Текст книги "Кольцо Пяти Драконов"

– Значит, это врожденное?

– Сам Дар передается по наследству. Управлять им – другое дело. Сто лет назад ведущие принципы Осору были частью религиозного обучения в монастырях. Сейчас обучение запрещено.

Реккка вдруг осенило.

– Так вот почему Нит Сахор называет тебя госпожой? Она снова заколебалась.

– Наверное.

– Но откуда ему знать?

– Да, откуда ему знать? Я задавала себе тот же вопрос. – Она отложила кусок мяса. – Меня пугает мысль, что гэргоны могли сделать мишенью немногих оставшихся.

– Я говорил тебе, что Нит Сахор другой; вот и доказательство. Будь он таким, как остальные гэргоны, мог просто схватить тебя и допросить. Но он ничего не сделал, хотя ты была у него под рукой.

Джийан нахмурилась.

– Твой тезис имеет достоинства.

– Ну разумеется. – Реккк потер руки. С каждой минутой он чувствовал себя все лучше и лучше. – Джийан...

Она подняла голову, и синие, как свистики, глаза заглянули прямо в душу.

– Я не очень это умею... спасибо, что вылечила меня. Я знаю, тебе было нелегко...

– Вылечить тебя было легко, – сказала она без обиняков. – Трудно было решить, делать ли это.

– Твое решение ободряет, – сказал Реккк почти бесстрастно.

Джийан посмотрела на него.

– Скажи мне, как ты заставил Нита Сахора устроить Встречу?

– Гэргона нельзя заставить, – ответил Реккк. Он помедлил, решая, не солгать ли ей. Впрочем, ложь она наверняка заметит. – Ниту Сахору кое-что от меня надо. Я сделал Встречу условием согласия.

– Почему?

– Потому что... – Его переполняли эмоции. – Просто потому что.

И тут раздался грохот – стучали в дверь. Джийан вскочила.

– Рэдддлин! Он нашел нас!

В одной руке у Реккка был ионный пистолет, в другой – ударный меч.

– Пусть приводит своих людей. Я готов!

Толстая хроностальная дверь жалобно затрещала и вылетела.

16
Техномагия

– Готова? – Риана с сомнением посмотрела на пространство, которое им надо было перепрыгнуть. – Так ты живешь там, внизу.

– Я что, троглодит? – воскликнула Тигпен.

Увидев, как она элегантно переступает через огромную вытянутую лапу первиллона, было трудно представить ее свирепой машиной разрушения, повергшей громадного зверя.

– Нет, я живу... в другом месте.

– Почему ты не скажешь, откуда ты? – спросила Риана.

– Потому что, коротышечка, ты не готова.

– Как можно так говорить? – возразила Риана. – Ведь ты совсем не знаешь меня.

– Разве я это сказала? – обернулась Тигпен. – Разве ты слышала, чтобы я это говорила?

Риана сдержала порыв; никто не должен знать, что в теле девушки-кундалианки живет душа Аннона Ашеры, – а особенно существо, с которым она только что познакомилась.

Они шли уже почти три часа, и она все еще не представляла, где они, приблизились ли хоть немного к выходу из недр Дьенн Марра. Около получаса назад они наткнулись на пещеру – столь огромную, что Риана не смогла разглядеть дальний конец. Неяркий жутковатый свет шел от нескольких фосфоресцирующих борозд, прочертивших камни подобно венам. Насколько могла судить Риана, пройти через пещеру можно было только по узкому уступу, тянувшемуся вдоль стены. Одолеть этот путь было нелегко, особенно когда из-за выступов в стене пещеры уступ сужался, а то и исчезал полностью. Однако Тигпен не останавливалась и, казалось, не знала сомнений; ее шесть ног – не говоря уже о хвосте – очень помогали, особенно когда приходилось карабкаться по практически отвесной стене. Теперь они остановились у трехметровой бреши в уступе. Тигпен спокойно сказала, что надо прыгать. Прикинув длину прыжка, Риана усомнилась.

