Текст книги "Комната грехов"

– Нет-нет. Это не к спеху.

– …

– Да. Абсолютно.

– …

– Тогда до завтра. Спокойной ночи.

Человек, с которым Маттео разговаривал по телефону – Билл Каллахем. Билл работал юристом. Он специализировался на уголовных делах и выступал в суде в качестве адвоката. Мы обращались к нему, когда у нас возникали вопросы по поводу законности… точнее степени законности предстоящего дела. Он описывал нам возможные последствия и указывал на лазейки в законодательстве, с помощью которых можно избежать уголовной ответственности в случае, если кого-то из нас загребут. Но с тех пор, как мы познакомились с Биллом, у нас не было ещё ни одной осечки. Во многом благодаря и ему тоже. Ведь он рассказывал не только о юридических тонкостях правосудия, но и о прецедентах в уголовном деле. Он с успехом защитил свыше четырёх десятков подсудимых и знал всё во всех подробностях о тех делах, на которых они попались. И поэтому он знал обо всех ошибках, которых следует избегать, когда идёшь на дело, о чём нам всегда рассказывал. За счёт предоставленной им информации мы избегали чужих ошибок. Билл был ценный кадр.

8:17 утра. В комнату вошёл Билл. На тот момент ему шёл сорок восьмой год. Он был женат и имел две дочери. Он был среднего роста с густой короткостриженой рыжей шевелюрой. Билл терпеть не мог даже лёгкую щетину и поэтому всегда ходил гладко выбритый. На нём всегда был надет чистый тщательно выглаженный костюм, гладкий монотонный галстук и начищенные до блеска туфли.

Он подошёл к Маттео, держа в одной руке портфель. Они пожали друг другу руки. Затем Билл помахал всем остальным и они прошли к рабочему столу. Маттео открыл выдвижной ящик, достал три журнала с записями и протянул на противоположный край стола. Билл присел на стул, прислонив портфель к ножке стола. Он несколько минут рассматривал записи в журнале. Маттео тем временем достал из барного шкафа бутылку рома и два стакана. Он разлил напиток в стаканы, один из которых положил около Билла. Потом он закурил сигару, ожидая, пока Билл разбирался с записями.

После того, как матёрый адвокат пролистал половину первого журнала, а затем мельком заглянул в другие и убедился в их идентичном содержании, он стал излагать:

– У меня есть один коллега. В прошлом месяце он защищал в суде человека, который вёл чёрную бухгалтерию в одном из колумбийских наркокартелей. Они переправляли товар через Мексику и имели в Штатах свою штаб-квартиру, если можно так выразиться. Он дал мне заглянуть в записи, которые принадлежали тому подсудимому, чтобы дать ему несколько рекомендаций по защите клиента. Так вот, содержимое этих журналов оформлено точно так же, но с небольшой разницей. Здания, которые здесь указаны – это местоположение денежных сумм. Например, ты приходишь в магазин и покупаешь радиоприёмник. Возвращаешься домой, разбираешь его панель, а внутри лежит пара тысяч. Или же ты отправляешься в автосалон, покупаешь полу-убитый подержанный автомобиль, который стоит копейки, а под задним сиденьем спрятан кейс, в котором лежат пятьдесят тысяч.

– То есть, это грязные деньги – спросил Маттео, вынув сигару изо рта.

– Да. – Немного задумавшись, Билл спросил настороженным голосом: – А я могу узнать, чьи это журналы?

– Одного счетовода, который безвременно покинул нас – ответил Маттео, совершив изящный лёгкий жест рукой, в которой была дымящаяся сигара.

– Что же, очевидно он предоставлял в своём банке ячейки преступным группировкам за определённый процент. Они должны где-то хранить свои деньги и при этом не должно быть ни единого свидетеля, который подтвердил бы факт передачи денег, а проводить их по банковским документам станет только сумасшедший. Поэтому неудивительно, что весь учёт он вёл в этих журналах.

Как следует призадумавшись на некоторое время, Маттео спросил медленным тоном:

– А, скажем, тот, кто продаёт радио или автомобиль, он в курсе, кому именно надо продать товар и то, что в товаре спрятаны деньги?

