Текст книги "Безымянная невеста"

***

«Если бы Ирка была сейчас рядом, она бы сказала, что мне пора чистить карму» – раздумывала я, глядя на бедлам в своей квартире. Родной дом порадовал отключенной горячей водой, не работающим электричеством, потопом в ванной (не знаю, как, но Юлька не до конца захлопнула крышку стиральной машины) и батареей вздувшихся консервов, которые мы купили для новогоднего стола.

Четверг я отлеживалась у тетки, наслаждаясь ничегонеделанием – читала книги, набросала пару стихов, болтала с сестренкой, обменялась несколькими смсками с Матвеем. Видимо, из-за антибиотиков, которыми меня напичкала мамина сестра, сны ко мне приходили такие, что нарочно и не придумаешь. То я суперагент, то снова пляшущая Невеста-Смерть, то ведьма Марена. И самое смешное – на месте всех героев и прЫнцев в моих снах постоянно оказывался Матвей. Которого мне, хрупкой девушке, приходилось спасать из всяческих передряг. То из трясины вытягивать (в ночь на среду), то спасать из вражеского плена (в ночь на четверг), то прикрывать от горящих стрел (в ночь на пятницу). Почему именно он? Не в моем же вкусе парень совершенно!

В пятницу утром, проводив всех теткиных домочадцев по местам назначения, я потихоньку стала собираться домой. Прокопалась до обеда, когда Юлька уже точно должна была быть в театре (не хотелось мне сразу по приезду бросаться сочинять роли), вызвала такси (никакого метро! – кричала утром тетка. – Там полно больных, снова лечить тебя не буду!) и по пробкам и светофорам поехала домой. А тут такой сюрприз…

Пришлось вызывать сантехника и электрика, успокаивать подмокших соседей снизу, ругаться с соседями сверху (вешали гардину, угодили дрелью в какой-то важный для всего блока квартир провод, обесточив половину дома), прибирать следы деятельности тех и других (обувь-то мы снимать не приучены, зачем?). Вечер подкрался незаметно. Так что, обнаружив на часах уже половину седьмого, я бросила все тряпки, переоделась в сухое и помчалась к Лельке – после выздоровления я обещала к ним обязательно зайти. Без Юли, так как девушки общались только из уважения ко мне (так Юлька объяснила их взаимное шипение).

Стоит ли удивляться, что и здесь неприятности меня не покинули? Столпотворение в метро, хамоватые пигалицы, обсуждающие мой вид во весь голос, сломанный светофор на улице, ветрище… Решила ко всему отнестись философски. Пока я отвечала на очередное сообщение от Матвея («с выздоровлением, моя спасительница» – это я ему пересказала общую мысль всех снов), прошла весь Строгановский сад и вышла к жилому кварталу. До Юлькиного дома можно долго пилить в обход через улицу Савушкина вдоль кафе-библиотек-магазинов или же можно срезать напрямик через дворы. Я и пошла… через дворы.

Фонари горят через один, на улице ни одного человека нет – отличное начало. Еще и небо выдалось ясное, почти черное (парадокс, но пасмурные ночи светлее). Пока я решала, не зайти ли за сладостями, и шагала в сторону нужных домов, зазвонил телефон.

– Наконец-то мы остались одни… – шепнули вкрадчивым хрипловатым голосом. Я вздрогнула. Его я узнаю в любом состоянии. – Не хочешь обнять друга, девочка моя?

За спиной скрипнул снег под чьими-то шагами. Этот псих что, меня от самого дома вел?! Значит, мне не показалось, что подъезд кто-то караулил?

– Прости, Кай, не сегодня, – бросаю трубку и… правильно, бегу. Наученная горьким опытом, надела для вечерней прогулки меховые унты, потому скорость получилась приличная.

На бегу, оглядываясь через плечо, судорожно решаю, что же делать. Кай любит и умеет бегать, насколько я помню – каждое утро тренируется. Так что времени у меня очень мало – спортсменка из меня аховая. У Лельки от этого придурка не скрыться, еще сама впустит и в одной комнате нас закроет – уж очень она верит в силу чуйств. Любовь не умирает, ага. До метро я просто не добегу – на пути пустынный парк, будка с дежурным мальчиком в форме далековато. Черт, ну почему именно здесь?! На этой Черной речке настолько привыкли к выходкам студентов, что даже не подумают помочь!