– Похоже, тебе кое-что известно о кундалианах, – сказала она, надеясь вытянуть из Тигпен информацию, а заодно и оттянуть решение.

– Мне известно о кундалианах все, – заявила Тигпен. – Во всяком случае, почти все.

– Ну, например? Расскажи что-нибудь. Глаза Тигпен сверкнули.

– Например, я знаю, что этот прыжок тебе вполне по силам. А теперь хватит тянуть. – Она уперлась четырьмя задними ногами и прыгнула. Маленькое, покрытое мехом тело описало дугу в воздухе и грациозно приземлилось на другой стороне...

Тигпен повернулась, выжидающе глядя на Риану.

– Не могу. – Непонятным образом в Риане проснулся свойственный Аннону страх высоты. Она чувствовала себя пригвожденной к скале.

Тигпен села и начала приводить себя в порядок, не обращая на спутницу никакого внимания.

– Что ты делаешь? – закричала Риана. – Помоги мне!

– С какой стати? – Тигпен не подняла головы. – Ты явно не справишься.

Это рассердило Риану. Рассердило, в сущности, настолько, что она раздавила старый страх Аннона, как жука, не раздумывая, разбежалась (места хватило на три шага) и оттолкнулась от края уступа. Тело словно само знало, что делать. Верхняя часть наклонилась вперед, ноги будто продолжали бежать, руки вытянулись.

– Готово! – воскликнула Тигпен и едва успела отскочить, когда подошвы Рианы стукнулись о край уступа.

Риана свернулась клубком и покатилась по твердой, усыпанной камнями поверхности уступа. Встала и отряхнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – невинно спросила Тигпен. Риана оглянулась на пропасть, которую только что перепрыгнула.

– Честно говоря, дыхание ускорено, сердце в груди бьется глухо, пульс колотится в ушах.

Тигпен ухмылялась.

– Весьма бодрит, верно?

Так оно и было. Только внезапно навалившаяся усталость не позволила Риане повторить прыжок.

– А можно немного отдохнуть? Я не спала больше суток.

– Спать!.. Ах да, вы – существа с суточным восстановительным циклом. Ну разумеется! Как глупо с моей стороны!

Обрадованная Риана села и прислонилась спиной к скале. Уступ здесь был немного шире, и можно было вытянуть ноги, не боясь свалиться. Она закрыла глаза и услышала, как Тигпен тихо подбирается к ней, почувствовала, как та сворачивается на коленях.

– Ну, все очень мило, не так ли?

– Уммм-хмм, – пробормотала Риана. – Расскажи мне о рамаханах.

Если просьба и показалась Тигпен странной, догадаться об этом было невозможно.

– С тех пор, как появились в'орнны, многие верования были вывернуты наизнанку. Ты знаешь, что рамаханы когда-то считали первиллона конем Миины? Это было настолько священное животное, что за пределами монастырей запрещалось его изображать. А еще есть йагаары – огромные пятнистые звери, свирепые с виду, но очень разумные. – Риана тут же подумала о жутких существах, нарисованных на стене пещеры. – По слухам, телепаты. И, разумеется, единорогие нарии, исчезнувшие, когда молнии перестали играть в небе Кундалы. В наше время все по-другому. Нарии, как и многие другие животные Миины, отступили в туман прошлого, терпеливо ожидая, когда придет пора вернуться.

– Выходит, они по-прежнему существуют?

– Ну, ты же сама видела первиллона, не так ли? – фыркнула Тигпен. – Разумеется, они по-прежнему существуют. Однако расскажи, что случилось, когда ты Припрыгнула в первый раз. Куда ты попала?

– Не имею ни малейшего понятия. Хотя встретила там Пэфороса...

– Ох. – Тигпен вздрогнула. – Это нехорошо.

– И Сеелин, Священного Дракона Преобразования. Тигпен широко открыла глаза.

