Текст книги "Океан. Черные крылья печали"

Ангелика бросилась назад под одеяло, упала на днище лодки рядом с синьорой Полетте и поджала ноги. Крупная дрожь начала бить ее тело. Перед глазами стоял образ чудовища. Плотное тело, голова конической формы, маленькие черные поросячьи глазки, изогнутый рот, будто в ехидной улыбке, полный крупных треугольных зубов. Это была совершенная машина для убийства, и эта машина находилась рядом с лодкой.

Ангелике хотелось кричать, вопить, рвать визгом этот жестокий мир на части, рвать до тех пор, пока тот не выдержит и не расколется на части, не канет в бездну вместе с той тварью, что кружит вокруг лодки, где им и самое место. Но страх парализовал ее горло, и если оно и могло что-либо издать в эти минуты, так только тихий писк, такой, какой издает мышь за мгновение до нападения кошки, если успевает, конечно. Возможно, и у нее от страха горло сводит судорога, и ей только и остается, что смотреть на приближение смерти, выпучив глаза и раскрыв пасть от ужаса.

– Чего ты тянешь? Или напади уже и покончи с этим ужасом или уберись и больше никогда не возвращайся.

Теперь Ангелике лодка не казалась надежным убежищем. Разве может хоть что-нибудь устоять перед этой махиной с ужасными, острющими как лезвия бритвы и созданными специально для разрывания тела жертвы зубами.

– O my god![107]107
  Бог мой! (англ.)


[Закрыть] – Ангелика услышала восклицание Стивена.

Тот стоял на коленях и смотрел куда-то в сторону, но не на акулу, как увидела Ангелика. Акула была рядом, а вот Стивен смотрел вдаль.

– I see other sha… Dolphins?[108]108
  Я вижу другую ак… Дельфины? (англ.)


[Закрыть] – Стивен сощурил глаза.

Алессандро отпустил синьора Дорети, выпрямился и проследил за взглядом Стивена.

– Это не акулы. Они плывут иначе. Как дельфины и у них…

Глаза Ангелики распахнулись, когда она увидела, как над кормой из воды показалась акулья голова, серая сверху и белая снизу.

– Бог ты мой! – воскликнула синьора Полетте.

Послышался хлопок, когда зубы акулы вонзились в баллон на корме, после чего воздух наполнился сильным шипением, которое смолкло так же быстро, как и возникло. Раздался плеск, когда акула ушла под воду.

Едва акула скрылась под водой, Алессандро бросился к корме.

– Этого только не хватало. Она прокусила баллон.

– Мы, что, тонем? – ужаснулась Эбигейл.

– Нет. Не похоже. Как я понимаю, баллоны состоят из нескольких секций. Если прорвется одна, другие смогут удержать лодку на плаву. Я осмотрю повреждения позже, когда эта тварь уберется, если она когда-нибудь уберется. Она отплыла от лодки, но уплывать явно не собирается.

– Ocra! This is ocra![109]109
  Касатка! Это касатка! (англ.)


[Закрыть] – воскликнул Стивен, которого даже повреждение лодки не смогло отвлечь от парочки черно-белых существ, двигавшихся по направлению к лодке.

– Ocra, – Эбигейл задумалась. – Косатка. Я слышала, косатку называют китом-убийцей.

– Боже правый, что за день выдался, – запричитала синьора Полетте. – То акула-убийца, то кит-убийца. Прям нашествие убийц какое-то.

– Hey! Look! Look![110]110
  Эй! Смотрите! Смотрите! (англ.)


[Закрыть] – закричал Стивен, показывая в сторону.

Судя по тону голоса, Стивен совершенно не казался испуганным как минуту назад, наоборот, в его голосе послышались нотки удивления, азарта, увлеченности. Все что угодно, но только не страха.

