Текст книги "Банды Чикаго"

Глава 6
КОШМАР С ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕЙ УЛИЦЫ

1

К середине 90-х годов XIX века предметом всеобщего внимания в Чикаго стала необычная карьера молодого доктора по имени Герман У. Маджет, более известного как Генри X. Холмс. Добрый и женоподобный по внешности и в поведении, с мягкими голубыми глазами и приятным музыкальным голосом, он был неотразим в глазах женщин. Но, несмотря на это, Маджет был фальшивомонетчиком, двоеженцем, мошенником, конокрадом и убийцей; у него был фантастический «замок» с опускающимися дверьми, потайными лестницами, звуконепроницаемыми комнатами, камерами пыток, отделанными листовым железом и асбестом, крематорием, бочками с кислотой и гашеной известью и приспособлениями, с помощью которых он расчленял тела нескольких своих жертв и готовил их к продаже в медицинские школы. Этого хозяйственного мясника в итоге повесили за убийство одного своего подельника, хотя было достаточно улик, чтобы его повесить и за дюжину других убийств. Неизвестно число людей, которые приняли смерть от его рук, хотя по подсчетам полиции и газет это число колебалось от тридцати до нескольких сотен. Однажды он назвал себя «честным продавцом человеческих останков», но нью-йоркская «Уорлд» назвала его «преступником века», а чикагская «Джорнал» описала его так: «Хладнокровие, расчет и наглость этого человека не имели себе равных. Склонность к убийству была у него врожденной. Иногда он убивал, будучи влеком непонятной жадностью; но чаще, по собственному признанию, – для того, чтобы утолить нечеловеческую жажду крови. Ни одно его преступление не было результатом взрыва ярости – «горячей крови», как говорят законы. Все было совершено умышленно, грамотно спланировано и четко расписано. Для него убийство было искусством; и он наслаждался той славой, которую снискал ему его кошмарный талант. Почти уже с петлей на шее он сделал так называемое признание, в котором со зловещим спокойствием в подробностях рассказал, как убил двадцать семь человек, и показал, каким пыткам он подвергал своих жертв. На его тонких и бескровных губах можно было видеть дьявольскую усмешку, когда в темноте своей камеры он рассказывал эти ужасные истории. Но он был большой лгун, и несколько человек, об убийстве которых он тоже поведал, имели возможность опровергнуть рассказанное самолично. К рассказу его побудили извращенные амбиции, требовавшие, чтобы его воспринимали как «самого ужасного монстра», когда-либо существовавшего в облике человека, а также нелепое желание получить на образование своего маленького сына 5000 долларов, которые ему предложила газета за «исповедь».

Маджет, он же Холмс, родился в 1860 году в Гилмантоне, Нью-Гемпшир, где его отец, уважаемый и состоятельный гражданин, был начальником почтового отделения на протяжении почти четверти века. Он рос непослушным мальчиком, постоянно попадал в какие-то передряги и в подростковом возрасте отличался жестокостью к животным и маленьким детям. Его единственной положительной чертой было желание учиться; он считался самым умным учеником в местных школах. В 1878 году, в возрасте восемнадцати лет, молодой Маджет сбежал с семнадцатилетней дочкой преуспевающего фермера из Лаудона, Нью-Гемпшир, и в том же году начал изучать медицину в маленьком колледже в Берлингтоне, Вермонт, оплачивая учебу за счет наследства, которое получила его жена. В 1879 году он перевелся в медицинскую школу при университете в Мичигане, в Энн-Арбор, и, продолжая учебу там, он совершил свое первое серьезное преступление – с помощью другого студента, который, говорят, стал позже известным врачом в Нью-Йорке. Соучастник преступления застраховал свою жизнь на 12 500 долларов и вскоре после этого исчез, а Маджет в это время выкрал труп из вивисекционного зала медицинской школы и, выдав его за тело пропавшего студента, получил страховку. Спустя несколько месяцев после этого успешного предприятия Маджет завершил медицинское образование и покинул Энн-Арбор, бросив жену с маленьким сыном. Миссис Маджет вернулась в Гилмантон и никогда больше не видела своего мужа.