– Сеелин не показывается просто любому припрыгуну.

– Что это означает? – спросила Риана.

– Это означает, коротышечка, что мои сведения верны. Ты – Избранница Миины, – промурлыкала Тигпен. – Мы ждали тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Твое появление предсказано в Пророчестве. – Тигпен внимательно изучала лицо Рианы. – Миры долго ожидали твоего рождения.

Риана покачала головой.

– Почему же Пэфорос заметил меня, если я – Избранница Миины?

– Он заметил тебя именно потому, что ты – Избранница. Ты – угроза для него.

– Как я могу кому-то угрожать? Я всего лишь пленница.

– Все обязательно прояснится. – Тигпен потерлась о грудь Рианы, и девочке сразу стало теплее и легче. – А теперь спи. Ну же, закрой глаза. Ты заслужила отдых.

“Отдых”, – подумала Риана и провалилась в глубокий сон без сновидений.

– Насколько я понимаю, произошел несчастный случай, – сказала сударыня Канна, входя в дом. Ее окружал искрящийся сине-зеленый ореол.

– Н'Лууура, я мог убить вас! – выдохнул Реккк, опуская оружие.

– Вряд ли. Моя экзоматрица включена.

– Это не обычный ионный пистолет. – Реккк взвесил оружие в руке. – Я сам модифицировал его. Он не расщепляет ионы, а рвет их в клочки.

Сударыня Каннна одарила его сияющим взглядом.

– У тебя в руках недозволенная интеллектуальная собственность, Реккк. Научные изобретения – сфера гэргонов. Нехорошо. – Она улыбнулась странной неотразимой улыбкой.

– Или, возможно, это доказывает, что ваш выбор разумен. Сударыня Каннна кивнула.

– Похоже, яростная схватка тебе не слишком повредила.

– Это целиком заслуга Джийан...

– Кто эта женщина? – спросила Джийан.

– Сударыня Каннна, – ответил Реккк. – Она...

Но женская фигура уже преобразовывалась в Нита Сахора, облаченного в пурпурный легированный экзокостюм, очень похожий на доспехи.

– Надо немедленно уходить, – сказал гэргон. – Сюда направляется элитная свора кхагггунов, подчиненная лично Кинннию Морке.

Нит Сахор вывел их из дома.

– А теперь встаньте друг против друга. Нет, ближе. – Гэргон встал между ними, и сразу же все вокруг словно выцвело. У Реккка возникло странное сосущее ощущение под ложечкой нижнего желудка, потом головокружение, словно он выпил слишком много огнесортного нумааадиса. И все исчезло.

– Прибыли, – объявил Нит Сахор приглушенным голосом.

Реккк покачал головой. В ушах немного шумело, но все, в общем, было нормально. Они находились в башне высоко над городом, на самом верху Храма Мнемоники. Это впечатление было подкреплено золотоглазым тэем – большим и довольно грозным экземпляром четверокрылых птиц, каких держали гэргоны; тэй сидел на насесте и смотрел на них со сверхъестественным интересом. Ионная экзоматрица Нита Сахора исчезла. От плеч до лодыжек его окутывал черный с темно-красной отделкой балахон с кистями. Голова цвета бледного янтаря была обнажена, звездно-сапфировые глаза спокойны, как неподвижная вода. Никто не видел гэргона с непокрытой головой. С точки зрения Джийан, вживленная в череп филигранная сетка терциевых и германиевых цепей придавала ему дикий и варварский вид наподобие саракконов – татуированного народа, обитающего где-то на южном континенте за морем Крови.

В круглых стенах, уходящих вниз метров на тридцать, были натыканы ниши, битком набитые разнообразным научным оборудованием; в некоторых нишах шли текущие эксперименты. Сотни металлических дорожек гигантской паутиной оплетали башенку, но было трудно понять, как до них добраться. Все прояснилось, когда пол начал опускаться.

