Текст книги "Кольцо Пяти Драконов"

17
Флейта

– Ночь подходит к концу, – сказал Реккк Джийан. – Ты вольна идти куда захочешь.

Она посмотрела на него синими, как свистики, глазами.

– Я пока не решила. Побуду с тобой еще немного.

Ошеломленный Реккк застыл посреди лаборатории Нита Сахора. Они снова были на верхнем ярусе, и в окно, выходящее на север, виднелись покрытые льдом пики Дьенн Марра. Через несколько дней его желание осуществится: он покинет этот захваченный город, уйдет в сердце гор, отправившись в путь, как обещал гэргону. Но теперь Реккк понимал, что это будет и путь к себе. Там, на грозных склонах, его ждет будущее. Он чувствовал, как оно дышит, живет... Перед ним лежала неизвестность. Но он знал, что пойдет – пойдет с женщиной, которую любит больше всего на свете, – и на сердцах у него было легко от радости.

– Ты совершенно оправился, Реккк? – спросил Нит Сахор. Гэргон на другой стороне башни перебирал инфодесятиугольники.

– Чувствую себя новорожденным в'орнном, – честно сказал Хачилар.

Нит Сахор как-то по-особенному рассмеялся, отчего вдруг стало тревожно на душе, а тэй защебетал сложную мелодию, похожую на трель флейты.

– Именно так. Я сам не сказал бы лучше. – Гэргон встал. – В таком случае тебе пора уходить. Наши враги не должны пронюхать, где ты или где госпожа.

– Погоди минуту, – сказал Реккк. – Я по-прежнему не представляю, как найти Дар Сала-ата.

Джийан рядом с ним напряглась.

– Что такое? – тихо сказала она. – О чем вы говорите?

– Нит Сахор поручил мне... – Реккк умолк по знаку Нита Сахора.

Гэргон посмотрел на Джийан и любезно спросил:

– Желаете знать, что у нас на душе, госпожа? Джийан переводила взгляд с одного в'орнна на другого.

– Да, – сказала она сдавленным голосом.

– Разве вы – одна из нас, госпожа? Можем ли мы доверить вам наши самые мрачные тайны?

– Ради любви Миины, скажите мне! – закричала она.

С тихой трелью испуганный тэй расправил крылья и поднялся в воздух. Это было удивительное зрелище: светлый пух нижних крыльев на фоне блестящих темно-синих перьев мощной верхней пары. Через мгновение птица опустилась на плечо Нита Сахора и с тихим шорохом сложила главные крылья. Золотые глаза над изогнутым зеленым клювом замечали, казалось, все сразу.

– Понимаю ваше волнение, госпожа Джийан, – тихо сказал Нит Сахор. – Вы живо интересуетесь Дар Сала-атом, не так ли?

– Все кундалиане живо интересуются Дар Сала-атом, – ответила она. – Это наш спаситель. Тот, кому предназначено освободить нас от вашей тирании.

– Верно, но вы, госпожа, особенно интересуетесь им, так? Реккк повернулся к Джийан:

– О чем это он?

Джийан не отрывала взгляда от Нита Сахора.

– Сколько еще вы собираетесь пугать меня? – В ее голосе слышалась едва заметная дрожь.

– Дорогая госпожа, не думайте обо мне плохо. – Гэргон шевельнулся, сверкнув терциевыми цепями. – Ужас можно использовать разными способами. В данном случае вы были нужны мне, чтобы понять важную природу узловой точки, где вы ныне находитесь.

– Что вы имеете в виду? Нит Сахор продолжал:

– Одно тебе следует все время помнить, Реккк. На этой планете легенда и реальность часто одно и то же. Разве не так, госпожа?

Джийан снова вздрогнула.

– Я... я не знаю.

– О, разумеется, знаете. Думаю, пора разъяснить Реккку истинное значение вашего титула.

– Но она говорила... – Реккк посмотрел на нее. – Ты солгала мне?

– Нет, я...

Она прямо встретила взгляд гэргона, без робости или страха, и Реккк понял, что еще больше любит ее за отвагу.

– Я утаила часть правды. Честно говоря, я поражена вашими познаниями, Нит Сахор. – Ее взгляд омрачился. – Или вы?..

– Уверяю вас, госпожа, я...

– Тогда скажите ему, – просто вымолвила Джийан.

– Испытание для того, кто проводит испытания? – По лицу гэргона расплылась улыбка. – Отлично. Реккк, она зовется госпожой, потому что так написано в Пророчестве. Ей предназначено быть проводником Дар Сала-ата. Это тоже не только легенда, но и реальность.

