отобрать.
– Сейчас придут мои люди. Отвезут тебя в аэропорт, – сказал Филдинг, откидываясь на спинку дивана. – Но прежде ты отдашь мне сотовый.
– Никуда я не поеду.
– Тогда тебе точно крышка, – пообещал он с довольным видом, будто глава тайного студенческого общества, унижающий новичков. – Конец твоей карьере. Еще я подам на тебя в суд, Кэрри. Можешь не сомневаться, мы найдем, на чем построить обвинение: работая в нашей конторе, нельзя не нарушить закон-другой.
Они сидели молча, и Кэрри соображала: дерьмо, вроде Филдинга, всегда всплывает, но она обязательно ему насолит, пусть даже это будет последнее, что она сделает на свободе. С улицы не доносилось ни звука, не было слышно даже шума дорожного движения. Неужели карьере и правда конец? Вот войдут люди Филдинга – и все? Каюк? Совсем как отцу Кэрри?
В дверь постучали.
Глава 25
Поселок Узаи, пригород Бейрута, Ливан
Так и не убрав пистолета, Филдинг открыл дверь – на пороге стояли Саул и Верджил. Саул – только что из аэропорта, с чемоданом на колесиках; Верджил – с винтовкой в пластмассовом футляре.
– Здравствуй, Дэвис, – произнес Саул. – К войне готовишься?
Он вошел, не сводя глаз с пистолета в руке Филдинга. Верджил – за ним следом.
– Мэтисон слила прошлое убежище, «Ахиллес». Кто знает, вдруг и этому конец придет? – ответил Филдинг, пряча пистолет в карман.
Сняв куртку, Саул присел напротив Кэрри. Потом взглянул на Филдинга, который, подумав немного, все же убрал пистолет.
– Я так понимаю, Соловей мертв? – спросил Саул у Кэрри.
– И Рана тоже, – ответила та, отворачиваясь. – Филдинг уверяет, что она была просто информатором.
Саул зябко потер ладони.
– Жаль, не удастся допросить Соловья, а то закрыли бы дело. Уверен на тысячу процентов.
– Чего ты ожидал? – вклинился Филдинг. – Говорил я тебе: Кэрри слишком неопытна для таких операций. Надо было мне доверить это задание.
– Да? Что бы ты изменил в плане, Дэвис? – тихо спросил Саул. – Так, для протокола, скажи.
– Я бы не стал связываться с ливанцами и взял наших людей. Место рандеву назначил бы сам.
– Времени не было… к тому же Соловей заподо… – начала было оправдываться Кэрри, однако Саул жестом попросил ее замолчать.
– Я дал добро, – произнес он.
– Послушай, Саул, – сказал Филдинг, – я знаю, что Кэрри твоя протеже, но отделение-то мое. Ты хочешь или нет, чтобы я руководил им?
– Погодите! – Кэрри отдала сотовый Соловья Саулу. – Не все потеряно. Это мобильник ад-Доуни.
Саул бросил сотовый Верджилу.
– Выжми из этого аппарата все, до последней мелочи, – сказал он, и в ответ Верджил кивнул. Снова взглянув на Филдинга, Саул произнес: – Мне нужно поговорить с Кэрри с глазу на глаз. Я тебя, наверное, обрадую: она покидает Бейрут.
– Но… но, Саул… – запротестовала Кэрри и тут же умолкла под его пристальным взглядом.
Саул посмотрел на Филдинга – тот улыбался от уха до уха.
– Ты правильно посту… – начал было говорить шеф местного отделения, однако Саул перебил его:
– Ты, кстати, тоже уезжаешь отсюда, Дэвис. С тобой я поговорю позже. Встретимся в твоем кабинете, на улице Маарад, примерно через… – Он взглянул на часы. – …через час.
– Ты о чем? Как это я уезжаю?! – вскочил с места Филдинг.
– Едешь в Лэнгли. Там ты нужнее. – Саул улыбнулся. – Все хорошо, я потом объясню. Сначала мне нужно поговорить с Кэрри, ладно? – Он посмотрел на нее. – Что пьешь?