Когда они достигли третьего от вершины уровня, пол остановился; следом за Нитом Сахором они сошли на металлический круг. Гэргон приказал Реккку сесть в довольно зловещего вида кресло.

– События развиваются слишком быстро, – сказал он, открывая блестящие черные коробки, ящики танталового морозильника и множество соединенных биоцепей. – Теперь, раз ты стал рэннноном, я хочу вооружить тебя.

– Я уже вооружен, – заметил Реккк, указывая на ионный пистолет и ударный меч.

– Этого недостаточно. И схватка со свор-командиром Рэдддлином – тому доказательство. – Нит Сахор отвернулся от него. – Вытяни, пожалуйста, левую руку.

Реккк, бросив взгляд на Джийан, подчинился.

– Ощущение будет не из приятных, – предупредил Нит Сахор, склоняясь над Реккком. – Но это ненадолго. – Он пристегнул руку Реккка к подлокотнику. Джийан подошла, встала за спиной Реккка и положила руки ему на плечи. Гэргон возвышался над ними, как пугающий базальтовый идол, какие попадаются среди песчаных дюн Большого Воорга.

– Продолжим, – сказал Реккк.

– Как хочешь. – Правая перчатка Нита Сахора засветилась и заискрилась. Поток ионной энергии окружил предплечье Реккка, разделился, сплетая нити, пока не охватил всю руку. Реккк почувствовал, как рука немеет под воздействием обезболивающего. В другой руке гэргона появились четыре поблескивающих инструмента. Не мешкая, он сделал длинный вертикальный разрез в центре предплечья Реккка. Бирюзовая кровь залила кожу. Нит Сахор быстро сделал короткие горизонтальные надрезы на концах первого разреза и, используя второй инструмент, отогнул семь слоев кожи, одновременно третьим инструментом откачивая текущую кровь. Вложил в разрез биоматрицу при помощи четвертого инструмента.

– Через минуту анестезия пройдет. Надо освободить нервы от внешних химикатов, чтобы окумммон соединился с ними. – Он встал и вышел из лаборатории.

Онемение сразу же исчезло, и Реккк ахнул. Казалось, руку сунули в огонь. Нервные окончания на левой стороне тела трепетали от боли, он с трудом дышал. Если это в представлении гэргонов называлось “неприятным ощущением”, ему не хотелось бы познакомиться с их представлением о настоящей боли.

Нит Сахор вернулся, чтобы откачать избыток крови, хотя теперь ее было намного меньше, словно большую ее часть впитывал сам окумммон.

– Я чувствую, как он проникает в меня и устраивается.

– Это нормально, – заверил его гэргон.

Вместе с волокнами биоматрицы в Реккка хлынули знания. Он осознал, что это живое существо, нейронная сеть биокристаллов, которая растет и приспосабливается к хозяину. Он также увидел, что представляют собой перчатки Нита Сахора: сеть невероятно сложных биомеханизмов, составляющая живое существо другого рода – нейронную матрицу.

Биоматрица заполняла разрез, и Нит Сахор освободил кожу, которую окумммон сразу же прокалил.

– Почти готово. – Он направил на окумммон голубой ионный огонь. – Теперь я Призываю его к частичной чувствительности, и он навеки станет частью тебя.

Мускулы руки Реккка спазматически напрягались с каждым приложением энергии. Он промок от пота, но лишь сузившиеся зрачки были внешним проявлением испытываемой муки. Чтобы чем-то занять разум, он оглядывал лабораторию гэргона. Полуорганический окумммон каким-то образом улучшил зрение, и теперь стало видно, что множество предметов, которые раньше казались хаотически разбросанными, на самом деле образуют весьма сложную систему – последовательно соединенные спирали. Реккк так засмотрелся, что мучительная боль отступила на задний план.

Нит Сахор перешел от работы в центре окумммона к краям.

– Теперь в твоем распоряжении настоящий арсенал.

– Как у Олннна Рэдддлина?