– Вы говорите, что Пророчество исполнилось? Что Дар Сала-ат существует?

– Именно, – кивнул Нит Сахор. – Госпожа Джийан – живое доказательство существования Дар Сала-ата. Эти двое всегда вместе; они связаны узами превыше Времени и Пространства. Так написано в Пророчестве, верно, госпожа?

– Да, – очень тихо произнесла Джийан. – Но откуда вы знаете о Пророчестве?

– Госпожа, оно и Дар Сала-ат многие годы были предметом моих исследований.

Гэргон заговорил на совершенно незнакомом Реккку языке.

Джийан побледнела. Она была ошеломлена, однако через мгновение ответила на том же непонятном языке.

– Что вы говорите? – резко спросил Реккк.

– Гэргон свободно владеет Древним наречием, – напряженно произнесла Джийан. – Я поражена.

Нит Сахор снова перешел на в'орннский:

– Поверьте, госпожа, есть и другие – враги Дар Сала-ата, наши с вами враги, – которые тоже знают о его существовании.

Сердце Джийан сжалось. Она пристально посмотрела на гэргона. Нит Сахор сказал “его”; выходит, ему неизвестно, кто на самом деле Дар Сала-ат. Значит, упомянутые им враги тоже не знают. Хоть какое-то утешение.

– Вы готовы рассказать мне все? Нит Сахор поднял руку.

– Слушайте внимательно. Товарищество охвачено невообразимым гневом. – Он поднял другую руку. – Они, как вода, следуют по пути наименьшего сопротивления, то есть позволили регенту Стогггулу дать выход его жестокости и ненависти ко всему кундалианскому. С беспристрастностью Ашеры Элевсина покончено. Боль и страдания вашего народа, продолжавшиеся столетие, – ничто по сравнению с тем, что ждет впереди. Вам отчаянно нужен вождь – Дар Сала-ат.

Джийан повернулась к Реккку:

– Так вот к чему все это? Вы хотите, чтобы я помогла найти Дар Сала-ата? Чтобы вы могли... уничтожить его? Вы оба, наверное, сошли с ума. Да я скорее умру, чем...

– Пожалуйста, госпожа. – На лице Нита Сахора отразилось страдание. – Если вы не дадите мне закончить, боюсь, мы все обречены.

Джийан сложила руки на груди.

– Вот источник гнева Товарищества: трое гэргонов пытались использовать Кольцо Пяти Драконов, чтобы открыть дверь Хранилища. Трое гэргонов мертвы.

Джийан смертельно, побледнела.

– Кольцо в двери Хранилища?

– Прямо в пасти скульптуры Сеелин.

– Я не верю вам. Кольцо Пяти Драконов пропало больше ста лет назад.

Нит Сахор протянул руку. Рой возбужденных ионов, кружась, слился в изображение пещер под дворцом регента. Появилась дверь Хранилища, и, когда картинка увеличилась, стало видно Кольцо Пяти Драконов, зажатое в зубах резного дракона.

Потрясение пригвоздило Джийан к месту.

– Тэмнос! – выдохнула она. – Кольцо привело в действие механизм разрушения. Он старше самого Времени. Говорят, будто Великая Богиня специально создала его, чтобы содержимое Хранилища никогда не попало в нечестивые руки. Во времена, когда рамаханами правила Матерь, входить в Хранилище, кроме нее, могла только обученная Матерью Блюстительница. Последняя Блюстительница давно умерла, убитая во время бунта рамахан. Теперь открыть дверь может лишь Дар Сала-ат. Мы должны найти его до лононских ид. Дар Сала-ат – единственный, кто способен вынуть Кольцо из пасти Сеелин, единственный, кто способен остановить механизм, не дать ему вычистить планету.

– Почему этот механизм помещен сюда? – спросил Реккк.

– Считается, – объяснила Джийан, – что если священное Кольцо Миины попадет в дурные руки и если Дар Сала-ат будет мертв и потому не сможет вырвать Кольцо из пасти Дракона, то все потеряно. Катастрофа такого масштаба, какой мы даже не сможем вообразить, потрясет Кундалу, уничтожив всех нас, подготовив почву для нового начала, так что Миина сможет заново начать сотворение Жизни, как Она сочтет нужным.

Нит Сахор сжал руки.

