Текст книги "Кольцо Пяти Драконов"

“Он знает, кто я, – подумала теперь Риана, – и где я. – Она облилась потом, пульс резко участился. – Какое ему дело до меня? Кто я такая, чтобы заинтересовать Пэфороса?”

Девочка продолжала обходить пещеру, изучая росписи, словно в них мог таиться ответ. Перед ней разворачивалось богатство кундалианских знаний, и с каждым шагом она начинала почти бессознательно искать соответствия между этими сценами и разделами “Величайшего Источника”.

Свет замерцал. То ли факел догорал слишком быстро, то ли, возможно, она рассматривала таинственные росписи дольше, чем полагала. Пещера погрузилась в темноту, и Риану охватила паника. Скоро она будет ввергнута в бесконечную ночь. Как найти путь на волю?

14
Припрыжка

Вернувшись домой, Реккк Хачилар объявил Джийан, что приглашает ее на прогулку. Принял душ и надел лучшее платье. Когда он вышел из своей комнаты, она уже была готова.

– Куда мы идем?

Эти нейтральные слова были маленькой победой по сравнению с каменным молчанием.

– Обедать, – ответил Реккк.

У него самого редко бывало время или желание пообедать в городе, но времена наступили странные; они требовали поступать по-другому. “Родник” был кундалианским кафе на восточном краю рыночной площади. Туда редко заходили в'орнны, потому-то Реккк и выбрал его. К тому же он надеялся, что Джийан там понравится или по крайней мере ей будет спокойно.

В сотый раз Реккк коснулся кожаной коробочки в кармане, где лежал подарок, который он купил в лавке, рекомендованной Нитом Сахором. Когда женщина в зеленом платье провела их к столику в глубине, он решил, что никогда так не волновался – даже перед первым убийством.

“Родник” был построен в священной для кундалиан форме треугольника. Стены из лакированного бамбука, вдоль стены – резная стойка из аммона. Через застекленную крышу виднелось темно-лазурное вечернее небо, на столах горели свечи. Реккк специально не надел мундир, но все выдавало в нем в'орнна, и их появление вызвало легкий переполох. Трио тонких, как тростинки, кундалианских музыкантов заиграло сложную мелодию; потихоньку все вернулись к еде.

– Ты бывала здесь?

Джийан пристально посмотрела на него. Ее руки были аккуратно сложены на коленях.

Реккк заказал два мутных раккиса. Когда они остались одни, он достал квадратную кожаную коробочку, положил на стол и подтолкнул к ней.

– Что это?

Джийан смотрела на коробочку так подозрительно, что Реккк чуть не засунул ее обратно в карман. Но он был хорошим воином. Поэтому закусил губу и решил не сдаваться.

– Подарок.

– Ты зря потратил деньги.

– По крайней мере взгляни.

Джийан не шевельнулась, и Реккк открыл коробочку сам. Она невольно заглянула внутрь – и тихо ахнула.

– Семена нефилии! – Она взяла коробочку. – Где ты нашел их?

– Обратился к приятелю-аптекарю. Он торгует эзотерическими кундалианскими травами.

– Но нефилия!.. Я никогда раньше не видела их.

– Насколько я понимаю, они колдовского происхождения. Помимо прочего, они, как говорят, исцеляют разбитые сердца.

– Верно, – сказала она спокойно.

Наступила пауза, когда на стол подали напитки. Реккк сделал слуге знак удалиться.

Осторожно, почти благоговейно, Джийан закрыла коробочку.

– Я не могу принять нефилию. Его сердца упали.

– Почему нет?

Она посмотрела на него пронзительным взглядом.

– Потому что это от тебя.

Тут, казалось бы, ничего не поделаешь. Однако Реккк не привык к поражениям, а еще у него было обещание Нита Сахора, что она полюбит его – по доброй воле. Он разлил мутный раккис, но она отказалась пить. Когда он спросил, чего бы она хотела поесть, Джийан ответила:

– Ничего.

