Текст книги "Любовные хроники: Флинт Маккензи"

– Не хотел бы, чтобы ты о ней забывала.

– Не забуду. Но тебе не кажется, Флинт, что ты стараешься убедить себя самого? – Гарнет чмокнула его в губы и побежала прочь – только рыжие волосы разметались по точеным плечам.

– Несносная соблазнительница, – усмехнулся он. – За ней всегда последнее слово.

Намереваясь выпить чашку крепкого кофе и прийти в себя, Флинт направился в закусочную Мод и встретил по дороге Люка.

– Что, братец, сыт по горло этими танцами-шман-цами?

– Хани велела присмотреть за Джошем. Он пошел проведать Мод.

Не успели они немного отойти, как неподалеку услышали детский голосок:

– Господа, я вам очень благодарен, – и, узнав Джошуа, поспешили за угол.

Вдали от танцевального зала город был темен и пуст. Только двое мужчин стояли на улице да мальчик с Амиго на руках.

– В чем дело, сынок? – забеспокоился Люк.

– Папа, эти господа спасли Амиго. Большая рыжая собака, ростом почти с человека, напала на него. Вряд ли он справился бы с ней.

– Да мы просто проезжали мимо и отогнали ту большую рыжую псину. Хорошо, что она не покусала вашего пацана, когда он оттаскивал своего маленького дружка. – Мужчина почесал у Амиго за ухом.

Парни показались Флинту знакомыми. Присмотревшись, он вспомнил, что видел их в баре в Команч-Уэллсе.

– Похож на нашего песика. Правда, Джеб? Мы звали его Пришлым, потому что как-то однажды он невесть откуда очутился на нашем пороге. А ты ведь Флинт Маккензи? Нас не помнишь? Встречались в Команч-Уэллсе.

Флинт кивнул.

– Я Джеб Бун, а это мой брат Джой.

– А я Люк, брат Флинта. – Мужчины пожали друг другу руки, и Люк отступил на шаг. – А вы похожи на близнецов.

– Так и есть. Только я старше, – заметил Джой.

– На пять минут, – уточнил Джеб. – Это самый большой срок, на который мы расставались.

– Рады вас встретить, ребята, – проговорил Джеб.

– Спасибо, мистер. – Джош опустил Амиго на землю, когда Джой протянул ему руку. Джеб нагнулся и стал почесывать пса за ухом.

– Береги своего маленького дружка, Джош.

– Непременно, мистер.

Гарнет и Хани подошли, когда спасители верного Амиго собирались прыгнуть в седла.

– Да это же братья Бун! – тут же узнала их Гарнет.

Братья расплылись в улыбке и стащили шляпы с голов.

– Они самые, мэм, – подтвердил Джой, а Джеб добавил:

– Рады вас видеть, миссис Скотт. Вы все хорошеете.

– Что вас привело в Калико?

– Да вот ехали мимо, прослышали про этот праздник и подумали, что неплохо бы на дармовщинку подзаправиться. А когда двинулись дальше, увидели собачью драку и беднягу Джоша.

– Что произошло? – перепугалась Хани. – Что с тобой, дорогой?

– Ничего с ним не приключилось, соечка, – ответил за мальчика Люк. – Я его осмотрел. А вы, ребята, далеко путь держите?

– Ищем работу. Знакомый надоумил обратиться на ранчо «Блок-Л», что рядом с миссией. Будто бы там нужны гуртовщики.

– Мы не милостыню просим, – перебил брата Джеб. – Хотим на прокорм заработать. Но, похоже, вдвоем мы никому не нужны. А порознь устраиваться не желаем.

– Со скотом приходилось иметь дело? – поинтересовался Флинт.

– А как же. У нашего отца было большое стадо. Их с мамой уже после войны сожгли какие-то негодяи канзасцы. Прошу прощения, леди, за мой грубый язык.

– Родители в жизни не имели ни единого раба, – добавил Джой. – Не захотели бы, даже если бы могли. А сожгли их за то, что они прятали парочку восставших от линчевателей. Мама и папа так и сгорели в огне.

– Значит, ваш дом – Канзас? – ласково спросила Гарнет.

– Да, мэм. Только теперь у нас нет дома.

– Мы скоро погоним стадо в Абилин, – объявил Люк. – Нам требуются два конных пастуха. И если договоримся, можем взять вас. Плата – сорок долларов в месяц плюс пятьдесят премии по прибытии на место.