– Госпожа, мое горячее желание – сохранить Кундалу, потому что, как никогда не уставал напоминать мне Ашера Элевсин, есть в вас, кундалианах, что-то особенное, какое-то невыразимое свойство, находящее отклик в в'орннской душе и потому пугающее большинство гэргонов. А еще потому, что, как показывают мои исследования, это должно стать связующим моментом и в вашей, и в нашей истории. Пророчество о Городе Миллиона Самоцветов существует и у вашего, и у нашего народа.

– За Хара-ат, – прошептала она. – Мечта Элевсина. Нит Сахор кивнул.

– Госпожа, Реккк не найдет Дар Сала-ата самостоятельно. Поможете ли вы ему?

Побледневшая Джийан дрожала всем телом.

– Так это правда... – Перед ней открывалась новая дорога, и она снова стояла на распутье. С удивительной четкостью Джийан вспомнила старое видение: она стоит на вилочке, грудной кости нария, и видит на одном конце вилки рамаханскую конару, а на другом конце – облаченного в Доспехи в'орнна, который держит ее ребенка, сияющего, как звезда, в нейронной сети облаченных в перчатки рук. Всем существом она чувствовала, что следующий ее шаг будет по одному из зубцов вилки. – Я предвидела этот момент в мгновение безумия, как мне казалось. И с тех пор всегда пыталась отрицать его значение.

– Однако момент настал, госпожа.

– Момент доверить гэргону и бывшему свор-командиру судьбу спасителя моего народа! – По ее лицу текли слезы. Она знала, какой зубец выберет, какой ей предназначено выбрать. Пути назад нет. Она воссоединится со своим ребенком гораздо раньше, чем ожидала.

Ее охватили возбуждение и страх. Какие перемены произошли в Нантере?

– Нит Сахор, – тихо промолвила Джийан, – как Кольцо оказалось у гэргонов?

– Подарок нового регента.

– Веннна Стогггула! Но как?..

– Этого я не знаю, госпожа. – Нит Сахор простер руки. – И я теперь не в том положении, чтобы Призвать его. – Нит Сахор повернул голову, сверкнули терциевые цепи в черепе. – Наблюдая, как Кольцо Пяти Драконов убивает моих собратьев, я порвал с волей Товарищества. Подозреваю, за моими действиями следят. Здесь, в лаборатории, я принял необходимые меры предосторожности, но Призвать сейчас регента было бы неразумно. Мои недавние решения были... трудными. Но у меня нет выбора.

– Как и у меня, – прошептала Джийан. – Мой народ должен быть спасен, чего бы это ни стоило.

Нит Сахор кивнул.

– Значит, решено. – Он повернулся к Реккку. – Несмотря на возросшие силы, советую тебе проявлять предельную осторожность. У нас много врагов. Хуже того, они мастера обмана. Старайся не доверять никому, а если придется, выбирай благоразумно.

– Понимаю.

Нит Сахор положил руку в перчатке на плечо Реккка.

– Ты – мои глаза и уши. Я научил тебя пользоваться новейшим окумммоном – и как оружием, и как коммуникатором, однако, поскольку работа над ним еще не завершена, тебе придется импровизировать по ходу дела. Хотя, ручаюсь, он не только мощный, но и универсальный, неизбежно возникнут ограничения, которых я не предвидел. Он перевел взгляд на Джийан.

– Госпожа, вы лучше других знаете, какими ужасными будут последствия неудачи.

– Мы не потерпим неудачу, – сказала она.

– Да помогут и защитят вас любые боги или богини, в каких вы верите.

Карабкаться вверх по каменной трубе оказалось, в общем, не так страшно, как представлялось, благодаря хорошему, горячему обеду, сну и, самое главное, помощи Тигпен. Риана с облегчением поняла, что они выбрались в месте, находящемся гораздо ниже Ледяных пещер, – на заросшем густом выступе примерно на уровне середины Поднебесного.

– Дальше я не пойду, коротышечка, – сказала Тигпен. Риана опустилась на колени.

– Почему ты не пойдешь со мной?

– Слишком много дел, слишком много, слишком много, слишком много. – Тигпен начала вылизывать себя. – Иди дальше.

– Я помогу тебе.

– Нет, не поможешь. У Первого Колодца произошло что-то странное; что-то, чего не должно было произойти. Я чую интригу, затеянную Пэфоросом. Доверься мне. Ты еще не готова.

При мысли о Пэфоросе Риана вздрогнула.

– Если все так плохо, мне тем более лучше остаться с тобой.