Ангелика выскользнула из-под навеса. Метрах в десяти от кормы она увидела акулий плавник. Ангелика испытала нечто сродни облегчению, когда поняла, что он удаляется от лодки, а не приближается к ней. По-видимому, акула решила подыскать что-нибудь вкуснее, чем синтетическая резина. Но Стивен показывал не на акулу. Проследив за направлением его руки, девушка увидела двух животных очень похожих на дельфинов, но значительно крупнее тех. Головы большие, закругленные. Тела массивные, спины и бока черные, как сажа, горло белое, как молоко, и на брюхе белая продольная полоса. На спине, позади прямого, высокого, метра полтора как минимум в высоту, спинного плавника, Ангелика заметила серое седловидное пятно. Пятна, белые и небольшие были и над каждым глазом.

Внезапно Ангелика увидела, как одно из животных издало пронзительный то ли свист, то ли стон и метнулось к акуле, плавник которой все еще виднелся метрах в двадцати от лодки. Рот девушки приоткрылся от удивления, когда черно-белая молния вонзилась в акулий бок. От удара акула перевернулась белым брюхом кверху и застыла недвижимо, будто впала в мертвый сон. Ангелике даже показалось, что акула притворилась мертвой в надежде, что косатка оставит ее в покое. Не тут-то было. Ангелика не успела и глазом моргнуть, как косатка вонзилась зубами в акулье тело. Океан заволновался в том месте, где косатка устроила себе ужин. Ангелика отвернулась, не в силах смотреть на пятна крови, появившиеся на поверхности океана. В тот же миг вторая косатка устремилась к первой.

– Did you see that?! – воскликнул Стивен, взмахнув здоровой рукой. – It's incredible! Killer whale attacked a white shark! I've only seen it on video and now saw live.[111]111
  Вы это видели? Невероятно! Кит-убийца напал на белую акулу! Я такое только на видео видел, а теперь увидел вживую (англ.)


[Закрыть]

– Действительно удивительное зрелище, – Алессандро опустился на корточки и принялся рыться среди вещей спасательного комплекта. Нашел комплект для ремонта лодки и направился на корму. – Надеюсь, эти киты-убийцы, покончив с акулой, не возьмутся за нас. We are safe?[112]112
  Мы в безопасности? (англ.)


[Закрыть]– Алессандро спросил у Стивена.

– I think so… It's incredible[113]113
  Думаю, да… Невероятно (англ.)


[Закрыть], – Стивен все никак не мог успокоиться, глаза блестели, взгляд ни на миг не отпускал место пиршества косаток. Вдруг Стивен повернулся к Алессандро и сказал:

– We need to get out of here[114]114
  Мы должны убраться отсюда (англ.)


[Закрыть].

– Why?[115]115
  Почему? (англ.)


[Закрыть] – Алессандро склонился над кормой, то и дело кидая взгляды на косаток невдалеке, будто ожидая какого подвоха с их стороны. Но лодка тех не интересовала. Они плавали туда-сюда с кусками мяса в зубах, иногда подбрасывали их в воздух, подбирали и съедали.

– The smell of blood can attract sharks[116]116
  Запах крови может привлечь акул (англ.)


[Закрыть]. Алессандро насторожился, повернул голову к навесу.

– Кто-нибудь, разберите навес, нам нужны весла. Стивен говорит, что нам надо как можно скорее убраться отсюда, пока акулья кровь в воде не привлекла новых акул.

– А ты чего раскомандовался? – Винченцо оттолкнул синьора Дорети и поднялся на ноги, посмотрел на Алессандро и сузил глаза. Ангелика увидела, как на небритых скулах Винченцо заиграли желваки. – Ты какого хрена меня ударил?

– Извини. Так получилось.

– Так получилось. Нет. Вы слышали. Так получилось! – Винченцо разозлился.

Ангелика подумала, что Винченцо сейчас набросится на Алессандро с кулаками, но тот не спешил этого делать, как будто чего-то ждал.

– Успокойся, Винченцо, – вмешалась синьора Полетте. – Если бы ты сидел под навесом, никто бы тебя не ударил. Сам виноват, нечего было покидать навес. Из-за тебя мы могли все погибнуть.

– Опять я виноват. Может, мне прыгнуть за борт и избавить вас от своего присутствия? Не этого ли вы хотите, синьора Полетте?

– Винченцо впился глазами в женщину.

– Опять он за свое, – только и сказала та.

– We need to get out of here[117]117
  Мы должны убраться отсюда (англ.)


