Текст книги "Призрачные дороги"

– Я не позволю вам коснуться и волоска с ее головы, – спокойно ответил я и добавил: – Пока жив.

Вампир кивнул:

– Могу сказать о себе то же самое. Клянусь защищать ее столько, сколько это только возможно. Я оставлю рядом с ней Реми. Он готов за малышку любому перегрызть глотку. Пока останется хоть один шанс скрыться от пророчицы, Морра будет жить. А вам надо даже после смерти помнить, кто главный враг и кто все это начал.

Меня накрыло волной раздражения – все, ну абсолютно все были уверены, что смерть для меня станет чем-то другим!

– Андру, вы человек, который привык верить фактам, так почему же так свято верите в мое бессмертие?!

Вампир улыбнулся:

– Именно факты позволяют мне надеяться на лучшее. Только они, и ничто иное. Кстати, спасибо за «человека».

– На здоровье. – Я развернулся, чтобы уйти, но в голове неожиданно всплыл давний вопрос. – Ваша светлость, не скажете, почему вас так «любили» вервольфы? Им-то вы где перешли дорогу?

– Причина проста. Когда-то очень давно я перекусил человеком из небольшого племени оборотней-волков, а вскоре обнаружил, что по моим следам идет стая необычных зверей. Не-мертвых. Таких, как я, с одной небольшой поправкой… С тех пор я не кусаю оборотней. Они по-звериному упорны и по-человечески злопамятны. Хотя я всегда признавал за вервольфами право на месть, все равно рад тому, что небесное пламя уничтожило этих тварей. Они поставили целью своего существования уничтожение моего племени. Они и за Моррой охотились только потому, что я искал девочку.

Ну и дела…

– Надеюсь, вам не довелось кусать никого из сирин, – не удержался я от мрачной шутки.

– Мне – нет, – живо отреагировал алхимик, – но за всех вампиров я бы не поручился. По счастью, все случайные и неслучайные последствия моей и чужой неразумности исправлены Единым. Но вы подкинули мне замечательную идею насчет одного интересного эксперимента. Вот выиграем войну, обязательно воплощу его в жизнь.

После этих слов я резко развернулся и вышел вон из «сокровищницы» князя. До утра оставалось не так уж много, чтобы тратить время на выбивание дури из разошедшегося алхимика.

День начался с того, что ни свет ни заря снова прибежал слуга:

– Его светлость просил передать: пленный пришел в себя, и его собираются допросить.

– День начинается весьма приятно, не правда ли, Дюс? – услышал я вместо приветствия от правителя нежити, но не согласился:

– Мне бы вашу уверенность. Все зависит от того, что мы сейчас услышим.

Больной все еще был фактически спеленат по ногам и рукам – все попытки Агаи обездвижить его магическим способом закончились неудачей. На сломанной ноге красовался временный лубок. Вчера я не позволил девочке заняться переломом: Морра так устала, что впору было ее саму лечить. Но взгляд у мальчишки был вполне осознанный – тяжелый, пронизывающий. Он смотрел как сильный колдун, способный за пару мгновений узнать о тебе больше, чем сам знаешь.

Я усмехнулся – мысли скрывать юнец еще не научился, угадать, о чем он думает, не составило труда. Паренек пытался понять, к какому роду-племени я принадлежу. Он повернулся к Агаи и что-то тихо просвистел-пропел. Судя по тому, как вытянулось лицо колдуна, слова соплеменника застали его врасплох.

– Что, что он сказал? – жадно спросил правитель нежити.

– Он сказал, что станет говорить только с самим Ансуре, – растерянно ответил сирин и, не дожидаясь нашей с Андру реакции и вопросов, засвистел на своем языке.

– С самим Ансуре? – переспросил этернус, глянул в мою сторону и весело оскалился.

Сторукий Мо… не иначе, сейчас меня в очередной раз наградят чужим именем.

Как в воду глядел – после того как сирин получил ответ, его губы скривила невеселая улыбка:

– Он спрашивает, правда ли ты Ансуре, Дюс.

Демоны раздери этих пернатых, чем им не нравится мое родное имя?

– Передай, вопросы тут задаем мы. И заодно разъясни, что от правдивости ответов зависит его дальнейшая судьба, – приказал я сирин, но тот перевести не успел.