Тигпен посмотрела на Риану так, словно та была глупейшим существом на Кундале.

– Ты знаешь, что должна вернуться.

– Мне надоело слушаться указок! – Риана посмотрела на юг, где находился Аксис Тэр и, за его стенами, Киннний Морка и Веннн Стогггул. – Если я – Дар Сала-ат, то у меня есть сила; если у меня есть сила, я могу мстить...

– Теперь ты совсем как демон.

– Моих родителей убили двое в'орннов! – крикнула Риана.

Тигпен печально смотрела на нее.

– Помни, что происходит, когда ты отказываешься искать ответы. Случается зло. Ты не зла, Риана, но, полагаю, зло искушает тебя.

– Они должны заплатить за свои деяния!

– И они заплатят. Но цель Дар Сала-ата совсем не в том, чтобы обагрить руки кровью.

– Какова же моя цель? – жестко спросила Риана.

– Сейчас – в том, чтобы вернуться в монастырь.

– Ладно, – сказала Риана. – Я сделаю, как ты просишь.

– Не я прошу этого, коротышечка. Так написано; так должно быть.

Риана долго смотрела на нее.

– А если я откажусь? Если просто уйду?

– Не уйдешь.

– Увижу ли я тебя снова? Тигпен улыбнулась.

– На все воля Миины.

Риана посмотрела на тропу, которая вела в монастырь Плывущей Белизны. Она знала, что получила от раппы все ответы, какие могла.

– Тогда я пойду.

Она повернулась уходить, но Тигпен неожиданно остановила ее.

– Подожди. – Раппа подбежала к ней и поднялась на четыре задние лапы. – Можешь приласкать меня, если хочешь.

Риана наклонилась, погладила пышный шелковистый мех Тигпен. Та завиляла длинным хвостом от удовольствия и потерлась головой о бедро Рианы.

– Да пребудет с тобой благословение Миины, коротышечка.

Риана сдерживалась изо всех сил и, только потеряв раппу из виду, позволила себе почувствовать печаль расставания. Она уже скучала по Тигпен, но, с другой стороны, подбадривала себя мыслью, что скоро увидит лейну Астар. Какая удача, что конара Опия и Бартта поссорились. Крепнущая дружба с Астар искупала все тяготы жизни в монастыре.

Пять часов спустя она подошла к задним воротам монастыря. Очевидно, ее заметили, когда она спускалась по тропе от Ледяных пещер, потому что огромные окованные железом двери были распахнуты. Не только большое число послушниц, но и большая группа учениц – многие из которых провожали ее насмешками – столпились во дворе. Риана вытянула шею, высматривая Астар.

– Мы думали, ты погибла! – крикнула одна из девочек.

– Где ты была? – окликнула другая.

– Ты ранена? – спросила третья.

– Все в порядке, – ответила Риана, немного смутившись, когда они столпились вокруг. – Меня задержала непогода в горах. – Так она решила объяснить свое отсутствие.

– Риана! – послышался повелительный голос. Все – и ученицы, и послушницы – умолкли и склонились, расступаясь перед конарой Урдмой. Шафрановое одеяние сердито вздымалось вокруг нее. Это была худощавая женщина с вытянутым лицом, делающим ее похожей на ледяного зайца. – Ты сильно задержалась. Ты хоть представляешь, какое беспокойство вызвало твое отсутствие?

– Простите. Погода внезапно испортилась, и мне пришлось пережидать дождь и ветер, – сказал Риана. Желудок сжался от гнева. После нескольких дней свободы монастырь напоминал тюрьму. Усилием воли она удержалась и не побежала обратно в горы.

– Если погода вообще портилась, в чем я очень сомневаюсь, – отрезала конара Урдма. – Позволь сказать, Риана, что твоя дерзость тебя погубит. – Она взяла девочку за ухо и крутанула. В толпе захихикали, веселье быстро переросло в волну хохота.

Риана сжала зубы. Ей приходилось бежать, чтобы не отставать от широких шагов конары Урдмы, но по крайней мере это увело ее от глумящейся толпы.

– Я немало слышала о твоем мятежном духе. – Конара Урдма продолжала тянуть Риану за ухо, хотя нужды в этом больше не было. От нее шел неприятный запах, словно она рылась в сырой земле. – Тебе дали специальное задание и ожидали, что ты выполнишь его точно. Призвание священно. Правилам должно повиноваться.

Риана открыла рот, чтобы возразить, и закрыла, не издав ни звука. Никакие слова не изменят мнения конары Урдмы.