Я начала задыхаться, поминутно озираясь в поисках спасения. Костик сегодня оказался в ударе и никак не хотел отставать. Еще и издевательски свистел мне вслед. Ему легко бежать – в зимней спортивной куртке и кроссовках. Меня же тяжелая шуба упорно пригибала к земле. Я собралась с последними силами (ненавижу бегать!), свернула в очередной переулок и… столкнулась с Яном. Тот пошатнулся, но на ногах устоял, еще и меня поймал.

– Ксана? Ты что тут делаешь? – удивленно спросил он.

– Бегу, – отвечаю, пытаясь отдышаться. За спиной снова послышался топот. – Слушай, будь человеком, проводи до дома №26, а?

Ян хмуро взглянул на пыхтящего от усталости Кая, который как раз вывернул из-за угла. Оценивающе взглянул на меня – красную, со сбитым дыханием, в шубе нараспашку. Хмыкнул, расправил плечи и… обнял меня, прижав к себе.

– Милая, этот парень к тебе пристает?

Ей-богу, как в самых тупых мелодрамах! Киваю, состроив самую обиженную мордочку. Ян кровожадно улыбается, заводит меня себе за спину и неторопливо движется к звезде местной рок-тусовки.

– Парень, какие-то проблемы? Не можешь себе свободную девушку найти? – какой у него, оказывается, голос сильный! И плечи широченные.

Кай настороженно смотрит на моего нежданного защитника, нахохливается, выпячивает грудь. По сравнению с Яном моя бывшая любовь – задохлик, каких поискать. Несмотря на все его усилия в качалке.

– Ты ошибся, мужик. Это моя девушка, так что проваливай!

Я не слышу, что отвечает ему актер. Вижу только резкий удар – и Костика, падающего на снег с разбитым носом.

– Твою мать, у меня завтра концерт! – прохлюпал парень, зажимая нос рукой. – Ты, урод, как я выступать буду? Я ментам тебя сдам, козел!

– Сдавай, – пожал плечами актер. – Я им скажу, что ты на мою девушку в подворотне напал. Девушка подтвердит. Посмотрим, как ты тогда выступать будешь.

Я фыркнула. Лицо было гордостью Костеньки, калечить его всяческими пирсингами и тоннелями мог только он сам. А тут такая травма…

– Оксана, ты его знаешь? Что он от тебя хотел? – поинтересовался Ян, брезгливо отряхивая перчатки и подходя ко мне. Смотрю на знакомого человека и не узнаю. Я и не замечала, что он такой… надежный, что ли. И глаза такие внимательные-внимательные.

– Знаю. Мой бывший. – Пришлось ответить, как-никак, Ян меня защищал. – Я давно заметила, что у парадного кто-то ошивается, но не думала, что это он. Сегодня вот проследил, подкараулил в парке. Я испугалась и побежала. Он за мной. Чего хотел – не знаю, – честно отвечаю, разглядывая парня. Вылитый Том Харди, только массивнее и подбородок тяжелее. Но так даже лучше – этакая капля брутальности в образе. Только щетины не хватает.

– Ничему тебя жизнь не учит, Карская, – качает головой мой почти что идеал. – Ладно, мы с Матвеем рядом оказались оба раза, а дальше как станешь выкручиваться? – недовольно вопрошает Ян.

– Бегать буду быстро, – пожимаю плечами и улыбаюсь. Воспитатель нашелся на мою голову. Актер усмехнулся и подошел к Косте, вздернув его на ноги. Музыкант продолжал скулить, приложив к носу снежок и матерясь сквозь зубы.

– Чего хотел-то, сам ответишь или ментов вызвать? – почти ласково спросил Ян у него. – Ксана, у тебя дурной вкус, если это – твой бывший, – усмехнулся парень, разглядев многочисленные пирсинги и радужный окрас волос моего преследователя.

Костик помолчал, злобно разглядывая противника, после чего (понял, что шансы не на его стороне) ответил:

– Женюсь я в январе. На свадьбу хотел эту дуру пригласить.

