Текст книги "Безымянная невеста"

– Ян звонил. Катька пыталась отравиться. «Скорая» откачала, но она осталась дома.

– Может, мне поехать с тобой?

С его сестрой мы хорошо ладили. Я не могла представить, что такая жизнерадостная девочка вдруг решит покончить с собой. Все желание как рукой сняло.

– Буду только рад, – меня нежно поцеловали в висок. – Одевайся тогда, я такси вызову.

***

Катька Градецкая встретила нас тихой истерикой. Девчонка лежала и молча плакала в подушку. Заметно вымотанный Ян устало поднялся из кресла в углу комнаты.

– Пост сдал, дальше разбирайтесь сами, – сказал и вышел, хлопнув дверью квартиры.

– Тим, сделай нам ромашковый чай, пожалуйста, – прошу парня, рассматривая комнату. Заключение врачей нашлось на подлокотнике кресла, где дожидался нас Ян. Девчонка пыталась отравиться ударной дозой снотворного. На счастье, организм такого издевательства не вынес и турнул всю химию наружу. Что в доме делал Ян, выясним позже. Сейчас нужно разобраться с мотивом поступка, не то, не дай бог, следующая попытка самоубиения может оказаться удачной.

Мотив мы узнали часа через три, когда сестренка Тимура выпила с литр ромашкового чая, еще пару раз повисела головой над унитазом, вконец намочила подушку, вывела меня из себя репликами на тему «вы не любили, вам не понять», получила подзатыльник от брата и угрозу написать бабушке. Что за бабушка такая, при упоминании которой девчонка тут же успокоилась и вытерла слезы, я не знала. Но судя по реакции, что-то среднее между бабайкой и надсмотрщиком в школе благородных девиц.

За те полтора года, сколько существует группа «Механические волки», Катя на себе ощутила все прелести безответной любви, причем любви с первого взгляда. Рыжего Игната она углядела, когда летом после десятого класса завалилась к брату на репетицию. Тимур в это время возился с техникой, так что впускать школьницу в «убежище» студентов-музыкантов выпало именно басисту. Катька помнила их первую встречу, как будто это случилось вчера: мокрый асфальт, лужи, синее небо с лохмотьями облаков, запах разогретых вылезшим солнцем трав и озона (июльские грозы в тот год поражали своей мощью), сумрак дверного проема реп-базы – и рыжеволосый кудрявый парень в одних только широких джинсах на бедрах с лукавой улыбкой. Сердце девочки замерло и поскакало вразнобой, наполняя ушу каким-то неземным восторгом и порхающими бабочками. А Игнат… А что – Игнат? Только посмеялся очередной восхищенной «куколке», таращившейся на него во все глаза и забыл.

Сестра барабанщика быстро влилась в компанию музыкантов – девчонка была бойкой, живой и до безобразия энергичной. А еще училась в художке и прекрасно управлялась с красками для грима, доказав это на ближайшем же летнем фестивале, где парни выступали. Полтора года девушка делала все, чтобы привлечь внимание рыжего, и глотала слезы, наблюдая за его пассиями, которых он менял как перчатки. Под знаком безответного чувства кончилась школа, минули экзамены, началась студенческая жизнь. Этой осенью ей надоело страдать, и Катька благосклонно согласилась сходить на свидание с второкурсником со своего факультета. И надо же такому случиться – именно в том же самом кафе, куда ее привел парень, решил перекусить Игнат. Зацепил в толпе знакомое лицо, присмотрелся (к свиданию девушка подготовила на «ура»), оценил и утонченное личико с легким макияжем, и распущенные по плечам длинные волосы, и ладную фигурку, обтянутую платьем. В общем, второго свидания студент не дождался – Игнат самым наглым образом увел девчонку прямо из-за стола через полчаса наблюдения, пригласив пройтись с ним по магазинам, якобы подобрать подарок матери на юбилей.

