Текст книги "Проглоченные миллионы (сборник)"

Утром я проснулся от хруста сухих веток и выбрался наружу. К землянке приближался Владимир с ружьем в руках. Направив на меня ствол, сказал, что я беглый бандит и меня наверняка ищет милиция, но он, Владимир Михайлович Когут, не станет выдавать беглеца, а великодушно предоставит мне работу, хлеб, соль и даже это жилище, которое я построил на его земле. Я прогнал его вон, а в ответ получил удар прикладом по голове. Я упал, а он несколькими ударами сломал мне голень. «Теперь ты отсюда не убежишь, – сказал Владимир Михайлович. – Если выживешь, то будешь работать на меня, а если издохнешь, я тебя закопаю, чтобы труп не вонял». Несколько часов я не мог пошевелиться, а потом уполз в землянку, протер рану чачей и перевязал ногу тряпкой. Воды оставалось немного, но спуститься к ручью я не мог. Пришлось по утрам собирать росу с листьев борщевика. Перелом не сросся, и без помощи палки я ходить не могу. Я попытался удрать отсюда, но на выходе из зарослей поджидал Владимир Михайлович. Он свалил меня с ног и избил. С тех пор работаю на него. Я построил сараи, ухаживаю за свиньями, коровами, бычком и кроликами.

– Один из сараев сгорел. Это Владимир Михайлович его поджег?

– Нет, он сам загорелся, – Тимур отвел глаза в сторону.

– Возможно. А кто поджег вашу землянку?

– Из горящей плиты на обшивку случайно попал уголек, и она загорелась. Я успел потушить огонь.

– Тогда было полнолуние?

– А почему вы об этом спрашиваете?

– В полнолуние пироманов неудержимо тянет что-нибудь поджечь. А Владимир Михайлович пироман. И вы об этом знаете.

– Очень вас прошу не заводить со мной таких разговоров.

– Пироманы жестоко мстят тем, кто знает об их пристрастии к поджогам, – Сергей посмотрел на часы. – Владимир Михайлович пригрозил вас искалечить и оставить умирать в землянке, если кому-нибудь расскажете о его тайной страсти?

– Я не помню.

– Спасибо за угощение. Пора, меня ждут к ужину.

– А после ужина вам предложили игру в преферанс? Ведь так?

– Да. А вы тоже играете в преферанс? – удивился Сергей.

– Не удивляйтесь, что я играю в преферанс и грамотно говорю по-русски. Я филолог и учился в аспирантуре. Но в девяностые годы я, чтобы прокормить семью, стал ювелиром. Когда убегал из Сухуми, захватил с собой ювелирные инструменты и думал со временем открыть мастерскую, но Когут выиграл у меня в карты абсолютно все. Если сядете играть с ним, обязательно проиграете и вам придется расплачиваться всем, что имеете, включая машину. За каждую проигранную тысячу рублей вы будете месяц работать на Когута. А проиграете вы тысяч сто.

– Почему вы решили, что я проиграю? В студенческие годы я даже зарабатывал преферансом. Моя кличка была Студент. Сыграть со Студентом решались немногие. Настоящий игрок – это не шулер, а человек, умеющий просчитывать и запоминать все ходы и карты, которые вышли из игры. А главное – почуять шулера и не поддаваться на его уловки. Я знаю приемы, как играть с шулерами.

– Вы будете играть на втором этаже дома Когута за столом у камина. Там ваши карты можно подсмотреть в зеркалах, спрятанных в разных местах комнаты. Зеркала соединены в общую систему, ни одна карта не укроется. Владимир Михайлович и Анастасия Борисовна разденут вас догола. Под любым предлогом откажитесь от игры. Перед тем как войти в дом, проглотите вот эту рвотную ягоду, – Тимур протянул Сергею желтоватую сушеную ягоду, – через десять-пятнадцать минут у вас начнется рвота с пеной, как будто вы отравились. Это и будет предлогом отказаться от игры.

Но ягоду Сергею глотать не пришлось. Подходя к дому, он услышал собачий лай, громкие голоса и крики.

За домом к стволу дерева была привязана молодая женщина. На ее теле сквозь рваное платье виднелись ссадины и кровоподтеки.

Лицом к женщине стоял Владимир Михайлович в шортах и выцветшей рубашке с короткими рукавами. В руке он держал плетку из кожаных ремешков с узелками. На скамейке под деревом расположилась Анастасия Борисовна с сыновьями.