Братья Бун переглянулись.

– Это нам подходит, – за обоих ответил Джой.

И, закрепляя соглашение, Люк пожал им руки:

– На ранчо вернетесь с нами. А сейчас мы идем еще к одному партнеру. Так что берите лошадей под уздцы – и вперед.

В закусочной Люк объяснил Мод, что их маленький отряд снова пополнился.

– И вы тоже едете, мэм? – удивился Джой.

– Черт побери, конечно, сынок. Только зови меня Мод.

– И мы, – подхватила Хани и кивнула на Гарнет.

– И мы, – эхом откликнулся Джош и погладил Амиго.

– Ну как? По-прежнему хотите остаться в игре? – поинтересовался Флинт. – Сами-то ехать, случайно, не передумали?

Братья Бун снова переглянулись:

– Да нет, мистер Маккензи.

– Берите хот-доги! – воскликнула Мод. – А что вы, ребята, скажете по поводу шоколадного пирога?

– Шоколадного пирога? Никогда не пробовал, мэм, – признался Джеб. – Но пироги мы с братом любим. Хотя едали их не так уж часто.

– Что ж, будет возможность наверстать упущенное. – Мод подмигнула внимательно прислушивавшемуся к разговору Джошу. – И тебе, малыш, кусочек достанется.

– Повезло, что мы натолкнулись на собачью драку, – рассмеялся Джой. – А то бы так и уехали ни с чем.

– Вот видишь, папа, – обрадовался Джош. – Амиго нам помог. Хорошо, что мы не оставили его дома.

Глава 20

Во вторник утром пятеро мужчин выехали с ранчо, чтобы продолжать клеймение скота. Через некоторое время Гарнет и Хани наполнили походную корзину и отнесли им завтрак. Насквозь пропыленный воздух пронизывало возмущенное мычание коров, когда у них отнимали телят. И повсюду носился запах паленой шерсти.

Животных с клеймами загоняли в наскоро сооруженный из соснового валежника загон, жерди которого были соединены полосками сыромятной кожи.

Флинт и Джеб оттесняли очередную группу коров и гнали к огню. Клив, если требовалось, обрезал рога, а Люк и Джой ставили клеймо и кастрировали бычков.

Гарнет заметила, что не все животные лишались рогов.

– Люк велел обрезать рога только бычкам, – объяснила Хани. – А коровам они понадобятся, чтобы защищать в дороге телят.

Что-то в этой картине кольнуло Гарнет в сердце.

– А им не больно? – спросила она.

– По-моему, нет.

Тут подъехал Флинт с заарканенным теленком. Одним махом спрыгнул с лошади и сдернул петлю. Ухватив теленка за шкуру, Флинт подсек передние ноги. Тот рухнул на колени, и Клив тут же отстриг ему рога. Затем он дернул животное за переднюю и заднюю ноги, чтобы натянулась кожа, и повалил на бок. Джой прикоснулся раскаленным клеймом к левой задней ляжке, а Люк кастрировал животное и прижег разрез. В это время Флинт терпеливо ожидал, чтобы отвести мычащего теленка к матери в загон.

– Малышу все это вовсе не по вкусу, – пробормотала Гарнет, – Его можно понять, – ухмыльнулся Клив. – Ничего более гнусного с мужчиной проделать нельзя.

– Вот что отличает кастрата от бычка. – Люк швырнул в ближайшую груду только что отсеченные яйца.

– Вы разрушили мне всю романтику ранчо, – заметила Гарнет, в то время как Джеб подъехал с очередным теленком. Она повернулась и направилась к бочке с водой.

Флинт и Джеб продолжали отделять телят от взрослых животных, и, несмотря на подтрунивание, Гарнет поняла, что работа была не из легких. Особенно если дело касалось телят покрупнее. Нужно было заарканить могучее животное и повалить на землю. Если рога у быка отросли настолько, что их не удавалось укоротить, кость рубили топором или пилили пилой.

Попадались животные, на которых уже имелось клеймо. Тогда Люк проверял его по каталогу и кричал:

– Отпустите! – Или: – Прижигайте! – И Джой брался за раскаленный металлический крест, который ставил поверх старого клейма, а рядом выжигал другое – «Трипл-М».

За время, проведенное на ранчо, Гарнет успела полюбить эту жизнь и, наблюдая, как Флинт выныривает из стада и погружается в него опять, задавала себе вопрос: неужели он никогда не захочет завести собственное хозяйство?