– Нет. Слишком много голодных ртов, готовых присвоить такие суммы и урвать куда-нибудь долой из города.

– А если этот товар захочет приобрести кто-то другой?

– Это вполне возможно. Но дело в том, что тот, кому принадлежат деньги, скорее всего будет следить за тем, в чьи руки попадёт товар или за тем, кто откроет ячейку на вокзале. И он то знает в лицо того, кто должен забрать «посылку».

– …

– Но, если забрать деньги и подождать, пока тот, кто тебя пасёт, вылезет из укрытия, а затем убрать его, то можно считать, что деньги безвозмездно утеряны.

Глаза у Маттео явно загорелись. После непродолжительного безмолвия он спросил у Билла:

– И какая же сумма сейчас там?

Приложив ладонь к двум открытым журналам слева от себя, Билл ответил:

– Всё то, что уже помечено галочками, означает, что эти суммы уже в банке. А среди непомеченных, здесь, в общей сложности, где-то около двухсот тысяч.

Маттео прищурил глаза, погружаясь в глубокие размышления.

– Но проблема в том, что эти все наркоторговцы, оружейные бароны и прочие клиенты в скором времени узнают о смерти этого счетовода. Поэтому если и удастся что-то выручить, то за дело стоит браться сейчас и сделать всё в ближайшие пять-шесть дней прежде, чем всё всплывёт наружу. Приблизительно столько времени уходит на упаковку, доставку и приём денег. Потом мафии начнут отзывать своих курьеров. И тогда получится вынести всего несколько точек.

Выпустив дым изо рта, Маттео прокомментировал:

– И то хлеб.

– Если верить этим записям, то сейчас – Бил провёл указательным пальцем по записям – в четырёх местах расположено восемьдесят девять тысяч. – Закрыв журнал, добавил: – Так что можете начинать уже сейчас.

После этого Маттео ещё раз пожал руку своему консультанту, поблагодарил за визит и передал стопку купюр, после чего проводил его до двери. Затем он громко хлопнул ладонями и слегка потёр их, сказав при этом бодрым голосом:

– Так, обормоты! – Мы все тут же развернулись к нему лицом, отложив карты в сторону. – Вчера мы сорвали куш. За одну ночь мы загребли денег больше, чем за последний год. Но оказалось, что нам светит ещё столько же, а может и больше, если постараемся. В тех журналах указаны места, где спрятаны суммы. Навестим эти магазины, вокзальные ячейки и прочие хранилища. Хуан, позвони Паоло. У него сегодня, вроде, выходной. Скажи, что дело срочное. Пусть летит сюда. И скажи пусть захватит с собой все стволы, какие есть. – Пока Хуан подходил к телефону, Маттео начал описывать план действий:

– Берём весь арсенал, который есть. Все стволы, дробовики, автоматы, обрезы, ножи. Скорее всего каждое место кто-нибудь пасёт. Поэтому действуем так: я и Карлос поедем на одной машине и будем останавливаться по адресу; Фрэнк и Тони поедете во второй, и останавливаетесь, немного не доезжая до нас; Ленни, вы с Хуаном сядете в такси к Паоло и скажете пусть проедет немного вперёд нас. Каждый, помимо ствола, возьмите с собой по ножу. Первые несколько минут сидим в машинах. Осматриваемся и выделяем самые подозрительные машины и лица. Забирать деньги буду я. Ленни, Фрэнк, заходите вслед за мной, но по отдельности. Купите в киоске какие-нибудь газетёнки и ведёте себя, как обычные посетители и следите за всем, что будет твориться вокруг меня. Скорее всего тот, кто пасёт хранилище, будет находиться рядом. Остальные наблюдают за тем, что происходит у входа на улице. Заметите подозрительную физиономию, выходите из машины и следуете за ним. Если рука потянется к карману или за пояс, сразу прикладываете дуло к телу. Вопросы?

В ответ лишь мёртвая тишина и голос Хуана, говорящего по телефону в конце комнаты.

– Тогда ждём Паоло и выметаемся.