[Закрыть], – послышался голос Стивена.

Эбигейл сказала что-то Кирку и поднялась на ноги. Тот поднялся вслед за девушкой и начал вместе с ней разбирать навес.

– Вы, что, меня все игнорируете? – кипятился Винченцо.

Похоже, его, и правда, все игнорировали. Ангелика поднялась, чтобы помочь Кирку с Эбигейл, но тут заметила, как Винченцо бросился к Алессандро, который в это время сидел к нему спиной и клеил порванный баллон.

– Алессандро! – вскрикнула Ангелика, но было поздно.

Едва оказавшись рядом с Алессандро Винченцо наклонился, схватил того за плечи и толкнул за борт. Затем наклонился, схватил труп его дочери, завернутый в одеяло, скривился и собрался, было, отправить вслед за отцом, но вскрикнул от боли, когда зубы синьора Дорети впились ему в голень.

Винченцо оставил в покое труп девочки, размахнулся и ударил синьора Дорети по плечу. Тот отпустил ногу Винченцо и упал на дно лодки. Лодка закачалась. Вода тонкими ручейками заструилась по баллонам внутрь лодки.

– Винченцо! – воскликнула синьора Полетте. – Перестаньте! Вы что творите?! Кирк, сделай что-нибудь!

Кирк оставил в покое весла и посмотрел на синьору Полетте. Вряд ли он понял, что она сказала, но суть слов уловил однозначно, так как схватился рукой за борт и направился к Винченцо.

Но Ангелика этого ничего не видела. Едва Алессандро оказался за бортом, она, ведомая внутренним чутьем, пробралась на корму. Косатки по-прежнему были здесь и по-прежнему не обращали внимания на лодку, как и на человека в воде рядом с лодкой. Ветра не было, поэтому Алессандро не стоило никакого труда подплыть к лодке и ухватиться за леер. Но взобраться назад в лодку Алессандро не спешил, возможно, не хотел неосторожным движением ее перевернуть. Лодка и так ходила ходуном, благодаря совместным усилиям Винченцо и синьора Дорети, а тут еще Кирк вмешался. Свалки не получилось. Заметив рядом массивную фигуру Кирка, Винченцо присмирел и вернулся на свое место, опустился задницей на одеяло, да так и застыл, гневно стреляя глазами по сторонам.

Ангелика протянула руку Алессандро, ведя отчаянную борьбу с тошнотой, подкатившей к горлу, стоило ей оказаться рядом с трупом девочки. В какую-то минуту она подумала, что она здесь делает? Почему не сидит на своем месте или не помогает Эбигейл разобрать каркас? Что заставило ее вскочить с места и кинуться на помощь Алессандро? Желание отплатить тому, кто однажды спас ей жизнь? Тому, кто несмотря ни на что, всегда был с ней заботлив и относился по-доброму? Ангелика не знала ответы на эти вопросы. Просто чувствовала, что не может сидеть спокойно, зная, что Алессандро в опасности. А он действительно был в опасности. Ведь океан – это мир, населенный разнообразными живыми существами, многие из которых опасны для человека. Более того, двое из них были рядом, игрались с остатками акулы, подбрасывали куски мяса в воздух, вылавливали из воды, снова подбрасывали, и так снова и снова, пока им это не надоедало и они не съедали мясо, чтобы проделать ту же процедуру с новой частью акульей туши. Странно было видеть белую акулу мертвой. Умереть мог кто угодно, но только не она, не эта гроза морей и океанов. Но реальность оказалась иной. На одного убийцу нашелся другой убийца, более сильный, более ловкий, более разумный. Убийца, для которого большая белая акула длинной более пяти метров была все равно, что ягненок для волка. Была жертвой.

Алессандро схватил Ангелику за руку, навалился грудью на резиновый борт лодки, заставив его просесть, извернулся, забросил на борт ногу, а через миг уже был в лодке.

– Спасибо, – поблагодарил Алессандро.

– Не за что, – ответила Ангелика, почувствовав смущение, развернулась и двинулась прочь.

Алессандро отвернулся, снял трусы и выжал их, затем снова натянул, после чего взял одеяло, вытер голову, тело.