Вскоре он подъехал к Гарнет, с ног до головы покрытый пылью, в прилипшей к телу рубашке с темными от пота пятнами. Все говорило о том, что в это жаркое утро работы было невпроворот. Он спрыгнул с коня, снял шляпу, тыльной стороной ладони вытер со лба пот и зачерпнул из бочки ковшом воды.

Жадно напившись, стянул с себя рубашку и, снова зачерпнув воды, вылил себе на голову.

У Гарнет перехватило дыхание. Она завороженно смотрела, как Флинт прислонился к лошади – рука со шляпой небрежно облокотилась о седло. Глаза с густыми длинными ресницами щурились на солнце. Он был обнажен до пояса – жилистые плечи и мощные бицепсы блестели от влаги. Темные курчавые волосы образовывали соблазнительную дорожку, которая, сужаясь, сбегала на мускулистый живот и исчезала в кожаных штанах, скрывавших узкие бедра и длинные ноги.

Не в силах оторваться от этого зрелища, Гарнет внезапно почувствовала на себе взгляд Флинта: он внимательно ее изучал, и женщина знала, как легко было прочесть в ее глазах желание. В жилах забурлила кровь, и она подумала, что никогда не сможет смотреть на возлюбленного, не испытывая острого влечения.

Губы Флинта изогнулись в улыбке, и он со свойственным ему ухарством нахлобучил на голову шляпу.

– Буду рад принять твое приглашение, рыжая, как только покончу с делами и смою грязь.

Гарнет вспыхнула и, повернувшись, поспешила к Хани, но не удержалась и оглянулась – Флинт по-прежнему улыбался и смотрел ей вслед.

С каждым новым восходом приближался день их отъезда. В среду мужчины продолжали клеймить скот, а обе женщины отправились в Калико сделать последние покупки для путешествия. И поскольку Джош увязался с отцом, подруги чувствовали себя совершенно свободно и не спеша выбирали одежду в дорогу.

Гарнет, зная, что поедет верхом, примеряла облегающие джинсы.

– Если бы в таком наряде меня увидели дома, многие женские головы повернулись бы в мою сторону, – хихикнула она.

– Повернутся и здесь, только не женские, а мужские, – усмехнулась подруга, но тут же добавила: – Я тоже беру две пары. Нечего возиться с юбками в пути. Я уже обожглась на них, когда ехала на запад.

Из магазина каждая выходила нагруженная двумя парами джинсов, парой рубашек, шерстяными носками, панталонами и лифчиками. Гарнет, кроме того, купила ночную рубашку, ковбойскую шляпу с невысокой тульей в испанском стиле и ковбойские же сапоги. Ее женские по западной моде считались недостаточно высокими.

– Ах, Хани, – вздыхала Гарнет, – Флинт наверняка расстроится, когда узнает, сколько все это стоит.

– Глупости, – оборвала ее подруга. – Он сам мне велел присмотреть, чтобы ты ничего не забыла купить. К тому же это входит в издержки дороги.

Они заглянули еще к кожевнику, кузнецу, завернули в оружейную лавку и уж потом остановились перед закусочной Мод.

– Привет, девочки, – вышла навстречу та. – Уже загружаете фургон? – И добавила ящики с горшками и чайниками. – В субботу вечером я официально закрываю закусочную, а в воскресенье выезжаю к вам с оставшимися припасами. Тогда и снарядим походную кухню. – И весело воскликнула: – Как это здорово!

Гарнет рассмеялась:

– Мне кажется, есть вещи получше, чем трястись в фургоне. Не так уж это забавно.

– По-твоему, куда забавнее трястись на сене? – съехидничала хозяйка закусочной.

Гарнет изо всех сил старалась принять серьезный вид:

– Зависит от того, кто с тобой на сене.

Хани закатила глаза:

– Но то же самое можно сказать и о фургоне.

– Послушайте, леди, – не выдержала Мод. – Похоже, мне придется взять лишний кусок мыла, чтобы намыливать ваши языки.

Хани порывисто поцеловала ее в щеку:

– До свидания, старушка. Увидимся в воскресенье! – Она забралась в фургон. Гарнет обняла Мод и присоединилась к подруге.

Та передала ей вожжи.

– Следующие два месяца я буду им управлять, а сейчас позабавься ты.

