Текст книги "Бури"

Она слышала, как он дышит, и это был жуткий звук. Даже часы не тикали так зловеще. Она задержала дыхание, когда услышала его мысли. Человек думал о том, куда все делись, и как теперь их отыскать. Потом мысли его спутались, он взял со стола бутылку и сделал большой глоток. Подумал о какой-то женщине и Шанталь поморщилась. Так думать мог только полный кретин. Она попыталась уйти от его мыслей, но у неё не вышло. Мужчина подробно изложил ей, что и как он со своей подругой сделает. Допил остатки вина из бутыли, немного постоял у окна, размышляя о том, что хотел бы вернуться в город. В его мыслях прозвучали и знакомые ей имена. А потом он вдруг прыгнул прямо к ней, и она смачно ударила его по голове. Ударила так сильно, что мужик потерял сознание и с грохотом упал на пол. Шанталь склонилась над ним и поспешно пощупала пульс: живой. Её разобрал идиотский смех. Она смеялась и смеялась, никак не могла остановиться, поэтому упустила тот короткий миг, когда в кухне возник Владрик.

Он не сразу понял, что её так развеселило, но обрадовался, услышав её смех. Смеялась она припадочно, ухватившись за живот. Опустив глаза, Владрик увидел в её руке сковородку. А на полу валялся какой-то мужик. Судя по всему, Шанталь воспользовалась старым методом и так вдарила ему, что лишила сознания. Владрик весело хмыкнул, и она стремительно обернулась.

– Владрик!!!

Сковородка полетела в сторону, и девушка повисла у него на шее.

– Вернулся! Любимый мой! – выдохнула она ему в ухо, и Владрик ощутил, что от этих слов у него побежали по всему телу мурашки.

– Милая! – сказал он, нежно целуя Шанталь в щёку. – Хорошая моя!

– Ты как? Ты нормально? – быстро спросила она. – Не ранен?

– Нет, я не ранен, – сказал он. – В отличие от него.

Шанталь смущённо улыбнулась.

– Держи сковородки от меня подальше, – сказала она, и Владрик расхохотался. Он нехотя отпустил её и шагнул к поверженному, повернул его на спину.

– О, знакомая рожа! Дружок Тита. Отлично.

– А что Тит? – спросила Шанталь. – Вы нашли его?

– Его и Тамару. Они больше к нам не сунутся.

– Почему? – тихо спросила Шанталь.

– Потому что они поняли то, что должны были понять, милая. Нас больше и мы сильнее, так что всё улажено.

– Они могут найти тех, кто им поможет, – сказала Шанталь.

– Знаю. Тит злопамятен и мстителен, но туп и недалёк. Он не лидер. Не думаю, что он найдёт олухов, готовых помогать ему в борьбе против нас. А если и найдёт – я их не боюсь.

– А что вторая, Андра?

– Мы не нашли её, но она наименее опасна. Она сюда больше не полезет, тем более в одиночку.

– Мы останемся здесь, Владрик?

– Может, когда-нибудь этот дом и станет для нас настоящим домом, но не в ближайшие пару дней, – улыбнулся он.

– Значит, путешествия?

– Да.

– А что твои друзья?

– Теперь уже наши, Шанталь, – поправил её он. – Я всегда могу с ними связаться.

– Ну а этот? – и она кивнула на мужика.

– А этого мы, как в себя придёт, отправим восвояси. Поскорее бы этот болван очнулся! Теперь, когда я почесал о Тита руки, я до одури хочу тебя. К тому же тебе, как я вижу, стало лучше.

– Мне и правда лучше и я тоже хочу тебя, – тихо сказала Шанталь, прижимаясь к нему.

– Тогда есть только одно средство, – усмехнулся Владрик. – Я пошёл за ведром, искупаем этого гада…

…Кристиан поначалу не хотел соглашаться, но девушка оказалась на диво упорной.

– Я про вас рассказала маме, и она хотела бы познакомиться.

– Я скоро уеду, – ответил он. – Стоит ли знакомиться с таким проходимцем?

– Стоит, – улыбнулась девушка. – Вы подарили нам жизнь.

Кристиан хотел попросить её не называть его на «вы», но потом передумал. В итоге он сидел на маленькой кухне и пил чай с её мамой. Это была стройная светловолосая женщина среднего роста, милая и улыбчивая.