За четыре дня нам удалось выручить сто семнадцать тысяч долларов. На пятый день Маттео решил прекратить чистку хранилищ, так как посчитал слишком большой вероятность того, что кто-то из тех, чьи деньги мы уже забрали, захочет вычислить нас и убрать большим числом вооружённых до зубов головорезов. За четыре дня работы мы оформили всего четыре трупа, три из которых на счету Фрэнка, а четвёртому Маттео всадил нож в сердце и прикрыл рану пиджаком, оставив его лежать на вокзальной скамейке со шляпой, прикрывающей лицо.

Следующий день после убийства Мартина Траста и первый день чистки хранилищ. 10:07 вечера. Все, включая Маттео, сидели за центральным столом и играли в покер. В тот раз мы играли в турнир, по результатам которого победитель получал четыре сотни, а занявший второе место две сотни. У каждого было по десять пятидолларовых купюр и пятидесяти однодолларовых. Призовые выделил Маттео и разрешил разыграть небольшую сумму из тех денег, которые мы смогли вынести. Его решение было большой щедростью и ещё большей неожиданностью для всех нас. Больше всех такое событие обрадовало самого азартного среди нас – Хуана.

В дверь комнаты постучал помощник городского мэра – Дэниэл Андерсон. На нём был светло-бордовый костюм с коричневыми ботинками и галстуком. В правой руке он держал кожаный портфель, который прекрасно сочетался в цветовой гамме с одеждой. Именно он оказался недовольным клиентом Траста. Помощника мэра не устроило то, что за хранение доходов от своего побочного бизнеса банкир начал просить в полтора раза больше несмотря на то, что пару месяцев назад он уже поднимал таксу. Траст настаивал на принятии его условий, иначе в противном случае он сообщит о теневом бизнесе городского чиновника в ФБР, в то время как себя Траст обезопасил со всех сторон. Тогда Андерсон решил нанять нужных людей для устранения наглого и до безрассудства жадного коммерсанта. Зайдя в комнату, он первым делом пожал руку Маттео и словесно выразил благодарность за выполненный заказ. Затем они прошли к рабочему столу. Пока Маттео доставал из барного шкафчика стаканы и бутылку виски, Андерсон открыл портфель и достал из него достаточно толстую книгу. Центральная часть страниц в той книге была заранее вырезана. Они какое-то время о чём-то разговаривали. Со стороны казалось, будто помощник мэра всё время повторял одно и то же, а Маттео всякий раз отрицательно качал головой. Помощник мэра был настойчив и порой создавалось впечатление, что это Маттео у него в гостях, а не наоборот. Он явно пытался навязать Маттео какую-то идею, но, если Маттео что-то не устраивало, переубедить его мало что могло. Даже если ему предложить до отказа забитый баксами кейс, его принципы окажутся куда сильнее. Чиновник настаивал, Маттео всячески не соглашался. Так продолжалось минут двадцать. Андерсон залпом допил второй стакан виски. Поднявшись со стула, они в очередной раз пожали друг другу руки. Несмотря на рукопожатие, заказчик с недовольным лицом пошёл к двери. Маттео отправился следом провожать его. Но Андерсону было не суждено дойти до двери. Его череп насквозь пробила пуля, выпущенная из «беретты M1951», которую Маттео достал из-за пояса за спиной и направил дуло на затылок настырного чиновника. От внезапного выстрела мы все подскочили со стульев, не дождавшись щелчка двери, которая так и не открылась для помощника мэра. Труп Андерсона рухнул на ковёр, который отлично впитывал кровь, вытекающую из затылка и ещё одного отверстия, которое пуля оставила на выходе в области переносицы. Покрытие ковра было кровавого оттенка и поэтому следов крови не было заметно. Впрочем, как и раньше. Также, мало кто смог бы заметить небольшие капли, которыми была забрызгана стена. Маттео как ни в чём не бывало вернулся к своему столу. Стоя, продолжая держать пистолет в одной руке, второй он взял со стола стакан и допил остатки виски на дне. После высушенного стакана, он обратился ко мне:

– Карлос, подгони машину.