– В общем, мы вроде как с октября встречаемся. Я такая счастливая была, как же, дождалась, – шмыгнула носом Катька, кутаясь в плед. Тимура мы выставили на кухню, чтобы не мешал женскому разговору. – Две недели назад я у него на ночь осталась, он так упрашивал. Ужин приготовил сам даже, представляешь? – девчонка нервно смеется и краснеет. – Ну и… короче, он у меня первым был. Сама не знаю, как решилась.

Я мысленно присвистнула. Терпеливый парень попался. Настойчивый. Катька тем временем вдруг нахмурилась и продолжила.

– А сегодня… я с подружками в клуб пошла, потанцевать. Заходим, выбираем столик, коктейли заказываем… А он мимо нас с какой-то курицей полуголой проходит! – возмущенно шипит девчонка, сжав кулаки. В глазах снова блестят слезы. – В обнимку! И целует ее у всех на глазах! Меня он всегда только там, где никто не видит, целовал, а эту… на весь клуб!!!

Я вздохнула, погладила мелкую по голове. Картина ясна как божий день. Игнат – мой ровесник, кстати, – мимо красивой девчонки пройти не смог и, как настоящий мачо-мен, решил добавить ее в свою коллекцию подружек. Добился своего и тут же переключился на другую добычу.

– Получилось что-то выяснить? – Тимур оглянулся на мои шаги, потушил недокуренную сигарету.

– Скажи, ты знал, что сестра встречалась с Игнатом? – сажусь напротив парня, подперев щеку рукой. Ну и вечер выдался.

– Шутишь, что ли? Игнат и моя мелкая? – заржал Тимур, но тут же умолк, глядя на серьезную меня. – Погоди, это правда? но он же всегда говорил, что влюбленные малолетки ему не интересны!

– Как видно, с осени стали интересны, – подытожила я и вывалила на парня историю, приключившуюся с его сестрой. Чего мне стоило после этого удержать Тимура дома и не дать сразу же сорваться к басисту, чтобы набить ему рожу и оторвать кое-что нужное – говорить не буду. В итоге мы договорились, что как только Катя оправится, втроем наведаемся в тот самый клуб (судя по описанию Кати, новая пассия Игната работала там танцовщицей), отыщем негодяя и устроим ему очную ставку. Так убьем сразу двух зайцев: во-первых, по-простому, с кулака, объясним парню, что он был не прав, во-вторых, раз и навсегда отучим Катеньку вестись на притягательную внешность всяких моральных уродов и пикаперов. Был за Игнатом такой грешок, на первом курсе затюканный и стеснительный мальчик записался на курсы пикапа… И вот что из него выросло. Видать, мстил всем девчонкам за прошлые обиды и отказы, не стесняясь ничего. Тимур рассказал, недовольно пыхтя, как Игнат, бывало, хвастался новыми победами – то девчонку у парня уведет, то с двумя подругами замутит так, что ни одна не догадается о существовании другой. Даже невесту на свадьбе один раз соблазнить успел.

Ночевать остались у Тимура. Следить за Катькой, мало ли, что еще удумает. Парень властно утащил меня в свою комнату, выдал из запасов длинную белую футболку и ушел в душ. Спали в обнимку, даже не пытаясь продолжить начатое у меня дома – никаких сил не осталось, ни физических, ни моральных. Вот вам и романтический вечер с продолжением.

В клуб «Аврора» мы ввалились около десяти вечера через три дня после Катиного демарша. Девчонке так не терпелось разобраться с «подлым изменщиком», что удержать ее дома дольше не удалось. Сегодня Тимур с Катькой задержались, объясняя по скайпу взволнованным не на шутку родителям, почему в их квартиру приезжала «скорая». Списали все на пищевое отравление и некачественную еду в службе доставки одного из ресторанов. Чета Градецких укатила в Италию отмечать годовщину свадьбы, практично решив, что совершеннолетние детки справятся без них. А если не справятся и набедокурят – соседи тут же обо всем доложат.

– Черт бы побрал этих соседей! – негодовал по дороге к клубу Тимур, немного резче, чем следует, выворачивая руль на повороте. Нас с Катькой мотнуло на заднем сидении. – Как помочь с переездом, так их нет! Как стучать, так сразу нарисовались! За внуками своими следили бы получше!

