Текст книги "Безымянная невеста"

– Рик, – кивнул мне высокий паренек с каштановым каре и лукавыми глазами. На вид я дала бы ему лет девятнадцать. Парень тем временем щелчком отправил в ближайшую мусорку недокуренную сигарету, очаровательно улыбнулся тетке и забрался в салон.

– Теть Лен, это кто? – шепотом обратилась я к родственнице.

– Это? Ах, это… Это твой помощник из театра. Мы как раз познакомились, пока тебя здесь ждали.

Киваю, про себя вспоминая, говорила ли директору театра, что меня не надо встречать?

– Если ты не против, он с нами позавтракает и тебя заберет с собой, – продолжила «удивлять» меня тетка, стряхивая с лобового стекла ломкую наледь. Парень хитро подмигнул мне сквозь стекло и отвернулся.

Первый питерский завтрак можно коротко охарактеризовать одним емким словом «Светочка». Девчонка настолько очаровалась моим театралом-провожатым, что все утро не сводила с него глаз и щебетала, щебетала, щебетала без умолку. О жизни в школе, о курсах актерского мастерства, о погоде, о любви к искусству и прочей чепухе. Рик с прилипшей вежливой улыбкой внимал ее трескотне и кивал. Тетя Лена, хихикая, наблюдала за попытками флирта своей дочурки. Дядя… дядя был в отъезде, так что поджидала меня тяжелая жизнь в настоящем женском царстве.

К десяти часам утра я, наконец, привела себя в порядок, разложила вещи, перекусила и чувствовала себя готовой к великим свершениям и открытиям на ниве театральной жизни. Рик, почуяв близкую свободу, облегченно выдохнул, церемонно распрощался с моей родней и веселым сайгаком унесся вниз по лестницам, буркнув, что будет ждать меня на улице. Тетя Лена только понимающе улыбалась – еще бы, столько времени терпеть приседающую на уши Светку не каждый может.

– К ужину возвращайся, сегодня никаких пьянок и кабаков, – насмешливо проводила меня тетка и захлопнула дверь. Я потопала вниз, отлавливать своего провожатого, так самоуверенно напросившегося на завтрак. Рик обнаружился на углу дома, парень смолил сигарету, с наслаждением прикрыв глаза.

– Я понял, что дьявольски люблю тишину, – не поворачиваясь, бросил он мне через плечо.

– Веришь, я к этому выводу пришла лет пять назад, – я поежилась, вспоминая суровые дни, когда приходилось нянчить кузину в отсутствие наших родителей, отмечающих чей-то юбилей на природе за городом.

– Ладно, пошли, – скомандовал Рик и как-то сразу подобрался, из движений ушла та вальяжность, с которой он передвигался по дому моей родственницы. – Нам на Финляндский вокзал, сим-карту и прочие штучки купим по дороге. Заодно расскажешь, чем провинилась, раз тебя к нам сослали.

Я сморщилась. Вот только перед малолетками (и пусть разница всего три года!) я еще не отчитывалась.

– Не сослали, а отправили на задание с погружением, – наставническим тоном поправляю. Рик широко ухмыляется и по-птичьи склоняет голову к плечу.

– Это ты отцу будешь моему рассказывать. Официальщина его устроит. Нас – нет.

– Нас – это кого? Мы, Николай II? – поддразниваю его.

– Дмитрий I. Нас – это команду театра, – парень передразнил меня и тут же насупился, ускоряя шаг. – Вранья ребята терпеть не станут, раз тебе так нужен материал про нас, с погружением, как ты говоришь, будь откровенней. Нет доверия – нет и погружения, вот и все.

В метро ехали молча. Рик достал планшет и демонстративно вчитывался в какой-то текст, я размышляла над его словами и давила на корню весь негатив, который в ответ на них волнами поднимался откуда-то из самых потаенных глубин моей души. Думай, Карская, размышляй! Потом рефлексировать будем!