Он наклонился вперед.

– Джийан, я ударил тебя. Я обещал, что не трону тебя, но ударил. Прости. Пойми, ты довела меня...

– Так это моя вина? – Она пришла в ярость.

– Нет, конечно, нет. Я не имел в виду...

– Ты так сказал.

– Слова... – Реккк улыбнулся ей, несмотря на боль. Это, пожалуй, было одно из самых трудных дел в его жизни. Он наклонился еще ближе. – Джийан, клянусь тебе, это правда. Твое поведение убивает меня так же надежно, как если бы ты пронзила меня моим же ударным мечом.

– Свор-командир...

– Зови меня Реккком, прошу.

– Назвать тебя по имени предполагало бы некую... близость, которой не существует.

– Я знаю, твое сердце не может быть таким черствым.

– Когда-то не было. Твои сородичи сделали его таким.

– Это твоя правда, – сказал он. – А как насчет моей? Джийан пожала плечами.

– А что насчет нее? Ты – в'орнн. Какое мне дело?

– Тебе было дело до правды Элевсина Ашеры.

– Не произноси при мне это имя, – прошипела она. Реккк поднял руки.

– Я не хотел выказать неуважение. В сущности, как раз наоборот.

– Если ты был другом Элевсина, докажи это. Что он любил больше всего?

– Кроме тебя? Он любил Дьенн Марр. Он много раз говорил мне, что мечтает бродить по покрытым снегами хребтам, узнать все хранимые ими тайны.

– Таков был Элевсин. – Джийан откинулась на стуле, разглядывая собеседника. Тихие шумы кафе окутывали их, защищая от внешнего мира. – Так в чем же заключается правда? – тихо сказала она. – Истинная правда?

– Правда заключается в том, что Киннний Морка никогда не доверял мне.

– Ты действительно ожидаешь, что я поверю в это?

– Я – сын рэнннона. И был под подозрением с самого Каналообразования. Мне приходилось на каждом шагу доказывать, чего я стою.

– Однако Морка сделал тебя адъютантом.

– Все в прошлом. После того как Олннн Рэдддлин доложил о происшедшем в Каменном Рубеже, я освобожден от должности и жду наказания.

Джийан нахмурилась.

– За что тебя наказывать? Морка любит тебя.

– Тогда почему я ничего не знал о перевороте против Элевсина Ашеры?

Она казалась ошеломленной и – в первый раз – взволнованной.

– Ты... не участвовал в заговоре? Я думала...

– Потому что я гнался за тобой и Анионом? – Реккк кивнул. – Еще одна часть сокрытой правды: мне кажется, звезд-адмирал испытывал мою преданность. Лучший способ выяснить, был ли я союзником бывшего регента, – поручить мне захватить его сына и наследника.

– А если бы ты не выполнил задание?

– Олннн Рэдддлин позаботился бы обо мне – и об Анноне.

– Твой перв-капитан?

– Понимаешь, когда Киннний Морка принимает командование новым подразделением, первым пунктом у него всегда идет учреждение наблюдательных постов, даже если это влечет за собой большую опасность для тех, кто занимает посты. Правда, кхагггуны умирают, выполняя этот приказ, но их смерти служат большей цели. Он следует философии, что врагов следует держать поближе к себе, чтобы следить за их действиями.

Она постучала пальцем по полным губам.

– Ты говоришь о шпионе? Реккк кивнул.

– Перв-капитан Олннн Рэдддлин.

Джийан погрузилась в размышления.

– Почему Элевсин никогда не говорил мне о тебе? – наконец спросила она.

– Для твоей же безопасности.

– В этом он был хорош. Мы... – Ее глаза наполнились слезами. – Если бы у меня по крайней мере был Аннон. Если бы я могла еще раз увидеть его... – Джийан не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо руками.

Сердца Реккка разрывались при виде ее мук.

– Позволь мне помочь тебе!

Она подняла голову. По щекам ее текли слезы.