– О нет, гораздо больше. Ты сможешь при помощи окумммона создавать оружие из пяти окружающих элементов. Земля, воздух, огонь, вода и дерево выполнят твои приказы. Берешь что-нибудь и помещаешь вот сюда, в прорезь. Потом нарисуй в уме, что хочешь получить. Образ должен быть четким и ярким, Реккк. Почувствуй его, овладей им – и он появится. Однако помни, – Нит Сахор поднял палец, – один и тот же элемент нельзя использовать два раза подряд.

Реккка охватило благоговение.

– Только гэргоны способны преобразовывать элементы, – прошептал он.

– Верно. Ты – Переступивший Пределы. Первый кхагггун, по-настоящему вышедший из своей касты. – Нит Сахор отступил, любуясь делом рук своих. – Я десятилетия ждал этого момента. Я создал тебя заново, Реккк. Ты теперь больше, чем даже баскир. Ты отчасти гэргон.

– Ты решила, какой путь выбрать? – спросила Риана, когда они шли по извилистому тоннелю. – Ты говорила, что знаешь тысячи.

– На самом деле десять тысяч, – сказала Тигпен. – Я просто иду прямо вперед. – Хвост изогнулся над спиной, на его кончике плясал маленький светящийся шар. Перед тем как покинуть гигантскую пещеру, она откопала этот похожий на драгоценный камень предмет и облизывала, держа передними лапами, пока он не зажегся, осветив пространство вокруг.

У Рианы больно защемило в груди.

– Даже если я этот самый Дар Сала-ат, что с того? Я понятия не имею, что делать дальше.

– Имей хоть немного веры.

– Вера – еще один пункт в длинном списке того, чего у меня нет. – Риана уперла кулаки в бока, думая: “Для в'орннов понятия “вера” не существует”. – Во всяком случае, это не ответ.

Обернувшись, Тигпен ухмыльнулась во весь рот.

– Вопреки производимому впечатлению, я не знаю всего. – Риана обнаружила, что на нее невозможно сердиться. – Да, честно говоря, и не хотела бы. В чем бы тогда смысл?

– Смысл чего?

– Жизни, коротышечка. Да если бы в мире не осталось больше вопросов, что бы мы делали с собой? Ничего хорошего, уверяю тебя. Стоит только поглядеть на Пэфороса или кого-нибудь из меньших демонов.

Риана помолчала.

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, самое мерзкое в демонах то, что они потеряли способность находить ответы. Они просто снова и снова задают один и тот же вопрос.

– Ты хочешь сказать, что они глупы?

– Ну, смотря что называть глупостью. – Тигпен двинулась дальше по уводящему вниз тоннелю. – На одном уровне да, они безмерно глупы – как всегда глупо зло. Но на другом уровне едва ли есть существа умнее их. Понимаешь, они точно знают, чего хотят, и все время проводят, планируя, как добыть желаемое.

– Чего же они хотят, Тигпен? Раппа фыркнула.

– Я думала, ты достаточно насмотрелась на Пэфороса, чтобы понять. Они хотят всего: владычества над нашим миром и всеми остальными мирами, через которые мы Припрыгаем. Они планируют и будут планировать, пока не получат желаемое либо не будут уничтожены.

– Но они никогда не достигнут цели.

– Не будь самоуверенна, коротышечка. Демоны были могущественны и до того, как Миина сбросила Пэфороса в Бездну. Но теперь... что ж, ему надо сеять недовольство, и в его распоряжении вечность.

Риана задумалась.

– Если Пэфорос увеличил силу демонов, почему Миина отправила его туда?

– Что же Ей оставалось? Он был слишком опасен, чтобы бросить его связанным в этом мире.

– Если он так опасен, Ей следовало бы убить его.

– Возможно, она и пыталась. – Тигпен покачала головой. – Не нам подвергать сомнению решения Великой Богини. У нас нет ни Ее знания, ни Ее мудрости.