– Водку. «Бельведер».
– Можно мне? – Он потянулся за стаканом. – Утомил меня этот перелет.
Филдинг мрачно взглянул на Кэрри, взял пиджак и посмотрел, как Саул допивает остатки водки в стакане.
– Что будет с отделением? Кто остается за главного? – спросил он.
– Переведем сюда Сондерса из Анкары. Не волнуйся ты так, это временные меры, – небрежно отмахнулся Саул.
– Черт, Саул, ты хоть намекни, что происходит!
Саул покачал головой.
– Это только для твоих ушей. Они, – он указал на Кэрри и Верджила, – не должны знать. Я тут не задержусь, скоро встретимся. Честное слово.
Филдинг внимательно посмотрел на Саула, как будто решая: верить ему или нет.
– Тогда тебе следует знать: сюда скоро приедут мои парни, – произнес он наконец. – Не хочу повторения «Ахиллеса».
– Отзови их. Они нам тут без толку, – снова отмахнулся Саул. – Увидимся через час, я тебе все расскажу.
Филдинг кивнул и, не спуская глаз с Саула, вышел из квартиры.
– Ты что, Саул, совсем спятил?! – тут же вскинулась Кэрри. – Знаешь, что этот хорек…
Саул прижал палец к губам. Верджил тем временем метнулся к двери и выглянул в прихожую – удостовериться, что Филдинг и правда ушел.
– В чем дело, Саул? – не унималась Кэрри. – Почему ты его спровадил?
Лицо шефа озарилось широкой улыбкой. Верджил, глядя на него и Кэрри, тоже усмехнулся.
– Ты хоть представляешь, что сделала? – спросил Саул. – Можешь вообразить?
– О чем ты?
– Я о фотографии, которую ты прислала. О той, что тебе передал контакт, Мариэль.
– Фото мужчины, Мохаммеда Сиддики. Что с ним?
Саул подался вперед и похлопал ее по руке.
– Твой бывший шеф Алан Ерушенко и его команда, с вероятностью в семьдесят процентов, уверяют, что фото, на котором изображен Мохаммед Сиддики – мнимый катарец и, если верить сведениям из Дохи, просто фантом, – единственный снимок Абу Убайды, правой руки Абу Назира, лидера «Аль-Каиды» в Ираке. Того самого Абу Назира, который, судя по всему, стоит за акцией устрашения в Нью-Йорке.
Пораженная, Кэрри отпрянула. Просто невероятно! Только что ее отправляли в Польшу, и вот теперь оказывается, что она сорвала джек-пот.
– Что будет с Филдингом? – спросила Кэрри.
– Как только он сойдет с трапа самолета, наши ребята о нем позаботятся. – Саул нахмурился. – Ничего приятного его, конечно, не ждет. Ума не приложу, чем он вообще думал? И как глубоко увяз в этом болоте? Кто его завербовал?
– А как же я? Из черного списка меня вычеркнули?
Саул усмехнулся.
– Шутишь! Сам директор назвал тебя королевой бала, чудо-женщиной и Джеймсом Бондом в юбке – и все это в одном флаконе. Ерушенко признался, мол, не будь у него жены и внуков, он бы на тебе женился. Наконец-то у нас есть фото, можем объявить охоту на этого сукина сына.
– А Дэвид? – не глядя на Саула, спросила Кэрри.
– Эстес тоже в восторге.
– Тогда зачем ты хочешь выслать меня из Бейрута? Здесь еще полно дел.
Саул покачал головой.
– Ты отправляешься в Багдад. Самолет – через четыре часа. Тебя ждет новое задание, и ты сама себе командир.
– То есть?
– Миссию санкционировал сам Билли Уолден. Принеси нам головы Абу Убайды и Абу Назира. «Аль-Каида» вот-вот подомнет под себя провинцию Анбар. В стране может вспыхнуть гражданская война, и наши войска окажутся в самом пекле. Прольются реки крови. Ребята из военной разведки подсчитали число возможных жертв: цифры такие, что глаза на лоб лезут. И единственный способ предотвратить войну – остановить эту парочку.