– Ну что, сучка, допрыгалась?! Ты же знаешь, что за воровство я наказываю строго. Теперь скажи честно, как давно ты лазишь в мою кладовку и воруешь еду. Месяц? Два? Три? – Владимир Михайлович замахнулся плеткой.

Старший сын Михаил подбежал к отцу, выхватил плетку и толкнул ногой в грудь. Владимир Михайлович упал, его очки слетели и потерялись в траве. Миша бросился к дереву, вытащил из кармана нож, разрезал веревки, схватил женщину за руку, и они побежали в заросли борщевика.

Владимир Михайлович поднял голову, протер глаза и ошалело уставился на жену.

– Ты знала, что Мишка путается с Веркой? Что молчишь? Говори, знала или нет.

– Знала. Мишка уже взрослый парень, и единственная женщина, которую он видел, – Верка. Это я уговорила ее лечь под Мишку. А воровать продукты она начала недавно, ведь не только себя кормит, но и будущего ребенка. Она на четвертом месяце и постоянно голодная. Мишка думает, что она беременна от него.

– А от кого же еще?

– От тебя. Я видела, что ты с ней делал вон там, на пригорке, когда вы корчевали борщевик, потом в погребе на мешке с картошкой, потом в сарае на сене. А когда Мишка подрос, Верка начала по очереди путаться то с ним, то с тобой.

– А ты знала и молчала, стерва!

– Нам надо было уехать подальше от этих мест, а не прятаться в борщевике.

– Царюки бы нас везде нашли, а сюда они побоятся соваться.

– Батя, к нам кто-то идет! Слышишь? – испуганно сказал младший сын Аркадий. – Ветки в зарослях хрустят.

– Это твой непутевый братан возвращается прощения у меня на коленях просить.

Все напряженно замолчали.

Вскоре из зеленой чащи появился Михаил. За ним шли похожие как две капли воды мужики – невысокие, лысоватые, горбоносые, с охотничьими ружьями.

– Час! Чарка! Взять их! – нервно закричал Когут. Его очки блестели страхом.

Прибежали собаки – худющая кавказская овчарка со свалявшейся шерстью, клочьями падающей на землю, и ротвейлер.

Мишка бросил собакам по куску мяса: проглотили мгновенно.

– Сидеть! – приказал Мишка, и собаки сели, умильно поглядывая на него в ожидании добавки.

Владимир Михайлович кинулся в дом и вернулся с ружьем.

– Я вам так просто не дамся! – истерически закричал он. – Вместе умрем! Я отправлю вас к вашему братцу.

Анастасия отбежала в кусты и увидела Сергея.

– Сергей Александрович, помогите! Мишка привел братьев Царюков. Они уже три года ищут Володю, чтобы отомстить.

– За что?

– Он поджег дом их третьего брата, когда тот спал со своей подругой, и сжег их заживо. Объясните Царюкам, что Володя болен и не отвечает за свои поступки.

– Хорошо, я попробую.

Сергей вышел из-за дома.

– Меня зовут Сергей Александрович. Я врач-психиатр из Санкт-Петербурга, – начал говорить Сергей.

– Нам психиатр не требуется, – перебил его один из братьев, – Мы нормальные.

– Раз нормальные, то поймите, что Владимир Михайлович болен пироманией и не отвечает за свои поступки. Когда он хочет что-нибудь поджечь, то не в силах остановиться. Его надо лечить, а не устраивать самосуд. За самосуд вам придется отвечать по закону.

– Перед тем как поджечь дом нашего брата, этот сморчок Когут подпер дверь доской, чтобы никто не мог выйти и спастись. Значит, он соображал, что делал.

– Ладно, пошли отсюда, – сказал второй брат. – Разберемся с Когутом после, без свидетелей. Пусть поживет в страхе. Он и так уже весь седой, так пусть еще и облысеет.

Миша ударил ребром левой ладони по сгибу правого локтя и, подняв правую руку вверх, зло улыбнулся отцу. Все трое исчезли в зарослях борщевика.

– Чарка, Час! – позвал собак Владимир Михайлович.

Час приковылял к Когуту на рахитически искривленных ногах. Казалось, что его шкура висит прямо на костях. Почуяв неладное, Чарка, подобострастно виляя обрубком хвоста, подползла к Когуту на животе и стала лизать ему руки.