Конара подгоняла ее, пока они не вошли в комнату, где сидела Бартта, сгорбившись над толстой рукописью. Когда они подошли ближе, Риана разглядела, что это перевод Древнего наречия на современный кундалианский язык.

Бартта подняла голову, когда конара Урдма толкнула Риану к деревянному письменному столу.

– Конара, эта твоя ученица... – начала Урдма, но умолкла по резкому знаку Бартты.

– Риана, ты ранена? – спросила Бартта, вставая.

– Нет, конара, – ответила Риана.

– И не больна?

– Нет, конара.

– Она своевольна и непокорна, – с каким-то отвращением произнесла конара Урдма.

– Ты не помнишь, как трудно начинала сама, конара Урдма? – Бартта обняла Риану за плечи. – Не суди других резко, чтобы не забыть собственные прежние грехи.

– Да, конара. – Урдма опустилась на колени. Бартта улыбнулась.

– Благодарю тебя за то, что вернула мне Риану невредимой. Можешь идти.

– Да, конара, – прошептала Урдма. – Спасибо, конара. – Она вышла, все время кланяясь.

Когда они остались одни, Бартта повернула Риану лицом к себе.

– Ну-ка дай посмотреть на тебя. Ручаюсь, ты попала в переделку. – Она вздохнула. – Когда вчера вечером ты не вернулась, я очень встревожилась. Еще несколько часов, и я собиралась организовать поисковую группу.

– Прости, что напугала тебя, Бартта, – промолвила Риана.

Бартта кивнула.

– Хорошо сказано, дорогая. – Она вывела Риану из комнаты. – Никто лучше меня не знает, каким трудным может быть Устав. Но, поверь мне, надо просто приспособиться к нашему замкнутому образу жизни. Требуются терпение и покорность Миине. Скоро ты будешь самой совершенной из учениц. Я лично позабочусь об этом. – Они шли по коридорам, уходя все дальше в глубины монастыря. Однако чем дальше они шли, тем темнее и беднее становились коридоры.

– В честь твоего возвращения я приготовила для тебя сюрприз, – сказала Бартта.

Низкий узкий коридор вел в совершенно незнакомую Риане часть монастыря, отдававшую глубокой древностью, давно забытой силой и утерянной магией.

Бартта остановилась перед старой, покрытой шрамами дверью из ядровника и отперла ее ключом на длинной цепочке, прикрепленной к одеянию. Дверь заскрипела на несмазанных железных петлях.

Сердце Рианы затрепетало. После этого мрачного коридора при виде этой двери ее охватило дурное предчувствие.

Не входи!

—Почему ты медлишь, дорогая? – Бартта грубо толкнула ее вперед, затем повернулась и заперла за собой дверь. Пламя старинных тростниковых факелов освещало прерывистым оранжевым светом комнату без окон. Риана ахнула.

Комната имела форму пирамиды, и единственным предметом обстановки в ней было большое изящное кресло из гленнана, покрытое тонкой резьбой. Было что-то и в этой комнате, и в этом кресле, наводящее ужас своей примитивной мощью. Кресло стояло на постаменте в центре комнаты. На постаменте были вырезаны древние руны, и те же самые руны, как заметила Риана, покрывали четыре ножки кресла.

В кресле сидела Астар. Металлические скобы стягивали ее запястья, лодыжки и лоб. Голова откинута далеко назад, так что рот обращен к потолку. Казалось, она собирается проглотить длинную, тонкую хрустальную трубку, свисавшую из устройства на спинке кресла.

– Что... – Риане пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла продолжать. – Что ты делаешь с ней?

– А как по-твоему?

Риана увидела испуганные глаза Астар и бросилась к ней.

– Так я и думала, – пробормотала Бартта и, широко раскинув руки, произнесла три слова.

Риана застыла на месте. Она боролась изо всех сил, но была полностью парализована. Она могла видеть и слышать, однако чем больше она боролась, тем крепче ее сжимало, пока не стало трудно даже дышать.

– Постарайся расслабиться, Риана, – сказала Бартта. – Тут ты ничего не сможешь поделать.

Конара подошла к креслу и остановилась за спиной у Астар. Нежно погладила хрустальную трубку у нее над головой.