– Свор-командир, ты – последний, кто мог бы помочь мне.

– Вот совет, давшийся с трудом, – сказал он ласково. – Последний, от кого ты согласна принять помощь, иногда оказывается единственным, кто способен помочь.

Когда ночь укрыла город, Реккк привел Джийан к “Сиянию”.

– Ты готова?

Она посмотрела на него синими, как свистики, глазами, и его колени ослабели.

– Почему ты делаешь это?

– Тебе важно знать?

– Да, – ответила Джийан, и Реккк был счастлив этой – пусть и маленькой – победе. – Я смущена.

Ночь была темная – безлунная, беззвездная, теплый ветер усиливался, собирая зловещие тучи. Обычно это предвещало морену – короткую, часто жестокую бурю южных широт, что часто проносилась над морем Крови в разгар лета, в гневе обрушиваясь на Аксис Тэр.

– Что тебя смущает?

Джийан плотнее натянула на голову сифэйн, срываемый порывами ветра. Она носила плотное платье с длинными рукавами, чтобы никто не видел повязок на руках.

– Я слышала рассказы о твоей безжалостности и жестокости. Ты находил бесчисленные способы убивать моих сородичей.

– Я кхагггун, – тихо ответил Реккк. – И выполнял приказ.

– Да, конечно, но это не оправдание, – быстро ответила она.

– Тогда я скажу тебе, что, встретив Элевсина Ашеру, я начал сомневаться не только в приказах, но и в себе.

– Ты убивал. Он кивнул.

– Много раз. Как и Элевсин Ашера. Сейчас ты знаешь, что в нем было много хорошего, однако в тот день, когда он захватил тебя в Каменном Рубеже, ты знала только, что он – в'орнн. Он был победителем, а ты – побежденной.

– Со временем все изменилось.

Они подошли к дверям “Сияния”. Кашигген казался закрытым.

Реккк не мог измерить боль в ее глазах.

– Я знаю, что ты потеряла, Джийан. Этого не вернуть. Но я могу вернуть тебе тебя.

– Как это? – Она склонила голову набок. – Не ты ли сказал мне, что я твоя, независимо от моего желания? Что моя жизнь – рядом с тобой?

– Я... неправильно выразился. С сегодняшнего вечера ты свободна идти куда хочешь, делать все, что хочешь, без всяких помех с моей стороны.

– Ты шутишь?

– Ни в коей мере. Я бы взобрался на обсидиановую крепость Н'Луууры, если бы ты попросила.

– Я бы никогда не попросила тебя об этом. – Из ее голоса исчезла насмешка – еще одна маленькая победа.

Реккк помедлил.

– Куда бы ты пошла?

– Я... я не знаю. Меня несет течением. Элевсина больше нет, а с его гибелью закончилась и моя жизнь здесь. Признаться, годы, проведенные среди в'орннов, изменили меня. Боюсь, к прежнему я больше не приспособлена.

– Значит, тебя ждет что-то новое, что-то совсем другое.

На ее прекрасном лице застыло странное выражение.

– Когда-то я уже слышала эти слова.

Реккк знал, что Джийан имеет в виду Элевсина Ашеру. Внезапно на сердцах у него полегчало.

– Пойдем. – Он распахнул дверь. – Пришло время для Встречи.

Внутри темноту озарил свет свечей. Джийан остановилась в дверях, не решаясь войти.

– Что с тобой?

– Мне вдруг стало страшно.

– Отменить Встречу? Еще есть время.

– Нет, я очень хочу снова увидеть Аннона. Но... должна признаться, что странная техномагия гэргонов пугает меня. В конце концов, гэргоны – это святой двигатель, который питает в'орннов силой. Гэргоны указали на Кундалу и приказали кхагггунам оккупировать планету, чтобы лишить ее природных ресурсов.

– Этот гэргон – особенный, Джийан. Доверься мне.

– Гэргоны славятся ложью и уловками.