– Значит, вы много путешествуете?

– Теперь да. И раньше приходилось, но сейчас всё приобрело более глобальный характер.

– А по образованию вы кто?

Для землянина это был трудный вопрос.

– Скажем так: по призванию я счастливый человек, потому как успел побывать и капитаном корабля, и водителем разных… транспортных средств, и садовником, и автомехаником, и экологом и много кем ещё.

– Вы разносторонний человек, это я сразу поняла, – улыбнулась женщина. – А не устаёте от постоянных перемещений мо миру?

– Раньше уставал, – честно сказал Кристиан. – Теперь привык.

– Понимаю. Я по молодости много где успела побывать, сейчас одряхлела для путешествий, – сказала женщина. Она лукавила: ей вряд ли исполнилось больше сорока пяти, да и дряхлой её уж никак нельзя было назвать.

– Не сочите за грубость, Мария, но вам точно не поздно сорваться с места и куда-нибудь умотать. И дочку с собой прихватить.

Женщина рассмеялась.

– Да, я бы умотала, – с улыбкой ответила она. – Вот только ни времени, ни денег на это нет. Моя канапушка учится на платном, ей тоже сейчас не до того.

– А ваш муж? – осторожно спросил Кристиан. Он видел фотографии какого-то мужчины в гостиной.

– Он давно умер, ещё когда Ляле было два.

Она почему-то не называла дочку по имени, только разными ласковыми прозвищами.

– Простите, – сказал Кристиан. – Вам трудно одной.

Она подняла на него глаза и снова улыбнулась.

– Ей труднее. Она растёт без отца, я стараюсь как-то уберечь её от всего, что ждёт молодую умницу в нашем захолустье… Может, вы поговорите с ней, Кристиан? Ей через полгода будет шестнадцать, самый возраст для того, чтобы сориентироваться в жизни.

Кристиан усмехнулся.

– А не боитесь, что слова такого оболтуса, как я, ей только навредят?

Женщина ласково рассмеялась.

– Ну какой же вы оболтус? Я была бы вам очень благодарна, Кристиан.

Землянин кивнул.

– Хорошо. Я поговорю с ней. Как пушистики?

– Настоящие разбойники. Вчера Царапка плюхнулся в тазик с водой, а Шмыга вскарабкался по занавеске под самый потолок и орал, пока Ляля его оттуда не сняла.

– Отлично, они все в меня. Успели дури нахвататься, – усмехнулся он.

– Вот уж не думаю, что вы стали бы звать на помощь, – хитро прищурилась женщина. – Вы из тех, кто привык к самостоятельности. Наверняка и от родителей рано отделились.

– Есть такое, – немного смутился землянин. – Отделился рано.

И они рассмеялись. С Марией, как и с Лялей, было легко и просто общаться.

– А под какой звездой вы родились, Кристиан? Наверное, летом?

– Вы угадали, я рак по гороскопу, – хмыкнул штурман. Он уже знал, что здесь почти такие же знаки зодиака, как на Земле.

– О! – улыбнулась Мария. – Я тоже рак! Ну, вы не подумайте, что я астрологическая сумасшедшая. В гороскопы вообще-то не верю. Но положение звёзд на небе в момент рождения человека, наверное, всё-таки, не случайно.

– Согласен, – кивнул Кристиан.

И тут послышался звук открывающейся двери.

– Это я, и я голодная и расстроенная, – объявила Ляля весело.

– Что-то не похоже, – ответила ей Мария. – Голос вон какой бодрый.

– Наш преподаватель решил устроить сюрприз и всех заставил копировать его произведение. Обожаю впитывать творчество другого человека, забывая о собственном индивидуальном стиле. К тому же зачем творцам свое видение мира? Пусть лучше всё будет одинаково для всех, так удобнее, – сказала девушка, и Кристиан рассмеялся. Ляля вошла в кухню и поцеловала маму, а ему улыбнулась. – Привет! Вот видите, не зря вы согласились. Теперь на девяносто процентов состоите не из воды, а из чая.

– А оставшиеся десять – это пирожки с капустой, – отозвался он.

Женщины рассмеялись.

– Пойду бельё повешу, – сказала Мария.

Ляля устало плюхнулась на табуретку, и к ней на колени тут же запрыгнул Шмыга. До этого он спал где-то в глубине комнаты.