Пока я вставал из-за стола и снимал пиджак со спинки стула, Маттео продолжал раздавать указания:

– Ленни, достань клеёнку и упакуй его. – Ленни тут же отправился в ванную комнату. – Фрэнк, ты и Тони отнесёте его к машине. – Положив пистолет на стол и вновь наполняя стакан, Маттео уткнул свой презрительный взгляд на картину, висевшую слева от барного шкафчика.

Той ночью мы спрятали труп Дэниэла Андерсона на огороде в восточной части пригорода. Мы скинули тело в какую-то траншею, заполненную стоками бытовой канализации.

Позже выяснилось, что Андерсон настойчиво предлагал Маттео взяться ещё за одно дело за большую сумму. Он предлагал убрать вдову и детей Траста. Маттео, конечно, никогда не выделялся сентиментальностью, но он считал аморальным трогать мать с двумя детьми. Маттео не хотел допустить, чтобы женщина и дети пострадали только из-за того, что глава их семьи оказался алчным подонком, связавшим себя с криминальным миром. В конце разговора Андерсон сказал Маттео о том, что он больше не будет продолжать его уговаривать. Это могло означать лишь то, что Андерсон просто обратится к кому-нибудь другому. После такого Маттео решил, что помощник мэра должен сдохнуть до того, как перешагнёт порог комнаты. Нельзя было допустить, чтобы кто-то навредил жене и детям Траста, которые ни в чём не виноваты и никакого отношения к произошедшему не имеют.

На вырученные деньги от всего дела мы увеличили наш оружейный склад. Паоло получил самую большую денежную премию за всё время, в течение которого он занимался извозом. На следующей неделе после дела у нашего штатного киллера был день рождения. Грязный Фрэнк получил подарок для грязной работы. Мы вручили ему новенький модернизированный позолоченный Магнум 44 с выгравированной надписью на стволе: «Самому Грязному Фрэнку». С этим оборудованием Фрэнк стал узнаваемым на фоне остальных киллеров. Те, кому он не был известен, описывали Фрэнка как «парня с большим золотистым револьвером». Праздничный ужин мы провели в «Грязном пороке». Как символично, Грязный Фрэнк в «Грязном пороке». Там мы заказали столик и приватный танец для именинника. Танец исполнила девица, на которую Фрэнк уже давно положил глаз. Хозяин клуба, Макс, знал об этом и решил поздравить его за счёт заведения.

Преступные кланы были раздосадованы тем, что единственный авторитетный банкир, который согласился сотрудничать с ними, был найден убитым в своём доме. Но ещё больше они были недовольны тем, что кто-то после смерти Траста узнал о местах расположения хранилищ и забрал деньги, предназначенные для пополнения тех самых банковских счетов. Поскольку никто кроме самого Мартина Траста не знал о местах, где хранились деньги рэкетиров, оружейных магнатов, наркокартелей и иных контрабандистов, преступные группировки решили самовольно возместить ущерб. Все организации, которые хранили свою прибыль в банке Траста, во избежание междоусобной войны, договорились о равном разделе всего награбленного. Они начали с того, что присвоили себе загородную виллу и спортивный автомобиль, которые Траст купил своей любовнице. Помимо этого, нечистый банкир владел небольшим заводом по производству картонной тары, баром в центре города и автопарком для сдачи на прокат поддержанных автомобилей. Напоследок, объединёнными усилиями в один из дней бывшие клиенты ограбили банк Траста. Они с успехом «закрыли» все свои счета. Если верить газетам, то, помимо этого, они ещё и вынесли восемьдесят процентов всех хранившихся там «чистых» денег, долю которых определили, сверяя остаток нетронутых ячеек с суммами, которые проходили по документам.

В газетах постоянно публиковали рейтинг самых авторитетных и востребованных банков штата и банк Траста всегда входил в первую тройку. И это несмотря на дурную репутацию всего города с запредельными показателями преступности. По истине великое достижение. Это всё равно что построить дворец на болоте. Мартин Траст был богатым и влиятельным человеком в городе. Но из-за своей алчности и связей с преступным миром его участь оказалась плачевной. Теперь он лежал в гробу, его любовница без гроша и на панели, банк ограблен практически до нуля, недвижимость и автопарк приватизированы мафией, а жена была вынуждена в спешке за бесценок продать дом и уехать с детьми в Филадельфию, обратно к своим родителям.