Женщины со смехом поменялись местами, потом снова помахали руками Мод и наконец тронулись в путь.

Хозяйка закусочной качала головой, глядя вслед удалявшемуся фургону.

– Боже мой, Боже мой, – ласково бормотала она, и улыбка озарила ее морщинистое лицо. – Эти девочки столько всего испытали, что могли бы разучиться смеяться. – Но тут же тряхнула головой и игриво ухмыльнулась: – Да нет, если бы я была молода и миловалась с одним из этих Маккензи, то тоже целыми днями не закрывала бы рта.

Мод сдержала слово и в воскресенье приехала на ранчо с целым фургоном припасов.

– Как же нам впихнуть три фургона добра только в два? – удивилась Гарнет, и женщины, закатав рукава, принялись за работу.

Мод рассовывала продукты по всем ящикам в походной кухне, Гарнет упаковывала кухонную утварь в специальный короб под платформой. А в длинный прямоугольный ящик Джеб и Джой сложили клейма и другие инструменты.

С помощью Джоша Хани уложила скатанные матрасы, одеяла, дождевые накидки и другую одежду, а мальчик не забыл прихватить с собой любимые книжки Купера о Кожаном Чулке. Хани в очередной раз вернулась из дома с руками, полными вещей:

– Вот еще бутылка с хлористой ртутью и пара жестянок с мазями.

– Положи в ящик к бинтам. – Мод указала рукой на нужное отделение.

– Не забыть бы спички, – напомнила Гарнет.

– У меня их столько, – успокоила ее хозяйка закусочной, – что целый месяц можно поджигать весь Техас.

– Джош, принеси гитару! – крикнула Хани из-под тента. – И колоду карт.

К вечеру вещи из трех повозок были уложены в две. Гарнет направилась к сараю, чтобы собрать свой скарб. Но поставив ногу на ступеньку ведущей на сеновал лестницы, она заметила Флинта, который возился в стойле, где раньше обитала ее лошадь. Однако теперь на месте кобылы стоял мустанг.

– А где моя лошадь? – озадаченно спросила женщина.

– Отвел в загон. Мне кажется, в дороге эта кобыла будет получше. Я ее усмирил очень аккуратно и в свободное время объездил. У лошадки твердая поступь, и она не из пугливых.

– Не стоило этого делать, Флинт. Я прекрасно бы доехала на своей.

– У той кривая спина. И она шарахается от коров. Ты бы замучилась с поводьями, направляя ее прямо. – Флинт наклонился и принялся изучать копыта мустанга.

– Когда же у тебя нашлось время? – спросила Гарнет. Она прожила на ранчо не так уж мало, чтобы не знать, каких усилий требует укрощение и объездка лошади.

– У меня для тебя есть кое-что еще, – заявил Флинт, не ответив на ее вопрос, взял Гарнет за руку, подвел к копне сена и вытащил откуда-то из глубины предмет в серой оберточной бумаге.

– Что это? – воскликнула Гарнет и стала развязывать тесьму. Она обнаружила «кольт», кожаный пояс и кобуру. – Флинт! Не знаю, что и сказать!

– Давай-ка приладим ремень.

Она послушно подняла руки, давая себя опоясать и застегнуть пряжку.

– Слабоват. – Флинт наметил место, снял пояс и принялся ковырять кожу ножом.

Гарнет любовно смотрела ему в лицо. Он по-мальчишески сосредоточенно проделывал новое отверстие и от этого выглядел еще более привлекательным.

– Вот так будет лучше. – Флинт снова перепоясал ее ремнем. – А теперь опусти револьвер в кобуру. Он должен лежать у тебя на бедре.

Гарнет несколько раз попробовала выхватить оружие и убедилась, что рукоять легко входит в ладонь.

– Удобно.

– Я хочу, чтобы он всегда был при тебе.

– Зачем? – тихо спросила женщина.

– Для твоей же безопасности.

– Нет, я не это хочу знать. Зачем ты мне все это даришь? Лошадь? Револьвер? Я не привыкла, чтобы обо мне заботились. – Гарнет почувствовала, как на глаза наворачиваются горячие непрошеные слезы.

Флинт повернул ее к себе и поднял подбородок кончиком пальца:

– Только не вздумай расплакаться!

Гарнет шмыгнула носом:

– Зачем ты все это делаешь? А сам все время пытаешься казаться черствым чурбаном, ни о ком не способным заботиться. Черт побери, Флинт, никогда не знаешь, то ли тебя целовать, то ли бить.

