Текст книги "Комната грехов"

12. «ГЕНЕРАЛЬНАЯ УБОРКА»

28 декабря 1965 года.

Фрэнк, Мясник, Мексиканец и Бабник отправились выбивать последние долги перед тем, как со спокойной душой встретить Новый год.

Дивным зимним днём я сидел в кресле и читал готический роман какого-то ирландского писателя. Книга рассказывала о каком-то бессмертном типе из Трансильвании. Ночью бодрствует, а днём – спит, да ещё и в гробу. К нему приехал какой-то риелтор, чтобы спихнуть недвижимость. Этот бессмертный решил оставить риелтора в своём замке. У него было три невесты. Только представить. Три невесты, которых он имел. А теперь они имели того риелтора, который, я так подозреваю, сам хотел поиметь своего клиента и толкнуть какую-нибудь левую недвижимость, цена за которую была явно завышена. Только с такими намерениями можно ехать через весь континент из Западной Европы в её восточную часть. Да, я уверен. Сомнений здесь быть не может. Он не смог найти лоха в своём городе и решил кинуть иностранца. Пока что я прочитал лишь небольшую часть книги, но что-то мне подсказывает, что это так. Все риелторы действуют по одной банальной схеме – найти богатого буратино, пообещать сказочный особняк, спихнуть его, а затем начать лепить отмазки о том, что никто не заставлял покупать. «Я предложил. Ты – купил. Дальше разбирайся сам». Но на этот раз он как следует оступился. Обожаю, когда в какой-нибудь книге или фильме аферисты что-то прогадали и, как следствие, получают своё.

Маттео сидел за столом в центре комнаты. По телевизору показывали фильм «За пригоршню долларов». В главной роли был кумир Грязного Фрэнка – Клинт Иствуд. Этот актёр и впрямь заслуживал уважения. Он был самым крутым актёром в Голливуде. В фильме он играл ковбоя с исключительными навыками меткого стрелка, который искусно пускал в ход револьверы с длинными стволами, к каким Фрэнк испытывал сильную слабость. У Маттео к этому фильму было особое отношение, так как его снял итальянский режиссёр. По одному только этому фильму уже было ясно, что этот парень станет именитым мастером в мире кино, и не только в фильмах про крутых ковбоев с огромными стволами.

Ну а в то время, пока в книге невесты бессмертного румына имели риелтора, а на экране крутые парни мерились стволами, в дверь кто-то постучал.

– Войдите! – громко произнёс Маттео, потушив остаток сигареты в пепельнице и обернулся.

Дверь открыл Томас Морисон, который всё также был одет в свой фирменный стиль, ключевой особенностью которого являлся длинный плащ. Но в тот день в этом действительно была необходимость, поскольку на улице шёл сумасшедший ливень. Он повесил плащ со шляпой на вешалку. Я встал с кресла, чтобы поздороваться. Пока я шёл, Морисон успел пожать руку вставшему со стула Маттео. Заместитель комиссара невольно бросил взгляд на экран:

– А, вы тоже без ума от этого фильма?

Разведя в стороны руки, Маттео ответил:

– Ещё бы.

– Да, Клинт Иствуд – это сила. Когда я смотрел этот фильм в кинотеатре, мне чуть не снесло крышу. Не прошло ещё половины хронометража, а я уже загорелся желанием купить себе Магнум.

Я не мог не описать и своё восхищение картиной, которую уже успел пересмотреть дважды:

– Порой так хочется залезть в экран, оказаться в этой гуще событий, взять ствол, погнаться за кем-нибудь, ввязаться в драку, кого-нибудь пристрелить в конце концов.

Морисон тут же спросил:

– А разве вы не этим занимаетесь каждый день?

Мы засмеялись. Затем Морисон и Маттео присели за стол, а я отправился к бару. Пока я подбирал бутылку, Морисон начал интересоваться нашими планами насчёт предстоящего главного праздника в году:

– Вы как, готовы к загулу, запою и возможным последствиям с летальным исходом?

Маттео ответил:

– Нам не впервой. – После короткой ухмылки Маттео спросил: – Как дома?

– Ничего. Дети уже отправились на каникулы. Жена возвращается с работы вымотанная. У них на работе творится чёрт-те что. Все хотят годовые отчёты перед тем, как расслабиться.