С одной стороны, почему бы и не рассказать новым знакомым о своих заморочках? Родная провинция далеко, Вика не запрещала говорить о том, почему именно меня направили в Питер. Если завязать относительно приятельские отношения с актерами, будет проще вытащить из них всяческие «вкусные» подробности и секреты мастерства. С другой стороны, какая им разница, почему прислали меня? Я работать приехала, а не дружить! Что я журналистка, они и так знают (по крайней мере, Рик точно), так что погружение все равно полным не выйдет. Настоящий журналист умеет делать выводы, просто наблюдая! С чего я вообще должна доверять незнакомым людям, которых больше никогда в жизни не увижу? Да и что там Рик сказал про отца? Я нырнула в рабочий блокнот, выискивая там записи по личному составу театральной труппы «Марионетки». Никакого Рика в них, само собой, не нашлось. Зато обнаружился Дмитрий Леру, двадцати лет, младший сын директора труппы. Я откинулась на спинку сидения. Ясно, что абы кого мне навстречу не послали бы. Но и личного помощника директора (именно такую должность он занимал, судя по документам) я не ожидала. С него станется договориться с остальными, если мы так и не найдем общий язык, и активно ставить мне палки в колеса весь месяц.

– Рик, тебе на самом деле важно, почему меня прислали? – осторожно тронув за рукав, спрашиваю соседа. Тот хмуро смотрит исподлобья и равнодушно отворачивается. Какие мы гордые, блин! – Ок, я расскажу, но в обмен на объяснение, почему ты Рик, а не Дима.

– По дороге к театру, – милостиво кивнули мне и погрузились обратно в чтение. Вот же… мальчишка!

– Ты первая, – зыркнул в мою сторону Рик, когда мы выбрались из подземки.

– Что я журналист, ты в курсе, – кивает, прислушивается, – ну, вот я и написала у себя дома про одного модного бизнес-тренера, высказала свою точку зрения, как настоящий свободный журналист.

– И? – любопытствует Рик, уже не хмурясь.

– И этот козел толстый оказался другом нашего мэра! – под конец сбиваюсь на громкое шипение, перед глазами стоит обрюзгшая рожа этого «сенсея» для доверчивых баранов.

– То есть ты декабристка? – острит парень, лукаво улыбаясь. – Сослана на севера за политически необдуманные действия.

– Типа того, – отвечаю, тяжело вздохнув. – Этот мужик потребовал публичных извинений и снятия статьи. Мы, само собой, отказались. Теперь, пока наш директор не решит этот вопрос с мэром, мне в городе лучше не светиться. А тут как раз поездка в Питер подвернулась.

Рик на пару минут задумался, что-то выискивая в планшете, недоверчиво покосился на меня, снова на экран.

– Э… Оксана… Как называлась твоя газета? – брови парня медленно, но верно поднимались домиком.

– Успех+, а что? Это местная газетка, ее вряд ли можно в Питере найти, – я даже замялась, отвечая на вопрос. Собственная провинциальность вдруг поползла из всех щелей, напоминая, что ВСЕ участники труппы, включая Рика, раз пять выезжали на гастроли заграницу и получали множество призов на различных конкурсах и фестивалях. А тут мы, со своим «Успехом», который они почитать даже не смогут, кроме как в электронном виде.

– М… Знаешь, Оксана, кажется, ты у нас дольше, чем на месяц.

– Это с чего бы?

– Сколько ты ехала? Полтора дня? Так вот, пока ты была в пути, твою статью растащили по всему рунету. – Рик вручил мне свой планшет, ткнув пальцем в открытую гугловскую страницу. В то время как я рассказывала ему свою нехитрую историю, парень решил лично ознакомиться со столь знаковым в моей жизни материалом. Я пробежала взглядом по верхним строчкам. Родной «Успех», Ведомости, Дождь, Деловая репутация, еще какие-то сайты и форумы. Меня как будто в прорубь окунули – разгромная статья моего авторства про Загидуллина красовалась на страничках большей части российских бизнес-изданий. Со ссылкой на автора (меня) и источник (мое место работы, надеюсь, еще не бывшее место).

– Подожди пару минут, ладно? – я отвернулась от провожатого, дрожащими пальцами набрала номер редактора.

– Вика? Вика, привет. Это Оксана, я только что сим-карту местную купила. Есть какие-то новости по поводу моей горе-статьи? – стараюсь говорить спокойным, небрежным голосом. как будто я еще не в курсе, ага.