Герман У. Маджет, он же Холмс

Даже детективы Пинкертона, у которых были улики, из-за которых Маджет мог бы отправиться на виселицу, не знали многого о его жизни в течение шести лет, после того как он уехал из Мичигана, хотя и нападали на его след в нескольких городах и штатах. Примерно год он занимался законным бизнесом в Сент-Поле и заслужил такое уважение и расположение соседей, что получил себе в управление один обанкротившийся магазин. Наш гений незамедлительно заполнил прилавки товаром, взятым на реализацию, быстро все продал по низким ценам и исчез вместе с выручкой. Из Сент-Пола он перебрался в Нью-Йорк и какое-то время преподавал в округе Клинтон, проживая в доме фермера возле деревни Мурс-Фокс. Там он соблазнил жену фермера и исчез однажды ночью, оставив хозяину неоплаченный счет за комнату и беременную хозяйку. В 1885 году он открыл офис в Уилмете – северном пригороде Чикаго, выдавая себя за изобретателя и используя имя Холмс. Не обременяя себя заботами о разводе, он женился на Миртл Белкнап, дочери состоятельного жителя Уилмета, но та ушла от него после того, как он дважды попытался отравить ее отца, чтобы получить таким образом его собственность. Когда Белкнап пригрозил рассказать все полиции, Холмс поспешно покинул Уилмет и уехал в Сент-Луис, где он отсидел три месяца в тюрьме из-за попытки провести аферу с землей. Именно в Сент-Луисе Холмс встретил двух человек, которые и привели его впоследствии к виселице, – это были Марион Хеджспет, знаменитый грабитель поездов, который ждал приговора в исправительном доме, и Бенджамин Ф. Питцель, мелкий мошенник, открывший для себя, что нечестным образом тоже нелегко зарабатывать деньги на пропитание своей жене и пятерым детям.

В начале 1889 года Холмс появился в Чикаго, имея при себе «А.В.С. Copier» – машину для копирования документов. Пожалуй, это был единственный непротивозаконный механизм изо всех, с которыми он имел дело. Холмс работал в офисе в Монон-Блок на юге Дирборн-стрит, но его постигла неудача, и он снова исчез, оставив своим кредиторам фальшивых банкнот на общую сумму девять тысяч долларов. Спустя несколько месяцев он появился на юге Чикаго в качестве фармацевта в аптеке, принадлежащей вдове по имени Холден, на углу Уоллес и Шестьдесят третьей улицы, неподалеку от того места, где он впоследствии творил свои черные дела. В начале 1890 года миссис Холден пропала, и Холмс сказал соседям, что она продала ему бизнес и уехала; никому так и не пришло в голову выяснить, что же случилось на самом деле. В результате ее так и не смогли найти, даже тогда, когда полиция начала расследовать преступления Холмса.

2

В 1892 году на юго-западном углу Уоллес-стрит и Шестьдесят третьей улицы, прямо напротив аптеки, Холмс построил внушительных размеров трехэтажное здание с подвалом, зубчатыми стенами и деревянными окнами, покрытыми листовым железом, которое получило широкую известность как «замок Холмса». Оно занимало площадь пятьдесят футов на сто шестьдесят, и в нем насчитывалось от восьмидесяти до девяноста комнат. Холмс сам разработал его план и скрупулезно следил за каждой деталью конструкции и, насколько полиции удалось выяснить, не платил ни цента за материал, который шел на строительство. Он очень часто также менял и рабочих, увольняя их со скандалом и отказываясь выплачивать заработанные деньги; в результате никто не знал всех ужасных секретов «замка», вплоть до ареста Холмса в 1895 году.

Детективы, которые посвятили несколько недель изучению «замка» и составлению его плана, не нашли ничего необычного на первом и третьем этажах; на третьем этаже находились маленькие комнаты, в которых никто никогда не жил, а на первом этаже находились большие комнаты, использовавшиеся для каких-нибудь деловых целей. Три или четыре комнаты Холмс использовал под аптеку, ресторан и ювелирный магазин. А вот второй этаж представлял собой настоящий лабиринт с узкими, извилистыми проходами, ведущими к потайным лестницам, с хорошо скрытыми дверьми и комнатами, тупиками и ловушками, в общем, все было устроено так, чтобы там можно было легко скрыться от погони. Апартаменты самого Холмса, в которых были спальня, ванная и два маленьких кабинета, которые он использовал как офисы, располагались на втором этаже и выходили окнами на Шестьдесят третью улицу. В полу его ванной под тяжелым половиком полиция обнаружила почти незаметную потайную дверь, за которой шли ступеньки, ведущие в маленькую комнату площадью восемь квадратных футов. В его кабинете было две двери: из одной был выход на улицу, а из другой был спуск, ведущий в подвал.