– А как на работе?

– На работе стабильность и классика. Вчера отправились обыскивать одну квартиру, чтобы найти доказательства по делу о махинациях с неуплатой налогов. Но вместо этого обнаружили полный погром мебели, сорванные жалюзи, промокшего до нитки кота и трёх жмуриков с контрольными дырками во лбах.

Маттео протянул пачку с сигаретами. Закуривая, Морисон спросил:

– А как у вас?

– Да вот, хотим сегодня разрулить последние пару вопросов и с чистой совестью встретить Новый год. А всё почему, Карлос? – громко спросил Маттео, повернув голову в сторону бара, после чего я ответил очевидными словами на весьма очевидный вопрос:

– Потому что как встретишь Новый год, так его и проведёшь.

Я взял бутылку мартини и три стакана. Затем я подошёл к столу и, пока стаканы наполнялись, а содержимое бутылки сокращалось, Морисон продолжил:

– Парни, я к вам по делу. Я понимаю, впереди праздник и не хотелось бы брать на себя лишний геморрой, но дело очень стоящее.

– Да, рассказывай. Что за дело?

Наклонившись слегка вперёд, Морисон стал подробно излагать:

– Губернатор заказал одного бизнесмена. Оба имели доли в уставном капитале строительной компании, в которой они были единственными учредителями. И по всей видимости губернатору попался ненадёжный партнёр. В общем, он его убрал. В полиции возбудили дело и, само собой, имя губернатора всплыло в первую очередь. Ему грозит нехилый срок. Мы с его женой учились вместе, и вот на днях она связалась со мной. – Вдумчиво всматриваясь в дно бокала, Морисон продолжил: – И теперь её муженёк хочет убрать и главных свидетелей, чтобы на суде прокурор не смог предоставить веских доказательств. Соответственно, и куш он предлагает внушительный.

Промедлив несколько секунд, Маттео спросил:

– И кто же свидетели?

– Два заместителя директора, главный бухгалтер и личный водитель убитого.

– А жена компаньона в курсе деталей? Она сможет рассказать суду что-нибудь?

– Жена у него просиживала целыми днями дома и толком не знала, чем муж занимается на работе и с кем встречается. Ей известно лишь то, что губернатор был компаньоном мужа, что и так понятно исходя из документов. Да, и кстати, клиент пообещал, что в случае успеха, помимо щедрого вознаграждения, в будущем он окажет любую помощь, если возникнут какие-нибудь трудности личного характера. А как вы понимаете, иметь за спиной губернатора-должника не каждый может себе позволить.

– А что насчёт бизнеса? О каких суммах идёт речь, что губернатор решил пойти на крайние меры?

– Парень из отдела убийств сказал, что имущество фирмы, вместе со зданиями, автопарком, материалами и оборудованием, оценивается почти в тридцать семь миллионов.

– Не слабо – сказал я.

– Вполне – ответил Морисон, кивая головой.

Маттео продолжал уточнять нюансы:

– Где держат свидетелей и сколько человек следят за ними?

– Заместители и водитель сидят в одной из квартир в доме на Кливленд-роуд, недалеко от здания редакции. Главный бухгалтер в пятиэтажке напротив мэрии. В обоих квартирах по два детектива. Мужики с опытом и, если придётся сыграть в мексиканскую дуэль, рука у них не дрогнет.

– Они выходят на улицу?

– Я думаю, скорее всего. Для них главное, чтобы кто-то один из них обязательно находился в квартире, потому что в таких случаях основное указание – не оставлять свидетелей без присмотра. Поэтому кто-то может отлучиться в магазин, выйти покурить на балкон или что-нибудь в этом духе.

– На какой день назначено слушание?

– Точная дата пока не известна. Но по всей видимости, скорее всего, где-то в конце января или начале февраля, потому что у следака работы непочатый край. Он ещё не до конца собрал материалы, чтобы передать их прокурору. Одних только документов в офисе ему хватит для ознакомления на несколько недель. Но чем раньше свидетелей не станет, тем меньше будет шансов у прокурора вообще что-то предъявить, поскольку большинство документов, которые лежат на полке, это показания тех самых свидетелей, достоверность которых они лично должны подтвердить на суде.