Как высоко может взлететь человек? И насколько больно он может упасть с вершины, на которую забрался? Спросите у Мартина Траста при первой же встрече, когда окажетесь на том свете.

9. ПОЗАБЫТОЕ ТЕЛО

20 августа 1964 года.

Я и Хуан занимались дезинфекцией ковра между кроватью и диваном, где Мясник вскрыл шею очередному гостю. Мы не стремились смыть пятна, поскольку их толком не было видно благодаря идентичному цвету ковра. Мы всего лишь старались вывести запах крови, пропитывая ковёр всякими растворами и моющими средствами.

Маттео сидел за центральным столом и смотрел выпуск новостей о том, какие изменения произошли за ночь между НАТО и членами Варшавского договора. Впрочем, там было мало нового. Очередное стремление к расширению территории для размещения военных баз, наращивание ядерного арсенала, ещё одна встреча лидеров ведущих стран участниц военного блока и призыв к единому сплочению против общего врага.

Раздался телефонный звонок. Маттео подошёл к столу и снял трубку:

– Алло?

– …

– Да.

– …

– До полудня.

– …

– До встречи.

Через три часа в 11:08 в комнату вошёл мэр города Сэм Бейкер и два его охранника. Шестидесятидвухлетний мэр был среднего роста, всегда носил белый костюм, белые туфли и белую шляпу. Помимо всего прочего он был владельцем весьма солидного брюха, а точнее брюшной полости (всё-таки речь идёт о чиновнике) и сплошной лысины на голове. Как обычно в таких случаях мы с Хуаном оторвались от дела и потребовали посетителей комнаты поднять руки, чтобы провести обыск. Охранники мэра потянулись за пистолетами и опустили руки после громких слов Маттео:

– РУКИ!!!

После этого мы подошли к охранникам мэра, потребовали поднять руки и прислониться к стене.

– Это что ещё значит? – наши действия оскорбили мэра. – Ну уж нет. Мои люди останутся при оружии, если вы хотите жить.

Не смотря на столь громкие слова, голос мэра не звучал грозно, но в тоже время он и не был робким.

– Господин мэр, – обратился к нему Маттео, продолжая стоять около стола в центре комнаты, – последний человек, который мне угрожал, сейчас кормит червей на городском кладбище. Когда ваши люди в последний раз стреляли из пистолета? Судя по их животам это было в прошлом десятилетии. Неужели вы думаете, что я со своими людьми не смогу при необходимости уложить ещё пару трупов на этот ковёр?

– Я не тот, кого можно напугать байками о своих, якобы, больших яйцах.

– Я никого не пугаю. – Указав пальцем в сторону места, которое мы убирали, Маттео добавил: – Знаете почему мои парни моют ту часть комнаты?

– …?

– Потому что утром там лежали два жмурика, которые отказались заплатить за выполненный заказ восемь тысяч долларов. Вместо этого они пытались пихнуть мне пять тысяч и пакет героина. – После недолгого молчания Маттео продолжил: – Я не потерплю, чтобы кто-то оскорблял меня в моём же офисе. Своим поведением вы меня оскорбляете. Или вы делаете что вам сказано, или живым вы отсюда не выйдете. Вместо этого вынесут ваш труп, который уже к вечеру будет валяться в сточной канаве. И мне плевать, что вы главный в этом городе. Считайте, что вы сейчас в чужом городе, где жизнь протекает по чужим законам. И если вы пришли ко мне с деловым предложением, то вас наверняка посвятили в подробности моей репутации и вы знаете, на что я способен.

Мы обыскали охранников и забрали стволы.

Указав рукой в сторону рабочего стола, Маттео предложил мэру пройти и обсудить дело.

Я и Мексиканец продолжали следить за охранниками, стоя за их спинами.