– Не лижись, все равно подохнешь, – сказал Владимир Михайлович и привязал собак к дереву. Отойдя немного, выстрелил Часу в голову, перезарядил ружье и разрядил в голову Чарке.

К дереву прилипли ошметки мозгов, кора окрасилась красным. В воздухе запахло порохом и свежей кровью. Анастасию Борисовну вырвало.

Сергей отошел от дома, стал искать свою машину и наткнулся на нее, прикрытую сухим борщевиком. Ключи торчали в зажигании.

Сергей поехал к бане, захватил Андрея, и они вместе зашли за Тимуром. Тот схватил рюкзак, который всегда был у него наготове, и они поехали.

– Я забыл взять самое главное! Остановите машину! – попросил Тимур, – Я быстро.

С рюкзаком на плечах и доской под мышкой, припадая на ногу и помогая себе палкой, он побежал по просеке.

– А рюкзак-то он зачем с собой взял, чудила? – спросил Андрей.

– Рюкзак, говоришь? – Сергей вышел из кабины, открыл заднюю дверцу, наклонился над сиденьем, где лежал рюкзак Тимура, и понюхал.

– Бензином пахнет. В рюкзаке была канистра. А доской он подопрет дверь.

В глубине зарослей поднялся столб огня.

Тимур вернулся через пятнадцать минут, и они поехали дальше. Все молчали.

Новый сосед
Из баек 90-х годов

1

В освободившуюся комнату 29-й квартиры дома 5 по 2-му Рабфаковскому переулку въехал новый сосед. Он оказался неплохим мужиком. Любой спор превращал в шутку и выкатывал бутылку, а то и две. Сам не пил (больные почки), а Женьке наливал стаканы от души – по ободок и по утрам всегда давал опохмелиться. Когда Женька перестал ходить на работу, Николай (так звали соседа) начал покупать и закуску – макароны, маргарин, хлеб, кильку и ежедневно давал Женьке по сотне. Деньги уходили влет, потому что в «капельнице», где в разлив продавали палёнку, вокруг Женьки стали крутиться кореша. А как не угостить кореша, если у тебя появились деньги? Он потом тебя угостит, когда будешь на мели.

Женька зажил, как в раю. Каждый день и выпивка, и закуска, и разговоры по душам – сосед умел выслушать, посочувствовать и подбодрить. Николай провел в свою комнату параллельный телефон и, когда Женьке звонила Райка, сначала отвечал, что Женьки нет дома, а потом – что тот не хочет ее видеть, потому что понял ее суть и корыстные намерения перебраться в его комнату. Райка обиделась, перестала звонить, и Женька за выпивкой постепенно о ней забыл.

Через полтора месяца, когда Женька перестал выходить на улицу, к Николаю пришла женщина, на вид серьезная и строгая. «Ты, – громко сказала она Николаю, даже Женька услышал из своей комнаты, – чего это тут пьяный притон устроил, а? Все деньги, – продолжала она, – что мы с тобой копили для матери на домик в деревне, пропил?» Николай виновато отвечал, что, мол, подружился с соседом Женькой, простым рабочим человеком, отличным мужиком, и даже не заметил, как растаяли деньги, потому что он их сроду не считал, особенно, когда дело касается друзей. А соседа Николаю жалко, как родного брата, потому что у того, разведенного с неверной женой, денег нет. И откуда они у него могут взяться, если сосед так загрустил от одиночества, что даже работать не в силах как человек легкоранимый, душевный и бесхитростный. И вообще, Женька – это свой мужик, а не какой-нибудь торгаш, который родную мать за копейку удавит. И он, Николай, ее, Вальку, свою сестру, свою кровиночку, тоже одинокую, с радостью познакомит с таким стоящим мужиком, как Женька, потому что за ним она будет, как за каменной стеной. Такие мужики на улице не валяются.