Маттео сделал длинную затяжку. Он поднёс сигарету к пепельнице и многократно слегка постукивал ею, одновременно не торопясь выпускать дым изо рта и размышляя над предложением Морисона.

Пауза затянулась секунд на десять, но она показалась столь заметной и долгой, что можно было заметить, насколько одна лампочка на люстре светит ярче другой.

Придя к определённому умозаключению, Маттео произнёс:

– Давай мы пару дней последим за квартирами. Посмотрим, что к чему. Оценим обстановку.

Морисон поднял бокал и сделал несколько глотков, после чего сказал:

– Старайтесь не торопиться. Следователь каждый день отчитывается перед комиссаром. Он хочет быть в курсе всего и лично контролирует ход расследования. Эта тварь понимает, что если отправит на зону самого губернатора, то ему светит хорошее повышение. Так что просчитайте всё до мельчайших деталей. Надо сделать всё так, чтобы наверняка. Если возьмётесь за это дело, то лучше десять раз перестраховаться. А я попробую узнать ещё что-нибудь, что может упростить работёнку.

– Тогда договорились. Послезавтра, вечером. Я позвоню тебе домой.

Мы сидели ещё какое-то время, разговаривая на пустяковые темы, после чего пожали Морисону руку и попрощались.

6:22 утра. Рассвет ещё не наступил. Улицу едва освещали фонари, расположенные через каждые пятнадцать метров вдоль тротуара. Вокруг лишь в нескольких окнах жилых домов горел свет. Погода стояла мерзкая. Дождь не утихал полночи. За весь декабрь не выпало ни одной снежинки. Через полчаса поднялся ветер, который размывал капли дождя и на лобовом стекле вырисовывались контуры образующихся ручейков, стекающих под наклоном. Я, Фрэнк и Хуан сидели в «кадиллаке», который был припаркован около здания мэрии. Здесь, в пятиэтажном жилом доме, стоявшем на противоположной стороне улицы, в одной из квартир держали главного бухгалтера. Маттео, Ленни и Тони следили за вторым домом, расположенным около редакции. Морисон дал нам описание детективов, которые обеспечивали безопасность свидетелей, а также номера и расположение квартир, и теперь нам оставалось следить за четвёртым и пятым окном с правого конца дома на третьем этаже.

Машина стояла вдали от ближайшего уличного фонаря, дабы не светиться в темноте, которую рассвет сменит ещё не скоро. На протяжении всех двух часов, которые мы наблюдали за квартирой, внутри ни разу не загорелся свет. Было заметно лишь слабое свечение, которое, по всей видимости, исходило от ночного светильника.

Сидя за рулём, я слегка откинул сидение и попытался немного вздремнуть, но этого мне не давал сделать громкий шум, доносившийся с крыши автомобиля, который издавали капли усилившегося дождя. Фрэнк, который сидел рядом, каждые пол минуты смотрел в бинокль, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь через окно. Хуан, тем временем, без конца раскладывал и складывал свою благоверную – Изабеллу. Их расставание затянулось лишь на то время, которое Хуан проводил в исправительной колонии. Мексиканец редко вспоминал про свою верную подругу сидя в камере. Но когда он вернулся домой, то первым делом отправился на задний двор и откопал её. В тот момент Хуан понял, как же сильно ему не хватало Изабеллы. После этого он всё время носил её с собой, по ближе к сердцу. В буквальном смысле, держа нож во внутреннем кармане пиджака.

К половине восьмого уже стало относительно светло. Фрэнк продолжал смотреть в бинокль и заметил, как кто-то внутри раздвинул пальцами жалюзи у окна, где раньше горел светильник. В дальнейшем Фрэнк обратил внимание на то, что этот кто-то раздвигает жалюзи и выглядывает в окно каждые десять-пятнадцать минут. Из-за этого нам пришлось отогнать машину с обочины на общую парковку, в полусотне метров от здания мэрии, где она затерялась бы на фоне более чем сотни других автомобилей.

Ближе к полудню дождь прервался, но погода была всё такая же мерзкая. Небо было окутано серыми тучами, из-за которых создавалось впечатление, что дождь может возобновиться в любую минуту.