– Почему я?
– Понимаю, дело важное и невероятно ответственное, но ведь это ты вышла на Назира. У тебя на него прямо-таки нюх, чертовски острый. На арабском ты разговариваешь, как на родном. Лучше тебя никого нет. Ты рождена для этой миссии, Кэрри.
– Да, может, еще и за Диму отомстить удастся. И за Рану, – пробормотала Кэрри.
– Кэрри, Кэрри, – вздохнул Саул. – Не ищи справедливости в этом мире. Меньше будет разочарований.
– А цели – как тебе их подать? Живыми или мертвыми?
– Можно и мелко порубленными. Главное, достань этих гадов, – процедил сквозь зубы Саул.
* * *
Кэрри с Верджилом сели в такси и поехали в сторону аэропорта. Несмотря на поздний час, на дороге было шумно и оживленно. С балконов старых и ветхих домов вдоль прибрежной линии свисало стираное белье и черные плакаты с белыми лозунгами типа: «Смерть израильтянам».
Кэрри заехала к Верджилу, чтобы собрать вещи. Когда она стала упаковывать вечернее платье, Верджил покачал головой.
– Вряд ли оно в Багдаде пригодится.
– Может, и не пригодится, – ответила Кэрри, укладывая платье в чемодан. Не выкидывать же!
Собравшись, она для начала отправилась на кладбище близ бульвара Байхума – и там оставила в тайнике сообщение для Джулии-Фатимы: мол, надо срочно уехать. Кэрри просила Фатиму беречь себя. Пояснять ничего не стала – обе и так видели, что назревает война.
Еще в убежище Кэрри спросила у Саула:
– Помнишь, Джулия предупреждала насчет «Хезболлы» и Израиля? В прошлый раз информация подтвердилась и здорово помогла. Грядущая война – это вопрос недель, максимум месяцев.
– Мы передали информацию выше по инстанциям. Она дошла до самого президента, Эстес постарался.
– Израиль предупреждать будем?
Саул воздел руки в неопределенном жесте, как бы выражая всю скорбь евреев, скопившуюся за две тысячи лет истории их рода.
– Все зависит от правительства. Предупреждать другие страны – дело не разведчиков, а политиков.
– Даже если на кону жизни союзников?
– Особенно если на кону жизни союзников.
– Выходит, Ливану достанется крепче остальных, – сказала Кэрри, разливая по бокалам остатки водки: для себя и Саула с Верджилом.
– Как обычно, – согласился Саул, поднимая бокал. – L’chaim[25]25
За жизнь (ивр.).
[Закрыть].
– Ну тебя, – ответил Верджил и выпил.
В свете автомобильных фар Кэрри видела силуэты пальм на фоне мерзких трущоб.
– Буду скучать по Бейруту, – призналась она Верджилу, ощутив какое-то странное чувство. Было что-то невероятное в образе жизни местных людей, этакое галантное безумие. Как там говорила Мариэль? «Здесь все живут над пропастью».
– Это, конечно, не Виргиния, – кивнул Верджил.
Впереди показался дорожный знак: аэропорт был уже близко.
Зазвонил сотовый. Саул.
– Кэрри?
– Мы уже почти в аэропорту, – ответила она.
– Филдинг мертв.
У Кэрри в животе будто образовалась бездонная пропасть, вакуум. Да, она ненавидела Филдинга, но… Невольно Кэрри подумала об отце. Вспомнила, как нашла его дома, накануне Дня благодарения, и ее затошнило при мысли о том, как она носилась с ним, ехала в «скорой» в больницу и мысленно просила прощения, одновременно, к стыду своему, жалея, что вернулась так некстати.
– Что случилось? – спросила она у Саула.
– Выстрел в голову. Похоже на суицид.
Верджил мельком глянул на Кэрри, не понимая, в чем дело. Сощурился от света фар идущих навстречу машин.
– Возвращаемся, – сказала Кэрри. – Надо докопаться до сути.