– А напугал тогда зачем, идиот? – выкрикнула я, ошалев от такой новости.

– Ну, так… пошутить хотел, – совсем тихо пробурчал Костик.

– Придурок ты, Кай, как был, так и остался! И шуточки у тебя дурацкие! – очень хотелось пнуть его посильнее. Раз пять. За убитые нервы.

– Да уж, вы друг друга стоите, – хохотнул Ян, по очереди разглядывая наши насупленные физиономии. – Ладно, пошли, провожу до дома. Кто хоть там живет? Опять спасать не придется?

– Подруга там моя живет, – хмуро отвечаю я. – И этого тоже с собой берем, как оправдание моему опозданию.

Заранее предупрежденная Лелька встретила нас восторженными воплями (Бьет – значит, любит!), плюшками с корицей (Маратик – чудо!) и холодным компрессом для Кая. Ян выпил с нами чаю, пожелал счастливой семейной жизни Костику и побольше везения мне и ушел по своим делам. Мы же остались у Лельки – перемирие было восстановлено, пусть и ценой разбитого носа некоторых одаренных.

Костик, приведя себя в порядок, поведал удивительную историю. Он действительно вернулся с гастролей на месяц раньше остальных. Как раз, чтобы успеть подать заявление в ЗАГС К Лельке с Маратом он заходил с приглашениями и просьбой поснимать свадьбу. Невестой оказалась девчонка из полиции, которая каким-то чудом затесалась в команду, которая вылавливала этого плейбоя год назад из моей квартиры – голого и в розовых лепестках. Видимо, картина впечатлила Настеньку так сильно, что спустя две недели эти двое уже объявили себя парой, а перед отъездом Кая на гастроли обменялись кольцами – мол, помолвились. Далее следовал бурный и страстный роман по переписке, который завершился твердым желанием Константина создать новую ячейку общества. Девушка, вытерпевшая все его заскоки, была не против. Так что в своем нынешнем статусе счастливого жениха Костик считал «виновной» меня, а приглашением хотел выразить свою признательность. Как всегда, напортачив при исполнении прекрасной идеи.

***

– Откуда я знал, что ты ломанешься бежать, как напуганный носорог? – вопил он, размахивая компрессом. Мы как раз переместились из кухни в студию, Маратик доставал с полки манчкин. – Еще и этот… медведь. Где ты его нашла, а, Ксанка? Кто он такой вообще? Вышибала в клубе?

– Актер в театре, – фыркнула я в кружку с чаем. Медведь… действительно, похож. Спортивный такой мишка.

Лелька рассказала Костику про мое увлечение контактным театром и тот единственный спектакль, куда мы с ней ходили вместе. Парень с уважением взглянул на меня.

– Сценарист, значит? Круто, Ксанка! Вот и пригодился тебе твой талант! – как и всякий человек искусства, Костик считал своим долгом вдохновлять и направлять начинающих творцов. – Это куда лучше, чем твоя скучная работенка.

Я вздохнула. Так всегда – только поверишь в доброе-вечное в этом человеке, как следующей фразой он тут же портит это впечатление. Из-за моей мечты стать нотариусом, а не модной поэтессой, мы раньше ругались постоянно. Не обошлось без этого и сегодня.

Уже за полночь, когда партия в манчкин была завершена, Костик выставлен восвояси, а такси ждало меня у парадного, прилетело очередное сообщение от Матвея. Парень, сославшись на рассказ Яна, предложил временно принять на себя обязанности моего шофера. Времени у него достаточно, машина своя есть, мой стандартный маршрут работа-театр-дом вполне укладывается в его распорядок дня, так что…

«С тебя – пригласить меня в гости и накормить!=)»

«Дешево просишь.)) Ок, приходи в субботу.»

Засыпая, подумала, что такого богатого на недоразумения дня у меня еще не было. Да, и идея Аннушки найти мне персонального водителя, кажется, обрела свое воплощение.

Глава 13. Паутина

И пусть ты скажешь мне что я немного дурной

Но я заманю тебя и ты будешь играть со мной

Пускай, ты думаешь что было что-то не так

Но вновь пойдешь со мной на мой старый чердак.