Фрэнк вышел из автомобиля и отправился к газетному киоску, который находился перед гастрономом. В этот момент следом за ним пошёл я. Пока Фрэнк прогуливался по улице с газетой в руках, направляясь к подъезду, я отправился на автобусную остановку, где, как мог, старался прикрыть щёки воротником своей кожаной куртки, которые леденели от холодного ветра. Фрэнк зашёл в дом, где находилась квартира. Как только он перешагнул порог, я тут же спустился в подземный переход, выйдя из которого, не спеша прошёл в дом. Когда я попал внутрь, Фрэнк уже следовал по лестнице, дойдя до третьего этажа. Сойдя с последней ступеньки, он подошёл к двери, приложил к ней ухо и старался расслышать хоть какие-нибудь звуки по ту сторону. Всего на каждом этаже находилось по десять квартир, входные двери которых располагались вдоль продолговатого широкого коридора. Наша квартира, с детективами внутри, находилась в самом начале, перед лестницей. Я поднялся наверх и остановился на лестничной площадке, между третьим и четвёртым этажами, откуда было видно дверь в квартиру.

Фрэнк продолжал стоять, прислонившись ухом к двери. В тот момент, когда раздался щелчок и дверная ручка повернулась, он медленно и без лишнего шума упёрся спиной к стене за дверью, после чего стал осторожно доставать из внутреннего кармана пистолет с миниатюрным глушителем и начал накрывать его газетой с обеих сторон. Я сделал несколько шагов вглубь лестничной площадки, и старался выглядывать одним глазком, удерживая в руке «кольт» на случай, если план «без шума и пыли» полетит к чертям. Как только дверь тронулась с места, издавая лёгкий скрип, изнутри начали доноситься голоса:

– С фильтром?

– Да. И прихвати пару хот-догов с лимонадом.

По всей видимости из квартиры выходил один из тех детективов, которых нам описал Морисон. Этот был среднего роста, сорока пяти лет, но уже с заметной сединой на голове. Морисон говорил о том, что они носят с собой по три пистолета – две кобуры под пиджаком и ещё одна на поясе.

Детектив вышел, наступив на коврик перед порогом, на ходу надевая плащ. Фрэнк приставил дуло пистолета к кожаной обивке двери, прижав указательный палец к спусковому крючку, а большой положив на курок.

Вдруг из квартиры неожиданно последовал громкий голос:

– Я не понял! Думаешь если у тебя ствол, то можно обойтись без денег!?

После этой фразы детектив вернулся в квартиру за кошельком. Фрэнк в спешке на цыпочках поднялся по лестнице, где мы начали ждать, когда этот мусор уберётся, чтобы покинуть подъезд и проследить за ним.

Неторопливо перебирая деревянные ступеньки почти полувекового дома, детектив вышел за порог и свернул налево. Секунд через десять Фрэнк покинул здание и остановился вблизи дома, приземлившись на скамейку, расположенную на автобусной остановке, изображая интерес к новостям в газете, которую он развернул перед собой. Он сложил ноги в форме четвёрки, а затем сказал, не отрывая глаз от газеты, когда я пристроился к ожидающим общественный транспорт пассажирам:

– Супермаркет через дорогу.

Оказавшись на другой стороне улицы, я свернул направо и зашёл в супермаркет, где уже находился детектив. Чтобы не упустить его из виду, я не стал идти в конец к последним стеллажам и решил купить пару пачек сигарет, не отходя сильно далеко от кассы. Рассматривая новые марки табачных изделий, я дождался, когда детектив остановится около кассы. В этот момент я подошёл к соседней кассе, располагаясь за спиной копа. Он взял четыре пачки «Мальборо», десятка два жевательных резинок, сборник кроссвордов и банку молотого кофе. Я подождал, пока он выйдет из магазина и затем отправился следом.

Покинув супермаркет, детектив направлялся в гастроном поблизости.

Не успел я сделать трёх шагов, как ко мне подошёл Фрэнк, удерживая в одной руке сложенную газету:

– Тормозим. Подними левую руку и посмотри на часы. Потом скажи что-нибудь.

Я сделал всё в точности, как сказал парень с позолоченным револьвером, а затем поднял голову и спросил:

– Что-то пошло не так?