Он усмехнулся ей в ответ:

– Знаешь, я как-то сам не задавался этим вопросом. Будем считать, что я вкладываю в тебя деньги.

– Не пытайся – меня не обманешь. Настанет день, и ты признаешься мне в любви, Флинт Маккензи!

Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он взял ее лицо в свои ладони и пристально всмотрелся в поднятые на него глаза.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь приключилось, рыжая. – И, круто повернувшись, пошел прочь.

В тот же вечер Люк созвал всех напоследок перед завтрашним отправлением.

– Флинт поедет впереди, когда будет свободен от разведки, – наставлял он. – А четверо мужчин и Гарнет погонят стадо: двое с боков, двое поведут за собой и погонщик-крикун сзади. Гарнет может ехать по правую сторону, а мужчины время от времени станут меняться местами. Фланговые одновременно будут направляющими. Что вы на это скажете?

Клив что-то быстро прикидывал в уме:

– Если сбить стадо потеснее и поставить в ряд по четыре-пять коров, гуртовщикам станет легче управляться со стадом, и в случае чего они сумеют прийти на помощь друг другу.

– Фургоны будут находиться по обеим сторонам стада, но чуть впереди, а когда настанет момент поворачивать, пособят фланговым, – добавил Флинт.

– Все согласны? – Люк поднял глаза, окидывая присутствующих внимательным взглядом. – Мод, с припасами все в порядке?

– На два месяца хватит. Мука, кофе, фасоль, сухофрукты, сахар, соль, порошок для печенья, уксус, черная патока, мед. Уйма лука, картошки, солонины и сала. Закваска в бочонке. Не знаю, что бы еще такое придумать.

– А шоколад? – разочарованно протянул Джош.

– А вот этого нет, малыш. Но обещаю, как только вернемся, в первый же день испеку шоколадный торт.

– А зерно для тягловых лошадей? – поинтересовался Флинт.

– В походной кухне засыпал пару ящиков овсом, – отозвался Джеб.

– Так ничего не забыли? Лопаты, топоры, запасные вожжи, фонари?

– Все в порядке, Люк, – успокоил его Флинт, стоя позади стула. – Мы с Кливом все проверили.

– Хани, а одеял и дождевых накидок всем хватит?

– Мы с Мод считаем, что вполне, – успокоила его жена.

– Смотри, Мод, не забудь кофейник. По мне, это самая необходимая в дороге вещь, – весело расхохотался Люк.

– Я ее уже предупредила, – не преминула подковырнуть мужа Хани. – И зная тебя, мы решили взять на всякий случай запасной.

Люк нежно обнял ее за талию.

– Теперь вот о чем. Мод будет ночевать в походной кухне. Хани, Гарнет и Джош – в фургоне. А остальные – под повозками и у костра.

– Не в обиду будь сказано, но мне что-то не по душе такие планы на ночлег, – откровенно заявила Хани. – Честно говоря, я привыкла устраиваться спать рядом с тобой, Люк. Но об этом мы поговорим потом.

– Ты будешь так выматываться за день, соечка, что тебе окажется безразлично, с кем устраиваться, – успокоил ее муж.

Но Хани только вызывающе подняла бровь:

– Говори только за себя, Люк Маккензи!

– Ну ладно, – подытожил их спор Клив, – недовольна осталась одна только хозяюшка. И та – лишь месторасположением на ночь. А все остальное, кажется, в порядке.

– А теперь пора спать. – Люк снова обвел взглядом присутствующих. – Надо как следует отдохнуть. Поднимаемся с первыми лучами солнца.

Глава 21

«Если погода может служить добрым предзнаменованием, нам должна сопутствовать удача», – думала Гарнет. Рассвет постепенно сменился ясным утром, а ему на смену пришел теплый весенний день. Солнечные лучи просачивались сквозь листву и яркими искорками вспыхивали на поверхности воды. Ласковый ветерок доносил аромат растущих на склонах холмов сосен.

Гарнет была сама не своя от волнения, когда ей пришлось занять место правофланговой при стаде. Мужчины подняли скот, сбили в стадо и двинули на восток, к станции Ред-Ривер, где начинался Чисхолмский путь в Абилин.