– У этого гэргона своя цель, и он хранит секрет от всех, включая коллег из Товарищества.

Джийан широко открыла глаза.

– Тогда он играет в опасную игру. Реккк кивнул.

– Игру, в которой я согласился участвовать.

– Считаешь, это разумно?

– Я больше не кхагггун. Теперь я рэнннон, как раньше отец. И стал учеником гэргона.

Он провел ее в притихший дом. Никто не встретил их у двери; лишь одинокая масляная лампа мерцала на столе старой провидицы. Джийан подошла туда, подняла несколько маленьких костей животных и высыпала их на стол.

Ахнула и попятилась.

– Что с тобой, Джийан? Ее лицо побелело.

– Я видела наши смерти, – простонала она. – О Миина, мы должны уйти... немедленно!

– Добрый вечер.

Джийан вздрогнула. Они обернулись и оказались лицом к лицу с гэргоном, появившимся из тени.

– Ты привел ее... Ах-х-х! – К огромному изумлению Реккка, гэргон слегка поклонился Джийан. – Госпожа, я – Нит Сахор.

Джийан напряглась. Реккк увидел страх в ее глазах.

– Почему вы называете меня госпожой?

– Вам-то известно почему.

– В'орнны ничего не знают о кундалианских делах. Вы не можете знать.

В звездно-сапфировых глазах Нита Сахора прыгали искры.

– И тем не менее я знаю.

Реккк переводил взгляд с кундалианки на гэргона и обратно, не понимая, что происходит между ними. Он уже хотел заговорить, когда гэргон продолжил:

– Я давно ждал встречи с вами, госпожа.

– Интересно почему? – сказала Джийан. – Я пятнадцать лет была у вас под носом. Вам всего лишь следовало велеть Элевсину привести меня на Призывание. – Реккк увидел, что она вновь обрела внешнее самообладание.

– По многим причинам, госпожа, – сказал Нит Сахор. – Время еще не приспело. Ваше появление в Храме Мнемоники насторожило бы моих собратьев. Кроме того, Ашера Элевсин отказался бы повиноваться такому приказу.

– Я не знала, что Элевсин в чем-то отказывал вам.

– Ах, госпожа, он часто находил способы для отказа, – вздохнул Нит Сахор. – Думаю, этого раздражающего и замечательного качества мне будет не хватать больше всего. – Он поднял руку, указав на открытую дверь, которой они прежде не заметили. – Время Встречи приближается. Мы должны приготовиться.

Джийан не двигалась. Реккк стоял рядом с ней.

– Вы передумали, госпожа? – спросил Нит Сахор.

– Я раскинула кости провидицы, Нит Сахор. Они показали мою смерть и смерть свор-командира.

Гэргон направил взгляд на стол.

– Верно, госпожа. Нынче вечером смерть шествует по всем комнатам этого дома. Чтобы Встреча свершилась, иначе и быть не может. Моя техномагия стягивает вместе два мира... два враждебных друг другу мира. Должно быть, кости отразили аномалию. Они утратили обычную надежность.

Джийан промолчала, хотя начала снова дрожать.

– Вы найдете его при помощи своей техномагии? – Да.

– А сможете вы сказать, где он?

– Такой вопрос задавать нельзя, – сказал Нит Сахор. – Ашера Аннон появится; откуда он придет, даже я не знаю. Это нарушает слишком много законов изведанной вселенной.

Джийан кивнула.

– Помоги мне, Миина, я хочу увидеть его снова.

– Да будет так. – Нит Сахор повел их по длинному коридору к маленькой конической комнате, в которой Реккк был раньше.

Когда они вошли, на губах гэргона заиграла странная улыбка. Реккку хотелось спросить, что тут такого, Н'Лууура побери, забавного, однако промолчал.