Сморщенную бабульку с презрительно поджатыми губами из соседней квартиры я встретила на лестничном пролете, когда с утра уходила от парня на работу. Вся поза бдительной старушки, замершей в раскрытых дверях, при виде меня выразила крайнюю степень неодобрения нравами молодежи, после чего «мадам» гордо удалилась к себе – докладывать о «буйном разврате» младших Градецких. Трудами этой грымзы Тимура обязали по приезду привести меня на знакомство с родителями, о чем мне мрачно сообщили, когда я села в машину. Новость не радовала ни его, ни меня, Катька все еще психовала из-за Игната, так что настроение у всей нашей троицы было сильно ниже плинтуса, когда парень парковался у дверей клуба.

Игната мы нашли сразу же. Дело в том, что «Аврора» – излюбленное место для танц-баттлов всех мастей. Сегодня как раз был один из них. На двух тумбах под аплодисменты толпы и комментарии ведущего извивались в страстном танце пары. Одной из них оказались Игнат с изящной темноволосой девушкой в коротеньких шортиках и маечке до пупка. Катька возмущенно пискнула, дернув брата за рукав. Тимур злобно оскалился и начал пробиваться ближе к сцене.

Когда танец кончился, рыжик, довольно улыбаясь, спустился с тумбы, оставив девушку зажигать в одиночестве. Тут его и выловил Тимур, за шкирку оттащив в сторону мужского туалета. Катька дернулась было за ними, но я цепко держала ее за руку.

– Не лезь, сами разберутся. Надо будет – брат позовет.

Та насупилась и отвернулась к сцене, чтобы тут же зашипеть гадюкой – соперница соблазнительно извивалась, оглаживая руками фигуру и подмигивая зрителям.

– Гадина!!! – вскипела Катька, вывернулась из моего захвата и умчалась к бару. Пришлось идти за ней. После одной «виски-колы» девушке похорошело, и она рванулась обратно. Ведущий уже сменил музыку и ждал новых конкурсанток. Сестричка барабанщика резво забежала на тумбу и приосанилась, призывно оглядывая зал. Я пожала плечами – уж лучше так, чем устраивать новой подруге Игната кошачью драку.

Тимур с Игнатом вернулись в разгар Катькиного выступления. Играло что-то сальсоподобное, девчонка бодро крутила попой и бедрами, улыбаясь уже более благодушно. Парни явно выясняли отношения на кулаках – у Тимура надорван воротник, у Игната разбита губа, да и за бок он держится не спроста. Заметив сестренку на сцене, мой милый скривился.

– Опять… Игнат, принеси Катьке воды, ладно? – миролюбиво обратился он к другу. Тот странно посмотрел на Катьку, на меня и ушел.

– До чего договорились? – обняв парня за пояс, прикусываю его шею, пощекотав кожу языком. Тимур глубоко вдыхает, заводит руку за спину, нащупывает там меня и прижимает к себе покрепче.

– Он перед ней извинится, они официально расстанутся и больше не будут пересекаться.

Ну что ж, неплохое решение. В конце концов, сейчас не Средние века, чтобы на одну «ночь любви» требовать басиста жениться на «пострадавшей». К тому же никакого совместного будущего у этой пары быть не может. Не тот характер у Катьки, чтобы терпеть измены, не то отношение к девушке у Игната, чтобы от них удержаться.

Танец завершился победой нашей мелкой. Та радостно слетела вниз, выхватив бокал у Игната, повисла на шее брата. Еще бы, приз за победу – миленький айпод, о котором девушка мечтала.

– Кать, вам надо поговорить с Игнатом, – строго сдвинул брови Тимур. Девчонка равнодушно кивнула (вот что виски-кола с людьми делает!), сунула мне в руки так и не выпитый бокал под неодобрительным взглядом своего «бывшего» и отошла с басистом к чилауту. На сцене тем временем объявили следующую тему. Танец живота.