– Я перешёл на эту сторону… – Фрэнк резко оборвал мысль и дал указания: – Протяни руку в какую-нибудь сторону и оттопырь указательный палец.

Я указал в сторону центральной части города, как будто подсказывая Фрэнку дорогу куда-то. Затем Фрэнк продолжил:

– Я не сводил глаз с окна. Второй всё время выглядывал через жалюзи. Не думаю, что в этой толпе он смог нас как-нибудь выделить. Но теперь лучше следить за домом из машины. – Следующие слова Грязный Фрэнк произнёс так, что со стороны можно было подумать, якобы он меня благодарит за помощь и прощается:

– Возвращайся в автомобиль. Я скоро подойду.

Фрэнк отправился в гастроном, взял кое-что из еды, три бутылки содовой и отпустил взгляд от детектива. Через несколько минут он вернулся в машину. Мы ели и продолжали не сводить глаза с окон квартиры.

День близился к концу. Маленькая стрелка на часах остановилась где-то между пятью и шестью. Спустя половину времени своей разведки мы успели обменяться десятками анекдотов, достать некоторые скелеты из своих шкафов, поделиться фантазиями, вспомнить о детских мечтах и рассказать много другой чуши, которая лезла в голову от безделья.

В течении всего наблюдения мы обнаружили, что детективы поочерёдно покидали дом три раза. Ещё один раз перед домом остановился фургон, который развозил пиццу по адресам. Было около трёх часов дня, когда у дома остановилась машина с пиццей. Из неё вышли три человека в штатском, которые вызвали кое-какие подозрения на счёт причастности к обеспечению безопасности свидетелей. Они пробыли в доме около тридцати минут, что вызывало ещё большие подозрения.

К девяти вечера мы вернулись в комнату и Маттео набрал Морисона:

– Томас, это я.

– …

– Думаю, возьмёмся.

– …

– Да. Послезавтра. И передай жене губернатора, что половину суммы она должна заплатить до того, как мы отправимся на дело. Ты не против, если деньги пройдут через тебя?

– …

– Хорошо. Буду должен.

– …

– Как только деньги окажутся у тебя, дашь знать?

– …

– Тогда до связи.

31 декабря. У всех предпраздничное настроение. Каждый предвкушает звуки слетающих пробок из-под шампанского, горы еды, восторженное ликование, дружеские объятия и поцелуи подшофе, перекатывающиеся пустые бутылки по полу, невнятные крики переплетающимся языком во время тоста, перекошенное зрение, паралич в ногах и лицо, безнадёжно опущенное в тарелку с салатом.

До полуночи оставалось ровно шесть часов. Всей компанией на двух машинах мы отправились к дому, где держали главного бухгалтера. «Кадиллак», в котором сидели Маттео, Фрэнк и Тони, припарковали около гастронома. Вторым автомобилем было такси Паоло. Его мы взяли в качестве водителя, как и Бабника, которые в нужный момент должны были подогнать кареты к выходу. Среди нас Маттео счёл верным оставить в стороне именно Тони. Во время разборок рука у него не дрогнет, но среди остальных он наименее матёрый по части мокрухи. Дело требовало приличного опыта в бою со смертельными исходами и хладнокровие, а наименее закалённым по этой части был именно Бабник. Всё же его профиль – дамы сексапильной наружности, а результат такой работы отнюдь не завершается летальным исходом.

Такси находилось прямо за «кадиллаком». Хуан и Ленни отправились искать телефонный кабель. Как только Мексиканец вернулся и сообщил о том, что телефонная линия обрублена, мы приступили.

В коридоре было мёртво. Когда один из жильцов распахнул дверь, он тут же её закрыл, не выходя за порог, как только Фрэнк, проходивший по коридору, пригрозил ему стволом сорок четвёртого калибра. Я, нарядившись Санта-Клаусом, закинул красный мешок за плечо, подошёл к двери квартиры и нажал на звонок. Секунд пять никто не открывал. Тогда я позвонил ещё раз. Через глазок я заметил, как что-то мелькнуло по ту сторону. Дверь медленно распахнулась. На пороге стоял детектив в коричневом костюме и белой рубашке с расслабленным галстуком на воротнике. Левую руку он удерживал на дверной ручке, а в правой за спиной у него лежал пистолет, дуло которого было направлено в пол. Он сразу начал разглядывать пространство в коридоре вокруг меня. Я достал из бокового кармана, поднёс и прямо перед лицом детектива взорвал хлопушку, после чего торжественно прокричал:

– С НОВЫМ ГОДОМ!