Мэр сел перед рабочим столом на один из двух стульев, предназначенных для гостей. Маттео достал из барного шкафа наполовину полную бутылку рома и два стакана. Разливая ром, он сказал:

– Итак. Я вас слушаю.

Мэр обращался к Маттео по той фамилии и имени, которые были указаны в американском паспорте нашего шефа и которые ему сообщили перед тем, как он приехал. Все знали настоящее имя, но никто в городе не знал о настоящей фамилии Маттео.

– Мистер Миллер, я бы хотел, чтобы мы обсудили это с глазу на глаз.

Откинувшись на спинку своего кожаного кресла, Маттео взял стакан с ромом и спросил:

– А у вас есть какие-то секреты?

– Это довольно деликатный вопрос.

– Это вы скажете на приёме у психоаналитика. В этом помещении происходили такие вещи, что они далеки от такого понятия как деликатность.

– Против меня могут возбудить уголовное дело.

Совершив глоток рома, Маттео спросил:

– М-м. И по какому поводу?

Мэр продолжал держать руки сцепленными на уровне сдвинутых колен.

– Прошлой ночью я поехал к одной даме, с которой мы, не то чтобы часто, но-о-о время от времени встречаемся.

– Вы поехали к рабыне любви.

– Да. И всё-таки вы можете проявить деликатность, когда захотите.

– Мистер Бейкер, ближе к делу.

– Ах, да. Так вот, мы с ней в очередной раз решили придаться любовным утехам. И всё начиналось хорошо. Но потом вечер начал обрываться. Она, как бы это сказать… была не в настроении. Ну-у… – ускоряя собственную речь – у меня выдался тяжёлый рабочий день. – Мэр несколько секунд помолчал, после чего с неохотой продолжил: – В общем, наш любовный акт состоялся по моей инициативе и в одностороннем порядке.

– Вы её изнасиловали?

Подняв ладонь к верху, прерывая Маттео, мэр ответил:

– Мистер Миллер, я бы не стал делать поспешных выводов на вашем месте. В общем, она стала вести себя агрессивно и-и-и… я просто был вынужден прибегнуть к радикальным мерам. И по неосторожности…

– Короче, она мертва? – спокойным голосом выдал Маттео.

В ответ мэр лишь утвердительно кивнул головой, как провинившийся школьник у доски.

– Продолжайте.

– Понимаете, есть несколько людей, которым было известно о моём визите к этой девушке в тот вечер. И они могут выдать эту информацию, когда полиция начнёт проводить расследование.

Взмахнув рукой, Маттео спросил:

– Вы и правда думаете, что полиция станет расследовать дело об убийстве какой-то шлюхи?

– Ну, знаете, ей было двадцать шесть. Она была довольно молода.

– Да, но всё равно она – порочная девка, каких полгорода.

– Но истинная причина не в этом. Хозяйка борделя, мадам Брюссо, родственница городского комиссара. И она не позволит, чтобы кто-то грубо обращался с её девочками. Комиссар сейчас в отпуске, в Лондоне. Но он должен вернуться через пару недель. Поэтому у меня не так много времени перед тем, как в дверь моего дома постучит инспектор полиции.

Прикрыв губы двумя пальцами, Маттео погрузился в размышления.

В комнату вошли Фрэнк, Ленни и Тони. Их появление нельзя было не заметить. На лице и белой рубашке Фрэнка были пятна брызг крови. Несмотря на то, что рукава Ленни закатал до самых локтей, кровь всё-таки дошла и до рубашки. Пока Тони расположился на диване, приложив большой и указательный пальцы ко лбу, Грязный Фрэнк и Мясник пошли в ванную комнату. Фрэнк отправился смывать размазанные капли крови с лица и сменить рубашку, а Ленни – принять душ и полностью переодеться.

Закончив свои размышления по вопросу мэра, Маттео сказал:

– Господин мэр, я, конечно, знал, что есть люди, которым нравится грубость в постели, но чтобы настолько…

Сарказм мэру не понравился, но после увиденных по локоть в крови руки Ленни его голос заметно снизился:

– Слушайте, мистер Миллер, я пришёл сюда, чтобы обратиться за помощью, а не смотреть, как вы будете смеяться над моим горем.