– Схожу-ка и я, потанцую, – заявила Тимуру, ополовинила бокальчик и бодро постучала каблуками по металлическим ступенькам, ведущим на тумбу. Скинула туфли – босиком танцевать удобнее, завязала полы блузки под грудью, оголив живот, дождалась первого звука мелодии…

Танец живота я освоила за последний год в родном городе. Даже костюм купила, звенящий, с монетками. Правда, так и не надевала ни разу – не для кого было. Но теперь со мной Тимур, так что…

Шаг, удар бедрами, шаг, другой удар. Прогнуться, повести плечами, замереть…

В глазах почему-то мутно. Наверное, все еще сказываются последствия того нырка со сцены. Я подхожу к краю тумбы – по плану следующее движение «тряска», после чего идет разворот вокруг своей оси и «волна». Ощущение, будто я не один стакан виски-колы выпила, а литр водки. Странно.

Поворачиваюсь спиной к зрителям, двойной удар бедром. Присесть, раскинуть руки, очертить плечами круг, почти коснувшись грудью пола, подняться. Снова волна, потом резко повернуться вперед, наклон, «тряска», но уже плечами и, как следствие, грудью… В глазах вдруг темнеет, ноги подкашиваются, и я лечу, как была, головой вниз с трехметровой тумбы, четко понимая, что в Катькином бокале что-то было не то. И это что-то туда долил Игнат, больше некому. То-то он так недоволен был, когда Катька не стала пить эту гадость!

«Опять с сотрясением лежать?!» – проносится в голове, на грани слышимости раздается странный щелчок, и я с грохотом валюсь на пол, теряя сознание.

Глава 18. Вера, газета, любовь

Редактор требует наш отчёты и репортаж.

Мы будем знать – что нам делать наверняка!

И строить планы опять, в печать заметки сдавать…

Кто говорил вам, что жизнь журналиста легка?

«Песня юных журналистов», С. Сковородин

Я открываю глаза и упираюсь взглядом в рифленый потолок. Люстра с тремя рожками, грифельный портрет Цоя в деревянной рамке на стене, коллекция дисков в шкафу, на прикроватном столике россыпь фенечек вперемешку с бумажными кислотными браслетами из клуба «Вавилон». Я… дома?

В голове проносится на редкость странный сон, где я живу в Питере с Лелькой, встречаюсь с красивым парнем-музыкантом и падаю со сцены. От этого и проснулась, наверное. «Вертолет» – так это противное ощущение называет мой папа. Или… Я задумалась, перерывая тающие фрагменты видения. Или мне снилось какое-то кладбище и несущаяся на меня «волга»? Впрочем, какая разница, раздраженно дернулась я, хватаясь за голову. Черепушка трещала так, словно по ней долго и упорно били словарем Ожегова, во рту поселился мерзкий привкус, глаза жгло.

«Все ради родной газеты», – я поплелась в ванную, по пути завернув на кухню, залив в себя стакан минералки и щелкнув чайником. Память возвращалась рывками, марево сна рассеивалось слишком медленно, мешая четко осознать реальность. Мне срочно нужен кофе. После этой чайной церемонии с элементами «ароматерапии» у недобуддистов нашего города без своего любимого напитка я в норму не приду. А еще писать статью, сдавать ее редактору, выискивать и обрабатывать фотографии, согласовывать материал с чайным клубом… Знаете, иногда я жалею, что поступила в магистратуру на журфак, а не послушала бабушку с ее предложением идти на «гос. управление» к знакомому декану. В особо дождливую погоду – сомневаюсь, правильно ли поступила, отказавшись от давней мечты о переезде на ПМЖ в Питер. С другой стороны, совмещая работу по специальности и учебу, я столько нового узнаю каждый день, столько мест успеваю посетить! Смогла бы я так жить, выучившись на чиновника или застряв в затхлом кабинете какого-нибудь местечкового нотариуса?

Ближе к трем часам дня я, наконец, пришла в себя окончательно. Быстро пригладила расческой свои кудри, умылась, мазнула по векам тенями дымчатого цвета и, схватив сумку, выскочила из дома. По дороге завязала шнурки на кедах-конверсах, застегнула куртку (декабрь завтра!) и решила, что пришло время отращивать волосы. Надоело на бешеный одуван походить.