После поздравительных слов пулемёт Томпсона в руках Маттео, стоящего за дверью, изрешетил детектива. После автоматной очереди в конце квартиры появился второй коп. Он начал палить в сторону выхода. Едва его силуэт нарисовался перед моими глазами, как я тут же сделал шаг влево и прислонился спиной к стене, выпустив из руки мешок, начиная в спешке доставать короткоствольный револьвер из красных, как помидоры, штанов. Я спустил бороду на подбородок, после чего присел на колени, заглянул в квартиру, протянул руку и начал разряжать весь барабан. Одна пуля угодила в плечо, а другая влетела между рёбер детектива, чьи выстрелы прошли мимо. После моих попаданий полицейский упал на пол и, издав короткий болезненный крик (крик выражался громким словом «БЛ***»), поспешил карабкаться к следующему стволу, который лежал на журнальном столике в паре метров от него. Пока он нащупывал пистолет, Фрэнк забежал внутрь и остановился в дверном проёме одной из спален. Кровь мёртвого детектива всё также не переставала растекаться по пыльному паркету в коридоре квартиры, а Маттео продолжал искрить из пулемёта Томпсона во второго копа, зажимая зубами сигарету (и всё-таки ему противопоказано смотреть Клинта Иствуда). Как только Маттео встал перед выходом с пулемётом в руках, детектив сразу спрятался за стеной в гостевой комнате, убираясь с пути, по которому следовали пули из автоматной очереди. Между прерывистыми очередями пулемёта Фрэнк расслышал небольшой стук за стеной, после чего сделал два выстрела из Магнума. Эти выстрелы были хорошо слышны на фоне тех, которые производил пулемёт. Маттео начал медленно двигаться в конец квартиры, продолжая совершать автоматные очереди по пять-шесть выстрелов и всё крепче сжимать зубами сигарету от нарастающего напряжения. ФУХ! Было жарко. И так до тех пор, пока он не дошёл до конца. Справа от него лежал труп детектива с двумя новыми отверстиями в груди, который оставил Магнум Фрэнка. На белой стене остались кровавые разводы от ранений после того, как тело детектива начало сползать вниз, протирая стену.

Я продолжал стоять у входа. Фрэнк и Маттео осмотрели одну комнату за другой. Внимание Фрэнка привлёк гардероб с двухметровым зеркалом на одной половине. Он вытянул руку перед собой, направляя дуло позолоченного Магнума на гардероб. Он взвёл курок и через секунду раздались четыре мощных хлопка, от которых зеркало рассыпалось вдребезги. После того как грохот бьющихся осколков прекратился, внутри гардероба раздался какой-то тупой стук. За этим звуком последовал затяжной скрип, сопровождавший медленно открывающуюся дверь, за которой находился полулежащий труп бухгалтера в синем банном халате и четырьмя отверстиями в груди и животе. Через несколько секунд в квартиру через окно проникли Хуан и Ленни, которые всё это время были на пожарной лестнице.

Один готов.

Мы сбросили трупы через пожарную лестницу. Там их подобрали Паоло с Бабником и быстро погрузили в багажники.

Трусцой мы спустились на первый этаж, стремительно покидая дом. Когда мы выбегали на улицу, к порогу дома подходили женщина лет тридцати с маленьким сыном, который наблюдал за тем, как Санта-Клаус выбегает из его дома с револьвером в руках в сопровождении каких-то гангстеров, да ещё и с накладной бородой и остроносыми туфлями на ногах вместо ботинок, которые привыкли все видеть.

Я, честно, не хотел, чтобы тот мальчишка перестал верить в доброго Санта-Клауса, который действительно способен творить новогодние чудеса. Поэтому я на несколько секунд решил задержаться. Я развернулся, подбежал к нему, достал из кармана сотенную купюру и протянул её ребёнку со словами:

– Малыш, извини, но Санта не успел раздобыть подарок для тебя в этом году. Так что вот, возьми и купи себе гору сладостей. С новым годом, дружок.