– Не горячитесь, Дюс, – вмешался вампир, пристально следя за выражением лица перебежчика. – Может, преобразитесь и побудете немного в шкуре демона? Раз наш гость так рвется поговорить именно с Ансуре.

Я раздраженно мотнул головой – тоже мне, нашли фигляра – и отрезал:

– Не раньше, чем узнаю, кто такой этот самый Ансуре. Очередной принц преисподней или кто-то похуже? А, Агаи?

Тот в ответ лишь вздохнул:

– Мой народ верит, что когда-то бог по имени Шрага захотел свергнуть Небесную матерь и занять верховный престол. Он совратил с пути истинного несколько богов рангом поменьше и развязал войну. Когда Юсса победила, она лишила бунтовщиков крыльев и сделала так, что земля, разверзшись, поглотила Шрагу и его приспешников. Шрага из «светозарного» стал Ансуре – «изменником». Мой народ считает, что он создал людей, мечтает уничтожить сирин, свергнуть Небесную матерь и стать властителем сразу трех миров.

Я выругался – час от часу не легче, теперь еще совратитель богов! – и невесело пошутил:

– Осталось получить титул пожирателя младенцев.

Рехнуться можно с этими тронутыми! С какого похмелья они решили, что я и есть этот Ансуре?

– Право, Дюс, стоит ли так огорчаться? Вы же сами обижались на кочевников, что те низвели вас до обычного демона. Считайте, сирин исправили их ошибку. Теперь вы главный враг целой стаи богов. Это на сто ступеней выше не только принца, но даже бога преисподней, – не удержался от шуточки в мой адрес Андру.

– Иногда мне кажется, что у вас слишком хорошая память, князь, – проворчал я в ответ, уже смирившись с тем, что втянут в очередную авантюру.

Не тем, не тем я зарабатывал себе на хлеб и вино, надо было сразу в лицедеи идти. Глядишь, сейчас бы жил в свое удовольствие.

Я снял пояс, скинул камзол и закрыл глаза – если задохлик так жаждет представления, он его получит!

Ткань рубашки треснула под напором острых шипов. Мир стал резче и глубже, а тени расцветились, заиграли цветными искрами – комната еще хранила отголоски чужой магии, колдовства Агаи.

Проигнорировав обеспокоенное «не надо, Дюс!», я в упор уставился на пленника. Тот судорожно вздохнул, дернулся и… закатил глаза.

Чтоб тебя… недомерок белобрысый… Не смей подыхать! Мы с тобой недоговорили!!!

Агаи торопливо прижал пальцы к шее больного, облегченно вздохнул:

– Жив! Просто в обмороке.

И набросился на меня с упреками:

– Ну нельзя же так! Этот мальчишка до сих пор одной ногой в могиле, а ты его еще своей ро… своим видом пугаешь!

– Ничего, выживет. А умрет, еще проще будет – мертвецам я всем господин! Забыл? – вызверился я в ответ.

– Действительно! – оживился помрачневший было вампир и алчно глянул в сторону больного: – Мертвые не лгут.

Агаи тут же взвился:

– Ваша светлость! Ну хоть вы-то оставьте глупые шуточки!

Аптекарь приготовился защищать подопечного.

– Поверьте, я совершенно серьезен, – спокойно возразил Андру, прищурился и припечатал: – Если не заговорит, я из него всю кровь выпью. Ну а из души правду Дюс вытряхнет.

– Расскажу, – раздался тихий хрипловатый голос. – Все, что знаю. И о чем догадываюсь.

Шушера белобровая… все-таки умеет по-нашему говорить.

– Прекрасно! – обрадовался вампир. – Значит, обойдемся без переводчика.

Правитель нежити сделал знак, рядом с ним вырос этернус с бумагой и карандашом в руках.

– Назовите имя, происхождение, титул, воинский ранг и цель вашего появления в княжестве, – четко, громко, тщательно проговаривая слова, задал первый вопрос правитель нежити.

– Меня зовут… Яир, я из… из отряда боевых магов, соколов, приданных в поддержку драконам. Я хочу… я готов вам помогать, – тихо, медленно, преодолевая собственную слабость, ответил перебежчик.