Комната почти во всем казалась другой. Ее покрыли черным лаком. Удобная мебель исчезла. На полу в центре комнаты выложили три концентрических круга из плетеного германиевого провода, внутри которых поднимались узкие трехсторонние подмостки из унылого серого тантала, украшенные выгравированными научными рунами. К этим подмосткам крепилось несколько многогранных кристаллов с сетью биочипов внутри. На полу внутри подмостков лежала “сорочка” Аннона Ашеры. При виде ее Джийан тихо вскрикнула. В уголках глаз появились слезы.

– Желаете продолжать, госпожа? – спросил Нит Сахор. Она кивнула, отводя взгляд от “сорочки”.

Нит Сахор велел Реккку встать у стены, потом подвел Джийан к месту в центре внутреннего германиевого круга. Сам он встал прямо напротив нее.

– Вам ничего не надо делать – только слушать и смотреть, – сказал гэргон. – Однако выслушайте меня внимательно. Вы ни в коем случае не должны пытаться коснуться Ашеры Аннона, когда он появится, да и вообще двигаться. Иначе навлечете беду на нас всех. Понятно?

– Да, – ответила Джийан.

– Еще одно. Когда я вызову антиэнергию из другого мира, вам станет трудно дышать. Не боритесь с этим ощущением. Я защищу вас.

Джийан наклонила голову.

– Понимаю.

– Итак, – произнес нараспев Нит Сахор, – мы начинаем.

Гэргон воздел руки. Голубой огонь сорвался с сетчатых перчаток, устремившись по дуге к танталовым подмосткам. Те засветились золотистым светом. Даже стоящий в стороне Реккк почувствовал жар, исходящий из центра комнаты. Они словно бы оказались внутри печи для обжига. Легкому Реккка уже не хватало кислорода. Из комнаты будто выкачали свет, цвета, материю. Все преобразилось в полупрозрачный кристалл.

Неожиданно легкое Реккка перестало действовать. Антиэнергия растеклась по комнате, от судорожно пульсирующего света у него заболели глаза. Выступившие слезы, казалось, застыли на поверхности хрусталиков. Воздух – то, что от него осталось, – мерцал.

– Он идет, – произнес нараспев Нит Сахор. – Берегитесь же. Мы погружены в отравленную сингулярность. Одно неосторожное движение – и мы погибнем.

Едва умолкли слова, как в пространстве между сетью кристаллов начало проступать изображение. Оно стало трехмерным. И приобрело отчетливость.

Джийан выдохнула имя Аннона.

Аннон.

Риана, затерянная в черноте пещеры, подняла голову. Голос Джийан доносился откуда-то издали. Что-то вытекало из тела Рианы, как песок из песочных часов. Это сопровождалось мучительной болью, словно разрывалась материя самого существа Рианы. Ее охватило жуткое ощущение пребывания в двух местах одновременно.

Он снова был Анионом. Окружающее мерцало и трансформировалось. Перед ним стояла Джийан, и Аннон, как всегда, позвал ее на помощь. Потом он заметил других: свор-командира Реккка Хачилара и гэргона. Что происходит? Аннон пытался спросить ее, но, как во сне, не мог говорить. Не мог сдвинуться с места, мог только наблюдать. Его удивили слезы Джийан, он хотел дотянуться до нее... не сумел.

Потом возникло что-то чуждое, опасное, подобное ряби на озере ночью. Позади трех фигур виднелась исполинская тень. Она шагала по безбрежному черному эфиру, окружающему их всех. Тень вышла на свет. Аннону хотелось закричать. Пять лиц Пэфороса обратились к нему, и демон демонов ухмыльнулся.

Я отметил тебя,сказал Пэфорос. Ты стал моим.

—Нет! – закричал Аннон.

Ты предсказан. Это мое право.

Аннон корчился, изо всех сил пытаясь сдвинуться с места, – и не мог. Застрял, как жук-марк в янтаре.

Пасть демона распахнулась. Надо было что-то делать.

Думай,раздался в голове голос Рианы, о том, что написано.

Аннон отчаянно пытался думать об отрывках из “Величайшего Источника”, но ничего не вспоминалось. Чем больше он старался, тем, казалось, дальше ускользал священный текст из памяти. Словно он никогда не учил его наизусть.