«Чердак», Градусы

Матвей с довольной улыбкой сунул телефон в карман.

– Согласилась, – доложил он сидящему с гитарой Яну. Тот молча кивнул и продолжил подтягивать струны. – Завтра с утра пойду по гостям. Сначала к Лидочке, потом к Оксане. Красота, – прищелкнул парень языком.

– Ты серьезно собираешься ее повсюду возить? – поинтересовался Ян, не поднимая головы.

– Да. А что? Пусть будет под присмотром, тем более мне не сложно, – «да и отец просил за ней приглядеть», подумал Матвей про себя. – Два нападения – уже тенденция, не согласен?

– Согласен, – со вздохом подтвердил музыкант. – Но не могу понять, с чего вдруг Матвей Левицкий заботится о какой-то малознакомой девчонке. Да еще и не своего круга.

– Эта малознакомая девчонка меня несколько раз за неделю выручила, – усмехнулся Матвей.

– Каким образом?

– Помнишь, я тебе про сны с ее участием рассказывал?

Ночные видения, поначалу так тревожившие Матвея, оказались вещими – с точки зрения опасности для самого парня. Словив легкую паранойю, он решил приглядеться и проверить всех тех, на кого были похожи герои его снов. И выяснил пренеприятные для себя вещи. Так понравившуюся ему девушку, похожую на Жрицу, подослали конкуренты отца. Рассчитывали, что новую пассию парень приведет в дом, где девчушка спокойно выведает в теплой семейной обстановке все планы по развитию компании. Стрелок из последнего сна – Робин Гуд хренов – набивавшийся в друзья в ночном клубе, оказался под присмотром прокуратуры за темные делишки с наркотой. И самое неожиданное – на маршруте, где постоянно бегал Матвей, в четверг вечером кто-то оставил открытым канализационный люк, прикрыв дыру тоненькими дощечками. После сна с припорошенной снегом трясиной, который Матвею пригрезился на реп-базе у друга, парня так трясло, что он решил заниматься в тот вечер дома. Огороженный строительной лентой люк заметил только утром – вместе со скорой, которая там стояла. Парень порадовался, что успел вздремнуть до выхода на тренировку и отправился по своим делам.

– Мистика какая-то, – пожал плечами Ян. – Просто совпало, может, интуиция у тебя прорезалась.

Матвей рассеянно отмахнулся от скептически настроенного товарища и умчался домой. Ян посидел еще немного, прибрался, ругаясь на обалдуев-музыкантов, заказал пиццу и остался ночевать на базе. Ночью он увидел самый мерзкий сон, который когда-либо ему снился. Про приму, которая играла с ним в паре три года назад.

Новогодний маскарад всегда отличался в театре особым размахом. Леру-старший предпочитал на таком знаковом событии не экономить – дескать, чем больше потратишь, тем сильнее будет везти в следующем году. Клуб утопал в огнях и блеске украшений. На этот раз «Муар» решили превратить во дворец Снежной королевы. Белоснежные сугробы на входе, льдисто-голубые прозрачные колонны залов, синий с прожилками воздуха лед пола, грозди прозрачных игл-сосулек и розетки бирюзовых кристаллов повсюду, северное сияние вместо потолка…

Она надела в тот вечер свое белое подвенечное платье – легкое, изящное, воздушное, с жемчужной россыпью по лифу. Играла в нем, несмотря на все дурные приметы – все равно в них не верила. В тот вечер у нее был этакий театральный девичник – свадьба должна была состояться через день. Сценаристы специально готовили эту роль – не Смерти, а просто Снежной королевы, Безымянной Невесты, которая сотни лет ищет среди гостей своего жениха и именно в эту ночь, наконец, находит. Она и нашла. По сценарию им оказался Ян. Ее медленный чувственный танец, во время которого ледяные стены сменяются весенней зеленью, а мерзлый пол – россыпью луговых цветов. И его безобразная драка с настоящим женихом – как парень оказался в тот вечер около театра, никому не известно. Несущийся в лицо кулак с тяжелым кастетом, белый силуэт, неожиданно отталкивающий Яна в сторону, девичий крик и мерзкий, глухой звук удара.