– В чем причины такого решения? – опередил я вампира.

– Моим народом правит безумная! – твердо ответил мальчишка. – Сирин должны… проиграть прежде, чем сами сойдут с ума. Я не хочу, чтобы мы все погибли.

Великий Ирия; кажется, мне начинает нравиться этот сопляк. Он удивительно здравомыслящ для своего народа!

– Ты знаешь цену этого решения? – подался к раненому правитель нежити.

– Да. Он сказал, – мальчишка повел глазами в сторону Агаи, – клятва на верность. Я согласен!

Ну что же… Другого выхода нет. Теперь у меня будет два раба из племени, про которое вовек бы не слышать, а у защитников Азалы – два мага. Это намного лучше, чем один, но, к сожалению, в корне ситуацию не меняет. Особенно если учесть, что один из них – самоучка, а второй только недавно вылез из детских штанишек.

Ритуал провели со всеми предосторожностями: вампиры контролировали каждое движение мага, приготовившись скрутить ему голову при малейшей же угрозе. И Агаи с него глаз не спускал. Я же достал меч из ножен – слова остаются словами, пока их не подкрепили дела. История пестрит именами героев, погибших от руки фанатиков или наемников. Мне не хотелось пополнить этот список.

Однако вопреки опасениям, перебежчик провел ритуал как полагается и лишь после завершения что-то чирикнул, вопросительно глядя на соплеменника.

Агаи, хлопнув его по плечу, ответил по-наоргски:

– Не хуже, чем друзьям. Во всяком случае, я особой разницы не заметил.

И пояснил:

– Яир спросил, как у вас живется рабам.

После ритуала этернус перенесли больного в комнату Агаи, поставив у окна дополнительную кровать. Я встретился взглядом со своим новым «имуществом». Парень сидел, обессиленно откинувшись на спинку кровати, на его лбу выступил пот, пряди коротко стриженных волос слиплись в мокрые сосульки. И только большие уши, пронизанные лучами рассветного солнца, алели двумя жизнерадостными «фонарями».

– Андру, прежде чем устроить допрос, надо накормить больного, иначе он до окончания не доживет, – напомнил я вампиру, склонному в порыве азарта забывать о потребностях смертных.

– Ему сейчас принесут куриный бульон, а вам – завтрак. Думаю, разговор у нас затянется, – кивнул этернус.

Вот в этом я не сомневался. Дай Ирия дня за четыре управиться.

Я немного промахнулся со сроками: допрос затянулся не на четыре, а на пять дней. Юноша, несмотря на помощь сразу двух целителей, был еще очень слаб и часто засыпал на полуслове. Когда это происходило, вампир молча вставал и шел в соседнюю комнату, куда перетащил часть своей лаборатории. Я тоже нашел подходящее дело, которым можно было заниматься, не покидая стен: помогал в сборке заготовок для снарядов. Андру и Агаи придумали хитрое устройство, разлетавшееся на множество кусков.

Когда белобрысый просыпался, я брал одну из заготовок и, не вставая из-за стола, выстукивал ею по стене парадный марш в честь его величества Фирита. Вампир появлялся на пороге буквально через секунду и снова закидывал доходягу вопросами. Меня интересовали состав, количество и структура армии сирин, ее возможности, способности магов и обычных воинов, а Андру спрашивал обо всем подряд. О религии, друзьях, родных, месте, где рос мальчишка. О том, что происходило в Юндвари перед тем, как объявили войну. И если про вымершие от эпидемии города было уже известно, то нападение вампиров на крепость стало неприятной новостью.

– Ваши? – коротко поинтересовался я у Андру.

Он лишь пожал плечами:

– Обычные наемники, готовые служить кому угодно за надежный кров и сытную жизнь. Не удивлюсь, если нападение организовано самой пророчицей: уж слишком его последствия играют на руку самим сирин. Кстати, юноша, а как вы убеждаетесь, что дар пророчицы действительно передан и вас не обманывают?

– Великая Юсса передает вместе с даром имя и память прежней Айелет. Новая пророчица помнит всех, с кем прежде общалась, и знает все, что прежде знала, – устало прошептал мальчишка.

– Все помнит и все знает? – с хищным ожиданием оскалился правитель нежити. В его глазах снова плавилось злое серебро.