Она заметила Люка во главе стада. На левом фланге ехал Клив. Джой подгонял отстающих сзади, а Джеб вел лошадей. Слева далеко впереди маячила походная кухня, а справа – фургон Хани.

К Гарнет подскакал Флинт:

– Двинусь вперед. До вечера, наверное, не увидимся. – Он перегнулся в седле и надел ей на шею красную повязку. – Прикрывай рот – меньше наешься пыли. Будь осторожна, рыжая!

– И ты, Флинт.

На мгновение его взгляд задержался на лице Гарнет, но в следующую секунду он пришпорил Сэма, и конь галопом унес его прочь. Женщина смотрела вслед возлюбленному, пока он окончательно не скрылся из виду.

Стадо пришло в движение, и Гарнет краем глаза заметила одинокую фигуру Бена Фрэнкса, который смотрел на них с отдаленного склона холма. Она помахала рукой, старик в ответ поднял шляпу, и утренний ветерок взъерошил его седые волосы.

Люк вел стадо ровным, неспешным шагом. А когда какое-нибудь животное пыталось уклониться в сторону, щелчок сыромятного кнута загонял его тут же обратно. Гарнет ехала легкой рысью, и ее мысли постоянно возвращались к Флинту.

Они не вняли совету Люка и совершенно не выспались – хотя Гарнет была уверена, что сам Люк и Хани поступили точно так же: большую часть ночи не сомкнули глаз и отдавались друг другу с такой страстью, словно их разлучали на всю жизнь. Дикие порывы сменялись нежными ласками, пока оба не пришли в полное изнеможение.

Флинт был полон противоречий, с теплотой думала Гарнет, такой нежный и озабоченный тем, чтобы доставить ей наслаждение. И такой беззащитный на пике блаженства.

Неужели он никогда не признается в своих чувствах?

В полдень Люк остановил стадо и подскакал к ней.

– Как дела, Гарнет?

– Пока ничего. Гораздо легче, чем я ожидала.

Люк усмехнулся:

– Хотелось бы услышать от тебя то же самое к концу перегона. Дам коровам пару часиков передышки – пусть попасутся. И ты отдохни и поешь.

Когда Гарнет оказалась у походной кухни, Хани и Мод уже развели костер, а на треноге над огнем висел чайник и булькал кипящий кофейник.

– Как вкусно пахнет. – Она потянула носом, опустилась у костра и блаженно растянулась на траве.

– Скоро все будет готово, – откликнулась Мод. – Ну, как твой зад, девочка?

– Прекрасно, Мод. Я только что говорила об этом Люку. Мое волнение оказалось напрасным.

– Погоди радоваться. Уж задница будет точно болеть от седла. – Старая кухарка расхохоталась собственной шутке и, наклонившись над костром, помешала перец в горшке.

– Тебе помочь? – Гарнет увидела, как Хани выкладывает на откидной стол тесто для песочного печенья.

Но та только мотнула головой и подмигнула в сторону Джоша:

– У меня есть помощник.

– Мне неловко смотреть, как вы с Мод работаете, а я отдыхаю, – призналась Гарнет.

– Зато я рада, что не трясусь в седле, – успокоила ее подруга. – Я ведь почти не умею ездить верхом. Люк меня как-то начинал обучать, но я оказалась неспособной ученицей. – Запустив руку в ящик, она выудила оттуда сковороду для печенья. – Гарнет, а почему бы тебе не поваляться в холодке под моим фургоном?

– Пожалуй, я так и сделаю, – ответила та, опрокинулась на спину и закрыла глаза. Проснулась она через час оттого, что Хани трясла ее за плечо. К этому времени все остальные уже успели поесть. Пока Гарнет опустошала свою тарелку, подошел Джеб, ведя под уздцы свежую лошадь. Его губы растянулись в приветливой улыбке:

– Добрый день, мэм. Возьмете подменную лошадь?

– Нет, моя еще ничего.

– Тогда счастливого пути, мэм!

– Джеб, надеюсь, ты всю дорогу не будешь звать меня мэм? Мое имя Гарнет.

– Хорошо, мисс Гарнет. – И, вскочив в седло, юноша пришпорил коня.

Вскоре Люк решил, что коровы достаточно насытились, и погнал стадо дальше. К тому времени как последние животные поравнялись с фургонами, Хани и Мод управились с посудой и были готовы двинуться вперед. Когда фургон Хани проезжал мимо, она махнула подруге рукой:

– Увидимся за ужином!