Солнце скрылось за горизонтом, оставив мир ночи, которая не замедлила зажечь звезды на небе. Косатки уплыли, оставив акульи остатки на растерзание другим хищникам. Солнце ушло и забрало с собой не только свет, но и тепло. Резко похолодало. С востока подул ветер, и по поверхности океана побежали волны.

Ангелика натянула на тело футболку, но джинсы не стала надевать, так как не хотела, чтобы они стесняли движения. Вместо этого закуталась в одеяло и уселась рядом с синьорой Полетте и синьором Дорети, посмотрела на Алессандро. Тот опустился на одно колено возле спасательного комплекта и принялся грести. С таким же успехом собака могла бы догнать свой хвост. Лодка принялась вертеться на одном месте. К Алессандро поспешил Кирк. Вдвоем дело пошло споро. Лодка поплыла на запад, будто вдогонку за покинувшим этот мир дневным светилом.

Чуть позже синьора Полетте прочитала молитву над телом покойного Дугласа, после чего бренные останки мертвеца завернули в одеяло и сбросили в воду. Озаряемое лунным светом тело Дугласа лишь на мгновение задержалось на поверхности, будто прощалось, после чего ушло на глубину, чтобы больше никогда не увидеть ни солнечного, ни лунного света.

Какое-то время все сидели и молчали, овеваемые соленым ветром, смотрели на то место, где совсем недавно находилось тело Дугласа (все, кроме Винченцо, который участия в церемонии прощания с Дугласом не принимал по вполне понятным причинам), затем на всякий случай снова взялись за весла. Оставив позади несколько сот метров, сложили весла. Алессандро вернулся к себе, остальные вновь сделали навес, после чего поели. Пока ели, слушали Стивена, который при посредничестве Эбигейл рассказывал о косатках и больших белых акулах. Оказывается, большая белая акула, она же акула-людоед, она же кархародон и “белая смерть” может достигать в длину семи метров и весить до трех тонн. Белая акула считается самой крупной из хищных рыб и одной из самых опасных для человека. После публикации новеллы Питера Бенчли и выхода в прокат блокбастера Стивена Спилберга “Челюсти” белые акулы превратились в глазах общественности в ужасных монстров и часто становились объектом отстрела или целенаправленного отлова. Все это привело к тому, что на сегодняшний день этот вид акул находится на грани исчезновения – на Земле осталось не больше четырех тысяч особей. Стивен заметил, что люди не являются предпочтительной добычей большой белой акулы. Большинство атак на человека происходит из-за, как ее назвал Стивен, ошибки идентификации – когда акула нападает на человека по ошибке. Стивен признал, что не все ученые разделяют подобную точку зрения. Некоторые предполагают, что белые акулы часто кусают незнакомые объекты, чтобы определить их съедобность. К тому же белые акулы очень любопытны. Несмотря на это Стивен все же отметил, что изредка белые акулы нападают на лодки и даже топят их. И им очень повезло, что акула, напав на их лодку, скорее всего, руководствовалась любопытством, а не агрессивностью. Будь иначе, акула не удовлетворилась бы укусом лодки.

Также Стивен отметил, что белые акулы – одни из немногих акул, которые регулярно приподнимают голову над поверхностью воды, чтобы оглядеться в поисках добычи. Существует версия, что акулы так лучше улавливают запахи, поскольку в воздухе они распространяются быстрее, чем в воде.

И уже в конце повествования о большой белой акуле Стивен сказал, что внешность белой акулы не совсем соответствует данному ей названию. Брюхо у нее действительно окрашено в белый цвет, а вот спина и бока, как успели убедиться многие, были у нее серыми. Благодаря такому окрасу белую акулу труднее обнаружить. Если смотреть на нее сверху, тёмная тень растворяется в толще воды, при взгляде снизу силуэт акулы мало заметен на фоне светлого неба.