– Здравствуй, мальчик, здравствуй, мой милый! А что это у нас на усах? Паутина? Он её ест, – пояснила Кристиану девушка.

– Она вкусная, – серьёзно ответил штурман. – Я в детстве тоже попробовал один раз.

– Если вкусная, то почему один? – улыбнулась Ляля.

– Она мне нравилась только до определённого возраста.

– Понимаю. Я раньше любила кексы с повидлом, теперь почему-то терпеть не могу.

– А что учитель? Что вы копировали?

– Его гениальную картину. Он гениален во всем, даже внешне гениально симпатичен. По крайней мере, так у нас многие девочки считают, но на вкус и цвет, как говорится… А ещё он гениальный педагог.

Кристиан тихо рассмеялся.

– Он даёт глупые задания, потом сам же удивляется, почему половина группы выполняет их через силу, – продолжила Ляля. – Я понимаю, что ставить руку нужно терпеливо и старательно, но ведь мы должны и учиться слушать себя! Рисовать – значит, выпускать то особое чувство жизни, что у каждого человека свое. Я поэтому и пошла на художника учиться, мне нравится создавать новое.

– И у вас все преподаватели такие? – спросил штурман. Он знал, как хорошо Ляля рисует. Одна из её картин висела в коридоре. Это был прекрасно выполненный акварелью пейзаж.

– К счастью, нет, – широко улыбнулась девушка.

На кухню вернулась Мария.

– Я минут на пятнадцать отойду. У нас ни хлеба, ни молока нет.

– Ой, мам, прости… Я забыла.

– Да ладно. У тебя две курсовые на носу.

И она вышла в коридор.

Пока Ляля ела, Кристиан задумчиво гладил Царапку. Котёнок мурлыкал, развалившись у него на коленях. Из пушистой лапки торчал коготок, им он цеплялся за скатерть. Иногда звереныш поднимал глаза и смотрел на Лялю, словно изучал её. Кристиан тоже раздумывал над тем, почему женщины так тепло его приняли. Странное доверие, чем он его, спрашивается, заслужил?

– А у вас есть девушка? – вдруг спросила Ляля.

– Нет.

– Значит, и сына нет, – вздохнула она.

Кристиан не выдержал и рассмеялся.

– Пока что нет, – сказал он. – А у тебя парень есть?

– Пока что нет, – улыбнулась Ляля. – Мне кое-кто нравится, но это всё глупости. А любовь не должна быть глупостью.

– Согласен.

Кристиану вдруг пришла в голову странная мысль: если бы у него всё-таки был сын, он бы непременно познакомил его с Лялей. Девушка была чудесной, совсем не заслужившей такой вот скучной однобокой жизни. У неё были ещё по-детски большие глаза, взлохмаченные русые волосы и милые крупные веснушки на щеках. В её лице он видел надежду на лучшее будущее, стремление к свободе и радости, незапачканную, юную отвагу, готовность идти через трудности с улыбкой…

– Вообще, что есть любовь? – рассуждала между тем Ляля. – Просто чувство, которое мы себе внушаем? Придуманное кем-то безликое понятие, чтобы жизнь казалась лучше? Великая сила, которая склеивает наш мир, не давая ему развалиться на части?

– Или энергия, равной которой по силе ничего не существует? – сказал он.

– Да. И сила, и энергия, правильно. Я прекрасно понимаю, почему любовь в нашем мире не развивается, а скорее деградирует. Мы ведь и сами стоим на месте. Иногда хочется сдаться.

– Хочется, потому что так проще, – сказал Кристиан. – Ты веришь в сказки?

– Я хочу верить в то, что мир – нечто большее, чем учёба, работа и прочие обязательства. Иногда я думаю – а что было бы, если бы мы не умели чувствовать? И мне становится страшно. Без чувств невозможна жизнь, чувства – это фундамент бытия. А вот что ты построишь на нём – это твоё личное дело. Что вы строите, Кристиан?

Штурман окончательно оробел от её откровенности. Вот те на! Чтобы пятнадцатилетняя девушка в подобном унылом мире так разговаривала и чувствовала, должно была быть серьезная причина. Дело было, конечно, в Марии. В том, с каким доверием она относилась к дочери и её поступкам.

– Я бы очень хотел объяснить тебе всё и рассказать о том, кто я, но могу лишь подсказать, дать нащупать нужную нить, – сказал он.