Помимо тех комнат, которые занимал Холмс, на втором этаже было еще тридцать пять комнат. С полдюжины их, кажется, были обыкновенными спальнями, некоторые признаки указывали на то, что там проживали женщины, которые работали на монстра-хозяина или с которыми он занимался любовью, ожидая возможности их убить. В некоторых комнатах не было окон, и туда вообще не проникал воздух, если плотно закрыть двери. Одна из комнат представляла собой огромный сейф, не меньшего размера, чем в банках, и в него вела газовая труба. Другая комната была отделана листовым железом, покрытым асбестом, на котором остались следы от огня. Одни комнаты были звуконепроницаемыми, у других же были очень низкие потолки и люки в полу, из которых лестницы вели в маленькие комнаты, находящиеся под ними. Во всех комнатах на втором этаже, так же как и в огромном сейфе, были газовые трубы с вроде бы закрывавшимися створками. Но на самом деле эти створки были бутафорскими, а поток газа регулировался задвижками, которые находились в уборной в спальне Холмса. Явно одним из его любимых способов убийства было запереть жертву в одной из комнат, а затем включить газ; полиция полагала, что в той комнате, которая была отделана асбестом, он мог вызывать огонь, что в сочетании с подачей газа из трубы превращало комнату в пылающую печь, из которой не было выхода. Еще в уборной Холмса был электрический звонок, который звенел, когда открывалась дверь на втором этаже.

Подвал в «замке», глубиной семь футов, занимал пространство подо всем домом и захватывал территорию тротуара на Шестьдесят третьей улице. Это была мрачная лаборатория маньяка, где он сжигал или расчленял тела своих жертв или отделял мясо от костей и подготавливал скелет для сборки. В углу огромной подземной комнаты под мусоропроводом, который шел со второго этажа, располагался стол для вскрытия тел и чемоданчик со сверкающими хирургическими ножами, по которым было видно, что их часто использовали. Под столом лежала коробка с несколькими скелетами, принадлежавшими женщинам. В одну из стен был встроен крематорий с тяжелой железной решеткой для поддержания огня и решетчатым поддоном на роликах, чтобы можно было легко поместить в огонь тело. «Любопытной особенностью этой реторты, – писала нью-йоркская «Уорлд», – было то, что оттуда шел железный огневой ход, который вел в бак, другого входа в который не было. На дне этого бака была обнаружена жидкость, которая выделяла сильный запах». Под полом подвала полиция нашла зарытый огромный чан с разъедающей кислотой и два чана с негашеной известью, в любом из которых тело могло разложиться за несколько часов. Большое количество гашеной извести нашли в маленькой комнате, встроенной в стену, и в ней был отпечаток босой женской ступни. В разных местах подвала стояли странные конструкции, о назначении которых так никогда и не узнали, хотя были предположения, что одно из них, по форме напоминавшее средневековое пыточное устройство, называлась «определитель эластичности», с помощью которого Холмс проводил опыты. У него была теория, что человеческое тело, при правильных манипуляциях, можно растянуть в два раза больше, чем оно есть на самом деле; он утверждал, что применение этого процесса произвело бы расу гигантов. С другой необъяснимой загадкой столкнулись рабочие, которые рыли туннель через стены подвала к Шестьдесят третьей улице. Нью-йоркская «Уорлд» писала: «...Они натолкнулись на стену, за которой была пустота. Как только стену сломали, оттуда пошел ужасный запах и испарения, как будто там находился склеп. Сразу же послали за слесарем-сантехником. Рабочие обступили его, как только он приступил к работе, и первое, что он сделал, – это чиркнул спичкой. Сразу же раздался взрыв, от мощности которого содрогнулось здание, и в подвал ворвалось пламя. Единственным, кто не пострадал, был сам слесарь, а остальных рабочих отправили в больницу. Затем полиция тщательно исследовала сама это место. Полицейские обнаружили, что в кирпичной стене был спрятан бак, в котором находилось вещество, чьи испарения, как говорили химики, могли убить человека менее чем за минуту. Ряд очевидных фактов указывал, что это вещество активно использовали. <...> В центре бака была обнаружена маленькая коробка. Когда ее открыл начальник пожарной команды Джеймс Кенион, на него пахнули испарения с ужасным запахом. Все выбежали вон, кроме Кениона, которого пары лишили сил. Его вынесли на воздух, но еще два часа он вел себя как умственно отсталый».