Наконец тоннель выпрямился. Риана предположила, что они спустились в самые глубины Дьенн Марра. Она уже не гадала, увидит ли снова солнечный свет, а просто отдала себя в лапы этого странного, удивительного существа.

Тоннель раздвоился, и Тигпен свернула налево. Вскоре дорога вывела их в огромную пещеру с низким потолком. Серо-зеленые сталактиты и сталагмиты торчали, как зубы огромного невидимого зверя, вызывая клаустрофобию. Было в пещере что-то, от чего Риану била дрожь опасения. Она попятилась обратно в тоннель.

– Что с тобой, коротышечка? – спросила Тигпен.

– Не знаю, – прошептала Риана. Какое-то шестое чувство заставило ее понизить голос. – Мне здесь не нравится. Я бы предпочла не ходить туда.

– Чепуха. – Тигпен взяла ее за руку. – Я родилась и выросла недалеко отсюда. Уверяю тебя, бояться нечего. Это мирное место, где можно размышлять без помех.

Риана неохотно пошла за раппой обратно в пещеру. Идя по жутковатому лесу, она старалась не замечать растущего беспокойства. Пол пещеры становился все более сырым. Вскоре появились и лужи.

Сталагмиты постепенно укорачивались, потом вообще исчезли. Вскоре Риана поняла почему: Тигпен привела се к подземному озеру. Совершенно неподвижные воды были черными как смоль, настолько непохожими на воду, пронизанную солнечным или лунным светом, что в них трудно было опознать то же самое вещество.

– Где мы, Тигпен?

– В самом священном месте, коротышечка. Оно называется Первый Колодец.

– Зачем ты привела меня сюда?

– Потому что ты – Дар Сала-ат. Риана поглядела на нее.

– И что я должна здесь делать? Тигпен посмотрела ей в глаза.

– Скажи мне, что это.

– Я? Ты, верно, шутишь!

– Уверяю тебя, ничуть. Я знаю, что Первый Колодец существовал здесь с начала Времен. Знаю, что здесь берет начало Поднебесный. Знаю, что он считается бездонным, хотя в последнем я, пожалуй, сомневаюсь.

– Еще ты сказала, что он священный. – Тиглен кивнула. – Значит, это озеро Миины.

Тигпен прищурилась.

– Я твердо верю, что ты скажешь мне. Риана засмеялась: это было нелепо.

– Твоя вера неоправданна. Откуда мне знать такое?

– В моем народе есть Пророчество. Оно гласит, что Дар Сала-ат заглянет в Первый Колодец и увидит, как проявляется сила Космоса. Вот почему мои предки столетиями жили в его тени. Теперь час настал. Пророчество близко к осуществлению.

– Ты же не считаешь в самом деле, что я...

– Пожалуйста, коротышечка. Это твое предназначение. Риана вздохнула. Она ни на миг не верила в суеверия раппы. С другой стороны, ей не хватало духа огорчить Тигпен. Поэтому она кивнула и, стараясь держаться как можно серьезнее, подошла к самому берегу озера. Жутко было видеть столько неподвижной, как смерть, воды.

В тусклом свете Риана увидела призрачное отражение своего лица, но, как ни странно, через несколько минут оно медленно исчезло. И больше ничего. Загадочная чернота совершенно беззвездной ночи.

Риана больше не чувствовала своего тела. Она, казалось, плыла над неподвижным черным озером. Потом погрузилась в него, затянутая в бездонную пучину.

Навстречу ей поднималось, как пузырек ядовитого воздуха к поверхности, ухмыляющееся лицо Пэфороса. Ее охватил непереносимый ужас, и она в панике отступила, устремившись назад и вверх, пока не оказалась снова в своем теле, глядя на поверхность неподвижной черной воды – теперь уже совсем не такой загадочной, однако по-прежнему отвратительной.

Неожиданно она поняла, что задыхается и дрожит. Тигпен поддерживала ее.