– А вы знаете, почему мама не называет меня по имени? – внезапно спросила девушка.

Кристиан покачал головой.

– Она говорит, что не сможет произнести его так, как папа. Она помнит отца, помнит, с какими он говорил интонациями. – Девушка вздохнула. – Откуда вы, Кристиан? Почему рядом с вами я чувствую себя так необычно? – взволнованно произнесла она после минутной паузы.

Кристиан вдруг всё понял. Мысль пришла так внезапно, что он не успел обрадоваться своей догадливости. Все путешествующие по реальностям накапливали что-то вроде энергии, взятой из Промежутка и из других миров, это он уже знал. Но теперь понял, что когда они соприкасались с людьми, не знавшими Промежутка, они делились этим зарядом, напитывали окружающих, чтобы те потом смогли открыть путь через реальности для себя. Возможно, чем дольше человек путешествовал, тем сильнее был его запас этой самой энергии. Отдавал ли он её случайно, или мог этот процесс контролировать? Кристиан понял только, что Ляля и Мария уже заражены, и не только благодаря ему. И Царапка, и Шмыга тоже были напитаны силой Промежутка, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Вирус, но не смертельно опасный, зараза, только не та, что губит. Вирус Промежутка.

– Твоя мама не похвалит меня, если я расскажу, – ответил он и добавил обнадёживающе: – Подожди немного, и всё поймёшь сама.

– И сколько мне ждать?

– Как будешь готова. Не могу сказать точно.

– Но я не знаю, к чему готовиться!

– Всё ты знаешь, – усмехнулся он. – Ты умнее меня.

Она поглядела ему в глаза.

– Значит, мы больше не увидимся?

– Всякое может быть, – ответил он, поднимаясь. – У тебя впереди целая жизнь. Тропинки каждого человека ветвятся, возможно, и наши когда-нибудь снова пересекутся.

Кристиан торопился. Ему нужно было покинуть их дом как можно скорее, он чувствовал, что пространство начинает дрожать. Как бы не дождаться, что Ляля перемахнёт в Промежуток прямо сейчас.

– Тогда до встречи когда-нибудь, Кристиан, – сказала девушка. – Может быть, в другом измерении, в иной жизни.

– Значит, будем жить, – отозвался штурман.

– И любить, – добавила она. – Я хорошенько поищу свою любовь.

– Что же, думаю, у тебя всё получиться. Главное, не избирай легких путей.

– Не стану.

Она проводила его до двери.

– Прощайте, Кристиан.

– Передай маме от меня «до свидания», Ляля. Надеюсь, она не обидится, что я её не дождался.

– Нет, она не обидчивая, – через силу улыбнулась девушка. – Вы ведь сказали, что мы можем снова встретиться. Я так ей и скажу.

– Хорошо. Пока.

– Пока! – ответила она, и Кристиан слетел вниз по лестнице, нырнул в переулок и скрылся в тумане Промежутка…

…Они долетели до Торры к исходу второго дня. Слизни не нанесли им серьезного ущерба, правда, Ин Че и Ануту пришлось вылезти наружу и почистить корпус от остатков прилипчивых паразитов. Некоторые из них были живы и продолжали кусаться.

Олану досталось больше него. Слизняки сильно порезали его, но опасных ран не было. Ката грозилась устроить им такие «весёлые картинки», что они дорогу в Промежуток позабудут.

– А, по-моему, было забавно, – отвечал Олан. – Не бойся, маленькая, с тобой ничего не случится.

– Со мной-то не случится! – смешно хмурилась Ката. – Это вы с Ин Че всё время откуда-нибудь падаете! Кёртис, ну хоть ты их вразуми!

– Не буду даже пытаться, – качал головой тот. – Они невразумляемые.

После посадки их должны были тщательно обыскать, и эта предстоящая процедура раздражала Олана. Он терпеть не мог, когда ему не доверяют. Ин Че тоже.

– Придётся потерпеть, – сказала Ката.

– Или дать взятку, – спокойно сказал Ин Че. – Но уж лучше пусть обыщут.

– Погодите, – покачал головой Кёртис. – Мы ведь купили золотые пропуски.

– Ах, да! – вспомнил Ин Че. – Тогда всё путём.