Что касается косаток, то Ангелика была удивлена, узнав, что существуют косатки-домоседы и косатки-бродяги. По-видимому, именно последних они и повстречали. Косатки-домоседы живут стаями. Стаями они и охотятся. В основном на рыбу, моллюсков и реже на морских млекопитающих, например, тюленей или морских львов. А вот теми пресловутыми китами-убийцами, опасными морскими хищниками, по большому счету, являются косатки-бродяги. Именно они охотятся на дельфинов, тюленей, морских львов, акул и даже китов. Очень часто эти косатки в поисках добычи сосредотачиваются вблизи тюленьих и котиковых лежбищ и в районах китобойного промысла. Из-за особенностей охотничьей тактики, стаи косаток-бродяг меньше, чем у домоседов: 1–5 особей. Что интересно, на тюленей косатки устраивают засады, используя рельеф дна рядом с лежбищами, причем охотится только один самец, а остальные животные ждут в отдалении. Дельфинов косатки загоняют поодиночке или окружают стаю силами нескольких групп. При охоте за тюленями или пингвинами, плывущими на льдине, косатки подныривают под льдину и бьют по ней, пытаясь сбить жертву в воду. А вот на китов преимущественно нападают самцы косаток. Они одновременно набрасываются на жертву, кусают её за горло и плавники, чтобы не дать ей подняться к поверхности. Но при нападении на самок кашалота косатки, наоборот, стараются помешать жертве уйти в глубину. Самцов же кашалота косатки избегают, сказывается неравенство сил, да и челюсти кашалота способны нанести косатке серьезную рану.

Когда Стивен закончил знакомить сотоварищей по несчастью с жизнью больших белых акул и косаток, звезды давно уже стали полноправными хозяевами на небе. Тьма сковала океан не менее крепко, как и тишина. Лишь волны шелестели за бортом. Сонными мухами ползали они по поверхности океана, что-то шептали спросонья, укачивали.

Ангелика лежала на дне лодки, повернувшись лицом к синьоре Полетте и спиной к Винченцо, лежавшему чуть поодаль, на носу лодки. Мысли ее были не здесь. В который раз девушка думала о родителях, Леопольдо, изредка вспоминала о друзьях, вспоминала о прошлой жизни, такой обычной, такой счастливой. С сожалением вспомнила о том, что через неделю они собирались с Леопольдо пожениться. Раньше у нее были планы, цели, карьерные и жизненные устремления. Теперь же все это осталось в прошлом. Теперь у нее не было никаких целей, кроме как выжить, остаться в живых до тех пор, пока их лодку не найдут спасатели. Девушка хотела надеяться, что их все еще ищут. Хотела надеяться на то, что их найдут прежде, чем они сойдут с ума или умрут от нехватки еды или воды, особенно воды. Последние дни выдались жаркими, и Ангелика в полной мере ощутила на себе, что такое настоящая жажда. Когда во рту пересыхает, сознание мутнеет, и ты только и думаешь, как бы утолить жажду. Стивен рассказывал, что в идеальных условиях человек может прожить без воды около двух недель. В идеальных условиях. Но у них условия были далеки от идеальных. Чего стоила только эта, заставляющая тебя изнывать от жажды, изнуряющая, иссушающая тебя изнутри жара. Умереть от обезвоживания организма, такую смерть даже врагу не пожелаешь. К счастью у них была инструкция по выживанию, которую обнаружили в спасательном комплекте. Воду пить не разово, а порциями, пить маленькими глотками, задерживая во рту. Стараться избегать физических нагрузок, да и вообще любого движения, чтобы уменьшить потоотделение, больше спать, увлажнять одежду морской водой, погружать тело в воду. Ангелика бы с удовольствием поплавала в океане, впрочем, как и остальные, да только акул боялась. Никогда не знаешь, когда они появятся, эти тени в океане.

Ангелика часто сожалела, что обратила внимание на инструкцию по выживанию не сразу же после катастрофы, а только спустя три дня. Впрочем, сожалели многие. Все надеялись на спасателей. Не экономили ни еду, ни воду. А ведь в инструкции черным по белому было написано, что в первое время после катастрофы следует удержаться от употребления аварийных запасов еды и воды. Лучше первые дни поголодать, пожить на запасах организма, и только потом браться за аварийный запас.