Николай зашел в комнату Женьки, налил ему стакан водки и дал закусить конфеткой «Ласточка». Потом налил второй стакан и, уже не дав конфетки, потащил к себе. Там Николай познакомил Женьку со своей сестрой Валькой, работавшей, по его словам, библиотекаршей в Адмиралтейском районе, и пошел в магазин, «чтобы накрыть поляну и посидеть в приятной компании». Оставшись с Женькой наедине, Валентина призналась, что одна растит сына и будет счастлива познакомиться с человеком такой же судьбы, потому что тот поймет. Они оба одиноки, но если соединить два одиночества, получится счастливая пара. Для счастья не так много надо – взаимопонимание, взаимопомощь и общая жилая площадь. Честно говоря, она не хотела бы жить в одной квартире с братом. Он человек, конечно, хороший, даже очень, но лучше ходить к нему в гости, чем жить под одной крышей. И она, Валентина, знает, что для этого надо сделать. Просто-напросто поменять комнату Евгения Константиновича на комнату Кольки, не худшую, чем эта, и расположенную совсем недалеко – на улице Фарфоровской. При желании туда можно дойти за двадцать минут, если двигаться по улице Седова до Белевского поля, а потом свернуть в сторону Купчино. Валька взяла Женьку под руку, потащила в его комнату, закрыла изнутри на ключ, разделась до трусов и легла в Женькину постель. Выпив стакан водки, чудесным образом оказавшийся на столе, и занюхав огрызком хлеба, валяющимся там же, Женька хотел было сказать Вальке что-то важное и глубокое, но рухнул рядом с ней на провалившийся матрац и уснул тяжелым сном.

Утром Женька проснулся оттого, что мочевой пузырь переполнился. Он тяжело поднялся с постели, шагнул вперед, задел ногой за что-то, споткнулся, упал и ударился головой о черно-белый телевизор, доставшийся ему при разделе имущества с женой. Он поднялся, пошел к двери, но не сумел открыть и помочился прямо на нее. Вернувшись к кровати, увидел под одеялом женщину.

Женька ошалело смотрел на женщину, пытаясь вспомнить, как она сюда попала и где он видел ее раньше. Она поднялась с постели, надела юбку, валяющуюся на полу, и пошла открывать дверь.

– А вы уже вместе спите! – одобрил вошедший в Женькину комнату Николай. – И правильно делаете. Что зря время терять? Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь. Это дело надо обмыть!

Он налил Женьке стакан, а когда тот выпил, со словами: «Между первой и второй промежуток небольшой» повторил. Женька выпил и бессмысленно уставился на Николая.

– Сколько метров твоя комната на Фарфоровской? – спросила Валька у Николая.

– Не помню, но комната большая, – ответил Николай, оглядывая комнату Женьки.

– Вот и хорошо. Мы с Евгением Константиновичем переезжаем туда, а ты остаешься здесь.

– Ты что, сестричка, хочешь забрать мою комнату на Фарфоровской улице?!

– Зачем забирать у родного брата, мы просто обменяемся комнатами. Нам с Женечкой достанется твоя комната, а тебе эта. Будешь жить в отдельной квартире и возьмешь к себе нашу мамочку. Пусть на старости лет поживет, как человек, вместе со своим сыночком. Ты же желаешь счастья маме?

– Желаю, – согласился Николай, налил Женьке еще стакан водки и дал закусить конфеткой.

Дальше все было, как во сне. Женька зачем-то искал паспорт, потом что-то подписывал, с кем-то спорил, но после стакана водки соглашался, куда-то ехал на машине, спал, просыпался, опять пил и опять что-то подписывал.

2

Женька проснулся оттого, что на ребра давило. Открыл глаза и увидел незнакомый потолок в трещинах, окруженных высохшими подтеками и осыпавшейся штукатуркой. Он лежал под байковым одеялом на голом матраце, брошенном на пол. Перевернулся на живот, стал искать рукой то, что мешало спать, и обнаружил облезлую сапожную щетку с присохшей ваксой. Он бросил щетку в угол комнаты, попал в какую-то жестянку. Женька поднялся, посмотрел, во что же он попал, и увидел мятое оцинкованное ведро, на треть наполненное водой. При виде воды Женька сглотнул слюну, подошел к ведру и, подняв его, пил, пока не ощутил, что вода подпирает горло.

Осмотрелся и увидел комнату площадью шесть метров с вытертыми обоями непонятного цвета, отстающими под окном от влажной и заплесневелой стены. В углу комнаты валялись части деревянной кровати – две спинки, царги и матрац с выпирающими пружинами. У противоположной стены два разных стула и этажерка середины века с тремя книгами. На корешке одной из них Женька прочитал: «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо». В дальнем углу – стол с полированной столешницей, на ней прожжены круги чайниками и кастрюлями.