Благодаря элитным бумажкам они прошли контроль без проблем, и уже через пару часов сидели в бюро справочной информации. Они воспользовались простой поисковой системой, доступной каждому богатому человеку на Торре, но там о Дэвиде Стине ничего не было. Последнее место работы – и то не указывалось.

– Странно, – пробормотал Ин Че. – Хоть что-то о нём должно быть сказано…

– Может, поищем другое имя? – предложила Ката. – Дэвид Хор или Ви Тонг?

– И сколько всего имен у вашего отца? – поинтересовался Олан.

Ин Че усмехнулся.

– Предостаточно, но настоящее только одно.

– А зачем ему столько имён? – спросил Анут.

– Было что скрывать, – ответил Ин Че тихо. – Например, нас.

– Интересные вещи здесь творятся! – фыркнул Олан. – Идёмте-ка наружу, а то я чувствую, вы с Катой нам чего-то не дорассказали.

– Не обижайтесь, ребят, но мне казалось, что это не так важно, – сказал Ин Че, когда они отошли подальше от зданий и расположились в маленьком сквере возле крошечного озера. – Мы с Катой были рождены вне закона. Дело в том, что у нас ограничение на деторождение – не больше двух детей для одной семьи. Это если у тебя нет денег, а так – плодись и размножайся.

– Так кто из вас? – не понял Олан.

– Мы оба, – сказал Ин Че. – Наша сестра умерла, когда ей не было и двух месяцев, потом родились мы. Мама не знала, что нас будет двое.

– Понятно, – кивнул Олан. – И ваш отец…

– Перестал быть нашим отцом. Официально, в смысле, – сказал Ин Че. – Чтобы уберечь маму и нас.

– А что же те, кто следят за этим? Ни о чём не догадались?

– Папа сам принимал роды, – подала голос Ката. – А после он сказал, что мы дети его погибшего друга, и нас записали на маму. Через какое-то время эти, из бюро регистрации, захотели, чтобы мы сделали ДНК анализ. Но папа к тому времени был уже на Торре.

– И они его там не искали?

– Хлопотно, – отозвался Ин Че. – Может, и искали, да не нашли.

– Тогда как мы найдём его? – спросил Анут.

– Найдём, – уверенно сказала Ката. – У нас есть его письма. Некоторые строки в них странные, возможно, это ключ.

– Да… – протянул Олан. – Детективная история.

– Ребят, я всё понимаю, но у меня есть предложение получше, – подал голос Кёртис. – Чем шарады разгадывать, мы лучше позовём Онана. Если вы с ним объедините усилия, – и он посмотрел на Кату, – мы найдём вашего отца. Я уверен.

– Отличная идея! – обрадовался Ин Че.

– Впутывать его в наши семейные… – начала Ката, но Олан перебил её:

– Он наш друг. Для него не проблема помочь, не думаю, что он откажется. А если откажется, ты сама всё сделаешь.

– Я не знаю… – нерешительно сказала Ката.

– Зато я знаю. – И Ин Че обнял сестру. – Ты просто ещё не привыкла к тому, что у нас теперь есть друзья. Как его позвать? – повернулся парень к Кёртису.

– Я позову, – ответил пилот.

Он сосредоточился и через несколько секунд медленно кивнул.

– Он придёт минут через десять.

– Вот и здорово, – обрадовался Олан. – А мы пока перышки почистим.

Когда Онан появился, они сидели на жиденькой травке и разговаривали о дарах. Ин Че чувствовал, что всё пройдёт успешно, но его не покидала мысль, что за эту удачу им придётся чем-то расплатиться. С ним говорил внутренний голос, тот самый, что принадлежал Зверю, жившему внутри.

Когда Ката и Онан взялись за руки, Ин Че замер в нерешительности. Останавливать их не было смысла, он знал, что всё случится так, как должно. И вдруг Ката сбилась и случайно выпустила наружу свой дар. Нечёткая иллюзия выросла в пространстве, и Ин Че увидел отца. Тот лежал на узкой кровати в каком-то тёмном помещении… Олан вовремя успел остановить девушку, но люди, гуляющие возле озера, всё-таки увидели показанное ей.

– Ауч, – сказал Олан, – нехорошо вышло.

– У вас колымага далеко? – широко улыбаясь, спросил Онан.

– У нас самолёт, – ответил Кёртис. – Давай лучше создадим что-нибудь попроще, вроде машины. Вдвоём мы это быстро сделаем.