– А, это ты, звезда рунета… – недобро откликнулась Вика, – Горе-статья… Н-да уж, точно. Есть хорошая и плохая новости. Тебе с какой?

– Давай с хорошей, – эх, перед смертью не надышишься, но все-таки.

– Хорошая – мэр отказался от претензии к нашей медиа-группе. Никаких извинений, никаких санкций проштрафившимся журналистам.

– Ух ты, здорово! – побольше восторга в голос, Карская! – Поблагодари от моего имени директора, пожалуйста.

– Уже, – хмыкнула редактор, – плохую новость озвучивать?

– Давай, – обреченно соглашаюсь.

– Твоя статья разлетелась, как горячие пирожки, по всем бизнесовым журналам и газетам. С дополнениями и комментариями от заказчиков и участников его тренингов из других городов. Загидуллин рвет и мечет. Я так поняла, что мэр перестал ему покровительствовать, как только изучил другие публикации о дорогом друге. Там столько всего вскрылось! Репутацию и карьеру ты этому товарищу загубила на корню.

– То есть… мне теперь в Питере сколько сидеть? – я тихо обалдевала от масштаба трагедии. Хотя нет, трагикомедии… Блин, не бывает такого, что простая, «деревенская» статья расходится по всей стране за считанные дни!

– В Питере? – недоуменно переспросила редактор. – Месяц, как и договаривались, приедешь, сдашь материал про театралов. Тут тебя никто не осуждает, не переживай.

– Тут? – насторожилась я. – А где осуждают, скажи на милость?

– Ксан, Загидуллин мужик мстительный, ты ему, считай, всю карьеру порушила. Это на год-полтора работы над имиджем и так далее. Так что сейчас он – твоя самая серьезная проблема. Постарайся без нужды не светиться. – Вика беспокоилась, это чувствовалось даже на таком расстоянии. – Сама помнишь, какое у него прошлое и какие методы решения проблем. Запрос директору, где тебя искать, уже подавали, мэр в курсе, что ты в командировке, так что будь начеку, скорее всего, Загидуллин тоже в курсе.

– Хорошо, спасибо. Маме только не говори, волноваться будет, ладно?

– Как скажешь. Сама потом объясняться с ними будешь. До связи, Ксан, планерка через минуту начнется.

– Пока, удачи всем. – Я попрощалась и сунула телефон в карман пальто, поворачиваясь к своему спутнику. Рик стоял на расстоянии трех шагов и с интересом рассматривал мое лицо.

– Чего пялимся?

– У тебя живая мимика, – невозмутимо ответил парень. – Хорошее качество для актера. Попробуешь сыграть с нами? Или останешься в стороне, наблюдателем?

– Может, и попробую. Пока не до того.

– Понял. Поговорим об этом позже. Все, давай быстрее, отец уже названивает, негодует, куда я его гостью завел.

– Пошли, – я передернула плечами, стряхивая скованность, охватившую мышцы во время разговора с Викой. Как говорится, подумаю об этом завтра. Сегодня надо бы с временным местом работы разобраться.

Пробираясь по темным извилистым коридорам театра, я даже не подозревала, что подобное легкомыслие мне с рук не сойдет.

***

– Ксана, поторопись, тебя уже ждут! – крикнула с кухни тетя Лена, звонка стуча ножом по разделочной доске. Новогодняя ночь, что вы хотели? Все кромсают салатики, запасаются шампанским и работающими зажигалками, скупают в магазинах фейерверки и бенгальские огни. Знаете, я даже не жалею, что в этом году сей праздник мне приходится отмечать на работе. Как еще назвать бал-маскарад в театре, куда я засланным казачком ввернулась три с лишним недели назад? Такой вариант встречи Нового года меня устраивает гораздо больше привычного застолья в кругу семьи, что и говорить. Так что – последний штрих тенями, схватить сумочку с камерой, диктофоном и верным блокнотом – и бежать вниз, к Рику, который уже поджидает за рулем отобранной у брата серебристой «Мазды».

– Копуша, – лениво буркнул с водительского сидения Рик, наблюдая, как я торопливо запрыгиваю на соседнее сидение.

– Я девушка, мне можно, к тому же там Светка истерику закатила, что я ее с собой не беру, – отвечаю, разглядывая товарища во все глаза. Хорош, ничего не скажешь. Густые волосы забраны в косу до плеч, сам парень чисто выбрит и, кажется, одет в подобие фрака. – Ты сегодня красавец.