Во сне обезумевший от ревности жених, чье лицо он почему-то не смог разглядеть, кричал Яну, нанося удар за ударом:

– Предатель!

На холодном снегу сломанной марионеткой лежала в безумно красивом подвенечном платье девушка с лицом Ксаны.

Ян проснулся в холодном поту, вспоминая снова и снова последние минуты тех событий. Три года назад на месте сценаристки была другая девушка. Но выражение лица у нее было точно такое же – удивленное и как будто немного обиженное.

– Приснится же такое, – пробормотал Ян, рухнув обратно на диван и прикрыв голову подушкой.

Утром ему позвонил брат, сонным голосом сообщил, что в выходные клуб закрыт – там работают декораторы. Спектакль перенесли на вторник, 31 декабря.

– Ефим Иваныч заболел, костюмы не готовы, декорации привезли не все, повар сломал ногу… Короче, всему свое время, говорит нам вселенная, – съязвил Рик, объясняя причину переноса. – Мы с Юлькой собираем всех наших на каток вечером. Если хочешь, приходи. В шесть у клуба.

Ян буркнул в ответ, что подумает, и сбросил вызов. Сон все никак не шел из головы

***

Меня разбудил истошный вой будильника. Суббота, девять часов утра. Причина, по которой пришлось встать так рано, вспомнилась не сразу. Но когда, наконец, вспомнилась…

– Юль, Юлька, подъем! Рота, подъем! – трясла я подругу, зарывшуюся в одеяла – в квартире все еще было зябко.

– Ксана, не ори, я в пять утра уснула, – пробормотала Юлька, кутаясь еще сильнее.

– Меньше с Риком болтать надо было, – мстительно проворчала я, сдергивая одеяла. Подруга соскочила, со злобным воем вцепившись в его краешек.

– Юль, кончай придуриваться, нас Лида в одиннадцать ждет! Забыла?

– Твою ж… – заныла девушка, падая на кровать и встряхивая руками свою кудрявую гриву. – А может, я заболею и останусь еще поспать? – с надеждой глянула она на меня.

– Фигушки! Я одна к этим мажорам не поеду. А если мы не приедем, театр останется без примы, и директор устроит тебе нагоняй.

– Директор меня за это вышибет, – хмуро поправила Юлька, напяливая мохнатые тапки и шурша в сторону ванной.

Лида позвонила вчера около одиннадцати вечера, пролепетала какое-то оправдание и попросила обязательно быть сегодня у нее. Мол, на кону ее дальнейшее будущее в качестве актрисы. Отказать ей было невозможно. Юлю постигла та же участь. Пока мы прихорашивались (не абы куда идем! краснеть-то за свой вид не хочется), затрещал мой телефон.

– Ксана, вы готовы? Заеду через полчаса, собирайтесь, – предупредил Матвей и отключился.

– Юлька, полчаса на все про все и выходим! – кричу в сторону ванной. В ответ слышу согласное бу-бу-бу и шелест воды.

– Такси вызвала уже, да? Ты адрес помнишь? – Юлька укладывала волосы в две забавные култышки на макушке. Микки-Маус бы обзавидовался.

– Можно и так сказать, – отвечаю, глядя на подъехавший фольксваген Матвея. – Бизнес-класс, цени!

Юля оценила. Оказалось, Рик предупредил ее, что Матвей будет разыгрывать «старичка» труппы. Мне она об этом сказать не удосужилась.

Ехали молча. Матвей по дороге купил огромный букет из лилий и орхидей в цветочном бутике, заскочил в Винный клуб за презентом для отца нашей примы и без десяти минут одиннадцать припарковался у пятиэтажного дома с вычурными лепными балкончиками и полуголыми русалками вдоль всего первого этажа.

Около консьержки нас уже ждал Иван, непривычно серьезный и какой-то весь накрахмаленный.

– И ты, Брут, – вздохнула Юлька, окидывая взглядом коллегу. Ванечка ради знакомства с родителями своей девушки приоделся и стал похож на молодого, но успешного бизнесмена – серый со стальным отливом костюм с модным приталенным пиджаком, белая рубашечка, голубоватый галстук, аккуратные запонки, стильная укладка – в кои-то веки его вихры обрели четкий цвет (темно-русый) и перестали лохматиться.