К счастью, малыш оказался очень прагматичным и обрадовался сотне баксов больше, чем если бы обнаружил пожарную машину под новогодней ёлкой.

Как только мы оказались на тротуаре перед домом, такси и «кадиллак» к тому моменту уже обогнули здание и примчались, чтобы подобрать нас.

Думаю, мальчишка не будет в обиде, что Санта-Клаус рассекает на малиновом «кадиллаке», а не на санях с летающими оленями. Хотя, в багажнике нашего «кадиллака» порой лежали сбитые за городом олени. Они хоть и не были летающими, но зато настоящие. Но кто знает. Может быть, однажды, какой-нибудь олень, переходя дорогу и правда взлетит, когда увидит с какой скоростью мы несёмся прямо на него по ночной загородной трассе.

С учётом того времени, которое мы потратили на то, чтобы отвезти и выгрузить трупы в огороде, через пару часов, пересекая восточную часть города, которая так сильно могла опустеть только в новогоднюю ночь, мы были уже рядом с домом, где в одной из квартир держали двух заместителей и водителя убитого предпринимателя. Пока мы ехали, я успел избавиться от костюма Санта-Клауса, который не станет разгуливать в том глухом районе, куда мы прибыли. Эта улица не была такой оживлённой, как та, на которой мы отрабатывали первую половину контракта.

По своему внешнему виду и планировке этот дом ничем не отличался от предыдущего с той лишь разницей, что в этом было на два этажа меньше. Свидетели располагались на втором. Паоло и Тони припарковали машины за углом в полусотне метров от входа. Выйдя из машины, Маттео собрал всех вокруг себя и начал раздавать указания, в то время как Хуан отправился перерезать телефонный кабель:

– Итак, ещё раз. Как только заворачиваем за угол, двигаемся, держась вплотную к стене. Первым в дом заходит Фрэнк. Ленни, идешь с Хуаном на пожарную лестницу и останавливаетесь этажом ниже. Карлос, идёшь за мной. Паоло, Тони, остановитесь недалеко от дома через пол минуты после того, как мы зайдём. Если кому-то удастся слинять – тут же добиваете. Следите внимательно. Их пятеро. Морисон говорил, что свидетелям частенько дают стволы во время нападения. Так что палите не раздумывая.

К этому моменту Хуан уже вернулся:

– Связи нет.

– Чудно – сказал Маттео, после чего дал старт: – По местам.

Паоло с Тони сели за руль и приготовились подгонять автомобили ко входу в условленное время. Мясник и Мексиканец пошли к пожарной лестнице, пересекая задний двор. Фрэнк, Маттео и я свернули за угол и начали быстрым ходом двигаться по краю тротуара в сторону входа.

На улице всё также было глухо. Все готовились разливать шампанское. Вслед за Фрэнком, мы осторожно поднимались по лестнице, непрерывно направляя взгляд вверх, откуда могли спуститься жильцы или кто-то из детективов. Минуя последние ступеньки, Грязный Фрэнк удерживал пистолет с глушителем, приближаясь к двери квартиры и останавливаясь за ней, прижавшись спиной к стене. Я встал около него.

Тем временем Маттео постучал в квартиру, расположенную через стенку, где предложил хозяину сто долларов за то, чтобы он попросил соль у соседей. Хозяином той квартиры оказался пуэрториканский иммигрант. Соответственно, за такие деньжищи он был готов забыть обо всём, что от него потребуют. Маттео попросил его произнести одну из двух фраз. В случае, если дверь откроет человек с пистолетом и кобурой на одежде, сказать «выручай сосед», а если это будет кто-то другой, сказать «не одолжите немного соли».

Пуэрториканец подошёл к двери и нажал на звонок. Дверь открылась после первого звонка и он произнёс:

– Выручай сосед.

Детектив выручил его ещё до того, как встретил. Сосед заработал на его шкуре целую сотню.

Фрэнк взглянул в дверной глазок, чтобы понять, где стоял коп. Затем он приставил глушитель к глазку, затвор сдвинулся и мозги детектива разлетелись по коридору. За какие-то доли секунды до выстрела из соседней квартиры, которая располагалась через стенку, вышла темноволосая молоденькая испанка в коротком халате, с сигаретой в руке и обильным потом по всему телу. Из её квартиры доносилась громкая музыка, из-за которой звук выстрела никто не расслышал. Это был рок-н-ролл в исполнении Элвиса Пресли. Подходящая музыка для того, чтобы в этом предстоящем кровавом месиве было хоть что-нибудь весёлое.