С полдюжины человеческих костей, несколько украшений, которые, как оказалось, принадлежали одной из любовниц маньяка, были найдены детективами в большой печи в центре подвала; там же были обнаружены в куче пепла и клочки белья, испачканного кровью. «В яме посреди пола, – писала «Уорлд», – нашли еще больше костей. Их исследовали врачи, которые вынесли заключение, что среди этих костей были и кости детей в возрасте от шести до восьми лет. Всего было семнадцать ребер, часть позвоночника, ключица и тазовая кость. Спрашивается, неужели возможно, что, используя одновременно и реторту, и бак со смертоносной жидкостью, и два чана с гашеной известью, Холмс убивал людей с такой скоростью, что был вынужден еще и сжигать некоторых из своих жертв?»

Когда Холмс построил «замок», то сказал соседям, что собирается открыть на втором и на третьем этажах пансион во время Всемирной ярмарки, которая открылась весной 1893 года, через несколько недель после завершения строительства дома. Нью-йоркская «Уорлд» заявляла, что причин полагать, что маньяк собитался найти себе жертвы среди посетителей ярмарки в Чикаго, было достаточно. «Сотни людей, – писала «Уорлд», – которые приехали в Чикаго на ярмарку, пропали без вести. Список пропавших по окончании ярмарки был очень длинным, и в большинстве случаев полиция подозревала, что эти люди убиты. Нашли ли посетители ярмарки, оказавшиеся в Чикаго первый раз, дорогу в «замок» Холмса, прочитав обманное объявление, данное им самим, чтобы никогда уже не вернуться обратно? Построил ли он дом так близко к ярмарке для того, чтобы искать себе жертв именно там; и после того, как грабил их, избавлялся ли он от тел, бросая их в чаны с гашеной известью и в мистический бак со смертоносной жидкостью или сжигал их в искусно сделанных печах, которые находились в подвале?» На эти вопросы так и не нашлось ответов, хотя детективы выяснили, что Холмс давал объявление о сдаче внаем комнат своего «замка». Более пятидесяти человек, объявленных пропавшими без вести, доходили до «замка», но здесь их след обрывался, и у детективов не было достаточно улик, чтобы доказать причастность Холмса к их исчезновению.

3

Полиция полагает, что первыми в «замке» были убиты миссис Джулия Коннер, жена И.Л. Коннера, из Девенпорта, штат Айова, и ее восьмилетняя дочь Перл. Семья Коннер приехала в Чикаго в 1890 году, вскоре после исчезновения миссис Холден, и Холмс нанял обоих Коннеров на работу в аптеку: мистера Коннера клерком, а его жену, очень симпатичную женщину, бухгалтером. Миссис Коннер вскоре стала любовницей хозяина, а Коннер бросил работу и уехал из Чикаго, после того как Холмс сообщил ему об измене жены. Миссис Коннер и ее маленькая дочь оставались с Холмсом на протяжении почти что двух лет, она была второй женщиной, после его жены, которая смогла прожить с этим человеком так долго. Шесть месяцев из этого времени она управляла аптекой самостоятельно, пока Холмс уезжал в Техас, где входил в банду мошенников, убийц и конокрадов, которые орудовали в штате и в Аризоне – а скорее всего, и возглавлял их. Банду разогнали техасские рейнджеры, но Холмсу удалось сбежать в Чикаго до того, как был выдан ордер на его арест.