– Денди, – откомментировал Матвей. Сам парень был одет в рубашку, джемпер и джинсы. Скромно, но качество и бренд выбранной одежды бросались в глаза даже издалека. Мы с Юлей в своих костюмах а-ля деловая леди (брючки, блузка, жилетка/кардиган) рядом смотрелись как-то блекло. – Готовы, друзья? Тогда заходим.

Дверь нам открыли сразу же – видимо, Лидочка была настороже у входа.

– Как здорово, что вы все без опоздания, – прошептала она, провожая нас к гардеробу. – Мамочка не любит, когда опаздывают.

Семейство Аксеновых проживало на пятом этаже, слив воедино две соседние квартиры. Так что получились огромные шестикомнатные хоромы с высоченными потолками и евроотделкой.

– Кабинет мамочки, кабинет отца, мой кабинет, дальше по коридору спальни, там кухня, здесь гостиная. Она же столовая, – провела нам мини-экскурсию девушка и чинно уселась за овальный стол посреди гостиной, накрытый как раз на семерых.

– Юлька, я же не знаю, как всеми этими вилками пользоваться! – я в панике оглядывала сервировку стола, прикидывая, как выкручиваться из довольно неловкой ситуации.

– Следите за мной и Лидой – прошептал Матвей, склонив голову аккурат над нашими головами. В этот момент появились родители Лидочки.

Сразу стало ясно, что очаровательной внешностью девушка обязана матери. Светловолосая женщина плавно вошла в комнату, грациозным кивком поприветствовав нас. На вид ей было около сорока пяти, может, чуть старше. Невесомая сеточка морщин под ясными, ярко-голубыми глазами, ухоженные руки с французским маникюром, подтянутая фигура. В черном платье-футляре на полпальца ниже колен, телесного цвета чулках (это мне Лида подсказала) и туфлях-лодочках, она навевала ассоциации только с одним словом. Безупречность. Дневной макияж, подчеркивающий только то, что следует подчеркнуть, элегантные украшения, идеально сочетающиеся с ее обликом, четко выверенная доброжелательность улыбки. Все просчитано. Мы неловко переминались на пышном ковре, проклиная про себя стерильно-белые тапки, которые вручила нам подруга при входе. Видок у нас был тот еще, особенно в сравнении с этой дамой.

– Знакомьтесь, моя мамочка, Алла Егоровна, бизнес-консультант. – представила Лидочка. То, что ее мать основатель одной из крупнейших консалтинговых компаний Петербурга, девушка скромно умолчала.

Отец Лидочки, Юрий Михайлович, оказался чуть полноватым и энергичным мужчиной на полголовы ниже своей супруги с пышными пегими усами, полянкой лысины в окружении пегих же волос и бледноватой кожей. Коротко со всеми поздоровался, представился и уселся за стол, чем вызвал укоризненный взгляд со стороны жены. Мы, помявшись, последовали его примеру. Матвей, вручив всем презенты, к нам присоединился. Допрос начался.

– Позвольте узнать, из каких источников финансируются ваши постановки? – Алла Егоровна вцепилась взглядом в Ивана.

– Мы используем средства с продажи билетов, а также перечислений от меценатов, государственных фондов и спонсоров, – спокойно ответил парень, накалывая на вилочку кусочек ветчины.

– По рассказам дочери я сделала вывод, что ваши спектакли не пользуются особой популярностью среди зрителей – вы собираете в лучшем случае сто двадцать человек за вечер. – Усомнилась бизнес-леди, прислонившись идеально прямой спиной к спинке стула.

– Для нашей разновидности театра это более чем высокий показатель, – объяснил Иван. – Контактный театр не приемлет толпы, его миссия – вовлечь в действо каждого пришедшего зрителя. С точки зрения управления процессом гораздо эффективнее моделировать ситуацию на сто-сто пятьдесят человек, нежели стараться охватить необъятное, теряя при этом качество исполнения.

– То есть вы хотите сказать, что двадцать актеров в состоянии удержать внимание всех гостей, не потеряв при этом качества игры? – скептически уточнила женщина. – Каким же образом вы удерживаете настолько талантливых ребят? Одним энтузиазмом сыт не будешь.