– Кэрри, он был не дурак. Понимал, что готовится.
– Саул, послушай: Филдинг был вруном, каких поискать, козлом и ничтожеством, но на такое не пошел бы. Суицид? Это на него не похоже.
– А что на него похоже?
– Считать себя умнее других. Неприкасаемым. Тем, кто всегда оставит всех позади. – Кэрри похлопала Верджила по плечу. – Саул, погоди немного, дождись нас. Мы возвращаемся.
– Не смей, это приказ! Дела в Ираке важнее. Там все ответы. Все.
Глава 26
Ирландский маршрут, Багдад, Ирак
Стоя под металлическими арками в зоне ожидания международного аэропорта «Багдад», Демон инструктировал приезжих. Коренастый, типичный бывший солдат, с щербинкой, как у Альфреда Ньюмана, в передних зубах, он был одет в военную форму с черепом и костями на груди бронежилета и в шлем с надписью «Демон». Броник он надел на голое тело; накачанные шею и руки покрывали татуировки: кобры и морды страшилищ. Как и остальные члены отряда «Блэкуотер», Демон обзавелся поясом с запасными магазинами; на груди у него, подобно смертоносным лимонам, висели две ручные гранаты, а на сгибе локтя покоился карабин «М-4».
Было всего девять утра, но Кэрри уже взмокла. Жара в этот апрельский денек стояла за тридцать градусов, и было ясно: солнце еще не разгулялось в полную силу. Как и остальные, Кэрри надела бронежилет и кевларовый шлем, в руках она неловко сжимала карабин из арсенала «Блэкуотер». Верджил, который, судя по всему, чувствовал себя столь же неуютно, утирал рукавом пот со лба.
Кэрри уже давно не была в Ираке – несколько месяцев, – но стоило сойти с трапа самолета, как жара, присутствие наемников и ощущение постоянной войны воскресили забытые чувства. Кэрри словно не уезжала отсюда. С трудом она верила, что всего два месяца назад носилась по ливанской столице, убегая от людей Соловья.
Девятое апреля; в Штатах весна в самом разгаре, прошел День дураков, все подают налоговые декларации, закончился студенческий баскетбольный чемпионат. Кэрри будто бежала марафон, время в котором и сжато, и бесконечно растянуто. Вот она снова в Ираке. Правда, на сей раз никому не подчиняется.
Во время остановки в Аммане Кэрри уединилась в кабинке туалета при аэропорте, и там сотрудник амманской конторы – привлекательная американка арабского происхождения – просунула ей под перегородкой зашифрованный сотовый. Кэрри позвонила Саулу.
– Что с нашим трофеем? – спросила она, имея в виду сотовый Соловья.
– Ковыряемся в нем. После каждой встречи с Раной Соловей звонил по одному и тому же номеру в Ирак.
– Куда именно?
– В Багдад, Фаллуджу, последний раз – в Рамади.
– То есть там и следует искать Абу-Того-Самого? – шепотом уточнила Кэрри.
– Убайду? Да. Кэрри?..
– Говори, я слушаю.
– Будь осторожна. Ты в «Красной зоне».
Должно быть, ситуация в Ираке и правда паршивая, раз Саул предупреждает, мол, будь осторожна. В новостях передавали, что война – которая и без того бушевала, когда Кэрри уехала прошлый раз из Ирака, – обострилась. Или же Саул имеет в виду нечто другое? Операции «Аль-Каиды»?
– Саул, что не так?
– В Ираке всегда все не так.
Демон ввел Кэрри с Верджилом в курс дела: предупредил, чего ждать. Вместе с ними ехало еще несколько рекрутов для «Блэкуотер», других отрядов и фирм и пара репортеров Си-эн-эн, только что из Аммана.
– Значит так, слушаем сюда, повторять не буду! Вас просто могут убить, так что париться лишний раз не хочу. – Говорил он таким тоном, будто произносил эту речь уже тысячу раз. – До «Зеленой зоны» всего шесть миль по ровной и прямой дороге. Для вас, новичков, это Ирландский маршрут. Для тех, кто внимательно слушает – аллея РПГ. На месте будем через десять минут, так что не ссыте.