– Здесь, что ли? – ухмыльнулся Онан.

– Вон в тех кустах, – ответил Кёртис. – А то народ вконец перепугаем.

– Я не специально, – задыхаясь, произнесла Ката. – Я видела, что он… Что его…

Олан поспешно обнял её.

– Тихо, Ката. Не реви. Мы всё понимаем.

Люди подозрительно глядели на странную разношёрстную компанию. Голограмма была им непонятна, но она не так удивила их, как выехавшая из ближайших кустов машина… Откуда она взялась там? И почему выглядела так, словно была новомодной новинкой? Почему ехала так тихо? И почему странные люди запихнулись в неё и понеслись прямо по газонам прочь, словно за ними злые духи гнались? Сплошные загадки…

– Это автобус, а не машина, – сказал Олан.

– А мы хотим сидеть вольготно, – рассмеялся Онан, но тут же нахмурился: – Папа ваш в большой беде, ребята. Лучше бы нам поторопиться туда, где он. А для этого мы позовём Кристиана, иначе расшвыряет нас по всей планете, как мячики. Время потеряем.

– Что вы увидели? – спросил его Ин Че.

– Он жив, – сказала Ката. – Он жив, Ин Че!

Парень трудно вздохнул.

– Но он сидит если не в тюрьме, то в каком-то месте, подобном ей, – сказал Онан. – Кем он у вас был, а?

– Если сформулировать одним словом – учёным, – ответил Ин Че.

– Всё понятно, – кивнул Онан многозначительно.

– А вот мне ничего не понятно, – нахмурился Олан.

– Отец создал много разных полезных для жизни механизмов, – сказал Ин Че. – Но он не работал на богатых. Здесь, на Торре, он был обычным рабочим, по крайней мере, так говорила мама, и так он сам писал нам. Он был создателем механизма очистки воды – того самого, что делает жизнь на Морре приемлемой. До этого люди со средним и низким достатком вынуждены были пить ужасную по качеству воду. Когда всё изменилось, им заинтересовались толстосумы. Они предложили огромные деньги взамен на пожизненный контракт. Он мог обеспечить себя и маму на сто жизней вперёд, но отказался. А когда умерла Эла, они с мамой решили скрыться, затеряться среди пустынных лесов. Они понимали, что властьимущие от них так просто не отстанут. Все решили, что наша семья сгинула, ведь считалось, что выжить в мёртвых лесах невозможно. Они не знали, что отец умел добывать воду изнеоткуда. А через два года появились мы…

– История становится всё более увлекательной, – сказал Олан. – Чёрт возьми! – вырвалось у него, когда под колёса прыгнули двое рассеянных молодых людей. – У вас здесь где-нибудь можно уединиться?

– У нас? – усмехнулся Ин Че. – Мы сами здесь впервые, забыл?

– Сворачивай направо, – посоветовал Кёртис. – Там народу поменьше.

– Как они смотрят… – сказал Анут.

– Ну мы же все как на подбор красавцы, – хмыкнул Олан. – И одна красавица.

– Вон туда съезжай, – указал Кёртис. – Подземный гараж – самое подходящее место.

– Я зову Кристиана, – сказал Олан, когда они остались одни.

И Кристиан пришёл незамедлительно. Ин Че по-прежнему поражало, как земляне дорожат друг другом. Штурман был странно одет и выглядел оторванным от дела, но как всегда улыбался и каждому из них крепко пожал руку.

– Итак, выкладывайте, – улыбнулся он. – Куда идти, кого искать?

Все посмотрели на Ин Че, и он понимал, почему. Затея целиком принадлежала ему. Он постарался изложить всё ёмко, но без лишних подробностей.

– Мы видели лишь часть пути, – сказала Ката, и Онан кивнул. – Поэтому надо добраться до мертвой территории, а дальше видно будет.

– Значит, вы хотите, чтобы я вас закинул на опасные земли? – улыбнулся Кристиан. – А оттуда куда?

– Оттуда – куда-то, – почесал в затылке Олан. – Ещё сами не знаем.

– Ладно, показывай путь, – кивнул штурман Онану, и тот сжал его плечо, делясь увиденным.

Спустя несколько минут они вместе с машиной уже стояли возле высокого покосившегося забора, верх которого венчала ржавая колючая проволока. Впереди, сколько хватало взгляда, простиралась пустыня – белая под голубым небом.