Челюсти Пэфороса открылись под невозможным углом. Пять лиц слились в одно и увеличились, став размером с Кундалу. Мелькнула мысль: “Я обречен”.

Смотри, что он несет,сказал голос Рианы.

Аннон увидел в руке Пэфороса... оболочку плода, свою “сорочку”. Как она попала к нему? Не имеет значения. Вот как Пэфорос выследил его – даже здесь, в этом неизведанном и ужасающем месте.

Впервые в жизни Аннон почувствовал, как плохо быть в'орнном. Он каким-то образом знал, что Пэфорос при всем своем могуществе даже не подозревает о существовании Рианы. Демон демонов сосредоточил внимание только на Анноне Ашере. На мгновение перед Анионом мелькнуло нечто – идея столь значительная, столь невероятная, что он не мог полностью охватить ее мыслью. По сравнению с Пэфоросом в'орнны казались слабыми, ничтожными, и Аннон был потрясен до глубины души.

Пространство вокруг них начинало вздыматься губительными излучениями. Времени размышлять не осталось. Надо было действовать.

Аннон бросился обратно в оболочку Рианы. И в тот же миг мучения закончились. Все Пять Священных Книг Миины снова были с ней, и она знала, что делать.

– Что-то не так, – сказал Нит Сахор. Мощность светящейся антиэнергии нарастала вместо того, чтобы оставаться неизменной. Она оголила стены и теперь окружала их с почти осознанной жадностью. Три кристалла взорвались из-за перегрузки контуров. Нит Сахор попытался сбалансировать мощность, перенаправив ионный поток из корковой сети. Голубые излучения из сетчатых перчаток пульсировали все быстрее, но, похоже, ничего не получалось. Что-то неизвестное и очень сильное аннулировало Основное Уравнение. Нит Сахор пытался пересчитывать на ходу, однако не успевал: составные элементы менялись слишком быстро. Установленный им защитный барьер начинал разрушаться, а он ничего не мог поделать.

В тот миг, когда в голову пришла эта страшная мысль, гэргон заметил, как Ашера Аннон шевелится. Это было невозможно, и однако он собственными глазами видел другую правду, совершенно невероятную, потрясающую до глубины души. Изображение начало вращаться, все быстрее и быстрее, пока не слилось в неясное пятно.

Еще шесть кристаллов разлетелись, и герметизирующее поле разрушилось. Светящаяся антиэнергия хлынула в комнату. Если она кого-нибудь коснется...

Словно обладая собственной волей, она слилась в шар – такой яркий, что даже гэргону пришлось отвести взгляд. Шар полетел туда, где стояла Джийан. Не было времени спасти ее или хотя бы предупредить. Сверкнула вспышка.

Решение было одновременно и в высшей степени простым, и безмерно сложным. Более того, оно было невозможным. И однако представлялось Риане Тем, Что Должно Быть.

О Том, Что Должно Быть, часто упоминалось в “Величайшем Источнике”. Наименее вероятное решение, решение, которое невозможно выполнить, тропа к успеху, требующая от ступившего на нее всей веры до капли. Ты думаешь, что это сработает, и оно работает. Путь интуиции, нелогичности, путь, отвергнутый всеми остальными.

Риана произнесла требуемые отрывки и сделала То, Что Должно Быть.

Отправила себя в Припрыжку.

Она знала, что не сможет этого сделать. На это способна только Матерь, а Матери на Кундале нет уже больше ста лет. Члены нынешней Деа Критан, включая Бартту, пытались Припрыгать и не сумели. Секрет был утрачен вместе с “Величайшим Источником” и Жемчужиной.

И все же Риана отправила себя в Припрыжку.