– Уверяю вас, зарплата, которую мы получаем в театре, только добавляет энтузиазма в работе. – Усмехнулся Иван, переглянувшись с Юлькой.

А я после этих слов припомнила кафе-клубы-рестораны, где предпочитала отдыхать молодежь из театра («Рыба» была самым дешевеньким местом из всех), пресечение всех моих попыток расплатиться за себя во время наших дружеских посиделок, и поняла, что еще много не знаю о своей второй «работе». Например, почему в соглашении не было ни слова о каком-либо денежном поощрении за труды. Настроение поплыло вниз.

Отец Лидочки одобрительно кивал в такт словам парня, с усмешкой поглядывая на жену. При всем его благодушном облике в глазах нет-нет, да мелькало что-то властное и жесткое. Кажется, этот милый мужчина занимается чем-то связанным с оружием, если мне память не изменяет. Потом уточню у ребят.

Мать Лидочки, кажется, охватил азарт. Иван тоже получал заметное удовольствие от беседы. Мы с Юлькой наблюдали за ними, еле сдерживая изумление. Кто бы мог подумать, что наш увалень Ванечка владеет искусством переговоров на высшем уровне? Куда только подевалась его рассеянность и небрежность? Собеседники перекидывались заковыристыми фразами об управлении кадрами, рекламной стратегии театра, каких-то неведомых издержках и тому подобной чепухе. Беседой были довольны оба, до тех пор, пока не прозвучало:

– Насколько я знаю, вашему театру категорически не везет с примами. Одна ушла в классический театр, вторая уехала в Европу, с третьей вообще темная история, отдающая криминалом, четвертая бросила труппу в самый сложный момент…

– Вы заблуждаетесь, – с улыбкой вклинился в беседу Матвей, поспешно отложив столовые приборы. Он вовремя заметил ставшие непроницаемыми лица актеров и мою растерянность. – Эльза Левицкая была вынуждена оставить театр и уехать в Белгород по семейным обстоятельствам. Это ее долг перед семьей, о котором уважаемый Мориш Карлович знал с самого начала.

– Может быть, директор и знал. Откуда вам это знать, молодой человек? – недоверчиво приподняла бровь «мамочка». Поверить не могу, что ее не коробит от такого обращения.

– О, у меня самые достоверные источники, – обаятельно улыбнулся Матвей. – Я ее старший брат.

– Значит, вы, Иван, молодой человек нашей Лидочки, – удовлетворенно пробасил Юрий Михайлович. – Иначе бы Александр Владимирович уже сообщил моей супруге о возможном слиянии семей.

Иван согласно кивнул, улыбаясь догадке мужчины, Лидочка покраснела, бросив быстрый взгляд на Матвея. После этого беседа плавно перетекла на обсуждение гастролей. Все-таки слово кровного родственника, да еще из такой семьи, было весомым аргументом в пользу доверия. Матвей степенно рассказывал чете Аксеновых все, что почерпнул у Яна о договоре с Университетом Искусств. Я же обратилась к Юльке с Иваном, решив выяснить подробности поездки позже.

– Ребят, что там за история с третьей примой?

– Потом узнаешь, – довольно грубо оборвал мои распросы Иван. Юлька насупленно кивнула в знак согласия. Оставалось пожать плечами и ждать.

Бизнес-ланч (наверное, стоит так назвать эту встречу) шел своим чередом. С кухни принесли десерты (у них еще и слуги есть!), отец Лидочки занял беседой Матвея, Алла Егоровна терзала вопросами Юлю. Лида отчаянно металась между ними всеми, стараясь не допустить никаких конфликтов.

– Вань, ты не ревнуешь? – спросила я товарища, который искоса наблюдал за своей девушкой, копаясь в тарелке с лимонным желе.

– Нет. С чего бы? – удивился парень, обернувшись.

– Ну, Матвей…

– Ксан, ты просто его не знаешь, – покровительственно улыбнулся мне Иван. – К тому же не видишь, как он смотрит на тебя.

– Э?

– Говорю же, не видишь, – довольно заметил Ванька, возобновив наблюдение за Лидой.