Будучи в Техасе, он завязал отношения с девушкой по имени Минни Уильямс, которой вместе с сестрой принадлежало собственности в Форт-Уорте на пятьдесят тысяч долларов. В конце лета 1892 года Минни Уильямс приехала в Чикаго и поселилась в «замке» – Холмс представил ее соседям как своего секретаря. На самом деле она была его любовницей, и ее страсть к чудовищу была очевидна каждому, кто видел их вместе. Через два часа после своего прибытия она поссорилась с миссис Коннер из-за Холмса, а через десять дней миссис Коннер и ее дочь исчезли. После ареста Холмс рассказал детективам, что миссис Коннер умерла, пока он готовился к преступной операции, а маленькая девочка «ушла». Но позже он признался, что убил и женщину, и ее ребенка, потому что Минни Уильямс сильно ревновала. «Но мне все равно надо было избавиться от нее, – сказал он, – я от нее устал».

Минни Уильямс жила в «замке» около года и, вероятно, знала о его делах столько, сколько никто другой. По мнению полиции, невозможно, чтобы она не была в курсе многих убийств. Помимо того что она стала причиной убийства миссис Коннер с дочерью, Минни Уильямс была также замешана в убийстве Эмили Ван Тассель, девушки из Чикаго, которая работала у Холмса в 1893 году и исчезла через месяц, и Эмелин Сигранд, девятнадцатилетней блондинки, которая, по слухам, была самой красивой из всех любовниц монстра. Мисс Сигранд, девушка из хорошей семьи и с замечательным характером, была стенографисткой в институте Кили в Двите, Иллинойс, когда осенью 1892 года туда приехал друг Холмса Бен Питцель, чтобы пройти курс лечения от алкоголизма. Вернувшись в Чикаго, Питцель рассказал Холмсу о красоте девушки, и Холмс предложил ей высокую зарплату в случае согласия работать у него в Чикаго. Она согласилась, переехала в «замок» и больше уже никогда не покинула это место. Холмс рассказал, что он закрыл ее в звукоизолированной комнате и принудил вступить в интимную связь с ним, а после этого убил, потому что Минни Уильямс не хотела делить его с другой женщиной. Мисс Сигранд была обручена с Робертом Е. Фелпсом, состоятельным человеком намного старше нее, которого не видели после того, как он явился в «замок». Холмс рассказал полиции, что Фелпс умер во время «эксперимента».

«Замок» Холмса

В начале лета 1893 года Ненни Уильямс приехала в «замок» из Техаса, чтобы навестить свою сестру. Холмс изнасиловал ее, и после этого ему не составило труда убедить ее отдать ему свою часть собственности в Форт-Уорте. Ненни Уильямс исчезла в июле 1893 года, и те, кто встречал ее в Чикаго, думали, что она вернулась в Техас. Осенью 1893 года Бен Питцель взял на себя заботу о «замке», когда Холмс и Минни Уильямс отправились в Денвер, где монстр, назвавшись Говардом, женился на мисс Джорджиане Йоук из Ричмонда, штат Индиана, с которой он познакомился в Индианаполисе несколько лет назад. Живя в Денвере несколько недель с двумя женщинами одновременно, так, что ни одна не догадывалась о существовании другой, Холмс отправил мисс Йоук домой в Индиану, сказав ей, что скоро присоединится к ней, и вернулся в Чикаго с Минни Уильямс. Вместе с мисс Йоук за два года он совершил несколько путешествий, но никогда не был с ней больше двух недель. Похоже, что он ее действительно любил. В любом случае, давая показания на суде, она сказала, что он был очень добр к ней и никогда не покушался на ее жизнь.

В начале декабря 1893 года Минни Уильямс переписала все свое имущество в Техасе на имя Холмса, и вскоре после этого она исчезла; в последний раз ее видели живой 15 декабря. Когда после ареста монстра допрашивали детективы, он сначала настаивал на том, что Минни Уильямс сама убила свою сестру в порыве ревности и сбежала в Европу с молодым человеком; но позже он признался, что убил обеих сестер Уильямс и что их скелеты, как и скелет Эмили Ван Тассель и Эмелин Сигранд, находятся в коробке, которую нашли в подвале в «замке».