– Я сегодня Щелкунчик, – фыркает с улыбкой Рик, резко трогаясь с места. – Угадаешь, кого я попросил сделать принцессой?

– даже гадать не буду, конечно же, Юльку! – хохочу я, вспоминая рыжеволосую девочку-кудряшку, помощницу главного режиссера и давнюю любовь Рика. Девочка оказалась стеснительной, свою симпатию выразить боялась, наедине с парнем робела, краснела и мычала, вот Рику и пришлось взять все в свои руки.

Я даже не заметила, как пролетел этот месяц. Ребята-театралы оказались настолько интересными и дружелюбными, их дело – таким захватывающим, что я просто потеряла счет дням. Мы спорили до хрипоты с режиссером Аней по поводу характеров героев и тех актеров, которые их вытянут. Бились над тупиковыми поворотами сюжета с Юлей. Планировала расстановку декораций с дизайнерами и пухленьким помощником директора, Федором Ефимычем. Воевали за каждую копейку в смете с Риком, убеждая директора, что так нужно для успеха общего дела. Мой блокнот распух от записей, флешка диктофона разрывалась на части, папка со снимками уже переросла все мыслимые и немыслимые размеры. Но и этого казалось мало, чтобы полностью описать тот дух творчества, ту свободу, которую я ощущала в подвальных помещениях театра. И вот сегодня – последний вечер, новогодний бал-маскарад, утром после которого я сяду в поезд и уеду обратно домой. Грустно даже немного.

Рик покосился на мое тоскливое лицо и дружески пихнул меня в бок.

– Ксан, не кисни. Сегодня двойной праздник и твой первый выход на сцену, так что соберись!

Да, сегодня у нас еще и девичник Ларисы, примы театра. Она выходит замуж за Тимура, лучшего друга старшего брата Рика, так что сегодняшний вечер ребята решили посвятить ей. Ну и мой дебют, кстати. За месяц никто так и не смог выпихнуть меня под свет софитов. Так что на последний спектакль ребята поставили мне ультиматум – или не пустят за сцену, или я выхожу играть вместе с ними. Пусть второстепенную, но все-таки роль. Как сказала Аня, иначе я просто не пойму тот особый подход контактного театра, который отличает их от классических трупп.

– Ксана? Ты приехала? Отлично! – набросилась на меня у входа не к добру вспоминаемая Аня. – Пошли скорее, тебя уже костюмер ждет.

– К-к-какой еще костюмер?! – я тормозила пятками, упираясь изо всех сил, но хрупкая с виду режиссер тащила меня за собой, как бульдозер.

– Ефим Иваныч, какой. Давай, дуй к нему. У нас девушка-дублер для Лариски заболела, кто-то должен играть ее сестру-близнеца в постановке. Вы с ней… – Аня окинула меня оценивающим взглядом, – вы с ней достаточно похожи, к тому же одного роста. Так что все получится.

Черт! Вот же влипла! Пожалуй, хуже было только когда на меня вышли люди Загидуллина в жарком желании поквитаться за его порушенную репутацию. Но там меня защитили широкими спинами братья Леру с отцом, деликатно пригрозив подкинуть мысль о проверке их налоговой отчетности знакомому прокурору. Мужики сразу отвяли, больше не появляясь на моем пути. Да и я сама узнала о происшествии уже со слов Рика. Парень здорово озаботился моей безопасностью, после того, как прочитал подробнее о моем личном недруге в сети.

Ефим Иванович, седой как лунь дедок с мудрыми глазами серо-голубого цвета, ловко загнал меня на тумбу в примерочной, через минуту затолкал туда же бледную взволнованную Ларису, сравнил нас, гаркнул на гримеров и целых сорок минут приводил наши фигуры и лица к единому знаменателю. Наконец, удовлетворившись полученным зрелищем, старик махнул нам рукой и повернулся к следующей жертве. Мы с Ларой поспешили быстро сбежать с места экзекуции. Вдруг костюмер еще что вспомнит?

– Ксаночка, спасибо тебе огромное! – вцепившись в мою руку, затараторила Лариса. – Если бы не ты, я не знаю, как пришлось бы выкручиваться. Спасибо!