Редакция встретила меня уже привычным и таким родным запахом свежей бумаги и типографской краски. В опен-спейсе, где разместилась наша газета, что-то вещала около флипчарта рыжеволосая пышка Вика, моя горячо любимая начальница и троюродная тетка по совместительству.

Еще на пятом курсе универа я устроилась на работу в медиа-группу «Север» журналистом-внештатником. Как-то так получилось, что той осенью я отчаянно искала подработку (я уже год жила отдельно от родителей) – стипендия моя обломилась вместе с четверкой по истории России, а платить за съемную квартиру нужно ежемесячно. Идти в официантки мне показалось несолидным и рискованным, ибо опыт уже был. Я не выношу бытового хамства и бахвальства, которым так часто страдают посетители всевозможных кафе и ресторанов нашего города. Мол, раз я к вам пришел, я тут царь и бог, могу делать, что хочу. Немудрено, что с моим отношением к таким «клиентам» с работы меня выперли уже через две недели. Мне повезло, что именно в этот вечер к нам нагрянула Вика, мамина кузина. Похвасталась новым, апельсиново-рыжим цветом волос, посетовала на лишние пару килограммов, слопала кусок принесенного с собой тортика и…

– Риммочка, я не знаю, что делать! – с надрывом произнесла тетка. – Одна ушла в декрет, вторая из декрета еще не вышла, третий уходит к конкурентам – видите ли, не ценим мы его! Осталось всего двое журналистов и пяток практикантов, но ты же сама знаешь, как эти олухи работают! Знай, сиди себе до остервенения да исправляй за этими студентами все ляпы и ошибки! на нас уже дважды в суд подавали за искажение информации, представляешь?

Вика только полгода назад получила должность редактора газеты «Успех +» после долгого карьерного забега по всей медиа-группе «Север». Она пришла туда на четвертом курсе внештатником, потом стала интернет-журналистом (такой специальный человечек, кропающий новости исключительно для сайта газеты), далее попробовала свои силы на радио, снова вернулась в газету, получила целую колонку в личное пользование, поднялась до помощника редактора и через год заняла ее место. Предыдущего редактора в ходе внутренних ротаций перевели куда-то в другое место. Само собой, после семи лет долгого пути к заветной мечте профукать свой шанс из-за нерадивых студентов с местного журфака ей не хотелось. К моей маме Вика частенько наведывалась за мудрым советом «старшей сестры», заглянула и на этот раз.

– Объявите конкурс молодых журналистов, пообещайте победителям гарантированное место работы, соберите жюри из тех своих, кому тоже не хватает кадров – и вперед, – недолго думая, ответила мама, подливая тетке чай. – Известный же прием, сейчас все так делают. В рамках конкурса дать им реальные задания. У ребят шанс трудоустроиться и публикации, у вас – халявная рабочая сила и право выбора.

Вика призадумалась, шевеля подкрашенными бровями.

– Что-то в этом есть. Но кто будет этим заниматься, Рим? Я и так до упора на работе сижу, как сдача номера в печать, так сразу какой-нибудь аврал или завал! – тут же уныло простонала тетка, опуская буйну голову на сложенные руки.

– Возьми Ксанку, пусть организует за отдельную плату как вольнонаемный рабочий, – пожала плечами мама, хитро улыбаясь. – Она все равно сейчас работу ищет, вот и попрактикуется заодно как менеджер-управленец. Опыт организации мероприятий у нее есть, сама знаешь.

Вика перевела на меня маниакально горящий взгляд. Я тут же подавилась чаем и закашлялась, выпучив глаза. Неожиданный поворот, что и говорить! Ну, помогла я подруге разок с музыкальным фестивалем на День молодежи, взяла на себя функцию администратора. Подумаешь, зовут после этого уже в четвертый раз в команду оргов! Но это летний рок-фестиваль в центре города, где я просто помогаю хорошим друзьям и сама получаю кайф от общения с кучей музыкантов! Какой, к черту, конкурс журналистов?!