– Да, – кивнул Яир.

– А нет ли у нее какого символа власти, что передавался бы из поколения в поколение? – тут же задал новый вопрос этернус.

– Есть, – подтвердил белобрысый, – футляр с перстом самой Юссы.

Вампир скрестил руки на груди, его лицо исказила гримаса злобной радости.

– Ну что такое опять, князь? До чего такого интересного вы додумались? – поинтересовался я.

Вампир выглядел так, словно только что отхватил огромный куш, и буквально лучился хорошим настроением. Хотелось бы знать, что в словах мальчишки так обрадовало нашего сдержанного «старца»?

– Дюс, нет никакого множества пророчиц! Есть только одна! – с мрачной торжественностью заявил Андру. – Она пользуется чужими телами!

– Такое невозможно! – не удержался от возгласа перебежчик.

Ему поддакнул Агаи:

– Это аксиома – подселить душу умирающего в чужое тело нельзя! Попытки исчисляются сотнями, и не было ни одной удачной.

– Обоснуйте, – насмешливо предложил правитель нежити.

Сирин переглянулись, и Агаи неуверенно начал:

– Тело – дом для души. Гибнет дом, и душа уходит в мир мертвых.

– Если бы это было так, мне бы некого было подчинять, – пришлось напомнить магу про умертвий.

– Именно! – отдавая должное моей сообразительности, отвесил легкий поклон Андру. – Иначе нежити не существовало бы. Ваша пророчица еще во время своей первой жизни смастерила амулет, который сделал ее фактически бессмертной.

Холера кривобокая эта пророчица…

– Получается, она убивает тех, у кого забирает тело? – медленно, словно не понимая того, что говорит, сказал Агаи.

– Получается именно так, – радостно ощерился вампир.

Белобрысый после этих слов весь съежился и отвернулся к окну. Вихрастый, лопоухий, растерянный мальчишка, изуродованный ожогом.

– Яир, – окликнул мага Андру, – держите, это ваше.

И кинул на постель сережку-амулет. Она стала последней каплей, сирин неожиданно не выкрикнул – выхаркнул:

– Все сделаю, чтобы она сдохла!!!

Подтянул к лицу коленки, уткнулся в одеяло лицом, затрясся в рыданиях.

– Зачем вам это понадобилось? – негромко поинтересовался я у вампира.

– Людям иногда необходимо выплакаться, чтобы не сойти с ума.

Когда мальчишка, мешая слова со всхлипыванием и чириканьем, принялся рассказывать, я понял – Андру сделал все правильно. То, что произошло, сжигало мага не хуже заклятия. Ему просто необходимо было выговориться.

Яиру дважды не повезло. Первый раз – когда он ухитрился влюбиться в человеческую девушку. Второй – когда, не дождавшись товарищей, побежал в казарму. Или наоборот – повезло; с какой стороны смотреть. Белобрысый опоздал всего на четверть часа. И столкнулся с охранниками пророчицы, которые волокли изуродованное тело его возлюбленной со двора. Несмотря на юный возраст, Яиру хватило сил и умений, чтобы увидеть, как она умерла. Правда, еще раньше он убил магов, несших тело – они не хотели отдавать покойницу. Неудивительно, что после такого «подвига» за магом гнались до самых границ Пустоши.

В остальном Яир оказался везунчиком: ушел от погони, не столкнулся с хищной паутиной, и даже мысль встать на сторону «зла», пришла ему только при виде каравана этернус. Иначе заклятие убило бы парнишку раньше, чем он попал в Азалу: в начале войны с магов взяли присягу. Мы все имели удовольствие наблюдать, к чему ведет ее несоблюдение.

Предусмотрительная гадюка, эта пророчица. Фактически создала себе идеальную армию: задумал изменить – и ты труп. Однако что-то она все-таки недодумала, раз один из ее магов сейчас сидит перед нами. Или наоборот – предвидела, и ей было надо, чтобы именно Яир оказался у нас? Демон задери этих пророков…

– Почему ты не умер сразу после того, как убил своих же сородичей? Почему заклятие не сработало сразу?