– Да ладно, решили же проблему, – неловко отбивалась от примы я, – пойдем уже в зал.

– Нет-нет, погоди, тебе нельзя пока. Вот, держи. Извини, только так. Рик сейчас тебе роль принесет, прочитаешь – все поймешь. – Девушка накинула мне на плечи тяжелый черный плащ с меховым воротом, прицепила к распущенным иссиня-черным волосам (парик!) вуаль, скрыв лицо и, довольно оттопырив большой палец, умчалась в зал. Я поплелась следом. Что поделать? Нас нарядили в одинаковые платья – белые, летящие, с жемчужным лифом, дали телесного цвета чешки, имитирующие «босоту», как называл это состояние Рик, нацепили на меня парик с волосней аж до пояса (у Лары были свои волосы такой длины), сделали одинаковый макияж – само собой, вдвоем в зале нам нельзя показываться. Еще и роль у меня была отрицательная. Сестричка-двойняшка светлой принцессы, которая пытается увести у нее возлюбленного, но… Как говорит мама, бобры побеждают зло.

Я бродила среди гостей и актеров, наблюдая за «сестрой» и ее суженным, чтобы потом не выдать себя лишним жестом или движением. И как раз заметила еще одного человека, который неотрывно следил за парой прим. Рыжий, кудрявый парень в полумаске следовал за Ларисой по пятам.

«Это еще кто? Неужели еще одна отрицательная роль? Но у Ларисы праздник сегодня, Аня обещала добрую сказку», размышляла я, держа на виду и парочку героев, и их тайного спутника. В роли не было ни слова о злых колдунах и помощниках второй принцессы, значит…

– Рик,. Рик, иди сюда! – я отловила друга за рукав и затащила в угол между колоннами зала.

– Ксанка, ты сдурела, что ли?! – зашипел парень, вырываясь, – мы с тобой не знакомы, ты чего!

– да погоди ты, глянь лучше, кто это такой? – я нетерпеливо махнула в сторону странного парня, который как раз шел след в след за Ларисой. Девушка уходила за сцену, чтобы через пять минут самой переодеться и выпустить на люди меня.

– О черт! Извини, что наорал! Мне надо бежать! – Рик стрелой умчался в сторону брата, мирно гуляющего по заснеженному «саду» в дальней части сцены. О чем они говорили, мне неизвестно, но Ян сразу поспешил в ту же сторону, куда до этого ушли рыжик и Лариса. Их не было минут пятнадцать, я уже успела себе все ногти изгрызть от нетерпения и профессионального любопытства. Надо же, у них тут чуть ли не детективная история! А я не в курсе!

– Оксана, вперед! Что застыла? – прошипела мне в спину невесть откуда выскочившая Аня и толкнула вперед, сдергивая плащ. С принцессой мы обе были в вуалях, кстати. Ян как раз вышел на середину зала, озираясь в поисках своей возлюбленной. Как только я подошла к нему, парень тут же подхватил меня на руки и закружил, шепча на ухо:

– Лар, не переживая, я поговорю с Тимом, все ему объясню. Игнат – урод, каких еще поискать надо. Прости, что он тебе праздник испортил.

Киваю молча (голоса-то разные! Неужели он не в курсе, что принцесс две?!), отталкиваюсь от его груди. Начинает звучать вальс. Ну, не-е-е-ет! Мы так не договаривались! Я же танцевать не умею!! Но Ян и тут оказался на высоте, попросту обняв меня за талию и приподняв над полом (мы с Ларой ниже на голову). Так и кружил меня, пока музыка не смолкла. После чего к нему подбежал перепуганный Рик, настойчиво потянул за собой в сторону выхода. Ян тяжело вздохнул, но остановился, подал мне руку и чинным шагом удалился вслед за братом. Мы поднялись наверх, к выходу из клуба.

– Только не переживай, я все улажу, слышишь? – напоследок шепнул мне Ян, сжал на секунду мои пальцы и вышел вперед, к стоящему у входа черноволосому парню в окружении друзей в косухах.

– Тим, что случилось? Ты же знаешь, что у нас спектакль в разгаре, мы не можем постоянно бегать туда-сюда! – начал спокойным, чуточку веселым голосом Ян.