– Плачу пятнадцать тысяч в месяц, пока будешь заниматься конкурсом, – глядя в глаза, выпалила тетка.

– Двадцать, и мне помогает подруга, – сипло каркнула я, все еще не веря в происходящее. Но…

Тетка просияла, порывисто обняла маму и, выхватив мобильный, тут же унеслась на балкон делиться идеей с начальством.

Собственно, с тех пор я и работаю в «Севере». Слава всем богам, Ирку, мою школьную подругу, в то время еще не унесло на очередной съезд активной молодежи, и она с удовольствием подключилась ко мне, тут же подтянув команду ребят-энтузиастов из числа своих знакомых. Конкурс мы успешно провели, засветились несколько раз на местном ТВ, дали пяток интервью и отобрали в итоге двадцать человек к вящей радости моей тетки – всех с хорошо подвешенными языками, знанием русского языка и интересом к журналистике. Мне выдали премию, красивую грамотку «за труды на благо редакции» и предложили остаться работать у них. Я милостиво согласилась, в душе подумывая о карьере журналистки – и не пожалела. Диплом в магистратуре писался на удивление легко и наглядно, работа радовала (радует вот уже третий год), коллектив попался замечательный в своей молодости и бесшабашности.

В этом году руководство медиа-группы приняло решение свести воедино наше название и наполнение, дав курс на истории успеха предпринимателей нашего региона и всяческие полезные для этой братии штучки. Вчера я как раз занималась одной такой историей. Ребята открыли свою чайную в японском стиле – с татами, девушках в кимоно (или как оно там называется), садами камней и целым ритуалом пития. Все бы ничего, но вчерашние благовония они явно добавили зря. Даже моя головушка не выдержала такого издевательства, что же ждет тех, у кого проблемы с дыханием, аллергиями и так далее? Все свои соображения на эту тему я радостно вывалила на голову Вике, пока мы стояли в курилке. Она курила, переводя дыхание после поздней планерки на будущий месяц, а я дышала относительно чистым воздухом во дворе, проветриваясь после духоты офиса.

– Хорошо, я тебя услышала, – хмурясь, ответила на мои разглагольствования Вика. Стряхнула пепел на снег, полюбовалась уже темнеющим зимним небом с процветающими на нем звездочками. – Материал сдашь утром, после обеда едешь на следующую встречу.

– Ок, сделаю. С кем встреча? – мы давно решили, что Вика сама выбирает, о ком я пишу, так что мне действительно было интересно.

– Роман Загидуллин, слышала о таком?

– Ммм… Кажется, какой-то модный бизнес-тренер. А что?

– До конца школы жил здесь, потом уехал в Тверь. Сейчас колесит по Европам, делится нажитой непосильным трудом мудростью. За разумную плату, конечно, – отрекомендовала моего следующего «объекта» Вика, странно морщась.

– Вик, говори толком. В деле какой-то подвох? – спрашиваю, требовательно глядя на родственницу, обреченно косящую в сторону.

– Ладно, пошли в переговорку, там все покажу, – наконец, выдохнула она.

***

Я сидела на узкой университетской скамеечке в аудитории-амфитеатре и сосредоточенно делала вид, что восторженно внимаю лектору. Пухловатый, лысый как колено дядька внизу вещал о секретах мироздания, воодушевленно закатывая водянистые глазки, потрясая бульдожьими щеками и импульсивно взмахивая руками. Я присмотрелась внимательнее и хмыкнула. Ручная «мельница» оказалась миксом из приемов НЛП, рассчитанных на завоевание доверия публики. Игры с громкостью, скоростью и тембром голоса лежали в той же плоскости. В общем-то, диагноз ясен – очередное надувательство и шарлатанство, рассчитанное на безусых юнцов и экзальтированных взрослых.