Он ухмыльнулся, показав щербинку.
– Поедем в две колонны по пять машин в каждой: три бронированных внедорожника «шеви» посередине и две наших «мамбы» в голове и хвосте, с пулеметом «М-240» на крыше. Я смотрю, среди вас есть совсем новенькие, – заметил он, – которые, сто пудов, думают, типа, все эти меры – перегиб. Они смотрят на большие, толстожопые машины и думают: такая техника неуязвима. Поверьте, против гексогена, которым балуются наши младшие братья джихадисты, вся эта броня – не прочней туалетной бумаги. За каждым из вас закрепят сектор наблюдения. Следите за дорогой в оба и не вздумайте стрелять без команды. Команда будет «Огонь!». Серьезно, если кричу: «Стреляй!», то лучше стреляйте, иначе я пристрелю вас лично. Тут, наверное, какой-нибудь умник подумает: «Что за херня?» Хорошо, пусть херня. Но я вас так, на всякий случай проинформирую: вчера на этой самой дороге на наши конвои нападали ровно двадцать один раз. Есть двое погибших с нашей стороны. Хотя сегодня вам, ребятки, крупно свезло: вы приехали в самый канун большой гулянки, Маулид ан-Наби, дня рождения пророка. Так что ду́хи могут поддать жару. Кстати, праздник суннитский, поэтому нападать будут не только на нас. Вполне могут взорвать суннитскую мечеть-другую или рынок. А вот через пять дней наступит тот же день, но уже по шиитской версии, и нам придется маяться той же херней. Ну вот я и ввел вас в курс дела. Мы либо доедем до места, либо нет. Вопросы есть?
Он осмотрел толпу приехавших. Рекруты молча переминались с ноги на ногу.
– Ладно, мальчики… и девочка. – Демон кивнул Кэрри, единственной женщине. – Готовьтесь пережить самые долгие десять минут в своей жизни. Рвем когти, – сказал он и развернулся.
Вслед за Демоном все покинули терминал. Снаружи, на палящем солнце, стояли припаркованные у тротуара серые «мамбы» и черные внедорожники.
Кролик, бывший морпех с коротким пушком волос на голове, объяснил Кэрри и Верджилу, куда им садиться, назначил им секторы обзора. Они ехали во второй колонне; Кэрри досталось место в середине справа.
– Что высматривать? – спросила она у Кролика.
В прошлый приезд она тоже следила за дорогой во время переезда до «Зеленой зоны», однако, судя по всему, ситуация с тех пор круто изменилась.
– Любое транспортное средство, которое жмется к нам. Да что угодно… кого угодно. Женщин, детей, кучи мусора – если они не на своем месте. Если кто-то подойдет слишком близко, кричите: «Imshi!»[26]26
Прочь! (араб.)
[Закрыть]. Это значит…
– Я знаю, что это значит, – перебила его Кэрри.
– Оно и видно, – кивнул Кролик.
Кэрри проверила карабин. Он был заряжен стандартным магазином на тридцать патронов и поставлен на предохранитель. Смахнув с лица муху, Кэрри от души понадеялась, что стрелять не придется.
Дожидаясь рейса на Амман в аэропорту Бейрута и во время самого перелета, пока Верджил читал книгу в бумажной обложке, Кэрри слушала на айподе Джона Колтрейна, романтические треки вроде «Тела и души» и все думала о самоубийстве Филдинга. Вопрос: зачем? Ведь не из-за того, что ждало Филдинга в Лэнгли. Он, сволочь такая, всю жизнь выпутывался и не из таких переделок. Ему все сходило с рук. Так зачем он убил себя? Что хотел скрыть? И какое отношение к этому имеют Абу Убайда и Абу Назир?
Внедорожники и «мамбы» стояли, готовые к отправке. Кролик устроился прямо перед Кэрри, на переднем пассажирском сиденье. Кондиционер работал на полную катушку, однако в салоне все равно было душно; в приоткрытые окна торчали стволы. Затрещало радио, и голос Демона произнес:
– Смотрите в оба и не наложите в штаны. Тронули!