Помолчав несколько секунд, с лёгкой улыбкой на лице, Маттео продолжил:

– Да. Весёлого тут мало. Так сколько человек?

– Простите? – мэр недоумевал.

Слегка задрав подбородок, Маттео сказал:

– Сколько свидетелей.

– Ах, да-да.

Сэм Бейкер достал из внутреннего кармана пиджака листок и протянул вперёд. Развернув листок, Маттео свернул губы в трубочку, после чего издал затяжной свист, двигая головой вниз, чтобы взглянуть на то место, где заканчивается список.

– Всего восемнадцать – сказал мэр.

Среди них были шлюхи, один из поваров, два охранника, один клиент из комнаты через стенку, три студента, официантка и кое-кто ещё.

– Поймите, у меня ещё в планах переизбраться на второй срок – отчаянным тоном говорил Сэм Бейкер, несколько раз ткнув указательным пальцем по своей груди.

Маттео положил развёрнутый листок на стол и произнёс:

– Мистер Бейкер, я готов выслушать ваше предложение.

Мэр достал из правого кармана платок и начал протирать пот со лба, после чего сказал:

– Принимая во внимание тот факт, насколько эта работа рискованная, а также её специфику, я готов заплатить тысячу долларов за человека.

Положив ногу на ногу и сложив пальцы в замок, Маттео ответил:

– Да, господин мэр. Вы правильно подметили, когда сказали о возможных рисках. Но вы не уточнили их степень. Поэтому – три тысячи за голову.

– Что? Это безрассудство. Я готов заплатить полторы тысячи, и это последнее предложение. Я пришёл сюда, потому что вас рекомендовали, как эксперта в этом деле.

Маттео обратился к нам с Хуаном:

– Вы слышали? Мы эксперты. – Мы немного посмеялись. Затем он снова обратился к мэру: – Лестно звучит с вашей стороны, но недостаточно, чтобы как следует снизить цену. Две с половиной.

– Слушайте, мистер Миллер, мне и без того предстоит много работы, которую я не в состоянии делать из-за полученного стресса.

Надо держать своего озабоченного пса в штанах, жирный извращенец – подумал я.

– Давайте так, две тысячи и у меня на одного повода переживать станет меньше.

– Вас ознакомили с условиями?

– Да. Половину суммы к вечеру завезёт мой водитель.

Маттео протянул руку:

– Тогда договорились.

Они ударили по рукам. В тот момент Маттео о чём-то сильно призадумался, на какое-то время замер, а потом сказал:

– Но у меня есть одно условие.

Снова вытирая пот с лица, мэр спросил:

– Какое же?

– Если я смогу решить проблему без восемнадцати трупов, вы мне всё равно заплатите тридцать шесть тысяч.

Слегка сдвинув брови, Сэм Бейкер спросил:

– Господи. Вы что, хотите убить комиссара?

– Мистер Бейкер, в вашем положении вас должен интересовать результат, а не методы, которыми он достигается. Так что, вы согласны?

– Да. Главное – решить проблему – мэр махнул тыльной стороной ладони. – А кто сдохнет или не сдохнет – уже не важно.

В очередной раз Маттео пожал руку мэру перед выходом и сказал:

– Всего доброго, господин мэр.

– Кстати, ваши люди не могли бы вернуть оружие моей охране?

– Я сказал всего доброго, господин мэр!

Мэр со своими свиноматками покинул комнату. Не поверив своим ушам, я спросил:

– Маттео, ты и правда собираешься убрать комиссара? Мы что, резко доросли до такого?

– Нет, Карлос. Я, конечно, псих, но не до такой степени. Наш Бабник решит эту проблему.

– В смысле? Каким образом? – спросил Хуан.

К тому моменту Тони уже уснул на диване.

– Мадам Брюссо – ответил Маттео.

– Ты хочешь отправить Тони работать на панель? – с сарказмом поинтересовался я.

– Ну-у-у, не совсем. Скоро узнаете.