– Что с тобой, коротышечка? Что ты видела? Риана долго молчала. Потом прошептала:

– Пэфороса.

– Ты уверена? – нахмурилась Тигпен. Риана кивнула.

– Вот неожиданный результат, – сказала Тигпен. – Здесь действует какое-то зло.

Они вернулись в тоннель, дошли до развилки и зашагали по правому коридору. Некоторое время шли молча. Риана то и дело слышала тихое эхо, отражающееся от стен, постоянно сопровождаемое унылой капелью жесткой от извести воды. Она пыталась определить, откуда доносится эхо, но оно, похоже, шло отовсюду.

Наконец она сказала:

– Мы когда-нибудь выберемся отсюда?

– Как ты нетерпелива! – Тигпен помахивала хвостом, а с ним метался и свет. – Мы уже почти пришли.

– Ты хочешь сказать, что мы скоро выйдем из этого подземного лабиринта?

– Не совсем. Ты должна увидеть еще кое-что. Вскоре тоннель сузился так, что им пришлось идти друг за другом.

– Следи за мной, коротышечка, – предупредила Тигпен. – И не отставай.

Сначала Риана не поняла, о чем та говорит, но очень скоро увидела первое из многочисленных ответвлений по обеим сторонам тоннеля. Отверстия были такие маленькие, что ей пришлось бы ползти, чтобы забраться в них. Приглядевшись внимательнее, Риана решила, что они искусственные. Кто-то или что-то создал этот лабиринт. Риана понюхала сырой воздух, используя старые охотничьи инстинкты Аннона, однако не нашла никаких намеков на следы животных, какие обычно остаются возле нор млекопитающих.

– А теперь, – сказала Тигпен, задирая хвост, чтобы поднять свет повыше, – будь хорошей коротышечкой и не шевелись.

Раппа тихо свистнула. Послышался тихий шелест, словно ветер среди ив, и в отверстиях начали появляться маленькие головки – плоские, уродливые, с безразличными черными глазами-бусинками.

– Лорги! – воскликнула Риана. – Это инкубатор лоргов! Головки тут же исчезли в темноте ходов.

– Пошли, хочу тебе кое-что показать.

Тоннель вывел их в средних размеров пещеру. Тигпен взмахнула хвостом, и похожий на драгоценный камень источник света закатился в угол. В нем больше не было нужды, потому что пещеру освещал дневной свет. Риана вытянула шею и посмотрела на трубу, пробитую вертикально в потолке. Ее вид вызвал в душе почти болезненное стремление к солнечному свету, облакам и далекому горизонту.

Послышался шорох, и Риана перенесла внимание на решетку голых стволов, протянувшуюся от одной стороны пещеры до другой.

Там она увидела лоргов. Некоторые спали, свернувшись клубком, другие были частично покрыты лентами тонких белых волокон, третьих совсем не было видно.

– Лорги приходят сюда умирать?

– В некотором смысле. Смотри! – указала Тигпен.

На одной из секций решетки – почти прямо у них над головами – один из белых коконов с треском раскрылся. “Сейчас родится лорг”, – подумала Риана. И ахнула, ибо из кокона появился совсем не лорг, а крохотная копия Тигпен.

– Не понимаю...

– Разумеется. – Раппа стояла рядом с ней. – Подними руку.

Как только Риана повиновалась, малыш перебрался к ней на ладонь и пополз вниз по руке. Свернулся во впадинке у шеи и уснул.

– Лорги – это личинки, – промолвила Риана, – а ты – взрослая особь.

– Наш секрет, коротышечка, сохраненный даже от рамахан. И не зря. Благодаря этому они не смогли истребить нас, когда вдруг решили так сделать. – Тигпен обвела лапой пещеру. – Смотри, Риана, и запоминай. Истинный смысл Перемены здесь, перед тобой. Вы – Дар Сала-аты – орудие Перемен. Ты одна знаешь секрет, как выжили раппы.