Белобрысый только пожал плечами:

– Я себя не помнил тогда. Да и запрета на убийство нет, если не собираешься выступить против триумвирата. Против пророчицы.

И тут же заговорил о другом:

– Я уже здоров.

Мальчишка встал с кровати. Рубцы ожога выделялись на меловой коже ярко-малиновыми пятнами, всклоченные волосы стояли дыбом. Чтобы не качаться, парень придерживался рукой за высокое изголовье кровати. Зато на лице застыло выражение такого упрямства, что мне стало ясно – у Агаи появился «брат по духу».

Немного подумав, я поручил его заботам соплеменника, строго наказав:

– Агаи, теперь Яир – твой помощник. Но помни, забота о его здоровье – тоже на тебе. Чтобы через десять дней парень был как новенький.

У колдуна после этих слов вытянулось лицо:

– Шрамы свести не получится.

– Да демон с ними, с этими шрамами! Просто вылечи его, и все. Хватит нам одного задохлика-мага.

Морра, которая тоже присутствовала при этом разговоре, обрадованно возвестила:

– Морра лечить! Всех лечить!

После чего потянула оторопевшего мальчишку к креслу. Лицо заморыша приняло престранное выражение. Он явно не понимал, как малышка попала в нашу компанию.

– Морра, детка, покажи Яиру знак на своей руке, – попросил я девочку. Она послушно закатала рукав платья и сунула запястье прямо под нос белобрысому магу. Тот удивленно моргнул, всматриваясь, и повел себя как последний идиот – то есть как когда-то Агаи – бухнулся на колени.

– Яир, ответь, почему ты считаешь, что девочка достойна поклонения? – поинтересовался я, хотя заранее предвидел ответ. Сирин меня не разочаровал.

Он почтительно, невесомо дотронулся губами до «деревца» и прошептал:

– Это знак, которым Юсса отметила великую королеву, свое воплощение на земле. Она откроет сирин эликсир бессмертия, научит говорить с богами так, чтобы те слышали своих детей.

– Тридцать пятое, – скучным голосом прокомментировал правитель нежити, стоило перебежчику замолкнуть.

– Что? – непонимающе моргнул сирин.

– Тридцать пятое пророчество из моего списка, – охотно пояснил вампир. – Хотите, дам почитать все варианты?

Маг отвернулся. Его уши на мгновение снова стали красными фонарями. А Морра тем временем толкнула мальчишку к креслу, сердито почирикала, и уши задохлика засветились еще ярче. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Сирин можно было понять. Даже Агаи не сразу принял свою роль в истории собственного народа, а что говорить о том, кто всю жизнь привык считать людей исчадием зла. Или… не привык?

– Агаи, пригляди за малышкой, – приказал я магу и перевел взгляд на перебежчика, – девочка теперь для тебя – одна из величайших драгоценностей в этой жизни. Защищай ее. Понял?

Тот облизнул потрескавшиеся губы и кивнул.

За моей спиной скрипнула дверь: в комнату заглянула Эрхена. Я почувствовал встревоженный взгляд девушки и ласково улыбнулся ей. Моя вторая ипостась доставляла удовольствие Эрхене только в минуты страсти, в обычное время шкура демона служила сигналом близкой опасности и заставляла девушку хвататься за стилет, чтобы меня защитить. Ее попытки быть сильнее, чем есть, вызывали у меня чувство щемящей грусти. Видно, бедная девочка много хлебнула в жизни, раз изо всех своих слабеньких силенок пыталась уберечь тех, кого считала семьей.

Смущенно покраснев, Эрхена подошла и прижалась виском к моему плечу.

– Ее тоже надо защищать, – кивнул я на девушку. Поцеловал ее в лоб, пообещал вернуться пораньше и отправился на поиски Лаланна. Я хотел посоветоваться с другом. Но прежде чем успел отойти от дверей, меня нагнал Агаи:

– Дюс, подожди!

Я повернулся к сирин, вопросительно подняв брови.

– Яир задает много вопросов. Что ему можно рассказывать?

Вот оно как…

– Что он хочет знать?

– Ничего такого! – пошел на попятную сирин, разглядев выражение моего лица. – Его интересуешь только ты. Твоя жизнь!

Я немного подумал, прикидывая, и согласился:

– Ну раз спрашивает, значит, расскажи. О своей роли в этой истории тоже не забудь.