Вечером мы всей компанией отправились в публичный дом Мадам Брюссо. Над входом в заведение находилась большая яркая вывеска с названием борделя: «Ночная вакханалия». Около дверей стояли двое накаченных вышибал, впрочем, которые мало кого могли напугать в этом городе, где четыре человека из пяти не выходили ночью на улицы города без ствола в брюках. То есть без второго ствола. Интерьер борделя был окрашен в яркие тона и не мог не вызывать восторга при входе. Напротив парадного входа в конце зала располагалась сцена, на которой с раннего вечера и до поздней ночи отплясывали девушки с привлекательной внешностью и в вызывающих нарядах, а какой-нибудь виртуоз исполнял отменную живую музыку, всякий раз срывая бурю оваций. Это выделяло заведение на фоне большинства публичных домов, которые находились в городе. Помимо основных услуг здесь каждый вечер проходило настоящее представление. Перед тем как купить девушку, клиент мог насладиться эффектным шоу. Перед сценой стояли несколько десятков столиков для посетителей. Справа от сцены располагалась барная стойка, за которой клиентов обслуживал опытный бармен лет тридцати пяти, всегда одетый в чёрные брюки и белую рубашку, поверх которой сидели жилетка и бабочка багрового оттенка. Изнутри по обе стороны от входа вдоль стен пролегали лестницы на второй этаж, где находились около пятидесяти комнат для обслуживания клиентов. Эти комнаты были устроены по тому же принципу, что и любая гостиница. Были простые номера, а были и люксы для тех, кто хочет принять участие в ролевых играх перед тем, как «взять старт». Вдоль коридоров на втором этаже также находились несколько охранников.

Фрэнк, Хуан, Ленни и я сели за столик в последнем ряду, подальше от громкой музыки и нескончаемых аплодисментов в адрес музыканта. Мы заказали по чашке кофе и бутылку шампанского в ведре со льдом с пятью стаканами. Маттео, стоя недалеко от входа, тем временем, давал последние указания Бабнику. Они подошли чуть ближе к той зоне, где располагались столики. Маттео указал Тони на мадам Брюссо, которая разговаривала с одной из официанток.

«Мадам Брюссо» на самом деле был псевдонимом. Хозяйку борделя звали Катрина Грейс. Ей было тридцать лет. Она была ростом метр семьдесят пять-метр восемьдесят, и всегда носила привлекательные и солидные платья с длинным вырезом вдоль левой ноги до самого края бедра. У неё были длинные и всегда красиво уложенные чёрные волосы. Глядя на неё, всегда казалось, что всё, начиная от волос и до самых пяток, как будто бы слепил скульптор – смазливое личико, карие глаза, ровные с изящным изгибом брови, густые ресницы, выпуклые губы, прямые волосы, объёмная грудь, длинные ноги, подтянутая кожа. Ни единого изъяна. Всё её тело, казалось, олицетворяло вершину эстетики, какую только может породить природа. Не было ни одного посетителя, который бы не захотел, чтобы его обслужила именно Катрина. Многие хотели с ней закрутить роман, но все они терпели отказы. Катрина не верила в любовь, долгий и крепкий брак и все семейные ценности. Она каждый день видела, как десятки женатиков с такой непреодолимой жаждой изменяют своим жёнам, что готовы тратить половину своей месячной зарплаты ради того, чтобы на одну ночь превратиться в холостяка в постели с другой женщиной. Поэтому сама она не хотела оказаться на месте этих жён и терпеть горькие измены своей второй половины. После двадцати восьми лет, с тех пор, как её троюродный брат стал комиссаром, она перестала обслуживать клиентов и решила выкупить здание, которое раньше было обыкновенным баром с гостиницей на втором этаже, каких были десятки в городе. Он выкупила здание у обанкротившегося хозяина и сделала из него вполне приличное заведение, которое всегда было забито посетителями. Зная о том, кем она приходится комиссару, никто из постоянных клиентов не позволял себе особой вольности в борделе. Разумеется, кроме мэра. Она открыла свой публичный дом, зная, что влиятельный статус брата обеспечит серьёзное покровительство и достойный порядок в заведении.