Головной бронетранспортер поехал вперед, внедорожники – за ним. Из открытого люка на крыше «мамбы» торчал флаг «Блэкуотер»: белый отпечаток медвежьей лапы на черном поле. Конвой развернулся на подъездной дороге и двинулся в сторону ворот. Сквозь лобовое стекло внедорожника Кэрри разглядела баррикады из мешков с песком и бетонных заграждений – они значительно усложняли въезд на территорию аэропорта. У баррикад – за пулеметами, в полной выкладке – сидели бойцы «Блэкуотер».
Знак рядом с воротами сообщал: «Вы покидаете зону аэропорта. Уровень опасности: красный». Верджил наклонился к Кэрри и шепотом пояснил, дескать, «красный уровень» означает, что оружие следует держать готовым к бою. Когда конвой подъехал к шлагбауму, из динамиков раздался голос Демона:
– Ну что, народ, по коням! Снять оружие с предохранителей. Туристов не берем.
Все дружно передернули затворы. Кэрри поставила переводчик огня в положение «полуавтоматический огонь». Безумие какое-то, она же не умеет стрелять из карабина!
Сразу за аэропортом начиналось окруженное пустыней шоссе. У ворот стояли обугленные и ободранные взрывами пальмы. Вдоль обочины тянулись груды покореженного металла: почерневшие и опаленные останки внедорожников и грузовиков. Сразу стало ясно, что с прошлого визита сюда дела заметно ухудшились. От встречного движения колонны отделял широкий бетонный барьер, кусты и пальмы.
Внедорожник прибавил скорость, выдавая под шестьдесят миль в час. Кэрри утерла пот со лба. С ее стороны пейзаж почти не менялся: сплошь обгорелые шасси автомобилей, изувеченные пальмы и кусты. Из люка идущего впереди бронетранспортера торчал пулеметчик; дальше была видна лишь дорога, частично скрытая пеленой желтой пыли.
Наемники слегка оживились.
– Впереди эстакада, – предупредил Кролик. – Духи любят бросать нам на головы гранаты и самодельные бомбы. Пока эти сволочи не высунутся, вы о них даже не узнаете, так что глядите в оба.
– Мама дорогая, – обронил Верджил и встревоженно глянул на Кэрри.
Колонны въехали под эстакаду. Каждый нерв в теле Кэрри звенел в ожидании, что сверху на них скинут бомбу.
Наконец они выехали из тени, и Кэрри уже хотела перевести дух, как вдруг затрещал передатчик:
– Не расслабляемся, народ, – произнес Демон. – Впереди Взрывной перекресток. Веселуха начинается.
– Тут каждый день что-то да происходит, – сообщил Кролик, приникая к оружию.
Кэрри тут же поняла, о чем он: с подъездной дороги на шоссе въехало несколько машин. Одна из них – такси, на передних сиденьях которого сидели два араба в арафатках, – подъехала к конвою.
– Imshi! Уйди, уйди к черту! – прокричал Кролик и сделал предупредительный выстрел в асфальт, прямо перед такси. Жестом руки он велел отъехать в сторону. Таксист злобно посмотрел на Кролика, но все же сбавил скорость и отстал.
Головная «мамба» сигналила не переставая, но Кэрри не видела, в чем дело. Потом бронетранспортер поддел бампером шедшую впереди машину – водитель последней ушел на обочину, уступая дорогу.
Его примеру последовали и остальные водители: сворачивая с дороги, иракцы смотрели на проезжающих мимо американцев с непроницаемым выражением на смуглых лицах.
Конвой, нацелив стволы вверх, миновал вторую эстакаду, за ней – третью. Впереди на дороге показалась воронка от взрыва. Конвой замедлился, объезжая ее.
Внезапно на обочине возникла женщина в черной абайе, с двумя детьми, прямо у останков машины, которые еще не успели убрать. В руках она сжимала корзину… и была она в секторе Кэрри.