– И вы полагаете, что он где-то там? – сказал Кристиан.

– Я слышал рассказы о подземных тюрьмах, – кивнул Ин Че. – А запретная территория – как раз самое место, чтобы укрыть подобное заведение.

– Но ведь не зря её мертвой назвали? – сказал Анут. – Как мы доберемся до места, которого не видели?

– Мы поедем, – сказал Кертис. – На этой самой машине. Она работает от солнца, а уж его в пустыне предостаточно. Тем более что Кристиан на связи, в случае чего он наши задницы спасет.

– Это верно, – улыбнулся штурман. – Но, коли уж я здесь, то поеду с вами. Так, на случай непредвиденных обстоятельств. Иногда достаточно секунды – и все пойдет иным путем.

– И не говори, – кивнул Олан. – Мои секунды, например, весьма длительны.

И вот теперь они ехали по ровной белой земле под ровным, беспощадным светом, глядя в ровное, усталое небо. Жара. В машине было хорошо, но стоило выйти наружу – и от зноя дыхание сушило губы. Ин Че периодически просил сделать остановку и поднимался в небо, осматривая округу. Он уже начал подумывать, что лететь было бы проще, но потом решил, что землей ехать безопаснее.

И ничего. Километр за километром – ничего. Это место и правда было мертвым. Они ехали много часов, а пустыня не кончалась. Никаких приметных камней, ни ориентиров, ни звуков. Должна же эта тюрьма хоть как-то выделяться? Ин Че переживал, что повел друзей ложным путем.

– Почему мы едем на восток? – вдруг спросил Кристиан.

– Потому что в тех книгах, что они видели, место на карте относительно столицы расположено именно в этой стороне.

– А, ну да, – кивнул штурман. – Карты… Получается, мы сейчас в Великом океане, так его называют?

– Великий западный океан, – отозвалась Ката. – Он же Мертвый океан, он же Запретный и много какой ещё.

– Да уж, что мертвый – это верно, – сказал Кристиан. – Жутко здесь. Такое чувство, что мы стоим на месте.

– И у меня, – сказал сидящий за рулем Олан.

Однако когда начало смеркаться, они вздохнули с облегчением.

– Еды мало с собой взяли, – посетовал Онан. – Вы бы хоть запаслись, коллеги, а то пузо требует банкета.

Все рассмеялись. Ин Че облегченно подумал, что в голосе Онана не звучало недовольство, только добрая усмешка. Они перекусили и решили ехать дальше, не тратя времени на сон.

– Вряд ли мы во что-то врежемся в темноте, – сказал Кертис. – Да и холодно на месте стоять. Мы накопили солнышка за день, его хватит на несколько часов. А если что – подключим и другие энергии.

И снова в путь. У Ин Че было время подумать. Он сидел на переднем сиденье и глядел в плотные сумерки, разрываемые ярким светом фар. Почему его переполнило чувство глубокого удовлетворения? Они ещё ничего не достигли, хотя и взяли след. И все-таки это было верное направление.

Ближе к полуночи остальные задремали. Теперь за рулем сидел Кристиан, а Ин Че по-прежнему не смыкал глаз на переднем сиденье. Им начали попадаться небольшие камни, и это радовало.

Ближе к утру парень вы выдержал и уснул, а проснулся уже когда рассвело.

– Вы как хотите, но я пошел за едой, – хмыкнул Онан.

– Лучше я, – сказал Кристиан.

– А я нам пока сделаю тент, – сказал Кертис. – А то запечемся.

Они стояли в тени камня, но она не слишком спасала. Теперь камни были повсюду – большие, маленькие и гигантские, но лежали они свободно, а потому продвигаться вперед не мешали.

Когда Кристиан вернулся с едой и все насытились, решено было продолжать путь. Так и прошел этот день – в дороге среди камней. А потом прошел следующий, и он тоже был каменным. Никто не жаловался на полное отсутствие удобств, потому как штурман то одного, то другого перемещал за Промежуток – ополоснуться под прохладной водой, переодеться, да и просто отдохнуть от зноя. Ин Че так ни разу и не сходил. Он чувствовал, что если оставит свое место, если перестанет обозревать округу с высоты птичьего полета – произойдет нечто плохое.