Всю вторую половину дня Гарнет внимательно следила, чтобы ни одна корова не уклонялась в сторону. Хотя утром она и видела, что отбившихся животных легко и без сопротивления загоняли обратно, к своему делу относилась с великим тщанием. Мысль, что утрата каждой коровы повлечет за собой убытки для всей семьи, не давала ей покоя, и, решив, что на правом фланге не будет потерь, окидывала стадо зорким взглядом.

Вот один теленок выбился из гурта, и она тут же направила в его сторону лошадь, но мгновенно столкнулась с разъяренной коровой. Мать бросилась между детенышем и мустангом.

Кобыла Гарнет оказалась натренированной и готовой к непредсказуемым действиям животных. Она вильнула влево, и Гарнет задохнулась от боли, потому что рог прорвал ей джинсы и чиркнул по ноге. Лошадь, обученная не выпускать животных из стада, своим крупом стала оттеснять животное обратно, но этим привела корову в еще большую ярость.

Гарнет догадалась, что мать попросту пытается пробиться к теленку, и, дернув поводья, увела кобылу с дороги. Корова подбежала к детенышу, ткнулась в него мордой, и оба засеменили обратно в стадо.

Наездница почувствовала, что джинсы начинают промокать от крови, и осмотрела рану. Та хоть и крови-ла, но, к счастью, оказалась неглубокой. Медикаменты хранились в походной кухне, поэтому пришлось снять с шеи повязку и, намочив ее водой из фляги, приложить к ноге. Наскоро обработав ногу, Гарнет поспешно вернулась на свое место на правом фланге.

Солнце клонилось к закату, когда Гарнет расседлала кобылу и передала Джебу. Она отнесла тяжелое седло к костру и рухнула на землю – измотанная, измочаленная, с негнущимся телом. За исключением двух часов в середине дня, она все время от восхода до заката провела в седле. Несколько раз глубоко вздохнув, молодая женщина лежала неподвижно, пока не почувствовала, что усталость начинает отступать. Гарнет уже собиралась подняться и направиться к походной кухне, когда появился Флинт.

Он расседлал Сэма и бросил свое седло рядом с седлом Гарнет.

– Привет, рыжая. Как прошел день?

– Все время сидеть на лошади и ничего не делать – от этого очень устаешь, – призналась она.

– А что с твоей ногой?

– Да так, ничего. Небольшая царапина.

Флинт опустился на колени и снял повязку.

– Чем поцарапала?

– Рогом. Лошадь вильнула в сторону, а корова пошла ей навстречу.

– Не двигайся. Сейчас промою, – приказал он, и Гарнет вдруг почувствовала, что совершенно не в силах сопротивляться.

Вскоре Флинт вернулся с бинтом и бутылкой виски, а за ним спешила Хани, держа в руках миску с горячей водой.

– Ты в порядке, Гарнет? Флинт сказал, что ты поранила ногу.

– Простая царапина, Хани.

– Боже! – воскликнула женщина, взглянув на пораненную ногу подруги. – Давай промою горячей водой.

– Я сам, – перебил ее Флинт. – У вас с Мод и так хлопот полон рот.

– Хорошо, – согласилась Хани. – Но если что-нибудь потребуется, сразу меня позови, – и побежала к походной кухне.

– Сними-ка джинсы, – попросил Флинт.

– Не здесь же! – запротестовала Гарнет. – Могут увидеть.

– Где твое одеяло?

– В фургоне у Хани.

Флинт поспешно отцепил одеяло от своего седла и раскатал скатку.

– Прикройся этим, пока не промою царапину. Нам только заражения не хватало. – И как только Гарнет отцепила ремень с револьвером, быстро добавил: – Кстати, с удовольствием помогу тебе снять джинсы.

– На это ты всегда готов, – рассмеялась она.

Флинт в ответ улыбнулся:

– Сапоги не снимай.

Оглянувшись и убедившись, что они одни, Гарнет прикрыла бедра одеялом. Флинт, хмурясь, стер запекшуюся кровь и принялся изучать царапину.

– Здорово ободралась. – Он откупорил бутылку виски. – Это продезинфицирует ногу, но будет немного жечь.

Оказалось, что он совсем не преувеличивал. Гарнет пришлось стиснуть зубы, когда огненная жидкость потекла на рану.

– По крайней мере неглубокая, а то пришлось бы зашивать.