– Я-то знаю. Я еще не то знаю, ты, предатель! – сорвался под конец на безобразный крик его собеседник и вдруг подбежал, схватил Яна за грудки и начал трясти. – Как ты мог, Ян?! Какого черта?! Ты не мог себе другую девушку выбрать?! Ты же знал, что у нас все серьезно! Твою мать, Ян?!

– Тим, угомонись. Что происходит вообще? – совершенно спокойно ответил Ян, перехватывая друга за запястья. – О каком предательстве речь? Мне Лариса как сестра, ты свихнулся, что ли, обвинять меня непонятно в чем?

– Непонятно в чем? А это что?! – парень протянул Яну горящий в темноте экранчик телефона. Я неслышно подкралась, встав за плечом Яна. На фото, горящем во весь экран, кто-то очень хитрый запечатлел меня и Яна во время танца. Причем с такого ракурса, что, казалось, парень целует меня, приподняв над полом. Я хмыкнула. Тим перевел бешеный взгляд на меня, услышав странный звук и разъярился еще больше.

– Смешно тебе?! Смешно? Я, значит, дела все улаживаю, и твои, и свои, деньги трачу на свадьбу, ношусь как в задницу клюнутый, чтобы любимой угодить, а ты!

– Что я? – с любопытством переспрашиваю, склонив голову к плечу. Интересно, долго еще он будет тормозить?

– Лариса, не вмешивайся, – строго бросил в мою сторону Ян, закрывая меня от друга. Он что, боится, что этот псих на меня бросится? Боги, да зачем тогда Лариске такой жених, который руки распускает?

– Отойди от нее, козел! Со своей девушкой я сам разберусь! – Тимур оттолкнул Яна в сторону с такой силой, что тот улетел в ближайший сугроб. – Лара, Лара, как ты могла?! – с надрывом прохрипел недогадливый жених, с силой сжимая мои плечи. Черт, больно же! – Лара, почему ты это сделала?! Что не так?

Я вздохнула, повела плечами, надеясь, что Тимур додумается ослабить хватку. Отодвинулась на полшага. Красивый парень. И ему, правда больно и паршиво от возможного предательства невесты. Ну что ж, пора раскрывать карты. Я отошла еще на шаг, глядя на бессильно опущенные руки Тимура и злобно бормочущего проклятия Яна, приближающегося к другу. Постояла секунд пять, дождалась, пока по металлической лестнице не застучат быстро-быстро чьи-то пятки, и сдернула с лица вуаль.

– Хреновый ты жених, Тимур, если невесту от другой девушки отличить не можешь, – я широко улыбалась, глядя на ошарашенное лицо напротив, подмечая краем глаза остановившегося в шоке Яна и бегущую к нам со всех ног настоящую Ларису. Уже в другом, черном костюме, с другим макияжем и замысловатой плетеной косой.

– Тимур! Ян! Что происходит?! – она подбежала, молнией скользнув мимо меня, повисла на шее жениха, звонко чмокнула его в щеку и беспокойно огляделась. – Рик сказал, что вы двое здесь девушку не поделили. Могу я узнать, о чем это он?! – она грозно подбоченилась, оглядывая всех присутствующих. Друзья жениха дружно сглотнули и нырнули в машину. Сам парень сбледнул и по очереди посмотрел на невесту, на меня, на Яна и, наконец, на экран мобильного, где по-прежнему была открыта та злополучная фотография.

– Лар, посмотри, пожалуйста, кто на этом снимке? – сдавленно проговорил Тимур и показал невесте фотографию. Та присмотрелась, фыркнула и щелкнула парня по носу.

– Знакомься, это Оксана. Мой дублер на сегодня, – отрекомендовала меня прима. Я шутовски поклонилась, девушка же снова набросилась на парней, гневно сжимая кулачки. – Кто тебе снимок прислал? Игнат? Я ему нос сломаю! А ты, Ян, что, не мог отличить, кого в руках держишь?! Я же сказала, что переодеваться иду, неужели не мог догадаться, что с тобой другой человек танцует?! Раздули из мухи слона, герои!