– А как же их манера общения? – обескураженная его словами, уточняю.

Дело в том, что Лидочка пару раз при мне упоминала и совместные прогулки, и долгие разговоры о жизни и отношениях с братом Эльзы. Но после резкой отповеди Юльки о верности перестала рассказывать о своем общении с Матвеем. Это не значило, что оно прекратилось. – А что Лида? Глупышка моя Лида, – пожал плечами актер. – Я Матвея знаю давно, он в театр вместе с Эльзой первый месяц вообще как на работу ходил. Таких, как Лидочка, у него хватает. Красивых, умненьких, состоятельных и очарованных им по самое не хочу. Или его мордашкой, или его кошельком. Если бы ты знала, насколько его это раздражает… Ян, к слову, точно такой же. Вся эта обходительность с их стороны – просто результат воспитания, – кивнул он в сторону Матвея, который как раз с улыбкой отобрал у горничной поднос, груженый увесистым набором для чаепития. – Он со всеми такой. Лидочка, как и многие другие, обманывается, думая, что Матвей так ведет себя только с ней. Посмотрит сегодня, как он с тобой и Юлей общается, и забудет о нем.

Я про себя подивилась спокойствию Ивана и выбросила это из головы. Пришло время следить за десертными вилочками и прочим пыточным инвентарем, который входил в сервировку стола.

Прощаясь с нами, родители Лидочки дали свое добро и на гастроли, и на работу девушки в театре. Отец нашей примы даже предложил частично оплатить расходы на поездку, чем заслужил почти что щенячий восторг со стороны Юльки с Иваном и обещание уточнить этот вопрос с директором от Матвея. После чего Аксеновы-старшие удалились в свои кабинеты. Лида отправилась нас провожать.

Мы толпились в коридоре, уже одетые, и ждали Юльку. Девушка на беду надела высокие, до колена, сапожки на каблучке. Коварство обувки заключалось в шнуровке по всей длине голенища. Надеть или снять их, не задевая эту паутину, было невозможно.

– Да, кстати, мы с Риком сегодня собираем всех желающих и идем на каток, раз театр закрыт, – обернулась к нам Юлька, закончив шнуровать сапоги и выпрямляясь. – Устроим себе выходной! Вы как, пойдете?

– Мы не против, – ответил Ванька, приобнимая Лиду за талию. – Правда, милая?

Девушка радостно кивнула. Она вообще вся светилась и лучилась счастьем после официального дозволения родителей заниматься театром и ехать на гастроли.

– А у нас с Ксаночкой на сегодня планы, – коварно опередил меня Матвей, помогая мне надеть шубу. – Так что простите, но без нас.

Юлька выпучила глаза и ошалело помотала головой.

– Что? Какие планы? Ксан, он серьезно?

– Э… – я вспомнила про свое обещание накормить его ужином и вздохнула. – Вообще-то да. Я ему ужин обещала приготовить за то, что он временно меня возит.

– Такую интригу испортила, – усмехнулся Матвей, укоризненно глядя на меня. Юлька продолжала подозрительно смотреть. – Ладно, Лидочка, спасибо за приятно проведенное время! До встречи в театре!

И мы гурьбой вывалились в подъезд.

***

Лидочка закрыла дверь и с тяжелым вздохом привалилась к ней спиной. Знакомство с родителями прошло хоть и с шероховатостями, но успешно. Раз уж папенька даже финансово готов вложиться в ее увлечение, значит, получилось все как нужно. Насчет истории с примами стоит еще расспросить и мамочку, и Ванечку с Матвеем – там явно произошло что-то интересное. Здорового любопытства девушка была не лишена. Впрочем, мысли быстро перекинулись на другой объект – её мужчин.

Во-первых, ее поразил Ванечка. Лида поняла, что не представляет, какой же он настоящий. Того молодого человека, которого она увидела сегодня, родители приняли сразу же. Он внушал и доверие, и уважение. Знания о стратегиях управления и экономике, которые он показал в беседе с Аллой Егоровной, тоже ставили в тупик. Это явно была не информация из университетских лекций, парень разбирался в том, что говорил. И явно мог сравнить работу в театре и чем-то еще.