– На два часа! Женщина с корзиной и два ребенка! – предупредила Кэрри.
Женщина помахала рукой и протянула корзину. Господи! Неужели смертница?
Кэрри растерялась.
– Пока не стреляй! – предупредил Кролик.
Все нацелили оружие на женщину и детей.
– Balah![27]27
Финики! (араб.)
[Закрыть] – прокричала арабка и поманила американцев к себе, когда те замедлились, объезжая сожженный автомобиль.
– Погодите! – крикнула Кэрри. – Она продает финики!
– Не стрелять! – скомандовал Кролик.
Кэрри убрала палец с курка. Когда они проезжали мимо, самый маленький из детей помахал им рукой.
Это место просто нереально, подумала Кэрри. Ее сердце гремело, как барабан.
Конвой снова замедлился у блокпоста, образованного бронетранспортерами и охраняемого иракскими солдатами под присмотром американских морпехов. Иракские военные на колонны почти не взглянули – сразу велели проезжать дальше. Дорожный знак впереди сообщал: «Скоростная автострада Кадисайа».
Впереди, в паре сотен ярдов, вдруг прогремел невероятно громкий взрыв. Вверх взметнулось облако рыжего пламени. Вслед за ним горячим ветром ударила взрывная волна.
– Черт! – ругнулся Кролик.
– В чем дело? – спросила Кэрри.
– Первый конвой, – ответил наемник сквозь стиснутые зубы.
Спустя минуту пришлось сбавить ход, чтобы объехать взорванный внедорожник – точно такой, в каком ехала Кэрри, – объятый пламенем, исходящий жирным черным дымом. Рядом полыхала другая машина, от которой не осталось ничего, кроме шасси. (Заминированная, сразу же догадалась Кэрри.) Жар от горящей машины обжигал кожу, в воздухе нестерпимо пахло дымом и взрывчаткой.
Из-за пламени Кэрри не видела во взорванном «шеви» никого, но в нескольких ярдах от места взрыва на дороге валялась оторванная мужская рука. Внедорожник с Кэрри вот-вот должен был проехать мимо или даже по ней. Кэрри чуть не вывернуло. Она не могла оторвать взгляда от мертвой конечности: та лежала на асфальте, раскрытой ладонью вверх; пальцы совсем не пострадали. Двое наемников тащили забрызганного кровью мужчину к стоявшему посреди дороги внедорожнику.
Кэрри тошнило. Не думала она, что ей так грубо напомнят, каково это, находиться в Ираке. И что сам Ирак – место реальное.
Перепуганная, Кэрри в то же время ощущала себя как никогда живой. Она словно кожей чувствовала витающую в воздухе угрозу. Как при заскоке, она переживала чистейшее безумие, и это ей нравилось.
Когда их колонна начала ускоряться, пулеметчик на крыше «мамбы» и все, кто сидел справа, открыли огонь. Стреляли по крыше дома песочного цвета, примерно в сотне метров от шоссе. Кэрри заметила вспышку. Боже, по ним тоже стреляли!
– Снайперы. Огонь, черт возьми! – кричал Кролик.
Кэрри стреляла бы, но не видела, в кого целиться. Каждый нерв звенел; она в любой миг могла словить пулю. Резкие очереди из карабинов оглушали. Кэрри положила палец на курок и растерянно подождала, пока внедорожник поравняется со зданием.
Завидев на крыше очертания чьей-то фигуры, Кэрри машинально принялась жать на курок. Карабин дергался в руках, выстрелы оглушали. Кэрри на все сто была уверена, что ни в кого не попадет.
Наконец здание осталось позади, и Кэрри сжала бедра, просто чтобы не обмочиться, и поставила карабин на предохранитель.
Минута растянулась, казалось, на целый час. Наконец шоссе закончилось. Головной бронетранспортер сигналил не переставая и толкал в задний бампер машины, чтобы те убрались с дороги. Они приближались к блокпосту у «Зеленой зоны». На улицах было полно народу, машин и мотоциклов. Воняло пылью, выхлопными газами и гниющим мусором.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.