– Флинт, я умею отличить простую царапину от настоящей раны.

Он забинтовал ногу.

– Вот так, – а потом наклонился и поцеловал Гарнет в колено.

– А это к чему? – Она насмешливо изогнула брови.

– Чтобы не болело.

– А колено и так не болит. – Она натянула джинсы и застегнула пуговицы.

– Значит, для того, чтобы боль не распространялась. – Он снова поцеловал ее, но на этот раз в губы, и Гарнет упивалась долгим и страстным поцелуем.

– Я слышал, Гарнет поранилась, – неожиданно прозвучал голос Люка.

Флинт оторвался от губ возлюбленной и взглянул на брата:

– Я о ней позаботился. – И растянулся на одеяле во всю длину своего тела, подложив под голову седло.

– Ну, что там впереди? – спросил Люк.

– Недурное местечко с сочной травой и водой примерно в пятнадцати милях отсюда. Так что завтра все должно сойти гладко.

К ним присоединился Клив:

– К вам можно? А то я боялся помешать. Джой первым заступает сторожить. Я буду вторым.

– А где Джеб?

– Натягивает веревочный загон для лошадей.

– Тогда тебе лучше поесть и сразу лечь спать. Не успеешь оглянуться, как наступит полночь.

– Пожалуй, так я и сделаю. Улягусь сразу после ужина.

– Извините меня, ради Бога. – Гарнет вмешалась в разговор мужчин. – Пойду возьму иголку с ниткой – нужно зашить джинсы.

– Ай-ай-ай, братец Флинт, как не стыдно, – осклабился Клив.

При этих словах Гарнет скривилась и бросила:

– Всем привет.

Но Флинт не дал ей далеко уйти.

– Подожди, рыжая! – крикнул вдогонку он. – Я с тобой. Надо позаботиться о Сэме, пока я совсем не разнежился.

После ужина Гарнет надела ночную рубашку, завернулась в одеяло и устроилась у костра зашивать джинсы. Ее расстроило, что новая вещь оказалась так быстро испорченной.

Лагерь отходил ко сну. Раскатав тюфяки, спали у огня Клив и Джеб Бун. Флинт и Люк растянулись неподалеку от фургона. А рядом с отцом свернулся калачиком Джош. Хани и Мод бесшумно возились у кухни при свете фонаря.

Но вот они пожелали друг другу спокойной ночи, и Мод, захватив фонарь, забралась в повозку. Болтавшийся рядом в надежде на вкусные объедки Амиго засеменил к спящим и, распластавшись рядом, положил голову Джошу на колени.

– Не спишь? – раздался шепот Хани.

– Только-только заканчиваю зашивать джинсы.

– Посмотри-ка на него, – умильно проговорила подруга, разглядев в темноте привалившегося к отцу Джоша. – Не хочется будить и переносить в фургон.

– Ты о ком, о Джоше или о Люке? – съехидничала Гарнет.

– Наверное, и о том, и о другом.

– Так оставь Джоша там, где он есть. Он неплохо устроился.

– Так я, видимо, и поступлю. Ты скоро ложишься?

– Сейчас. Осталось совсем немного.

– День был таким длинным. Спокойной ночи, Гарнет. – И, попрощавшись с подругой, Хани забралась в фургон.

Сделав последний стежок, Гарнет осталась довольна своей работой – зашитые джинсы выглядели вовсе неплохо. А потом неподвижно сидела, наслаждаясь тихим весенним вечером. Над землей полетела негромкая песня – это тихонечко запел Джой Бун.

Она улыбнулась и умиротворенно закрыла глаза.

На десятый день путешествия они подошли к пограничному городу; – станции Ред-Ривер. А на следующее утро им предстояло переправиться через реку, покинуть Техас и углубиться в земли индейских племен.

После городской бани, смыв с себя дорожную пыль, братья Маккензи собрались обсудить завтрашние планы. А когда с разговорами было покончено, вернулись к стаду и на всю ночь отпустили братьев Бун, посоветовав им как следует развлечься. Люка отправили к Хани и Джошу. Маккензи-старший поломался для виду, но дал себя уговорить. А Флинт и Клив метнули жребий, кому оставаться при стаде, и Флинт проиграл.

– Извини, братишка. – Клив хлопнул Флинта по плечу и поспешил вдогонку за братьями Бун, устремившимися в ближайший салун. – Подождите, ребята, я с вами.