Ночью было холодно, и парень не высовывался наружу. Все остальные спали, он сидел за рулем. До рассвета оставалось несколько часов, и было темно. Ин Че ехал медленно, огибая камни. Теперь их стало больше, и дороги как таковой не было. Когда он увидел впереди дерево, то сначала даже не поверил глазам. Но оно и правда было – сморщенное, маленькое, однако живое. А на дереве сидела птица – с длинной шеей, серая и косматая. Она спала, но свет напугал её, и птица полетела прочь, издавая скрипящие звуки.

Нет, эта земля не была мертва, и последующие часы подтвердили это. Деревьев стало больше, хотя они по-прежнему были желтыми. Появились странные растения с толстыми стеблями, порой на стекло садились жутковатые насекомые размером с ладонь. Ин Че каждый раз вздрагивал при виде их. А уже под утро, когда ему на смену проснулся Онан, они ехали через настоящий лес, правда, странного вида.

– Матрешкины каникулы! – воскликнул мужчина. – Куда это мы заехали?

От его возгласа проснулись все. И, конечно, невзирая на предупреждения Ин Че об огромных жуках, вышли осмотреть местность.

– Вот так, – сказала Ката. – Здесь есть Жизнь.

Жизнь тотчас доказала это крупным черным кузнечиком, прыгнувшим из жесткой травы. Девушка вскрикнула и спряталась за Олана.

– Я же говорил, – усмехнулся Ин Че. – Этот ещё ничего, я видел за ночь и пострашнее.

– Пейзаж, прямо скажем, стремный, но лучше уж такие живности, чем никаких, – улыбнулся Кристиан. – Мы едем правильно.

К обеду его слова были подкреплены видом заброшенного колодца. Воды там не оказалось, но колодец сделали люди, правда, очень давно.

– Нам бы вон туда забраться, – показал Олан. – Посмотреть, что за вид откроется с вершины холма.

Все согласились. Ин Че теребило странное предчувствие.

– Я лучше слетаю, – сказал он. – Так будет быстрее.

– Только будь… – начала Ката, и парень рассмеялся:

– Буду. Я всегда осторожен. Неужели ты все ещё за меня боишься?

– После того, как увидела ту саранчу – я за нас за всех боюсь… – улыбнулась Ката.

Ребята расхохотались. Ката была права. Попадись они, к примеру, на пути подобных муравьев – ноги пришлось бы уносить стремительно.

Ин Че выпустил вторую, крылатую сущность. Ему хотелось поработать крыльями. Птица радостно закричала и взмыла в небо. Высоко подниматься ему не пришлось, но то, что он увидел, поражало.

Чуть южнее текла река. Самая настоящая, правда, не синяя, а серая, но это была вода. Ин Че никогда не видел в своем мире столько воды. Она извивалась и уходила за скалы, торчащие далеко впереди. Парень не удержался и полетел дальше, надеясь увидеть ещё что-то интересное. И понял, что не зря его понесло на разведку.

Ближе к скалам стояла конструкция явно современная. И она уж точно была возведена здесь не случайно.

Конструкция бдела. Она таила желанную воду, обозревая округу в поисках отчаянных смельчаков, могущих пересечь мертвую пустошь. Ин Че решил долететь до скал, и неуклюже сообщил об этом мысленно, попросив остальных оставаться на месте.

Он обнаружил базу за скалами, довольно далеко от того места, где остались ребята. Вместе с крыльями он получил отменное зрение, и теперь оглядывал постройки, людей в форме и проворных роботов, обходящих территорию. Да, это было то самое место. Здесь-то и держали отца, в подземной тюрьме, призванной скрыть нежелательных людей.

Ин Че был настороже. Едва ли кто-то удивится птице, сидящей на верхотуре, хотя он и не был представителем местной фауны. И все равно стоило поскорее вернуться и рассказать обо всем остальным.

Когда он, взволнованный и полный надежд, приземлился у машины, ребята сразу поняли, что случилось нечто важное. А потом всё понеслось с такой скоростью, что Ин Че не успевал сомневаться. Они решали и делали, обдумывали и предпринимали. Он хотел оттянуть мгновение встречи, он боялся, что отец не узнает ни его, ни Кату. Парень был уверен – они спасут отца, вот только будет ли он рад им, узнав, что его возлюбленная мертва? Да и кто они ему после стольких лет…