Вызвав в памяти указания из книги, она начала вращаться и, вращаясь, высвободилась из янтаря, в котором увязла. Пещера, где она находилась, комната, где кружился образ Аннона, теперь отступили, став плоскими, как декорации на стене. За ними манила истинная реальность – безграничность царств за пределами Времени или Пространства, даже за пределами Порядка и Хаоса, Жизни и Смерти. Планеты были неподвижны: они не обращались вокруг солнц. Не было гравитации или законов астрофизики. Ничто не старилось, не рождалось и не умирало.

Риана в замешательстве смотрела, как течет энергия. Потоки не были ни линиями, ни кругами, вообще не имели никаких геометрических аналогов. Они, как и все остальное в этой реальности, просто существовали. Где она? Куда направляется и как собирается попасть туда? Она не могла идти, бежать, плыть, ползти или использовать любые другие вообразимые способы перемещения.

А потом в месте, которое ее разум мог представить только как далекий горизонт (хотя это было не дальше и не ближе, чем все остальное вокруг), возникли неясные очертания Пэфороса. Его лица поворачивались в разные стороны. Он искал. Риане отчаянно хотелось спрятаться, но она запуталась и не знала, как двигаться. Да и вообще как спрятаться на безграничном открытом пространстве?

В комнате пахло сожженной материей и горелой плотью.

Подмостки Нита Сахора превратились в глыбу металла, проволока из германиевого сплава сгорела, ее остатки выжгли в полу черные дымящиеся линии. Все кристаллы разлетелись на кусочки и расплавились.

Джийан стояла внутри круга. Платье и сифэйн на ней сгорели.

Реккк подскочил к ней, закутал в длинный темный плащ.

– Н'Лууура, что произошло?

– Вы в порядке, госпожа? – спросил Нит Сахор.

Она подняла руки. Незаживающие раны преобразились. Теперь кожа от кончиков пальцев до локтей была черной, как смоль.

– Нит Сахор, что произошло? – Ее голос дрожал.

– Не знаю, госпожа. – Гэргон пересек круг и осторожно дотронулся до ее кончиков пальцев. – Твердые, как камень. – Ионные потоки голубой энергии вспыхивали и гасли, подчиняясь его воле. Он бросил на нее быстрый взгляд. – Вы еще можете шевелить пальцами?

Джийан кивнула. – Да.

– Тогда попробуйте.

– Я шевелю.

– Сейчас? – Да.

Пальцы были неподвижны, как смерть.

– Что это? – требовательно спросил Реккк. – Скажите нам, Нит Сахор.

– Похоже на органику, вроде какой-то скорлупы. – Гэргон осторожно прощупывал руку от пальцев до запястья. – Или коконы насекомых.

– Оборони меня Миина, – прошептала Джийан. “Нантера нарушена, – сказала Бартта. – Никто не может сказать, какими будут последствия”.

– Больно? – спросил Реккк.

– Сейчас нет. – Она облизнула губы. – Пальцы очень плохо двигаются. И я чувствую внутреннюю сторону коконов.

– Я хочу снять их с тебя.

– Это было бы весьма неразумно, Реккк. Реккк остановился.

– Что вы имеете в виду?

– Нит Сахор прав. – Джийан вздохнула. – Я чувствую, как растет лес волокон. – Она перевела взгляд на гэргона. – Я... по-моему, они прикрепляются ко мне.

Реккк рассердился.

– Нит Сахор, я требую объяснений.

– В данный момент я только могу сказать, что предупреждал тебя об опасных свойствах антиэнергии. Что-то пошло не так в ходе Встречи. Каким-то образом антиэнергия вырвалась из герметизирующего поля.

– Должен же быть какой-то способ освободить ее! – крикнул Реккк.

– Она будет свободна, когда коконы завершат свою задачу.

– Но мы не знаем какую!

– Задача любого окуклившегося насекомого – преобразование.

– Вы – техномаг! – прогремел Реккк. – Уберите это.

– Предварительные расчеты показывают, что, пытаясь убрать коконы, я подвергну жизнь госпожи Джийан серьезной опасности.

– Я не верю вам!

Нит Сахор слегка наклонил голову.