Ангелика это вычитала, правда, не без помощи Эбигейл в инструкции, и с тех пор снова и снова возвращалась к ней и изложенным в ней рекомендациям. Жить по инструкции – это единственный правильный путь в условиях выживания. К сожалению, начинаешь понимать это только тогда, когда бывает уже слишком поздно. К счастью у них еще остались запасы еды и воды. Возможно, их им хватит, чтобы дотянуть до прихода спасателей. Иначе… Ангелика не хотела думать о том, что будет иначе, хотя и не могла об этом не думать. Мозг как будто наслаждался ее страданиями, снова и снова подбрасывал мысли о неминуемой смерти, о новых страданиях, которые им выпадут, когда закончится аварийный запас.

Со стороны донеслось тихое похрапывание Винченцо, сопение синьоры Полетте вперемешку с сопением и частыми всхрапами синьора Дорети и Стивена. Котенком возле Кирка свернулась Эбигейл. Кирк же, откинув одну руку в сторону, вторую положив на грудь, спал, чуть слышно посапывая. Лишь только там, на корме, где спал Алессандро, не раздавалось ни звука. Будто и не было там никого, никого кроме трупа бедной маленькой девочки.

Время было позднее. И, похоже, Ангелика была единственной, кто не спал. Но спешить ей было некуда. Куда спешить тому, чье будущее сокрыто пеленой неизвестности, овеяно облаками тревоги и исхлестано косыми дождями отчаяния? Самое время было забыть о будущем и сосредоточиться на настоящем. Не той безысходности положения, а той удивительной красоте, которую начинаешь замечать только тогда, когда по каким-то причинам выпадаешь из суматохи современной жизни и обретаешь то, что давно казалось утерянным, саму жизнь – ласковое касание прохладного ветерка, яркое сияние звезд в вышине, плеск волн за бортом и тишина, нисколько не гнетущая, спокойная, молчаливая, возвышенная.

Чуть ли не впервые со дня катастрофы Ангелика ощутила некую неведомую ей ранее легкость бытия, красоту мгновения, очарование жизни. Боль и страдания, ощущаемые ранее, теперь словно канули в Лету, растворились в тишине и великолепии ночи. Осталось лишь желание жить и наслаждаться жизнью, каждым мгновением, той красотой, что окружает тебя изо дня в день, но которую ты не замечаешь, приноравливая собственную жизнь тому сумасшедшему ритму, которому подчинена жизнь цивилизованного общества, общества одурманенного жаждой наживы – извращенной формы инстинкта выживания, присущего живому существу.

Ангелика еще долго лежала, ощущая телом легкое покачивание лодки на волнах, слушала ночные звуки, любовалась очарованием ночи, пока глаза ее не начали слипаться. Ангелика уже проваливалась в сон, когда услышала какие-то странные звуки, будто фыркал кто. Но, может, ей это только показалось? В такую тихую и ясную ночь, да посреди океана всякое может померещиться. Тем не менее, девушка была уверена, что что-то определенно слышала. Ангелика почувствовала, как по телу побежали мурашки. Она приподнялась на локте и взглянула на ровную, точно равнина поверхность спящего океана.

Рот Ангелики приоткрылся в изумлении, когда она увидела в свете луны несколько гладких горбатых спин. Киты! Ангелика никогда раньше не видела китов вживую, поэтому теперь чувствовала нечто сродни благоговению. Несколько фонтанов взмыли вверх, приведя Ангелику в неописуемый восторг. Гигантские животные и совсем рядом! В отличие от акул китов девушка не боялась, разве что чуть-чуть. Да и как можно бояться таких красавцев! К тому же, как говорят, умеющих петь. Разве поющее сердце способно причинить вред другому существу? Ангелика была уверена, что нет. Хотела бы она услышать песни китов. Но пришлось довольствоваться тем, что было – темными спинами и хвостами, сверкавшими серебром как на солнце при тусклом, призрачном лунном свете.

Ангелика все смотрела и смотрела на китов. Даже спать перехотелось. Наконец киты взмахнули широкими хвостами, будто на прощание, и исчезли в глубинах океана. Еще минуту-другую девушка высматривала китов, но те больше не появились.

Сонливость вернулась. Ангелика улеглась удобнее, укрылась одеялом и с улыбкой на губах провалилась в сон.