– С незапамятных времен это устройство известно под названием “хад-атта”. Знакомое слово, Астар? На Древнем наречии оно означает “флейта”. Древний способ угадывать истинные намерения. – Бартта снова погладила хрустальную трубку. – Понимаешь, дорогая, я присматривала за тобой. Прослышав о твоем непочтительном языке, я уже некоторое время подозревала, что за твоей прекрасной внешностью скрывается мятежный, даже изменнический дух. Поэтому я назначила тебя наставницей Рианы.

Она обернулась к Риане.

– Между вами возникла связь. Я понимала, что с тобой она ослабит бдительность. Если слухи о ней верны, я должна была знать. А если нет... что ж, невелика беда. – Бартта снова повернулась к Астар. – Я следила за тобой. Я видела, что ты делала с девочкой, как использовала на ней священные иглы кви... Как же так, Астар? Откуда ты, простая лейна, послушница, получила знания, доступные лишь немногим конарам?

Астар корчилась, ее глаза были неестественно широко открыты. Прекрасные губы причудливо искривились, чтобы приспособиться к флейте.

– А разговоры о Кэофу, которыми ты забивала ей голову! Откуда послушнице знать о Кэофу, а, Астар?

Хрустальная трубка потихоньку опускалась в горло Астар. Лейна начала давиться. Риана пыталась закричать “Нет!”, но выдавила только еле слышный писк. Слезы страдания и разочарования выступили на глазах, однако не могли течь, удерживаемые колдовским параличом.

Бартта снова опустила флейту, и Астар закричала. Таких криков Риана никогда в жизни не слышала. Колдовская флейта поглощала колебания голосовых связок, направляла их через свою матрицу и усиливала, извергая их, как жуткий вопль.

Бартта крепко держала хадатту.

– Разумеется, если есть раскаяние, любую вину можно искупить.

Она повернулась к Риане и сказала совершенно буднично:

– Думаю, тебе хотелось бы знать, что произойдет. Если лейна Астар не уступит, я опущу флейту ей в пищевод. Чем глубже опустится флейта, тем громче она будет кричать – и тем больше флейта будет усиливать крики. Если флейта разобьется, это будет доказательством, что она не раскаивается. Если нет, то виновная еще может исправиться.

Прекрасное лицо Астар было мертвенно-бледным. Пот выступил на одежде, ручейками сбегал по коже. Еле заметная дрожь начала сотрясать тело, живущее своей собственной жизнью, пока она не стала похожа на марионетку, дергающуюся на невидимых нитях. Ноздри трепетали, по щекам текли слезы.

Бартта улыбнулась Риане.

– О, не плачь. Обычай требует, чтобы та, кто введена в заблуждение, имела право содействовать приговору. – Риана увидела, что флейта слегка дрожит, и испугалась, что Бартта совсем опустит ее. – Слово за тобой, Риана. И Астар будет наказана по всей строгости закона.

Риана открыла рот, и, к ее изумлению, голосовые связки были свободны от заклятия.

– Нет, – прокаркала она. – Лейна Астар не сделала ничего, заслуживающего наказания.

– Так ли? – Бартта склонила голову набок. – Значит, ты голосуешь за жизнь?

– Да, – прошептала Риана сухими губами. – Подари ей жизнь, прошу тебя.

– Да, проси меня.

– Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых, – повторила Риана.

– “Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых”, – передразнила Бартта, скривившись. – Ну что же, пожалуй, это можно устроить. Но все зависит от тебя, Риана. Единственный шанс Астар на жизнь – отныне и навеки ты будешь во всем повиноваться мне. Станешь покорной, как овечка. Согласна?

– Да, – выдавила девочка запекшимися губами. – Если ты спасешь ее, я сделаю все...

Астар закричала.

Риана, перепуганная до тошноты, поняла, что произойдет. Она изо всех сил боролась с парализующим заклинанием.

– Пожалуйста, не надо! Я могу спасти тебя. Я сделаю... Снова раздался звенящий крик – на этот раз громче, резче.

– Нет, не смей! Ты раскроешь мне все свои секреты! Клянусь! – Бартта бросилась к ремню флейты, но было слишком поздно. Астар уже испустила смертельный вопль.

Он вздымался из самой глубины, пронизывал все клетки тела, набирая силу, и, когда вырвался из груди, вставленная в горло флейта разлетелась на десять тысяч зазубренных осколков.

– Нет, нет, ты не можешь умереть! – Бартта отвязала Астар, но та уже захлебывалась в мощном потоке собственной крови. – Ты должна рассказать мне все, что знаешь!..

Астар вырвало кровью на великолепное шафрановое одеяние Бартты.