Женька подошел к двери, осторожно открыл и вышел в длинный коридор с пятью или шестью дверьми. Нашел туалет и облегчился. Потом наткнулся на кухню с дверью, висящей на одной петле. В кухне две газовые плиты и пять столов. На одном он увидел початую бутылку водки, схватил, сделал три глотка, рыгнул и поставил на место.

Неслышно появился человек с темно-коричневым родимым пятном в половину левой щеки и такого же цвета медвежьими глазками.

– Значит, ты новенький? С первого же дня крысятничаешь? За это к обеду принесешь две полных бутылки, понял?

Женька воспринимал не столько слова человека с пятном на щеке, сколько тон, поднявший со дна души темную волну раздражения и желание огреть меченого по голове. Женька поднял свою рабочую руку, намереваясь опустить ее на голову незнакомца. Но двухмесячный запой лишил его сил, ориентировки в пространстве и точности удара. Кулак только вскользь задел лицо меченого. Тот отскочил.

– Ах, вот ты как! За это ответишь.

Женька схватил бутылку со стола и ударил ею по голове человека с пятном на роже. Бутылка разбилась, человек осел на пол и заорал что было мочи. С его головы на линолеум капала кровь.

Потом Женьку толкнули, он упал лицом на пол. Его со всех сторон пинали ногами. Он уже не чувствовал, как скотчем примотали руки к телу, обмотали ноги, не заметил, как открыли окно и сбросили его вниз головой в мусорный бак, стоящий у стены.

Ранним утром подъемный кран погрузил баки на машину «Спецавтотранс», и их увезли на свалку.

Друзья
Из баек 90-х годов

Игорь и Сергей продали свои комнаты в коммуналках, а на вырученные деньги купили полуподвал, чтобы оборудовать там массажный салон. Жить они стали у своих подружек, а все, что зарабатывали, вкладывали в ремонт полуподвала, оставляя деньги лишь на еду. Игорь работал врачом-неврологом в поликлинике, а после работы ездил по домам делать массаж. Сергей был тренером по боксу и массажистом в спортивном клубе «Олимп».

Когда салон был практически готов и Игорь с Сергеем крепили над железной дверью, обитой обожженными досками, вывеску «Все виды массажа добрыми и умелыми руками», подошла девица со слипшимися волосами, в выгоревшем платьице и стоптанных туфлях и застенчиво спросила, не нужна ли им уборщица.

– На техничку у нас денег пока нет. Извини, – ответил Игорь, оглядев ее крепкую фигуру.

– А я могу и так поработать.

– Как это – так?

– Мне бы только было где переночевать и чаю попить.

– Пошли.

Они вошли в железную дверь.

– Покажи документы и расскажи о себе, – сказал Игорь,

– Я Ольга Ларенцова. Приехала в Питер из города Крестцы Новгородской области и прописалась у тетки в девятиметровой комнатушке в коммуналке. Не хочу ее стеснять, – она протянула Игорю паспорт.

Игорь его полистал и спросил:

– Что ты умеешь?

– Убирать, стирать, готовить. Еще я курсы бухгалтеров окончила.

– Курсы бухгалтеров, говоришь? Бухгалтер нам скоро понадобится, но много платить не сможем, пока не раскрутимся. Ладно, уберись пока здесь, как следует, и ночуй вон на том диване в углу, а там посмотрим. Извини, постельного белья у нас нет. Завтра что-нибудь принесем. В маленькой комнате электроплитка, чайник, сковородка и продукты в старом холодильнике, а справа – туалет и душ. По ночам будешь не только спать, но офис сторожить.

– Постельное белье, одеяло и подушку я у тетки – возьму.

Постепенно к Игорю и Сергею потянулась цепочка клиентов. Пройдя курс массажа, они приводили друзей и знакомых, а те – своих знакомых.

Компаньоны привыкли к молчаливой исполнительной Ольге, и через три месяца она уже получала небольшую – зарплату. Убираясь, наблюдала, как Игорь и Сергей работают с клиентами, и осваивала премудрости массажа.

– Примите меня на работу официально и сразу же увольте, – однажды попросила Ольга.

– Это еще зачем? – удивился Игорь.

– Тогда я пойду на биржу труда как безработная, и мне предложат на выбор работу или учебу. Молодым девушкам предлагают учебу в медицинском колледже. Мне это подходит – настоящий массажист должен иметь медицинское образование.

– А ведь она соображает, – заметил Сергей.