Еще через двадцать минут я окончательно задубела (неутепленные окна с деревянными рамами почти до потолка), отсидела на жесткой деревяшке всю попу и решила плюнуть на студенческую совесть и приличия. Тем более что за «лекцию» было уплачено личными деньгами («я тебе все потом возмещу, с зарплатой получишь!» – обещала Вика), пришла я сюда как слушатель, а не как журналист. Какие претензии? Я поднялась со скамьи, схватила сумку и вышла из аудитории, стараясь потише скрипеть деревянными плитами пола. Лектор скосил на меня взгляд и равнодушно отвернулся, продолжив свое выступление. Ага, я не выгляжу как его целевая аудитория, вот и не стал отвлекаться.

Я обобщала и фиксировала свои мысли, устроившись в студенческой кафешке напротив главного входа в нужный мне корпус. Студиозусы мелькали с подносами, смеялись, шуршали тетрадями. Даже не заметно, что через неделю их настигнет кара небесная в виде зачетной недели. И уж тем более незаметно, что они мечтают стать «хозяевами собственной жизни», как поэтично обозвал бизнесменов господин Загидуллин.

Университетов в моем городе три: гуманитарный, технический и медицинский. Соответственно, все важные гости, желающие собрать молодежь и при этом не платить аренду, выбирают универ по своему профилю и договариваются с ректорами. Те, не будь дураками, через поручения деканам живенько сгоняют студентов со всех факультетов в актовые залы или такие вот амфитеатры взамен на парочку снимков, автографов или официальных отзывов от именитых гостей. Репутация ВУЗа – она важнее, чем учебный процесс, это я еще со времен своей учебы помню. Только раньше нас так сгоняли на показательные выступления кандидатов от правящей партии или визиты главы области. Терпеть не могу такую показуху! Все стороны этого фарса знают, что происходящее только для галочки. Но каждый год с бараньим упорством продолжают спектакль. Говорят, в медицинском ректор подобного не допускает – ни во время выборов, ни до них, ни после. Универ – не место для агитации и политических игр. Хороший дядька, жаль, из нашего гуманитарного лет пятнадцать назад ушел. Не выдержал прогибов всех окружающих.

Так и с этим бизнес-тренером. Как я увидела, его интересуют студенты всех возрастов и люди с кризисом среднего возраста – по крайней мере, именно такие сидели в аудитории. И если студентов могли согнать пинками, то взрослые явно знали, куда идут. В общем, те, кто в силу обстоятельств поверит в любую ересь, полагаясь на массу корочек и обширное портфолио с отметками на разных языках. Будто бы их нельзя купить! Не люблю, когда кто-то пытается промыть мне мозги, размахивая перед носом бумажками или тыкая в свой возраст и отвислый «авторитет»! Это же глупость! Я даже родителям такие штучки не спускала никогда (заявляли пару раз, мол, мы старше, а значит, ты должна нас уважать и слушаться), а тут какой-то гастролер! Модный бизнес-тренер, как же. Я вспомнила вчерашний вечер в переговорке.

Вика поднялась в комнату минут через пятнадцать с ворохом еще теплых листов в руках и личным ноутом подмышкой. Роман Загидуллин оказался не таким душкой, как пытался выглядеть в глазах широкой общественности. Мы рылись в его биографии до позднего вечера, ничего не упустив из вида. И законченный психфак в Твери, и бурное полубандитское прошлое лихих 90х, и юную любовницу-студентку, которую он выдавал за личного помощника (при законной жене с двумя детьми!), и скандальные отзывы участников его тренингов (вне официального сайта, конечно же). Мол, денег отдали море, а эффекту ноль. И сейчас этот мужик втирает будущим предпринимателям про правильный настрой, карму, здоровый эгоизм и сонаправленность с Вселенной?! В общем, мужик был скользкий и гнилой насквозь. Задача стояла простая и четкая – разоблачить мифы о ряде бизнес-тренеров и уберечь читателей от бесполезной траты денег. Проблема в том, что конкретно этот «тренер» считался лучшим другом главы города.