Перебежчик уже получил приказ сдохнуть раньше, чем раскроет рот, если попадет в руки врагов, так что за сохранение тайны можно было не беспокоиться. В любой войне у каждой из сторон – своя правда. С «правдой» сирин он уже знаком, пусть и с нашей познакомится. Глядишь, на пользу пойдет. И ему и нам.

Надо сказать, я поступил правильно. Не знаю, о чем рассказал мальчишке Агаи, но тот стал смотреть спокойнее. Притом не только на меня, но и на вампиров, хотя по-прежнему втягивал голову в плечи, когда этернус оказывались рядом. Я парня понимал и где-то даже сочувствовал, но считал, что совместный труд с нежитью быстро поправит дело. Как в воду глядел: всего десять дней работы в лаборатории Андру – и белобрысый перестал непроизвольно перебирать пальцами, пытаясь сплести заклинание. Что, впрочем, не помешало ему молиться по пять раз на день. Парень просил у богов прощения: благо было за что – несмотря на юный возраст, трупов за Яиром оказалось достаточно. Недаром без сознания грохнулся, когда увидел свое посмертие.

Когда белобрысый завел разговор о зачистке Сырта, Агаи стал бледнее вампиров, Рис вовсе – не дослушал и вышел, а вернулся со сбитым в кровь кулаком. Страшная сила это «пламя дракона», хорошо хоть на открытом пространстве теряет силу. Зато сам задохлик во время рассказа даже глазом не моргнул. То ли накричался в тот день, когда узнал об обмане пророчицы. То ли из осторожности держал все эмоции внутри, стараясь разобраться в чужом мире и хозяине-чудовище. Как там он меня называет? Ансуре?

Стоило мне оказаться рядом, как мальчишка замолкал и, не таясь, следил за каждым движением. Так было и этим вечером. Наткнувшись в очередной раз на внимательный цепкий взгляд, я решил после ужина прогуляться в лабораторию князя, посмотреть, не появилось ли чего новенького и заодно узнать о мыслях Андру по поводу моего последнего «приобретения». Грешно не воспользоваться наблюдательностью вампира. Однако утруждаться спуском в подвал не пришлось: правитель нежити сам вырос на пороге.

– Что-то случилось? – поинтересовался я причиной его неурочного визита.

Вампир кивнул:

– Оденьтесь теплее, прогуляемся к стенам. К вам пожаловали гости.

Ко мне? Неужели Унн передумал?! Нет, вряд ли… Андру сказал «гости», а не «гость». Да и поглядывает вампир слишком весело, того и гляди расхохочется. Мо шизане… что же это так нашего упыря развеселило?

– Можно с тобой? – не сумев справиться с любопытством, влез в разговор Агаи. Яир попросту встал рядом безгласной тенью.

– Маги не помешают, – посоветовал Андру, и я кивнул, соглашаясь.

Всю дорогу к воротам меня мучило любопытство. Вампир так и не признался, кто пожаловал в Азалу. Догадок было много, но реальность оказалась намного интереснее: еще перед второй стеной я почувствовал знакомую ледяную энергию мертвых.

Это что, ко мне с визитом явилась нежить? Мо шизане… уж не та ли напророченная армия мертвецов?!

Я легко взбежал по лестнице и выглянул из-за зубцов стены. Внизу, выделяясь на белом снегу тусклым облаком, неровной толпой колыхались тени. Души умерших, не больше чем двести штук. Маловато для армии из пророчества. Или это первая партия?

– Трясучая им в бок… – вырвалось у меня против воли.

– Господин… господин… господин, мы ждем тебя, господин… – зашелестело в ответ едва слышное эхо.

– Может, на стены защиту от нежити наложить? – нерешительно предложил Агаи, чем вызвал негромкий смешок у князя и недоуменный взгляд соплеменника. Яир, в отличие от аптекаря, еще помнил, кто у нас в союзниках.

– Нет, Агаи, не тот случай. Думаю, Дюс справится без нашей помощи. Ведь так? – повернулся ко мне правитель нежити. Уголки его тонких губ слегка подрагивали от сдерживаемого смеха.