– Но массажистка нам не нужна. Нам пока нужен только бухгалтер. Мы сами массажисты, – возразил Игорь.

– Одно другому не помеха, – рассудительно сказала Ольга, – Появятся новые клиенты, потребуются и новые массажисты. А сил у меня на все хватит – и на бухгалтерию, и на массаж.

– Ну-ну, – Игорь задумчиво посмотрел на Ольгу.

По направлению от Центра занятости Ольга поступила в медицинский колледж. После занятий она смотрела, как на платных курсах в том же колледже обучают косметологов. Освоила приемы косметологии, очистила свое лицо: кожа стала бархатной и холеной. Ольга превращалась в ухоженную горожанку с томным взглядом. А соблазнительными формами она владела от природы. Возле Ольги начали притормаживать иномарки; засматриваясь на нее, спотыкались о поребрик мужчины. Поздно вечером, после занятий в колледже, Ольга возвращалась в массажный салон, вела нехитрую бухгалтерию, убиралась и ложилась спать. Тревожная кнопка для вызова милиции находилась рядом, на стене возле дивана.

Через год салон раскрутился, клиенты записывались на массаж за месяц, в штате появились косметолог и даже мозольных дел мастер.

Но как только пошла первая прибыль, друзья никак не могли разделить ее по справедливости. Все подсчеты завершались матом, взаимными упреками, еще чуть-чуть – и дело дошло бы до кулаков. В конце концов друзья решили делить прибыль поровну без учета, кому, сколько и за что полагается.

Но тлеющий пожар раздували их подруги. Подружка Сергея Карина по ночам дышала ему в ухо жарким шепотом:

– Работаете вы с Игорем по-разному, значит, и деньги должны получать по-разному. Ты всю неделю вкалывал, а Игорь пропадал неизвестно где с очередной красоткой. Тебе на квартиру надо зарабатывать. Не будем же мы все время жить у моей матери.

Сергей отвечал:

– Не лезь в мои дела!

Подружка Игоря Лида изрекала с недоброй улыбкой:

– У тебя высшее медицинское образование, а Сергея вытурили с четвертого курса медицинского института за хулиганку. Он только и умеет, что кулаками махать. Этот недоучка получает столько же, сколько и ты. Так мы на квартиру никогда не накопим, и я вечно буду снимать эту комнату у двоюродной сестры. Хорошо еще, что она с мужем в Североморске живет. А если он уволится с флота?

– Мы с Серым и без тебя разберемся, как прибыль делить, – отвечал Игорь.

Но напряженность между компаньонами росла.

Однажды в салоне появились три парня по метр девяносто ростом. Один с кривой усмешечкой на низколобом, как у орангутанга, лице спросил, не нужна ли салону защита. Если нужна, шепелявил он, то они готовы предоставить такую за небольшую сумму, получаемую ежемесячно по пятнадцатым числам. Сумма будет расти вместе с доходами салона. Хук «под дых», проведенный Сергеем, прервал монолог орангутанга, а удар коленом в лицо свалил его на пол. Двое других парней потянулись к карманам, но достать оттуда ничего не успели: тут же получили от Сергея пару боковых ударов по не обремененным интеллектом физиономиям и сползли на пол, скользя спиной по стене.

Драться Сергей не только умел, но и любил. Короткими ударами в челюсть он возвращал на пол поднимающихся гостей.

– Что же ты не дал и мне размяться? – упрекнул Игорь друга, – Я бы помог тебе разобраться с этим быдлом.

– Никогда не говори под руку, – ответил Сергей, круша очередную челюсть.

– Ты умрешь, – хрипло сказал один из непрошенных гостей, глотая кровавые сопли.

– Вместе умрем, – коротко ответил Сергей и ударил его ногой в пах, – Всем выйти из помещения на четвереньках! Тот, кто разогнется, получит по голове.

Три высокорослых парня вышли из массажного салона, ступая по кафелю ладонями и коленями, а в дверях получили пинки по костлявым задам.

Выпроводив гостей, друзья выпили три бутылки водки под баночку килек без хлеба и поклялись больше никогда не ссориться. На следующий день они заказали магнитный замок с видеодомофоном и приобрели электрошокеры.

Но когда Ольга пришла в салон с сертификатами медсестры и массажистки, Игорь с Сергеем опять были не в ладах, ибо совместный бизнес чреват постоянными разборками. За время учебы в колледже Ольга приобрела тот лоск, который дают большой город, косметика и образование. Чтобы не видеть и не слышать друг друга, Игорь и Сергей стали общаться между собой через нее.