– Простите меня, госпожа. – С этими словами он создал из голубого ионного огня зловещего вида хирургический инструмент и, поднеся тонкое, как проволока, лезвие к куколке на правой руке, начал делать разрез.

Джийан сразу же вскрикнула от боли. Глаза ее закатились, и она рухнула на руки Реккка.

Прибор Нита Сахора распался на субатомные элементы.

– Видишь, Реккк, – печально сказал гэргон, – я не лгу тебе.

Реккк увидел, как веки Джийан затрепетали.

– Ты в порядке?

Она кивнула и с его помощью встала на ноги.

– Госпожа, я снова прошу прощения. – Нит Сахор подал ей серебряную чашу. – Выпейте, пожалуйста. Это поможет вам оправиться.

Пока Джийан пила, Реккк обернулся к гэргону:

– Не говорите мне, что ничего не можете сделать.

– Боюсь, есть еще многое, неподвластное гэргонам. – Нит Сахор откуда-то принес для нее платье и сифэйн. – Госпожа, я бы очень желал воспользоваться случаем и исследовать коконы.

– Нет, – сразу же ответила она. – Не хочу казаться неблагодарной, Нит Сахор. Спасибо, что дали мне еще раз увидеть Аннона. Однако я не хочу становиться лабораторным животным.

И снова изумленный Реккк увидел, как гэргон кланяется.

– Как пожелаете, госпожа. Я не смею вмешиваться в вашу жизнь.

– Уже поздно, а мы оба устали, – произнес Реккк.

– Реккк, – сказал Нит Сахор, провожая их по коридору, – в гневе ты порицал меня. Не спорю, ты имеешь полное право сердиться, но эти обстоятельства не смог бы предвидеть даже самый одаренный кундалианский провидец.

– Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось, – рявкнул Реккк.

Он не видел взгляда Джийан, однако Нит Сахор заметил выражение ее глаз.

– Госпожа, похоже, рядом с вами весьма грозный воитель.

Джийан молча вышла, Реккк – следом.

Когда они ушли, Нит Сахор вернулся в коническую комнату и прочесал каждый квадратный сантиметр, выискивая источник энергетического вторжения. Разумеется, он ничем не выдал себя гостям, но волна встревожила его. Он никогда не сталкивался с энергетическим потоком такой мощности. Что бы – или кто бы – ни вызвал его, это, несомненно, представляло угрозу и для него, и для гэргонской Модальности. Крайне тревожила мысль, что это мог быть центофеннни. Если так – все пропало.

Никаких остатков вторгшейся силы обнаружить не удалось – по крайней мере таких, какие могла бы обнаружить исследовательская аппаратура. “Сорочка” Ашеры Аннона также исчезла, испепеленная, как предположил Нит Сахор, когда энергия расплавила активную бионическую сеть. Эта потеря была большой трагедией.

Его мысль заработала в другом направлении. Встреча получилась необычной во многих отношениях. Что-то совершенно поразительное произошло еще до того, как он заметил аномальное энергетическое вторжение. Образ Ашеры Аннона выглядел для него иначе, чем для госпожи Джийан и свор-командира. Он видел невероятно сложное уравнение. В уравнениях Встречи всегда был некий общий компонент. Это логично, потому что все субъекты были мертвы, и данное состояние олицетворялось запечатленной энергетической подписью. Вот только подписи не было, хотя Нит Сахор потратил драгоценные секунды на ее поиски. Потом образ Ашеры Аннона начал вращаться, что тоже шло против всяких правил. Нит Сахор был потрясен настолько, что не смог обуздать энергетическое вторжение.

Нит Сахор стоял в центре обгоревшей комнаты и обдумывал любопытные и неожиданные повороты жизни. Субъект Встречи двигался сам по себе; более того, он не содержал Подписи Смерти. Логично заключить, что, несмотря на все веские доказательства обратного, на самом деле Ашера Аннон жив.

Это открытие меняло все.