– Не вижу ничего веселого… – Я собрался было поставить упыря на место, но запоздалое прозрение заставило закрыть рот. Я догадался, что за призраки притащились в Азалу, а заодно и о том, кто плелся от сожженного гнезда маглука по нашим следам, заставляя оглядываться и хвататься за оружие. Там, на могильнике, сам того не желая, я освободил неупокоенные души не только от заклинаний колдуна, но и от привязанности к собственному праху!

«Гости» были не страшнее домашнего привидения и ничуть не опаснее. Другое дело, в городе они все равно ни к чему: соседство с мертвыми вредно для живых. Даже эфемерные призраки хоть по крохам, но тянут у людей силы и здоровье.

– Что прикажете с ними делать? – спросил я сам себя.

– Вы их господин, вам и решать, – усмехнулся вампир, – но я бы пока не спешил с упокоением. Не сомневайтесь, эти несчастные нам еще пригодятся.

Я тоже не возражал против таких союзников, вот только толку от них было мало… Сирин не совы, они нападут днем при свете солнца, губительном для умертвий. Можно, конечно, затолкать нежить в подвалы замка, оставить посмертным плевком, но … уж больно неэффективно.

– Ладно, что-нибудь сообразим, – пробормотал я больше себе самому, и громко гаркнул: – Слушать мою команду! За стены не лезть, ждать в ста шагах от города! Понадобитесь, сам приду! Все поняли?

Нестройное, тоскливое подвывание «да, господин» заставило обоих сирин непроизвольно поежиться.

Андру же удовлетворенно кивнул:

– Вот и славно. Пойдемте в дом, а то я, признаться, порядком продрог. Кстати, все забываю спросить… Как думаете, Дюс, что случится с Агаи и Яиром после того, как вы погибнете?

Я остановился: вампир ткнул меня носом в неприятный факт… Моя неизбежная смерть – я уже привык к этой мысли – больно аукнется защитникам Азалы, лишив их магов. Ведь оба сирин связаны клятвой. И если мне пророчат вторую жизнь, то они совершенно точно воскресать не умеют.

Я оглянулся на притихшего Агаи:

– Надо что-то придумать.

Маг торопливо кивнул, но промолчал.

Зато белобрысый задохлик неожиданно открыл свой большой рот:

– А какая разница, если все равно шансов выжить нет?

Я снова усмехнулся – парнишка оказался не дураком и не трусом, успел оценить реальные шансы. Вот только настрой неправильный. Да, демон меня раздери, выстоять против целой армии магов невозможно, но хрен я сдамся! Выкручусь, вывернусь наизнанку, если потребуется, вскрою местное кладбище и нашпигую упырями все окрестные земли, но сирин сами костьми лягут, а нас не возьмут! Великий Ирия… Ведь хорошая мысль!

– Андру, – окликнул я вампира, с любопытством поглядывавшего на перебежчика, – сколько времени ваша братия способна продержаться под землей без пищи? И где, как вы думаете, противник разобьет свой лагерь?

У этернус вспыхнули глаза серебром, он сразу догадался, к чему мои вопросы:

– Это может сработать. Серьезного урона, конечно, умертвия не нанесут, но перья немного пощиплют.

Вампир мечтательно задрал голову к небу и прищурился:

– Хорошо бы угадать, где поставит шатер пророчица.

Я хмыкнул – чудес на свете не бывает, хотя… если подумать как следует… – и повернулся к задохлику:

– Прежде чем себя и нас хоронить, скажи-ка, к чему было сложнее всего привыкнуть во время войны?

Сирин уставился взглядом в землю и неохотно признался:

– К тому, что мы ничуть не лучше людей.

Эдхед то, кто о чем, а вшивый о бане… Точно, они с Агаи на одной колодке шиты. Не о том спрашивал!

– Дюса интересует, что тебе физически было трудно переносить, – мягко подсказал Андру.

Думал сирин недолго:

– Спать на земле и под землей, как крысам. Чувствуешь себя слишком… уязвимым.

Я расплылся в довольном оскале – прекрасно! Просчитать место для лагеря пророчицы не составит труда. Им окажется ближайший бугор!