С утра Ольга заходила в кабинет Игоря и узнавала его мнение по тому или иному вопросу. Потом передавала Сергею и уточняла, что думает тот. Передавала обратно Игорю, одновременно узнавая его мнение по поводу мнения Сергея. Окончательные решения выражались словами: «не возражаю», «согласен, но при условии», «вношу дополнения» и «категорически против».

Если мужчина ежедневно видит перед собой одну и ту же женщину, она либо становится привычной частью интерьера, либо начинает вызывать у него сексуальный интерес. Постепенно Игорь и Сергей запали на Ольгу.

Ольга же, замечая недвусмысленные взгляды компаньонов, ни поощрительных знаков, ни намеков никому не подавала. Либо никак не могла выбрать, либо никто из них ей не нравился.

Тем временем Игорь и Сергей стали хорошо одеваться, приобрели подержанные иномарки и начали присматриваться к квартирам, которые можно было бы купить.

Подружки им уже надоели, и оба все серьезнее подумывали об Ольге. Соперничество наэлектризовало атмосферу между друзьями, как перед весенней грозой. Достаточно было слова, чтобы сверкнула молния и загремел гром.

Если женщине любовь обостряет ум, то мужчину она превращает в барана, думающего только о кудрявой и желанной овце.

Ольга уловила нужный момент. Однажды, вернувшись из налоговой службы после сдачи очередного отчета, она сказала компаньонам:

– Салону лучше перейти на упрощенную форму отчетности, чтобы обойтись без бухгалтера, потому что я собираюсь увольняться.

– И куда же ты пойдешь? – хором спросили Игорь и Сергей.

– Меня пригласили в соучредители компании «Чистюля». С девочками из «Чистюли» я училась в колледже.

– Какую долю прибыли они тебе предлагают? – спросил Игорь.

– Пока пять процентов плюс зарплата массажиста. В сумме получается неплохо.

– Если мой компаньон не будет возражать, то у нас ты будешь получать десять, нет, пятнадцать процентов от прибыли. Ну как? – спросил Сергей.

В Ольгиных глазах задрожали слезы.

– Конечно же, я останусь. Я к вам душой прикипела! Хватит и десяти процентов.

– Еще будешь получать зарплату как бухгалтер, нет, как коммерческий директор, – добавил Игорь.

– Массаж я тоже не хочу бросать. Не зря же училась в колледже.

– Готовь документы! Сегодня же мы их подпишем и на недельку уедем в Хельсинки на семинар по тайскому массажу. Надо осваивать новые технологии, – сказал Сергей, – А ты пока приводи салон в порядок. Быть тебе со временем его исполнительным директором, когда расширимся и у нас появятся новые точки!

Компаньоны подписывали документы и ставили гербовые печати, глядя не на бумаги, а в карие глаза своей бухгалтерши. Она только успевала подкладывать листок за листком.

В кабинете с табличкой «Бухгалтер» Ольга перелистала подписанные бумаги и вытряхнула листок со словом «Доверенность». Там было зафиксировано, что владельцы ООО «Массажный салон» доверяют Ларенцовой Ольге Михайловне продажу помещения салона (Свидетельство о государственной регистрации права собственности прилагается). Ольга вложила доверенность в папку и набрала номер.

– Лев Николаевич, вы сегодня придете ко мне на массаж?

– Приду, Оленька, обязательно приду. Вы мне так помогли! Я прямо летаю!

– Лев Николаевич, мне как бухгалтеру салона надо нотариально заверить кое-какие бумаги, а времени совсем нет, с пациентами занята. Вы не могли бы прихватить с собой вашу печать нотариуса?

– Для вас, милая Оленька, я готов сделать любые исключения из правил. Даже книгу учета возьму, чтобы, как положено, зарегистрировать ваши документы под соответствующими номерами.

Через неделю компаньоны вернулись из Хельсинки и подъехали к своему массажному салону. Они обнаружили новую металлическую дверь и добротную вывеску: «Рюмочная VIP». Дверь открыл крепкий мужчина в камуфляже с кобурой под мышкой.

– Извините, у нас технический перерыв. Привезли напитки. Заходите через час. Будет виски «Белая лошадь». Рекомендую.

Сергей и Игорь сглотнули слюну.