– Урод моральный этот ваш Загидуллин, – я рухнула в любимое кресло напротив редакторского стола и вытянула ноги. Отчет для материала я сдала еще вчера ночью, в порыве гневного воодушевления расписав все приемчики мужчинки и приложив цитаты с особо яркой и сочной критикой его работы. За скорострельность я получила похвалу и обещание выпустить заметку уже в сегодняшний номер. С утра пришлось ехать в чайную, согласовывать материал с редакторскими правками, потом стоять над душой нашего фотографа, чтобы получить снимки сегодня, а не через неделю, как обычно, нести их админу, чтобы разместил в галерее на сайте. До редактора я добралась уже после обеда. Вика проворчала про некоторых, перегораживающих конечностями коридоры, но послушно закрыла проверяемый вордовский документ.

– Пошли на кухню, там поговорим.

Я насторожилась. На кухню ходили только в том случае, когда кому-то предстоял неприятный разговор с руководством. Вика открыла тяжелую дверь, впустила меня и заперла комнату на ключ. Присела на обеденный стол, ссутулилась.

– В общем, так. Собираешь сейчас же свои вещи и на месяц валишь в Питер. Сестре я уже позвонила, предупредила. Командировочные и билеты заберешь у бухгалтера.

– Эм… Там что-то экстренно-важное? – командировка в город мечты меня, конечно, радовала, но с чего бы такая щедрость?

– Можно и так сказать, – горько рассмеялась тетка, меряя шагами пространство. – Мэр прочитал твою заметку. Уже звонил директору, рвет и мечет, требует опровержения и публичных извинений в адрес его друга.

Я раскрыла рот. Нет, я понимаю, друзья – это святое. Но это же произвол! Мы свободное издание, к тому же непроверенной информации не даем принципиально! У нас отличная репутация на весь федеральный округ!

– Вик, с какой стати?! Если этот тип реально дурит людей!

– Я так и сказала директору. Не переживай, если будет возможность не снимать статью – мы ее не снимем. Ты же знаешь, Константин Борисович всегда слушает обе стороны, а потом проверяет сам. – Утешающе погладила меня по голове тетка, разглядывая мою скисшую физиономию. – Тебе лучше пропасть из виду на время, чтобы переговоры с мэром прошли гладко. Скажем так, не становиться раздражающим фактором для нашего быка.

Я улыбнулась. Товарищ Быков, наш мэр, и правда, был похож на своего двойника в мире животных. Было в нем что-то мощное, монументальное и жвачное.

– Задание какое-нибудь там будет? – буркнула я, смирившись с отъездом. Люблю Питер, но не зимой и не в Новый год!

– Будет. Новое веяние – контактный театр. Там есть труппа «Марионетки», я тебе дам номер их менеджера, встретишься. С тебя материал на разворот о том, как непрофессионалы могут стать знаменитыми актерами. Задачка с погружением, так что дерзай. С их директором я уже переговорила, примут в команду. Ну, все, беги собираться! – Вика хлопнула в ладоши и резко поднялась с облюбованного стула. Я поплелась за ней. Не зря мне сразу этот мужик не понравился!

***

В пять тридцать утра питерский вокзал практически пуст. По перрону бродят только заспанные таксисты, тетки, ищущие квартирантов и пассажиры того же поезда, на котором я приехала. Позавчера родители загрузили меня в вагон, выдав целый сборник ценных указаний о жизни в другом городе, и наказали по приезду сразу отзвониться. Так что сейчас во мне боролись врожденная вредность, которая призывала взять и позвонить, и хорошее воспитание, убеждающее, что хватит и смски. Победили воспитание и скудный счет на телефоне. Как раз на две смски – маме и тете Лене, ее родной сестре, у которой мне предстояло жить. Тетка обнаружилась в зале ожидания, до омерзения бодрая и энергичная.

– Привет, Ксанчик. Грузи свои чемоданы, и поехали, Светка как раз блинчики печет, – проворковала она, целуя меня в щеку и выхватывая один из пакетов. Светка – моя двоюродная сестра, на редкость вздорная и приставучая малявка-девятиклашка. Заставить ее готовить в такую рань представлялось мне настоящим подвигом. Впрочем, причина подвига ожидала меня около тетушкиной «нексии».