Сильный порыв ветра рванул полы плаща, стащил с головы капюшон, щедро припорошил снегом – началась метель. Я плотно запахнулся и зашагал в замок, размышляя и укладывая в голове новые сведения, а как только оказался в тепле, тут же объявил:

– Вот что, чижики желтохвостые, надо так спрятать могилы с упырями, чтобы самый лучший маг не унюхал.

– Я помогу. У нас есть свои секреты, полезные в маскировке, – рассеянно отмахнулся правитель нежити.

– Завтра займемся, – кивнул Агаи, а задохлик вздрогнул и, пряча взгляд, опустил белесые ресницы. Идея с умертвиями парню не понравилась. Еще бы, если учесть, что им на зуб могли попасться его побратимы. Но тут ничего не поделаешь… Мы их не звали.

– Вот и прекрасно. Прощаюсь с вами до утра, – подвел я итог и поспешно раскланялся. День выдался не из легких, а пробежка по морозу вытянула из меня последние силы, так что единственным желанием в тот момент было оказаться в кровати.

У дверей комнаты меня нагнали Яир с Агаи. Аптекарь, что-то горячо и взволнованно высвистывая, втолковывал задохлику. Тот привычно отмалчивался и отворачивался. Не парень – шкатулка с секретом. Придется с ним еще раз поговорить по душам, а может – попросту напоить. Глядишь, наладится взаимопонимание.

Дав себе слово выполнить задуманное, я шагнул за порог и замер, очарованный дивной картиной: на кровати, красиво изогнувшись, лежала Эрхена. Тонкая сорочка сползла с ее плеча, оставив на виду маленькую упругую грудь. Распущенные волосы золотились в мягком свете маленького ночника.

Я дернул завязки плаща и уже на ходу сбросил куртку с рубашкой. Мо с отдыхом, на том свете успею выспаться!

* * *

Мой взгляд привлекла бурая полоса на нежной молодой зелени. Кровь? Кровь!

Я сделал несколько шагов и замер.

Светлые пряди, испятнанные красными сгустками. Тусклые, безжизненные волосы мертвеца. Мертвой. Эрхена?! Нет!!!

Гулко стукнуло сердце, я открыл глаза, почувствовал привычную тяжесть на руке и, желая удостовериться в ее реальности, сжал девушку в объятиях. Она громко вздохнула, пробормотала «кегемара» и потерлась щекой о мое плечо.

Певунья моя, что же мне сделать? Как тебя спасти?

Я стиснул зубы, проглотив уже готовое сорваться злое ругательство – двинутая пророчица, ее клятое всевидение сковывали меня по рукам и ногам! Что бы я ни предпринял для спасения девушки, все легко оборачивалось против нее. Шанс появлялся только в одном случае – если покрошить сирин в капусту, так, чтобы они еще пару веков опомниться не могли. И главное – прикончить пророчицу! Да, моя смерть делала Эрхену ненужной, одной из многих, неинтересных для злобной бабы с вывернутыми наизнанку мозгами, но если принять во внимание, что уготовили людям эти кровожадные твари, то даже успешный побег – это всего лишь отсрочка конца. Или, еще хуже, прелюдия к рабству, боли и издевательствам, после которых даже смерть станет в радость.

Проклятье!

Я осторожно выбрался из-под одеяла и торопливо оделся: все равно хрен заснешь, а так хоть время с толком использую, поговорю с князем один на один. Надо сделать все возможное и невозможное, чтобы сирин стали удобрением для местных пашен!

Я знал, что для этого потребуется, только молчал. Оттягивал, сколько мог. Это решение перечеркивало всю мою предыдущую жизнь и делало полновесным ублюдком, ничуть не лучше самого кровожадного упыря.

Найти правителя нежити обычно не составляло труда: большую часть времени он проводил в лаборатории. Однако на этот раз дверь оказалась закрыта. В кабинете Андру тоже не было. Куда еще он мог направиться, я понятия не имел и уже собрался выловить какого-нибудь из этернус, как услышал знакомый властный голос, слабым эхом отозвавшийся в конце коридора.

Догнал я вампира у входа в подземелье. Он стоял перед довольно большой группой сервов, непонятно как попавших в замок в столь неурочный час. Люди выглядели испуганными, но… не так, как обычно. Это был не страх перед опасными и всесильными господами, а что-то иное…