Я наставил дуло на девушку и вежливо попросил не закрывать дверь.

Сразу после выстрела Маттео подскочил к пуэрториканцу, схватил его за воротник и резко потянул на себя, чтобы эти сто долларов не стали для него билетом на тот свет. Ко всеобщему удивлению в коридоре квартиры никого не оказалось. Беспрепятственно, словно по красной ковровой дорожке, мы спокойно прошли внутрь. Оказавшись в квартире, Маттео остался в коридоре перед выходом, выставив вперёд дуло пулемёта. На кухне я никого не обнаружил и покинул квартиру, вернувшись в общий коридор на этаже, где продолжала стоять с поднятыми руками девица. Пока я осматривал формы испанки, Фрэнк, в это самое время, клеёнчатой шторой надёжно сжимал горло свидетеля в ванной, опустив его голову в воду. В результате он его то ли задушил, то ли утопил. Но главное то, что уже было минус два свидетеля и обоих убрал Грязный Фрэнк. Затем он вытер руки полотенцем, которое висело над раковиной, вышел из ванной и достал из кобуры под пиджаком, которую он содрал с мёртвого детектива на предыдущей квартире, позолоченный Магнум. Из-за брыкающегося свидетеля, пистолет с глушителем по неосторожности упал в ванну, из-за чего пришлось прибегнуть к инструменту с оглушительным пением.

Под моим чутким руководством и дулом «кольта» испанка вернулась в свою квартиру, сделала музыку погромче, затем вернулась в коридор. Теперь Фрэнк мог спокойно пошуметь, не боясь спугнуть жертву. Оставалось три цели.

Наш Грязный друг с золотистым револьвером остановился перед дверью в туалет. Сначала он прислушался. По ту сторону доносился какой-то голос. Без промедлений Фрэнк поднял ногу и, как следует размахнувшись, ударил по ветхой двери, после чего в ней образовались несколько вертикальных трещин. За дверью, а точнее за тем, что от неё осталось, на унитазе сидел детектив. Он читал журнал о голливудской богеме. Фрэнк вогнал пулю сорок четвёртого калибра в его лоб и весь туалет забрызгало кровью, которая плеснула из черепа полицейского, слёгшего на грязную холодную плитку, не успев подобрать пистолет, который он оставил лежать на крышке сливного бочка. Кто-то догадался поставить в сортире радиоприёмник, который и был источником голоса.

Проверив пустую спальню, Маттео в это время продолжал аккуратно двигаться вперёд по коридору. Он ускорил шаг, когда услышал звон разбитого стекла. Подбежав к окну с многочисленными осколками, которые хрустели под подошвой его ботинок, он выглянул на улицу. Прихрамывая на одну ногу, водитель покойного предпринимателя пытался скрыться. С открытым переломом в области голени он отчаянно хромал по ночной улице спального района в новогоднюю ночь, отдаляясь от дома. К тому моменту, пока Маттео высунул голову в окно, Тони вылез из «кадиллака» и погнался за свидетелем, прихватив с собой сорокасантиметровый обрез. Хромающего свидетеля Бабник подстрелил, попав в правое бедро, окончательно обездвижив сломанную ногу. Но пуля прошла навылет, лишь разорвав крайнюю часть бедра, и поэтому свидетель всё ещё пытался подняться на здоровую ногу, что у него почти вышло. Догнав водителя, первым делом Тони уложил его на мокрый асфальт ударом рукояти о затылок. С трудом перевернувшись на спину, свидетель выставил раскрытую ладонь перед собой, словно пытаясь остановить пулю из обреза, а второй рукой продолжал зажимать огнестрельную рану на ноге, из которой сочилась кровь, покрывая собою мокрый ночной асфальт. После непродолжительной просьбы не убивать, Тони взвёл курок и холодный, как зимняя ночь, двуствольный обрез размазал череп водителя по дороге, просквозив перед этим через встретившуюся на пути раскрытую ладонь.