Парни пристыженно молчали, чуть ли не ковыряя снег носочком. Лариса наскакивала на них, как разъяренная кошка, шипела и колотила парней по плечам (несильно, но ощутимо, судя по их лицам). Рик откровенно ржал, согнувшись в дверях, а Игнат… Ах да, Игнат… Я подошла ближе к другу, которого в этот момент со всей силы швырнули в стену, ухватив за плечо.

– Ах ты, мелкий гаденыш! – нависал над моим товарищем взбешенный рыжий, пиная его в бок со всей силы. – Момент мне удачный подсказал, значит? Упырь малолетний!

– Слышь ты, многолетний, лапы свои убери от него! – я подбежала, отталкивая Игната плечом в сторону. Рыжий с матюгами скатился вниз по лестнице, не удержавшись на ногах, а я склонилась над Риком. Тот натужно сипел в попытке восстановить дыхание после подлого удара. – Рик, вставай, Рик! Пойдем на улицу, ну же!

Я с тоской посмотрела на самозабвенно ругающихся Лару с Тимуром, толкущегося неподалеку Яна и сплюнула. Вот никогда их рядом нет, когда помощь нужна! И где охрана? Я же вижу, что тут камера работает! Рик совсем нехорошо закашлялся, стер кровь с разбитой губы и, наконец, поднялся, судорожными движениями хватаясь за стену. Я поспешила подставить ему плечо.

– Пойдем на воздух, герой. Зачем ты вообще с ним связался?

– Кто-то же должен был с ним разобраться? – прохрипел Рик, снова подавившись кашлем. – Лариска уже год его приставания терпит, ни брату, ни Тимуру не рассказывает. Отшивает его раз за разом, а этот придурок снова подкатывает.

– Ты его, значит, сегодня решил на чистую воду вывести?

– Ага. Я же, в отличие от брата, всегда полный сценарий читаю. Так что где кто из вас будет, знал. Жаль только, Игнат раньше времени заявился. Я попозже планировал его с Тимом столкнуть.

– Интриган доморощенный! – попеняла я другу, подтаскивая его к брату и сдавая с рук на руки. – Теперь рассказывай всем, что это было! Я пойду переоденусь, ноги мерзнут в этих чешках.

Лариса ойкнула, внезапно вспомнив, в каком виде меня выволокли наружу разбираться с ее женихом и покраснела. Ян нахмурился, стянул с себя теплый плащ (принцам положено по сценарию, ага), накинул мне его на плечи.

– Спасибо, Ксана. Не знаю, до чего бы мы договорились, если бы не ты.

– Какие проблемы! Я внутри подожду, ребята.

Я брела назад, поминутно запинаясь о полы теплого, но безумно длинного для меня плаща. Уже на лестнице, нырнув в затемненную арку с подвешенной веточкой омелы, я остановилась, чтобы поправить слетающие чешки, безвозвратно испорченные топтанием на снегу, закашлялась и…

– Продолжим, Рик? – кто-то вздернул меня на ноги, жестко ухватив за ворот плаща и тряхнув так, что у меня зубы клацнули. – Романтичное местечко, ничего не скажешь, да?

– Отпусти, придурок! Глаза разуй! – я дернулась в его руках, извиваясь всем телом. Висеть было неудобно, воротник давил на горло. Парень вздрогнул, подтащил меня к единственному на весь коридор светильнику.

– Ты?! Какого, б*ть, ты тут делаешь?! – Игнат (а кто еще это мог быть?) рассмотрел, наконец, кого поймал и отшатнулся в каком-то суеверном ужасе, резко отпустил мой плащ, бросая меня в сторону, как тряпку. Итог закономерен, думаю – я попыталась встать на ноги, запуталась в полах плаща, наступила на край пышного бального платья и полетела вниз по лестнице, считая ступеньки боками и прикрывая голову. Нелепые случайности – наше все, что и говорить. Я остановилась, только врезавшись в кованую ножку фонаря, специально установленного в центре коридора. Болело абсолютно все тело, до последней косточки. Где-то наверху слышались крики, звуки ударов, надсадный кашель и топот.

– Ксана! Ты как? Ксана?! – кто-то бежал вниз по лестнице, выкрикивая на ходу мое имя. Я поморщилась, шевельнувшись, и прикрыла глаза.